Бывших принцесс не бывает

– Сержио умер, – сухо напомнила я.

– Да он умер оттого, что не мог забыть свою жену и дочь! И умер бы еще раньше, если бы не ты! А если бы пил эльзим каждый день, а не раз в год, был бы жив и здоров до сих пор!

– Питер… это все ничем не подтвержденные домыслы. Зачем сейчас говорить об этом сейчас, когда уже ничего нельзя исправить? – я отвернулась, ибо к горлу подкатил комок. Да если бы я хоть на чуть-чуть была уверена в полезности эльзима для магов, то сама бы уговорила отца принимать его как лекарство. Но такой уверенности у меня никогда не было…

– Прости, – Питер положил руку на мое плечо и слегка сжал его. – Я не хотел… Но это не домыслы, как ты говоришь. Сержио точно знал, что эльзим в разумных дозах может решить проблемы с магическим резервом без всяких последствий. Он проводил эксперименты на себе и то, что он не пошел до конца в своем исследовании – только его решение. Жаль лишь, что ни один из ныне живущих магов больше не решится на подобное.

– Тебе-то почему жаль? Ты ведь не маг! – я резко развернулась и посмотрела в глаза своему заму. Меня удивила его осведомленность об экспериментах, которые якобы проводил Сержио. Отец ни о чем подобном при мне даже не заикался.

– Как? – искренне изумился он. – Ты только представь, насколько бы это изменило отношение магического сообщества к эльзиму! Мы могли бы продавать магам очищенный сырец!

– Ты бредишь, – усмехнулась я, снова коснувшись рукой его лба. – У нас и на фракции весьма повышенный спрос, а ты о сырце.

– Да ладно, чего, помечтать нельзя? – расплылся в улыбке он.

В этот момент зазвонил мой коммуникатор. Элина сообщила, что оперативка будет в два часа дня, при этом настоятельно рекомендовала мне нарядиться в синий и прийти немного пораньше. Зачем и почему не сообщила, только загадочно хихикала. Пожав плечами, я легко пообещала так и сделать, тем более, что и сама склонялась к тому, чтобы в следующий раз предстать пред директорские очи в строгом синем комбинезоне.

Питер за время моего недолгого разговора с Элиной снова уснул. Подумав, я решила, что стоит вызвать лекаря, поскольку с Питером происходило что-то, явно для него нетипичное. Не откладывая в долгий ящик, тут же позвонила знакомому медику. Тот внимательно выслушал меня, задал несколько уточняющих вопросов относительно симптомов, велел дать больному жаропонижающее на медицинском эльзиме и обещал заехать на завод ближе к вечеру. Завершив звонок, я в очередной раз разбудила Питера, несмотря на протесты проводила до апартаментов, напоила жаропонижающим и, уложив под одеяло, велела дожидаться лекаря. Надеюсь, в этот раз он все же не ослушается.

До оперативки оставалось чуть меньше часа. Я быстро переоделась в синий комбинезон, завязала красивым бантом шейный платок, сменила туфли и не спеша направилась в конференц-зал. Каблуки непривычно громко стучали по полу, сбивая с мысли. Мне все казалось, что я что-то упустила. Письменные принадлежности забыла! Конечно же! Пришлось, уже по традиции, взять у Элины дежурный блокнот с карандашом.

– Проходи, пока там только Ричард и Давид, – сообщила она мне, предварительно оглядев с ног до головы.

– Стоит ли? – засомневалась я. Как-то не хотелось вмешиваться в разговор директора и начальника службы безопасности. – Вдруг помешаю?

– Дверь открыта, – пожала плечами Элина. – Иди уже, спаси господина Претта, что ли.

Судя по голосам, доносящимся из конференц-зала, начальника службы безопасности действительно надо было спасать. Такие опасные слова как «выговор» и «служебное расследование» звучали чаще обычного. Тяжело вздохнув, я поправила бантик на шее и пошла. По тихому прошмыгнуть в зал не вышло из-за каблуков. Меня заметили еще в дверях. Мужчины дружно повернули головы на звук и замерли. Я по инерции сделала еще несколько шагов и тоже остановилась. Ричард и Давид тут же вскочили с мест, почти синхронно поправляя галстуки.

– Доброго дня, господин Альбро, господин Претт, – стандартно поприветствовала я их.

– Д-добрый, г-госпожа Мари, – слегка заикаясь, первым ответил Давид и бросился отодвигать для меня стул.

Директор на секунду покрылся красными пятнами. Но лишь на секунду, когда я уселась и взглянула на него снова, он выглядел уже вполне обычно.

– Очень хорошо, госпожа главный технолог, что вы почтили нас своим присутствием до начала совещания, – медленно проговорил он. – Господин Претт, будьте любезны, изложите ваши предположения еще раз, – директор кивнул Давиду, а тот почему-то покосился на дверь.

– Госпожа Мари… – нерешительно начал он. – Я считаю, это кто-то из своих… Мне больно это говорить, но…

Он начал приводить доводы, которые мне были известны и без него. Они просмотрели и проанализировали записи с хронокристаллов за последние три месяца. Все они свидетельствовали о том, что фактов незаконного проникновения на завод третьих лиц за этот период времени не было. Все чужие проходили через главные ворота по разрешению кого-то из администрации и их по пальцам пересчитать можно.

– Если господин директор даст свое разрешение, мы запросим данные на всех «чужаков» еще и в СИБ, но… не думаю, что кто-то из них может быть причастен. Мы всех проверили…

– Но ведь есть и те хронокристаллы, в которых эльзим закончился раньше срока, как в пятом цехе, – резонно заметила я. – Следовательно, вы не можете гарантировать, что на тех участках, где они были, не было незаконного проникновения.

– Не можем, – вздохнул Давид. – Однако, именно из-за хронокристаллов, я полагаю, что это свои. Ведь надо знать их местонахождение, стороннему человеку обнаружить хронокристалл не так-то просто.

– Если только он не маг, – уточнила я, бросив мимолетный взгляд на Ричарда.

– Вопрос лишь в том, как этот совершенно посторонний маг проник на завод, – поморщился директор.

В этот момент в приемной послышались голоса и в дверях показались начснаб и начсбыта. Оба выглядели неважно. Честер с темными кругами под глазами, после явно бессонной ночи, а начсбыта Леон Мэдэ какой-то бледный и испуганный. Едва они расселись, как в конференц-зал вплыла цветущая в прямом смысле слова Матильда. Самое ужасное, что на ней тоже был комбинезон, почти такого же фасона, как и мой, только розового цвета. Надо сказать, что фигура у Матильды очень женственная. Большая грудь, округлые бедра, талия четко выражена. Комбез она прикупила зачем-то на размер меньше своего реального. Верхняя пуговица то ли не застегнулась, то ли уже расстегнулась в процессе ношения. Ткань на бедрах натянулась до предела, от треска по швам спасали только карманы и добросовестность портного. В общем и целом на это все можно было бы закрыть глаза, если бы не цвет. Розовый вкупе с максимальным обтягиванием фигуры четко рисовал образ молодого… поросенка. Симпатичного такого, радостного, но все же поросенка. Я даже несколько раз зажмурилась в попытке избавиться от навязчивого видения. Кто-то из мужчин закашлялся. Кажется, начальник службы безопасности. Ричард снова на пару секунд покрылся красными пятнами. Но Матильда этого всего не заметила. Зато заметила меня. Обрадовалась, узрев на мне похожий комбез, и попыталась застегнуть верхнюю пуговицу своего. Через минуту, когда ей это все же удалось, директор с нажимом спросил:

– Можно начинать, все готовы?

– Да, – с энтузиазмом кивнула Матильда, породив новый приступ кашля у Давида. По-моему, он просто неумело скрывал смех.

– Господин Фирс, вы выяснили, кто на нашем заводе заказывал краску хамелеон? – обратился директор к начальнику отдела снабжения.

Честер побледнел и начал было уже каяться, что ничего не нашел и не вспомнил, но Матильда вдруг перебила его:

– Хамелеон? Да, это я заказывала!

Давид пробормотал себе под нос что-то вроде «вот и нашлась пропажа», Честер побагровел, начсбыта удивленно покосился на Матильду.

– Для каких целей он вам понадобился? – спокойно поинтересовался Ричард.

– У меня сейф в кабинете облупился. И портил весь вид. Да он просто страшный! – невинно хлопнула ресницами Матильда, затем очаровательно покраснела и добавила: – И диван кожаный поцарапался…

– Диван? – диким голосом вскричал Честер. – Да меньше надо было ерзать по нему своей попой!

– Я не ерзала! – возмутилась Матильда. – У моей кошки маленькие котята, они его чуток поцарапали… Не покупать же новый диван из-за этого! Я просто решила привести его в порядок! За свой счет, между прочим! Просто заказ на завод сделала, так дешевле намного вышло!

– Ага, конечно, котята! Да так и скажи – использовала служебную мебель не по назначению в рабочее время! – не унимался Честер.

– Да ты… ты… как ты смеешь! – Матильда задохнулась от гнева, даже слов не нашла.

Давид уже не кашлял, а практически хрюкал.

– А что, хочешь сказать, не использовала? – воспользовался замешательством Матильды Честер. – Твой кабинет частенько бывал закрыт! А потом диваны протираются!

– Господин Фирс, прекратите. Ваши намеки отвратительны и недостойны, – осадил его директор и тут же переключил внимание на Матильду: – Госпожа Рафф-Шон, вы израсходовали всю купленную краску? Если нет, то где хранили оставшуюся?

– Не всю, конечно, – Матильда обиженно поджала губы, было видно, что она готова вот-вот расплакаться. – Примерно полбаллончика осталось. В шкафчик поставила…

– Постарайтесь вспомнить, как давно вы его видели там? – спросил Ричард. – Это важно, точно такой же краской кто-то замаскировал повреждения трубопровода.

– Я специально не проверяла… Но вроде вчера был на месте… – пробормотала Матильда, поднимаясь с места. – Да идемте, проверим.

Кабинет главного счетовода находился недалеко от конференц-зала и мы всем составом туда проследовали вслед за хозяйкой. Она распахнула дверцы шкафа и торжествующе ткнула пальцем в баллончик с хамелеоном. Но на поверку он оказался пустым. Директор лично обследовал баллончик и констатировал, что он не только использован до конца, но и лишен всяких следов.

– Еще один вопрос, госпожа Рафф-Шон, кому было известно, что у вас имеется хамелеон? – уточнил Ричард, зачем-то продолжая разглядывать баллончик, который уже успел заключить в защитную воздушную сферу при помощи магии.

Матильда пожала плечами, мол, никому вроде, а взгляды присутствующих сошлись на Честере.

– Что? Я его не брал! – принялся оправдываться тот.

– Честер, ты идиот. Вспоминай, кому разболтал о заказе Матильды! – насел на него Давид.

– Да я даже не помнил о нем! Кому я мог разболтать и зачем?

– Где же ваша кошка с котятами? – не в тему спросил директор, внезапно потеряв всякий интерес к баллончику. Даже воздушную сферу убрал. С улики! У него что, все настолько плохо с резервом?

– Жужу? – Матильда растерялась. – В архиве с утра была. А котята выросли, я их на кухню пристроила…

Ричард кивнул и вышел из кабинета. Переглянувшись, все проследовали за ним обратно в конференц-зал.

– А ты давно сейф-то красила? – вполголоса спросила я Матильду.

– Да где-то месяца три-четыре назад. Давно, в общем, – она нахмурилась, вспоминая. – Если надо точно, я могу посмотреть по накладной, я ее не выбрасывала.

– Что? Четыре? Господин директор! – окликнула я Ричарда и, дождавшись, пока он остановится и обернется, сообщила только что выясненные подробности.

– Госпожа главный технолог, вы всерьез думаете, что я не в состоянии определить срок давности использования хамелеона? – довольно-таки холодно поинтересовался он, выслушав меня.

Я открыла было рот, чтобы озвучить выводы, пришедшие мне в голову в связи с этим, но подумала и не стала. В конце концов, что это меняет? И так всем ясно, что Матильда трубу не красила. А вопрос о том, кто в действительности это сделал, все равно остается открытым.

Остаток оперативки прошел довольно-таки скомкано и даже вяло. Директор был сосредоточен и угрюм, Матильда отчего-то впала в апатию, даже никак не отреагировала на грандиозные планы Давида по модернизации систем охранной сигнализации, а ведь планы имели и финансовую сторону, причем весьма значительную. Честер пребывал в задумчивости, наверное, силился что-то вспомнить относительно заказа Матильды. Эх, знал бы он, что зря напрягает мозг…

После доклада начальника службы безопасности Ричард всех распустил, предупредив, правда, что ему, возможно, понадобятся дополнительные оперативные отчеты в ближайшее время.

Глава 3

Остаток рабочего дня я планировала провести за корректировкой сменных графиков. К тому же, надо было пересмотреть план выхода готовой продукции с учетом того, что профилактические работы несколько затягиваются. Затем сопоставить мой план с графиком поставок и выявить «проплешины», оценить глубину заимствования резервов… Работа предстояла кропотливая и требующая полного сосредоточения. Но вот именно сосредоточиться мне и не дали. Только я успела разложить рабочую документацию на столе, как в дверь постучали.

– Мариш… – неуверенно начал Леон, протискиваясь в дверь после моего «войдите». – А что, другие цеха сегодня запускать не будете?

– Нет, завтра продолжим, – ответила я, не уточняя причину задержки.

– Ууу… – начальник отдела сбыта болезненно скривился. – А завтра получится все запустить?

– Леон, я не знаю, – честно призналась я. – Рассчитываю на минимум два цеха, но гарантий нет. Не от меня зависит.

– Маришечка, постарайтесь, пожалуйста. Потому что, если не успеете, все пропало! – вдруг запричитал Леон, заламывая руки.

– Да не убивайся ты, не думаю, что все так критично, – попыталась успокоить его я. – В любом случае, за счет запаса выедем…

– Ыыы… да нету у нас запаса! – страшным шепотом признался Леон и рухнул на колени. – Маришечка, прости, я виноват! Не губи! Придумай что-нибудь, ты же умная! Умоляююууу!

– Леон… Ты… куда запас дел? – я изумленно смотрела, как начальник отдела сбыта ползет ко мне на коленях. – Продал налево?! – догадалась я, точнее прочитала ответ в его бесстыжих глазах. – Леон, как ты мог! Это же воровство! – я даже кричать не могла. От гнева и досады перехватило горло. У меня в голове не укладывался такой поступок.

– Маришечка… Маришечка, прости, не губи, – всхлипывал Леон и продолжал ползти в мою сторону. Я невольно попятилась. – У меня дети! Дочь замуж отдаю, сын жениться надумал! Всем свадьбы подавай! У меня не было другого выхода! – оправдывался он. – Прости меня! Помоги! Я только третью фракцию продал! Думал, нагоним за три месяца, никто не заметит… но все так неудачно обернулось…

– Леон, ты… идиот! – процедила я, не находя приличных слов.

– Мари, пожалуйста! Пойми меня! – он сложил руки на груди в умоляющем жесте.

– Как? Леон, как тебе это в голову пришло? – все-таки заорала я и, протиснувшись между столом и стоящим на коленях мужчиной, отошла к окну. Вольно или невольно он загонял меня в угол, а мне это не нравилось.

– Мари… – судя по шарканью, Леон последовал за мной.

– Уходи! Видеть тебя не хочу! – рыкнула я.

– Что здесь происходит? – голос директора раздался как гром среди ясного неба. Не такого уж ясного, если принимать во внимание ситуацию. Тучи сгустились и без него. Вот только грома и не хватало.

Леон поступил как настоящий мужчина – вскочил с колен и, бормоча извинения, поспешно покинул мой кабинет. Мы с Ричардом и моей бессильной яростью остались наедине.

– Что он от вас хотел? – хмуро спросил директор, глядя как за начальником отдела сбыта закрывается дверь.

– Свадьбу! – в сердцах выпалила первое слово, пришедшее в голову. Именно это, казалось бы, радостное событие в данный момент казалось мне источником всех бед. Ведь если бы не предстоящие свадьбы детей Леона, не пришлось бы мне сейчас решать одну дилемму за другой.

– Гм… – Ричард изогнул одну бровь. – Насколько я знаю, господин Мэдэ давно и прочно женат, имеет двоих детей и в скором времени станет дедом…

– Неужели вы думаете, господин директор, что мне это не известно? – скривилась я. Ощущения, которые я испытывала, были самыми что ни на есть пренеприятными. В висках стучало, тело начинало мелко потряхивать от напряжения. Леон своим признанием и мольбами фактически делал меня своей соучастницей. О том, что случилось, я просто обязана поставить в известность господина директора. С другой стороны, Леона я знаю почти десять лет, а Ричарда всего несколько месяцев. И вот хоть убейте, но не верю я в Леона-преступника! Не такой он человек. Скорее, кто-то весьма умело воспользовался ситуацией в его семье…

– Давно он вас донимает? – строго спросил директор, выводя меня из состояния погруженности в собственные мысли.

Я вздрогнула и, не задумываясь, отрицательно помотала головой, мельком взглянув на Ричарда. Выражение его лица мне не понравилось. Этот недоверчивый прищур… Однозначно определить, говорю ли я правду, Ричард не мог, только оценить искренность эмоций. Маги, чтоб их… Я слегка поморщилась от ощущения липкости, исчезнувшего так же внезапно, как и появившегося. Видимо, мой гнев, досада и возмущение оказались более чем искренними.

– Это все ваш дресс-код! – прошипела я, желая закрепить эффект. – До сегодняшнего дня передо мной на колени никто не падал!

Ричард демонстративно оглядел меня с ног до головы, немного задержавшись взглядом на шейном платке.

– Выглядите вы, конечно, сногсшибательно, но поступок господина Мэдэ мне все равно не понятен, – медленно проговорил он.

– Мне тоже! – рявкнула я.

– Хорошо, я поговорю с ним о недопустимости подобного поведения.

– Не надо… лучше я сама… – начала было возражать я, но Ричард не дал мне договорить:

– Я поговорю с ним, – жестко повторил он еще раз и добавил: – Это не обсуждается. Вообще-то я зашел по другому вопросу, – директор указал мне на мое рабочее кресло, предлагая таким образом присесть, сам же прошествовал к окну, игнорируя стул для посетителей. Я не торопилась следовать его молчаливому указанию, он не торопился продолжать разговор, разглядывая архитектурный ансамбль из производственных зданий через стекло. Пауза затянулась. – Краска, которую использовала госпожа Рафф-Шон, не могла быть использована на трубе, – наконец сказал он, развернувшись лицом ко мне.

– Потому что она к тому времени уже стояла в початом баллончике несколько месяцев и вся выветрилась без специальных условий хранения, – продолжила я вместо него, активно кивая.

– И это в том числе, – согласился директор. – Но есть еще одно отличие. Госпожа Рафф-шон заказывала краску 10Л. Она принесла мне накладную. Эта краска рассчитана на десять лет. А трубу покрасили хамелеоном совсем другой маркировки. 72Ч – она должна была продержаться всего трое суток. Стоит гораздо дешевле. Такую обычно используют организаторы торжеств для кратковременного наведения лоска.

Я невольно поморщилась. И тут торжества, а значит, и свадьбы! Все беды от них! Так, стоп. Он зашел лишь для того, чтобы сообщить мне это? Или есть что-то еще? Я вопросительно уставилась на Ричарда, ожидая продолжения.

– Господин Честер вспомнил, кому рассказывал о заказе госпожи Рафф-Шон, – не стал долго томить директор. – Это был господин Блашт.

– Питер? – нахмурилась я. – Но это ничего не значит!

– Согласен. И краска не та, и разговор был достаточно давно, – кивнул директор.

Я раздраженно выдохнула. Если ничего не значит, зачем тогда он здесь стоит и отвлекает меня от работы?

– Вы вызывали лекаря сегодня? – неожиданно сменил тему Ричард. – Для себя? Контакт с сырым эльзимом все-таки не прошел без последствий?

– Нет! – слишком поспешно воскликнула я, растерявшись от такого напора. – Со мной все в порядке. Лекарь для… для другого сотрудника… – не знаю почему, но упоминать имя Питера мне не захотелось. – Он что, уже приехал?

– Нет, я получил предварительный запрос на пропуск. Теперь все посторонние могут пройти на территорию завода только с моего разрешения. Я рад, что вы хорошо себя чувствуете, госпожа Мари. Лекарь будет часа через два, – проговорив все это, Ричард развернулся и собрался было уходить, но возле двери задержался: – Да, кстати, вам известно, что хамелеон очень токсичен в процессе высыхания? Работа с ним требует применения средств индивидуальной защиты. Госпожа Рафф-Шон инструкцию прочитала, но последовала ей лишь частично, нарушив условия хранения остатка краски. Ее счастье, что испарения из баллончика не настолько концентрированы. Для человека они практически безопасны, а вот для кошек… Не зря Жужу предпочла архив кабинету хозяйки.

Я сосредоточенно нахмурилась. А ведь он прав! Хамелеон токсичен. Если умудриться вдохнуть пары этой краски, то ожог дыхательных путей обеспечен. Значит, диверсант должен был работать как минимум в респираторе.

– Вы полагаете, стоит провести ревизию средств индивидуальной защиты, находящихся в пользовании у работников? В газоанализаторе информация хранится еще несколько дней, – обратилась я к директору.

Ричард задумчиво потер подбородок.

– Не думаю, что это принесет плоды. Даже уверен, тот, кто маскировал трубу, если и пользовался чем-то, чтобы обезопасить себя, то точно не заводским. Или вообще не пользовался, что в принципе безумие. Но вы правы, ревизию провести можно… – после этих слов он на некоторое время снова впал в то странное состояние, которое я бы назвала погружением в себя, потом пробормотал что-то вроде «я распоряжусь» и снова вознамерился было покинуть мой кабинет.

– Господин директор, – окликнула я его и задала тот же вопрос, что Мэдэ задавал мне: – Завтра получится запустить все оставшиеся цеха?

Ответ, точнее, встречный вопрос меня добил.

– А сколько их осталось? – поинтересовался Ричард, даже не оборачиваясь.

– Четыре, – процедила я, буравя возмущенным взглядом его спину. Он что, серьезно не знает, сколько у нас цехов?

– Все не получится. Максимум два, – ответил он и взялся за ручку двери.

– В таком случае у нас вероятны проблемы с ближайшей отгрузкой, – как бы там ни было, проинформировать начальство я обязана.

Директор замер, затем кивнул, давая понять, что принял к сведению мои слова.

– Тогда поставьте на монтаж в первую очередь второй. Он ведь следующий по производительности после пятого, верно?

– Верно… – ответила я уже закрывающейся двери. И как это понимать? Сколько цехов у нас, он не помнит, а очередность по производительности помнит.

Я рухнула в свое рабочее кресло и со злостью уставилась на разложенные на столе документы. Исходные данные совсем не вдохновляли. Работающий пятый цех, условно работающий с завтрашнего дня второй и, возможно, четвертый или третий, я еще не решила. Про нулевой остаток на складах можно не вспоминать. За расчеты даже не хотелось браться, настолько безнадежным все казалось…

Со стороны окна послышался неясный шорох и на стол со всего размаху приземлилась Гайка. Бумажки разлетелись в разные стороны, остался только план завода, да и то только потому, что был под стеклом. Я даже не стала ругать кошку за разгильдяйство, только притянула к себе и уткнулась носом в пятнистую шерстку. Что же делать? Срывать поставки нельзя, но и ускорить производственный процесс никак не получается.

– Мрр… – Гайка мягко вырвалась из моих объятий и принялась прыгать по столу, стараясь наступать на производственные здания, обозначенные на плане. Это у нее любимое развлечение, в былые времена мы с ней частенько так играли. Какое-то время я безучастно наблюдала за кошкой, пока не поняла, что в ее передвижениях прослеживается система. С пятого цеха прыжок на второй, затем на четвертый, с него прицельно на дальний склад и снова по кругу.

– Гайка, ты гений! – воскликнула я и от души чмокнула свою пушистую помощницу в носик.

Каждый из этих цехов имел свои особенности и преимущества. Ректификационная колонна пятого цеха могла вместить больше всего сырого эльзима. В связи с этим производственный цикл был немного длиннее, но это компенсировалась количеством готового продукта на выходе. Во втором и четвертом цехах стояли колонны меньшего объема, но зато более современные и со сравнительно коротким производственным циклом. Именно поэтому они могли тягаться по производительности с пятым. Незадолго до смерти Сержио мы планировали объединить эти цеха единым производственным циклом. Даже сделали кое-какие доработки, но опробовать не успели. И вот сейчас у меня просто не остается другого выхода, как экстренно воплотить в жизнь тот план. Придется немного перенастроить работу пятого цеха. Он будет работать непрерывно и подавать уже подготовленное сырье во второй и четвертый цех. Доведенный до определенного состояния сырой эльзим разделится на фракции за пятнадцать минут вместо часа. Таким образом мы теряем продукцию пятого цеха, но получаем в разы повышенную производительность в двух других. Если все получится, то к следующему сроку поставки можно прийти даже с небольшим запасом. Я взяла лист бумаги и с энтузиазмом углубилась в расчеты. Когда мои предположения подтвердились конкретными цифрами, радости моей не было предела. Еще бы в реальности все прошло без сучка и задоринки. Я водила карандашом по плану завода, визуализируя в мыслях весь производственный процесс от начала до конца. Вот сырой эльзим поступает в ректификационную колонну пятого цеха. Через полчаса он же, но уже в другом состоянии, идет во второй и четвертый цеха. Пятнадцать минут окончательного разделения на фракции, обработка ингибитором, фасовка в герметичную тару, склад… Рука машинально потянулась к обозначенному на плане старому складу и… была зверски укушена! Я вскрикнула от неожиданности и пригрозила Гайке карандашом. Кошь подумала, что я с ней играю и моментально схватила его зубами. Пришлось отдать. Вот поэтому у меня все карандаши погрызенные. Пока я доставала из ящика второй, Гайка увлеченно терзала добычу, но стоило мне снова обратить свое внимание на здание старого склада, как она бросила свое занятие и, недовольно заурчав, повисла у меня на руке.