Запретный плод

– Наконец-то, любимая!

Я закрыла глаза и крепче прижалась к его широкой груди, не в силах сдержать улыбку. Мне захотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Как было бы здорово, так и стоять здесь, чувствовать его объятия, забыв обо всем на свете. Но я понимала, что приехала сюда не за этим.

– Давай уедем отсюда? – ласково спросила я, чувствуя укол разочарования от того, что придётся расстаться.

– Давай, – ответил он, глядя в глаза помутневшим взглядом.

Я сделала знак рукой Марсу, что нам пора уходить, и мы втроём двинулись к выходу. Макс не пожелал со мной расставаться, и мне пришлось отдать ключи Марсу, чтобы тот вёл мою машину, а мы с Максом устроились на заднем сиденье. Он обнял меня, прижался ко мне, словно маленький мальчик, и уложил голову мне на плечо. Марс привёз нас к себе домой, и пока мы доехали, Макс уснул. Я помогла Марсу вытащить его и довести до квартиры, благо нужная квартира находилась на первом этаже. Мы вместе уложили Макса на кровать, стащили пальто и ботинки.

– Ладно, мне пора уезжать, – сказала я Марсу. – Надеюсь, дальше ты справишься сам?

– Справлюсь, конечно, но, может, ты останешься? – предложил он.

– Не могу, – вздохнула я, вспомнив о спящей и не подозревающей о моем отсутствии семье.

– Спасибо, что приехала, без тебя он бы точно там уснул, и мне пришлось бы тащить его из клуба на себе.

– Да брось, не за что, – смутилась я.

– Давай я тебя провожу, – сказал Марс, и я не отказалась.

Мы вышли на улицу, он проводил меня до машины, отдал ключи.

– Что ты будешь делать теперь? – спросил Марс.

– Ты о чем? – не поняла я.

– Ну, теперь Макс наверняка бросит Инну и захочет быть с тобой. По крайней мере, больше ему ничего не мешает это сделать.

– Вообще-то, кое-что мешает, – отозвалась я, вспомнив недавнее обещание хранить верность мужу.

– Твой муж? – спросил Марс. – Ты же говорила, что вы расстались?

– Ох, Марс, все сложно… – ответила я, с болью посмотрев на него.

– Ладно, не мое это дело, – грустно улыбнулся Марс, – езжай уже. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила я, усаживаясь за руль своего авто.

Домой я добралась без происшествий. Муж не заметил моего отсутствия, я потихоньку разделась, легла обратно в постель, будто никуда и не уходила. Правда уснуть так и не получилось. Вначале меня переполняли эндорфины от встречи с Максом и адреналин от страха быть пойманной мужем, а когда гормоны немного поутихли, все больше начало одолевать беспокойство. Вопрос Марса о том, что я буду делать дальше, не давал мне покоя. С одной стороны, все очевидно, я приняла решение дать мужу второй шанс, в конце концов, мы просто не имеем права все разрушить, даже не попытавшись спасти наш брак. Ведь мы в первую очередь ответственны за наших детей, а уже во вторую – за самих себя. Но с другой стороны, мое бедное сердце протестовало изо всех сил, не желая отказываться от возможности быть с любимым мужчиной. Остаток ночи я мучила себя этими мыслями и только под утро уснула. Но почти сразу прозвенел будильник, заставляя меня подняться и собраться на работу. Чувствовала я себя совершенно разбитой.

– Ну как ты, успокоилась немного? – спросил муж за завтраком.

– В смысле? – не сразу поняла я его.

– Ну насчёт аварии, – напомнил он.

– А, ну да, успокоилась. Я и правда не виновата, – ответила я, улыбнувшись, а муж удивлённо вскинул брови, но ничего не ответил.

17 глава

День на работе выдался тяжёлым, как и должно быть после бессонной ночи. Мила смотрела на меня с жалостью, но ничего не говорила, за что я была ей очень благодарна. К вечеру я еле стояла на ногах, но физическая усталость была ничем по сравнению с моим душевным состоянием. Весь день, не переставая, я терзала себя мыслью о том, что мне снова придётся отказаться от Макса – и на этот раз навсегда. Хотелось плакать от бессилия, которое возникало от ощущения, что я совершаю огромную ошибку, но как ни пыталась я представить другой вариант развития событий, мой разум твердил мне, что это будет ещё более неправильно.

Закончив работу, я спустилась вниз. Макс поджидал меня на парковке. Я не думала, что увижу его так скоро, и оказалась совершенно не готова к встрече, поэтому немного растерялась.

– Привет, принцесса, – улыбнулся он, увидев меня.

– Привет, – ответила я, не в силах сдержать ответную улыбку.

По всей видимости, Макс сегодня не работал и только что приехал; он был одет в простые джинсы и куртку, а глаза покраснели и припухли – неудивительно, если вспомнить, сколько он вчера выпил. Но даже несмотря на помятый вид выглядел он потрясно, отчего мне стало ещё более паршиво на душе.

– Извини меня за то, что я вчера так напился и уснул, – виновато сказал он, подходя ближе и взяв меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. – А ты чего уехала? Не осталась со мной?

– Мне нужно было возвращаться домой, к девочкам, – пожала я плечами.

– Не могу поверить, что ты оставила детей дома одних, чтобы бежать и спасать меня. Чувствую себя после этого скотиной.

– Они были не одни, – ответила я, смутившись.

– А с кем? – настороженно посмотрел на меня Макс.

– С мужем, – сказала я, чувствуя себя самой настоящей предательницей.

Макс отпустил мою руку и сделал шаг назад:

– Погоди, ты ведь говорила, что вы разошлись? – В его голосе сквозило разочарование, и я от этого готова была провалиться сквозь землю.

– Мы решили начать все сначала, – ответила я внезапно севшим голосом. – Попробовать ради наших детей.

Макс смотрел на меня с болью на лице, и к моему горлу подкатил комок. Этот его взгляд ещё долго потом стоял у меня перед глазами.

– Понятно, – наконец ответил он. – Что ж, я надеюсь, что у вас все будет хорошо.

Я не знала, что сказать на это, просто смотрела на него, готовая в любую секунду разреветься. Он улыбнулся одними уголками губ, повернулся ко мне спиной и пошёл прочь. Но я не могла вот так с ним расстаться и окликнула его:

– Макс!

Он остановился, обернулся и вопросительно взглянул на меня.

– Мне так жаль, – прошептала я.

Он вернулся, подойдя ко мне вплотную, нежно провёл ладонью по моей щеке и сказал:

– Я сам виноват. У меня был шанс, и я его упустил.

– Нет, – горячо зашептала я, – ты не виноват! Это просто все чертов закон подлости, наверное, нам просто не судьба…

Он вытер слезинку, скатившуюся по моей щеке, и ласково улыбнулся:

– Мы сами выбираем свою судьбу.

– Нет, – замотала я головой. – Выбор – это только иллюзия, на самом деле его нет. Просто в определённый момент мы можем поступить только определённым образом, иначе это были бы не мы, понимаешь?

Макс снисходительно покачал головой и ответил:

– Выбор есть всегда. И если ты передумаешь, просто дай мне знать.

Я сокрушенно опустила голову.

– Макс, я не хочу тебя обнадеживать, – с болью говорила я слова, произносить которые совсем не хотелось, – но я вряд ли передумаю.

Он кивнул, прикоснулся губами к моему лбу, задержался на мгновение, потом отпустил и ушёл. А я села в машину и разревелась.

Я поступила по совести. Я поступила, как должна была. Я не могла по-другому.

Черт, или все же могла?

18 глава

Я сижу за компьютером в душном офисе, пытаюсь решать какие-то задачи. Звонок мобильника внезапно вырывает меня из рабочей рутины, на экране высвечивается телефон Марса. Он сообщает новость, от которой холодеют мои руки, а сердце замедляет ход. Макс пьяный разбился на мотоцикле. Насмерть.

Какое-то время я молчу, перевариваю услышанное. В голове не укладывается. Это, должно быть, какая-то дурацкая шутка. Ошибка. Недоразумение.

Встаю, бросаюсь к выходу. Скорее, скорее на парковку.

Дальше всё как в тумане.

Лечу к месту аварии на своей машине, совершенно обезумевшая от горя. Меня не подпускают близко, но я все же прорываюсь и припадаю к его неподвижному телу, покрываю его лицо слезами и поцелуями, умоляю очнуться. Клянусь ему в любви, прошу прощения за то, что не осмелилась быть с ним.

Как такое могло произойти?! Боже, почему именно с ним?! Истерика накрывает меня с головой.

Внезапно рядом появляется Марс, бледный словно лист бумаги, силой отрывает меня от тела Макса и везёт домой совершенно обессиленную и неподвижную. Виню себя в случившемся, захлебываюсь в слезах и боли.

Потом сразу похороны. Прячусь за деревьями, не решаюсь приблизиться к траурной процессии. Вижу много незнакомых людей, среди которых присутствуют Марс, Инна, Ольга с Димкой и даже Марта. Наблюдаю издалека, не осмеливаясь подойти ближе и взглянуть в глаза всем этим людям. Жду, пока процессия удалится, и бегу к свежей могиле, падаю на неё сверху, орошая слезами. Снова прошу прощения у Макса, не веря, что он там, внизу. Рыдаю, признаюсь в любви.

На этом моменте я проснулась, чувствуя, как на лбу и висках выступил холодный пот. Сердце колотилось словно бешеное, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Сон. Это был только страшный сон. Но такой реальный! Все происходило будто наяву. Я перевела дыхание и огляделась. Вокруг была моя привычная спальня, рядом мирно спал муж. Безумно захотелось позвонить Максу, выяснить, всё ли у него в порядке. Рука непроизвольно потянулась к телефону, но я сдержала себя. После того, как вчера я дала Максу понять, что останусь с мужем, ночные звонки были бы как минимум неуместны. К тому же, это всего лишь сон. Результат болезненных переживаний моего бедного мозга. С Максом наверняка всё в порядке. Я положила голову на подушку и постаралась снова уснуть.

* * *

Утро следующего дня встретило меня хмуростью, серостью и дождём. Настроение было примерно таким же. Ночной кошмар не давал мне покоя, на сердце лежала тяжесть. В банк ехала с непонятным волнением. Мне хотелось увидеть Макса – хотя бы издалека, удостовериться, что с ним всё в порядке. Но как назло, ни на обеде, ни в курилке он не появился. День катился к концу, я постаралась отвлечься работой, чтобы уйти от тревожных мыслей. Внезапно зазвонил мой телефон, и я вздрогнула, когда увидела на экране номер Марса. Мой сон снова пронёсся у меня перед глазами. Казалось, я уже знала, что друг мне скажет.

– Алло, Марс, – ответила я с дурным предчувствием.

– Лер, мне сейчас позвонила Инна, Макс разбился на мотоцикле, – услышала я его взволнованный голос.

Ледяной холод окутал мое тело с ног до головы. Стало дурно. Я едва справилась с подступающей к горлу паникой, заставив себя разомкнуть губы и задать самый страшный вопрос:

– Он жив?

– Жив, – услышала я спасительный ответ. – Он в третьей больнице, я сейчас туда еду.

– Я тоже выезжаю! – бросила я и поспешила к своей машине.

До больницы я долетела за считанные минуты, замирая от страха и молясь лишь об одном – чтобы с Максом все было в порядке. Господи, какая же я была идиотка, что не позвонила ему ночью или хотя бы утром! Я ведь чувствовала, что ему угрожает опасность, но ничего не предприняла, чтобы её предотвратить.

В холле больницы встретилась с Марсом, но внутрь нас не пустили.

– Пациент очень тяжёлый. Сейчас его готовят к операции, – сообщила нам девушка в регистратуре.

– Мы можем подняться наверх? Поговорить с его врачом? – спросил Марс.

– Наверх допускаются только близкие родственники. Вы кем ему приходитесь?

– Я его жена, – встряла я в разговор, цепляясь за эту возможность, как за соломинку.

Медсестра взглянула на меня с укором:

– Девушка, его жена уже наверху, вообще-то.

Я смутилась и опустила взгляд. Ну конечно, Марс узнал об аварии от этой чертовой Инны. Я могла бы и догадаться, что она давно уже у Макса.

– Что же нам делать? – спросил Марс у сестры, прерывая мои размышления.

– Вы можете поехать домой или подождать здесь. Я смогу сообщить вам о результатах операции, когда та закончится.

– Большое вам спасибо, – поблагодарил её Марс, – мы подождём.

Отойдя от регистратуры, мы направились к мягким скамейкам в холле, расположенным здесь именно для цели ожидания.

– Может, ты ей позвонишь? – предложила я, имея в виду Инну. Даже имя её вслух произносить не хотелось.

– Я уже пробовал, когда приехал. Но телефон отключен. Наверное, батарея села.

– Понятно, – вздохнула я, – тогда нам остаётся только ждать.

Мы откинулись на спинку лавки, я закрыла глаза и принялась молиться. Удивительно, с какой лёгкостью мы, атеисты в повседневной жизни, превращаемся в самых искренне и горячо верующих людей, едва над жизнью или здоровьем наших близких нависает опасность. Мы всецело отдаёмся молитвам, с надеждой уповая на помощь и поддержку Всевышнего, даже не вспоминая о том, что ещё вчера ставили под вопрос само его существование. Так молилась и я, буквально впав в прострацию, посылая мысленные сигналы небесам. Умоляя сохранить жизнь и здоровье своего любимого мужчины, взамен я обещала все что угодно: стать хорошей, помогать нуждающимся, ходить в церковь, никогда не грешить… В реальность меня вернул телефонный звонок. Я взглянула на экран, и мое сердце ухнуло вниз. Звонила заведующая из детского сада. Я совершенно забыла про своих дочерей!

Ответив на звонок, я извинилась и пообещала, что скоро буду, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства.

– Марс, мне нужно ехать, я совсем забыла про детей! Ты позвони мне, пожалуйста, как что-то узнаешь! – бросила я ему на ходу и, не дожидаясь ответа, побежала к выходу.

* * *

Вечер и ночь тянулись бесконечно долго, я томилась неизвестностью, ведь Марс так и не позвонил. Я сама пыталась достучаться до него перед сном, но как назло, телефон его был отключен, наверное, тоже разрядился. Всю ночь я не могла уснуть, то и дело возвращаясь к молитвам. А утром, перед работой, сломя голову поспешила в больницу, сгорая от волнения и беспокойства. В регистратуре мне сказали, что операция прошла успешно, но Макс до сих пор в реанимации. И меня туда не пустят, так как я не являюсь близким родственником.

Я изо всех сил принялась уговаривать девушку разрешить мне хотя бы переговорить с лечащим врачом, чтобы узнать хоть что-то о состоянии любимого. Мне повезло, она сжалилась надо мной и пропустила, подсказав, где можно найти доктора, который наблюдает Макса.

Поднявшись на нужный мне этаж, я нос к носу столкнулась с Инной. Выглядела она ещё хуже, чем обычно. Судя по всему, провела здесь бессонную ночь, её глаза были красны, лицо отекло, платье помялось.

– Что ты здесь делаешь? – закричала она, едва наши взгляды встретились. – Я же предупреждала тебя, чтобы ты больше не приближалась к Максиму!

Я едва сдержала порыв послать её куда подальше, но все же Инна до сих пор была его женой и, несмотря на свой безнравственный поступок, имела полное право здесь находиться и высказывать мне свои претензии.

– Успокойся, я просто хочу узнать, как он, – примирительно проговорила я.

Но Инна, кажется, от этого пришла в ещё большую ярость.

– Откуда ты вообще взялась?! – шипела она. – У нас все было хорошо! Пока ты не появилась и все не испортила! Если бы не ты, он сейчас бы здесь не лежал! Как же я тебя ненавижу!

– Возьми себя в руки, – предприняла я ещё одну попытку её успокоить, но безуспешно.

– Убирайся отсюда! Иначе я позову охрану, и они тебя вышвырнут!

Инна смотрела на меня своими красными, налившимися кровью глазами – казалось, ещё секунда и она бросится в драку. Мне ничего не оставалось, как уйти.

Вернувшись в свою машину, я никак не могла успокоиться. От этой встречи меня колотило, но ещё больше убивало то, что мне так и не удалось узнать, в каком состоянии Макс. Трясущимися пальцами я набрала номер Марса.

– Привет. Ты ещё не звонил Инне? Как Макс?

– Звонил, он ещё в реанимации. Состояние тяжёлое, но стабильное.

– Понятно, – не удержалась я от всхлипа. Мысль о том, что с Максом может произойти страшное, парализовала моё сознание, доводила до немой истерики, не давала нормально дышать. Словно гильотина зависла над моей головой, в любую секунду готовая сорваться вниз.

– С ним все будет хорошо, – произнёс Марс, будто услышав мои мысли. – Он сильный. Он обязательно выкарабкается.

– Я знаю, – прошептала я в трубку, вытирая слёзы. – Марс, пожалуйста, держи меня в курсе. Прошу.

– Хорошо, – ответил он, – как будут какие-нибудь новости, я сразу дам тебе знать.

– Спасибо, – поблагодарила я друга.

* * *

День тянулся невыносимо долго, на работе все валилось из рук. Я то и дело поглядывала на телефон, ожидая звонка от Марса, но он, как назло, все не звонил и не звонил. Я сходила с ума от неизвестности, утешая себя мыслью, что плохие новости всегда разносятся довольно быстро. И поэтому отсутствие новостей – уже неплохой знак. Но это утешение почти не работало, и я едва себя сдерживала себя, чтобы не сорваться снова в больницу к Максу. Однако провоцировать Инну хотелось меньше всего, кто знает, на что способна эта отчаянная женщина. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала долгожданный звонок. Это случилось уже вечером, когда я вернулась с работы и кормила ужином свою семью. Когда на экране телефона высветился номер Марса, мое сердце сжалось, а в руках появилась слабость.

– Алло, Марс, ну как он? – спросила я в трубку, выйдя из кухни и понизив голос.

– Все хорошо, Лер, он пришёл в себя и идёт на поправку, – услышала я повеселевший голос друга, и слёзы счастья выступили на моих глазах. – Извини, что звоню только сейчас, я поехал к нему в больницу сразу после работы. До Инны весь день не мог достучаться.

– Какое счастье! – не смогла сдержать я восторженный возглас. – Ты говорил с ним? Как он себя чувствует?

– Я был у него всего пару минут, дольше мне не разрешили. Так что Макс толком мне ничего не сказал, но зато успел нахамить, как всегда, в своём репертуаре.

Я не смогла удержать смешок, представляя, как мой слабый и перебинтованный Макс подкалывает своего друга.

– Марс, милый, у меня к тебе просьба, – проговорила я, оглядываясь: как бы муж не застукал за этим странным разговором. – Я хочу его увидеть. Ненадолго, хотя бы на пять минут. Но эта Инна коршуном вокруг него вьётся, и если она ещё раз меня там увидит, боюсь, это может закончиться плохо. Ты не мог бы отвлечь её как-нибудь? Очень тебя прошу!

– Насчёт Инны можешь не переживать, – прозвучал из трубки ответ Марса. – Как только Макс пришёл в себя, он сразу её выгнал. И запретил попадаться себе на глаза. Думаю, теперь она вряд ли у него появится.

– Ого, – не смогла сдержать я победной улыбки, – ну и правильно сделал.

Марс только вздохнул, явно не соглашаясь со мной, но спорить не стал.

Я вернулась на кухню, сияя, словно сверхновая звезда. Макс пришёл в себя, он идёт на поправку, и завтра я его увижу! О большем я и мечтать не могла. Муж не мог не заметить во мне перемену.

– Кто звонил? – настороженно спросил он.

– Да так, с работы, – с небрежным видом ответила я.

– И что же такого хорошего тебе сказали, что ты вся светишься от счастья?

– А это секрет, – в шутливой форме ответила я, не желая больше выдумывать что-то и врать кому бы то ни было.

Мой муж никогда не отличался сильным любопытством, и если я с первого вопроса не выкладывала ему всю правду, никогда не приставал с расспросами. Это было его поистине бесценное качество.

Несмотря на все усиливающееся волнение от предстоящей встречи с Максом, этой ночью я спала как младенец. Возможно, сказалась накопленная усталость и постоянное нервное напряжение в последние дни, которые теперь отступили.

Утром, быстро закинув дочек в садик, сгорая от нетерпения, я давила на педаль газа, мчась по направлению к больнице. Но внутри меня ждали новые трудности – лечащий врач Макса не хотел пускать к нему, ссылаясь на то, что я не являюсь близким родственником, а пациенту сейчас нужен покой. Мне едва удалось договориться с доктором, пообещав, что я не буду волновать его подопечного какими бы то ни было разговорами, лишь поздороваюсь и пожелаю скорейшего выздоровления. В итоге доктор пустил меня к Максу, но только не дольше, чем на пять минут.

Пытаясь унять не в меру разогнавшееся сердцебиение, на ватных ногах я вошла в палату. Макс лежал на больничной постели, его грудь и рука были перебинтованы, на шею надет ортопедический воротник. С замирающим сердцем я подошла ближе. Макс был бледен, щеки и подбородок покрылись небольшой щетиной, глаза закрыты. По ровному дыханию я поняла, что он спит. Как же любимый был красив, даже несмотря на своё положение, все эти бинты и повязки. Бледный цвет лица и щетина нисколько его не портили, скорее наоборот, придавали брутальной внешности какой-то аристократической утонченности. Макс не вызывал у меня жалости, одно лишь восхищение, будто весь этот медицинский антураж был лишь аксессуаром, придающим ему ещё большей значимости в моей жизни. Я взяла стул и села рядом, с любовью разглядывая родное лицо. И почему я раньше не замечала, какие у него длинные и невероятно красивые ресницы? Наверное, потому что никогда раньше не видела, как он спит. Внезапно я ощутила сокрушительный прилив нежности и не смогла удержаться от прикосновения к его лицу. Какое счастье, что он жив и идёт на поправку!

Теперь я знала абсолютно точно: если бы с ним что-то произошло, я не смогла бы жить. Я бы просто не пережила. Тряхнув головой, чтобы отогнать страшные мысли, я снова принялась разглядывать Макса. Как жаль, что я не могу остаться рядом, ухаживать за ним и просто поддерживать, пока он не поправится. Да и не только пока поправится, а вообще всегда, всю нашу жизнь. Как было бы здорово просыпаться вместе каждое утро, завтракать, ехать на работу, заниматься какими-то обычными делами, и все это вместе, рядом с ним. Какое же это неземное счастье – просто быть рядом с любимым человеком, иметь возможность прикоснуться к нему в любой момент, когда пожелаешь, и не бояться, что кто-то узнает об этом, осудит или даже причинит вред.

Из этих мыслей меня вырвал врач, внезапно и без стука заглянувший в палату.

– Вам пора уходить, пять минут уже прошло, – предупредил он и снова скрылся за дверью.

Я вздохнула. Уходить совсем не хотелось, тем более что я даже не успела поговорить с Максом. Поднявшись со стула, я наклонилась и оставила нежный поцелуй на губах любимого, едва коснувшись их, чтобы не разбудить. Задержала взгляд на его лице ещё на мгновение и отправилась к выходу.

Покинув палату, нашла врача; он стоял неподалёку, видимо, желая проконтролировать, чтобы мой визит к его пациенту не слишком затянулся.

– Доктор, могу ли я приехать ещё раз сегодня вечером? – с надеждой обратилась я к нему.

– Лучше не стоит, – ответил врач. – Для него сейчас любые нагрузки и волнения крайне нежелательны. Поэтому одного посещения в день, я думаю, более чем достаточно.

– Доктор, я прошу вас, – взмолилась я, – ведь он спал, и я даже не смогла с ним поговорить! Разрешите мне приехать ещё раз, всего на пять минут, не больше!

Врач вздохнул, подозрительно оглядывая меня с ног до головы.

– Простите, а кем вы ему приходитесь?

Ну конечно, наверняка Инна устроила сцену, когда Макс прогнал её, вот бедный врач и опасается, как бы ещё одна девица не принялась трепать нервы его не обделенного женским вниманием пациента.

– Я его сестра, – невинно хлопая глазами, соврала я.

Доктор посмотрел на меня с сомнением, но, к моему счастью, кажется, все-таки поверил.

– Хорошо, приезжайте вечером. Но только на пять минут, не более.

– Спасибо! – благодарно улыбнулась я ему в ответ и радостно поспешила на выход.

* * *

Весь день я порхала, словно бабочка с цветка на цветок. Мое сердце билось чаще, а на лице то и дело возникала глупая улыбка от мысли, что скоро я вновь увижу любимого. Мне было плевать, что я, по сути, до сих пор замужем за другим мужчиной и не имею никакого права радоваться своим чувствам к Максу и уж тем более строить какие бы то ни было планы в отношении него. О том, что я дала обещание мужу не изменять, думать не хотелось. Все мои мысли были о Максе, а все остальное, как я наивно полагала, разрешится как-нибудь само собой.

Закончив рабочий день, я позвонила мужу и попросила его забрать дочек из детского сада, сославшись на то, что после работы хочу навестить коллегу в больнице. Даже, можно сказать, не соврала. Приехав в больницу, поднялась на этаж и почти сразу столкнулась со знакомым врачом. С благодарностью улыбнувшись ему, поспешила пройти в нужную мне палату.

Макс лежал в том же положении, что я оставила его сегодня утром. Глаза так же были закрыты. Я подошла ближе, с сожалением подумав, что он снова спит, но ошиблась. Когда моя рука потянулась к его, Макс внезапно открыл глаза и оглядел меня с ног до головы. На его лице возникла слабая улыбка.

– Привет, любимая, – сказал он слегка севшим голосом, поймав и крепко сжав мою ладонь.

Любимая. Я почувствовала, как меня бросило в жар от этого слова. Не в силах сдержать ответную улыбку, я спросила, опуская приветствие: