Зарина

Ольга ГАИНУТ

Зарина

Глава 1

Девочка и роза

1.

Чуть ли не каждое утро Зарина начинала с убеждения родителей выбрать время и заняться вопросом переезда к ним бабушки Марины – маминой мамы. Те же настойчивые просьбы повторялись и вечером.

– Разве мы ничего не можем сделать? – требовала ответа, заглядывала им в глаза. –  Нашей бабулечке всего семьдесят три года. Почитайте письма, – и доставала с книжной полки аккуратно сложенные конверты.

В школе, в большом коллективе, как и в садике, девочке нравилось. Всё было хорошо до того момента, когда в шестом классе она добровольно не решила подтягивать мальчишек, которые ленились делать домашние задания и получали низкие оценки.

– Сашка, остаёшься после уроков учить физику, – говорила сидящему с ней однокласснику.

Мальчишка безропотно соглашался. Зарина предлагала прочитать первый абзац и пересказать его. То же проделывали со вторым, после чего соединяли оба. Когда два кусочка текста отскакивали от зубов, присоединяли третий и так до конца параграфа. Сама она учила именно таким способом, интуитивно понимая правильность метода. На следующем уроке физики Сашка, довольный, получал четвёрку.

 Никто из мальчишек не отказывался от занятий. Однако Зарина неожиданно поняла по их глазам, что мальчишки… влюбляются в неё. Вот уж чего не ожидала. Это замечали и девчонки в классе и настраивались против Зарины. Объяснить им она не умела, только чувствовала сгущающееся отчуждение. А также перестала оставаться после уроков с очередным лентяем.

Многие мальчишки в классе по-прежнему засматривались на неё, а девчонки сторонились. Противостояние не разрешалось. Зарина замкнулась в себе, принялась копаться в своём поведении, выискивать свою несуществующую вину.

Дома, в тишине, сделав уроки, забиралась с ногами в кресло и вспоминала.

Зарину после первого класса привозили каждое лето к бабушке Марине на Урал: или папа сразу после учебного года отвозил на три месяца, а мама ближе к сентябрю забирала, или наоборот. У бабушки кроме квартиры была дача: огородик, сад, раздолье, свежий воздух, ягоды. А родителям в Казахстане надо работать.

– Это только внешне я – немолодая, а в душе – юная девушка, – сразу пояснила бабушка. – А как обращаются к молодой? Конечно, по имени. Поэтому называй меня просто Марина. А ещё, давай мы будем с тобой подружками.

Девчонка хлопала в ладоши и прыгала от радости: даже с родителями у неё не было такого понимания и единения.

Вечерами две подружки усаживались на ступеньки и принимались болтать.

Эти вечерние посиделки были лучшими воспоминаниями Зарины.

– Я знаю, что дедушка умер, как и папины родители, а почему?

– Сердце у него было слабое. Тебе тогда ещё и шести не исполнилось. Мы оба работали на заводе авиамоторов, хорошо зарабатывали. Тебя вот этими деньгами вырастили.

– Как это?

– Ну сами не могли помогать, когда ты родилась. Видишь, как далеко живём. Так отправляли деньги нанимать няньку, пока не пошла ты в детский сад лет в пять. Раньше мы советовали не отправлять, чтобы меньше болела.

Няня Муся – активная старушка лет под семьдесят – знала много историй из богатого жизненного опыта. Необразованная, Муся умела ответить на все вопросы маленькой умной подопечной. «Это моя бабушка», – думала Зарина, хотя мама ей рассказывала, как где-то далеко живёт её настоящая бабушка. Однако фотографии с изображением чужой женщины девочке ни о чём не говорили.

– Родители твои поженились на четвёртом курсе института в Москве, через год родилась ты. Снимали квартиру, Муся занималась тобой, а они учились в аспирантуре. Но с жильём там было сложно, вот и написали в институт Казахстана. У них своя цель была – осилить какую-то научную проблему. Теперь они доценты, это научное звание такое. Мы с дедушкой много работали, хотели поездить по стране, раз детство наше выпало на послевоенные годы. Мы с дедом и имя тебе выбрали как раз после поездки в Самарканд. Зарина Михайлова! Красиво, да?

– Ой, Зарина – Марина, – подхватывала внучка.

Обе смеялись, очень довольные.

– Знай, имя – совсем не главное. Важнее всего мысли и поступки. Помню, замуж мне выходить, а у меня – всего два платья. Парня я любила, и он любил, но мне передали его слова, будто не может жениться на девушке с двумя платьями. Эх, как я тогда взбунтовалась! Пошла на курсы и научилась шить, только того парня уже и близко не подпускала.

Бабушка задумывалась. Потом переплетала тонкую косу, сворачивала её на затылке и закрепляла шпилькой.

– Бабуль, – тормошила за руку внучка, – а с тем парнем-то что стало?

– Он в роддом ко мне приходил, когда мать твоя родилась, извинялся, обзывал себя болваном, просил стать его женой…

– Ну, а ты? – егозилась девчонка.

– Запомни, деточка моя, кто любит, тот ничего не рассчитывает. Вон крот в «Дюймовочке» считал зёрнышки, которые съедает крошечная девочка. Сильно любил её жирный богач? Вот то-то. Оно, конечно, нелегко мне было поначалу. Но надо выстоять, зажать себя в кулак и виду не показывать. А Судьба не обделила меня: подарила встречу с замечательным человеком – твоим дедушкой. С ним я была счастлива.

– Понятно, – прижималась Зарина к тёплому боку и затихала. Думала.

Марина – модная женщина, никто не называл её бабушкой. Внучка узнавала от Марины много интересного совсем другого уровня, нежели от Муси, уже из книг, прочитанных бабушкой, из поездок, где она вела дневники, чтобы читать внучке, и даже специально – в подарок внучке. Записи больше походили на рассказы, чем на простые описания.

Так крепко общение с Мариной захватывало сердечко девочки за летние месяцы, что по возвращении домой Зарина с первого дня не находила себе места и мучалась непониманием своего состояния, словно вчера у неё было что-то важное, просто необходимое, а сегодня перерыла весь дом, но оно исчезло. Сама пыталась найти разгадку, родителям не рассказывала. Да и какие слова подобрать для описания переживаний? И делала открытие: не хватало Марины.

Со временем душевная боль утихала, развеянная уроками, книгами, занятиями в секции художественной гимнастики. Но следующей осенью всё повторялось.

2.

Зарина писала любимой бабушке письма, а в ответах ранимая шестиклассница чувствовала затаённую грусть. Бабушка не позволила бы себе открыто рассказывать о своей тоске, о желании жить рядом с дочкой, зятем и внучкой, но девочка чутьём угадывала. Это её угнетало. А что могла сделать шестиклассница? Только не оставлять в покое родителей, теребить их просьбами.

Наконец-то добилась своего: Марина переехала к ним. Поэтому в жизни Зарины – событие, праздник. Она не сомневалась, что бабушке будет хорошо с ними. Квартира бабушки оказалась почти в соседнем доме. Внучка пропадала там всё свободное время, помогала обустраиваться.

Бабушка и внучка во всём были словно одногодки. И все их секреты принадлежали только им. Девочка понимала, что Марина – её друг, а вернее – её человек.

В очередной приход Зарину ждал отрез красивой ткани.

– Вот рисунок юбочки для тебя, – не стала томить внучку Марина. – Ты всё сделаешь сама, это не так и сложно. Вы же уже строчили на швейной машине в школе, – кивнула на кухонный фартук–первую пробу. – Давай снимем мерки и раскроим.

Девочка ахнула от восторга, задержала в груди воздух и счастливыми глазами уставилась на бабушку. Вместе они склонились, делая расчёты, раскладывая ткань, нанося мелком контуры… Вечером радостная Зарина крутилась в обновке перед мамой, скакала вокруг папы и не отходила от зеркала, десятки раз повторяя недавно выученные гимнастические движения. На ночь повесила юбку на стул, придвинула его к самой подушке, разглядывала ткань, любовалась фасоном и уснула.

В следующий раз Марина встретила словами:

– А сегодня, девочка моя, будем готовить.

– Ой, я не умею, – покраснела.

– Ничего страшного, я же рядом.

И действительно, у Зарины медленно, коряво, но получалось и чистить картошку, и нарезать полукольцами лук. Девчонка с жадностью ловила все советы, очень хотела быть умелой хозяйкой.

Пока кулинарили, говорили без умолку.

– Вон как раскраснелась, болтушка ты моя. А я и не сомневалась, что ты прекрасная рассказчица. И душевная девчонка.

– Да нет, бабуля, – вздыхала внучка, – тебе могу рассказывать обо всём, а в классе – молчу.

– Река шумна, когда мелкая, – Марина выдерживала паузу, значительно оглядывала Зарину и прибавляла: – Согласна?

Девочка ошарашенно замолкала. А ведь и правда.

Как-то возвращалась из школы с толпой одноклассников. Антон тоже шёл с ними. Щёки девочки пылали: как же трудно любить и не показывать вида. Притворяться, что всё, как всегда, когда внутри прямо пожар. Уже год назад Зарина поняла, что Антон для неё – один во всём мире. Самый лучший. Общительный, весёлый, с умными глазами, мальчишка покорил её маленькое сердце. Когда их парой записали на уборку класса, просто одурела от счастья, схватила тряпку подрагивающими пальцами и кинулась мыть доску. Обернувшись, увидела его внимательный взгляд. Смутилась и что-то невнятно пробормотала, опустив онемевшие враз руки. Мальчишка усмехнулся.

О своём чувстве Зарина никому не говорила. Характер такой.

У дома бабушки распрощалась со всеми, махнула рукой и бросила быстрый взгляд на Антона.

– Заходи, моя сладкая, – обняла внучку старушка.

И что-то приятное всякий раз подрагивало внутри у девочки: ей рады, её ждали. Искренно, от всего сердца.

– В почтовом ящике лежали две открытки, – положила на стол Зарина.

– Это от подруг, – бабушка погладила рукой крупные буквы, присела, с улыбкой вчитываясь. – Когда уезжала, договорились писать друг другу открыточки и звонить иногда. Мы с детства жили рядом.

Подняв просиявшее лицо, Марина перевела внимательный взгляд на внучку, даже лоб её потрогала. Затем принялась угощать вкусностями и рассказывала, как их приготовила. Зарина дома такого не пробовала. Мама умела готовить, но была очень занята.

А тем временем бабушка завела рассказ… о своей первой школьной любви. И так же она переживала, и ловила своё сердце, чтобы не выскочило из груди, и обмирала от одного его взгляда.

«Что ли по моим глазам видно? – недоумевала. – Или просто совпадение?».

Бабушка лукаво подмигнула: «Так ли дело–то обстоит?». Голова внучки непроизвольно дёрнулась вниз.

– Вот, помню, придумала, как сделать, чтобы он обратил на меня внимание, – наполняя вареньем вазочку, старушка делала вид, что не замечает вспыхнувшего лица девочки. – А просто: попросила проводить до дома, мол, там собака поселилась во дворе ничейная. Мальчишкам приятно знать, что ценят их силу и смелость.

Зарина шла домой и боялась потерять самый нужный в тот вечер совет.

Ночью уже почти засыпала, но показалось, будто бабушка подошла, потеплее укрыла и чмокнула в щёку. «Проводить… собака…», – пронеслась сонная мысль.

3.

– Зарина-то наша, смотрите, влюбилась в Антона, – смеялись девчонки в кабинете зоологии.

– Думаете, ему её «пятёрки» нужны? Как бы не так! Мой брат занимается с Антоном в шахматной секции, так Антон ему сказал, что девчонок-тихонь терпеть не может.

Зарина перебирала в лаборантской гербарии по просьбе учителя и слышала разговор. Слёзы катились, она размазывала их, а они всё равно катились. Не тихоня она! Как им объяснить? Когда все против одной, это очень трудно.

Через неделю в школу надо было пригласить своих бабушек на женский праздник восьмое марта. Девчонки накрывали стол для общего чаепития, доставали, что принесли из дома, а мальчишки таскали стулья. Зарина сделала из варёной свёклы розочку, как научила Марина, и украсила один салат.

– Красиво, Михайлова, – не удержался кто-то.

– А можно цветок и из моркови или яблока, смотрите, как легко, – начала раскрывать бабушкины секреты, а девчонки подхватили.

Глянули они на тарелку салата, похожего на цветочную клумбу, и от души засмеялись.

– Заринка, у тебя и юбка новая, – отметили девчонки.

– Это самая простая, как говорит бабушка, юбка-полусолнце. Моя первая работа, – крутнулась вокруг себя на одной ноге, показывая летящие воланы. – Кто хочет, с удовольствием расскажу, как сшить и сколько ткани нужно. Приходите ко мне домой.

А разговаривать и даже дружить совсем не страшно. Надо только не закрываться в себе подобно улитке. Девчонки всё поймут. Зарину осенило, будто сделала открытие.  Почему раньше не догадалась? «Хочу быть раскованной и весёлой не только с Мариной, но и в школе, и на улице!» Внутри словно проснулись от долгой спячки решимость и даже отвага. Какая-то сила прямо столкнула девчонку со стула, она подбежала, расцеловала бабушку в обе щёки и закружилась вокруг неё. И пусть другие смотрят, она уже не та тихоня, в которую её записали. Ой, что-то делается! Будто выросли крылья, и не два, а целых три. На двух ещё не умеет летать, а с тремя не очень-то удобно, зато помаленьку, но лети-и-и-т!

– Нам по пути, – Антон неожиданно подошёл к Зарине и посмотрел с интересом.

– Ты лучше сказку почитай перед сном. «Дюймовочка» называется. А про крота со счётами так и наизусть можно, – Зарина отметила, как покраснел мальчишка, но это её уже не касалось.

Отойдя, разжала кулачки: ногти впились в мякоть ладошки, оставляя глубокие следы.

4.

Бабушка очень любила порядок в доме, часто переставляла мебель, хоть ростом не выше Зарины, да и вес, наверно, такой же. Говорит, так интереснее жить. К первомайским праздникам решила побелить потолки. Поставила большой стол, на него табуретку, а сверху влезла сама. Чтобы передвинуть на другое место, спрыгнула с табуретки, не удержалась и упала со стола на пол. Сама и «Скорую помощь» вызвала. Перелом правой руки. Нога опухла, правда, от растяжения, но ходить пока не может.

Поэтому вечером папа, мама и дочь собрались у Марины, чтобы решить, что делать.

– Да что вы? Была бы я немощная, тогда, может, и решилась бы перейти на время к вам. А так, я прекрасно справлюсь.

А что делать? Для чего девочка всему у неё научилась?  Потому и заверила родителей, что сможет помочь сама. По-другому и быть не могло: сначала семья волков учила маленького Маугли и оберегала от опасностей, а потом он вырос и отплатил сторицей.

Зарина замечала, что мама смотрит на неё так, будто увидела дочь впервые, а Марина застенчиво улыбалась, обнимала загипсованную руку и светилась, как начищенная лампа Аладдина.

Мама взяла вазу и хотела выбросить увядающую розу, прислонившуюся к остальным, крепким, но дочери стало жалко тёмно-вишнёвый цветок с тонким запахом малины, и она кинулась на защиту:

– Нет, оставь, роза ведь живая. Ей хочется быть вместе со своей семьёй.

Встретившись взглядами, бабушка и внучка поняли друг друга.

Глава 2

Привязанное счастье

Бескрайнюю казахскую степь облюбовал огромный великан. Он был страшен, опасен и грязен. Когда выдыхал, изо рта выходил дым чуть ли не всех цветов радуги. И пахло от него очень противно. Так думала маленькая девочка Зарина о металлургическом комбинате в центральном Казахстане.

Каждый день этот великан «заглатывал» в своё чрево тридцать пять тысяч рабочих, сильных, молодых, весёлых, а через девять часов «выплёвывал» – усталых, молчаливых, грязных. Питаясь силами и здоровьем этих людей, великан жил и делал какое-то непонятное для ребёнка дело.

Чтобы все «выплюнутые» могли отдохнуть и снова отдавать силы великану, настроили столько домов, что хватало каждому. И вырос целый город.

Родители Зарины получили двухкомнатную квартиру от завода, в лаборатории которого работали. Лифта в пятиэтажке, конечно, не было, потому девочка с превеликим удовольствием мчалась, спускаясь с четвёртого этажа и перепрыгивая сразу через две, а то и три, ступени, с дикой скоростью, аж дух захватывало. Никто из детей их подъезда не хотел, да и не мог бегать так быстро, рискуя свернуть и ноги, и голову.

Во дворе около клумб копошились соседи.

– Ох и жарко, – вытирали пот новосёлы, – зато как приятно сажать цветы в палисаднике. Будет наш подъезд самым ярким.

– Давайте окружим клумбы заборчиком и покрасим его; вон в том подъезде просто оградили кирпичами, уже не так красиво.

– А ты, Мариша, не настраивай причёску, всё равно ветер разнесёт твои кудри.

– Да и то, зима или лето, а ветрюга беснуется, словно оглашенный. Одно слово – степь. Я из Иркутска, у нас пусть и мороз, зато тишина. Ясный морозный день и переносить куда легче. А тут ведь спасенья нет. Что ни надень, всё продувает.

– Зато квартиру дали, радость какая – своё жильё. Эх, живи – не хочу.

И от полноты жизни засмеялись, запрокинув вверх головы. И тут же смех застрял в горле: почти под крышей дома с внешней стороны балкона «разгуливала» девочка лет пяти, перебирая руками прутья решётки и переставляя ноги по узкому бордюру.

– Девочка, зайди обратно на балкон, – кричали ей взрослые.

– Только не торопись, – слышала она советы.

Малышка, глядя вниз, не понимала их тревоги: она же крепко держится руками и потому ей абсолютно спокойно. Потом легко пролезла в то же самое отверстие балкона, через которое и вылезала, и зашла в комнату. И чего было волноваться?

В будние дни девочка ходила в детский сад, расположенный в ста метрах от дома.

Иногда её закрывали одну в квартире, а ключ не давали, чтобы не потеряла. В те длинные часы одиночества ребенок сам себе придумывал занятия. Вот тогда–то, в пять лет, жарким летом она вышла на балкон и обнаружила, что расстояние между прутьями ограждения в одном месте шире. Да сюда и голова пролезет.

И правда: голова свободно прошла, потом Зарина выставила одну ногу на бордюрчик, развернула плечи и протиснулась всем телом, последним движением вытянула вторую ногу и принялась для развлечения ходить с обратной стороны ограждения, перебирая руками прутья. Легкий сарафанчик раздувался пузырём. Мир с высоты казался необычным. Очень ей понравилось такое путешествие.

Вечером, конечно, маме доложили о «подвигах» дочери, и про подобные забавы пришлось забыть, к великому сожалению.

 В садике Зарина и пела на музыкальных занятиях под игру на пианино Аллы Михайловны, музыкального работника, и танцевала с удовольствием, репетируя танец снежной королевы на предстоящий новогодний концерт для родителей. Только спать во время тихого часа не хотела, лишь смотрела, как на каждой кровати похрапывали остальные дети. Так много интересного и важного занимало её, столько энергии бродило в теле, что сон никак не приходил.

В тот день родители собирались к друзьям праздновать встречу Нового года. Зарина никогда не была ночью одна, поэтому никакого страха не испытывала.

«Ты – большая девочка, – поговорили с ней родители. – Мы уверены, что спокойно заснёшь, а утром под ёлкой Дед Мороз оставит тебе подарок». Обняли дочь, расцеловали и ушли, закрыв дверь на ключ.

Малышка полистала книжки, поиграла с куклами, а потом подошла к окну и тихонько выглянула из-за шторы на улицу: может, там что-то интересное?

То, что увидела, заполнило сердечко восторгом: к ним в дом взбирался настоящий Дед Мороз: в красном костюме, с белой бородой, мешком подарков за спиной. Зарина чувствовала, как ему трудно, и что дедушка может сорваться. Нет, нет, такого допустить не могла. Так долго ждала, верила, что он обязательно зайдёт к ней.

Не раздумывая ни минуты, быстро подняла шпингалеты, раскрыла окно, встала на цыпочки и протянула руки к старичку, но он почему-то сопротивлялся и не хотел залезать в комнату. Девчушка ещё не знала, что он просто привязан, что мама из телевизора узнала, как в некоторых странах перед Новым годом закрепляют игрушечных Дедов Морозов, и в подражание очень дёшево купила на распродаже работ школьников пухлую мягкую игрушку. Людям с улицы интересно смотреть на ползущих в окна искусственных Дедов Морозов, и все понимают, что в тех семьях готовы к празднику.  А мама, желая сделать сюрприз, забыла в спешке рассказать дочери об этом: всё же эти взрослые торопятся, бегут, не успевают.

Но Зарина по своему маленькому опыту знала, как холодно висеть старенькому дедушке. Прошептав: «Я спасу тебя. Не бойся. Я с тобой», девчонка решила дотянуться до его ног, и тогда уж он точно окажется в тепле её комнаты. Уцепилась за пояс Деда Мороза, сильнее перегнулась и, не удержавшись, полетела вниз в обнимку с его мягким телом.

Оказавшись в огромном сугробе, открыла глаза. Ей в лицо улыбались красные щёки Деда Мороза. Пушистые усы на добром лице тоже приветливо шевелились. А весёлые глаза подмигивали.

– Дедушка, ты не ушибся? – озабоченно выпытывала малышка, не разжимая губ.

Он снова улыбался.

– И тебе не холодно? – допытывалась она.

В ответ – та же улыбка.

– А Снегурочка тоже придёт к нам? – девочка не смела поверить в такое счастье.

Мысленно она уже не была одна в квартире, а весело болтала с милыми, волшебными людьми из сказки.

Мягкая голова утвердительно качалась, и борода щекотала лицо Зарины.

А соседи уже бежали спасать её. Как сквозь сон она слышала:

– Как девчонка не разбилась?!

– Никогда бы не поверил, если б сам не увидел.

– Это же чудо!

– Кто-то сильно молился за неё.

– Смотрите, да ведь с ней Дед Мороз.

Глава 3

Соседи

Иногда Зарина приходила из начальной школы домой в обеденное время и упиралась в закрытую дверь квартиры.

Она садилась на холодные бетонные ступеньки в подъезде. А иногда стучалась к соседям по лестничной площадке. С их дочкой Машей они учились в параллельных классах. Соседи были зажиточные и скупые.  Вернее, скупые и потому зажиточные. Это у них Зарина увидела первый модный телевизор с видео приставкой, современный пылесос, большой шерстяной ковёр.

Семья на кухне как раз устраивалась обедать. Это был традиционный украинский борщ со свёклой, квашеной капустой и жирным мясом.

– Видел холодильник марки «ЗИЛ-Москва». – хозяин с набитым ртом обращался к жене. – Это большой агрегат, нам бы купить не мешало.

– Ладно, подумаем, – орудовала половником женщина маленького роста и круглая, словно колобок. – Маша, смотри в тарелку! – приказывала.

– Мама, я больше не хочу, – хныкала дочка.

– Нет, ещё кусочек мяса, после него пирожное «картошка» и тогда пойдёшь смотреть телевизор.

– Ну, не могу, отдай папе, – отбивалась Маша.

Зарина, абсолютно голодная, сидела в комнате, слушала их разговоры и перекладывала для вида тетрадки в портфеле, чтобы выглядеть занятой и не показать голода, хотя запах вкусной еды сводил с ума. Предложить соседскому ребёнку тарелку супа хозяева не могли себе даже представить.

У Маши дома они, дети, часто играли в театр, когда родителей не было.  Ставили сцены из фильмов, которые смотрели в кинотеатре.

Один раз в разгар спектакля пришёл отец Маши. А Зарина после долгой ангины была в домашних, совершенно чистых, войлочных сапожках. Тут он резко выкинул руку по направлению к входной двери и закричал страшным голосом, выкатив на перепуганную девчонку глаза: «Во-о-он!» Ни одного другого слова для объяснения не нашлось у взрослого человека, но чуткая Зарина и так поняла: он думал, что она не сняла грязные сапоги. Для него счастье заключалось в мебели и ковровых дорожках, ходить по которым полагалось на цыпочках и в чистых носках. А тут сапоги! И невоспитанная же девчонка из соседней квартиры!

– А, Зарина, – ласково обращалась Татьяна Степановна, мама семьи из соседней квартиры, видя девочку сидящей на ступенях, – заходи к нам.

У них было две дочери – старшая Валентинка и Олеся, на год младше сестры. Родители и дочери казались Зарине особенными. Не только внешне, но и манерой поведения, и особым миром, который витал в их жилище. Вся семья будто прилетела с другой планеты. В их доме витал воздух спокойствия, добра, трудолюбия, каких-то высоких нравственных норм и правил. И обе сестры, выросшие в этой обстановке, вдыхая этот воздух, с рождения жили в отношениях доверия и потому не задумывались об исключительности своей семьи. Даже по их манере говорить понималось, что они другие, не как все.

Мама у них оказалась замечательным человеком. Улыбка, похоже, поселилась навсегда на её лице.

Когда обед кипел, а Валентинка с Олесей задерживались в школе, их мама мечтательно заглядывалась в окно и начинала петь. Прекрасно петь. Зарина сроду не слышала таких песен, да ещё вживую. Она, замерев на стуле, от восторга уносилась куда-то в красивое и волшебное место, испытывая приятную дрожь в сердце и чувствуя решимость перевернуть мир. Позже, когда узнает людей, равнодушных к музыке, классическому танцу, пению, поймёт, что, к счастью, ей достался дар глубоко чувствовать всё прекрасное.