Чили

«Меня похитили, и теперь я делаю блоги лишь для одного психованного шефа, который, похоже, разучился не только готовить, но и обращаться с женщиной…»

Что тут началось! Поклонники сразу же разделились на два лагеря. Одни сочувствовали шефу, другие подначивали меня устроить ему «сладкую жизнь». Кто-то даже поинтересовался, сколько стоит вот так меня похитить, и остались ли еще варианты запланировать «похищение» на следующий месяц. Но в основном все поняли неправильно.

«Счастливчик, но ему нужно научиться готовить!»

«Может, у парня другие достоинства?»

«Элль, как можно было подать так лосось? Он вообще в курсе, кто Вы? Или вы поругались? Если хотел обидеть – дайте адрес, мы вас спасем!»

«Ничего себе! Болею за него, верю – исправится!»

«Да какая разница, главное – чтобы любил!»

– Элль! Я принес ужин! – послышался от двери голос Фейса, и я подскочила на ноги. Но когда выглянула из ванной, того уже и след простыл, а вот поднос стоял на кровати и источал такой запах, что хотелось наплевать на гордость и предубеждения и поддаться соблазну.

Нет, Киран не разучился готовить, и тем более не забыл, что мне нравится. Я подошла к подносу, обхватив себя руками. Идеально… Он снова принимал идеальную форму… лезвия. Чтобы вспороть кожу и ворваться как можно глубже, оставив незаживающие раны. Дыхание срывалось, злость кипела в венах, вспыхивая на щеках, но это было бесполезно. Кричать и требовать ответа не помогало – он молчал. Я резко выдохнула и направилась в ванную.

Я всю жизнь только и делала, что смирялась с обстоятельствами. Мать ушла, когда мне было три, тетка Джанетт умерла, едва я отпраздновала восемь, отец оставил меня двадцатилетней. Никто в моей жизни не задерживался и не был мне нужен. Я и сама могла прожить, так было проще. Безликий блогер – идеальная сущность, через которую я смотрела на мир, а мир – на меня. Никто не должен был продраться через мои барьеры… Но Киран это сделал…

***

– Почему ты не спрашиваешь меня ни о чем?

– Боюсь спугнуть, – он подал мне чашку с чаем и отошел к окну. Я не понимала, откуда Киран знал, но он совершенно точно вычислил мою нелюбовь к нарушению интимной зоны. Вот только на него она не распространялась. – Ты… – он повернул ко мне голову и улыбнулся, – моя. Понимаешь?

– И правда, звучит пугающе, – уткнулась носом в чашку.

– Поэтому и не спрашиваю, – отвернулся он, но продолжал улыбаться. – Не сбежишь, Чили, даже не думай.

Он сбивал меня с толку обезоруживающей честностью и отсутствием всякого напора. Вернее, напирать уже было не нужно, он привязывал меня тихо и незаметно, а я смотрела и ничего не делала с этим. Я не привыкла к таким мужчинам. На мое завоевание пускались с привычным арсеналом – обеды, кино… От ресторанов я отказывалась, потому что ужины ко многому обязывали, как мне казалось. А Киран… просто встал у плиты моей кухни. И объявил, что я – его.

И я поверила…

***

Притащила из ванной круглый напольный светильник, положила рядом с подносом, включила верхний свет. Подумав, убрала из кадра чай и со спокойной совестью и наслаждением сделала глоток. Его чай был слишком личным ритуалом, сокровенной тайной. И я любила, пока он был горячим, поэтому думать долго было чревато. И да, пусть думает, что я его снова пускаю…

«Шеф, кажется, не безнадежен, друзья! Мне подали салат с претензией на какую-то температуру, близкую телу! Продрогшему телу… Если бы в моей тюрьме не свистело со всех щелей, может, я бы успела попробовать теплый кусочек куриной грудки в завораживающем своим лицемерием сладком соусе… Мед и оливковое масло со специями… Знаете, что его тут призвано нивелировать? Кедровые орешки! Пряные, обжаренные… Все хорошо будто бы. Только в салате всего пятьдесят калорий, в индейке – чуть больше, быстро усвою и вернусь к тягостным безуглеводным мыслям»

Я запустила пальцы в миску, удобно устроившись с ней на кровати. Идеально! Соус не растекался и не пачкал пальцы, создавая иллюзию моего изящества. Если бы Киран мог меня видеть… И я ела так, будто он и правда мог. Собирала листья, тщательно вымакивая ими сок, облизывала пальцы и жмурилась, кусая губы от удовольствия. Мне хотелось чувствовать его. Будто ингредиенты могли хранить какую-то часть мужчины – мысли, чувства, намерения… Ведь он готовит для меня! А готовит Киран Девир только тогда, когда на самом деле того хочет. Или чего-то… от меня.

Очередной кусок еле протолкнула в себя – так сдавило горло обидой. Но у меня был спасительный чай. Киран все просчитал, как всегда.

***

Это конец. Всем его планам и выдержке. Он вцепился взглядом в экран ноутбука и не мог даже моргнуть, не то, что отвести глаза.

Чили ела его салат. Казалось, ну что такого? Женщина ест.

Только это – его женщина! Уселась по-турецки, водрузив миску между длинных фарфоровых ножек, от вида которых уже темнело перед глазами, и ест руками! Ему показалось, что на языке стало сладко от ее пальцев, которые она облизывала, жмурясь, так захотелось положить их в свой рот. Чем меньше оставалось салата в прозрачной миске, тем больше открывался вид на полоску бикини. Внутри скрутило от совсем другого голода, а в штанах все напряглось до болезненного спазма.

Он все же моргнул и запрокинул голову, делая длинный вдох.

– Какое вино она любит? – как сквозь толщу воды долетел голос Фейса.

– Не знаю, – прохрипел сдавленно.

– Не знаешь?

Тот стоял у бара, перебирая богатый запас, изучая этикетки.

– Она еще не пила тогда… – выдавил, прокашлявшись, и, чтобы хоть как-то переключиться, открыл блог. Пробежался по ее отзыву один раз, потом второй… Разочарованно ухмыльнулся, качая головой.

– Что там? – глянул Фейс в экран. – Ого… Отопление, что ли, ей включить? Замерзла? – вчитался дальше. – Ну вот! Смотри! Я ж говорил – сладкого просит!

– Она не об этом, – поднялся рывком. – Садись ужинать, пока не остыло.

– Куда ты? – вскинулся Фейс.

– Прогуляюсь.

– Киран!

Он поднялся в комнату и подхватил со стола свой мобильный. Пересмотрел полученную информацию, еще раз перепроверил все, что сбросил ему агент Фрейдли. Потом присел перед кроватью и вытащил небольшой чемодан. Щелкнул замок, и взгляду предстал Ругер. Не самое честное оружие – оснащенный глушителем, он был одним из самых бесшумных. Но те, кто лишили его и отца, и свободы, не особо выбирали средства. Да он и сам хорошо знал правила своего мира – не святой. Разве что людей до этого не убивал, но проблемой это не стало. Должно бы насторожить, но прошедшие три года добротно все выжгли внутри, не оставив, казалось, ничего…

Несколько минут ушло на подготовку оружия и его проверку, потом он быстро переоделся в темные джинсы, футболку, подхватил со стола ключи от машины и мобильник и спустился в столовую.

– Киран, я с тобой, – у двери стоял Фейс, словно его зеркальное отражение. Весь в черном.

– Фейс, я не хочу повторять – ты остаешься дома и обеспечиваешь безопасность Элль.

Он уже взялся рукой за дверную ручку, когда услышал тихое:

– Ты ведь можешь взять ее и исчезнуть.

Пальцы соскользнули, он повернул голову, чтобы взглянуть в глаза друга:

– Я не держу тебя.

Вышло резко, но Фейс не придал этому значения:

– Киран, я не хочу тебя потерять.

Он сцепил зубы и мотнул головой:

– Мне не дадут потеряться, ты же знаешь, что я важен, – усмехнулся, но тут же сжал рукой плечо темнокожего: – Я не собираюсь никому ничего прощать.

– Я думал, может, ради нее, – кивнул он в сторону коридора.

– Нет, – возразил упрямо, – и на нее другие планы…

И вышел во двор.

Уже стемнело. Он сел за руль и направился в Майами-Бич, но вскоре оставил машину на парковке возле набережной, а сам двинулся в сторону ближайшей остановки метромувера.

Фрейдли сообщил, что нужный ему человек должен был по-тихому забрать Элль из квартиры сегодня ночью. Как же тот будет удивлен… Все эти годы до боли в мышцах хотелось отомстить хитрой твари. Пусть он лишь один из тех, кто виновен, и далеко не самый главный, но и не последний исполнитель. Заплатят все. Со временем.

Вскоре он шагнул в подъезд дома, в котором Элль снимали квартиру.

– Вы к кому, молодой человек? – сурово вопросил охранник на проходной.

– Номер тридцать пять, у нас там вечеринка намечается, Джо говорил, что предупредит…

Фрейдли все предусмотрел, осталось только точно следовать инструкциям.

– Да, а вы…

– Джон Уикер.

– Есть такой, – расслабленно просияли на пункте. – Проходите!

Элль жила на тринадцатом этаже. Видеонаблюдение здесь было таким, что черта с два они потом рассмотрят кого-то. Да еще и хранилось всего сутки. Бесшумно вскрыв замок, он тихо прикрыл за собой двери и с интересом осмотрелся. По его данным, у него оставался еще примерно час до того, как сюда должны наведаться. Надев перчатки, он бесшумно прошел в одну единственную комнату и зажег светильник на столике.

Ничего особенного – безлико, как номер в отеле. Все штампованное: лампа, столик, кровать, смятая постель… Ни картинок, ни уютных вещиц, которые она так любила. Его «цветочек» спрятался в луковицу и замер до лучших времен, мужественно перенося тяготы скитания.

«Дома», – вспомнил он ее ответ на вопрос о том, где бы она сейчас хотела быть.

Элль могла бы навести тут уют, но то, как демонстративно она этого не делала, заставляло сжиматься все внутри от бессильной злости.

В ванной взгляд зацепился за отсутствие бутылочек и баночек. Только «пробники» на полочке в душе, а на зеркале вообще целый ворох. Он прищурился и поворошил их рукой – духи.

У Элль отняли настоящую жизнь, предоставив лишь ворох ее пробников! Коннектикут, Небраска, Техас и еще два десятка штатов, и в каждом – новые духи и мужчина. Может, и не было ничего такого в том, что его девочке хотелось тепла. Но каждый раз при мысли об этом выдержка отказывала, а глаза застилала кровавая пелена ярости. Он включил душ и вышел из ванной.

Через сорок минут тридцать две секунды замок квартиры щелкнул, послышались шаги. Расслабленные, значит, вошедший ни о чем не подозревает. Постоял, прислушиваясь, некоторое время, и уже совершенно спокойно и расслабленно шагнул в сторону комнаты. Как и предполагал, агент Мэйсон принял шум из душевой как знак, что девушка на месте. Оставалось только подождать, пока она выйдет из душа…

И Мэйсон совершенно не ожидал вдруг обнаружить себя на мушке Ругера. Ругнулся, попытался уклониться, но тут же получил пулю в легкое и завалился на кровать.

– Сука! – взвыл.

– Я даже не сомневался, – позволил себе съязвить, подходя ближе. – Недобрый вечер.

Мужчина захрипел, выпучив глаза:

– Девир… да ты…

На светлом пиджаке стремительно расползалось красное пятно. Он щурил в полумраке глаза и пытался дотянуться до пистолета на поясе.

– Я как раз в порядке, а ты выглядишь не очень… Хочешь скорую? – поставил ногу дергающемуся агенту на грудь и надавил. Тот судорожно закивал. – Хорошо. Где Майк Дайверс?

Глаза Мэйсона округлились еще больше, он судорожно закашлялся:

– Я не знаю!

– А зачем тогда вам Элль?

– Чтобы узнать! Есть каналы, по которым ему бы донесли – сам знаешь! Пришло время торговаться. Дочь ему ведь еще нужна…

– Что обо мне известно? – он прислонил дуло к виску Мэйсона, чтобы поторопить того с ответами.

– Ничего! – агент выглядел все хуже: дыхание учащалось, лоб покрылся большими каплями пота. – Мы думали, Дайверс знает!

– Он говорил?

– Нет!

Спусковой крючок – два контрольных выстрела в голову, и Мэйсон затих. Когда зазвонил мобильный, он уже был в метромувере.

– Киран, – голос Айзека не предвещал ничего хорошего, – Фрейдли убили.

Глава 6

Было особое очарование в сегодняшнем утре: никуда не нужно было спешить, никаких встреч и дел. Я выпуталась из одеяла и села на кровати. Голова немного гудела…

Вчера примерно через полчаса после отъезда Кирана ко мне заявился Фейс и пригласил посидеть с ним. Мы устроились на ступеньках, он открыл бутылку белого полусухого для меня, сам же едва выпил полстакана виски за вечер – сильно переживал и постоянно хватался за мобильник, стоило тому подать хоть какой-то признак жизни.

Я не вмешивалась, но взвинченность темнокожего передалась и мне. К полуночи Фейс совсем издергался, и ответив на звонок, еле совладал с эмоциями. У меня самой в этот момент так запекло в груди от адреналина, что пришлось встать и прогуляться по саду, чтобы начать соображать. Фейс, казалось, вообще забыл обо мне – выйди я в этот момент за ворота, он бы и не заметил. Но вместо этого я настороженно прислушивалась к его последующим звонкам, пытаясь понять, все ли в порядке с Кираном.

Киран вернулся далеко за полночь, и только тогда я смогла расслабленно рухнуть на кровать и забыться тревожным сном.

«Элль, не пугайте. Что за горе-шефа вы себе нашли? На каком краю света вы сейчас, что салат из мяса птицы остывает налету?»

«Может, им просто было не до салата? Хотелось бы надеяться!»

«А сладкое он не умеет делать? Или делать сладко?»

«Что за бездушный мужчина? Как можно заставить мерзнуть такую девушку? Чем он занят, что у него хватает времени только швырнуть лосось на тарелку и похоронить его под васаби?!»

«Элль, вы ему дадите шанс?»

А он ему нужен?

Взгляд упал на гору пакетов в углу у шкафа. Но рот сам собой приоткрылся совсем от другого: на тумбочке напротив стояла коробка. Отложив ноутбук, я осторожно подползла к краю кровати и протерла глаза – парфюм! Спустила ноги на пол и приблизилась к подарку, будто это была бомба. «Бомбой», как оказалось, это было лишь однажды – в две тысячи седьмом, когда «Артизан» выпустил этот парфюм – «Джатаманси». Я взяла коробочку, покрутила, силясь понять – к чему? В одном из пакетов обнаружилась еще более обескураживающая подборка – стеклянные флаконы с шампунем, гелем для душа и прочим. В другом – одежда и нижнее белье… Все говорило о том, что Киран запомнил обо мне многое. Только зачем? Было такое ощущение, что меня завели, как домашнюю зверушку, накупив разом все, что могло понадобиться для здоровой и счастливой жизни. При этом мнение зверушки не учитывалось.

В доме было тихо.

Я прошлепала голышом в ванную, привела себя в порядок, воспользовавшись подарками, потом долго выбирала белье… Киран провел полночи именно в магазине женского белья? Как он умудрился подобрать все с точностью – оставалось загадкой. Дорогое, безумно красивое, приятно холодящее кожу и, казалось, возбуждающее даже само по себе, аж дух захватывало!

На дне пакета обнаружилась упаковка никотиновых пластырей. Фыркнув, я закинула их обратно, подхватила со столика сигареты и крутанула ручку двери – оказалось не заперто. Но запах свежесваренного кофе впервые оборвал все надежды на счастливый новый день – за столом сидел Киран. А перед ним лежало два пистолета.

Я с тоской глянула на дверь и переложила пачку сигарет из одной руки в другую, протерев о штанину вспотевшую ладонь.

– Пластыри не нашла? – хмуро поинтересовался он и повернулся ко мне.

От его взгляда каждый волос на теле, казалось, встал дыбом, и солнечное утро вмиг показалось глубоким вечером.

– Нашла, – стиснула пачку, так и не определившись с направлением.

– Тогда в чем проблема? – он вдруг резко поднялся и направился ко мне. Не успела я отшатнуться, как он подхватил меня под бедра. Пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. В груди все оборвалось, будто меня скинули с высоты. А Киран устроил меня на столешнице и втиснулся между моих разведенных ног. – Просто помолчи, – уткнулся мне в шею, сжимая в объятьях. Одна рука скользнула между лопаток вверх, вторая ощутимо сдавила ребра. Он вжал меня в себя так, что я едва дышала, боясь пошевелиться и всколыхнуть мысли в голове. «Просто помолчи» – хороший совет. И я молчала, слушая его медленное спокойное дыхание на шее, пока оно вдруг не начало продираться внутрь и падать тяжелым горячим желанием в живот. Незнакомое – и от того пугающее – чувство запустило механизмы самозащиты. Я зашевелилась, рвано вздохнув, но он не выпустил.

– Пусти, – прошептала упрямо.

– Нет, – его губы скользнули по шее и легко прихватили мочку уха, снова вводя в оцепенение. Тело отреагировало острее, я едва подавила стон, прикусывая губу. Но ум все же успел принять меры:

– Если я шлюха, это не значит, что тебе можно…

Он медленно отстранился и взглянул на меня так, что показалось – пристрелит. Взгляд Кирана стал таким темным и злым, что сейчас я точно не сомневалась – лучше быть от него подальше. Он наклонился почти вплотную, касаясь своими губами моих:

– Я не буду повторять, Элль, поэтому слушай и запоминай: ты – моя шлюха, – хрипло прошептал и прихватил мой подбородок зубами. Я дернулась, но он запустил пальцы мне в волосы и сжал их, не позволяя мотнуть головой, – можешь вырываться, злиться, орать… – он скользнул носом по моей натянутой шее. Его дыхание стало тяжелым и рваным, и я прикрыла глаза, не понимая сама, от страха или предвкушения, – ты никуда не денешься. Я не отпущу больше.

– Ты тронулся… – уперлась руками в его грудь, еле соображая.

Он замер, тяжело дыша, и неожиданно выпустил. Стало холодно, и я съежилась, обхватив себя руками. А Киран отошел к столу и оперся на него руками, свесив голову:

– Сегодня ночью убили Дика…

Я уже собиралась слезть, но замерла.

– Что?..

– Он был другом моего отца, Элль… – Я не верила ушам, вытаращившись на спину Кирана. – Дик прятал тебя все это время, не давая подобраться тем, кому не надо.

– Мне говорили, что ты – именно тот, кому не надо! – повысила голос. Хоть мы говорили, ощущение навязчивой липкой тишины давило.

– Нет, Чили, – усмехнулся он, наконец, оглядываясь на меня. – Тебя берегли не от меня… А для меня.

Я моргнула, медленно опуская ноги на пол.

– Дик… все это время… был за тебя? – пыталась хоть что-то разложить по полочкам, но пока что все это напоминало пазл с категорически отказывающимися стыковаться краями.

– Мы не на стороне закона, – он потянулся за глоком и убрал его за пояс под футболку.

– Но я думала, меня прячет правительство…

Второй пистолет остался лежать.

– Так и было, Дик ведь агент ФБР. Садись, я сделаю завтрак.

Я растерянно прошла к столу.

– Как это произошло?

– Застрелили на парковке у дома.

До меня начало доходить… Дик мне нравился. Мягкий и доброжелательный, всегда казалось, что он искренне переживал за меня. А еще он всегда беспокоился о Кролике, и нанимал специальные службы, чтобы перевезти коня максимально благополучно. На самом деле, я мстила всем этим агентам, чтобы те кочевряжились с лошадью. Но Дик ни разу не выказал недовольства. Он же и договаривался всегда о стойле, осмотрах и прочем, не говоря мне ни слова о том, что вообще-то таскать за собой коня – дурь редкого пошиба. Но месяц назад я сдалась и предложила забрать ему Кролика на время к себе, и после Майами мы решили, что перевезем его в последний раз…

– Зачем тебе столько пушек? – подняла взгляд.

Киран ответил не сразу:

– Те, кто когда-то убил отца, очень боятся, что я вернусь, – он поставил на печку кастрюлю и налил молока. – Поэтому одной защищаться, другой… мстить.

– И… ты уже кому-то отомстил?

– Да, – обернулся он. – И я буду убивать виновных дальше, Элль. Тебе все правильно про меня говорили.

Только сейчас до меня дошло, насколько я не верила словам агентов о нем.

– Зачем? – я медленно привстала. – Зачем убивать? Ты не вернешь этим отца… – Киран даже не обернулся. Спокойно открыл шкаф и принялся что-то искать. – Киран!

– Доброе утро, – хмуро констатировал Фейс, входя в кухню и настороженно глядя на меня. – Смотрю, у вас все никак не наладится. Старик, что с девочкой?

– Ничего, – отмахнулся Киран, выставляя банки на стол.

– И почему же ты так уверен? – раздраженно поинтересовалась я, задыхаясь от эмоций. – Ты убиваешь людей!

– И что? – наконец, обернулся он и сложил руки на груди. – Дика тоже кто-то убил. И у того, кто это сделал, не было столько душевных мучений, как у тебя сейчас!

Фейс напряженно покосился на меня:

– Айзек говорит, нужно валить.

– Скорее всего, он прав, – Киран не спускал с меня блестящего взгляда.

– Одно дело – защищаться, но другое – просто в отместку щелкать каждого причастного! – голос дрожал от волнения, а сердце скакало в груди, как в последний раз, заставляя сгибаться пополам.

– Точно, – спокойно возразил он и, оттолкнувшись от стола, направился ко мне, – я буду щелкать каждого…

– Не подходи, – цедила я.

– Старик, не надо, – Фейс переводил испуганный взгляд с меня на Кирана, не зная, к кому взывать. – Элль, успокойся!

Киран подошел ко мне вплотную, заглядывая в глаза:

– …Каждого, кто разрушил мою и твою семью, каждого, кому плевать на все, кроме денег и власти, Элль!

– Киран, – в голосе темнокожего слышалось неодобрение, но Киран, кажется, не слышал.

– Может, этого не было в твоем мире, когда в нем появился я, но теперь добро пожаловать в мой мир! В нем все покупается и продается за деньги, а жизнь вообще ничего не стоит! Если я не успею, пришьют и меня, и тебя!

– Киран, не надо! – вскричал Фейс. – Не пугай ее!

Да куда уж больше! Я оттолкнула его и бросилась в комнату.

***

– Что ты делаешь?! – взвыл Фейс.

– Я?! – рывком обернулся, стряхивая муть усталости. Бессонная дикая ночь не прошла даром, нервы были натянуты до предела.

– На черта ты сказал про то, что убил Мейсона?! – орал Фейс. – Вот только не говори, что не предусмотрел ее реакции! Интересно стало, да?!

Скорее всего. Захотелось рухнуть с ней в бездну, чтобы она все узнала. Только ему не понравилось то, как среагировала Элль. Ненавидит, боится… И он, кажется, не изменит этого. Ничего не вернуть. Он слишком изменился. А после сегодняшней ночи – безвозвратно. Не высказать все Айзеку стоило многого. Как вышло, что его люди потеряли из виду Дика Фрейдли, почему позволили его пристрелить, ведь он просил не спускать с него глаз?! Фейс тоже не спал всю ночь, и был не в лучшей форме.

– Киран, – рычал Фейс позади, но послушно следовал за ним, – я не узнаю тебя, так нельзя!

А вот он наконец-то себя узнал – жажда мести вытеснила все остальное. Страшно было другое: он готов был придушить сейчас Элль, если бы она хоть чем-то обозначила себя, как бесконтрольную проблему. Вот это реально сковывало льдом кровь в венах.

И начало утра… Он все же готов был стоять так часами, держа ее в руках! Почему не удается остановится на этом, почему все постоянно срывается с катушек?!

– Неужели так сложно ее успокоить, сказать…

– Что сказать? – рявкнул он, и темнокожий замолчал, поджав губы. – Что она мне нужна для шантажа ее отца? И я прибрал ее к рукам только потому, чтобы она не досталась агентам ровно для той же цели? – Сказать это вслух значило много. Звучало, как-то самое дно, от которого можно и оттолкнуться, только… зачем?

Фейс хмуро молчал.

– Мы все хотим, чтобы это закончилось, помнишь?

– Ты хочешь быть с этой девочкой! – темнокожий ткнул пальцем в двери.

– Хотеть девочку и хотеть быть с девочкой – разные вещи, – зло оскалился.

Фейс опустился на стул и, кажется что-то еще говорил, только он не слышал. Смотрел на изображение с камер в комнате Элль.

Девушка лежала в кровати, шторы на окнах были задернуты.

– Киран!

Пришлось отвлечься и поднять глаза от монитора ноутбука:

– В агенстве какая-то тварь, которая слила Фрейдли, Фейс. Они знали, что старик прячет Элль, Мейсон уже приехал по горячему. Если Фрейдли знал, что за ним следили, какого черта не сказал! – стукнул раздраженно по столу.

– Не хотел, чтобы ты погряз в этом по уши! – процедил Фейс.

– Я тебя не держу, я уже говорил, – возразил спокойно.

– Да пошел ты! – и Фейс ушел из кухни, вскоре громко хлопнув дверьми в коридоре.

Ничего, казалось, не дрогнуло внутри. Он вернулся за стол, только как ни старался, все равно возвращался взглядом к ноутбуку. Элль не шевелилась, и это нервировало. Он машинально собрал и разобрал пистолет два раза, перед тем, как опомнился, что не может ни о чем думать, кроме девчонки.

Мысленно выругавшись, он поднялся и поплелся к печке, на которой так и осталось стоять холодное молоко.

Глава 7

Я пролежала в кровати несколько часов, глядя на тихую жизнь, едва заметно проходящую мимо, ступающую солнечными лучами по сочной яркой траве и щербатой шоколадного цвета плитке. Лучики даже каким-то образом извернулись и проникли в комнату, сгущая мой внутренний сумрак, но подойти ближе так и не решились.

Когда позади вдруг раздался щелчок открывающейся двери, я вздрогнула, закрыла глаза и затаила дыхание. Послышались шаги, потом стук подноса, и Киран замер. Я не видела, но чувствовала каждое его движение, будто комнату затянули невидимые нити натянутыми нервами. Киран смотрел на меня, я чувствовала его взгляд и тлела под ним, как спичка. Пальцы судорожно цеплялись за простыни, в груди разрастался ком липкого страха.