Дело о стопроцентном алиби

– Вы куда-то спешите, Руслан? Нам больше пяти часов лететь.

– Зачем же вы выдали военную тайну? – я сокрушенно покачал головой. – Не лучше ли было усыпить меня…

Страшными глазами я посмотрел на пустой бокал.

– Или вы уже?..

Самуил засмеялся и вынырнул, наконец, из недр холодильника. С ловкостью циркового эквилибриста он в двух руках держал пять тарелок и тарелочек. С нарезанным лимоном, сыром, какими-то копченостями… Я посмотрел на все это с некоторым удивлением.

– Планируете грандиозную попойку?

Хозяин развел руками.

– Просто не знаю ваших вкусов, поэтому достал все, что может пойти под коньяк.

– Вы переоцениваете мою щепетильность, – сказал я. – Я человек простой и способен закусить коньяк соленым огурцом. Впрочем, такой коньяк закуски не требует.

Приняв мои слова за намек, Самуил сам разлил коньяк по второму разу. Бокал я взял, но строго погрозил Самуилу пальцем.

– Напрасно вы стараетесь меня споить. Я все равно не отстану, пока вы не расскажете мне о базе и ее обитателях все.

Самуил задумчиво покрутил бокал в руке, глядя на завораживающее взгляд плескание темно-янтарной жидкости.

– Все не расскажу, Руслан, сколько бы вы не приставали. Но многое рассказать придется, именно это мне и не нравится. Ваше здоровье!

– Ваше.

Выпив, Самуил поморщился, словно прекрасный коньяк вдруг обернулся дрянным самогоном прямо у него во рту. Потянулся было к тарелкам, но передумал, махнув рукой. Развернул перед собой голограмму какого-то довольно пространного документа, пододвинул ко мне.

– Подпишите это, пожалуйста.

– Что это? – не только подписывать, но и читать я пока не спешил.

– Ограниченное соглашение о неразглашении служебной тайны. Стандартная форма для временно привлеченных сотрудников.

Я ожидал чего-то подобного, поэтому без новых вопросов повернул документ поудобней и стал читать. Внимательно. По ходу чтения делая отметки. Наконец, я вернул документ Самуилу с четырьмя подчеркнутыми мною участками текста.

– В таком виде не подпишу, – сказал я.

Самуил вздохнул.

– У вас отвратительная привычка читать документы перед подписанием, Руслан.

– Что поделать, – я развел руками. – У всех свои слабости. Зато я не курю!

Самуил начал быстро вносить изменения в текст. Только на последнем отмеченном отрывке притормозил.

– Это-то вас чем не устраивает?

– У нас свой кодекс, – пояснил я. – Боюсь, в свете одного из его положений, трактовка этого пункта может выглядеть неоднозначной.

На несколько секунд Самуил замер в неподвижности. Затем его пальцы снова ожили.

– Хорошо… А если так?

Я снова взял документ и снова прочитал. С самого начала и полностью. Хозяин машины хмурился, но, как мне показалось, со скрываемым одобрением. Подумав немного, я поставил свою подпись.

– Ничего, что не кровью?

– Ничего, это же ограниченное соглашение, Руслан, – Самуил свернул голограмму. – Предлагаю скрепить подписание коньяком.

Помедлив, я кивнул.

– Не возражаю, но после этого спрячьте бутылку. Желательно так, чтобы я не смог ее отыскать. И начинайте уже говорить.

Прятать коньяк Самуил не стал, но, выпив, сел на диван, предложив мне расположиться на кресле.

– Мне кажется, вы слишком молоды, чтобы помнить глозианский конфликт, Руслан? – начал он.

– А мне кажется, что вы не настолько старше меня, чтобы говорить подобные фразы, – парировал я.

Самуил со смехом вскинул руки.

– Согласен! Когда конфликт закончился, вы, по всей видимости, еще не родились, а я был ребенком. Но чем он закончился, знают все. Это нельзя назвать победой, но глозиан мы остановили. Подписали мирный договор… потеряв три с половиной планеты.

Я подавил зевок. Хотелось услышать что-то новое, а не строчки из учебника новейшей истории. Но Самуил решил, что без этой преамбулы не обойтись.

– Худой мир лучше доброй ссоры, – наставительно произнес я.

– Вы не представляете, Руслан, насколько он худой… – куда-то в сторону произнес Самуил. – Но к этому я еще перейду. А знаете ли вы, почему мы смогли остановить армию Глоза?

Он ждал ответа и мне пришлось пожать плечами.

– Торжество человеческого оружия. А также беспримерный героизм и все такое прочее. И вообще, наше дело правое.

– Безусловно, – Самуил усмехнулся. – И про правое дело, и про героизм – поддерживаю без всякой иронии. А вот насчет торжества человеческого оружия не все так просто. И по мощи наступательного вооружения, и по совершенству оборонительных систем мы врагу уступали.

Я вздрогнул. Не знаю даже, от чего больше – от услышанного признания или от жесткости, с которым Самуил произнес слово «враг». Сейчас, в пору подчеркнутого дружелюбия и взаимного расшаркивания между двумя расами, предпочитали, даже вспоминая прошлое, употреблять эвфемизмы «противник», «сторона конфликта» и тому подобное.

– Никогда не задумывались, Руслан, почему, остановив наступление врага, мы не вернули себе утраченное? Почему не пошли дальше, почему не добились настоящей победы? Нет, не надо цитат, скажите свое мнение?

– Боюсь, кроме цитат мне нечего сказать, – признался я. – Недостаточно информации. Что-то мне подсказывает, что этой информации есть у вас, и вы мне сейчас ответите на свой же вопрос.

Самуил улыбнулся. Черты лица, только что напряженные и жесткие, разгладились.

– Вы правы, конечно. Мне придется сказать, хоть и без особого удовольствия. Иначе… у вас все равно появлялись бы вопросы. Ответ как раз и заключается в создании баз навигационного подавления, на одну из которых мы сейчас направляемся.

Я улыбнулся в ответ.

– У меня хорошо развита интуиция, Самуил, о чем-то подобном я уже догадался. Но само понятие «навигационное подавление» ничего мне не говорит.

Хозяин машины задумался. Судя по всему, аккуратненько отмерял, какую часть правды можно для меня отрезать.

– Задача баз навигационного подавления состоит в выводе из строя всего навигационного оборудования корабля противника в момент его входа в гипертоннель.

Я присвистнул.

– И пять человек справляются?

– Ненужный вопрос, Руслан, вы не находите? Если бы не справлялись…

– Понятно, – кивнул я. – В результате действий базы корабль выходит из тоннеля не там, где планировал?

Самуил покачал головой.

– Это только часть его проблем… малая часть. Корабль действительно вывалится из тоннеля в произвольном выходе – а их в каждом тоннеле, как известно, тысячи. Но, главное, после этого он становится совершенно беспомощным. Представьте себе слепого баскетболиста, пытающегося забросить мяч в корзину, не зная даже приблизительно, где она находится. Корабль попросту не сможет найти гипертоннель, хотя и это ему ничего бы не дало. В качестве вишенки на торте – аппаратура гиперсвязи работает ровно с тем же успехом, что и все навигационное оборудование.

– Починить невозможно? – полюбопытствовал я.

– Да тут даже неприменимо слово «починить», – сказал Самуил. – Дело в том, что…

Он замолчал на довольно продолжительное время, а потом сказал значительно более ровным тоном.

– Для простоты будем считать, что починить невозможно. Вот именно так люди остановили экспансию глозиан, у них ничего подобного нет. Но и наше наступление не имело смысла – в обычном понимании Глоз был вооружен лучше. Да и сейчас еще… хотя мы стремимся это отставание ликвидировать. Вам нужно объяснять, что будет, если они раскроют принцип работы подобных баз?

Я покачал головой.

Самуил встал, подошел к столу и плеснул в бокал немного коньяка. Только себе.

– Вот… А три дня назад мы получили информацию, что один из офицеров БНП-18 завербован Глозом. Эта информация была доведена до командующего базой полковника Трошина для проведения проверки. Вместе с инструкцией к действиям. Сегодня полковник был убит. Вам понятно сложившееся положение, Руслан?

На несколько секунд я погрузился в раздумье.

– Кроме одной детали, – сказал я.

– Что за детали?

– Какого черта вы тут заливаете про военную полицию?

Руки Самуила не дрогнули. Он поднес бокал к губам, сделал аккуратный глоток и поставил на место. Сел на диван.

– Что такое, Руслан? Я действительно офицер военной полиции.

– Верю, – кивнул я с усмешкой.

– Вам показать мое удостоверение? Честное слово, оно настоящее.

– Нисколько не сомневаюсь, – искренне сказал я. – Только… не могли бы вы уточнить, когда вам его выдали?

Склонив голову чуть набок, Самуил разглядывал меня из своих амбразур с ироничной полуулыбкой.

– Четыре часа назад, – признался он. – Но мы не будем развивать эту тему, хорошо?

Глава 4

По такому случаю я позволил себе дополнительную порцию коньяка. Лететь еще долго, а организм у меня тренированный. И коньяк хороший…

– Получается, в любом случае все пропало? – спросил я. – Если на базе шпион…

– Не все так просто, Руслан, – покачал головой контрразведчик. – К нашему счастью, не все так просто. Прежде всего, наш «крот» – не профессиональный разведчик, натасканный на добычу информации, а просто предатель из числа персонала базы. К тому же… вот, – он лениво пощелкал переключателем терминала, заставляя меняться картинку на экране, – вы пользуетесь терминалами всю свою жизнь. Попробуйте-ка объяснить принцип его действия представителю расы, у которых нет вообще ничего похожего на компьютер или телевизор.

– Но я ведь не изобретал терминал! – не согласился я с таким доводом. – И даже не участвовал в его изготовлении.

– То же самое можно сказать про офицеров базы, – улыбнулся Самуил. – Они не изобретали… э-э… – он на миг замялся, – оборудование базы, не проектировали и не собирали его. Они на нем работают. О да, конечно, не стоит считать их тупыми солдафонами, умеющими только давить на кнопки в заданной последовательности. На базе всего пять человек, и отобраны они не просто так. Каждый из них – как минимум толковый техник, а возможно и потенциально талантливый ученый. Иначе на базе делать нечего. Но это не дает никому из них понимания физической основы всех процессов, которыми они управляют. Все важнейшие узлы в оборудовании базы запломбированы. Да и режима секретности на базе никто не отменял, «кроту» весьма затруднительно обмениваться информацией со своими нанимателями. Нет, я надеюсь, что мы успели вовремя. Остается только вычислить личность шпиона, и тут я надеюсь на вашу помощь.

– Вы уверены, что «крот» один?

– Да, – твердо ответил Самуил. После чего с пониманием вздохнул. – Для расследования было бы проще, будь их двое, не так ли.

Мне оставалось только согласиться. Уж очень удобное попарное алиби у подозреваемых. Капитан Пак подтверждает алиби лейтенанта ван Дейка, лейтенант ван Дейк может засвидетельствовать алиби капитана Пака. Та же картина с майором Старовойтовым и лейтенантом Пересом.

– Давайте сюда досье на персонал базы, – сказал я.

– Не дам, – к моему удивлению ответил Самуил.

Мне пришлось потратить секунд пять на немое возмущение.

– Что за ерунда, Самуил?! Может, развернем машину, и вы доставите меня обратно в мое отделение?

– Я бы с радостью, Руслан, правда. Но не могу.

– Тогда какого…

Самуил вскинул руки, останавливая мою зарождающуюся тираду.

– Поймите, Руслан, у меня было слишком мало времени! Я не успел адаптировать досье для… привлеченных сотрудников. А в том виде, что они есть у меня, не имею права показывать.

– Выход? – кратко спросил я.

– Есть! – радостно оповестил контрразведчик. – У меня фотографическая память, я вам все расскажу и отвечу на все вопросы. Не выходя за рамки дозволенного, разумеется.

Не скажу, чтобы я был в восторге от подобной перспективы…

– А если мне эти рамки покажутся излишне тесными?

Сочувствие Самуил изобразил великолепно!

– Давайте все же решать проблемы по мере их поступления, – предложил он, закончив свою пантомиму.

Достал свой комм и возился с ним порядочное количество времени – наверняка, вводил всякие пароли… После всех манипуляций в углу комнаты появилась ростовая голограмма пожилого чуть сутулого мужчины в военном мундире. Голограмма медленно вращалась вокруг вертикальной оси.

– Будем двигаться по иерархии сверху вниз, – прокомментировал Самуил. – Тем более, логично, наверное, начать с убитого. Полковник Михаил Данилович Трошин. Родился на Земле. Шестьдесят два года. Единственный из персонала базы лично принимал участие в глозианском конфликте. В момент его начала Михаил Трошин был аспирантом кафедры квантовой механики в одном из земных университетов. Пошел на фронт добровольцем в чине капрала. Первоначально служил на линейном корабле, где прошел путь от техника до помощника инженера. Уже лейтенантом получил приглашение на одну из первых баз навигационного подавления, на которой и прослужил до окончания конфликта. Кавалер Стальной Звезды, Ордена Доблести первой и второй степени, полный кавалер Ордена Защитника Человечества. Награжден несколькими медалями… если вам будет интересно, Руслан, я перечислю.

Я покачал головой, и Самуил продолжил.

После конфликта Трошину пришлось делать выбор между возвращением в университет и продолжением военной карьеры, и он его сделал. Пройдя курс повышения квалификации, вернулся на свою базу. Через семь лет получил капитана и был переведен на БНП-18, где работал до сего дня. Командует базой последние двенадцать лет. Повесил себе на грудь еще несколько уже небоевых наград.

Это что касается карьеры.

Женился Трошин достаточно поздно, в возрасте сорока пяти лет, жена на четырнадцать лет его младше. Дочери двенадцать. Из других близких родственников – мать, сестра, двое племянников. Все члены семьи живут на Земле.

– Подождите! – я поднял руку, словно ученик в классе. – Что значит «все члены семьи»? Вы имеете в виду… И жена с дочерью?

– Разумеется.

– Но я предполагал…

– Вы ошиблись в ваших предположениях, – мягко сказал Самуил. – База находится на мертвой планете, все население которой составляет пять человек. Каждый из них имеет по два двухнедельных отпуска в год.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.