Ущелье Али-Бабы

Что касается Джамала, то, поправившись, он прибрал к своим рукам наследство Мирзоева. Но у Джамала не оказалось широты и деловой хватки прежнего хозяина, и постепенно конкуренты обскакали его. В конце концов, Джамал остался хозяином одного-единственного кишлака – Ак-Ляйляк. Но здесь он действительно полный хозяин. По-прежнему получает доход с тайных плантаций мака и конопли, по-прежнему имеет в своем распоряжении отряд конных нукеров, которых, правда, у него сейчас не полторы сотни, а едва ли три-четыре десятка, но этого достаточно, чтобы держать в повиновении местных жителей.

А еще у Джамала есть заветная мечта: рано или поздно пленить ненавистного Пустынцева и предать неверного медленной, мучительной казни. Джамал – по-восточному терпеливый человек. Он знает, что однажды Пустынцев вернется в горный кишлак за сундучком. И ждет его. Ждет, несмотря ни на что.

– Линия Джамала мне более или менее ясна. А что Пустынцев? Сразу угодил в тюрягу?

– За кого ты его принимаешь?! Как человек предусмотрительный, Пустынцев загодя припас новые документы и отложил немалую сумму на черный день. Но первым делом он инсценировал собственную гибель в автоаварии на горной дороге. Инсценировал весьма умело, причем так, что на месте аварии остались его полуобгоревшие прежние документы. Я и сам долгое время считал его покойником, – сокрушено признался Дед. – А Пустынцев под новым именем растворился на просторах нашего несколько усохшего, но всё еще обширного отечества. Пластическую операцию делать, правда, не стал. От наркобизнеса, разумеется, ему пришлось отойти, иначе прежние подельники вмиг вычислили бы его по хватке. Пустынцев осел в богатом регионе и занялся рэкетом. Сколотил бригаду и начал снимать сливки. Постепенно наш герой сколотил капитал и решил заняться легальным бизнесом, тем более, что подвернулся бойкий компаньон, утверждавший, что имеет широкие связи за океаном. Компаньон оказался всего лишь ловким мошенником. Когда Пустынцев разобрался что к чему, тот уже успел перевести все денежки в оффшорную зону на подставной счет. Правда, сам убежать не успел. Разъяренный Пустынцев перехватил его в последний момент и, кажется, впервые в жизни утратил контроль над собой. Словом, он свернул пройдохе шею, но при этом был взят с поличным на месте преступления и в итоге осужден на 12 лет. На девятом году его заключения в том же лагере оказался некий отморозок, состоявший когда-то в конно-спортивном клубе Мирзоева и оставшийся не у дел после гибели хозяина. В бородатом матером басмаче, в которого превратился некогда безусый юнец, Пустынцев не узнал прежнего бойца из Ак-Ляйляка. Зато тот узнал его сразу и по цепочке передал эту новость на родину. Таким образом, Джамал одним из первых узнал, что его заклятый враг жив.

– Разве он не мог подослать к нему наемного убийцу?

– Зачем?! – изумился Дед, затем укоризненно посмотрел на меня: – Ярослав, это же Восток! Во-первых, Джамал лично хочет разрезать Пустынцева на куски. Этого сладостного удовольствия он не уступит никому. Во-вторых, он, Джамал, прекрасно знает, что после освобождения Пустынцев, который на старости лет остался без средств к существованию, обязательно приедет за сундучком. Джамал надеется одним ловким ходом поймать двух зайцев: завладеть и пленником, и сундучком. Он, несомненно, знает, что Пустынцев освободился досрочно. И теперь ждет. Ждет появления Пустынцева. Вот тогда и наступит развязка этой многолетней истории. Нукеры уже приведены в состояние полной боевой готовности. У каждого есть цветной портрет Пустынцева и его фото в полный рост.

– Но ведь Пустынцев, наверняка, понимает это?

– Конечно! Ехать в Ак-Ляйляк – это верная гибель для него. Но и добраться до сундучка необходимо. Иначе – богадельня. А он еще крепкий мужчина и хочет пожить в свое удовольствие. Несомненно, он придумал какой-то нестандартный ход. И в этой игре ему нужен подходящий помощник. Вот я и предлагаю сыграть эту роль тебе.

– Ага, мы, кажется, добрались от устья до истоков?

Дед добродушно улыбнулся:

– На Васильевском острове живет племянница Пустынцева – некая Ирина Вячеславовна Субботина. Ее отец, ныне покойный, и наш герой – родные братья. Кстати говоря, наш Пустынцев всегда заботился о своих родственниках, поддерживал их материально. В прежние времена не раз приезжал в Ленинград, и с единственной племянницей у него сложились самые доверительные отношения. Полагаю, какое-то время спустя после своей мнимой гибели он всё же дал знать Ирине, что жив, но вынужден скрываться. Нет, для нее это не было тайной. И вот на днях Ирина получила от горячо любимого дядюшки очередную весточку. В своем письмеце дядя просит ее приехать к нему в поселок Атамановка под Читой для важного разговора, результаты которого могут обеспечить будущее всей семьи. Но при этом дядя просит ее взять с собой спутника, который не боится риска и которому она доверяет на все сто. Мол, этот человек тоже не останется в накладе. А буквально сегодня утром между ними состоялся полный намеков телефонный разговор. Ирина подтвердила свою готовность ехать, сообщила, что у нее есть на примете подходящий человек и что сегодня вечером она непременно добьется его согласия. Теперь понимаешь, почему мы вынуждены спешить?

По той уверенности, с какой говорил Дед, нетрудно было догадаться, что письмо вчерашнего зэка побывало в его руках. Как и запись телефонного разговора между дядюшкой и племянницей.

– Ты должен занять место это человека!– тихо воскликнул Дед.

Я счел момент подходящим.

– Хорошо бы узнать побольше об этой даме. А заодно взглянуть на ее фотографию.

– Ах, да! – Дед достал из ящика стола стопку фотографий и, держа их перед собой, принялся просвещать меня: – Это весьма привлекательная особа тридцати двух лет, разведенная. Белокурая, синеглазая, с развитыми формами. Работает в салоне красоты. Считается одной из лучших массажисток. Зарабатывает неплохо, вдобавок имеет иные источники дохода. К примеру, недавно купила шубку, стоимость которой равна ее двухлетней зарплате.

– Так-так… – мне уже стало интересно.

– Не совсем то, о чем ты подумал, – заметил Дед. – Вокруг нее вертится уйма кавалеров из числа состоятельных господ, причем многие бывшие любовники периодически пытаются восстановить былые отношения. Видимо, есть в ней что-то такое, что ценит наш брат, хм. Некая авантюрная жилка, которая придает ее прелестям особый шарм. Можешь не сомневаться, что спутника она найдет. Но этим спутником должен стать ты! – снова напомнил он.

Тут я деликатно взял фотографии из его рук.

Блондинка и вправду была привлекательная. И авантюрная жилка чувствовалась даже по фотографии. Мне хорошо знаком этот тип женщин. Они не изнуряют себя утомительной диетой, поскольку их природная конституция такова, что у них всегда всё в полном порядке. Слегка подрисовать глаза и губы, подправить кокетливый завиток волос, надеть стильное платье с глубоким декольте, и вот уже можно смело появляться в любом обществе. На душе у меня сразу же стало теплее. Но и вопросы продолжали плодиться сами собой.

– Так-так… Ну, допустим, мы с Ириной появимся в этом самом Ак-Ляйляке. Белокурая фигуристая секс-бомба в сопровождении мужчины явно не восточного типа. Что подумает по этому поводу Джамал? А также прочие обитатели кишлака?

– Тут и гадать нечего. Он сразу поймет, что вы за птицы. Поймет, что вы посланы Пустынцевым в разведку. Именно в разведку. Джамал никогда не поверит, что Пустынцев мог открыть кому-то тайну сундучка. Вот на этом и надо сыграть.

– А не проще ли сделать Ирину своей союзницей, открыв ей некоторые карты и предложив твердую компенсацию?

– Нет уверенности, что она пойдет на это, – вздохнул Дед. – В таком серьезном деле нельзя зависеть от женских капризов. Нет, не будем рисковать. Доверие Ирины тебе придется завоевать традиционными мужскими средствами.

– Давно не ухаживал за блондинками… – признался я.

– Нет-нет! – замахал он руками. – Никаких ухаживаний! На это уже нет времени!

– Ну и дела! Ухаживать – нет времени, влиять на подсознание – запрещено… Что же мне остается?

Дед посмотрел на часы:

– Остается творчески воплотить план, который уже подготовлен мною. Ты, Ярослав, выступишь в роли спасителя, благородного и отважного рыцаря. Тот женский тип, который олицетворяет госпожа Субботина, весьма падок на мелодраматические эффекты. Этим и воспользуемся. Детали тебе объяснит Артур – найдешь его сразу после нашей беседы. Всё последнее время он наблюдает за Ириной и прослушивает ее телефоны. -

Дед поднялся: – Удачи тебе, сынок! Не забывай регулярно выходить на связь и береги себя!

2. БЛОНДИНКА ЗА УГЛОМ

Наш «чистильщик» Артур – ладно скроенный, сдержанный парень – рассказал мне об Ирине следующее.

Дамочка определенно относится к числу тех персон, которые считают, что вселенная создана для того, чтобы вращаться вокруг их драгоценных особ.

У нее масса знакомых – как мужчин, так и женщин. Она очаровывает, умело интригует, сводит, разводит, мирит, ссорит – словом, царствует в своем маленьком мирке. У нее уйма поклонников разной степени близости, и она жонглирует ими, как циркач шарами.

Роковой красавицей не назовешь, но изюминка в ней есть. Этакий сладкий кекс, сдобная булочка. Ангельская улыбка, мягкие манеры, томность в очах, но, по сути, это холодное и расчетливое существо, которое не упустит своей выгоды. Любит застолье, рестораны, вечеринки, где обычно становится центром внимания. Возможных соперниц жестко вытесняет. Умеет пить. Любимый напиток – ликер «Адвокат». В своих действиях никому не дает отчета. Склонна к минутному капризу. Обожает «висеть на телефоне». Говорить может часами. И вообще не считает, что «молчание – золото».

В последние сутки интенсивно обзванивала знакомых мужчин. В середине разговора, как бы между прочим, сообщала со вздохом, что собралась проведать больного забайкальского родственника, но боится лететь одна в такую даль. Родственник, дескать, одинокий вдовец, обитает в собственном уютном домике… Намек достаточно прозрачный. Можно не сомневаться, что многие согласились бы сопровождать Ирину, надеясь на ее пылкую благодарность, но… Это всё занятой народ: бизнесмены, банкиры, ответственные чиновники. Сейчас, в конце сезона летних отпусков, они никак не могут забросить дела «на десять-двенадцать дней», как того требует Ирина. Ну, никак! Тем более она намекает, что «возможно, на обратном пути придется заскочить на пару дней еще в одно местечко».

Но сегодня утром дал предварительное согласие некий Леонид Карпухин, владелец небольшого частного предприятия по закупкам кожевенного сырья. Видимо, он решил, что шкуры подождут. Как нетрудно было заключить из их милой беседы, пару лет назад, когда бизнес у Леонида шел в гору, они пережили бурный роман. Затем Ирина бросила наскучившего любовника, у которого, как нарочно, именно в этот период появились крупные долги. Карпухину всё же удалось удержаться на поверхности. Впоследствии он предпринимал настойчивые попытки возобновить отношения с Ириной, но она не шла на контакт. А тут вдруг позвонила сама. Он страшно обрадовался ее звонку и заранее согласился на все условия, особенно после того, как узнал, что в Атамановке они будут находиться вдвоем под одной крышей.

Но вряд ли сама Ирина довольна своим выбором. Видимо, она использовала последний шанс.

Карпухин – довольно трусоватый и осторожный тип, семейный, 47-ми лет.

Сегодня в семь вечера они встречаются в ресторане «Джокер» на набережной канала Грибоедова. Надо полагать, Ирина начнет жестко прессинговать своего партнера.

Затем мы обсудили план предстоящей операции. В целом, возражений у меня не было. Но всё же я внес кое-какие коррективы, особенно по части ликера «Адвокат».

Между тем, надо было спешить: времени оставалось в обрез, а мне еще предстояло ознакомиться с окрестностями «Джокера», где предстояло разыграться волнующим событиям.

Через четверть часа мы были на месте.

Ресторан занимал два этажа углового здания. Стекло, плитка, навесы с полосатыми тентами… У входа красовался «джокер», изготовленный, должно быть, из папье-маше, смахивающий на паяца, каким его изображают на игральных картах.

Впрочем, сам ресторан сейчас меня не интересовал. Я обратил внимание, что, несмотря на близость к Невскому, уголок выглядел достаточно пустынным. Одно из соседних зданий находилось в ремонте, далее тянулись магазины и офисы, которые закрывались в семь вечера. Наверняка, после половины восьмого случайного прохожего здесь не встретишь. Разве что какие-нибудь туристы забредут невзначай. На противоположной стороне улицы, по направлению к центру, чернела подворотня, под которой и предстояло разыграться спектаклю.

Артур со знанием дела разъяснил мне диспозицию. Оказалось, что здесь продолжают друг друга три проходных двора. Последний из них выводит в параллельный, практически нежилой переулок. Дворы выглядели мрачно даже при солнечном освещении, особенно первый. Низкая, похожая на сырую нору арка, глухая стена, трансформаторная будка, загаженный закуток за ней… Прекрасное место для вечерней постановки!

Мы еще раз уточнили последовательность действий и реплик, после чего я направился к ресторану.

* * * * *

«Джокер» был заведением средней руки, с некоторыми претензиями на оригинальность интерьера. Большие зеркала на стенах, покрытых черным пластиком, отражали небольшой, уютный зал. Затейливые светильники создавали интимный полумрак. Квартет на эстраде ненавязчиво музицировал в стиле «ностальжи». За столиками, рассчитанными на две или четыре персоны, расположилась большей частью добродетельная публика, лишь в дальнем углу шумела подвыпившая компания.

Вдоль левой стены тянулась стойка бара, за которой я и приземлился, вызвав пристальное внимание двух девиц явно свободной профессии. Но я тут же напустил на себя пуританскую строгость, и они быстро потеряли ко мне всякий интерес.

Заказав рюмку коньяка и орешки, я погрузился в нирвану. Кишлак Ак-Ляйляк и злобный Джамал были где-то далеко-далеко, а Ирина должна была появиться вот-вот.

Через десять минут в зал вошла новая пара.

Ирину я узнал сразу. По ауре.

Обилие зеркал в зале позволяло спокойно изучать посетителей без риска быть застигнутым за этим занятием. Чем, собственно говоря, я и занялся.

Иногда фотографии врут. Но сейчас всё сходилось.

На миг я поймал в зеркале выражение ее ясных серых глаз – по-детски наивных и одновременно глубоко порочных – и почувствовал знакомое волнение. Эта женщина была в моем вкусе, что показалось мне добрым предзнаменованием.

Что касается Леонида, то он выглядел рядом со своей спутницей серым мышонком. Вовсе не из коротышек, он так сильно сутулился, что мог сойти за горбуна. Длинные залысины собирались вот-вот сомкнуться на его темечке, очертив поредевший хохолок надо лбом, с которого, как казалось, никогда не исчезают морщинки озабоченности. На мясистом носу сидели захватанные очки, с которыми он, похоже, не расставался пару десятков лет.

Войдя в зал, Леонид суетливо огляделся, как бы желая поскорее удостовериться, что не встретит здесь друга семьи или приятельницу жены. Лишь убедившись, что горизонт чист, он несколько успокоился. Весь его засушенный облик как бы иллюстрировал ту банальную истину, что жизнь прожить (всю жизнь или изрядный ее кусок) – не поле перейти. Так-так… И вот этого типчика она собирается подрядить на поиски таинственного сундучка? Опасные поиски, между прочим.

Они подошли к свободному столику у противоположной стены.

Я загадал: если он сядет лицом к залу, то я покорю ее, хотя это будет совсем непросто.

Ни секунды не размышляя, Ирина села лицом к залу.

Леонид протянул ей меню. Успокоившись окончательно на предмет случайной встречи с друзьями дома, он дал волю чувствам и сейчас буквально пожирал свою спутницу глазами. Кажется, он всерьез был готов на любые безумства ради ее обманчивых ласк. Бедняга… Да ведь она попросту загрызет его и растерзает! И даже косточек не выплюнет.

Она пробежала глазами меню – так опытный брокер просматривает столбцы котировок, автоматически отмечая нужное. Затем что-то сказала, возвращая спутнику карточку, в которую тот тут же уткнулся носом. Ирина же тем временем исподволь оглядывала зал, задерживая взгляд на наиболее привлекательных женщинах и как бы сравнивая себя с ними.

А было, было что сравнивать. Я всё больше понимал, почему бывшие любовники продолжали тянуться к ней.

Леонид заказал бутылку коньяка, салаты, бастурму и десерт.

После первой рюмки Ирина оживилась и, склонившись над столом, начала что-то говорить. Губы у нее были слегка припухлые, приятного рисунка, а зубы – ровные и белые. По-моему, Леонид не столько вслушивался в смысл ее слов, сколько млел от одного ее присутствия.

Нет, решительно, в Ак-Ляйляке этому мужчине делать нечего. Джамал в два счета раскусит его, выпотрошит и сбросит со скалы. Заняв его место рядом с Ириной, я, по сути, спасаю ему жизнь. Вот только вряд ли он узнает об этом когда-нибудь.

Я заказал еще одну рюмку коньяка.

Время шло.

На аппетит Ирина явно не жаловалась. Энергично расправилась с бастурмой и попросила добавки. Леонид же вздыхал над своей тарелкой как вегетарианец, которому ненароком подсунули мясное блюдо.

Но по главному вопросу согласие, кажется, было достигнуто. Раскрасневшаяся Ирина неотразимо улыбалась, поглаживая кавалера по руке, а однажды, привстав, поцеловала его в щеку. Два раза они танцевали, и я мог убедиться в той непреложной истине, что если сильная женщина имеет ясную цель, то она не поскупится на ласки даже для нелюбимого.

Время от времени она продолжала изучать зал, и вот наши взгляды снова встретились, теперь уже не в зеркале. Изобразив на своей физиономии высшую степень пылкого восхищения, я приподнял рюмку и по-джентльменски склонил голову, сигнализируя обольстительнице, что пью за ее шарм и красоту.

Ирина с деланным равнодушием пожала плечами и отвернулась, но от меня не укрылось, что она раз-другой взглянула в зеркало, дабы лучше рассмотреть незнакомца, чье сердце она сумела воспламенить на расстоянии.

Что ж, теперь пора.

Расплатившись, я вышел на улицу, перешел на другую сторону и сел в неосвещенный салон «Форда», за рулем которого меня ждал Артур. Он сообщил, что «охотники» уже на месте, и кивком подбородка указал на темную подворотню, добавив, что парни отключили горевший в ней светильник. Для акции Артур нанял на стороне двух спившихся качков, разъяснив тем, что нужно слегка проучить любовника одой семейной дамы. Качкам были строго указаны допустимые границы их действий, а также объявлено, что за малейшую нездоровую инициативу их утопят в канаве.

Оставалось дождаться появления «дичи».

Парочка вышла из ресторана около одиннадцати.

Обстановка была идеальной для проведения нашей акции. На улице – никого. Лишь одинокие машины изредка проезжали вдоль набережной. Неосвещенный зев арки напоминал черную дыру.

Обнявшись, влюбленные пересекли дорогу и не спеша направились в сторону Невского проспекта. Их путь пролегал мимо мрачной арки. Леонид страстно прижимал спутницу к себе, едва не наступая ей на ноги. Вот он остановил даму напротив арки и вымолил у нее долгий поцелуй.

Артур на секунду включил свет в салоне. Это было сигналом.

И тут началось!

Наши парни внезапно возникли перед влюбленными из зева темной арки и оттеснили их к каменной нише. Оттуда послышались неясные выкрики.

Выждав немного, я выбрался из машины и помчался на шум.

Свое дело к этому моменту «бандюги» сделали лишь наполовину. Платье Ирины было разорвано на плече (важная деталь плана!), но Леонид никак не желал спасать свою жизнь бегством, несмотря на то, что стальное лезвие так и плясало перед ним в воздухе. Вопреки нашим прогнозам, он упорно игнорировал оставленный для него «коридор». Более того: занял боевую стойку, выставив перед собой костлявые кулаки. Судя по стойке, драться он не умел. Очевидно и то, что он относился к числу последних романтиков, готовых пожертвовать жизнью, защищая честь любимой дамы.

Я почувствовал прилив уважения к этому чудику. Но сейчас было не до сантиментов.

Что ж, если наш «тетерев» оказался глух к голосу древнего инстинкта самосохранения, значит, пришла пора обратиться к дару внушения. Но этому мешала царившая под аркой темень. Я не видел глаз Леонида, а он – моих! В этот момент романтик бросился на одного из нападавших. Тот легко отшвырнул его от себя, словно мячик. Леонид оказался на свету, и я увидел его глаза.

Сосредоточившись, я внушил Леониду мысль, что в его доме начался страшный пожар, и если он не успеет на помощь, то пострадает вся его семья.

Леонид, как ошпаренный, вскочил на ноги.

– Ирочка, извини! – закричал он, впадая в транс. – Я должен бежать! Иначе всем будет очень плохо! А тебя выручит вот этот человек, обязательно выручит, вот увидишь! – и он вприпрыжку помчался через проходные дворы на параллельную улицу.

– Трус! Низкий трус! – закричала ему вслед Ирина. – Отныне между нами всё кончено!

Кстати говоря, она вовсе не походила на испуганную дамочку. Размахивая зонтиком, энергично пыталась достать им нападавших и даже вроде бы не замечала, что разорванное платье оголило ее плечо. При этом ее красивые губки безостановочно выдавали в эфир сочные порции отборной ненормативной лексики.

Пора было закругляться.

Как и намечалось, один из «бандитов» неторопливо бросился в погоню за Леонидом и исчез в черноте арки.

И тут в гуще событий появился благородный рыцарь, то есть, я.

– Оставь в покое женщину, негодяй, и повернись ко мне своей гнусной рожей! – воскликнул я в лучших традициях «мыльной оперы» и ударом справа двинул его в челюсть. Он зарычал, закрыл лицо ладонями и бросился под арку, крича: – Калган! Дуй сюда! Он выбил мне все зубы! Убей их, сук!

Я аккуратно, но твердо сжал Иринину руку:

– Вы не пострадали, сударыня?

В ее глазах был интерес:

– Вы?

– Надо бежать! Тут, похоже, целая банда!

– Ой, моя сумочка!

– Вот она, держите! А вот и машина!

Словно подтверждая мои слова, под аркой раздался грозный топот.

Не раздумывая, я бросился наперерез проезжавшему мимо автомобилю:

– Стой!!!

Машина затормозила. (Надо ли говорить, что это был «Форд» Артура?)

Я рванул на себя дверцу, буквально втолкнул внутрь Ирину, впрыгнул следом сам и командирским голосом приказал водителю:

– Гони! Двадцать баксов!

Артур понятливо кивнул, вырулил на набережную, но через полсотни метров остановился перед дежурным магазином.

– Первое: бабки вперед. Второе: куда гнать-то?

– Гони, приятель, куда хочешь! – я протянул ему деньги. – Нас преследуют бандиты! Правильно говорят, что ваш город – криминальная столица! Грабят в двух шагах от центра! Газуй куда-нибудь подальше, а там решим.

Он не стал спорить:

– Ладно, мое дело – сторона… А насчет криминальной столицы – это вам просто не повезло…

Вскоре он свернул на Невский и снова остановился:

– Решайте.

Теперь настал черед заняться Ириной.

– Вы не пострадали? Ох, извините…

Парни постарались на славу, разорвав на ней платье почти до талии. Обнажилась часть ее эротического бюстгальтера, который сам по себе ничего не скрывал.

– Эти подонки наставили мне синяков! – гневно воскликнула она. – Вот ублюдки!

Я полагал, что буду иметь дело с перепуганной, дрожащей особой, но рядом была разъяренная тигрица. Наклонившись вперед, я стянул с себя пиджак и накинул ей на плечи:

– Послушайте, вам нельзя в таком виде домой. Ваши домочадцы просто упадут в обморок. Надо что-то придумать.

Она подняла глаза:

– Это ведь вы сидели в «Джокере» за стойкой бара?

– Допустим.

– Но вы ушли намного раньше!

Прекрасно! Она меня запомнила.

– Ушел, но с полдороги вернулся.

– Почему?

– Из-за ваших прекрасных глаз. Захотелось их увидеть еще раз.

Она улыбнулась, давая понять, что оценила комплимент. Затем снова переключилась на платье:

– Нет, вы посмотрите, что они натворили, эти скоты! Боже, новое платье! Я надела его в первый раз! – говоря так, она как бы случайно сместила боковой разрез. Открывшиеся колени, как и вся нога в целом, были у нее идеальной формы. – Что же мне теперь делать? – Она принялась перебирать варианты: – Может, заскочить к Наташке? Но она худышка. Ее платья на меня не полезут… Зоя укатила со своим другом в Анталью, Тамара наверняка развлекается где-нибудь, про Ренату я уже не говорю…

– Есть еще один вариант, – сказал я. – Отнеситесь к нему по-деловому. Я остановился в гостинице «Советская». Это недалеко. В той же гостинице снимает номер мой земляк, который прикатил в Питер вместе с женой. Она примерно вашего роста и такой же комплекции, правда, не такая красивая. Зато отзывчивая и добрая. Если ей объяснить ситуацию, то, полагаю, она арендует нам одно из своих платьев. Заодно приведете себя в порядок. Выпьем немного, чтобы снять стресс. А после я отвезу вас домой. Ну, как программа?