Менок. Изумрудная скрижаль. I часть. Племя северных ахеков

– Что мне нужно сделать?

– В Ночь Совершения, ты найдёшь Оша и его детёнышей на окраине леса, там, где лежат твои предыдущие дети.

Перед ритуалом ты произнесёшь клятву убиения Ошу о том, что не ты виновата в убийстве его детёнышей, а проклятье, которое пало на его детей.

В эту ночь Ош оставит своё потомство и направится к реке. У тебя будет достаточно времени для проведения обряда, но медлить тебе нельзя. По очереди ты достанешь четверых медвежат из берлоги. Возьмёшь шкуру медведя, на которой лежишь, – женщина указала на место, где лежала Амет, – и расстелешь её на земле.

Затем ты выполнишь ритуал переката.

На шкуру ты положишь сначала одного медвежонка и перекатишь его с одного края на другой. Ты увидишь, что он предстанет перед тобой младенцем…

Его взгляд был сонным и немного потерянным. Младенец смотрел на Амет, и начинал хныкать. Слезинки медленно проявлялись на его глазах. Скорей всего он не понимал зачем его вытащили наружу в холод из его тёплой берлоги. И где его мать.

Амет достала бутылёк с маслом и капнула в рот ребёнка. Через мгновение она увидела, как его большие, невинные глаза постепенно накрывала белая, мёртвая пелена. Слёзы уже не катились по розовому, от холода, личику. Они превратились в маленькие кристаллики льда и упали на землю, оставив мокрый след на гладкой коже. Губы постепенно набирали синеву. Амет видела, как уходит жизнь из маленького существа. Слёзы прокатились по её бледной коже. «Я ведь не хотела терять, и всё же теряю» – стучало у неё в голове. «Только мать может понять такую потерю, даже если это и не её дитя». Она было хотела провести кончиками пальцев по его личику, но ребёнок резко ушёл в землю. От испуга ахек непроизвольно попятилась назад, издав крик, вырвавшийся из груди. Краем глаза она увидела чёрные, будто обугленные, похожие на ветви деревьев, руки. Своими острыми когтями они вцепились в мягкое тело младенца и потащили его в свой Мир.

Амет дрожала то ли от холода, то ли от страха. Сердце стучало, как бешеное. Женщина начала оглядываться вокруг себя, ползая на коленях и водя руками по земле, усыпанной замёрзшими листьями. Отдышавшись и немного успокоившись, она попыталась встать, чтобы продолжить обряд. Но от резкой боли, внизу живота, она упала на бок, прижав руками больное место. Лёжа на земле, она согнулась, подтянув колени ко лбу, тяжело дыша от острой боли. Её мучительный крик раздался сквозь ночь. Она увидела, как кровь проступает через её одежду. Всё тело содрогалось. Женщина корчилась, обняв себя руками. Кровь не переставала идти, как и время. И в любой момент могла вернуться Ош. Пересилив боль, она поползла к берлоге оставляя за собой кровавые следы. Достав следующего медвежонка, она повторила ритуал. Вновь и вновь наблюдала, как жизнь, с последним криком покидает маленькое тельце. При каждом убиении младенца, Амет поглощала сильнейшая боль внизу живота. Кровь выливалась из лона, будто остриё копья вонзалось в женский орган.

Ей казалось, что боль пронзает не только её тело, но и душу. Из последних сил превозмогая себя, она достала последнего медвежонка, перекатив его через шкуру и укутав в неё уже младенца.

Внезапно, в лесу послышался шум. Будто, кто-то медленно шёл по обледеневшим листьям. Взяв на руки ребёнка, Амет замерла. Младенец начинал хныкать.

– Тише, тише…, – укачивала его женщина. А сама чувствовала, как по телу пробежали мурашки.

Что-то неизвестное находилось в глубине леса. Из-под чьих-то шагов во тьме доносился хруст обмороженных веток.

Амет охватила паника. Она облокотилась спиной к широкому стволу дерева, прижав малыша к себе. Ребёнок уткнулся своим маленьким носом промеж её грудей и уснул, почувствовав тепло.

Боль внизу живота пульсировала, напоминая о содеянном. Тёплая кровь стекала по внутренней части бедра распространяя запах для диких зверей.

Амет услышала, как что-то приблизилось с обратной стороны дерева. Это что-то тихо дышало, почти не слышно. Она ощущала на себе пристальный взгляд неизвестного существа, который будто хотел проникнуть сквозь неё. Женщина, тяжело вздохнув, проглотив ком в горле медленно заглянула через плечо. Перед ней стоял большой лис. От лунного света его рыжая шерсть переливалась жёлтой пыльцой. Зверь стоял и смотрел на Амет своими янтарными глазами. Ей казалось, что лис смотрит на неё не как на добычу, а как на ахека. Взгляд животного был настолько осмыслен, что Амет стало жутко. Лис стал медленно подходить к неизвестной особе, подёргивая кончиком носа, изучая незнакомый запах.

– Прошу, иди своей дорогой, кем бы ты ни был, – вымолвила Амет.

Рыжий зверь приблизился ещё на шаг и резким прыжком оказался позади незнакомки. Оглянувшись и посмотрев на неё, словно изучая, направился в глубь леса. Женщина проводила его уставшим взглядом. Животное медленно шло, петляя среди деревьев, уходя глубоко в чащу. Его, уже нечеткий, силуэт сливался с кустами, как вдруг на его месте выросла фигура, похожая на мужскую. Амет от неожиданности зажмурилась, думая, что ей это привиделось. А открыв глаза перед ней стоял всё тот же холодный Мёртвый лес.

Укутав потеплее спящего малыша, она пошла к ближайшему водоёму. Ребёнок немного сопел во сне, пуская мелкие пузыри слюней изо рта. Его маленькая, мягкая ручка потянулась к губам и сжалась в кулачок. Ахек шла, перебирая ветви деревьев, спадавших на неё своими грубыми кистями. Ей казалось, что Мёртвый лес хочет захватить её душу своими когтистыми лапами, за содеянное перед Верховными.

«Лучше бы я ещё четыре раза потеряла ребёнка, чем убила бы намеренно» – надоедливые мысли вертелись в её голове не давая покоя.

Идти становилось всё труднее. Корни деревьев торчали из обледенелой земли и затрудняли движение. Амет шла, опираясь на стволы, цепляясь одеждой за ветки и защищая младенца от острых ветвей.

Шаг, ещё и ещё. «Ты сможешь», – повторяла она про себя.

Она шла по лесу среди ночи, оставляя кровавые следы на земле. Сил оставалось всё меньше. Наконец, она дошла до большой воды. Её дыхание было сбивчиво. Изо рта шёл пар. Боль внизу живота не была уже такой навязчивой, но напоминала о себе.

Амет села на берегу положив ребёнка возле себя. Малыш тихо спал. Она смотрела на него умилённым взглядом. Свет Луны падал на розовое личико. Сейчас оно было таким невинным. И никто бы не догадался, что это дикий и опасный зверь, переправляющий души усопших в Мёртвые Миры. Для народа Севера он являлся хранителем племени. Его почитали, ему поклонялись. Он был в десятки раз сильнее обычного медведя. Ахеки верили, если Ош выбрал тебя в качестве хозяина, то тебе не будет равных в бою. И тебя не заденет ни одно оружие, пока твой Ош ходит по земле.

Ахек аккуратно разулась, чтобы не разбудить малыша, а затем не спеша разделась догола. Холод мгновенно взял девушку в свои острые объятия. Медленно взяв на руки младенца, она встала возле воды. Амет попыталась зайти в водоём, но холодная вода обожгла её мягкую ступню. Она резко отдёрнула ногу. Медлить было не когда – Луна теряла свою силу преображаясь в тёмное дневное светило. Собравшись с силами и сделав глубокий вдох, она направилась прямиком в воду.

Холод сковывал её тело. Женщина всё глубже заходила в озеро. Гладкие камни на дне казались ей острее ножа. Амет видела, как кровь расползается по поверхности воды, рисуя ветвистые узоры. Свет полной луны находил отражение в воде, лаская её лицо. Она стояла по среди озера с ребёнком на руках. Ей он казался самым прекрасным существом из всех.

Дрожащим от холода голосом она произнесла молитву-покаяние:

– О, Верховная Кюейн, прими меня и мои деяния, дабы дать жизнь новому существу. И одари его камнем души при соитии с моим верным Са. И пусть этот Ош, – она медленно подняла младенца над собой, чтобы мягкий свет Луны принял его в свои объятия, – будет хранителем и защитником будущего дитя Севера.

После Амет опустила младенца на уровень своей груди, чтобы обратно укутать его в шкуру медведя, но обнаружила, что ребёнок вновь превратился в Оша. Он уже не спал, а смотрел на неё своими глубокими, чёрными глазами. Казалось, в них просматривалась вся Вселенная.

Неожиданно, вода начала теплеть и на уровне низа живота Амет, что-то медленно стало мерцать, еле заметным голубым светом. Будто тысячи светящихся песчинок окольцевали её. И с каждым разом их количество возрастало, пока они не заполонили всё озеро.

Амет не знала сколько времени она простояла в этой кристально чистой воде. Она грела всё её тело. Ей даже захотелось окунуться в неё. Настолько ей было тепло, после содрогающего кости холода.

Луна медленно переросла в тёмное дневное светило, забрав с собой всю магию ночи. А озеро продолжало хранить в себе остатки тепла.

Ахек не спеша вышла из воды с медвежонком на руках. Холод резко ударил по её намокшему телу. Она выпустила маленького Оша, а сама укуталась в медвежью шкуру. Обувшись, она присела на берегу. Достав из кармана тулупа горячительное зелье, она выпила его и выбросила бутылёк в воду.

Из её рта шёл пар, она чувствовала, как её кости тряслись от холода. Зелье начинало понемногу набирать свою силу. И Амет чувствовала, как по телу разливается тепло.

Медвежонок крутился вокруг Амет, затем успокоился и присел рядом с ней, положив голову ей на колени. Он уже не помнил свою мать, греющую своим теплом, ни сестёр, ни братьев. И только ждал дитя, которому он предначертан стать Хранителем. И ему лишь оставалось наблюдать тёмный рассвет, рядом с той, которая отняла у него всё.

Глава 2

Снег падал и попадал в глаза от сильного ветра. Дорогу, почти не было видно из-за густой темноты, которая окутывала снежную гладь. И только впереди идущие освещали путь светочем, неся его в руках. Светоч состоял из смолистых пород деревьев и давал огонь на протяжении длинного пути, даже в сильный снегопад.

Небо казалось абсолютно чёрным из-за тёмного Солнца, которое почти не освещало дорогу, а напоминало чёрный круг, обрамлённый светом, а рядом с ним постепенно всходили ещё два таких же солнца.

На горизонте была бескрайняя белая пустыня. Ветер бил прямо в лицо, от него кожа покрывалась тонкой корочкой льда, поэтому Северяне укутывали свои лица как можно сильнее, чтобы защитить их от обморожения.

Амет ехала верхом на огромном буром медведе, одетая в свой тулуп, прикрывая растущий живот рукой. Она чувствовала, как жизнь бьется в нём. Каждый удар малыша напоминал ей о том, что скоро она даст новый росток.

Глаза непроизвольно закрывались то ли от летящих хлопьев снега, то ли от усталости. Племя уже несколько ночей было в пути. Днём они ложились спать, а ночью под свет Луны продолжали путь в новые ещё непокорённые земли.

На Севере дни были намного длиннее ночей. Каждое из солнц имело свою продолжительность. Одно светило всходило за другим и также по очереди гасло.

Амет вместе с шаманами и Старейшинами возглавляли поход. В середине цепи шли воины и Несовершенные. Позади всех ехали вождь Карнгорм и его преемник Сардис.

«Необходимо остановиться и разбить ночлег» – донеся голос Карнгорма в голове Амет. В глазах резко потемнело и она почувствовала, как падает. В мгновение женщина оказалась на земле, покрытой толстым слоем снега.

Снежники кружили, едва прикасаясь к бледному лицу. Над ней было белое небо, окутанное сплошной темнотой.

«Амет!» – она слышала голос Сардиса бежавшего к ней верхом на белом медведе. Вождь был встревожен. Он спрыгнул со своего верного зверя и одним прыжком оказался возле своей Та:

– Свет мой, ты не пострадала?

Женщина лежала в снегу, её взор был направлен в бездонное небо. Губы ещё больше налились синим оттенком. Было видно, как сиреневые глаза застилала белая пелена, словно лужу корочка льда.

– Её нужно срочно в тепло. Она ушла в Мир Снов, – раздался осипший голос Адаманы. Она шла через Старейшин, звеня своими амулетами и раздвигая толпу своей иссохшей палкой, которая выполняла роль посоха. А на её макушке была прицеплена усохшая заячья печень.

Всё племя было остановлено. Шаманы в мгновение окружили Амет.

– Расступитесь! – пронёсся над всеми властный голос Вождя Карнгорма. Светоч, находящийся в его руке, освещал холодное лицо и предавал ему ещё более устрашающие черты лица. Он охватил всех своим холодным, несокрушимым взглядом. Толпа сразу разошлась. Он увидел, как его сын сидел рядом со своей Та, держа её ледяную руку в своей. Вождь восседал на своём чёрном медведе перед ними и молча наблюдал. Шаманка хотела было поторопить его, чтобы развести огонь и укутать Амет в тепло, но вождь прервал её попытку жестом руки, подняв два пальца вверх и соединив их вместе, и это значило, что никто и ничто не вправе прерывать его разговор.

– Я говорил тебе, когда ты оккулируешь22 она этого не выносит, – обратился к Карнгорму его сын, продолжая держать за руку свою Та.

– Твоя девчонка слаба, как мой вчерашний обед!

– Она носит нашего будущего наследника!

– Её сюда насильно никто не тащил. Югу не место в северных краях. Ей нужно было оставаться на северо-востоке с шаманкой. Восточный караван подобрал бы их и не дал сгинуть в этих льдах. Или, Амет думала, что она навидалась холода и теперь ей всё ни по чём?! Самое страшное ещё впереди.

– Ты не ведаешь, что говоришь, отец…

– Не смей перечить мне, она меня прекрасно слышит и пока я жив племя ещё под моим началом, Вождь Сардис!

Сын Севера медленно встал и выкрикнул отцу, когда тот спешивался:

– Ты сгубил нашу мать, но я не дам сгубить тебе и мою Та!

Сардис осторожно взял Амет на руки положил её на спину своего медведя и направился к Адамане.

– Ты отчасти прав, Сын Севера…

– Разведи костёр, Адамана. Верни мне её, – обратился к шаманке Сардис.

– Её было не спасти, как и сейчас твою Та!

– Если я с ней, это уже спасение, – уверенно сказал Сардис и обратился к своему племени, – остальные ахеки! Мы остаёмся здесь на несколько дней. Переждём буран. Ставьте кине-рука. Шаманы, оградите племя магией сокрытия и разведите всем горячительного зелья. И пусть мне сообщат о приближающихся Сезонах и сколько мы сможем здесь пробыть.

Карнгорм смотрел на своего сына с гордостью, но его лицо не могло выразить те эмоции, которые переполняли его душу в этот момент. Вождь был весьма скуп на чувства, но это не помешало воспитать достойного наследника. В то время, когда Та покинула его и ушла в Мир Теней.

Она была прекрасна. Карнгорм любил её всем телом и душой. Несмотря на то, что она была не из племени Северных. Да, и закон не запрещал этого.

Её звали Вербена23 из племени Флосов24.

Она обладала карминным цветом кожи. А красные волосы, всегда зачёсанные назад, спадали до самого низа и завивались в зелёные стебли, из которых произрастали цветы. Лицо по краям украшали зелёные лепестки и завитушки. Глаза были тёмно-бордового цвета.

Их племя не носило одежды. А прикрывалось, тем, что давала природа.

Это был мирный народ, живущий на окраинах Севера.

Когда-то Северное племя пришло и забрало тысячи жизней флосов. Напитавшись ими, они решили взять пленных. И среди них была она Вербена. Покорившая ледяное сердце Карнгорма.

Он хотел её. В ту ночь она была привязана к деревянному столбу, вбитому в землю, как и другие оставшиеся флосы, прибереженные на ужин, а может и для насилия. Карнгорм медленно снял её и принёс к себе в кине-рука. И, несмотря на своё сильное желание, он не тронул её, а лишь позволил себе прикоснуться своей мускулистой рукой к её нежному измождённому лицу.

С тех, пор она была его. Единственная уцелевшая из своего племени.

Родив ему сына, она вскоре ушла. Долгие, изнурительные походы в ледяной мгле просто убили её. Она завяла, иссохла, осыпалась прахом, прямо на его руках. Единственно, что осталось от неё это их сын и вечно цветущий цветок, который Карнгорм носил рядом с сердцем, аккуратно укутанный в кусок сыромятной кожи.

Вождь долго оплакивал свою Та. Как бы он ни пытался её согреть, какую бы магию ни применял, холод забрал её. Этого же он остерегался и по отношении своего сына. Что холод так же заберёт и его Та. Такую же тёплую и солнечную, как сам Юг.

Может Цита и был прав, что нужно сношаться лишь с соплеменниками. Старый хитрец знал, что смерть постигнет любого на чужой земле. И уволочёт душу в Мир Теней. Его отец Хрисо25 знал об этом не меньше. Но эти знания не помогли уберечь его Та от него самого и чуть не погубить единственного сына. Хрисо был слишком властолюбив. Его желание захватить всё Средиземье погубили добрую половину Северных, включая и его Та. Карнгорм так и не смог простить ему этого. Пусть его душа и находиться в Мире Забвенья, душа Карнгорма всё ещё помнит боль.

– Ты отлично справляешься, Сын Севера! – прокричал Карнгорм через всё племя.

– Есть достойный пример, – ответил Сардис, помогая ахекам разбивать лагерь.

– Нея! – выкрикнула в сердцах Ифа, – в каких облаках ты витаешь? У тебя уже зелье через край льётся! Очнись!

Нея резко дёрнулась с места. Взяв хлопковые тряпки в обе руки, она сняла большой глиняный котёл с кюлохага и поставила в сторону.

– Прости, Ифа, я переживаю по поводу своей сестры Леи. Я не видела её с тех пор, как мы спешились. Ты не отправляла её никуда?

Старая Ифа с беспокойством посмотрела на Нею.

Ифа была главной Несовершенной уже много циклов. Следила за порядком и дисциплиной. Через неё шаманы и Вожди отдавали распоряжения и брали свободных Несовершенных для помощи. Глава выбиралась среди своих голосованием каждый цикл26. Её, или в редких случаях его, называли Вящий, Вящая27. Ифа, или как Несовершенные привыкли её называть Старая Ифа, пользовалась уважением и признанием у своего собственного «племени». Она всегда могла постоять за своих, не раз рискуя своей жизнью перед Карнгормом. Может её бы уже не было в живых, если бы не шаманы. Ведь Старая Ифа одна из немногих понимала всю сложность сбора трав и растений. И с особым умением собирала их и высушивала, как опытная шаманка. Ей не было равных среди Несовершенных по части магических растений. Она много знала про уход за младенцами с камнями души28. Ведь ахеки-матери не всегда сами занимались своими детьми, а могли отдать на вскармливание Несовершенным, чтобы новорождённые не мешали им заниматься жизнью племени.

Она передавала свои знания с особой теплотой в своём маленьком государстве. И всегда напоминала своим подчинённым о том, чтобы выжить среди Северных, нужно быть нужной и незаменимой. А чтобы этого добиться необходимо много знать и уметь.

Своих детей у Ифы никогда не было, хотя она всегда мечтала об этом и не прекращала попытки. Но природа и судьба распорядились иначе. Поэтому Несовершенные заменили ей семью, которой она когда-то было лишена.

Её Са погиб в битве, когда уже Карнгорм возглавлял войско. Тогда Ифа вынашивала долгожданное дитя. Но узнав о смерти любимого, она не выдержала такого удара. И её ребёнок, увы, умер не успев родиться.

С возрастом Ифа становилась ниже остальных Несовершенных. Из-за вечной работы в полусогнутом состоянии – за сбором трав, высушивании, готовкой, уходом за младенцами и другого обихода – у неё появился значительный горб. Поэтому она всегда передвигалась с деревянной палочкой, которую сделал для неё главный шаман.

Внешность у неё отличалась от остальных Несовершенных. Это проявлялось в коротких волосах. Ведь ахеки никогда не состригали свои длинные белые волосы, а предпочитали красиво убирать назад, заплетая разного рода косы, в которые вплетали лоскутки кожи, бусин иди других украшений. Они считали, что длина волос даёт им силу. Видимо, удары судьбы сильно сказались на Ифе. Она состригла свои волосы сразу же после смерти Са и ребёнка. И с тех пор не разу их не отращивала. Да, и её глаза уже теряли со временем свой привычно тёмно-серый цвет и становились блёклыми, напоминая белые глаза Запада.

– Да видать Карнгорм взял её потешиться, – пронёсся женский язвительный голос из угла.

Ифа резко обернулась в сторону девушки:

– Он не мог взять её без моего ведома, Тон!

– Ага, как же? Он делает, что хочет в последнее время. Не советуясь ни с кем. Видать голод его доконал совсем. Сколько времени мы уже ходим по Северу в поисках пищи? Вот он и оголодал. Решил хоть как-то утолить жажду. Да ещё эта южная девка. Он совсем обезумел с её появлением. Ходят слухи, что он её хочет поиметь, – с последним словами Тон засмеялась, хрюкая в нос. Это был её привычный смех. Она не отличалась чистоплотностью и здравым умом. Да, и внешность у неё была не из приятных: большие торчащие зубы из-под верхней губы, косящиеся глаза, вздернутый нос с горбинкой. Телосложение у неё было крупное, слегка угловатое. Ахек сама по себе была неуклюжа и неповоротлива. Красили её лишь милые веснушки, разбросанные по всему розовато-белому лицу. Цвет волос отличался от привычно белого – он был на редкость тёмный. Внешность Тон обусловливалась тем, что её мать, родившаяся с камнем души, некогда вступила в связь с Нефилимом – существом, которое по повиновению Верховных было отправлено в Средиземный мир, чтобы создавать новые расы. Но дети от них получались отсталые по поведению, слишком крупные по телосложению и их решили уничтожить. Однако, некоторым Нефилимам удалось спастись. И они продолжили, то, что было предначертано для них Верховными. Сами Нефилимы были очень крупные и дети, бывало, от них рождались в десятки раз крупнее их самих. В результате таких связей появилась раса гигантов, которая не отличалась смекалкой. Чем крупнее вырастал ребёнок, тем мельче у него был ум.

В связь с Нефилимами вступали не по своему желанию. Обычно они вылавливали красивых дев и предавали насилию. А после болезненных родов будущая мать умерала.

– Ты не думала заткнуться, Тон? – послышался голос Несовершенного, – своим грубым и неотесанным голосом ты мешаешь мне творить настойку дурмана для нашего любимого Карнгорма. Будь он проклят. Видать он сегодня изрядно повеселится.

Это был красивый, статный ахек. С почти чёрными глазами, белой кожей и длинными белыми волосами. Он был самым высоким из всех Несовершенных. Рождённый от матери с камнем души и брошенный здесь. Ведь величественным ахекам не нужны бракованные дети. Его звали Кии. Свой первый бой он проиграл более сильному и мускулистому Несовершенному.

– Подожди, Кии, если Тон права, то нужно незамедлительно идти к Карнгорму и вызволять от него Лию, – перебила Старая Ифа.

– Ха! По ходу Нея, так и решила сделать. Ха, ха, – холодно и язвительно посмеялся ахек, указывая в сторону, где мгновение назад находилась прекрасная Нея.

Стоны и крики Несовершенных заполонили всё кине-рука Вождя Карнгорма. Он брал их силой и раздирал бледную кожу своими острыми клыками, которые специально натачивал о камни. Кровь девушек струилась по их нагой коже, а он в блаженном состоянии пил её, впиваясь губами утоляя свой голод и усиливая своё удовлетворение.

Кто-то из женщин погибал от его насилия, и тогда Северный Вождь отправлял обмякшее тело другим Несовершенным, чтобы из их крови сделали для него дурманящий напиток, а сердца пожарили на костре и принесли в качестве закуски.

– Мой Вождь, – послышался робкий голос одной из Несовершенных у порога, – шаманы провели свой обряд и готовы поделиться с вами вестями.

Карнгорм продолжал насиловать девушку сзади, она лежала бездыханная на животе и молча смотрела в сторону выхода. А из края глаза последний раз просочилась горькая слеза и застыла на бледной щеке. Вокруг его окружали другие девушки и молча наблюдали картину. Закончив, Вождь вытащил свой окровавленный член из лона убитой, взяв в руки глиняную чашу с одурманенной кровью он, запинаясь и петляя из стороны в сторону пошёл к выходу. Несовершенная стояла и дрожала от страха уткнувшись глазами в пол. Он не спеша подошёл к ней, взял за подбородок и поднял её голову так, чтобы посмотреть в её серые, безликие глаза, которые краснели и наполнялись слезами.

– Пойди и передай всё мальчишке. Пусть принимает решение, – прошипел Карнгорм еле касаясь бледных губ Несовершенной, – а меня не смей беспокоить, когда я того не желаю!

С последними словами он толкнул девушку, так, что та упала в холодный снег.

– И передай пусть уберут отсюда этот грязный труп и сделают мне ещё дурмана!

С этими словами Вождь удалился в свои покои. Несовершенная продолжала лежать на холодном снегу, не в силах пошевелиться от увиденного. Горячие слёзы наполнили её блёклые глаза и медленно скатились по холодным щекам разрезая ледяную кожу. Последний взгляд её сестры отразился мёртвым в её памяти.

Свет от огня играл на бледном лице Сардиса, находя отражение в его алых глазах. Искры от костра поднимались вверх и рассеивались в темноте. День был необыкновенно тёмным. Будто все три чёрных солнца забрали весь оставшийся свет.

Снег не переставал идти. Огромные хлопья заполонили всё. Казалось, что за выстроенной шаманами защитой стоит сплошная белая стена.