Робби

Элизабет нервно сглотнула. Прищурившись, она попыталась всмотреться в профиль парня, и это только подтвердило догадки. Она уже видела этот профиль с прямым носом, причём не так давно. В тот раз рыжие волосы закрывала вязаная шапка, и Лиз не предполагала, что там прячется такая грива. Но зато бороду ничто не скрывало.

Из всех парней мама выбрала для неё именно этого. Как такое возможно? Хотя чему удивляться… Он ведь ехал в Кливдон, скорее всего, к матери, и она оказалась знакома с матерью самой Лиз.

Чудесно.

Элизабет хотела достать телефон и позвонить на номер Неизвестного, чтобы убедиться, что это он. Но передумала. Нечего тут проверять. Парень из Кливдона не мог сидеть в этом кафе по какой-то другой причине. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Лиз сняла куртку, перебросила её через руку и нерешительной походкой направилась к столику.

– Привет, – тихо проговорила она, остановившись рядом и не осмеливаясь отодвинуть стул.

Коричневые ресницы взметнулись вверх, синие глаза непонимающе уставились на Лиззи. До этого он читал книгу. Ему понадобилось пара секунд, чтобы взгляд обрёл осмысленность, а коричневые брови медленно поползли на лоб, образуя горизонтальную морщину.

– Ягодка? – прогудел глубокий баритон.

Точно, Ягодка. Именно так он её тогда назвал. Лиз уже привыкла к розовым прядям, но у людей они порой вызывали интересные ассоциации.

– Да, – кашлянула Элизабет. – Я Лиз, – она протянула руку для пожатия. – Элизабет Хэйл. Судя по всему, именно с твоей матерью моя играет в гольф.

Неизвестный медленно поднялся, не отрывая удивлённого взгляда от лица Лиззи, взял её ладонь и осторожно пожал. Будто боялся сжать слишком сильно. По мере того, как парень вырастал из-за стола, Элизабет начинала смотреть на него снизу вверх.

– Элизабет? – переспросил он. – Серьёзно?

Что не так с её именем?

– Ну… да, – настороженно ответила она.

Парень хитро ухмыльнулся одним уголком рта.

– Я Роберт. Дадли.

Лиззи не смогла задавить улыбку, проступившую на губах. Интересно, до какого возраста его подкалывали? А может, и не подкалывали. С его комплекцией это было бы опасно для жизни шутника.

Они так и продолжали стоять, как два истукана, пялясь друг на друга, однако Роберт быстро нашёлся и отодвинул второй стул, как бы предлагая Элизабет присесть. Она молча подчинилась, не зная, как реагировать. Впервые в жизни для неё отодвигали стул. Затем мощная ладонь отобрала куртку и повесила на спинку стула.

– Ты будешь чай или кофе? – прозвучал над ней баритон.

Лиз посмотрела вверх, встретившись взглядом с синими глазами.

– Кофе. Эспрессо. Двойной. Если не трудно. Пожалуйста.

Роберт снова ухмыльнулся и отправился к стойке. Она, наверное, снова выглядела полной дурой. Всё шло не совсем так, как Лиззи предполагала. Она думала, что уверенной походкой зайдёт в кафе, непринуждённо извинится за выходку мамы, пошутит немного и уйдёт. Вместо этого она, смущённая и неуверенная в себе, сидела, зажимала ладони между коленей и ждала, когда парень-канадский-лесоруб принесет ей кофе. В общем, ничего удивительного, кроме последнего пункта. Смущённой и зажатой Лиз была всю свою жизнь.

Роберт снова появился рядом, легко пригнулся, опустил на стол два кофе и сел на стул напротив.

– Послушай, – сразу же начала Лиз. – Я хотела извиниться за маму. Это она написала те сообщения… Ну, то есть первые четыре.

Коричневые брови в который уже раз взлетели на лоб.

– Да, – продолжила Лиззи, нервно почесав кожу за ухом. – Сама я так не поступила бы. И раз уж представилась возможность, прости за тот раз.

Роберт разломал сахарный пакетик над своим американо.

– Какой «тот раз»?

Он что, уже не помнит, как подвозил её? Нет, помнит. Сам ведь назвал Ягодкой.

– Ну… тогда, в машине. Если я вдруг вела себя как-то не очень…

– Перестань, – отмахнулся парень. – Ты вела себя как монашка. За такое не извиняются.

Лиз почувствовала, как щёки начали гореть. Монашки ведь ведут себя хорошо? Это не было упрёком? Она потупилась, притянула к себе эспрессо и с преувеличенным интересом вгляделась в его черноту.

– Это странно, – продолжил Роберт, размешивая сахар. – Мне сказали, что девушка, то есть ты, работает в какой-то фирме, офисе, то ли в бизнесе, то ли в юриспруденции… не помню. Зато помню твой рюкзак размером с тебя.

Вот чёрт. Её маленькая ложь начинает приобретать масштабы города.

– Я правда фотограф, – Элизабет тоже разломала сахарный пакетик, боясь поднять взгляд на собеседника. – И я правда работала в юридической фирме, помощником одного из старших партнёров. Но уволилась месяц назад.

– И всё еще представляешься помощником юриста?

Лиз коротко прочистила горло.

– Нет, – сдавленно выронила она. – Просто родители не знают, что я там больше не работаю.

Ложечка замерла в большой ладони. Лиззи осмелилась оторвать взгляд от своего кофе и столкнулась с непонимающим взглядом синих глаз.

– Почему?

– Это была хорошая работа, – Элизабет нервно заложила волнистую прядь за ухо. – А фотография – это не престижно. Не хочу никого расстраивать. Надо сначала твёрдо встать на ноги, чтобы было чем похвастаться. И вот поэтому я хотела сказать тебе ещё кое-что…

– Ты, похоже, хорошо подготовилась, – ухмыльнулся Роберт.

Он правда любит улыбаться. Лиззи это не показалось тогда в машине. Улыбалось всё его лицо, а не только губы, и эта улыбка поражала. Кажется, что человек с такой внушительной внешностью должен быть хмурым и мрачным. А Роберт приятный. И, наверное, добрый.

Лиззи сделала маленький глоток эспрессо, растягивая паузу, чтобы подобрать слова.

– Я не хотела свидания, – проговорила она, но тут же поняла, какую глупость сморозила, и быстро затараторила: – Не потому, что ты мне не нравишься! То есть, ты мне нравишься, ты симпатичный, но мне не нужны отношения! Я сейчас зациклена на работе, и мне некогда уделять внимание бойфренду, в другое время я бы, может, с радостью…

Лиз вдруг замолчала: ей в нос прилетел маленький комок бумаги.

– Ягодка, успокойся, – прозвучал глубокий баритон. – Никто не склоняет тебя к династическому браку.

– Ты бросил в меня упаковкой от сахара? – с недоумением спросила Лиз.

– Чтобы прервать твой спич. Я мог выбрать другой способ тебя заткнуть, но мне сообщили, что целоваться с парнем, у которого кольцо в губе, может быть не очень приятно.

Глаза Элизабет помимо воли расширились, и она ошарашенно уставилась в озорное лицо. Он же шутит?

– Прости, – Роберт поднял руки в капитулирующем жесте. – Я забыл, что ты воспринимаешь мои шутки буквально.

Он сделал большой глоток американо, откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

– Мне тоже не нужны отношения, – примирительно сообщил парень. – Точнее, не с маминой подачи. Я в состоянии сам найти себе подружку и не хочу поощрять маменьку. Ничего личного. Ты вообще-то милашка, – и он весело подмигнул.

Теперь не только щеки, но и шея Лиззи залилась краской. Скорее всего, сейчас цвет её кожи как никогда гармонировал с «пепельной розой».

– Так что перестань сидеть, как на бомбе, и пей спокойно свой кофе, – тем временем заключил Роберт. – Кстати, на эспрессо лучше не налегать.

– Я мало сплю, – сообщила Лиз, медленно отходя от шока.

– Это не аргумент.

– В тебе говорит врач?

Роберт хмыкнул и покрутил чашку в пальцах.

– Я ветеринар. Это не одно и то же.

– Неважно, – пожала плечами Лиззи. – Какая разница, кого спасать? Собачья жизнь иногда не дешевле человеческой.

– Твоя предшественница думала иначе.

– Моя кто?

– А-а, – протянул парень. – Ты же не в курсе… Ты вторая за сегодня. Моя мать в глубине души желает для меня гарем.

Элизабет издала смешок. Кажется, нервозность начала понемногу отпускать.

– Сочувствую, – проговорила она, спрятав улыбку в чашке.

– Не обиделась? – с подозрением в голосе спросил Роберт.

– На что?

– На то, что не единственная.

– Я вообще не хотела приходить, так что всё нормально.

Эспрессо, хоть и двойной, быстро закончился. Лиззи исподтишка взглянула на чашку парня и увидела, что та тоже почти опустела. Кажется, пора домой. Они оба выполнили свою миссию и смогут с чистой совестью отчитаться матерям, что не подошли друг другу. Лиз отодвинула стул и аккуратно, чтобы не порвать колготы о деревянную столешницу, стала подниматься на ноги.

– Было приятно познакомиться, но я уже пойду. Завтра нужно сдать заказ, поэтому буду работать до… пока не выполню работу до конца.

Роберт мгновенно поднялся вслед за Элизабет, и не успела та потянуться к куртке, как он перехватил её, расправил и задержал в воздухе, молча предлагая надеть. Если бы это свидание было настоящим, Лиз могла бы влюбиться в одни только манеры парня.

– Спасибо, – смущённо пробормотала она, просовывая руки в рукава.

Забавное, наверное, зрелище. Внушительный, галантный молодой человек помогает девушке в тяжёлых ботинках, неэлегантном платье и с розовыми волосами надеть грубую парку. На её месте должна быть высокая красотка в мини. Но свидание ненастоящее, здесь и не могло быть красотки.

– Тебя проводить? – вскинул брови Роберт, подхватив свою куртку.

Неожиданное предложение. Хотя чему удивляться после всего, что он сделал до этого?

– Эм, нет, – проговорила Лиззи. – Я живу рядом. Всё нормально, не хочу тебя задерживать.

Он не ответил. Надел куртку, поправил ворот. Лиз чувствовала себя обязанной подождать его. Когда Роберт достал уже знакомую вязаную шапку, они вместе направились к выходу из кафе. Парень потянул на себя створку и пропустил Элизабет вперед. Дождавшись, когда она выйдет, сделал шаг вперед и остановился рядом. Оказавшись на улице, Лиз поёжилась, спрятала руки в карманы. И нащупала кошелек. Эспрессо!

– Слушай, – заговорила она. – Сколько я должна тебе за кофе?

Сначала к ней повернулась голова с рыжей бородой, а потом и весь мощный корпус. Коричневые брови опять взлетели вверх, образовав горизонтальную морщину на лбу.

– Ты серьёзно? – недоверчиво спросил Роберт.

Лиззи почувствовала себя дурой. Скоро это станет привычкой.

– Ну да. У нас же было ненастоящее свидание.

– Не беси меня, Ягодка, – прогудел баритон.

– Но…

Парень скрестил руки на груди и устало закатил глаза.

– Топай уже, – приказал он.

И она потопала. Послушно, не зная, что возразить.

Дойдя до угла, Лиз непонятно зачем обернулась. Роберт стоял на том же месте. Поймав её взгляд, он подмигнул, натянул шапку ниже на лоб, спрятал руки в карманы и пошёл в противоположную сторону.

Глава 5

Чихуахуа Банни была хоть и маленькой, но злой. Это Роберт понял с первого взгляда. Её хозяйка прошла в кабинет, сразу направилась к столу и усадила на него Банни. Роб спокойно посмотрел на собаку, та в ответ грозно оскалилась.

– Я вас раньше не видел, – дружелюбно проговорил Роб, всё еще глядя в выпученные собачьи глаза.

– Мы недавно переехали, да, Бан-Бан? – проворковала девушка, почесав маленькое зло за ухом.

Зло не отреагировало. Оно со всей возможной агрессией продолжало изучать большого рыжего незнакомца в белом халате.

– А-а, – протянул Роб, натягивая синие перчатки. – Тогда расскажите, какая она.

– О, она прелесть! Милая, спокойная, любит спать и есть всякие вкусности.

Роберт серьезно сомневался в этой характеристике. Как бы подтверждая его сомнения, Банни снова оскалилась и глухо рыкнула. Собаку привели на прививку. Перед ней Роб стерилизовал кошку, а утром у него на приёме снова был йоркширский терьер со сломанной лапой. Тот же самый терьер – хозяева не уследили за питомцем. Обеденный перерыв уже прошёл, но пообедать Роберту до сих пор не дали. Если за дверью кабинета никто не умирает, то после Банни пора отдохнуть.

– Вы подержите свою милашку? – улыбнулся Роб, повернувшись к хозяйке.

С некоторыми животными это не обязательно, даже овчарки порой смирно лежат на столе, пока им под кожу вводят иглу. Но Роберт ясно видел ненависть в этих выпученных глазах. Если дать Банни волю, она сожрёт его на обед.

– А она не станет на меня обижаться? Не хочу, чтобы моя девочка думала, будто я её не люблю.

Робу было плевать на то, что подумает «девочка». Личная безопасность беспокоила его больше, чем чувства и терзания собаки.

– Не обидится, – почти искренне проговорил он. – Она же не увидит иголку в ваших руках.

Слабенький аргумент. Иногда животные действительно не сопоставляли боль и хозяина, но Банни дурой явно не была. Однако Роб не считал это своей проблемой.

Хозяйка недоверчиво посмотрела на Роберта. Он, стараясь подавить ухмылку, разломал ампулу с вакциной, распаковал шприц и, вставив его в ампулу, оттянул поршень. Девушка внимательно наблюдала за всеми его движениями, будто он собирался подмешать к препарату что-то противозаконное. Втянув в шприц всю жидкость, Роб развернулся и подошёл к столу.

– Ну что, обнимите Банни?

Девушка бросила взгляд на шприц, потом на собаку, вздохнула и подхватила питомицу на руки, развернув к себе мордой. Роберт тоже вздохнул. И ринулся в бой. Всё случилось быстро и почти без визга. Банни издала тихий, будто предсмертный стон, а когда игла вышла из её кожи, задрожала и вжалась в хозяйку.

– Милая моя, – залепетала та. – Малышка, всё хорошо. Видишь, доктор уже не обижает тебя, всё прошло.

Она подняла собаку к лицу и ткнулась своим носом в холодный и мокрый. Роб не верил, что всё закончится вот так, но собака продолжала трястись от страха и прижиматься к хозяйке, поэтому он позволил себе перестать опасаться и расслабился. Отойдя к тумбе с лекарствами и ящиками, Роберт выбросил использованный шприц.

– Спасибо, доктор Дадли, – девушка подошла к нему и остановилась на достаточно близком расстоянии. – Вы настоящий волшебник! Моя девочка почти не плакала!

– Ерунда, – отмахнулся Роб, снова заглядывая в умные выпученные глаза собаки.

И когда девушка уже хотела сделать шаг в сторону двери, добрая Банни вдруг как-то изловчилась, вытянулась и впилась зубами в предплечье Роберта. Он так и знал! Отскочив назад, резко втянул воздух через нос и сжал челюсть, чтобы не выругаться.

– Банни! – взвизгнула девушка, быстро выбегая из кабинета. – Фу! Плохая девочка! Разве так можно?

Роб задрал рукава халата и джемпера, чтобы осмотреть руку. Он мог поклясться, что псина улыбалась, скрываясь в дверном проёме. Имея опыт общения с животными и зная, что умные глаза не врут, Роберт должен был держаться подальше от чихуахуа до тех пор, пока она не выйдет из здания. А теперь на коже чуть ниже локтя горели два одинаковых маленьких прокола. Одежда смягчила укус и не дала зубам как следует вспороть руку, однако приятного всё равно мало.

Роберт подошёл к тумбе с препаратами, достал антисептик и щедро брызнул на укус. И снова сжал челюсть от очень даже ощутимого пощипывания. В заднем кармане джинсов зазвонил телефон и переключил всё внимание на себя. Роб вытащил мобильник, нажал на ответ и зажал трубку между плечом и ухом.

– Да! – рявкнул он в динамик, подхватив кусок ваты, прижав к ссадине и промокнув лишний антисептик.

– Малыш, я тебя отвлекаю? – пропел женский голос.

Маменька. Роберт свёл брови. Только не сейчас.

– Да, я на работе, – резко сказал он.

Но для мамы вопрос был чистой воды формальностью. На самом деле она не собиралась завершать разговор.

– Ох, прости, милый, но мне срочно нужно обсудить с тобой один вопрос.

Роб закатил глаза, выбросил в ведро вату, достал из ящика тюбик с мазью и несколькими быстрыми движениями отвинтил крышку.

– Ты же помнишь, что в выходные я устраиваю маленькую домашнюю вечеринку? – продолжала матушка.

Роб не помнил. Он вообще не знал.

– Я помню, что ты не собиралась праздновать день рождения, – всё так же резко проговорил он, выдавив немного мази на палец и прихлопнув к укусу. – Что изменилось?

– Робби, не будь таким злюкой. Я передумала, и уже давно. Примерно неделю назад. Решила, что день рождения бывает только раз в году, и не стоит его игнорировать. Я не молодею, кто знает, сколько мне осталось…

– Мама, – оборвал её Роберт. – Я приеду в любом случае, мне всё равно, будет вечеринка или нет.

– Как замечательно! – воскликнула Мириам, будто он когда-то игнорировал материнский день рождения. – Тогда ты не будешь против, если я позову одну семью? Бакстеры. Ты их не знаешь, но они милейшие люди. У них есть дочь, ей двадцать два. Такая очаровательная девушка!

Роберт застыл с тюбиком в руках.

– О чём ты? – осторожно спросил он.

– Малыш, – мать фыркнула. – Ты бываешь таким непонятливым! Я говорю о тебе и Трэйси Бакстер, конечно же!

– И какая между нами связь?

– Пока никакой, но, надеюсь, она появится.

Чёрт бы всё побрал. Роб наконец завинтил крышку на тюбике и отшвырнул его в сторону.

– Мама, ты не можешь этого сделать.

– Но я их уже пригласила! Будет некультурно отменить приглашение!

Роберт тяжело вздохнул. Он опёрся пострадавшей рукой о тумбу с медикаментами, второй рукой перехватил телефон и закрыл глаза. Чёрт бы побрал мамину бурную деятельность! Она когда-нибудь закончится? Ответ нашёлся сразу: никогда. И есть только один способ это прекратить.

– Мама, я не могу уделять внимание Трейси Бакстер, потому что уже кое с кем встречаюсь.

Он сказал это наобум, серьёзно не обдумывая. У него не было времени на обдумывание. Роберт знал лишь, что не выдержит еще одного свидания по материнскому благословению. Раздумывая над своими словами, Роб не сразу обратил внимание, как тихо стало по ту сторону.

– Кто она? – спросила мама после паузы. – Я её знаю?

Он почувствовал, как на шее затягивается петля. Забирать слова назад поздно, а ответа на новый вопрос не находилось.

– Нет, – выронил Роберт. – То есть да… То есть…

Как же сложно врать маме! Она не стоит рядом и не видит лицо сына, но казалось, что даже на расстоянии в пятнадцать миль Мириам унюхает подвох.

– Так да или нет? – не отставала она.

– Да.

О последствиях он подумает, когда сбросит звонок.

– Это Элизабет Хэйл, – сказал Роберт и тихо протяжно выдохнул.

И снова в трубке стало тихо. Ненадолго.

– Малышка Хэйл? – недоверчиво переспросила Мириам.

– Ага.

– Но почему ты не сказал раньше? Я решила, раз ты молчишь, значит с теми девушками что-то не срослось, и нашла тебе новую…

– Ма-ам, – протянул Роб.

– Я так рада! Ты обязан привести её на вечеринку!

– Ну уж нет…

– Да! Сделай мне подарок.

Что возразить на такую просьбу? Нечего, абсолютно нечего. Роберт развернулся, привалился к тумбе и зажал пальцами переносицу. Он считал себя очень терпеливым. Как болотная черепаха, которая может пять лет жить без еды. Однако если этот разговор сейчас не закончится, из ушей Роба пойдёт пар.

– Мам, у меня пациенты.

– Робби, ты должен привести Лиззи.

– Пока, мам.

– Робби!

Это было последним, что он слышал, прежде чем сбросил звонок. Роб посмотрел на погасший экран и потёр лицо ладонью. Иногда он очень понимал отца, который ушёл из семьи к молодой любовнице. Но как только эта мысль закрадывалась в голову, одёргивал себя. Мать его любит. Просто этой любви бывает слишком много. И сейчас необходимо расхлёбывать очередные её последствия.

В дверной проём просунулась голова администратора Нэлл. Девушка деликатно кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Доктор Дадли, – позвала она. – Там кошка с конъюнктивитом. Приглашать?

Роберт оторвал руку от лица.

– Через две минуты. Мне нужно позвонить.

Голова Нэлл кивнула и исчезла. Роб в очередной раз набрал полные лёгкие воздуха, в очередной раз шумно выдохнул, открыл телефонную книгу и нашёл контакт, который с недавних пор был обозначен как «Ягодка».

***

Роберт вышагивал перед закрытой дверью банкетного зала бристольского «Мэрриотт Отеля» и не решался войти. Из зала доносились речи и взрывы смеха, потом они сменились музыкой. Элизабет не отвечала на звонки. Она сама назвала Робу адрес и великодушно разрешила приехать, несмотря на явное удивление в голосе. Она абсолютно точно не думала, что еще когда-нибудь услышит Роберта. Сам Роберт тоже не предполагал, что ему придётся звонить по её номеру. Хотя сам номер сохранил. Зачем-то. Будто знал, что понадобится.

Сказать матери то, что Роб сказал, было импульсивным порывом. Почему в голову пришло именно имя Ягодки, он точно не знал. Она внушала доверие. Была последней девушкой, с которой Роберт виделся в неформальной обстановке. Не Луизу же называть, в самом деле! Элизабет Хэйл казалась милой, несмотря на иглы дикобраза. К тому же зажатой сверх меры, но общаться с ней намного приятнее, чем с её предшественницей. Подсознание само подбросило Роберту её имя в критический момент.

Дверь банкетного зала открылась, из неё выскочил официант в чёрно-белой форме и быстро зашагал куда-то в сторону.

– Эй, – позвал Роберт, подскочив к парню. – Эй-эй! Слушай, можешь мне помочь?

Официант остановился, посмотрел на Роба вопросительно и подозрительно одновременно. На бэйдже витиеватым шрифтом было написано «Ларри».

– Ларри, послушай. Там в зале должна быть девушка такая… розовая.

Брови парня флегматично дёрнулись.

– Ну в смысле волосы розовые, примерно такие, – Роберт провёл ладонью над плечом. – Можешь её позвать?

– А сам?

– А мне можно?

Ларри пожал плечами.

– Да всем плевать.

И он снова двинулся по холлу и скрылся в одной из дверей.

Роберт опять остался один в большом помещении, беспомощно уставившись на закрытую дверь. Там проходила чужая свадьба. Насколько прилично вламываться на чужую свадьбу? На просьбу поговорить Элизабет заявила, что работает, и если Роб не хочет говорить по телефону (а он не хотел, боясь, что она бросит трубку), то может приехать в «Мэрриотт Отель». Он приехал. А Ягодка больше не выходила на связь.

Дверь, будто подчиняясь ментальной команде, снова открылась. Из неё выплыла фигура, закутанная в меховое манто и с тюрбаном на голове. Из-под длинного платья, похожего на хвост русалки, выглядывали ярко-алые туфли. Фигура обернулась, и Робу стало видно лицо. Старое, морщинистое, с красной помадой на тонких губах. В руках – изогнутая табачная трубка. Если бы не важное дело, Роберт мог бы и дальше беззастенчиво пялиться на старую эксцентричную леди, но желание побыстрее решить проблему подтолкнуло его вперед.

– Простите, – на ходу позвал Роб.

Леди, которая уже направилась к выходу из холла, остановилась и, задрав подбородок, застыла в величественной позе.

– Простите, – повторил Роберт, оказавшись рядом. – Не хотел отвлекать, но мне нужно спросить. Там в зале должна быть девушка. Мелкая, худая, с розовыми волосами. Она фотограф…

– Ты её жених? – перебила его старая леди.

– Я… э-э… – Роб почесал шею. – Нет. Знакомый. Мы договорились встретиться, но она не отвечает на звонки.

– Девочка работает.

– Да. Конечно. Простите за бестактность, но вы не могли бы её позвать? Не хочу вмешиваться в ваш праздник.

Леди вдруг потеряла весь свой суровый вид и совершенно по-девичьи отмахнулась.

– Перестань, мальчик, – возразила она. – Ты можешь войти и украсть кусок торта, никто и не заметит! Но раз такой стеснительный, я позову малышку. Такая милая девочка…

Она развернулась на каблуках и поцокала в обратном направлении. Войдя в зал, леди оставила дверь открытой, и Роберт посчитал, что ничего ужасного не случится, если он заглянет внутрь. Свадьба была в разгаре. Жених вытанцовывал с какой-то женщиной в вечернем платье. Невеста – с мужчиной в смокинге. Белое платье она придерживала на уровне коленей в белых чулках, а весь её танец напоминал что-то вроде буги-вуги. Гости танцевали рядом. Несколько человек оставались за столами и меланхолично тянули шампанское, но остальная масса весело зажигала в центре зала.

И во всей этой пёстрой толчее, с фотоаппаратом возле лица почти незаметно скользила маленькая тень в свободно падающем с узких плеч джемпере и чёрных джинсах. Если бы не одна деталь, взгляд вообще не цеплялся бы за это тёмное пятно. Но пятно венчала яркая малиновая шапка с веселым помпоном размером с яблоко. На фоне этой шапки бледно-розовые пряди уже не казались чем-то необычным.

Старая леди уже была возле Ягодки. Она, не церемонясь, ткнула девушку в плечо табачной трубкой, и та чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Леди о чём-то заговорила, Элизабет сдвинула бровки, взгляд её стал блуждать по залу и мгновение спустя остановился на Роберте. Она несколько раз покрутила головой в разные стороны, будто убеждаясь, что никому не нужна, и полетела к выходу. Фотоаппарат повис в районе солнечного сплетения.

– Я всё понял, – проговорил Роб, когда девушка на полном ходу буквально вынесла его из зала и захлопнула за собой дверь. – Ты постирала свою голову в одной машинке с шапкой, и она окрасила волосы.