Инициалы

Алексей Шерстнев

Инициалы

Глава 1. Тайное станет явным

Седовласый старик пробирался сквозь густой лес; приставучие ветки цеплялись за шерстяной свитер. Известно, что если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу; старик же решил утаить в лесу нечто иное. Он шел неуверенно, ища опору в толстых стволах деревьев. Ботинки то и дело скользили по сырой земле, оставляя короткие борозды, напоминающие резкие мазки художника. С его щек и подбородка пышным комом свисала пепельная борода, через плечи был перекинут потертый рюкзак.

В таком виде в нем вряд ли кто-нибудь узнал Павла Карловича Елизарова, некогда владевшего заводом по производству оборудования для добычи нефти и газа в Подмосковье и сельскохозяйственными землями на юге России. Были времена, когда его фотографию помещали на обложки журналов, а за секретами успеха в бизнесе репортеры выстраивались в шеренгу. Неожиданно для всех Павел Карлович продал свои доли в доходных делах. Ходили слухи, что с продажи он выручил по меньшей мере несколько миллионов долларов, кто-то и вовсе нарекал его одним из богатейших людей России. После сделки бывший предприниматель стал вести затворнический образ жизни. Его дом, некогда еженедельно принимавший свиту гостей, стал напоминать заброшенное поместье.

Его одолевала одышка. Смотря на него со стороны, можно было подумать, что он тащит целый центнер, но на самом деле рюкзак был почти пуст. Старик изрядно устал, пот выступал на лбу мелкими каплями. Скинув рюкзак, он присел на давно упавший, рассохшийся ствол дерева. Боль подобралась к его груди, спровоцировав приступ кашля.

Понимая, что не стоит попусту терять время, поскольку лучше ему все равно не станет, он поднялся и пошел дальше. В груди у него словно скакал стеклянный кубик с заточенными гранями. Лицо корчилось от боли, но старик не издавал ни звука, волоча свои худые ноги.

Спустя час он, обессиленный, добрел до старой каменной хижины, служившей пристанищем для блуждающих путешественников. В ней были проделаны маленькие окошки с трех сторон, а дверь, сколоченная из массивных деревянных брусков, была подперта черенком от лопаты. Он ударил носком ботинка по черенку – дверь открылась, скрипнув ржавыми петлями. Павел Карлович бросил рюкзак на одну из двух кроватей, которые стояли параллельно друг другу. Между ними был втиснут небольшой столик. Над кроватями висели деревянные полки, даровавшие гостям спички, мелкую жестяную посуду, поржавевший нож и свечи.

Из рюкзака он вытащил мясную консерву, которую вскрыл ножом и принялся поедать ее содержимое, поддаваясь животному инстинкту.

Павел Карлович все же позволил себе часовой отдых, после которого отправился дальше. До нужного места ему оставалось около часа ходьбы, но солнце к этому моменту прошло свою верхнюю точку и неминуемо опускалось. Возвратиться нужно было до захода небесного светила.

Он почувствовал прилив сил и шел твердой походкой. Подойдя к большому камню, он достал нож и сделал насечку в виде стрелки, указывающую куда-то на юг. Рядом он нацарапал свои инициалы. Он точно знал куда нужно идти, поэтому уверенно наносил указатели на камнях по пути своего следования, не боясь ошибиться. За час ходьбы он клеймил по меньшей мере около двадцати вросших в землю камней.

Впереди, посреди деревьев, показались выстроившиеся в боевое кольцо валуны, охранявшие каменное рассечение. Старик взобрался на одного из отвердевших стражников и всмотрелся в черный, узкий вход. Первопроходцу он мог показаться непреодолимым, но Павел Карлович давным-давно разрушил эту иллюзию. Будучи молодым он, наверное, одним из первых, а может и вовсе единственный обнаружил эту весьма неглубокую пещеру. Совершая походы через этот лес, он частенько спускался в нее и проводил какое-то время в кромешной тьме и звенящей в ушах тишине.

Первым в слепую пустоту влетел рюкзак, который шлепнулся на твердую поверхность. Следом пролез старик. Внутри его обдало прохладой. Он светил фонариком по шершавым стенам и осматривал все вокруг. Пройдя вглубь пещеры, он присел на каменную глыбу, выполнявшую роль хозяйского кресла. Рюкзак лежал на его коленях из которого он вытащил небольшую металлическую коробку с замочной скважиной. Затем Павел Карлович вынул длинный, увесистый ключ, на корпусе которого были выгравированы именные инициалы, точно такие же, которые он наносил на камни. Красным диодом блеснул инкрустированный в головку ключа рубин, золотое тельце легло на старую ладонь. На вытянутый, как шея жирафа, стержень, была нанесена надпись «Материальное не отражает духовного». На самом деле этот ключ больше подошел бы к какому-нибудь старинному сундуку с сокровищами, чем к этой невзрачной коробке с множественными царапинами. Через один оборот ключа загадочная коробка была открыта. Павел Карлович всмотрелся в ее содержимое, провел пальцами по бархатистой обивке и, спустя несколько мгновений, захлопнул. Сомнение вновь пробежало в его сознании.

Белое пятно фонарика проскользнуло по каменному полу и уткнулось в овальную расщелину. Луч света осветил несколько метров узкого лаза. Толкнув коробку вперед, авантюрист вытянул руки и протиснул свои костлявые плечи внутрь тесного коридора. Его голова была повернута набок (в противном случае она бы не пролезла), обувь и свитер пришлось снять. Кончиками пальцев ног он отталкивался от холодного, пыльного пола, а пальцами рук цеплялся за шероховатости и мелкие углубления. Между его спиной и потолком оставалось пространство с толщину двух пальцев. Ослабшая шея заставляла тереться щекой о пол, борода вбирала в себя пыль, словно метла. Павлу Карловичу пришлось сделать несколько остановок и лежать неподвижно. Приходилось обходиться короткими и прерывистыми вдохами. Шея затекала, но повернуть голову на другую сторону было невозможно. Если бы Павла Карловича настигла паника, то с большой долей вероятности он бы остался в этом узком проходе до конца своих дней.

В конце концов старик выполз и задышал полной грудью. Он оказался в просторном каменном зале, в конце которого имелся широкий выступ. Павел Карлович постоял несколько минут, переводя дыхание после изнурительного ползанья. Голова слегка кружилась, а руки дрожали, то ли от холода, то ли от полученной дозы адреналина. Сомнения охватили его снова, и он было захотел покинуть пещеру, так и не реализовав свою задумку. Пришлось сделать несколько кругов по пещерному пространству, чтобы все-таки решиться. Он положил металлическую коробку на каменный жертвенник, после чего безвозвратно покинул пещеру.

Снаружи он поставил последнее клеймо: на камне у входа. По пути назад он не мог оставить мысли о металлической коробке, а главное о том, что упрятано в ней. Возможно, только что он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Он пока еще не знал куда припрятать ключ, но ему хотелось, чтобы он был обнаружен случайным человеком. Павел Карлович допускал мысль, что ключ может быть вообще не найден. От этого ему делалось и радостно, и горестно одновременно.

Он точно знал, что его секрет даже если и будет раскрыт, то точно не при его жизни.

Глава 2. Забирай за десять тысяч или возьмите этого «Ублюдка»

Солнце только выходило из-за горизонта, стремясь впустить розовые лучи в прозрачные стекла многоквартирных домов. Сухой летний ветерок покачивал листья деревьев, срывая те, что слабее остальных вцепились в ветки. Где-то вдалеке гремел кузов мусоровоза.

Электронные часы, стоявшие на прикроватной тумбе, высвечивали ярко-зеленые цифры и констатировали начало седьмого. Через несколько минут был запланирован звон будильника, но ровно за минуту до тревожащего писка Матвей Ефимов ударил пальцами по пластмассовому корпусу часов, отложив неприятный звук до следующего утра. Он протер пальцами глаза и ровную переносицу, и уселся на краю кровати. Так он просидел пару минут, после чего подошел к зеркалу, висевшему на стене над старым коричневым комодом, с массивными прогнувшимися ножками. Он смотрел на свое отражение и водил ладонью по щетине. Матвей крутил подбородком из стороны в сторону, рассматривая на нем короткий косой шрам. Его взгляд на секунду перескочил на фотографию, висящую около зеркала посреди прочих фотографий. На ней он был изображен рядом со своим армейским другом Костей, во время очередной боевой вылазки где-то на Ближнем Востоке.

Матвей перекинул взгляд на кровать, на которой все еще спала его дама сердца Лиля. Он всматривался в ее лицо и аккуратный носик, который вызывал особый восторг. Он не мог просто так пройти мимо спящей красавицы и провел ладонью по еще неподсвеченной солнцем щеке. Лиля инстинктивно поморщилась, чем вызвала у Матвея искреннее умиление. Было очевидно, что он в нее влюблен.

– Ты надолго? – спросила она, не открывая глаз.

– Вечером надеюсь вернуться. Ты же помнишь, что в шесть часов нас ожидает риелтор?

– Я тебе совсем забыла сказать, что у меня не получится с тобой к нему поехать: отец внезапно решил организовать семейный ужин.

Матвей, который пока еще не был знаком с отцом Лили, а отец Лили не подозревал о существовании Матвея, перебирал вещи в шкафу, выбирая наиболее свежую футболку.

– Тот серый домик мне понравился, может на нем и остановимся? – сказал он, взглянув на свою возлюбленную.

Лиля кивнула головой. Получив одобрительный жест, Матвей покинул комнату. Сегодня у него был жутко насыщенный день: сперва необходимо было наведаться в Подольск, дабы приобрести недостающий элемент одной из антикварных коллекций, затем встретиться с торговцем и, наконец, посетить риелтора, и определиться с покупкой дома.

За завтраком, который состоял из золотистых кукурузных хлопьев, залитых свежим ледяным молоком, он смотрел утренний выпуск местных новостей. По телевизору сменялись репортажи, чередовавшийся то записями с видеорегистраторов полицейских машин, преследовавших очередных нарушителей, то крупными планами Москвы. Из новостей сообщалось, что в последнее время участились случаи краж и разбойных нападений, порой с трагическим исходом.

На улице его ожидал старенький кроссовер. Остановившись на красный сигнал светофора, он попытался включить радиоприемник, но в ответ получил лишь раздражающее шипение. Матвей начал нажимать на кнопку поиска радиостанции, но приемник не слушался и продолжал выдавать терзающие слух радиопомехи.

«Да переключайся уже!» – нервно отозвался Матвей, усиленно вдавливая кнопку. В этот момент красный сигнал светофора сменился зеленым, но водитель, отвлеченный борьбой с кнопкой, этого не заметил. Гневные гудки стоявших позади машин, вернули его в дорожный трафик. Он резко нажал на педаль газа и с визгом покрышек дернулся с места, ударив кулаком по радиоприемнику.

– А насколько часто вам приходят подобные письма? – раздался приятный женский голос из автомобильных колонок.

– Сложно говорить о какой-то периодичности, бывает по два-три в неделю, а бывает и одно в полгода, – ответил мужской голос.

Матвей продолжать терзать магнитолу пальцем, пытаясь включить музыку.

– И часто люди сообщают о действительно исторических ценностях? – ведущая задала следующий вопрос.

– Безусловно, практически каждый человек, нашедший, ну допустим, какую-нибудь монету времен Российской Империи, считает ее исключительной и ценной и сразу же сообщают о находке. На самом деле такие монеты исторической ценности не представляют и могут свободно переходить из одних рук в другие. Некоторые, наоборот, умалчивают о действительно ценных вещах и продают их нелегально, за что часто несут уголовную ответственность. Попадаются и сознательные граждане, готовые сотрудничать с государством, за что получают довольно неплохое вознаграждение в конечном итоге.

– У меня как раз был живой пример находки запрятанных сокровищ, – сказала ведущая, – одна моя знакомая случайно обнаружила в старых семейных документах записку о тайнике и таким образом обогатилась на несколько сотен тысяч рублей.

– Да, и такие случаи бывают. Некоторые находят на первый взгляд неочевидные вещи, которые приводят к настоящим сокровищам… – не успев договорить, Матвей перебил отвечающего резким ударом по кнопке.

Из динамиков заиграла приятная музыка, которая обещала поднять настроение Матвею.

Через пару часов Матвей доехал до Подольска и припарковался возле необходимого дома. У калитки его повстречал петух, который принялся выполнять роль сторожевого пса и норовился клюнуть незнакомца. Матвею пришлось избегать боевую птицу в течение пары минут, пока не появился хозяин дома.

– Это ты по поводу статуэтки? – окликнул Матвея хозяин дома: старичок лет за семьдесят.

Матвей кивнул и поприветствовал его.

– Ну что стоишь? Проходи.

Матвей зашел в дом. Из всех звуков, имеющихся на белом свете, в доме издавался только стук съедающих время часов. Старик пригласил его в просторную комнату и усадил за стол. Матвей видел нервозность, транслирующуюся на лице хозяина, и поспешил спросить про нефритовую статуэтку. Складывалось ощущение, что до обозначения стоимости старик совсем не был проинформирован о ценности предмета, а перед самым приездом покупателя прозрел и пригорюнился.

– Ну что, статуэтку покажете?

– Это можно, – высказался старик и полез в сервант, из самого глубокого места которого достал предмет торга, завернутый в желтую газету.

Матвей раздел фигурку и принялся осматривать. Нефритовая статуэтка, символизирующая девятый знак зодиака стояла на деревянном постаменте и содержала правильное клеймо. Матвей боялся разглядеть скол или трещину на нефрите, но статуэтка была как новая. Возможно, с момента приобретения она была упрятана в шкаф и не покидала его ни на минуту. Матвей трепетал. Трехмесячные поиски привели его к успеху. К этому моменту он успел отсеять по меньшей мере десяток аналогичных статуэток. Они были идентичны во всем, за исключением клейма в виде лямбды. Большой удачей было отыскать нефритовую статуэтку в таком хорошем состоянии.

Предпоследний элемент редкой коллекции был практически в руках Матвея. Оставалось лишь вручить плату хозяину дома и благополучно уехать.

– Десять тысяч, как договаривались, – Матвей положил две красные купюры на стол.

Старик помолчал пару секунд. Гость выждал еще несколько секунда, но, не получив никакой реплики, схватил статуэтку. Он конечно же распознал переживания торговца, но предпочел их проигнорировать. К тому же цена была инициирована продавцом, а на случай ее повышения у Матвея было кое-что припасено.

– Не могу за десять, – сказал продавец и опустил глаза в пол. – Ты ведь и сам знаешь, что она стоит на несколько порядков дороже.

– Уговор дороже денег, так ведь? Вы ведь когда цену обозначали, не с неба же цифру взяли.

– Так-то оно так, но за десять не могу отдать – семьдесят давай, – продавец нагло выхватил статуэтку из рук Матвея. – Пока деньги не в кассе – товар не продан, не так ли?

Матвей ухмыльнулся. Поведение старика ему показалось ребяческим. Хоть он бы и выручил за эту фигурку около ста пятидесяти тысяч рублей, но переплачивать не собирался. К тому же вопрос цены сделался принципиальным.

– Дед, – сказал он, – ты эту статуэтку уже два года пытаешься продать: сначала просил за нее тридцать тысяч, потом двадцать пять тысяч, а когда отчаялся, то и вовсе выставил за десять, – тут Матвей неожиданно для хозяина дома вынул из кармана вырезки из газет с объявлением о продаже нефритовой статуэтки. – Кроме меня, она никому не нужна, а сама по себе не стоит и пяти тысяч, – Матвей подмел деньги со стола рукой и направился на выход. Конечно же он надеялся, что хозяин его окликнет и согласится на номинальную сумму, но старик молчал. Видимо он удивился подготовленности покупателя и не смог подобрать нужных слов.

Матвей уселся в машину, бросив беглый взгляд на дверь покинутого дома. Он был разочарован. Он даже почти был готов отдать требуемую сумму, ну или сторговаться до пятидесяти тысяч, но принцип оказался сильнее денег. Матвей уже собирался тронуться с места, как из двери выскочил старик. Он нес нефритового стрельца и трусцой направлялся к машине.

– Забирай за десять тысяч, черт с тобой.

Матвей не стал разыгрывать драму и протянул деньги. Через секунду он вспомнил внутреннее убранство дома, обставленного еще при коммунистах, и добавил к десяти тысячам еще пять. Старик улыбнулся желтым частоколом зубов и помахал рукой уезжавшему покупателю.

Для полноты коллекции не доставало еще одного элемента. Ответственность за его получение легла на плечи помощника Матвея Поликарпова Марка Александровича. Он направлялся забирать почтовую посылку, в которой как раз должна была прибыть нефритовая фигурка. Статуэтка была оплачена заранее, поэтому Поликарпову торговаться не приходилось. Единственное, за что стоило переживать, так это за целостность и оригинальность дорогого предмета. Беспокойство Поликарпова, а он был заинтересован в благополучной продаже статуэтки, так как имел с нее свой процент, рассеялось после вскрытия коробки. Он смотрел на второй знак зодиака в нефритовом исполнении, который был в полном порядке, важное клеймо было на месте.

– Поликарпов! – послышалось из-за плеча.

Поликарпов обернулся и увидел своего старого знакомого, с которым некогда трудился на одном предприятии. Товарищи разговорились. Нефритовая статуэтка неминуемо привлекла внимание и была осмотрена приятелем Поликарпова. Он так неуклюже крутил ее в руках, что казалось вот-вот уронит на твердый пол. Поликарпов предчувствовал такой исход и предпочел скрыть ценный предмет за картонными створками.

– А знаешь, что было бы, если бы ты ее не забрал вовремя? – ехидно спросил товарищ, указав пальцем на закрытую коробку.

Поликарпов не успел ответить как приятель продолжил:

– Ее бы обязательно выставили на аукцион.

– Какой такой аукцион? – заинтересовался Поликарпов.

– Пятый десяток разменял, а про аукционы почтовых посылок так ничего и не слышал, – упрекнул приятель и натянул улыбку.

Он поведал об аукционе невостребованных почтовых посылок. По общему правилу такие посылки подлежали утилизации после месячного простоя. Согласно документам, они конечно же были превращены в пыль, но фактически ожидали своего покупателя в очереди на деревянный стол, накрытый шелковой тканью. Аукцион носил тайный характер и подпускал к себе только проверенных людей. Поликарпов резко заинтересовался сакральным мероприятием. Его любопытство подогрелось рассказанным фактом обнаружения в почтовых посылках ценных товаров, в том числе антикварного толка.

– Ты, помнится, при антикварной лавке работал? – спросил приятель. – Так вот и подкинь идею своему начальнику. Завтра как раз аукцион намечается и по моей информации там хорошие посылки будут участвовать, – товарищ протянул ему визитку. Поликарпов сразу понял, что тот имеет непосредственное отношение к организации мероприятия. – Вот, по этому номеру можно сообщить об участии, к нему же и банковская карта привязана. Входная плата всего каких-то пять тысяч рублей составляет.

– Действительно можно неплохо разжиться? – засомневался Поликарпов.

– Ну я уж не враг тебе, – парировал приятель. – На прошлом аукционе один участник кольцо с бриллиантом нашел в посылке, а заплатил за лот каких-то пятнадцать тысяч рублей.

Он привел еще несколько примеров голой удачи. Поликарпов так впечатлился рассказом, что выскочил из почтового отделения, совершенно забыв про коробку. Приятель оказался честных правил и нагнал его, всучив картонное изделие.

Поликарпов поспешил сообщить Матвею о получении нефритовой статуэтки. Теперь он направлялся в антикварную лавку, где должен был оставить посылку.

Матвей радостно отреагировал на извещение своего помощника. Он только что подъехал к ржавым воротам гаража и посигналил три раза, как и было заранее обусловлено. Дверь скрипнула и в щель показалась черноволосая голова. Торговец посмотрел на машину, точнее на ее регистрационный номер, а затем на водителя и позвал его жестом руки. С виду гараж был обычным, но под железной оболочкой скрывался просторный склад. Лестница уводила вниз, в бетонный подвал, оборудованный деревянными полками. Внутри пахло керосином. Матвей шел за торговцем, озираясь на заставленные оружием полки. Имеющимся оружием можно было оснастить целый полк. Все было заранее приготовлено к появлению покупателя: различные виды пистолетов натерты оружейным маслом и размещены на столе. Хоть Матвей намеревался приобрести лишь пистолет, продавец, на всякий случай положил на стол пару автоматов. Хозяин гаража решил показаться экспертом оружейного дела и принялся демонстрировать гостю каждый экземпляр. Он вынимал магазин, щелкал затворной рамой, нажимал на спусковой крючок и давал беглую характеристику оружию. Продавец так увлекся своим рассказом, что совершенно забыл задать свой стандартный вопрос и тут же поспешил исправиться:

– А зачем вообще понадобилось оружие?

– Ну лучше же оно будет и не пригодится, чем потребуется, но не окажется, – философствовал Матвей.

– А травматическое чем не устраивает?

Матвей ничего не ответил и показал пальцем на заинтересовавший его пистолет.

– Этот «Бердыш» под девять миллиметров? – спросил он.

– Да, на пятнадцать патронов. А ты, я смотрю, соображаешь? Приходилось иметь с ним дело?

– Нет, – соврал Матвей.

– Молодые обычно «Глок» берут, а на такие советские варианты не смотрят, – оружейник взял пистолет в руку и принялся его разбирать. – Хороший инструмент, надежный. У меня как раз последний экземпляр остался, – продавец протянул пистолет покупателю. – Может на автомат взглянешь? – он видимо учуял, что Матвей далеко не новичок в этом деле.

Матвей отрицательно покачал головой и принялся изучать поданный пистолет.

– Ну а чего? – решил поспорить продавец. – Вот к примеру «Винторез», разве не мечта? – он начал крутить его в руках и презентовать Матвею. – Да хотя бы вот этого «Ублюдка» возьми, – продавец схватил укороченный вариант автомата Калашникова.

– Да мне и вот этого пистолета будет достаточно, – Матвей положил выбранный образец на стол. Рядом он положил необходимую сумму денег.

Продавец схватил купюры замасленными руками и принялся пересчитывать. Он не стал настаивать на приобретении иного оружия и, завернув пистолет в вафельное полотенце, протянул его Матвею. По пути к выходу он все же предпринял последнюю попытку и предложил приобрести несколько гранат.

– А что? – сказал торговец, – у меня зять только гранатами рыбу и ловит.

– Мне для охраны антикварной лавки гранаты не потребуются, – ответил Матвей, – да и на рыбалку я не хожу.

– Сколько ж тебе лет, что ты уже и антикварной лавкой владеешь?

– Двадцать седьмой год пошел, – сказал Матвей и покинул гараж под стук железной двери. Он припрятал пистолет в бардачке и уехал.

Ехать в антикварную лавку уже не было смысла, и он решил наведаться к риелтору.

Матвей сидел за столом, отделявшим его от работника риелторской конторы. На стенах висели изображения благородных представителей строительного мастерства. Кожаное кресло забавно скрипело. Матвей разглядывал очередной коллаж ламинированных фотографий и знакомился то с ванной комнатой, то с гостиной потенциального объекта недвижимости.

– Этот выставили за семнадцать миллионов рублей, но я гарантирую, что мы сможем сторговаться до шестнадцати, – говорил риелтор, подглядывая в каталог. – Дом выставлен относительно давно и на мое удивление до сих пор не обзавелся новыми хозяевами, хотя плюсы тут очевидны, а район какой, просто шикарный, и не так далеко от города, – произносил он заученную фразу, употребляемую в адрес чуть ли не каждого дома. – Я бы и сам его приобрел, да моя жена привыкла жить рядом с метро. Если вы не слишком заняты, – в этот момент посредник посмотрел на свои дорогие часы, – то могли бы поехать и посмотреть дом.

– Мы ведь уже ездили, – сказал Матвей.

Риелтор всмотрелся в лицо клиента, напрягся и, распотрошив чертоги разума, сказал:

– Я так закрутился, вы не поверите. На прошлой неделе продалось девять домов и память совершенно отшибло. Помню-помню, вы с супругой смотрели, не так ли? – риелтор все же смог вспомнить, как Матвей вместе с Лилей осматривали дом.

– С девушкой, – поправил Матвей.

– Вашей паре очень бы подошло такое имение. По моим наблюдениям в этом районе города сложилась благоприятная среда для зачатия ребенка, – риелтор позволил себе употребить вульгарное выражение. Он уже не смотрел на Матвея, и произносил все свои слова в приоткрытое окно. – Если вы решили его брать, то нужно обязательно ехать прямо сейчас, – обратился он к Матвею и взял его под руку.

Будущее домовладение действительно было шикарным и по внешнему виду ничуть не отличалось от специально обработанных фотографий. Хоть оно и было одноэтажным, но оказалось довольно просторным. Меблированной была только кухня. Матвей ходил по дому и рисовал глазами будущую обстановку. В его воображении в гостиной был поставлен удобный диван и огромный телевизор, обставлена спальня, для него и для Лили, а также он задумался, благодаря бестактности риелтора, об обстановке в комнате будущего ребенка.