Сторно

– Лена потратила все деньги от продажи лавки ещё быстрее, чем сбережения. И мы снова остались на мели. Может, это каким-то образом и сподвигло меня к тому, кем я стал. Чтобы совсем не голодать, хоть как-то держаться на плаву. Я начал воровать. Я шарился по карманам в переполненных автобусах. В тесных проходах на рынках. Но весь этот заработок был настолько ничтожен и незначителен. Что денег, украденных мною, хватало лишь на скудную еду. Нищета наступала нам с матерью на пятки. Ей пришлось выйти на работу, чтобы у нас не отняли квартиру за неуплату долгов. Для женщины, которая ни дня в своей жизни не работала и занималась только вышивкой и листанием журналов. Пришлось нелегко. Всё, что Лена умела, – это шить. Она начала брать работу на дом. Штопать одежду, шить платья на заказ. Помню, она смогла продать даже пару своих работ, вышитых крестиком. Одна картина была с котами, сидящими на окне, на другой же была полуголая женщина в лодке посередине пруда.

– Господи, что я такое говорю, – Кацпер прервался, резко встал со скамейки, на которой они с Анкой сидели всё это время. От его резкого подъёма и шагов стая уток, которая уже привыкла к их присутствию на своей территории, перепугалась, и мать погнала утят обратно в заросли рогоза.

– Что такое? – спросила Анка. Поднимаясь следом за Кацпером.

– Никому я раньше не рассказывал. Эту историю из своей жизни. Ты как будто заставила пережить меня заново. Всё то, что я так старался забыть, – проговорил Кацпер, глядя на другой берег озера.

– А может, и неспроста, – подходя к Кацперу сзади, Анка обняла его. Прижалась к его спине всем своим телом… – Может, тебе нужно было вспомнить прошлое, чтобы изменить будущее.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Кацпер. Стоял так же неподвижно. Позволяя Анке гладить руками его спину и плечи.

– Я хочу сказать. То, что случилось с тобой в прошлом. Вернее, то, что ты это вспомнил, не даст тебе совершить таких же ошибок в будущем.

– С годами мы становимся мудрее, – усмехнулся Кацпер.

– Не смейся, – возмутилась Анка тому, что он пытался её передразнивать. И её суждения. Она слегка ударила его рукой по плечу. И они продолжили стоять, любуясь на закат, который красиво разливался над макушками деревьев, находившихся на другой стороне пруда.

Кацпер допил содержимое из фляжки. Сел обратно на скамейку, закурил сигарету. Анка последовала его примеру. Стоя к нему спиной в своём лёгком летнем платье, она неспешно курила, любуясь видами, которые были вокруг неё. Красотой вечернего парка. Ярко-наливным закатом, который не переставал манить за собой в неизвестность всех, кто мог глядеть на него. Семьёй из уток, которые снова выплыли на середину пруда и начали охотиться на мошек и мелких рачков, добывая себе ужин…

– Это наш последний вечер вместе, – поворачиваясь к Кацперу, тихо прошептала Анка. Садясь к нему на колени. – Завтра я с мужем уезжаю в Хорватию в отпуск. И меня не будет до конца лета. Думаю, по моём возвращении в городе уже не будет тебя. Так что это последний вечер, когда мы можем насладиться друг другом.

– Как твой муж относится к тому, что его жены уже больше недели нет дома?

– Не глупи, – улыбнулась Анка. – Он знает, что я у своей матери за городом. Я люблю его. И буду ещё больше любить, когда мы с ним поедем отдыхать. Он делает для меня всё. Любит меня больше жизни. Чего ещё может желать простая девушка. Как я…

После этого Анка запустила свои пальцы в густые волосы Кацпера. Коснулась кончиком языка до его губ. После чего они сплелись в страстном поцелуе. И сняв одежду, начали любить друг друга. На этой же скамейке, в парке, на берегу небольшого пруда. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, и наступили кромешные сумерки. В парке уже никого не было. Царила полная тишина, которую нарушали только трели сверчков, доносившиеся с деревьев. И хриплые стоны Кацпера и Анки, которые любили друг друга на берегу пруда.

По дороге домой Кацпер рассказал Анке, как его мать вышла замуж за нового мужчину. Рассказал, что они так и не смогли найти общий язык друг с другом. Кацпер решил для себя раз и навсегда, что отца ему никто заменить не сможет. «Моей матери Бровц был также не по душе. Он был груб. Мало уделял ей внимания. Много пил. Но у нас не было выбора. Он полностью нас обеспечивал. Платил по счетам, покупал еду, одежду. Платил за мою школу. Но спустя время вреда он начал приносить больше, чем пользы. После его пьяных посиделок с друзьями у нас дома. На матери стали появляться синяки. Она начала использовать косметику, чтобы замазать синяки и кровоподтёки. Я смотрел на это, не в силах что-либо сделать. На тот момент мне было шестнадцать лет. Я был мальчишкой, а этот громила Бровц под два метра ростом и весом как бык. Под стать своему делу. Он был мясник, точнее, уже бизнесмен. У него была есть своих магазинов, которые торговали мясом. Так что он был при деньгах. И мог крутить нами с матерью как того пожелает. Конец этой истории очень грустный. Однажды после очередной пьянки с друзьями Бровц вернулся поздно ночью, вошёл ко мне в комнату. Я притворился, что сплю, лёжа на животе. Он расстегнул ремень и стянул свои штаны. В этот момент я испугался как никогда, я знал, что сейчас будет, и приготовился. Сердце колотилось так сильно, что отдавало в виски. Лоб покрылся каплями пота. Бровц резким движением стянул с меня одеяло и навалился сверху всем своим вонючим, волосатым телом, хотел прижать меня к кровати. После чего я бы уже не смог ничего сделать и сопротивляться. Но я выждал момент, и когда он был совсем близко, я вынул нож, который всегда носил с собой, а ночью хранил под подушкой. И видимо, не зря. Я развернулся и порезал его два раза. Один за другим. Было темно, и я не видел, куда нанёс раны. Только потом, когда он орал и валялся в углу моей комнаты. Я увидел, что лишил его глаза и порезал шею. Я испугался, что убил его. Но эта тварь смогла выжить. Я не мог оставаться в городе из-за него и полиции. Явно кто-нибудь бы добрался до меня. И я сбежал, прихватив с собой все свои наворованные за всё это время сбережения. И часть его денег из тайника в нашей квартире. Мне было шестнадцать, когда я покинул Катовице. И после этого началась следующая глава моей жизни. Начало моих странствий по Европе. Я больше никогда не видел мать после той ночи. Последнее, что мне запомнилось, как она стояла в ночной сорочке с испуганным лицом, смотря на Бровца, который валялся весь в крови. А я носился по дому с таким же испуганным видом, собирая вещи. Через пару лет я узнал в одной из польских газет, что она умерла. Точнее, покончила с собой. Перед этим отравив Бровца. Видимо, он настолько сильно её замучил, что у неё не осталось сил это терпеть. И всё, что она могла сделать, – это отравить его и себя. Чтобы её не посадили за убийство. Всё, что мне досталось от родителей, – это квартира в Катовице. В которой мы жили. И небольшой домик отца где-то на западе Италии. На берегу моря. Помню, в детстве он возил нас туда с матерью. Хочу уехать из этой страны снова и больше уже никогда в неё не возвращаться».

Глава 3. Предложение

Кацпер сидел в одном из баров. Потягивая пинту самого лучшего в городе пива. Было время обеда, он заказал рагу со свининой и ещё пинту. В час дня у него была назначена тут встреча с одним из давних приятелей. К его приходу Кацпер хотел быть в форме. Сытым и немного под хмельком. Чтобы можно было слушать затяжную философскую эпопею Ежи. Про то, как одни получают всё, а другим приходится из кожи вон лезть, чтобы получить хоть что-то в этой несправедливой жизни. И конец истории будет, как всегда, одинаковым. Ежи предложит Кацперу совершить какое-нибудь выигрышное дело. После которого оба смогут хоть и ненадолго, но почувствовать себя свободнее и богаче. С теми деньгами или драгоценностями, которые им удастся украсть.

Кацпер прокручивал у себя этот разговор в голове раз за разом, медленно жуя куски рагу, которое было уже не слишком горячим, и попивал вторую принесённую для него пинту пенного. Он был уже заранее согласен на предложение Ежи. Так как его запасы иссякли и ещё чуть-чуть – и он окажется на мели.

Долго ждать не пришлось. Ровно в назначенное время Ежи влетел в кафе. Он был похож на небольшой смерч, который крушил всё на своём пути. Но не из-за силы и мощи, которыми обладал, а из-за выпитого спиртного. Которое принял для храбрости перед встречей с Кацпером. И предстоящим с ним разговором.

– Ежи! Мой дорогой Ежи! – Кацпер поднялся с места, чтобы подхватить друга, который ходил ходуном. Между стоящих в баре круглых столиков. И часть из них чуть не повалил на пол.

– О, Кацпер! Как я рад видеть тебя! Мой дорогой друг! – Ежи споткнулся об ножку отодвинутого от столика стула и рухнул к успевшему подхватить его руки Кацперу.

– Давай мы сейчас сядем за мой столик и успокоимся. От твоего столь яркого и эффектного появления в моей жизни и этом кафе, – предложил Кацпер. Делая глоток из пинты.

– Да, я так волновался, – подхватил Ежи, – что дрябнул немного чачи перед выходом, и меня разморило по дороге к тебе, мой друг. – Сейчас выпью кофе, – выдохнул Ежи. И он махнул рукой официанту. Готов сделать заказ. Долго раздумывать Ежи не стал. Он заказал двойной эспрессо, суп, рагу, какое ел до этого Кацпер. И пинту такого же пенного. Видя, что друг настроен серьёзно, Кацпер закал себе ещё пинту.

– Ну как ты, Кацпер? – Ежи похлопал давнего друга по плечу. В знак приятной встречи. Они чокнулись бокалами с пенным, и сделав пару глубоких глотков, Кацпер начал рассказ…

После побега из Катовице в шестнадцать лет. Я уехал в Варшаву. Шёл 1991 год. В столице были проблемы с политикой, экономикой. Город ещё не оправился после, наверно, самой разрушительной войны. Восстановление шло полным ходом. Ведь всю Варшаву сровняли с землёй. Я надеялся затеряться во всей этой суматохе и оттачивать своё мастерство на жителях восстанавливающейся столицы. За границу я ехать боялся, пока мне не исполнится восемнадцать. И решил задержаться в своей стране. По приезде в Варшаву я достаточно быстро нашёл комнату в одном из центральных районов города. А поскольку я заплатил сразу на полгода вперёд, то хозяин не задавал никаких лишних вопросов и не вдавался в подробности. Тогда деньги нужны были всем. Особенно мне. Рассчитывать я мог только на себя и свои ловкие руки. Через пару месяцев в Варшаве я обзавёлся знакомыми. Друзьями их назвать было нельзя, так как при любой удобной возможности они бы украли у тебя всё то, что ты смог украсть у других. Или сдали бы в полицию, только чтобы избежать наказания самим. Отношения у нас строились только на общей верности делу. Но как только каждый получал свою долю награбленного, то все нити обрывались и каждый из тех ребят, кто прикрывал тебе спину пару часов назад и который был готов получить за тебя пулю, если придётся, становятся тебе совершенно незнакомыми и чужими. Стая призраков. Которая расплывалась в разные стороны, когда добыча была поделена. И сходилась воедино снова, когда назревало очередное выигрышное дело. Мы занимались всем. Грабежом квартир, угоном машин, пару раз даже грабили магазин с антиквариатом. Но все групповые вылазки были намного рискованней, чем работа одному. Правда, награда окупала себя с лихвой. Но и сидеть никто не хотел.

Два года в Варшаве пролетели незаметно. Я достаточно много скопил деньжат, приобрёл связи для будущих дел. И закрыв все дела, отправился в Краков. Там у меня была назначена встреча с одной милой дамой. Как раз на мой день рождения. Я думал, мы чудесно повеселимся. Вместе проводя время. Но после одной неудачной кражи я попался. Меня судили. Этого было не избежать, раз я выбрал такой образ жизни. Но приговор был вынесен за день до моего совершеннолетия. Поскольку я был ещё малолеткой, это был мой первый раз, то судья был весьма благосклонен и дал мне только полгода заключения в колонии для несовершеннолетних. С правом досрочного выхода. При прилежном и образцовом поведении. Чего так и не произошло.

Стены колонии за полгода показали мне совершенно другую жизнь. До того как попасть сюда, я чувствовал себя рыбаком, который был в силах поймать любую, пусть даже самую неуловимую, рыбу. Сейчас же внутри я чувствовал себя червём в банке, которого в любой момент могут вытащить и насадить на крючок.

Несмотря на моё весьма крепкое телосложение, мне пришлось выживать и доказывать всем остальным, что я достоин места с ними за одним столом. Парни, которые были слабаками, сидели на полу. Они постоянно ходили все в синяках, кровоподтёках. И с больными задницами. Делая вид, что всё в порядке. Я решил, что раз я был королём на воле, то окажусь на вершине и внутри. Да, было нелегко, пришлось доказывать своё право быть у кормушки силой, потом и кровью. Своей и чужой. Постоянные драки, в которых я побеждал, закалили меня. Всё свободное время в камере, где нас было порядка двадцати человек, я тренировался. Порой делая грушей для битья других ребят. Несколько раз меня сажали в карцер. Один раз за то, что так сильно избил главаря напоследок. Чтобы занять его место, я проткнул ему правое плечо своей заточкой. Которую всегда носил с собой. Помню, сделал её из зубной щётки. После недели в карцере я вышел совершенно новым человеком. Я стал главарём в этом месте. Обстоятельства сложились как нельзя лучше. Но шесть месяцев пролетели незаметно для меня. В сумме один из которых я провёл в одиночке. Пять же других постоянно был занят, карабкаясь на вершину пищевой цепи. И день, когда меня выпустили за ворота колонии, настал намного быстрее, чем я предполагал. В заключении границы времени стираются и оно идёт по-другому.

Теперь я точно знал, что не задержусь в Польше ни на один день. Я хотел как можно быстрее уехать из этой страны, которую считал своим домом, своей родиной. В тот момент у меня в памяти были только отрицательные воспоминания обо всём, что связывало меня с домом. Наверно, подростковый характер и инфантильность взяли верх над здравым смыслом. Тяга к приключениям вперемешку с инфантильностью. Окончательно решили исход событий. И я отправился в Чехию…

– У нас закончились пиво, – Кацпер резко прервал свою историю, делая последний глоток из своей кружки.

– Точно, я даже не заметил, – Ежи заворожённо слушал историю Кацпера, не замечая всего вокруг. Он так радовался за друга, завидовал ему, восхищался им. Чувства и эмоции кипели, одно переливалось в другое. Но в одном Ежи был уверен точно. Судьба их свела снова вместе, и неспроста.

– Думаю, нам нужно пройтись, – предложил Кацпер.

– Думаю, это хорошая идея, – подтвердил Ежи. – Выпито уже немало, а время только два часа дня, – ухмыльнулся Ежи, вставая из-за стола. Немного покачиваясь в разные стороны.

– Когда тебя это останавливало? – начал передразнивать друга Кацпер.

– Конечно, никогда, – засмеялся Ежи в ответ. – Но у нас есть дела, – продолжил он. Подставляя средний палец ко рту. Тем самым делая вид, что они должны говорить тихо. Поддерживая общий секрет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.