Нравы времени

Андрей Геннадьевич Артёмов

Нравы времени

© Артёмов А. Г., 2022

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2022

Стихотворения

Поэт я старомодный:

Стихов же современных не пишу,

Эпохой ветхой с первых строк грешу.

Ведь я – поэт безродный!..

Сонет

Не дари мне шиповые розы:Как боюсь совершенства цветка!В нём предчувствие острой угрозы,Ведь чувствительна к боли рука.Одурманен, возможно, вдруг будуЭтим нежным, коварным цветком —Вот тогда и тебя позабудуИли сделаюсь жалким глупцом.Если сердце моё заболеет,Не добьёшься любви ты тогда,И признаться в любви не посмеетНи тебе, никому никогда.Ну а если всё ж это случится,Только розами стану лечиться.

У окна

Зыблются в комнате тонкие шторки.Я у окна затаившись сижу.Ветер качает оконные створки.Я за движением ночи слежу.Всё мимолетно пред взором пытливым,Трудно всего уловить и понять…Облако спрятало круг прихотливый,Как бы хотелось его начертать.Но как ничтожно людское желаньеПеред могучей природой в ночи.Ох, как в нас бедно великого знанье,А уж задумали к звёздам пути.

«Есть в промежутке вечных двух миров…»

Есть в промежутке вечных двух мировНе вечное, земное бытие,Но познаётся между двух основВеликое начало на земле.И чем становится короче путь,Всё больше думается о былом,И тем вернее постигаем суть:Как жаль оставленного на потом.Но в промежутке вечных двух мировСвоё предназначенье кто найдёт?Лишь только избранных в конце концовВеликий Дух к бессмертью поведёт.

Разочарование

           Как скоротечны, Боже, дни…Так мало прежнего во мне осталось.С познаньем сердце ныне разругалось —           И врозь отправились они.           Как часто добрые труды,Похоже, тратил не по назначенью.И с болью придаюсь теперь сомненью:           Они остались без нужды?           Как мало доброго во мне,Увы, теперь с годами остаётся.И скоро… скоро больше не придётся           О добром говорить извне?           Нет, я не тот, что прежде был.В начале жизни о конце я мыслю…И так уйду с единственною мыслью:           Напрасно доброму служил.

«Стоит осенняя пора…»

Стоит осенняя пора,Стоит у моего двора.Её парадные картиныПечальны взору моему.Роняя пёструю кайму,Дрожат понурые осины.Согрело на груди своейКого осеннее ненастье?А мы – о, пылкое пристрастье! —В любви всё признаёмся ей.Но скоро, знаю, очень скороПрощальный мы услышим зов —Кто на него пойти готов,Не ведая в себе укора?..Укроют тем скорей снегаПустые наши берега.

«Как больно тем, кто прошлое сжигает…»

Как больно тем, кто прошлое сжигает…Сжигаю я послание любви,                     Но стынет жизнь в моей крови —                     Сгорая, сердце увядает.Нет-нет, не прошлое в огне томится:Уходит дымом будущее вдаль,                     Томительная где печаль —                     Уйдёт… Но вот когда случится?А я не знал – не знал, что так бывает,Что в счастье и любви горят огни,                     Что столь томительны в них дни,                     Где жизнь так больно угасает.

«Зима… Затопленная печь…»

Зима… Затопленная печь.Свернувшись, кот лежит комком.А некто, слышно, за окномВедёт печально-злую речь.То вечер, сумрачный и злой,Закрыв завесой божий взор,Зовёт меня на разговор,Чтоб посмеяться надо мной.Но нет, очаг своим тепломМеня с любовью так объял,Что я рассудок потерял…А некто злится за окном.

К лицу

Тебе гордость к лицу, дорогая,И к лицу тебе чёрный наряд,И каёмка волос золотая,И печально-торжественный взгляд.Молодая и нежная – чудна!Поразительна гордость твоя…Восторгаюсь! Хоть больно и трудноВосторгаться, любовь затая.

Перед зеркалом

В разбитом зеркале двойноеМоё лицо отражено,И сам не знаю я, какоеНеистинное в нём оно.В нём две улыбки отразились:В одной – надменность, а в другой —Покорность. Так разъединилисьДве стати под одной чертой.Два взгляда противоречивых:В одном сплошная пустота,В другом же – глубина… УчтивыхЛишь только дразнит красота…Так перед зеркалом пороюВдруг видишь истинно себя,Но вот работа над собою —Тяжёлый, адский труд… Но я…Но я не в силах измениться,Ведь я – что в каждом: да и нет…Одним могу всегда гордиться,Что я читатель и поэт.

Домовой

Из серой пакли, как клубочек,Забавный домовой сидит,Забившись смирно в уголочек,Откуда хмуро он глядит.Под жёлтой шляпкою с цветкамиОн чудно выглядит, смешной,Но с хмурыми всегда глазами.Не хмурься, милый домовой!Он сам порой тоску наводит,За что его любя бранюНе раз, не два порой на дню.По дому по ночам он ходит(Хозяин как-никак ведь он!),Ничуть мой не тревожит сон.Проснувшись, нахожу я другаНа месте прежнем: он сидитВ углу – приют его досуга.И я притворно вновь сердит,Его ничуть не обижаю:Он необидчив, я-то знаю…Недавно добрые друзьяМне домового подарили;Даря его, проговорили:«Да пусть живёт он у тебя!»

«Как нам нужна печаль хмельная…»

Как нам нужна печаль хмельная!В ней трезвый разум – думы, мысли.Стремимся с ними вдаль. Но ввысь лиВсех нас поднимет суть земная?Ещё нужнее нам веселье:В нём как распахнуто-раскрытаСама душа, где пережитоДавно любовное похмелье.Так вот, когда печаль хмельная,Мы радовать других умеем;В душе и радость разумеем,Когда во всех есть жизнь земная.

«Скоро, добрый домовой…»

Скоро, добрый домовой,Я жилище поменяю…Не грусти: тебя с собойЯ возьму – я обещаю.Ты себе на месте самУголок найдёшь уютный;Поначалу, друг мой, тамБудешь одиноко-грустный.Но пройдёт годок, другой —Настроенье станет прежним.Но уже следить за мнойБудешь взглядом грустно-нежным.

Пожелания

Откройте дверь, когда беда;Не закрывайте – если радость.Не отпирайтесь никогда,Когда стучит вам в двери гадость.Не сомневайтесь в правоте,Тем ложь гоните прочь повсюду…Не запирайтесь в пустоте,Когда нет сил дивиться чуду.Так будьте добрыми, друзья!И будьте здравы и счастливы!И буду вместе с вами яСкорбеть… Не будем суетливы.

Можно быть

Можно быть каким угодно,Но никак не идеальным.Можно жить порой свободно.Можно скромным быть, нахальным.Можно честным быть иль пошлым,Безобразным иль красивым,Быть ребёнком или взрослым,Быть смиренным иль строптивым.Можно добрым быть и злобным,Можно даже жить удобно,Также хитрым и удобным —И всему тому подобно.Быть одетым в то, что модно.Быть бездарным, гениальным…Можно быть каким угодно,Но никак не идеальным!

«Совсем недавно ветхий дом…»

Совсем недавно ветхий домСменил на новое жильё;Не сожалею я о том,Но сердце всё ж грустит моё.Совсем недавно лик луныСмиренно в комнату глядел,И оживлённо вверх стеныЕго рос свет, и я немел.Теперь взамен луны в окноГлядит светильник столбовой,Его свет яркий (вот кино!)Безликий в комнате жилой.

«Писать стихи – проклятая работа…»

Писать стихи – проклятая работа:В душе, в уме тревожная забота,И вместе с тем какая благодать,Когда находишь что и как сказать.То дар от Бога – просто наказанье!В трудах… в трудах поэта всё признаньеИль в них забвение произойдёт,Когда себе бесславно изберётВдруг путь, не предназначенный поэту, —Тогда и бессловесно он по светуПойдёт… И лишь поэт (как налегке)Умеет говорить на языке,Которым живо сам Господь владеет.Поэта сердце чувством пламенеет,А разум человечески-земнойНепостижим отчасти… да хмельной.

Тучи

В тени, под тучей, что всё небоСплошной заволокло завесой,Томлюсь безумствуя, нелепо,Живу и радуюсь повесой.Во мне холодны побужденья:В груди тоска, а разум тупоТвердит пустые откровенья,Что жить бессмысленно и глупо.Водою полно небо-туча,Да только вот дождём пролитьсяНикак не может… Очень жгучаПустая жажда насладиться.Так и во мне: тоскливо, мрачно.Не лью, не лью теперь я слёзы.Хоть плачь, хоть нет – уж всё напрасно.Но тешат грудь мою лишь грёзы.

«Идти, бежать и спотыкаться…»

Идти, бежать и спотыкаться;Споткнувшись, падать и вставать;Вставая, не со зла ругаться,В конце упоминая мать.Конечно, падать очень больно,Но время всё ж торопит жить.И так спеша, непроизвольноУходит время. Но как быть?Идти, бежать, не спотыкатьсяИ время никуда не гнать,Чтоб после с болью не ругаться,Не впутывая в ругань мать.

Лермонтов

Злой гений с грустными глазамиЛюдей пороки выявлял,А между добрыми деламиВ себе он зла не замечал.Среди людей жил одиноко,И гордостью был полон дух.Играл друзьями он жестоко,К предупрежденьям их был глух.Поэт!.. Его печальны мысли:Печальны в прозе и в стихах,Они из адской муки вышли —Им возвратиться вновь никак.Злой гений с грустными глазамиВрагов же дружбу не ценил,Зато друзей вражду стихамиПоэт зло, гордо возносил.Смеясь (смеялся звонко, едко),Всё видел из небытия,И потому поэт так редкоСчастливым видел сам себя.Увы, недобрый покровительПоэта на земле берёг,И вдруг его подземный жительОт худшего предостерёг.

«Рисуй, что мило сердцу моему…»

Рисуй, что мило сердцу моему!Гори, пылай, моё воображенье!Открой другим, моё произведенье,Всё то, что мне известно одному…Читай, читай, мой друг, труды поэта!(Он будет благодарен вам за это.)Его труды вне времени живут…Гори, пылай, моё воображенье!И в ком-нибудь (живое провиденье!)Стихи вновь в сердце чувства разожгут.

«Ах! Женечка-Евгения…»

Ах! Женечка-Евгения,Люблю с тобой шутить —Лукавые мгновенияКак хочется продлить!В тебе, когда шутливая,Нрав робко шаловлив.Весёлая! игривая!А цвет лица стыдлив.Ах! Женечка-Евгения,Мне нравится с тобойЛукавые мгновенияЛовить из скуки злой.Но ты, когда бодливая,Стыдишь меня, грубя.Смиренная! Строптивая!Так злится на себя.Ах! Женечка-Евгения,Дари, дари мгновения!..

Сожжённая рукопись

          Дрожащая рука коварноПредать решила рукопись огню:          Стихи написаны бездарно.          Пустую мысль я прочь гоню,          Но так бессмысленно и тупо,          Смотрю неистово и глупо          (Вот и с ума сойти готов),          Как белый лист, чернея, тает,          Как строки синие стихов          Темнеют: жар их выжигает,          Как серым дымом увядает          Душа поэта – строки слов.          Ничто не жаль, но очень больно.          И отчего? И почему?          Откуда знать мне: не пойму!          Рука коварно, своевольноПредать посмела рукопись огню —          Горю с тем сам, но мысль храню…          Уж пепел хрупкой сединою          Лежал передо мной, дыша.          И я нетвёрдою рукою          Коснулся до него, дрожа…

В час

В час молитвы мусульманскойГорец тих в самом себе:Предан он своей судьбе,Жизни нравственно-гражданской.В час смиренья и покояСердце искренно живёт,И молитвенно поётГорец, на коленях стоя.В час мольбы и песнопеньяМир царит средь мусульман.Петь чудесно дар им дан,Жизнь дана им в Проведенье.

«Я видел, знал красавиц стройных…»

Я видел, знал красавиц стройныхИ глупых, и безмерно умных.На вечерах развратных, шумныхСебе я находил достойных.Их речи были откровенны,Коварны мудростью своею(В стихах их передать не смею),А взгляды остры и надменны.В любви горячих и холодныхКрасавиц я отвергнул много.И я любил красавиц строго,Любил консервативных, модных.Любил и нервных, и спокойных,К губам их жгучим прикасалсяИ бессердечно обжигался…Я видел, знал красавиц стройных.

Кинжал

Я не могу тебя назватьНи другом, ни врагом моим.Умеешь холодно сверкать,Когда в горячке зло творим.Кем выкован ты? и зачем?Стеречь покой и враждовать.Народ Кавказа уважатьПринудил очень многих тем.Ты мне не враг, ты мне не друг,Но можешь пригодиться вдругТы в час опасности моей,Сверкнув коварностью своей.

«Когда с деревьев дружно отлетает…»

Когда с деревьев дружно отлетаетИ жёлтая и красная листва,Тогда поэта сердце расцветаетИ кружится от счастья голова.Так счастлив я, сердечное волненьеВо мне уже предвосхищает грусть.И вместе с тем живое вдохновеньеЛюбовную нашёптывает суть.Я слышу поступь осени тревожной.Иди навстречу мне, подруга днейСчастливых и печальных. ОсторожнойИдёт она – с ней будет веселей.Люблю в себе сердечное томленье,Люблю я осень – пёструю печаль.Меня хмельное головокруженьеУносит в поэтическую даль.

«Я хочу обвенчаться с метелью…»

Я хочу обвенчаться с метелью,Чтоб фатою укрыла меня,Чтоб непраздно предаться веселью,Чтоб прочувствовать холод огня.Полюби ты меня восхищённо,Чтобы души в порыве любви,Как метель, понеслись окрылённо,Не студился чтоб жар мой в крови.Ведь холодной любовь не бывает:Равнодушное сердце как зло —Будто страшно метель завывает,Отчего на душе тяжело.Я под снежной фатою счастливоОбретаю вновь юность свою,Потому я безумно-игриво,Как над бездной, не мысля, стою.Я хочу обвенчаться с метелью,Чем других не счастливит зима.Я хочу наслаждаться постелью,Чтоб лежать под фатой без ума.

В Дагестане

Стоит жара, и невозможноГорячей влажностью дышать,Но более всего тревожно,Когда Кавказа благодатьИ соблазнительна и ложна.Гостеприимные народыУмеют гостя удивить:В тенистые усадят сводыИ станут мирно говоритьО прелестях родной природы.И, чем природа одарила,Накормлен будет вкусно гость.В минуты мира уходилаИз горцев мстительная злость,И гость прощался с горцем мило.Я уважительным примеромЖеланным гостем был не раз:Я не был диким маловером —Не любит таковых Кавказ —И не был подлым лицемером.И соблазнительна и ложнаПорой Кавказа благодать,И оттого порой тревожноГорячей влажностью дышать.В жару дышать здесь невозможно.

«В знойный полдень Дагестана…»

В знойный полдень ДагестанаВоздух полон духотой…И с ближайшего духанаВеет дикой стариной.Даль живительно прекрасна,Горы снежною каймойВосхитительно-опасноЗавлекали в край чужой.Хочется в тени укрыться:Зноем тяжело дышать.Влагой вот бы освежиться,Чтоб впиталась благодать.Но за веяньем духанаЗдесь я был совсем чужой…В знойный полдень ДагестанаВоздух полон духотой.

Ночь

Вечереет. В горах ДагестанаРасстилается влажная пыль.Уж темнеет и быстро и рано.Приумолкла тревожная быль.Не смолкает течение горной,Неустанно кипящей реки,Небосвод точно сетью узорнойРазукрашен – блестят огоньки.Холодает. Уж зябким дыханьемПробирается в грудь полусон.Затаённым в пространстве дрожаньемЕле слышится дремлющий звон.Осторожно в горах Дагестана,Несмолкаемо шепчется тишь…А под утро за слоем туманаНичего, как в ночи, не узришь.

«Я полюбил Кавказ с палящим зноем…»

Я полюбил Кавказ с палящим зноем.Вершины гор меня влекут и манят.Уж разум воспалённый мыслью занят:Как там мне душу усладить покоем?Но вредно мне теперь успокоенье:Мой организм становится ленивымИ беспричинно нервным и ревнивым.Но я стремлюсь душою в отдаленье.Вершины гор меня влекут и манят,Где буду счастлив я своим покоем.Я полюбил Кавказ с палящим зноем,Где разум мыслью о высоком занят.

«Первый лжёт, второй смеётся…»

Первый лжёт, второй смеётся,Третий правду говорит.Никому из трёх неймётся —Каждый зло в себе творит.Первый лживою улыбкойДразнит, соблазняя взгляд.Так усмешкой, даже зыбкой,Лгут друг другу все подряд.Но когда второй смеётся,Первый, третий не поймут:Отчего тому живётсяВесело, но гнева ждут.Третий правдою ненужнойСкажет… скажет как убьёт.За душевностью наружнойТот в самом себе живёт.

«Из тьмы Вселенной наблюдаю…»

Из тьмы Вселенной наблюдаюЗа дивно маленьким явленьемИ сам в себе я разжигаюЖеланье с неким изумленьем.Желаю оказаться рядомСо звёздно-солнечным сияньем,Всмотреться одичавшим взглядом,С каким-то светлым осознаньем.Из тьмы холодной во ВселеннойК теплу и свету солнца рвётсяДуша, из страсти вожделеннойОна на свет переметнётся.Огромно звёздное убранство!Но только к солнцу взор направлен,И этот взор сквозь всё пространствоСебе лишь только предоставлен.

Неопределённость

Лежать на облаках, воображая,Что нет Земли, что только Небо есть,И высь, холодная и с тем чужая,Молчаньем повествует тайну-весть.Открыта высь! Но вот куда сорваться,Когда люблю лежать на облаках?Когда нет крыльев, чтобы ввысь умчаться?А вниз сойти – охватывает страх.Лежать на облаках, воображая,Что вот лечу. Куда? Не знаю сам.Но тьма и холод, жизни угрожая,Спускаются незримо к облакам.

В России

Мне стыдно, что в России я живу:В стране богатой бедно существуюИ сущность каждодневно бытовуюВсю вижу сном, как будто наяву.Не знаю я, не знаю до сих пор,Как дело с совестью уладить.Боюсь я с нею чем-то не поладитьИ выслушать её больной укор.А бедность – не порок. Как я, такихВ России тщетно множество родилось.Но что поделаешь, когда сложиласьТак наша жизнь, в отличье от других?

В зимнюю ночь

В тихой ночи спится сладко,Но не спится малышу.Нервно зыбкая кроватка —Вздох тая, над ней дышу…Всё уснуло – мне не спится,Вышел робко на мороз.Явно видится, как снится,Ночи свет к земле прирос.Поле снежное искрится —Бледно-лунный свет горит.Сумрак ночи шевелится —Тень недвижная скользит.Небо звёздное искрится —Как мне хочется туда,Но душа к земле стремится:Здесь горит её звезда.

Воля в поле

Ветер вольныйВоет в поле,Он довольный,Что на воле.Я теряюсьМолча в полеИ смущаюсь,Что на воле.С ветром в полеЯ блуждаю,Как на волеЖить – не знаю.Ветром вольнымКак мне статься,Чтоб довольнымВдаль умчаться?Воля в поле.Ветер воет.Жизни болеВоля стоит.Жизни вольнойЯ предался,Но довольныйЯ не стался.Нет дорогиВетру в поле,Всё тревогиИ на воле.

«Половинка луны…»

Половинка луны,Как прищуренный глаз,Видит всё с вышины,Что творится у нас.А у нас как-никакБытию вопрекиЛибо свет, либо мрак,Где живут чудаки.Среди них я весёлВопреки как-никак.Я к несчастию шёл,Как счастливый чудак.Что творится у нас,Видит всё с вышины,Как прищуренный глаз,Половинка луны.

Вселенский апокалипсис

Когда над вечностью сомкнётся взор,Тогда и помраченье станет мглою:Исчезнет время, да и весь просторОхвачен будет лютой пустотою.В безжизненной вселенской пустотеВозникнет через вечность жизнь иная,И в жизни той, рождённой в темноте,Не будет жизни, что была земная.

«В межзвёздной выси находясь…»

В межзвёздной выси находясь,Иду по Млечному Пути,Но мне, пространства сторонясь,С дороги некуда сойти.И даже там свободы нет,И даже в бездне теснота.И лишь вселенский дух-поэтСвободен там, где простота.В межзвёздной выси я стеснён,Идя по Млечному Пути.Во всём я в выси изменён —Вселенский дух в моей груди.

При возвращении

Странником вернусь домой я.Молча дому поклонюсь,Стану вновь ему родной я.В нём же богу помолюсьВ жажде мира и покоя.И тогда без осужденьяДобрые сердца простят,На себя возьмут мученья,Что во мне – меня живят,Может быть, из сожаленья.Буду я молиться Богу.Стану странников встречать,Стану, в них смирив тревогу,Я, как прежде, провожатьВ бесконечный путь-дорогу.

«Март запоздалой метелью…»

Март запоздалой метельюВсе заметает пути.Скучно предаться веселью,Грустью в метель не шути.Снова пути заметёны —Вдаль наугад всё иду.Мысли мои окрылёныСчастливо вновь, на беду.Грустно предамся веселью,Будет метель и в груди…Март запоздалой метельюВсе заметает пути.

Оттепель

Южный с порывом силится ветер —       Зимняя стужа с теплом.В комнате тихо, только вот вечер       Шумный за тёмным окном.Оттепель. Слышу: тихо смеётся       Плачем несчастным зима.Только к окну от холода жмётся       Жалко кромешная тьма.В воздухе зимнем оттепель веет —       Дряхлая старость зимы…Грустно, конечно… Снова темнеет,       Холод исходит из тьмы.

«Кто на Кавказе не был ещё…»

Кто на Кавказе не был ещё,     Тот, вероятно, не знает,Что всё влюблённо, радостно всё —     Сердце в горах расцветает.Горы Кавказа – дивны места!     Где, наслаждаясь покоем,Мной познавалась вновь красота     Под утомительным зноем.Кто на Кавказе был – и тогда     Воздух вдохнул обожжённый,Тот, вероятно, будет всегда     Воздухом тем восхищённый.Я на Кавказе сердце своё     Добрым деяньем оставил,Горное в небе гостю жильё     Мирно Кавказ предоставил.Если Кавказа чувства тебе     Станут и близки и живы,Значит, в твоей счастливой судьбе     Страсти, порывы не лживы.

«Если б радости земные…»

Если б радости земныеЛишь спокойствие давали,То и хлопоты пустыеРазум, верно, угнетали.Если б радости земныеЛишь волнения давали,То и хлопоты живыеЖизнь духовно украшали.Если б радости земныеБыли так однообразны,То и мысли добро-злыеБыли б, верно, несуразны.

«Уж не боюсь людского мненья…»

         Уж не боюсь людского мненья,Куда страшней непонятым остаться,Но жить боюсь, не ведая сомненья,         Когда охота восторгаться.         Боюсь исчезнуть прочь бездельным,Но не боюсь забвения людского.Прикрывшись гордо крестиком нательным,         Живу, не делая дурного.

«Пью красное вино —…»

Пью красное вино —Оно – как кровь Христа.Вино, как кровь, – оноМной пьётся неспроста.Вся суетность суетТеряется в вине,И потому с ним нетПечали всей во мне.И в сердце пустота —Пустое в сердце дно…Так вот, как кровь Христа,Пью красное вино.

«Любовь отверженную примет…»

Любовь отверженную приметИ гордый дух в конце концов,Он целомудренно отниметИ глупость даже у юнцов.Лишь только в старости плаксивойНе будет ничего уж жаль.Лишь в юности, что суетливойБыла отчасти, светла даль.Как скоротечны жизни годы!Не знает время гордый дух.И все превратные невзгоды —Пустая жизнь, как лёгкий пух.

В летнюю ночь

В летнюю ночь тишинаЗвуками тайными дышит,Только немая лунаТайные звуки не слышит.Тайный свой взор я к лунеМолча порой поднимаю,В тайной ночной глубинеМысли её понимаю.Весь я теряюсь в ночи —Ночи меня забавляют,Лунного света лучиДушу мою оживляют.В летнюю ночь небесаСлышат тревожные звуки:Все на земле голоса —Это и радость и муки.

Отверженной

Что ты знаешь о любви,         Деточка моя?Плачем ты её зови,         Гнев в себе тая.Впрочем, даже и тогда         Может не прийти.Нервно-злая суета         Жмётся взаперти.Так и быть, жалей себя,         Только не грусти.И ревнуя, и любя,         Гневом не шути.Что ты знаешь о любви,         Деточка моя?Не текут в твоей крови         Страсти бытия.Мало лет ещё тебе —         Мало знаешь ты.Если не везёт в судьбе —         Знать, из суеты.Знаю, что тебе, дитя,         Грустно и смешно.В грусти радуйся шутя:         Счастье всем дано.

«Чёрт везде…»

Чёрт везде,Бог повсюду…Рад звезде,Точно чуду,Если таВ выси звёздной,Как мечта,Стоит слёзнойИ тоски,И разлуки.Но рукиЛишь из скукиНе тяниВверх высоко.В наши дниМир жестокоИ со зломВсё играет,И добромПопрекает…Чёрт везде,Бог повсюду —И в бедеВерю чуду.

Горный источник

В горах Дагестана, в жару – вот тогдаЯ с трепетом воду пил долго и жадно.Холодный источник студил всю нещадноГорячую жадность, струёю водаИссохшую грудь освежала – и мнеВсё больше и больше хотелось напиться,И с жадностью думал я вновь оживиться.Но нервные чувства в живой сторонеУвяли под зноем средь южного дня.Любимое место в горах Дагестана!Где живо остыла душевная рана,Где струи воды усладили меня.

«Некий поэт…»

Некий поэтНе был поэтом;Взял пистолет,Да и при этомПроклял весь свет.И вот тогдаВыстрел раздался,Но – в никуда:Жив он осталсяМёртвым всегда.Некий поэтНе был поэтом.Выстрелом в светРазом на этомСвёл всё на нет.Свёл всё, чем такОн восторгался.Добрый чудакЖил-наслаждался:Был весельчак.Некий поэтДумал поэтомВырваться в свет —Гибельным светомСтлался рассвет.

«Девки курят, бабы пьют —…»

Девки курят, бабы пьют —Их за то весьма сердечноМужики ругают, бьют.Девки, бабы безупречноПоживут денёк-другойИ за старое возьмутся.Мужики привычкой злойСнова нервно встрепенутся.Девки курят, бабы пьют —Мужиков куда-то шлют…

Живая картина

Дивная картина:Горная долинаСпит в глуши ночной,Сонная лощинаС горною рекойСлушает покой.В небе чьи-то очи,Всё пространство ночиВидно только им…Уж смолчать нет мочи:«Мне тот край любим —Счастлив им одним».В горную долину,В дивную картинуВновь стремлюсь душой;Сонную лощинуС горною рекойВзять хочу с собой.

Горные реки

Горные реки – холодные реки,Шумно-бурлящие и суетливые.Горные жители – словом, абреки —Храбрые, да и весёло-шутливые.В жилах абреков волненьем бурлящимКровь разбегается реками горными,Только в любовном порыве горящемБрани и гневы их выглядят вздорными.Горные реки – холодные реки —Могут быть тихими и быстротечными.Горные жители – словом, абреки —Могут быть разными… даже беспечными.

Суета страстей

В тихом омуте местамиМного водится чертей,Только суетливы самиЧерти в суете своей.Нервна, злобна, суевернаВ каждом сердце суета,Что, к несчастью, так безмерноМутит страсти неспроста.Стоит только вдруг смиритьсяС тем, что уж любовь прошла,Черти с радостью глумитьсяСтанут – чёртова хвала!Сердце тихое – что омут,Там и черти – ох, они!..Страсти в нём надрывно стонут…Боже правый, сохрани!..