Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия

В царствование Ивана Грозного к Спасскому собору присоединили ещё несколько приделов (два снаружи и три внутри). Тогда же в связи с обустройством царского дворца соборную братию перевели в палаты, построенные на берегу Москвы-реки вблизи Крутицкого подворья. Сначала эту обитель называли «Спаса на Новом», а затем одним словом – «Новоспасская».

В 1817 году храм Спаса на Бору, обновлённый после изгнания французов из Москвы, получил статус обычной приходской церкви. К началу столетия эта церковь представляла собой четверик, завершающийся крестообразном сводом с тремя закомарами со всех сторон. В центре пересечения свода возвышался большой световой барабан с узкими окнами, покрытый шлемовидной главой. К западной стороне собора примыкала двухъярусная трапеза с двумя небольшими звонницами по углам. С северной и западной сторон в храм вели два входа, обрамлённые порталами.

Церковь Спаса на Бору была ценнейшим памятником русской архитектуры и истории.

Шесть столетий её хранили как национальную святыню.

Даниил Александрович. По традиции первым московским князем считается младший сын Александра Невского Даниил. Во время его малолетства городом и окрестными поселениями управляли наместники великого князя Владимирского. Сам Даниил Александрович стоял во главе Московского княжества с 1276 по 1303 год, то есть больше четверти века. Первый раз он упоминается в летописи как участник похода 1282 года на Переяславль-Залесский. Это был стольный город его брата, великого князя Дмитрия Александровича. Даниил с другим своим братом, Андреем, оспаривал права старшего брата – притязание для его небольшого княжества явно преждевременное. Даниил понял это и в дальнейшем поддерживал Дмитрия.

В 1293 году Московское княжество подверглось очередному разгрому татарами. Это был набег царевича Дюденя, так называемая «Дюденева рать». Неприятель беспрепятственно вошёл в город, обманув князя. Н.М. Карамзин писал по этому поводу: «Даниил Александрович Московский, дружелюбно впустив татар в свой город, не мог защитить его от грабежа. Ужас царствовал повсюду. Одни леса дремучие, коими сия часть России тогда изобиловала, служили убежищем для земледельцев и граждан».

После смерти Дмитрия Даниил Александрович вновь включился в борьбу за великокняжеский стол, который занял его средний брат, Александр Александрович. Его поддерживали тверской князь Михаил Ярославович и переяславский Иван Дмитриевич. В своём противостоянии великому князю союзники опирались на хана Ногая, фактического правителя западной части Золотой Орды (между Нижним Дунаем и Днепром). В этом объединении трёх ведущая роль принадлежала московскому князю.

Притязал Даниил Александрович и на Великий Новгород. Словом, у первого московского князя руки оказались не короче, чем у основателя города.

Более того, Даниил стал первым русским князем, который после 63-летнего владычества татар осмелился поднять на них руку. Осенью 1300 года Даниил Александрович предпринял поход на Рязанское княжество. Летопись так повествует об этом: «Данило князь московский приходил на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолел, много и татар избито бысть, и князя рязаньского Костянтина некакою хитростью ял и привед на Москву».

Выступление Даниила против Константина, пользовавшегося поддержкой Орды, как это ни удивительно, сошло ему с рук. Результатом похода стало присоединение Коломны к Москве, а победа над «погаными» получила широкий резонанс в русских землях. Многие стали с надеждой смотреть на князя-победителя: может быть, именно он сможет поднять народ на борьбу с чужеземцами.

Князь Даниил Московский. Миниатюра из «Царского титулярника», 1672 г.

Через год после этого беспрецедентного события умер переяславский князь Иван Дмитриевич. Наследников у него не было; по существовавшим тогда обычаям владение считалось выморочным и отходило в состав княжества Владимирского. Но Даниил Александрович захватил Переяславль-Залесский, выгнав оттуда великокняжеских наместников. И это грубейшее нарушение наследственного права сошло ему с рук. В «Степенной книге» по поводу отчуждения Переяславля развивается даже мысль о том, что Даниил Александрович получил первую крупную территории, присоединённую к собственно московским землям, «без крамолы», то есть мирным путем, по завещанию.

Вскоре к Москве был присоединён Можайск. Таким образом, Москва-река на всем своём протяжении оказалась на территории одного владельца. В центральной части междуречья Оки и Волги образовалось компактное княжество с четырьмя значительными городами.

Успешной внешней политике Даниила Александровича способствовал ряд обстоятельств. Около 1297 года в Москву выехал черниговский боярин Фёдор Бяконт. Это было связано с переходом Черниговской земли к смоленским князьям, противникам Бяконта, который предпочёл поменять свою вассальную зависимость. Естественно, что боярин привёл с собой и всех своих людей.

Через два года на московскую службу перешёл киевский боярин Нестер Рябец. К этому его вынудила война между ханами Тохтой и Ногаем, в результате которой Киев подвергся полному разгрому. (По образному выражению летописи, «весь Киев разбежался».)

Были и другие крупные перемещения на московские земли (среди них – Вельяминовы, впоследствии московские тысяцкие). Значительный приток служилых сделал Московское княжество в начале XIV столетия равным соперником Твери, одного из сильнейших государственных образований Северо-Восточной Руси.

Удачлив был первый московский князь и во внутреннем строительстве своего стольного града. При Данииле Александровиче сильно разросся торгово-ремесленный посад вокруг Кремля. Появился монастырь на тогдашней окраине города.

Данилов монастырь. Монастырь является духовно-административным центром Русской православной церкви. В нём находится резиденция патриарха и Синода. Монастырь – ценный памятник архитектуры XVII–XVIII веков, но начало его истории теряется во мраке владычества на Руси татаро-монгольских завоевателей. Для нас он особенно интересен тем, что стал первой московской обителью.

Монастырь расположен на правом берегу реки Москвы, в южной части города (Даниловский вал, 22). Общеизвестно и признано, что основал обитель первый московский князь Даниил Александрович. Но в вопросе о том, когда это произошло, царит неимоверная путаница. Так, церковный историк Амвросий называл в начале XIX века две даты: «около XIII столетия» и 1272 год. Разрыв, конечно, колоссальный! Ф.Л. Курлат и Ю.Е. Соколовский в путеводителях по Москве 1968 и 1980 годов тоже не в ладу сами с собой, называя 1285 год и конец XIII века. Последней даты придерживается и автор статьи «Данилов монастырь» в энциклопедии «Москва», изданной к 850-летию города.

Конечно, точных указаний по этому вопросу уже не найти, но логика событий позволяет сделать определённые выводы. Даниил получил Московское княжество в 1263 году по завещанию своего отца Александра Невского. Было ему тогда два года, и несколько лет княжеством управляли наместники великого князя Владимирского. Только в 1282 году Даниил включился в активное политическое и военное соперничество с другими князьями Северо-Восточной Руси. Два следующих десятилетия (до кончины князя) прошли в почти непрерывной борьбе, итогом которой стали захват Коломны и присоединение Переяславля.

Правда, успех не всегда сопутствовал Даниилу Александровичу. В 1293 году, впервые после Батыева нашествия, Москву захватили ордынцы («Дюденева рать»). В летописном известии об этом говорится, что неприятель «взяша Москву всю и волости и села». Но в этом кратком сообщении нет ни единого слова о разорении монастырей. Почему? По-видимому, потому, что их ещё в Московском княжестве не было.

Нашествие Дюденя наглядно продемонстрировало беззащитность южных подступов к Москве и заставило Даниила задуматься над этим вопросом. В 1297 году он помирился с великим князем Владимирским. Наступила короткая передышка в активной внешнеполитической и военной деятельности владыки Московского края. Но без дела он не сидел. Именно это время Даниил использовал для основания первого монастыря, первой «сторожи» на ближайших подходах к городу. Вот что говорит по этому поводу современный исследователь русского средневековья В.А. Кучкин: «Наиболее вероятным временем основания первого в Москве Данилова монастыря надо признать 1298–1299 годы».

Эту точку зрения учёного подкрепляет ещё один довольно значимый факт. В Даниловом монастыре была учреждена архимандрития; то есть обитель сразу стала местопребыванием высшего духовного лица, самого значительного в Московском княжестве. А когда легче было добиться такой чести княжеству, далеко не равному окружавшим его землям? Конечно, в 1299 году, когда глава русской церкви митрополит Максим перенёс свою резиденцию из Киева во Владимир-на-Клязьме. Именно тогда он должен был охотнее всего откликаться на просьбы северо-восточных князей, чем и воспользовался Даниил Александрович.

Данилов монастырь стал и местом захоронения первого московского князя, умершего 4 марта 1303 года. По выражению летописи, Даниил Александрович умер «в черньцех и в скиме». То есть перед кончиной принял монашеский сан и схиму. Последнее понятие обозначает «затвор» в монастыре. Надо полагать, что это произошло за несколько дней до роковой даты.

Русская православная церковь причислила Даниила Александровича к лику святых. Память о первом московском князе чтится 4 марта и 30 августа старого стиля. Вторая из этих дат – день обретения мощей Даниила Александровича в 1652 году.

Кстати. Данилов монастырь стоял на небольшом холме. С трёх сторон (с севера, юга и востока) его прикрывали обрывистые берега Москвы-реки и речушки Худенец, с запада – лиственничный бор, за которым было болото. Не обитель, а крепость.

Недалеко от монастыря проходила Ордынская (Серпуховская) дорога. Ордынцы и сожгли монастырь через одиннадцать лет после его основания. В это время в Кремле была построена церковь Спаса Преображения, туда и перебрались иноки Данилова монастыря. После чего летописец записал: «Сия деревянная обитель совершенно опустела».

Возобновил монастырь Иван Грозный. По этому поводу существует следующая легенда, записанная в «Степенной книге».

Как-то великий князь Иван IV ехал на охоту мимо развалин монастыря. Под одним из сопровождавших его бояр споткнулся конь, и он невольно остановился. Тут предстал перед ним незнакомый муж и сказал, что он хозяин этих мест – князь Даниил Московский, и велел передать государю: «Ты всячески забавляешься, а меня предал забвению».

Иван Васильевич приказал по этому случаю петь панихиды и раздавать милостыни. Но только ещё после нескольких чудесных знамений монастырь восстановили. Случилось это в 1560 году.

История Данилова монастыря богата событиями и внешней, и внутренней жизни. Было в его истории всё. В 1983 году монастырь перешёл в ведение Московской патриархии и стал духовно-административным центром Русской православной церкви[2].

Рост Московского княжества, XIV век

Вендетта. В 1303 году в Орде внезапно скончался Даниил Александрович. Московское княжество унаследовал его сын Юрий (Георгий) Данилович, который почти сразу вступил во враждебные отношения с великим князем Михаилом Ярославичем Тверским. Под стенами Москвы прошло несколько кровавых столкновений ратей этих князей. Летописцы винят в этом Юрия, упрекая его в бессердечии (чёрный душой).

Михаил Ярославич в основном пребывал в Орде. Это способствовало смуте в русских княжествах. В 1314 году шведы сожгли Ладогу, новгородцы обвинили в этом великого князя. Пользуясь благоприятной ситуацией, Юрий «сел» в Новгороде. Михаил Ярославич пожаловался на него хану Узбеку.

Но Юрий опередил его. Три года московский князь прожил в Орде, плетя интриги против великого князя, и приобрел милость Узбека. В 1318 году он женился на любимой сестре хана Кончаке (в крещении Агафья), и ему дали старшинство над всеми русскими князьями.

Вернувшись в Москву, Юрий стал готовиться к борьбе с Михаилом Ярославичем. Тот отправил к нему послов для переговоров. В ответ Юрий сжёг Тверь. 22 декабря 1318 года противники встретились в 40 вёрстах от Твери. Великий князь (пока ещё великий) наголову разбил противника. Юрий бежал в Орду с наговорами на Михаила. Узбек потребовал его к себе.

В сентябре Михаил Ярославич прибыл на Сурожское (Азовское) море, где находился хан.

Убийство в Орде князя Юрия Даниловича

Михаила обвинили в том, что он присваивал часть дани татарам. Его били и мучили. Затем один из палачей вонзил в его грудь нож и вырезал сердце. При этом присутствовал князь Юрий, ставший в этот день (22 ноября 1319 года) великим князем уже реально, а не на словах.

Возвращаясь из Орды, Юрий прихватил с собой сына казнённого, Константина, который стал залогом его безопасности. Действительно, тверской князь Дмитрий Грозные Очи (сын Михаила Ярославича) не решился напасть на обоз и свиту нового великого князя. Дмитрий только попросил отдать ему тело отца, которое Юрий прихватил из Орды. Он поклялся не претендовать на великое княжение и обещал выплатить дань Орде. В 1321 году Дмитрий передал дань[3] Тверского княжества Юрию, а тот привёз её в Новгород. Узнав об этом, Дмитрий устремился в Орду, где и поведал Узбеку о «верной» службе его великого князя. Хан тут же объявил, что отнимает у Юрия великокняжеский стол и правителем Руси назначает Дмитрия Грозные Очи.

Юрий в это время осаждал с новгородцами Выборг, но потерпел неудачу. Понимая, что теперь неминуемо последует ответный удар шведов, он заложил с новгородцами на Ореховом острове Ладожского озера (там, где из него вытекает Нева) крепость Орешек. Но шведы отказались от военных действий, предложив полюбовно решить спорные вопросы о границе с Новгородской республикой. Переговоры велись в новопостроенной крепости и закончились подписанием (1323) мирного договора, который действовал 270 лет. И что интересно: это был первый международный договор, подписанный московским князем.

После этого успеха Юрию Даниловичу было не очень-то радостно узнать, что он уже не великий князь. Но, надеясь на родственную связь, доброжелательное отношение и милость Узбека, Юрий заспешил в Орду. Ехать пришлось кружным путём, так как дороги через русские княжества были перекрыты ратниками Дмитрия. Взяв новгородских ратников, Юрий двинулся обходным путём, к Устюгу. Захватив его, он по Каме и Волге достиг Золотой Орды.

Как Юрий Данилович и надеялся, Узбек быстро сменил гнев на милость и с честью принял родственника. Узнав об этом и опасаясь быть опороченным своим соперником за великокняжеский стол, Дмитрий Грозные Очи тоже поспешил в Орду. 21 ноября 1325 года кровные враги встретились в Сарай-Берке, столице ханства. Увидав Юрия, Дмитрий мгновенно выхватил меч и пронзил им своего кровного соперника.

Самоуправство в Орде не поощрялось. Великий князь был взят под стражу и десять месяцев ожидал своей участи. Узбек с уважением относился к Дмитрию и внутренне одобрял его поступок, но преступить обычаи Орды не мог. Его окружение негодовало: «Неужели ты простишь, хан, столь дерзкое убийство? Закрыть глаза на такое – значит запятнать честь правителя! Такое проявление слабости даст повод другим творить подобные своевольства. К тому же ты просто обязан заступиться за Юрия, как за своего зятя».

И всесильный владыка вынужден был внять гласу ордынской элиты. 15 сентября 1326 года великий князь Дмитрий Грозные Очи был казнён.

Что касается второго московского князя, то надо сказать, что он не баловал свою столицу личным присутствием: больше обретался в Орде и Новгороде, в походах и набегах на соседние княжества. Тем не менее внёс немалую лепту в рост своих владений: присоединил к Москве Переяславль, завоевал Можайск и Смоленский уезд, держал в узде Новгород. Более трёх лет занимал великокняжеский престол.

Доброжелательным государем Юрий (Георгий) Данилович не был, но славился большим умом и знаменитыми предками. Подданные сожалели о его гибели.

«Тишина велика». После гибели в Орде Юрия Даниловича московским князем стал его брат Иван Данилович, прозванный Калитой. Случилось это в конце 1325 года, но задолго до трагической кончины Юрия Иван часто замещал беспокойного старшего брата, набираясь опыта управления. Самостоятельность он обрёл в двадцать девять лет, что для средневековой Руси было даже несколько поздновато. Словом, был Калита уже вполне зрелым мужем с достаточным жизненным опытом и сложившимся мировоззрением.

Иван Калита – один из немногих русских правителей, которому летописи приписывают заботу о правде и справедливости. В приписке к Сийскому Евангелию (книга его времени) говорится, что он был «сирым в бедах помощник», изымая бедных вдовиц из рук насильников яко из пастей львов. Современный исследователь так пишет об этом князе: «Подобно тому как Александр Невский остался в памяти народа как храбрый, а Иван IV как грозный правитель, – так Иван Данилович стал в ней символом правителя доброго. Именно так его и называет один древний источник – Иван Добрый. Первое прозвище, Калита, вытеснило второе благодаря своей оригинальности и звучности. Но, в сущности, они обозначают одно и то же».

Конечно, это не значит, что Иван I был этаким добреньким и бесхребетным князьком. Нет, время таких гнуло в первую очередь. Выстоять могли только правители решительные и волевые. Да и обстоятельства не очень-то благоприятствовали московскому князю. Судите сами.

Первое лето самостоятельного правления Калиты выдалось сухое, знойное. Обмелели реки, иссякли родники и пересохли колодцы. Горели леса и торфяники. На Русь пришла засуха.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Клио – муза истории у древних греков.

2

Кроме Данилова монастыря, на рубеже XIV–XV веков были построены Богоявленский и Ново-Петровский монастыри (Вопросы истории. 1996. № 2. С. 161, 162 – В.А. Кучкин).

3

Дань составляла 2000 рублей. Это первое упоминание в летописи о рублях. Рубль представлял собой слиток серебра (без какого-либо знака), весом около 22 золотников.