Наложница дракона

Диана Хант

Наложница дракона

Глава 1

Воды Лазурного моря пенились, окатывая прибрежные скалы. Закатное солнце сделало их пурпурными и оттого Огненный дракарат сперва показался фиолетовым. Лишь когда подлетели ближе, оказалось, что высокие шпили башен словно отлиты из пламени, а пышная зелень этого края пронзительно-изумрудная.

Подлетев ближе, мы закружились над Огненным дракаратом, устремляясь к восточной части полуострова, к землям клана Золотого дракона, Кинриу. Монументальные здания (язык не поворачивается назвать их домами) просторного, непривычно-зеленого города, все, как одно, из красивого желтого камня, с плоскими крышами-площадками.

Мы устремились к центральному дворцу, внушительному, великолепному, похожему на скалу, только из желтого мрамора и всю в золоте.

Я поняла, что сейчас придется садиться и оборачиваться… отчего накатила паника.

Инициация в озере Драконов произошла сама по себе, оборачивание, соответственно тоже, только было очень больно… Поэтому сейчас, стоило мелькнуть мысли, что понятия не имею, как вернуть человеческий облик, а еще вспомнив сумасшедшую боль во время инициации, опьянение небом улетучилось, а паника накрыла девятым валом.

Исам словно почувствовал, что творится со мной, потому что серебристый дракон изогнул длинную шею, подлетая ближе и посмотрел долгим взглядом. В синих глазах явственно читалось: я в тебя верю.

Шумно выдохнув, я устремилась вслед за обоими драконами на огромную желтую площадку, на которой, кажется, стоят люди.

Драконы обернулись на подлете и спрыгнули на площадку людьми.

Я робко вытянула лапы к желтой плитке, и стоило им столкнуться с поверхностью, мир взорвался ожидаемой болью!

Только на этот раз новая драконья сущность обошлась со мной милосердно. Потому что практически сразу же я потеряла сознание.

***

Сначала в мой тревожный сон, в котором я никак не могла сдать зачет по восточным единоборствам мастеру Горо, потому что коварный японец какими-то хитрыми касаниями «отключил» мне руки и ноги, и я старалась уползти от него по матам на манер червячка, ворвался птичий хор.

Когда сэнсэй замедлился, словно некий доброжелатель нажал на «медленный кадр», и никак не мог догнать ползущую меня, а птичий щебет усилился, начала догадываться, что вижу сон.

Затем лучи утреннего солнца настойчиво заскользили по лицу и пришлось перевернуться на другой бок, чтобы не мешали досыпать. Тем более что противный сон с сэнсэем закончился, а значит, следующий мог оказаться вполне сносным.

Вместо этого в голове зашумело, словно подернулось туманом, а когда я постаралась вспомнить свое имя и где я нахожусь, почему-то не смогла.

Вдох-выдох, и я принялась «трясти» сопротивляющуюся изо всех сил память, но потом, раз за разом, дело пошло.

Итак. Зовут меня Александра Кинриу. Студентка военной академии имени Александра Васильевича Колчака (лучшая академия страны, если что!). Только-только успешно сдала сессию и перешла на третий курс… Почему военная академия? Отчим посоветовал. По заверению Виталия Владиленовича, успешного бизнесмена и вообще финансового гения, «воля» для меня «чревата». И вот ни разу не обидно. Потому что дури во мне, то есть я хотела сказать темперамента – хватит на племя взбесившихся дикарей.

А так, наравне с теоретическими дисциплинами, где можно почерпнуть знания об азах командования, управления, оперативно-тактической подготовки, а еще инженерно-технических и юридических дисциплин и прочей нудятине, идут мои любимые, практические.

А это: несколько навыков рукопашного боя, в том числе и нежно любимые мной восточные единоборства, то же дзюдзюцу у мастера Горо, а еще первичные летные навыки на планерах (к вертолетам на втором курсе еще не допускают, ждала третьего, как ребенок Нового Года) и разные факультативы, в том числе стрельба из лука, мое хобби с детства.

Вот только третьего курса похоже уже не дождаться, да и по полетам я наш курс опередила.

Потому что судьба решила изменить мою жизнь с помощью двух чертовски-обаятельных драконов, которые, как снег на голову, обрушились в мою жизнь под конец сессии.

Причем с известием, что я, дескать, принцесса драконьего мира, дочь дракона, да непростого, а верховного правителя Огненного дракарата. И вот, по достижению совершеннолетия (мне только-только восемнадцать исполнилось) папенька изволили о дочке вспомнить и потребовали ее возвращения в родной мир.

Родной, то есть драконий мир меня встретил не так, как ожидалось. Потому что сопровождающие меня драконы (они бы на слово «сопровождающие» обиделись, потому что все, как один, жуткие шовинисты) должны были меня с рук на руки папеньке передать, да не тут-то было.

Портал ни с того ни с сего перенес нас не в Огненный дракарат, в объятия любящего родителя, а к священной горе Сусаноо или Такэхая Сусаноо-но Микото. Да, да, именно туда, где проходят инициацию и обретают дракона!

И я, студентка третьего курса лучшей военной академии страны, после долгих перипетий и препятствий, инициацию-таки получила и стала драконом!

Причем, первой драконицей в истории (кроме богини Инари, разумеется, Матери всех драконов), потому что до меня ни одна женщина не была драконом! Собственно, до меня ни у одного дракона не рождалось девочки.

Но я самого главного не сказала.

Я вообще-то добровольно и по своей инициативе в этот мир скаканула (хоть сопровождающие утверждают, что и так, и так бы меня забрали). Потому что мне, оказывается, пришел вызов из Альма-матер для драконов. Лучшей магической академии этого мира, где воспитывают настоящих драконов.

И вот шанса обучаться в магической академии, где мало того, что каким-то специальным навыкам боя учат, так еще обучают, как управлять сильнейшей магией мира – драконьей то есть. А еще преподают столь необходимые новичкам азы контроля и вообще уживчивости с новой ипостасью. Словом, этого я ну никак пропускать не собираюсь.

Полная решимости и гордости за такой четкий и структурированный итог последних жизненных событий, я проснулась окончательно и открыла глаза.

***

На меня смотрели сразу три пары глаз. Причем вопросительно как-то смотрели, с любопытством и придыханием.

Три похожих друг на друга, как капли воды, девушки. Все в странных нарядах, что-то между кимоно и длинными, в пол, платьями. Цвета – розовый, голубой и фисташковый, такие нежные-нежные, чуть не пастельные. Вышиты цветами и бабочками.

Волосы у всех троих разделены на прямой пробор и заплетены в косы. По четыре (или шесть, мне с кровати не видно) косы, каждая заканчивается крохотным перламутровым шариком. Как жемчуг, только побольше.

Лица – очень миловидные, есть в них что-то восточное. Красиво вылепленные скулы, маленькие курносые носы, аккуратные губки бантиком. Глаза, как у оленят, широко распахнутые и темные, про такие принято говорить, с поволокой.

Заметив, что я проснулась, девушки развели руки в стороны, отчего рукава платьев-кимоно вспорхнули, как крылья бабочек и, сложив ладони на груди, поклонились.

Я ресницами захлопала.

– Здрасти, – говорю чуть хриплым со сна голосом.

– Приветствуем, принцесса Таши Кинриу, – мелодичным голосом произнесла та, что в розовом. Она посерединке стояла, и, говоря, шажок вперед сделала.

После чего девчонки опять поклонились, а мне неловко стало. Хотелось им на вежливость как-то ответить, но сил странным образом не было. Тело как после долгой болезни, вроде и обновленное, но какое-то слабое и непослушное.

– Девчонки, заканчивайте кланяться, – попросила их и поинтересовалась: – А вы кто?

Ответила снова «розовенькая». То ли она у них за старшую, то ли на нее сегодня пал жребий.

– Мы ваши джошу, принцесса.

– Джошу? – не поняла я и нахмурилась.

– Нам выпала высокая честь прислуживать вам.

– Эм, – вырвалось у меня. – Вообще-то я привыкла сама себе прислуживать… в смысле, заботиться.

– Вы слабы после оборота, принцесса, – мягко напомнила «розовенькая» и с этим было сложно поспорить. – Вам потребуется помощь.

Я привстала, опираясь на руки, что заставило поморщиться. Девчонки тут же подскочили и подложили под спину подушек. Стало удобнее и я вынуждена была признать:

– Помощь так помощь. Только без этих ваших поклонов, «вы» и прочего. Я себя на «вы» пока не ощущаю, а когда мне кланяются, кланяюсь в ответ. А поскольку сейчас ответить вежливостью на вежливость не могу, то и вы поберегите спины.

Длинная речь, которую слушали с вниманием и почтением, вымотала.

Я откинулась на подушки и часто задышала.

Одна из девушек протянула высокий узкий сосуд с зеленоватой жидкостью, который наполнила из графина на низком круглом столике.

– Выпейте, принцесса, и у вас прибудет сил для омовения и облачения.

Послушно приняла напиток. На вкус оказался кислым и освежающим, словно лимонный сок с яблочным разбавили, но при этом густой, как кисель. Морщась, стала пить маленькими глотками.

Пока пила, осмотрела помещение, в котором нахожусь.

Очень светлое, с высоченным потолком и окнами в которых не то, что человек, дракон пролезет.

Прозрачные и легкие, как паутинки, занавески нежно колышет ветер. Стены из прежде не виданного мной желтого мрамора с золотыми крапинками. Они искорками отражают солнечные лучи, и, если приглядеться, видно, что не хаотично разбросаны, а складываются в узоры. Очень красиво. Пол деревянный, покрытый лаком, только светлее стен, как и потолок, отчего создается впечатление, что мебель в помещении и сами стены висят в воздухе.

Мебель внушительная, деревянная, нежно-голубого цвета с коричневой и золотой окантовкой, что только оттеняет красивый желтый цвет стен. А у меня почему-то ассоциацию с древнеегипетским стилем вызвало. Там тоже основные цвета: желтый, коричневый, голубой. И вот хоть золотинки-узоры в иероглифы складываются, они же и на мебели есть, ощущение, что богатство египетского стиля и минимализм японского совместили, и получилось здорово.

Кроме кровати под балдахином, на которой лежу, собственно, по стенам полки, есть два стола, письменный и пониже, круглый, несколько стульев и кресел, в которых запросто можно как на диване устроиться и зеркало во всю стену.

Я протянула девушке в голубом пустую склянку и поняла, что каким-то волшебным образом силы ко мне вернулись. Не совсем, но все же лучше, чем было.

– Прежде чем вы будете готовы приветствовать вашего отца, верховного предводителя Огненного дракарата, великого воина Мичио из клана Золотого дракона, позвольте помочь вам омыться и облачиться, принцесса, – поклонившись, сказала «розовенькая» девушка.

– Так, стоп, – сказала я, предупреждающе держа ладонь перед собой: стоило мне попытаться встать, кинулись помогать втроем. Но если во всем полагаться на помощь, эдак можно долго проваляться. И дело здесь не в состоянии, а в человеческой натуре, которая, конечно, если ее постоянно не преодолевать, выберет, что полегче.

– Во-первых, – продолжала я, – заканчивайте с «вы» и поклонами. Если я ваша принцесса, то такой вот мой вам указ.

Лица девушек вытянулись, губы открылись буковкой «о», и ресницами все трое часто захлопали.

– Ладно, – пробормотала, поморщившись, – по-крайней мере, пока мы наедине.

На миловидных личиках отчетливо проступило облегчение.

– Теперь давайте знакомиться, – сказала я, свешивая ноги на пол. – А то вы мое имя знаете, а я ваши – нет.

Девчонки недоуменно переглянулись.

– Зовите нас джошу, принцесса, – сказала «розовенькая». – Просто джошу, прислуга. К джошу принято именно так обращаться.

– Нет уж, – отрицательно покачала головой я. – Виталий Владиленович бы не простил, если бы я честь мундира опозорила.

Какое отношение к чести мундира имеет бизнесмен-отчим, я сама не понимаю. Просто именно эти слова первыми пришли на ум и показались (мне лично) самыми убедительными.

– Итак, как нас мама с папой назвали? – поинтересовалась я в первую очередь, у «розовенькой».

Та испуганно оглянулась на остальных, и, сглотнув, представилась:

– Отец нарек меня Аки, принцесса.

– Таша, – упрямо сказала я и вопросительно на других посмотрела.

– Акико, – решилась голубенькая.

– Акира, – потупившись, пробормотала «фисташковая».

– М-да, – пробормотала я. – Значит, папенька вам одно имя на троих выделил…

– Не совсем так, – осмелев, сказала «голубенькая», Акико. Стараясь не обращать внимания на шепот и тычки сестер, которые пытались образумить ее и даже дергали с двух сторон за рукава кимоно, она пояснила: – Аки – значит, осень, или яркая, потому что родились мы осенью, принцесса Таши. Акико – значит, умный ребенок, а Акира – яркий, ясный, рассвет.

– Хм, – призадумалась я. – А значить, папахен ваш проницательностью отличается.

Девушки горделиво поджали губы, скрывая усмешки и ответила на этот раз Акира, та, что в фисташковом.

– Отец – рожденный от дракона, принцесса. Интуиция и проницательность у таких людей и вправду невероятна.

Я попыталась вспомнить, что об устройстве драконьего мира Исам говорил. У дракона рождаются только сыновья, это раз. Не все способны пережить инициацию, или сохранить себя до нее, это два, соответственно, становятся они не драконами, а «людьми, рожденными от дракона». С драконьей кровью, то есть. Дочери от таких котируются выше некуда на рынке невест, поскольку способны родить драконам сильных и крепких сыновей, способных стать драконами, это три.

Значит, мне в сопровождение, или как у них тут выражаются «джошу», не простую прислугу выделили, а местную элиту. Прямо, как фрейлин для королевы, что говорит о том, что отец мой занимает здесь самый высокий пост. Это сразу и четыре, и пять. Ну, это мы итак знали.

– Что вы говорили о предстоящей встрече с отцом? – напомнила я девушкам.

Меня тут же увлекли в высокие деревянные двери с нежно-голубой отделкой, где, как оказалось, располагается моя личная купальня.

– Вам следует омыться и переодеться, принцесса, – сказала Аки.

– А позавтракать не следует? – уточнила я, когда в животе жалобно булькнуло.

– Конечно, принцесса… Таши, – под моим строгим взглядом исправилась Аки. – Завтрак будет подан сразу после того, как вам… (тут девушка, как ни старалась, так и не смогла перейти на ты и выкрутилась) как состоится церемония приветствия Мичио Великого!

– И мы сразу завтрак принесем, – торопливо добавила Акико. – Вы, должно быть, голоднее титанозавтра после перехода через пустыню!

– Все-таки два дня не ели! – поддержала сестру Акира.

– Сколько?! – ошарашенно выпалила я.

Оказывается, я две ночи провалялась (так говорить все-таки правильней, чем два дня, потому что сейчас, как я поняла, утро).

Только сейчас я заметила, что на мне легонькая и длинная ночнушка. На тонких бретелях, широкая, клешеная от груди, полностью скрадывающая очертания тела и все равно чуть прозрачная, как я мельком успела отметить, взглянув в зеркало.

– А как Исам? – спросила я, чувствуя, что краснею. – И Кеншин?

Девушки снова переглянулись, при этом мне показалось, что тревожно как-то.

– Что не так? – спросила я.

Ответила Аки, предварительно набрав в легкие воздуха и закатив глаза:

– Для женщины вы задаете слишком много вопросов.

– М-м? – у меня дар речи временно пропал.

– Аки, – осекла сестру Акико. – Принцесса Таши не ведает наших традиций и не знает, что…

Девушка осеклась, беспомощно кусая губы.

– Что женщине задавать вопросов не полагается? – закончила я за нее.

Все трое кивнули.

Я нахмурилась, раздумывая, уже сейчас начинать пропагандировать принципы эмансипации, или подождать до завтрака. В животе снова жалобно заурчало и выбор был сделан.

– И все-таки, – нахмурившись, проговорила я. – Хотелось бы знать о судьбе своих спутников. С ними все в порядке?

Девчонки снова переглянулись.

Наконец, Аки ответила:

– Все гости вашего отца в добром здравии, принцесса.

А две другие закивали. При этом у меня создалось впечатление, что меня не то, чтобы обманывают, скорее, не договаривают чего-то. Я уж было хотела уточнить, чего, но моим вниманием собственная купальня завладела.

Минималистичная и роскошная одновременно, как все здесь.

Просторная, посредине ванная стоит, высокая, с плавными краями волной. В одном углу – небольшой бассейн, во втором углубление, и, судя по отверстиям в стене на уровне глаз где-то, душ, в третьем – что-то типа гладильной доски, но широкой и устойчивой, я так поняла, массажный стол, а в четвертом – пара кресел и низкий столик.

И все мраморное с золотом и в восточном орнаменте. Красиво – глаз не отвести.

Пока я озиралась и ресницами захлопала, меня к самой центральной ванной увлекли, называя ту «лоханью». Она уже наполненная водой оказалась, почти горячей, с пеной и ароматическим маслом. Принюхалась: лаванда и еще что-то неуловимое.

Вопросительно на девчонок посмотрела: вот как они узнали, что я люблю?

– Лавандовый аромат свежести, гордости и свободы, принцесса Таши, – смело сказала Акико. – Нам показалось, вам должен очень пойти. Мы добавили немного жасмина, нежного и загадочного, и получилось уравновесить слишком тяжеловесные нотки лаванды.

Я снова носом воздух потянула и вынуждена была признать: свое дело девчонки знают.

Быстро избавившись от сорочки, скользнула в ванну.

Теплая вода разнежила, стало снова клонить в сон. Правда, когда мне попытались волосы вымыть, да и меня саму, вежливо отказалась. Еще не хватало, чтобы меня тут аки какую барыню обслуживали. Ведь позору не оберешься. Смешно, ей-богу.

Когда с купанием и с массажем в четыре руки к моему вящему сожалению, было покончено, насухо вытерлась и по наущению девушек, намазалась каким-то ароматным кремом. Он подозрительно шипел и впитывался в кожу, но неприятных ощущений не было, вместо этого в теле прибывала сила и легкость. Затем меня закутали в пышную банную простыню и снова проводили в комнату, которую они называли покоями. Ну что ж, покои так покои.

Самое интересное потом началось: одевание. Или, как девчонки его назвали: облачение.

За нарядами девчонки еще в одну дверцу шмыгали.

Не удержалась, и, кутаясь в простыню, за ними пошла.

– Вот те раз, – вырвалось у меня.

Надо сказать, умеют здесь принцесс размещать. Полки, кронштейны, шкафы с ящиками и шуфлядками, и все это увешано какой-то царской одежей. Ожидаемо преобладал золотой цвет, а еще белый и пастельные оттенки. Платья, кимоно, рубашки, расшитые птицами и павлинами, какие-то накидки, платки, вышитые жемчугом и бисером туфельки на плоском ходу с задранными носами… Я ощутила себя героиней из сказки Шахерезады, а от всего этого великолепия как-то странно стало. Вот оно вроде и красиво, как в музее, а душно.

Зато, когда в уголке скромно стоящий свой чемоданчик увидела и три рюкзачка рядом, мой восторженный вопль заставил девчонок подпрыгнуть.

Правда, решено было с привычной одежкой не спешить, а доверится на первый раз приставленным ко мне сестрам. Да и интересно было.

Поэтому полностью положилась на вкус девчонок и обратно, в свою опочивальню потопала, а они с ворохом тряпок, за мной.

Бельишко мне преподнесли закрытое, целомудренное. Трусики и маечку. Маечка с пуш-эффектом и вшитым бюстиком. Удобно. Хотя мы с Ариэлькой совсем другое бельишко предпочитаем. Максимум шика, кружев и «завлекалочки». И пусть, кроме нас, этого никто не видит, главное, мы знаем, что «там» все идеально и это очень на самооценке, кстати, отражается.

Вслед за бельишком последовала тоненькая сорочка на бретельках, длинная, с разрезами по бокам и чулочки, такие тонкие, что почти на ножках их и не видно, если бы не широкие кружевные резинки, было бы совсем незаметно. Поверх всего выдали кимоно с широкими, чуть не до пола, рукавами, с таким высоким запахом, что ключицы скрывает. Воротничок-стойка придает наряду еще более целомудренный и одновременно какой-то царственный вид.

На ноги – расшитые жемчугом туфельки на небольшом каблучке.

Усадив меня на стул с высокой спинкой, девушки высушили подогретыми полотенцами волосы, а затем нанесли на них ароматное масло. Темные пряди заблестели и при этом разгладились, словно потяжелели. Потом девчонки в четыре руки соорудили высокую прическу, закрепив ее длинными деревянными шпильками с перламутровыми цветными шариками на концах.

Когда они с прической заканчивали, двери распахнулись и на пороге возникла еще одна девушка.

– Принцесса готова? – спросила она Аки… всех. – Верховный правитель идет сюда!

Меня рывком подняли со стула и вывели на середину комнаты.

Проходя мимо зеркала, бросила на себя взгляд.

Кимоно золотого цвета, расшитое драконами, несмотря на обилие ткани, сидит на фигурке, как влитое. И хоть не подчеркивает намеренно изгибов, как принято в привычном мне мире, невозможно не угадать хрупкое очертание фигурки под богатой тканью.

Высокая сложная прическа с выпущенными по сторонам от лица прядями, придает мне царственный и загадочный вид. Кожа после купания свежая, розовая, щеки чуть алеют. На контрасте с золотым цветом одеяния глаза так и сияют зелеными звездами. Не нужно быть знатоком психологии, чтобы видеть – в них застыло беспокойство. Губы нервно подрагивают. Вообще несмотря на торжественное одеяние вид у меня каким-то образом стал совсем юным и немного напуганным.

Если честно, то страшно было увидеть отца-дракона. Увидеть впервые за восемнадцать лет.

– Верховный предводитель Огненного дракарата, Мичио из клана Золотого дракона! – объявил звонкий голос.

А потом двери в покои отворились, и вошел он.

Глава 2

Одного взгляда на вошедшего хватило, чтобы понять – это мой отец.

Пространство смазалось, оставив в фокусе высокого широкоплечего мужчину с зелеными пронзительными глазами и волевым подбородком. Хищное, властное лицо, виски выбриты чуть не до макушки, иссиня-черные волосы заплетены в косы. На голове – золотой венец наподобие тех, что цезари носили, только этот украшен двумя золотыми крыльями.

Длинные золотые одежды из странной переливающейся ткани исходят сиянием. Распахнутый на груди камзол не скрывает выразительной мускулатуры и поджарого, в кубиках, пресса. Широкий пояс с круглой золотой бляхой, черные, в золотой росписи, штаны. На первый взгляд показались кожаными, но спустя секунду поняла, что это ткань, только такой в нашем мире я не видела.

Отец застыл шагах в десяти и рассматривал меня так же пристально, как я его.

Только сейчас поняла, что девушки в комнате, все, как одна, упали на колени и коснулись лбами пола, сложив ладони вместе и выставив руки перед собой. И, что совсем уж возмутительно, замерли в таком положении, явно ожидая высочайшего позволения встать.

Я на это действо нахмурилась, причем так выразительно, а отче и бровью не повел.

Его взгляд продолжал изучать меня. Пристально, не спеша. Что ж, решила я. Мне ведь тоже спешить некуда. Еще посмотрим.

На вид правителю Огненного дракарата можно было дать лет тридцать пять, но стоит взглянуть в его глаза и тут же меняешь мнение. Глубокие, пронзительные, совсем взрослые… и очень умные глаза. И… очень похожие на мои. Это сразу видно. Только глаза отче болотного оттенка зеленого, с золотыми искрами, а мои (должно быть, оттого, что у мамуль голубые) скорее изумрудные, с серебряными крапинками.

– Что ж, – наконец, изрек папахен, когда молчать, должно быть, надоело. – Стало быть, моя дочь дракон.

При этом в голосе его… не то, что громовые раскаты прогрохотали, точнее, не только они. Скорее я услышала бурю, ураган, смертоносный вихрь, что крушит все на своем пути и треск лесного пожара.

При звуках его голоса (еще в совокупности с тяжелым взглядом) захотелось стать ниже ростом, а то и забиться в какой пятый угол и не отсвечивать. Но инстинкты – инстинктами, а мы люди, и, значит, рождены для того, чтобы над ними властвовать… Поэтому я только плечики еще больше расправила и подбородок вздернула. Что ж. Раз он со мной без приветствий и церемоний, то и мне можно.

– Ага, – отвечаю, стараясь попасть ему в тон. – Стало быть, мой отец – дракон.

По спинам склонившихся в поклонах девушек рябь пошла. И это взбесило. Показалось, что папахен специально такой ужас внушает, подчеркнуто не замечая, что его царственность рождает раболепие.

– Девчонки, – говорю им. – Вы бы встали. Сквозняки тут, не ровен час, простудитесь.

Надо сказать, взгляд отче каким-то совсем уж пристальным стал. Уголок четко очерченного рта дернулся, а затем он пророкотал:

– Оставьте нас.

Девчонкам второй раз повторять не пришлось. Не поднимая голов, подхватили полы кимоно и мотыльками выпорхнули из комнаты.

– Сильная, – сказал отец, глядя мне в глаза, оценивающе так. При этом он вроде как обращался ко мне, а вроде и говорил сам с собой. Что раздражало, потому что не привыкла быть пустым местом. Даже не пустым, а каким-то недостойным голоса местом. – Сможешь родить своему господину настоящих драконов. Это хорошо.