За любовь

«Сука, чтоб ты сдох в самых жестоких муках, ублюдок! Будь ты проклят!» – шептала она про себя, не переставая, успокаивать ребенка, целуя и обещая, что скоро они будут вместе. Когда Мэтт успокоился и вытер слезы, она попросила:

– Сынок, пожалуйста, не говори папе, что мы виделись. Сделаешь это для мамы?

– Да, мама я не скажу. Папа очень злиться, когда я говорю про тебя.

Аня смотрела на своего ребенка и готова была выть от безысходности, ее малыш был такой маленький, а глазки такие серьезные и взрослые.

Боже, ну за что ее ребенку это все?!

Когда Джо и Мэтти уехали, Аня дала волю эмоциям, она ревела, кричала, билась в истерике. Но что она могла?

После встречи с сыном она очень долго приходила в себя. А спустя две недели настал особенный день. Джо, как и всегда, приехал к ней сразу после работы. Как только он вошел, Аня сразу же поняла, что есть новости. Она задрожала, сердце заколотилось, как бешеное, и Джо, видя ее состояние, не стал тянуть:

– Я нашел ее, Анна! – сказал он и, улыбка озарила его лицо.

– Кого? – прошептала Аня, боясь говорить громко.

– Девушку, которая была на том видео. Она согласилась дать интервью. Скоро все узнают, милая, что ты ничего плохого не сделала.

От шока Аня, словно в трансе двинулась в гостиную. Села в кресло и закрыла глаза. Слезы покатились по лицу.

Так просто! Все так просто, а у нее разрушена жизнь, и сама она разрушена и растоптана.

– Эни, дорогая, – Аня дернулась, как от удара.

– Пожалуйста, не зови меня так. «Никогда!» —твердо сказала она. Он же только кивнул и обнял ее. Сидели они так довольно долго, потом он заговорил:

– Анна, я хочу тебе кое-что сказать и надеюсь, ты меня поймешь.

Аня напряглась и внимательно посмотрела на Джо, он продолжил:

– Ты ведь понимаешь, что будет, когда откроется правда?

Она неуверенно кивнула.

– Будет взрыв, дорогая. Мы, сразу же подадим в суд, и, будь уверена, там пересмотрят решение о родительских правах в твою пользу! – уверено сказал он, а она со слезами благодарно сжала его руку. – Но! Больше всего меня беспокоит Беркет. Кстати, сегодня я ушел от него. – как-то удовлетворенно усмехнулся Джо, а Аня замерла. – Анна, ты знаешь его, как никто другой. Ты ведь понимаешь, что он не оставит тебя в покое? Ты понимаешь, что он будет преследовать тебя? Ему плевать на все и всех, он – самовлюбленный козел. Я хочу защитить тебя, Анна, хочу, чтобы ты жила спокойно со своим ребенком. Поэтому… – он запнулся, а потом протянул ей маленькую бархатную коробочку. – Выходи за меня.

Она смотрела на изящное кольцо и ничего не понимала, она не верила, что это происходит с ней. Чувство было, будто на шее затягивается петля.

– Понимаю, как это выглядит, и не буду делать вид, что делаю предложение только из желания тебе помочь. Да ты и сама все понимаешь. Я люблю тебя и хочу защитить.

Он еще что-то говорил, но Анна уже не слушала. Все было и так ясно – пришла пора платить по счетам. Липкий страх сковал все ее существо. Однако, ее страх носил имя Маркус Беркет, он был ее кошмаром, ее адом. И она не хотела снова ходить по горящим углям, не хотела ничего, связанного с этим именем.

Но к сожалению, ее с ним связывало самое ценное в жизни – ребенок, а потому, как бы ни хотелось, ей придется с ним встретиться. И она должна быть готова к этой встрече, она должна быть уверенна в своих силах и не чувствовать опасности, а это возможно только, если отрезать все пути к ней. Исходя из этих соображений, она приняла предложение Джо.

Они поженились в Лас-Вегасе на скорую руку несколько дней назад и сейчас, сидя в комнате, она, наконец, осознала этот факт.

Сожалела ли? Ничуть. Ради сына она бы и не такое пошла, да и Джо – хороший человек.

Бабушка приняла новость спокойно, она понимала Аню, ибо внучка, не скрывая ничего, объяснила причины и мотивы своего решения, и Маргарита Петровна согласилась что так будет лучше. Только вот легче от этого не становилось. Брак с Джо был вынужденной мерой, и они оба это прекрасно понимали, а потому было тяжело.

Если днем в суете и делах как-то удавалось избегать неловкости, то ночью видимость, что у них все прекрасно, трещала по швам. Анна не была готова к близости и отчетливо понимала, что никогда не будет готова. Тело и душа признавали только одного мужчину. Но и тянуть было уже невозможно, она не хотела накалять обстановку еще больше. Поэтому, когда Джо вошел в спальню, после душа и окинул ее жадным взглядом, она поняла, время вышло.

Аня смотрела на него, подмечаю каждую деталь и, как это ни омерзительно, сравнивала. Джо не был красив, черты лица были неправильными: тонкие губы, широкий нос, высокий лоб, волосы русые. Тело крепкое, но не рельефное, как у Маркуса.

Одернув себя на этой мысли, Аня тяжело вздохнула. Джо сел рядом на кровать, отбросил ее волосы на спину и медленно поцеловал.

Аня задрожала, но не от возбуждения, а от какого-то непонятного чувства. Поцелуй продолжался и становился все глубже, Ане хотелось оттолкнуть мужчину, когда его язык скользнул ей в рот, но она этого не сделала, лишь покрепче вцепилась пальцами в покрывало. С каждой лаской ей становилось все хуже и хуже, тело бунтовало, оно привыкло к другим рукам, другим губам, другим прикосновениям.

Аня терпела, все силы уходили на то, чтобы не оттолкнуть и все не испортить, поэтому она была безучастна. Джо начинал злиться, она это почувствовала, когда он обхватил губами ее сосок, втянул в себя и прикусил. Аня издала стон. Потом все было, как в тумане. Джо покрывал поцелуями ее тело, она же просто лежала, слегка поглаживая его волосы, даже пальцами чувствуя, что это не то, что ей нужно.

А он старался изо всех сил: сдвинув ее трусики и скользнув языком внутрь, он иступленн ласкал ее в надежде возбудить. И ее тело среагировало, но разум оставался холодным. Удовольствия не было, было влажно и тепло, а когда она почувствовала, как его член проникает в нее, затопили паника и горечь. Хотелось плакать. Почему-то именно сейчас она четко поняла, что все кончено. Джо плавно двигался в ней, стонал, а она стискивала зубы, чтобы не зареветь.

– Расслабься любимая, я – не он! – прошептал он целуя, а в ней, словно пружина лопнула и больно хлестанула, разрывая все внутри. Потому что, да, это был – не он! Слезы покатились по щекам, утопая в ее волосах и подушке.

Спустя десять минут она стояла под горячими струями воды, пытаясь смыть с себя его запах, прикосновения, поцелуи и семя, и едва держалась, чтобы закричать во весь голос от отчаяния. Слезы смывала вода, казалось, что их нет, но они текли, не прекращаясь. Аня не думала, что будет так тяжело.

Хотя чему она удивляется? Близость всегда была для нее слишком серьезной вещью, еще одним способом выражения любви когда-то. Потом Маркус показал, как можно извратить секс, превратив его в унизительную и грязную месть. Однако, даже тогда она не чувствовала такой душащей безысходности и омерзения. Тогда была рвущая, раздирающая на части боль от любви и ужаса, и осознания, что любимый человек превратился в чудовище, а сейчас, вновь это чувство тупой пустоты, смерти.

Смерти для отношений, для любви, для кого-то еще, кроме сына.

Господи, как же Беркет ее выдрессировал, что она не могла выносить чужие прикосновения?! А ведь она до сих пор любила это чудовище. Любовь к нему осушила ее до дна. Даже сейчас не оставляла сердце в покое, обливая горечью. Хотелось заснуть и проснуться в тишине их белоснежной комнаты, почувствовать сильные руки, горячее тело и услышать хриплый шепот: «Ш-ш, это сон, Эни, всего лишь сон». Она бы улыбнулась, вздохнула шумно, а он бы украл ее дыхание сводящим с ума поцелуем и, снова принадлежал бы ей, а она – ему. Как и всегда, только ему.

От этих воспоминаний ставилось нестерпимо больно.

«Боже, прошу! Умоляю! Избавь от страданий, не могу больше! Не могу!» – зарыдала Аня, ударив со всего маху кулаком по дверце душевой кабины, не замечая, что разбила костяшки пальцев. Она вообще ничего не замечала, утопая в отчаянии. Ее истерика продолжалась, пока не раздался стук в дверь.

– Анна, все в порядке, дорогая? – обеспокоено спросил Джо.

Девушка глубоко вдохнула и, взяв себя в руки, ответила:

– Все в порядке, Джо, я почти закончила.

Анна посмотрела на себя в зеркало. Взгляд был твердым и жестким, сегодня в ней окончательно умерла Аня, которая верила в чудеса, верила в мечты, надеялась и любила. Теперь она готова ко всему, готова быть с Джо без боли и сожаления, а главное – готова встретить без страха Маркуса Беркета и, наконец, оставить его в прошлом. С этими мыслями девушка покинула ванную и со спокойным, уверенным видом легла спать рядом с Джо, отвечая на его улыбку улыбкой.

Спустя неделю вся правда была выставлена на всеобщее обозрение. Только для Анны это не имело уже никакого значения. Ей нужно было получить Мэтти, а все остальное… Все остальное уже похоронено и не воскреснет.

Как ни странно, Джо после выступления девицы, стал каким-то дерганным и очень напряженным. Впрочем, Анна понимала его. Она сама была на взводе, она ждала. Ждала решения суда, особенно, того момента, когда обнимет своего малыша и больше никогда не отпустит. А еще ждала, когда посмотрит в черные, холодные глаза. Она не знала, чего ждет от этой встречи, что хочет увидеть и вообще хочет ли, но одно было ясно точно – эта встреча когда-нибудь произойдет, хочет она или нет.

Случилась она спустя несколько дней после официального заявления той девицы. Они с Джо, как раз, подъехали к своему дому, когда Аня увидела знакомую красную Феррари.

– Не волнуйся, дорогая, я не позволю даже приблизиться к тебе. Посиди в машине, а я поговорю с ним, – накрыл Джо ее руку своей.

Аня хотела остановить его, но он уже вылез из машины. Она тяжело вздохнула, зная, что это бесполезно. Если Маркус приехал к ней, он не уедет, не поговорив.

Красная дверца спорткара открылась, но Маркус не спешил. Джо ждал в нескольких метрах от их машины, было видно, что он нервничает. Но все эти мысли исчезли, когда она увидела Маркуса на костылях.

Она смотрела, впитывала его образ и ненавидела себя за то, что сердце болезненно сжимается за этого зверя.

Бледный, похудевший до такой степени, что кожа на его впалых щеках обрисовала лицевые кости и мышцы, подчеркивая напряжение и боль, которую он пытался скрыть, крепко сжимая челюсть. Маркус кинул небрежный взгляд на Джо, а потом посмотрел прямо на нее, и она, словно упала в пропасть. Хотелось забиться в какой-нибудь угол и не вылезать. Сердце колотилось, как сумасшедшее, Аня пыталась успокоиться в то время, как между мужчинами завязался спор.

С каждой секундой атмосфера накалялась все сильнее, и Анна поняла, что смысла ждать нет. Беркет не уйдет, костями ляжет, но своего добьется. Втянув с шумом воздух, она медленно вышла из машины, спор оборвался. Маркус резко обернулся и застыл, глаза заблестели, но в следующее мгновение он виновато отвел взгляд. Аня горько усмехнулась.

– Анна, дорогая, иди в дом! Уверен… – начал говорить Джо, но его, тут же, оборвал звенящий от гнева голос Маркуса:

– Закрой рот, Райли, с тобой я позже поговорю!

– Не смей так разговаривать с моим мужем! – процедила Анна, чеканя слова по слогам. Маркус дернулся, наличие у нее мужа, видимо, не слабо резануло. Аня почувствовала удовлетворение и в то же время боль. – Джо, иди домой, я приду через пару минут.

– Ты уверена, дорогая? – взволновно спросил он.

– Да, – кивнула Анна, продолжая смотреть на Маркуса, он тоже прожигал ее взглядом. Его глаза о чем-то просили, но она не хотела ничего понимать. – У тебя пару минут, Маркус, что ты хотел?

Он подошел ближе, его дыхание обожгло ее раскаленную кожу. И ей стало не по себе, ее тело помнило все: оно боялось и в то же время тянулось к нему. Аня пыталась контролировать себя, но получалось плохо.

– Эни…

– Ее больше нет, Маркус! – жестко оборвала она. Он тяжело сглотнул. В его глазах читалась безысходность и раскаяние. У Анны внутри все сжалось, горло перехватило от слез. Она развернулась, чтобы уйти, но Маркус схватил ее за руку.

– Анна, выслушай меня, прошу! – хрипло воскликнул он, вызывая у нее нервную дрожь. Подсознание воскресило его жестокость, и Анна в ужасе вырвала руку.

– А ты позволил мне говорить? Ты хоть раз попробовал услышать меня? Что ты можешь мне сказать, Маркус? Что тебе жаль, что ты не хотел? – захлебываясь слезами, сорвалась она на крик.

– Ты права! Во всем, права, Эни. Если бы ты знала, как я ненавижу себя! Мне жить не хочется, я без тебя просто подыхаю.

– Замолчи! Кто прав, кто – виноват уже неважно. Оставь меня в покое! – устало произнесла она. – Все кончено, Маркус!

– Я не могу, Анна, – качает он лихорадочно головой, сглатывая слезы. – Не могу, как бы ни хотел. Ты – моя женщина с первого взгляда, с первой минуты, и ничто этого не изменит. Можешь отрицать, можешь прятаться за браком с этим мудаком, но ты – моя. Я люблю тебя, люблю, как сумасшедший. Знаю, что не стою тебя, ни единого твоего взгляда не достоин. Знаю, все знаю! Я не имею права просить прощение, но я прошу… Прости меня, Эни! Умоляю, прости меня!

– Уходи! Просто дай мне дышать спокойно, дай мне жить! Я хочу просто жить и быть рядом с Мэтти! А прощение… Я простила бы тебе все, Маркус, если бы ты не втянул в это все моего ребенка из-за своей ущемленной гордости.

– Ты с ним из-за этого? Пообещал, надавил на больное? – горько усмехнулся Маркус.

– Я с ним потому, что он – единственный кто поверил мне. Поверил в меня! Он сделал то, что должен был сделать ты!

Беркет побледнел еще сильнее, а потом выдавил из себя:

– Проси все, что угодно, Эни, но не проси отпустить или уйти! Все это дерьмо подстроено, и я докопаюсь до правды. Этот ублюдок неспроста нарисовался, понимаешь, Анна? Что у тебя за судьба такая – на уродов натыкаться?!

– Черт возьми, когда ты, наконец, услышишь меня?! Когда, наконец, спросишь, чего хочу я?! Почему я должна зависеть от твоих решений и желаний? Оставь меня в покое! Убирайся из моей жизни, я тебя ненавижу, ты мне в кошмарах снишься! Любил ты меня? Нет! Никогда! Любимую женщину не избивают, не насилуют, не смешивают с дерьмом! Никого ты не любишь, Маркус, кроме себя! – закричала она, захлебываясь слезами. – Просто уйди, оставь меня, наконец, дай мне быть счастливой!

– Только со мной! Иначе не получается, Эни. Хватит врать друг другу. Ты ведь знаешь не хуже меня, то, что между нами – сильнее разума, сильнее ненависти, сильнее нас. И эта мучительная тяга не исчезнет никогда, кем бы ты не глушила ее. Я – первый и я – единственный, Анна.

– Уже нет! – горько прошептала она. Он усмехнулся.

– Внутри тебя, Эни, в твоей душе нет места другим, и мы оба это знаем. Я целый год пытался разорвать эту связь разными способами, но везде была ты: твой голос, твой запах, твой вкус. Я люблю тебя, Эни, и буду любить всегда.

Она стояла и смотрела на него невидящим взглядом, сердце разрывалось от безысходности, ибо все эти признания слишком запоздали.

– Анна, дорогая! – Джо подбежал к ней и демонстративно обхватил ее за плечи, притянув к себе собственническим жестом. Ей стало противно от этой игры, будто она разменная монета. – Уезжай, сколько можно мучить мою жену?!

Маркус, поморщившись, закатил глаза.

– Ой, бл*дь, просто заткнись! – выплюнул он снисходительно и с угрозой добавил. – Лучше позаботься о собственной заднице. Если я хоть что-то нарою на тебя, ублюдок, обещаю, от тебя живого места не останется!

Джо начал что-то отвечать, Анна не стала слушать, развернулась и пошла в дом. Ее силы были на исходе. Джо зашел только спустя пару минут. Он был бледен и, как будто, напуган, но Анна списала это на волнение и нервы. Она сидела в гостиной, пила коньяк, пытаясь прийти в себя. Но стакан плясал в руке, заставляя ее еще сильнее трястись.

– Прости, Джо! Мне жаль.

– Прекрати, Анна. Ты не виновата, что он – псих, – Джо подошел к ней и обнял, она не противилась, но и особой радости не испытывала. После приезда Маркуса физический контакт был особенно в тягость, но следующая новость заставила ее забыть обо всех бедах. – Завтра привезут Мэтти!

– Как? – воскликнула Аня. – Он позволил?

– Да. Завтра приедет его адвокат, и вы обсудите все вопросы! – нехотя ответил Джо и ушел в другую комнату.

Аня же была на седьмом небе.

На следующий день она была вся на взводе, каждую секунду выглядывала в окно. А когда подъехал черный Мерседес, сразу же бросилась навстречу к сыну и застыла, увидев Беллу, держащую Мэтти за руку. К счастью, сын подбежал к ней и разрядил обстановку. Аня со слезами обняла свою кровиночку, лихорадочно целуя.

– Здравствуй, Анна! – тихо поздаровалась Белла, отводя взгляд.

– Здравствуй! – ответила Аня, поднимая сына на руки и проходя в дом. – Ты привезла документы? – Белла согласно кивнула. – Тогда пройдем в кабинет и обсудим сразу все вопросы. Сынок, – ласково обратилась Аня к Мэтти, – поднимайся наверх, котенок, там мама тебе приготовила комнату, располагайся, а я сейчас поболтаю с Беллой и приду к тебе. Хорошо?

– Хорошо, мамочка! – радостно кивнул малыш и, чмокнув ее и Беллу, убежал наверх.

Анна, сразу же, ощетинилась и настороженно обратилась к своей гостье:

– Итак я слушаю.

В течение часа Белла рассказывала об условиях и основных правах Маркуса в отношении Мэтти. Анну все устраивало, вскоре ей должны вернуть родительские права, Маркусу предоставлялись еженедельные встречи с сыном по его желанию. После того, как Аня услышала, что ее малыш будет жить с ней, она уже ничего не боялась.

– Анна, прости меня! – прошептала Белла, когда Аня вышла провожать ее.

Что сказать? Это было больно. Слишком больно для нее. С одной стороны Аня прекрасно понимала Беллу, а с другой – нет, никогда она не поймет, как можно молча поддерживать, когда твой брат творит такие зверства.

– Мы все так виноваты перед тобой, – продолжает меж тем сестра Маркуса. – Знаю, ты никогда не простишь нас, но прошу тебя, не порти себе жизнь рядом с этим слизняком. Он явно нечист. И скоро это будет доказано.

Аню охватил гнев, и она вскричала:

– Знаете что? Катитесь отсюда со своими извинениями, советами, поддержками! Где вы были, мать вашу, когда мой ребенок в истерике бился, хотел видеть мать? Где вы были, когда ваш брат издевался надо мной так, что я жить не хотела? Где вы, черт возьми, были?!

– Анна… – попыталась что-то сказать Белла, но Аня не слушала, она распахнула дверь и жестом указала на выход.

– Мне ничего от вас не надо и от вашего братца, тем более! Никаких доказательств, ни ваших слез, ни раскаяния. Я ждала от вас такой прыти тогда, а сейчас валите к чертям собачим! Видеть вас не могу!

Сказав все это, Анна захлопнула дверь перед носом ошарашенной Беллы и с шумом выдохнула. Она так устала от всего этого шума: от журналистов, раскаявшихся друзей и родственников, а главное – от Маркуса. Если бы не сын, наверняка бы слегла с депрессией. Мэтти придавал ей сил и желания жить. Вот и сейчас, напомнив себе, что ее ждет сын, Анна взяла себя в руки и направилась к нему, выкидывая из головы все проблемы. Она слишком долго ждала этот день и ничто не должно омрачить его. Все остальное пусть будет потом. Она впервые за год была счастлива, хоть это счастье было и с привкусом горечи.

Глава 29

Лорен сидела и с довольным видом просматривала по десятому кругу видео с падением Беркета. Она чувствовала небывалый восторг, словно садистка впитывала боль на его лице и смаковала. Вот оно – счастье и ее абсолютная победа. Даже кокаин не вызывал такого подъема.

Лорен подняла бокал с вином и торжественно произнесла:

– За тебя, любимый и за судьбу, которая так справедлива!

Мейсон захохотала и выпила все до дна. Вот уже месяц она летала, словно на крыльях. Да и могло ли быть иначе. Ведь она четыре года ждала этого момента, мечтала, грезила и добилась своего. Она всегда либо получала все, что хотела, либо уничтожала то, что ей было недоступно. Если не ей, значит, никому, и уж тем более не этой бл*ди из России. Какая ирония – она сама поспособствовала их встрече. Впрочем, теперь это уже неважно, она сделала все, чтобы девка запомнила свое место в этой жизни, точнее – это сделал сам Беркет, да так мастерски, что даже ее пробрало и шокировало.

Лорен не ожидала такой жестокости. И хотя ее целью не являлась русская, Лорен была довольна. В жизни сказок не бывает, а «Золушка» – самая идиотская из всех.

Но все же она никак не могла понять, что было в этой сучке. Ну да, скромная, милая, застенчивая… Так ведь и Лорен всегда была с ним такой! Чего же ему, ублюдку, не хватало.

Этот вопрос нарывал, как заноза на протяжении всех этих лет. Да и сейчас тоже, хотя какая уже разница, казалось бы. Но покоя не было. Да, она испытывала чувство удовлетворения, но это все не то.

Ее бесило, что Беркет страдает только из-за русской. Его бледное лицо, пустые глаза и худоба были постоянным напоминанием – Беркет любит сучку и любил, даже думая, что она ему изменяет. Это раздирало Лорен на куски, ведь основную битву она проиграла уже давно. Именно поэтому необходимо было раскрыть карты и добить его.

Пусть знает, что сам, своими руками разрушил свою семью. Ей было нужно, как воздух, чтобы ему было больнее в тысячи раз, чем ей. И ее молитвы были услышаны.

Наконец, многое встало на свои места. Все вопросы, которые всплывали в ее голове, нашли ответы. Новость о свадьбе Анны, обрушившаяся на Маркуса Беркета, стала такой же неожиданностью и для Лорен. Она, до сих пор, поверить не могла в это. Вот оно значит что, а она все думала, в чем подвох со стороны Райли? Ведь, гаденыш давно отказался бы от сотрудничества, как только почувствовал угрозу для своей карьеры. Такая честолюбивая мразь не стала бы рисковать. Лорен знала его лучше всех, знала о нем все.

Они познакомились на новогодней студенческой вечеринке, он ей сразу понравился. Серьезный такой, сдержанный и замкнутый. Он был «белой вороной» на фоне всех остальных, а она любила все особенное. Он был, как вызов. Среди золотой молодежи таких не было, да и быть не должно. Лорен сразу же пошла в наступление. Парень был к ней равнодушен, несмотря на вежливость. А ее это распаляло еще сильнее.

Но Майкл Фенди оказался хитрым и изворотливым ублюдком. Он знал, как зацепить такую, как она. У них было три месяца взглядов украдкой, показного равнодушия и пренебрежения, прежде чем, они, наконец, оказались в прокуренном номере дешевого мотеля и получили то, что так желали.

Секс был невероятный, бешеный, дикий, первобытный, приправленный адреналином и тайной. Никто не знал об их встречах. Лорен не могла допустить даже слуха об этом. Майкл был совершенно не ее круга – сын монтажника и продавщицы. Чудом, а точнее, упорством и умом, добившийся места в Гарварде, за которое держался зубами. Она же – дочь миллиардера, который придерживался старых взглядов и узнай о подобном мезальянсе, немедленно, вышвырнул бы ее из дома.

Конечно, никакой любви между ней и Фенди не было, но страсть сжирала так, что они не могли и дня друг без друга.

Она обожала этот едва заметный кивок головой где-нибудь в лекционном зале. Забыв обо все, через несколько минут они с Фенди оказывались в какой-нибудь подсобке. Там, в удушливой темноте Лорен попадала в чувственный водоворот жадных и сильных рук, ласкающих ее тело, влажных губ, терзающих ее рот и горячего члена, дарящего невероятные ощущения. На это время все забывалось и вылетало из головы – все переживания и страхи. Хотелось, чтобы эта сладостная пытка никогда не кончалась. Однако, когда все заканчивалось, она быстро поправляла платье, макияж и предупреждала:

– Надеюсь, ты помнишь, что надо держать язык за зубами, иначе вылетишь с треском?

– Лори, закрой свой прекрасный ротик и получай кайф! – отмахивался он, как всегда, а после по-английски уходил. И Лорен знала, что он будет молчать.

Майкл Фенди был целеустремленным и честолюбивым молодым человеком. Все, чего он хотел – вылезти из нищеты, поэтому она не строила иллюзий на счет его отношения к ней. Хитрый сученыш чувствовал свою выгоду, знал, что в любой момент может надавить на нее, и она тоже сделает все, чтобы никто не узнал о ее тайном развлечении. Для всех она была – примерная девушка. С ее отцом нельзя было по-другому, иначе прощай золотая жизнь.

Они с Фенди зависели друг от друга. Каждый нажимал на нужные кнопки и получал то, что хотел: она офигительный секс и экстрим, а он – довольствовался теми подарками, на которые так часто и очень тактично намекал. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но однажды, возле университета к ней подлетела беременная девица с угрозами и криками, что все и всем расскажет, если Лорен не оставит ее парня в покое.

Лорен готова была убить эту сучку тут же на месте. Не хватало еще опозорится на весь университет, а главное – спалиться перед отцом. Сунув сто доллоров, она кое-как отвязалась от истерички, но с тех пор не могла найти покой. Поэтому, когда встретилась с Фенди, сразу же набросилась на него, кричала, угрожала и готова была исполнить свои угрозы. Она уже придумала план, как и почему этот козел достоин отчисления, но, перепугавшийся парень уверил ее в скором разрешении проблемы. Лорен была не против такого компромисса, шум ей был ни к чему. Но тогда она еще не знала, во что ей выльется сей компромисс. Придурок так испугался за свое прекрасное будущее, что избавился от девки в прямом смысле. Лорен была в ужасе и шоке, когда ночью в ее квартиру заявился Фенди, дрожа от страха и шока, с горящими безумием глазами.