Корабль привидений и другие истории

Маленький Мук долго стоял помертвевшим от ужаса. Теперь его судьба была решена, теперь он должен был убежать, а то старуха убьет его. Путешествие Мука было тотчас же решено, и он только еще раз осмотрелся, нельзя ли воспользоваться для него чем-нибудь из пожитков госпожи Ахавци. Ему попалась на глаза пара ужасно больших туфель. Они, правда, были некрасивы, но его собственные уже не могли выдержать пути. Эти туфли привлекали его также своей величиной; ведь если они будут у него на ногах, то, наверно, все люди увидят, что он вышел из детских лет. Итак, он быстро снял свои туфельки и въехал в большие туфли. Палочка, с прекрасно вырезанной львиной головой, тоже, как ему показалось, стояла в углу совсем напрасно; поэтому он взял ее с собой и поспешил из комнаты. Затем он пошел в свою комнату, надел плащик, повязал отцовский тюрбан, сунул кинжал за пояс и быстро, как только его несли ноги, побежал из дома и из города. За городом он, из страха перед старухой, бежал все дальше, пока от усталости почти уж не мог бежать. Во всю свою жизнь он не ходил так быстро; ему даже казалось, что он совсем не может остановиться: какая-то невидимая сила увлекала его. Наконец он заметил, что, должно быть, в туфлях есть что-то особенное, потому что они стремились все дальше и тащили его с собой. Он всячески пробовал остановиться, но это не удавалось. Выбившись из сил, он закричал сам себе, как кричат лошадям: «Тпру, тпру!» Туфли остановились, и Мук в изнеможении бросился на землю. Туфли необыкновенно обрадовали его. Таким образом он хоть что-нибудь приобрел своей службой, что во всяком случае могло помочь ему в его путешествии за счастьем. Несмотря на свою радость, он от изнеможения заснул, потому что его тельце, которому приходилось носить такую тяжелую голову, не могло много выдержать. Во сне ему явилась собачка, которая в доме госпожи Ахавци доставила ему туфли, и ска- зала:

«Милый Мук, ты еще не вполне знаешь употребление туфель; знай, что если ты в них трижды повернешься на каблуке, то можешь лететь, куда только захочешь; а палочкой ты можешь находить сокровища: где зарыто золото, там она трижды ударит по земле, а где серебро – дважды».

Так снилось Маленькому Муку. Проснувшись, он стал размышлять о чудесном сне и решил сейчас же сделать пробу. Он надел туфли, приподнял ногу и начал повертываться на каблуке.

Но кто когда-нибудь пробовал три раза подряд сделать этот фокус в неимоверно широких туфлях, тот не удивится, что это Маленькому Муку не сразу удалось, особенно если вспомнить, что тяжелая голова перевешивала его то на ту, то на другую сторону.

Несколько раз бедный малютка здорово падал на нос; однако он не боялся повторять свою попытку, и наконец она удалась. Он как колесо завертелся на каблуке, захотел лететь в ближайший большой город, и – туфли поднялись в воздух и с быстротой ветра полетели через облака! Еще прежде чем Маленький Мук смог опомниться, как это с ним произошло, он уже находился на большой площади, где было построено много лавок и бесчисленное множество людей суетливо бегали взад и вперед. Он стал прохаживаться в толпе, но скоро счел более благоразумным отправиться на пустынную улицу, потому что на площади то ему кто-нибудь наступал на туфли и он почти падал, то он своим торчавшим сбоку длинным кинжалом толкал того или другого и едва избегал побоев.

Теперь Маленький Мук стал серьезно раздумывать, что он может предпринять, чтобы заработать себе немного денег. У него, правда, была палочка, которая указывала ему зарытые сокровища, но где ему сейчас найти место с зарытым золотом или серебром? Пожалуй, в крайности он мог бы показывать себя за деньги, но для этого он был все-таки слишком горд. Наконец ему пришла в голову быстрота его ног. «Мои туфли, – подумал он, – пожалуй, могут доставить мне пропитание». Он решил наняться скороходом. А так как он мог надеяться, что за такую службу правитель этого города заплатит всего лучше, то он разузнал, где находится дворец. У ворот дворца стояла стража, которая спросила его, что он здесь ищет. На его ответ, что он ищет службу, его отослали к надсмотрщику рабов. Мук изложил ему свое желание и попросил его доставить ему службу в королевских гонцах.

Надсмотрщик смерил его глазами с головы до ног и сказал:

– Как, с твоими ножками, которые едва ли длиннее пяди, ты хочешь сделаться королевским скороходом? Пошел прочь, я здесь не затем, чтобы забавляться со всяким дураком!

Но Маленький Мук стал уверять его, что вполне серьезно говорит о своем предложении и хотел бы состязаться с самым быстрым гонцом. Это надсмотрщику показалось очень смешным. Он велел Муку приготовиться к вечеру для состязания в беге, отвел его на кухню и позаботился, чтобы Муку дали как следует поесть и попить. А сам он отправился к королю и рассказал ему о Маленьком Муке и его предложении. Король был веселым человеком, и поэтому ему понравилось, что надсмотрщик рабов для забавы удержал Маленького Мука. Он приказал на большом лугу, за дворцом, сделать приготовления, чтобы всему двору с удобством можно было видеть состязание в беге, и еще раз поручил надсмотрщику иметь о карлике большое попечение. Король рассказал своим принцам и принцессам, какое зрелище они будут иметь в этот вечер. Те пересказали это своим слугам, и когда настал вечер, все были в напряженном ожидании, и все, у кого были ноги, высыпали на луг, где были устроены подмостки, чтобы видеть бег хвастливого кар- лика.

Когда король и его сыновья и дочери заняли места на подмостках, на луг вышел Маленький Мук и сделал высоким господам чрезвычайно грациозный поклон. Когда они увидели малютку, раздался всеобщий радостный крик: такой фигуры там еще никогда не видали. Тельце с огромной головой, плащик и широкие шаровары, длинный кинжал за широким поясом, маленькие ножки в широких туфлях – нет, видеть это было слишком забавно, чтобы громко не посмеяться! Но смех не смутил Маленького Мука. Он гордо стоял, опираясь на палочку, и ожидал своего соперника. Надсмотрщик рабов, по собственному желанию Мука, выбрал самого лучшего бегуна. Вот он вышел, стал рядом с карликом, и оба ожидали знака. Тогда принцесса Амарца махнула, как было условлено, своим покрывалом, и как две стрелы, пущенные в одну цель, оба бегуна понеслись по лугу.

Сначала соперник Мука значительно опередил его, но Мук на своих туфлях-скороходах погнался за ним, догнал его, обогнал и давно стоял у цели, когда тот еще бежал, тяжело дыша. Удивление и изумление на несколько минут сковали зрителей; но когда король первый захлопал в ладоши, толпа заликовала, и все воскликнули:

– Да здравствует Маленький Мук, победитель на состязании в беге!

Между тем Маленького Мука привели; он бросился перед королем ниц и сказал:

– Могущественнейший король, здесь я дал тебе только небольшой образчик своего искусства; соблаговоли же дозволить, чтобы мне дали место среди твоих гонцов!

А король отвечал ему:

– Нет, ты будешь моим личным гонцом и всегда при моей особе, любезный Мук! Ты будешь ежегодно получать сто золотых жалованья и есть за столом моих первых слуг.

Итак, Мук уж думал, что наконец он нашел счастье, которое так долго искал, и был от души рад и доволен. Он пользовался даже особой милостью короля, который употреблял его для своих самых спешных и самых тайных посланий. Мук исполнял их с величайшей точностью и совершенно непостижимой быстротой.

Но остальные слуги короля были совсем не расположены к Муку. Они с неудовольствием видели, что благодаря карлику, который ничего не умел, как только быстро бегать, они теряли милость своего государя. Поэтому они устраивали против Мука много заговоров, чтобы свергнуть его, но все заговоры разбивались о большое доверие, которое король питал к своему тайному обер-лейб-гонцу (в короткое время Мук достиг и этого достоинства).

Карлик, от которого не ускользали эти козни против него, не думал о мести, – для этого у него было слишком доброе сердце, – нет, он думал о средстве сделаться необходимым для своих врагов и любимым ими. Тогда ему пришла в голову его палочка, о которой в своем счастье он совсем забыл. Если он найдет сокровища, думал Мук, то люди сделаются благосклоннее к нему. Он уже часто слыхал, что отец теперешнего короля зарыл в землю много своих сокровищ, когда на его страну напал враг. Говорили также, что он умер, не сообщив сыну своей тайны. С этих пор Мук всегда брал с собой палочку, в надежде пройти когда-нибудь мимо того места, где зарыты деньги старого ко- роля.

Однажды вечером случай привел его в отдаленную часть дворцового сада, которую он мало посещал. Вдруг он почувствовал, что палочка в его руке вздрогнула и три раза ударила о землю. Теперь он уже знал, что это могло значить. Поэтому он вынул кинжал, сделал знаки на стоявших кругом деревьях и прокрался опять во дворец. Там он достал заступ и для своего предприятия стал дожидаться ночи.

Впрочем, само откапывание сокровищ доставило маленькому Муку больше хлопот, чем он думал. Его руки были слишком слабы, а заступ – велик и тяжел. Он проработал, вероятно, уже два часа, прежде чем вырыл на глубину нескольких футов. Наконец он наткнулся на что-то твердое, что зазвенело, как железо. Теперь он стал копать усерднее и скоро увидел большую железную крышку. Он сам спустился в яму, чтобы посмотреть, что могла покрывать крышка, и действительно нашел большой горшок, наполненный золотыми монетами. Но его слабых сил не хватало, чтобы поднять горшок; поэтому он набрал золота в шаровары и пояс, сколько мог унести, и даже свой плащик наполнил им, тщательно опять закрыл остальное и все взвалил на спину. Но, право, если бы на ногах у него не было туфель, он не сошел бы с места, – так давила его тяжесть золота. Все-таки он незамеченным пришел в свою комнату и там спрятал золото под подушками своего дивана.

Когда Маленький Мук увидел себя обладателем такого количества золота, он подумал, что теперь дело примет иной оборот и что среди своих врагов при дворе он приобретет себе много доброжелателей и искренних приверженцев. Уже по этому можно было узнать, что добрый Мук не получил, должно быть, очень тщательного воспитания, иначе он, конечно, не мог бы вообразить, что золотом приобретет истинных друзей. Ах, пусть бы он тогда навострил свои туфли и убежал с полным золота пла- щиком!

Золото, которое с этих пор Маленький Мук стал раздавать горстями, возбудило зависть остальных придворных слуг. Главный повар Аули говорил: «Он фальшивомонетчик». Надсмотрщик рабов Ахмед говорил: «Он выманил это у короля своей болтовней». А казначеи Архац, его злейший враг, который сам иногда, быть может, хватал из кассы короля, прямо сказал: «Он украл золото». И вот, чтобы действовать наверняка, они сговорились, и однажды главный кравчий Корхуц явился к королю очень печальным и грустным. Его печальное выражение лица было так заметно, что король спросил, что с ним.

– Ах! – отвечал он. – Я огорчен тем, что потерял милость своего государя!

– Что за вздор ты говоришь, друг Корхуц? – возразил ему король. – С каких это пор я не освещаю тебя солнцем своей милости?

Главный кравчий отвечал ему, что ведь тайного обер-лейб-гонца он осыпает золотом, а своим бедным, верным слугам ничего не дает.

Очень изумленный этим известием, король велел рассказать о раздаче золота Маленьким Муком, и заговорщики легко внушили ему подозрение, что Мук каким-нибудь образом украл деньги из сокровищницы. Этот оборот дела был очень приятен казначею, который и без того неохотно давал отчет. Поэтому король отдал приказ тайно следить за всяким шагом Маленького Мука, чтобы поймать его, если возможно, на месте. И вот, когда ночью, следовавшей за этим несчастным днем, Маленький Мук, увидевший, что его касса благодаря его щедрости очень истощена, взял заступ и стал красться в дворцовый сад, чтобы там достать из своего тайного клада новый запас, за ним издали последовала стража под предводительством главного повара Аули и казначея Архаца. В ту минуту, когда он хотел класть золото из горшка в свой плащик, они бросились на него, связали и тотчас повели к королю. Последний, которого и без того рассердил перерыв его сна, принял своего бедного тайного обер-лейб-гонца очень немилостиво и тотчас учинил над ним допрос. Горшок совершенно вырыли из земли и вместе с заступом и полным золота плащиком положили к ногам короля. Казначей заявил, что он со своей стражей застал Мука врасплох, когда он только что зарыл в землю этот горшок с золотом.

Затем король стал допрашивать обвиняемого: правда ли это и откуда он получил золото, которое зарывал.

Маленький Мук, чувствуя свою невиновность, показал, что он нашел этот горшок в саду и что он хотел не зарыть, а вырыть его.

Все присутствовавшие громко засмеялись над этим оправданием, а король, крайне разгневанный мнимой наглостью карлика, воскликнул:

– Как, несчастный! Ты хочешь так глупо и подло обмануть своего короля, обокрав его? Казначей Архац! Я приглашаю тебя сказать, признаешь ли ты эту сумму за ту самую, которой недостает в моей казне?

Казначей отвечал, что он вполне уверен в этом, что столько или еще больше недостает с некоторого времени в королевской казне и что он мог бы дать клятву в том, что это золото украдено.

Тогда король приказал заковать Маленького Мука в тесные оковы и отвести его в башню, а казначею передал золото, чтобы отнести его опять в сокровищницу. Довольный счастливым исходом дела, казначей ушел и дома стал считать блестящие золотые монеты. Но этот злой человек никогда не заявлял, что внизу в горшке лежала записка, в которой было сказано:

«Враг наводнил мою страну, и поэтому я скрываю здесь часть своих сокровищ. Кто бы ни нашел это, да поразит того проклятие его короля, если он тотчас же не передаст это моему сыну!

Король Сади».

В тюрьме Маленький Мук предался печальным размышлениям. Он знал, что за кражу королевских вещей определена смерть, и все-таки не хотел открыть королю тайну своей палочки, не без основания боясь лишиться ее и своих туфель. К сожалению, его туфли не могли уже оказать ему никакой помощи, потому что, прикованный к стене в тесных цепях, он не мог, как ни мучился, повернуться на каблуке. Но когда на другой день ему объявили о смерти, тогда он подумал, что лучше жить без волшебной палочки, чем умереть с нею, попросил у короля тайной аудиенции и открыл ему свою тайну. Сначала король не придал никакой веры его сознанию, но Маленький Мук обещал сделать опыт, если король согласится не умерщвлять его. Король дал ему в этом свое слово, велел тайно от него зарыть в землю немного золота и приказал Муку искать его своей палочкой. Мук в несколько минут нашел его, потому что палочка ясно три раза ударила о землю. Тогда король заметил, что казначей обманул его, и послал ему, как это в обычае на Востоке, шелковый шнурок, чтобы он сам удавился. А Маленькому Муку он сказал:

– Я, правда, обещал тебе жизнь, но мне кажется, что ты владеешь не только одной этой тайной палочки. Поэтому ты останешься в вечном заключении, если не сознаешься, что за причина твоего быстрого бега.

Маленький Мук, у которого одна только ночь в башне отняла всякую охоту к дальнейшему заключению, признался, что все его искусство заключается в туфлях, но не сообщил королю тайны о троекратном повороте на каблуке. Чтобы сделать опыт, король сам вступил в туфли и как безумный понесся по саду. Он часто хотел остановиться, но не знал, как задержать туфли, и Маленький Мук, который не мог отказать себе в этой небольшой мести, заставил его бегать, пока он не упал без чувств.

Когда король опять пришел в сознание, он был страшно разгневан на Маленького Мука, заставившего его бегать до бесчувствия.

– Я дал свое слово даровать тебе свободу и жизнь, но ты должен в течение двенадцати часов покинуть мою страну, иначе я велю повесить тебя!

А туфли и палочку он велел положить в свою сокровищницу.

Таким же бедным, как всегда, Маленький Мук вышел из страны, проклиная свою глупость, из-за которой он вообразил, что может играть при дворе значительную роль. К счастью, страна, откуда он был изгнан, была невелика; поэтому уже через восемь часов он был на границе, хотя идти для него было очень тяжело, так как он привык к своим милым туфлям.

Когда он очутился за границей, он оставил обычную дорогу, чтобы отыскать самую дремучую глушь лесов и жить там одиноко, потому что он возненавидел всех людей. В дремучем лесу он напал на место, которое показалось ему вполне подходящим для принятого им решения. Светлый ручей, окруженный большими тенистыми смоковницами, и мягкая трава манили его к себе. Там он бросился на землю с решением не принимать больше пищи, а ожидать здесь смерти. Среди печальных размышлений о смерти он заснул; но когда он опять проснулся и его стал мучить голод, он подумал, что голодная смерть – опасная вещь, и оглянулся, нельзя ли где достать чего-нибудь поесть.

На дереве, под которым он спал, висели великолепные, спелые смоквы. Он поднялся наверх, чтобы сорвать себе несколько штук, отлично наелся и потом спустился в ручью, чтобы утолить жажду. Но как велик был его ужас, когда в воде показалась ему его голова, украшенная двумя огромными ушами и толстым длинным носом! Пораженный этим, он схватился руками за уши, и, действительно, они были длиной более половины локтя.

– Я вполне заслуживаю ослиных ушей, – воскликнул он, – потому что, как осел, топтал ногами свое счастье!

Он стал бродить под деревьями, и когда опять почувствовал голод, должен был еще раз прибегнуть к смоквам, потому что кроме них он не нашел на деревьях ничего съедобного. Когда ему, после второй порции смокв, пришло в голову, не поместятся ли, может быть, его уши под большим тюрбаном, чтобы ему иметь все-таки не слишком смешной вид, то он почувствовал, что уши исчезли. Он тотчас побежал назад к ручью, чтобы убедиться в этом. Действительно, его уши имели прежний вид, его длинного безобразного носа уже не было. Теперь он заметил, как это произошло: от первой смоковницы он получил длинный нос и уши, вторая исцелила его. Он с радостью заметил, что его добрая судьба еще раз дает ему в руки средство быть счастливым. Поэтому он нарвал с каждого дерева плодов, сколько мог унести, и вернулся в ту страну, которую недавно покинул. Там, в первом городке, он сделал себя благодаря другой одежде совершенно неузнаваемым, потом пошел дальше, к тому городу, где жил король, и скоро пришел туда.

Это было как раз в то время года, когда спелые плоды были еще довольно редки, поэтому Маленький Мук сел у ворот дворца; ведь ему по прежнему времени было хорошо известно, что здесь главный повар закупал такие редкости для королевского стола. Мук еще недолго просидел, когда увидал, что по двору идет главный повар. Он стал осматривать товары продавцов, которые собрались у ворот дворца; наконец его взгляд упал и на корзинку Мука.

– Ах! Редкое блюдо, – сказал он, – которое, наверно, понравится его величеству. Что ты хочешь за всю корзину?

Маленький Мук назначил умеренную цену, и они скоро сторговались. Главный повар передал корзину рабу и пошел дальше, а Маленький Мук между тем убежал, опасаясь, что его, как продавца, могут отыскать и наказать, когда головы придворных постигнет беда. За обедом король был в очень веселом настроении и не раз высказывал своему главному повару похвалы за его хорошую кухню и старание, с которым он всегда выбирает для него самое редкое. Главный повар, хорошо знавший, какой лакомый кусок у него есть еще в запасе, очень весело усмехался и ронял только отдельные слова, как-то: «То ли еще будет» или «Конец – делу венец», так что принцессам стало очень любопытно, что же еще он подаст. А когда наконец он велел подать прекрасные, заманчивые смоквы, тогда из уст всех присутствовавших вырвалось всеоб- щее «ах!».

– Как спелы, как аппетитны! – воскликнул король. – Главный повар, ты просто молодец и заслуживаешь нашей совершенно особенной ми- лости!

Сказав так, король, который обыкновенно был очень скуп на такие лакомые куски, собственноручно стал разделять смоквы за своим столом. Каждый принц и каждая принцесса получили по две, придворные дамы, визири и аги[8] – по одной, а остальные он поставил перед собой и с большим удовольствием начал поедать их.

– Но, боже мой, какой у тебя странный вид, отец! – воскликнула вдруг принцесса Амарца.

Все с изумлением взглянули на короля: на голове у него висели огромные уши, длинный нос спускался за подбородок; и сами они смотрели друг на друга с изумлением и ужасом: все были более или менее украшены странным головным убором.

Представьте себе ужас двора! Тотчас послали за всеми врачами в городе. Врачи приходили толпами, назначали пилюли и микстуры, но уши и носы оставались. Одному из принцев сделали операцию, но уши опять выросли.

Мук в своем убежище, куда он удалился, услыхал всю историю и узнал, что теперь время действовать. Уже раньше на деньги, вырученные за смоквы, он достал себе одежду, которая могла представить его ученым; длинная борода из козьей шерсти дополняла обман. С мешочком, полным смокв, он отправился во дворец короля и, в качестве иностранного врача, предложил свою помощь. Сначала к нему были очень недоверчивы, но когда Маленький Мук дал одному из принцев съесть смокву и этим вернул его уши и нос в прежнее состояние, то все захотели вылечиться у иностранного врача. А король молча взял его за руку и повел в свою комнату. Там он отпер дверь, которая вела в сокровищницу, и сделал Муку знак следовать за ним.

– Вот мои сокровища, – сказал король, – выбирай себе, что бы то ни было; все будет тебе даровано, если ты только избавишь меня от этого позорного недуга.

Это было для ушей Маленького Мука приятной музыкой. Он увидел, что у самого входа на полу стояли его туфли, тут же рядом лежала и его палочка. Вот он стал расхаживать по залу, как будто хотел восхищаться сокровищами короля; но едва он подошел к своим туфлям, как поспешно вскочил в них, схватил палочку, сорвал свою фальшивую бороду и показал изумленному королю хорошо знакомое лицо его изгнанного Мука.

– Вероломный король, – сказал он, – ты платишь неблагодарностью за верную службу! Прими как вполне заслуженное наказание уродливость, которую имеешь. Я оставлю тебе уши, чтобы они ежедневно напоминали тебе о Маленьком Муке.

Сказав так, он быстро повернулся на каблуке, пожелал далеко унестись, и еще прежде чем король мог позвать на помощь, Маленький Мук унесся.

С тех пор малютка живет здесь в полном довольстве, но одиноко, потому что он презирает людей. Благодаря опыту он стал мудрым человеком, который заслуживает скорее твоего удивления, чем насмешки, если даже его наружность и имеет, может быть, что-нибудь странное.

Так рассказал мне мой отец. Я выразил ему свое раскаяние в грубом поведении относительно доброго маленького человека, и отец подарил мне другую половину назначенного мне наказания. Я рассказал своим товарищам удивительную судьбу малютки, и мы так полюбили его, что никто больше не издевался над ним. Напротив, мы уважали его, пока он жил, и всегда кланялись ему так низко, как кади и муфтию.

Путешественники решили отдохнуть в этом караван-сарае, чтобы подкрепить себя и животных для дальнейшего пути. Вчерашняя веселость перешла и на этот день, и они забавлялись разными играми. А после обеда они позвали пятого купца, Али Зицаха, тоже, подобно остальным, исполнить свою обязанность и рассказать какую-нибудь повесть. Он отвечал, что его жизнь слишком бедна выдающимися событиями, чтобы о ней можно было сообщить им что-нибудь, поэтому он хочет рассказать им нечто другое, а именно сказку о мнимом принце.

Сказка о мнимом принце

Некогда жил весьма почтенный портной-подмастерье по имени Лабакан, который учился своему ремеслу у одного искусного мастера в Александрии. Нельзя сказать, чтобы Лабакан был неловок с иглой, напротив, он мог делать очень тонкую работу. Было бы также несправедливо назвать его прямо ленивым, но все-таки с подмастерьем было что-то не совсем ладно. Он часто мог шить не переставая по целым часам, так что игла в его руке раскалялась и нитка дымилась; тогда-то у него и выходила вещь, как ни у кого другого. Но иной раз, и это случалось, к сожалению, часто, он сидел в глубоком размышлении, смотрел неподвижными глазами перед собой и при этом имел на лице и в наружности что-то столь особенное, что его мастер и остальные подмастерья всегда говорили об этом состоянии так: «У Лабакана опять его важный вид».

А в пятницу, когда другие спокойно шли с молитвы домой к своей работе, Лабакан в прекрасной одежде, на которую он с большим трудом скопил себе деньги, выходил из мечети и медленно и гордым шагом шел по площадям и улицам города. Если кто-нибудь из его товарищей говорил ему: «Да будет мир с тобою!» или: «Как поживаешь, друг Лабакан?», то он милостиво делал знак рукой или, самое большее, важно кивал головой. Если тогда его мастер говорил ему в шутку: «Из тебя вышел бы принц, Лабакан», то он радовался этому и отвечал: «Вы это тоже заметили?» или: «Я это уже давно думал!»