Ангел для ОМОНовца

Провела пальцем по ссадине на скуле и попыталась представить его без этих повреждений. Чертовски красивый парень. Спустилась подушечкой по широкой шее, обвила кадык и косточки над ключицами. Он хорошо подкачен. Сразу видно, следит за собой. Да и почему должно быть иначе? Он же не в офисе сидит, а порядок в городе поддерживает.

Кто же его так? Неужели митингующие? Или, может, всё-таки перешёл кому-то дорогу?

– Как же тебя зовут, красавчик?

Ответом, конечно же, была тишина. Вздохнув, поставила будильник на время укола, переоделась и легла спать. Три дня прошли именно в таком режиме. От будильника к будильнику. Три раза в день приходил Сергей Иванович, ставил капельницы, проверял раны и менял повязки, а я удалённо управляла делами, отправляя помощнице указания. Слава богу, я нашла этого ОМОНовца в пятницу, и на выходных у меня дел особо не было.

Но утро понедельника не задалось с самого начала. Как всегда пришёл Иванович, чтобы сменить повязки и осмотреть парня, но стоило мне только закрыть дверь, как её выбили к чертям собачьим, словно картон, и комнату наполнили бойцы «ОМОНа». Меня бесцеремонно ткнули носом в пол, сжав волосы на затылке, и начали что-то орать. Я в ответ только злилась и шипела разъярённой кошкой на всех и вся, вызывая ещё больше криков, но тут услышала его голос. Вернее почувствовала. Слов не разобрала, потому что материлась в этот момент, но стоило понять, что меня отпустили, подняла голову, сдувая с лица волосы.

– Она помогла.

Сказав эти слова, парень начал оседать, и пара бойцов подхватили его под руки, а меня кто-то поднял на ноги. Очнулся всё-таки. Хоть что-то радует.

Смотрела, как его уносят, и чувствовала какую-то тоску. Я успела привыкнуть к нему. Засыпать на другой стороне кровати, чувствовать его тепло, прислушиваться к его дыханию. Словно он стал мне родным за этот короткий срок. Даже в таком состоянии от него веяло надежностью, уверенностью, силой. Даже не смотря на его возраст, я могла с уверенностью сказать, что парень относится к первому типу людей.

***

Жизнь вернулась в привычную колею. Новые заказы, клиенты, закупки древесины. Бизнес процветал, пока не получила новый удар под дых. Моя помощница, Надежда Николаевна слегла с сердцем и теперь готовилась к операции. На всё уйдёт три месяца. Три долгих, трудных месяца. Необходимо искать себе временного секретаря, чтобы разгрузить себя хотя бы по минимуму, но разве найдёшь? Нет, желающих будет хоть отбавляй, но все слишком глупые, а те, что достаточно умны, не согласятся на замену. Как это всё не вовремя. На носу крупная сделка, а я осталась без рук.

Я восхищалась Надеждой Николаевной. Жена погибшего на войне пилота. Она с такой теплотой отзывалась о своём муже Андрее, что я так завидовала ей. Она успела. Она познала. Она любила и была любима. А я? Мне тридцать, и я в полной депрессии пожизненно. Да и кому я нужна такая. Это на глянце альбиносы выглядят необычно и дорого, а на деле с нами одни хлопоты. Нам нельзя простужаться, нельзя долго бывать на солнце, и приходиться метаться от крайности к крайности, лишь бы лишний раз не чихнуть или не получить ожог от дневного луча из окна. Может, именно поэтому я не могу иметь детей?

– Ты не переживай, Саш. Я попросила Вадима, чтобы он помог тебе с делами, пока меня не будет. Он быстро всему научиться, что-что, а с этим проблем не станет. Да и я удалённо буду ему помогать.

– Эм… – неуверенно протянула, ковыряя вилкой в тарелке. – Хорошо. Пусть сегодня приезжает, попытаюсь ввести его в курс дела.

Этого только не хватало. Своим сыном Надежда Николаевна мне весь мозг съела чайной ложкой. Какой он у неё хороший, что на него положиться можно, настоящий мужчина. Только вот настоящие мужчины на дороге не валяются и они всегда заняты не совсем «настоящими» женщинами, а раз её Вадим до сих пор не женат, то, значит, не хочет он никаких отношений, а случайные связи у меня поперёк горла стоят. Да, у нас с Олегом была договоренность, что мы не предъявляем другу претензий и не держим свечку по ночам, но и не позорим друг друга в прессе. Что для него, что для меня репутация были важнее всего, раз уж мы отдали себя карьере.

Но какого же было моё удивление, когда я приехала в офис и застала того самого ОМОНовца посреди моего кабинета с бумажным стаканчиком моего любимого кофе! В этот момент мне показалось, что мир перевернулся, а в мою душу вогнали осиновый кол. Он жив, здоров и полон сил, а ведь ещё и двух недель не прошло с нашей последней недовстречи. Всё это время старалась не думать о нём. Старалась не подпускать даже близко мысли, что когда-нибудь смогу его встретить, потому что так и не забыла те чувства, что вызвало во мне его уязвимое и бессознательное состояние. Рядом с ним было так тепло и уютно, а ведь это не правильно.

И меня это злило. Сердце требовало забрать его себе. Предложить те отношения, к которым я привыкла, но ведь он сын Натальи Николаевны! Он младше меня на пять лет, у него есть дочь и за плечами неудачный брак с не достойной его женщиной… А разве я достойна? Разве он заслуживает всего лишь секса с моей стороны? Нет. Я не имею на него прав.

– Что вы тут делаете?

Глава 3. Вадим

– Что вы тут делаете?

Не знаю, чему я разозлился больше. Тому, что мой Ангел именно та самая Александра, или тому, что у нас есть планы на этот холдинг. Всё казалось таким бредом. Эта девушка спасла меня в той подворотни. Девушка, которую я считаю продажной, просто спасла меня, даже не зная моего имени. Или знала? Попытался припомнить встречались ли мы когда-нибудь, но понял насколько это глупо. Я бы по любому запомнил, таких женщин не забывают. И тут ни причём её красота, Сашу нельзя было назвать красоткой, симпатичной – да, но не красоткой. Было в ней что-то другое, что-то заставляющее смотреть только на неё. Восхищаться ею. Терять силы отвести взгляд. И дело даже не в её альбинизме, а в чём-то другом, внутреннем.

Поднял стакан с напитком и усмехнулся.

– Кофе. Принёс.

Светло-серые глаза переместились на стаканчик в моей руке и снова на лицо. Лёгкий кивок, и девушка пошла к своему столу.

– Ваша мама уже отправила вам список на сегодня?

Как ни в чём не бывало, будто и не спасала меня, а я не могу перестать ошарашено смотреть на неё. В моей голове эти три образа просто не соединялись воедино. Мой Ангел, та самая Саша и вот эта женщина.

– Да.

– Отлично. Тогда жду документы через полчаса.

Она скинула то самое белое пальто на спинку кресла, в котором выглядела колоколом, и подняла со стола пульт. После нажатия кнопки, панорамные окна начали закрывать жалюзи, погружая кабинет в тень. Я отставил стакан на её стол и двинулся, было, к выходу, но остановился. Она ведь всё-таки спасла мне жизнь. Что бы ею не двигало, она это сделала.

Развернулся, убирая руки в карманы брюк.

– Что ты… вы… ты… – да блять! – вечером делаешь?

Тёмный ободок. У её глаз есть тёмно-серый ободок, а вот так, когда свет от окна освещает её лицо, более светлая часть кажется прозрачной.

– Работаю.

Ну, конечно. Кто ж сомневался?

– Нет, я… – от нервозности почесал веко, – я хотел поблагодарить тебя, за то, что спасла.

Бледные губы коснулась лёгкая улыбка.

– «Спасибо» будет достаточно.

– Правда? – что, блять, я несу? – То есть спасибо! Если б не ты, не знаю, что случилось бы.

Снова лёгкий кивок, и интерес к моей персоне потерян. Она отправилась за стол, а я медленно двинул к выходу. Какие-то странные чувства во мне. Противоречивые. И восхищение, и отрицание случившегося…

– Вадим.

Остановился, но только голову к ней повернул.

– Надежда Николаевна. Насколько всё серьёзно?

Волнуется? Интересно о чём именно? Я даже повернулся к ней полностью.

– Вам не о чём переживать. Самым сложным будет адаптация к новому сердцу и восстановление после операции.

– Я могу чем-то помочь?

Какая-то она странная. Продажные не рвутся помогать всем подряд.

– Нет, я уже всё устроил.

В её глазах мелькнуло что-то тоскливое, но тут же исчезло. Развернувшись, направился в приёмную и на полчаса ушёл в поиски нужных документов. Обстановка в обоих помещениях была вполне типичная, хоть и стильная. Удобные столы и кресла, как для меня, так и для клиентов, вот только не для моих габаритов. Чувствовал себя слоном в посудной лавке. Пришлось отодвигать подальше стол, чтобы иметь возможность хотя бы протиснуться в щель между ним и шкафом с документами, без опасений перевернуть что-нибудь.

Когда папка была полностью готова, сверился с ежедневником мамы и решил отнести её раньше времени, но понял, что чего-то не хватает. Снова сверился со списком мамы, и понял, что нет сводки закупок из отдела продаж. Позвонил туда и услышал довольно приятный женский голос.

– «Уютный дом», кабинет Светозара Вального. Здравствуйте. Чем могу помочь?

Светозар. Вот же не повезло. И как это имя сокращать? Света? За́ря? Ага. К мужику.

– Это Вадим Андреевич. Временный секретарь Александры Александровны. Отсутствуют сводки закупок за прошлую неделю. Мне самому зайти…

– Нет, нет, нет! Я уже несу!

Послышались гудки, и я отложил трубку, не совсем понимая, в чём дело. Девушка явно испугалась, когда я предложил забрать их самому. Неужели мама держала и тут всех в страхе? С неё станется. Откинулся на спинку кресла, заведя руку за голову, и наткнулся взглядом за вполне привлекательный вид напротив. Между комнатами была стеклянная стена и наши столы смотрели друг на друга, что я тут же проклял, потому что Саша стояла у окна и разговаривала по телефону. На ней была белая блузка с галстуком, чёрная юбка с высокой талией и высокие каблуки лакированных туфель. Всё это подчёркивало стройные ножки, упругий зад, тонкую талию и шикарную двоечку. И мне чертовски нравился этот вид. Я упивался изгибом её спины, тонкой шеей, точёным профилем. Сегодня её волосы были идеально прямые и собраны в высокий хвост. Чёлка прикрывала брови овалом. Строгая, но чертовски привлекательная. Александра.

– Привет! Вы Вадим?

Перевёл взгляд на миниатюрную брюнетку и кивнул.

– А вы…

– Я Галя. Из отдела продаж и закупок. Вот документы, что вы просил.

Последние слова она выдохнула, как-то странно смотря на меня и протягивая несколько листков. Пробормотал «спасибо» уже второй раз за день и забрал их, но девушка не собиралась уходить. Поймав мой вопросительный взгляд, сделал шаг ко мне, когда я поднялся из-за стола.

– Тут кафешка внизу есть. Мы всегда сидим там в обед. Присоединитесь?

Сморщил нос, потому что слушать сплетни со всего здания мне не особо охота, но сделал вид, что недоволен другим.

– Я сегодня первый день, Галина. Ещё ни в чём не уверен.

Она кивнула, заулыбавшись полярной звездой.

– Хорошо, но мы будем ждать!

– Ага. Ладно, мне идти надо.

Ждите. А мож и действительно схожу, но завтра. Сегодня мне нужно хоть немного вклиниться в работу и понять что к чему. Как бы мне не была неприятна эта работа, подвести маму я не мог… Господи. Трясусь, словно школьник, боящийся вызова родителей к директору. Давно я себя так не чувствовал.

Отнёс нужные бумажки своему новому боссу и дождался, пока все печати и подписи будут выставлены, в наглую разглядывая её. Маленький носик, плавная линия скул, мягкое очертание овала лица. Ей не дашь тридцать лет в этом виде. Максимум от восемнадцати до двадцати трёх. Поймал себя на мысли, что жалею о её замужестве. Хотя, может, это и к лучшему? Нет соблазна её поиметь. А раньше был. Вспоминал её обнажённую спину в приглушённом свете ламп и представлял, как беру её со спины, но сегодня всё упало. Замужние для меня табу.

– Весь день я буду на фабриках, – услышал её голос и перевёл взгляд на аккуратные маленькие пальчики. – Ваш рабочий день до шести. После можете быть свободны. Отвечайте на звонки, записывайте всех, кто рвётся на приём, но ничего не обещайте, я потом отсею. На этом всё на сегодня.

Она протянула мне папку, смело смотря в глаза. Удивительная женщина. Я мало встречал людей с таким прямым уверенным взглядом, и им было от сорока лет, а эта… словно она познала всю горечь жизни, но не сломалась.

Принял бумаги и ушёл на своё место, как послушный пёсик. Захаров был бы в восторге. Весь день провёл в компе за таблицами, пытаясь понять хоть что-то, отвечал на многочисленные звонки, вёл записи, стараясь прикинуть с кем бы она хотела встретиться, а с кем нет. Пару имён записал отдельно, думая, что миллионеры с большими заказами будут в приоритете. За всей этой волокитой даже не заметил, как наступил вечер и сорвался с места, опаздывая за Маринкой в садик.

Машину вёл уже на автомате, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию за сегодня, но её было слишком много. В итоге, бросил это гиблое дело только на входе двухэтажного элитного детского сада. По холлу пронёсся визг моей конфетки, которая кинулась мне навстречу, раскрыв объятья. Сел на корточки и подхватил мелкую проказницу, подкинул её в воздухе и смачно чмокнул в щёку. Моя кровинка. Так и сожрал бы её!

– Папа! Папа! Папа! У нас сегодня такое было! Такое!!! Мишка плишла в садик, мы все покушали и пошли заниматься. Лепилти… леплити… лепилтило…

– Репетировали, – подсказал автоматом, и словесный поток вновь полился, пока я надевал на неё шапку, комбинезон, куртку, ботинки. Всё как положено – розовый цвет, её любимые зайчики и блёстки. Много блёсток.

– Лепелтиловали, да! Мы пьесу лептиловали. И там Машка должна была поцеловать Кешу в щечку. Она сделала, а он скривился, вот так, – она показала кислую рожицу и вытерла рукавом невидимый поцелуй, – а Машка его за это в глаз ткнула! Он тааак сильно кличал! К нам сколая плиезжала, мне кажется, у Кеши глаза тепель нет.

Ох уж эта ядерная смесь из гибкой детской психики и бурной фантазии. Им нет предела. Последнюю фразу Маринка выдохнула с таким восхищением и воодушевлением, что я поневоле задумался, правильно ли её воспитываю?

– Не думаю, что у Кеши так всё серьёзно…

– Нет-нет, ты бы слышал, кааак он кличал, пап! Его даже на пелвом этаже слышали, пап. Баб Зина плибежала со столовой, испугалась. Его мама плиезжала. Тут тааакой кипишь был, пап…

Под непрерывный лепет Маринки попрощался с воспитательницами, и мы даже вышли на улицу, но тут меня остановила педагог по грамоте Маринкиной группы. Невысокая блондинка с аккуратными очками на маленьком носике. Вспоминая состав работников сада, понимаю, что среди нет ни одной дамы бальзаковского возраста. Все как на подбор – молодые, стройные, но умные. Тут придраться не к чему.

– Вадим Андреевич, подождите.

Я настороженно остановился, а Маринка подозрительно сдалась за моими ногами. Неужели всё-таки что-то натворила?

– Здравствуйте, Ольга Витальевна.

– Здравствуйте. Я хотела поговорить по поводу Марины. Её способность к письму и чтению меня очень поражают. Мне хотелось бы предложить вам индивидуальные занятия.

Я кинул взгляд на обручалку правой руки.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я кого-нибудь найму, спасибо.

Она вспыхнула, поняв подтекст, что я вложил в слова. А вкладывать мне было с чего. Я ж не слепой и не глухой. Слышу как меня и другого отца-одиночку из нашей группы обсуждают. Да и не раз прилетали вполне не двусмысленные намёки, но всё это можно стерпеть, лишь бы дочь получала достаточно знаний. А пока ей тут нравится и она ни на что не жалуется, значит и обращаться пока никуда не надо.

– Я не… я… Вы не правильно меня поняли. Занятия будут проходить тут, в садике, просто ребёнку придётся задерживаться ещё на час после окончания дня.

Ещё раз посмотрел на палец. Девушка молодец. Видать с женихом своими силами собирают деньги на свадьбу, вот и выкручиваются, как могут.

Присел на корточки перед своей конфеткой и взял её за такие мягкие ручки.

– Ну что? Хочешь?

– А что я там делать буду?

В глаз учителю тыкать.

– Учиться как взрослая девочка.

Она заулыбалась, будто только этого ждала и закивала.

– Буду.

Замечательно. Может, тогда не буду опаздывать забирать её из сада. Попросив училку скинуть мне список с нужными принадлежностями, повёл дочь к машине. Пристегнул её к детскому креслу и под новый поток слов сел сам. Эмоций у ребёнка точно на весь оставшийся вечер теперь. Она задавала мне сотню вопросов, которые меня ставили в тупик, потому что я тупо не знал ответов, но пытался их дать, упираясь из общих сведений. «А если на глаз надавить, он лопнет или выпрыгнет? А если лопнет, что из него посыплется? Потечёт? А ты мне покажешь, пап? А давай мы Ваське дяди Антона глаз выкалим? А почему нельзя? А ему сильно больно будет? А почему у меня волосы коричневые, а у Машки белые? А почему вены синие, а кровь красная?»

Откуда в моём ребёнке эти вопросы?!

Лишь перед самым сном их поток стал достаточно слабым, а потом она и вовсе задумалась. Я очень боялся услышать вопрос про её мать, поэтому не стал спрашивать, что с моей конфеткой, но, оказалось, зря переживал. Поворачиваясь на другой бок, она подмяла под себя плюшевого зайца и злобно хихикнула.

– Машка правильно сделала. Кешка такой слабак и дурак. Всегда к воспитателям бежит, когда упадёт, и плачет.

– А ты будто не плачешь? – пожурил я её, подтыкая одеяло и делая ночник тише.

– А мне можно. Я девочка-цветочек. А что делают с цветочками?

И что, блять, с ними делают?

– Ухаживают?

– Папа! – возмутилась конфетка. – Дают всё самое лучшее и исполняют капризы. Как ты.

Я усмехнулся этому заявлению. Знала бы ты, что только у тебя папочка под каблуком.

– Спи давай. «Каприз». Завтра снова в садик. И тыкать в глаз пальцем нельзя. Это опасно, чудовище ты моё ненаглядное.

– Я не буду тыкать. Обещаю. Я Машку попрошу.

С довольной улыбкой Маринка закрыла глаза, а через десять минут уже спала, пока я втыкал в телефон. Данилу требовался прямой доступ к серверам «Уютный Дом», и я мог его дать, но чёртово чувство неправильности меня не покидало. Саша меня спасла, а я приведу в её офис взломщика, чтобы мы смогли отобрать у её семьи всё? Разве так благодарят за спасение?

Впервые в жизни не знал, как поступить. До более тесного знакомства с ней всё было понятным и правильным, а теперь перевернулось с ног на голову. Нам нужен был этот холдинг, но отчего-то я боялся причинить девушке вред. Наверное, только поэтому я позвонил матери, чтобы разузнать о Саше больше, чем есть.

– Вадим? Что-то случилось?

– Нет, мам. Всё нормально. Ты как?

– Как-как? Уже все бока себе отлежала! Надоело невыносимо.

– Терпи, мам. Маринка привет передавала.

– Поцелуй её от меня. Как вы там? Как внучка?

– Всё в порядке, мам, правда. Я вот что звоню. Расскажи мне про Сашу.

– Это ещё зачем? – и тут же укоризненное: – Вадииим, ну зачем тебе она? Ей и так не сладко живётся. У тебя баб мало?

Да что ж ты…

– Не для этого, мам. Просто, я другой её представлял, а сейчас не знаю, что и думать.

– Какой ты её представлял?

– Не знаю. Не такой… нормальной.

Пока ел и варил кофе, выслушал чуть ли ни всю подноготную Орловой. И про фиктивный брак из-за отцов. И про неудачные беременности. Из рассказов мамы мой Ангел снова поднял свою голову и показал свои крылышки, а пазл, наконец-то, собрался воедино. Слушать о ней хорошее, и переубеждать себя в своих поспешных выводах было приятно. В груди расплывалось странное тепло, а понимание, что малышка целенаправленно загоняет себя в капкан своим трудоголизмом, выводило. Да, женщина должна быть сильной, чтобы преодолеть все трудности жизни, но не железной. Женщина не должна мириться с судьбой, потому что рядом оказался не тот мужчина, и принимать это за должное. Выхода нет только из гроба. В остальных случаях нужно искать лучше, и я его нашёл. Брак моего Ангела теперь не был для меня помехой. Осталось только разработать план и заставить малышку подумать о разводе, а там можно начинать и отбирать «Уютный Дом» у её родственника.

– Тох, дай мне время.

Молчание в телефоне сменилось фырканьем.

– А подробнее?

Решать нужно было сейчас, и если у меня не получится переубедить Захарова, то я жопой чувствовал – быть беде.

– С холдингом Орловых. Дай мне… недели три. Я смогу решить это иначе.

Снова молчание, а затем мрачное:

– Девчонка.

– Да.

– Оно тебе надо?

– Не знаю. Там посмотрим. Но я не хочу, чтобы Саша пострадала.

Опять молчание. Я не торопил друга, понимая, как это важно – дать время, чтобы обдумать. Несмотря на его характер, Тоха отлично продумывал свои операции. Ни одна из них не провалилась. Среди нас он был мозгом нашей системы и густой ворчливой субстанцией, что соединяла наши судьбы.

– У тебя неделя. Не больше.

Не густо. Но это лучше, чем ничего. Нужно вытащить девчонку из того дерьма, куда её затянул отец. Тогда для него это, скорее всего, было гарантией безопасности и безбедной жизни для дочери, но теперь, если мы начнём топить одного Орлова, потонут все, включая и мою девочку…

Мою девочку? А может, так будет даже правильнее? Может, это то, что нужно нам обоим? Тот самый огонь в жизни? Не зря же она так въелась мне в мозг?

Всю оставшуюся ночь пытался придумать, как осуществить задуманное, но план созрел только когда забирал утреннее кофе из забегаловки напротив офисов. Рядом стоял цветочный киоск и увидел на витрине белые ромашки. Большие такие. Красивые. Купил всего одну и положил на стол прямо перед компьютером. Ожидание прихода малышки казалось слишком долгим, но она появилась ровно в восемь утра. Сухо поздоровалась, пронеслась мимо в кабинет и, снимая пальто, замерла. Увидела. И что ты сделаешь? Давай, малышка-альбинос, порадуй меня.

Она подняла цветок, покрутив его в своих тоненьких пальчиках, и… скомкала в кулаке. Вот же стерва, а! Ну, ничего. Я не умею сдаваться.

Глава 4. Александра

– Надоел этот город. Завтра пройдёт благотворительный приём у Захарова, и поедем в Египет. Хочу солнца и горячего песка. Эта слякоть уже поперёк горла… О! Смотри! Рейтинги «АнимеОрг» снова упали! А я предупреждал, что стоит мне уйти от них, и они скатятся в дыру. Никто к ним не пойдёт больше, и лучше меня им не найти…

Голос мужа тягучим потоком проникал в воспалённый мозг, выжигая мои собственные мысли. Не могу его больше слушать. Понимаю, что это его работа – говорить, но, чёрт возьми, не столько же! Запрись ты в своей спальни и читай там стихи, но не насилуй мне уши!

Кинула салфетку в пустую тарелку и встала из-за стола. Не хочу больше и минуты находиться рядом с ним.

– Куда ты собралась?

– На работу.

– Ещё рано, – он демонстративно посмотрел на свою руку с золотыми ролекс и нахмурился, а я уже направлялась выходу. – У тебя полно времени.

– Приеду пораньше.

Он тоже встал и направился за мной. Ясно. Ссоры не избежать.

– Я тебе вообще не интересен, да? Встала посреди разговора и пошла по своим делам. Не извинилась, не дослушала. Неужели так сложно проявить хоть немного уважения? Я понимаю, что между нами только брак, но хотя бы попытаться наладить дружеские отношения ты же можешь?

Я надела пальто и посмотрела на него.

– Дружеские отношения должны основываться на общих интересах. У нас их нет. Я не собираюсь играть роль всем довольной жены, Олег. Оставь это.

– Ну уж нет! Я требую уважения к себе! Я твой муж, в конце концов!

– Это поправимо.

Какое-то время он изучающее смотрел на меня, а потом фыркнул.

– Ты не настолько глупа, Алекс. Развод со мной лишит тебя всего.

А его лишит экзотической зверушки под боком и тогда голосовой актёр станет не так востребован, как раньше. По пути на работу осмысливала случившееся. Олег думает, что я цепляюсь за то, что даёт мне этот брак. Думает, я не пожертвую делом отца ради свободы, но он ошибался. Папа вложил в фабрики свою жизнь, и когда дела шли не так уж и хорошо, ему пришёл на помощь отец Олега. Николай Станиславович чётко выставил свои требования, и теперь, если подам на развод я, все фабрики отойдут Олегу, а если он, то я получу большую часть акций холдинга его отца. Сам Олег не владел ничем. Даже его машины записаны на папочку. Я, конечно, во многом тоже подстраховалась и переписала многое на брата, открыла счета с его именем и скидывала туда приличные суммы каждый год, но фабрики… Отец любил своё дело настолько же сильно, как и нас. Они действительно были мне дороги, но не стоили моей свободы.

В кабинет влетела, словно ошпаренная, поздоровалась с Вадимом, даже не помня этого, но одинокая ромашка заставила меня остановиться. Замереть истуканом, потому что в груди снова проснулись те чувства. Тепло, надежда, любопытство. Почему-то внимание Чернова пробуждает во мне давно уснувшее. Но он ещё молод. У него впереди целая жизнь, полная радостей и любви. Я только испорчу ему всё. Да и что из этого может выйти путного? Ему веселиться надо, тусить в клубах, встречаться с красивыми девушками, строить карьеру. А что могу из этого дать я? Я старше его на пять лет, и мечтаю о супруге, который запрёт меня в четырёх стенах, чтобы я научилась готовить и занималась им и домом. Я мечтаю иметь своё любимое хобби, убираться в нашей квартире, и ходить в спортзал по желанию, а не изнурять себя после работы. Карьера? Мне она не нужна. Я хочу нормальную семью – любимого и любящего мужа, маленьких детей. Я хочу счастья.