Истинная для Дикого

Ставка была, прямо скажем, даже не смелой, скорее уж – отчаянной, безумной. И… я не ошиблась.

Послышался звук выстрела, затем еще один… Ужасно запахло чем-то горелым… В нос ударил запах паленой шерсти.

Зверь взревел, поднялся на задние лапы. Воздух завибрировал от рычания, и даже крики птиц в вышине смолкли. По-моему, кузнечики на секунду тоже перестали стрекотать.

Толпа, что атаковала медведя, схлынула в ужасе, как единый живой организм.

Я увидела кровь на шерсти вербера. Думала – все, убили. Сердце словно остановилось, на минуту перестало биться и тяжелым камнем застыло в груди. Я даже дернулась в сторону вербера, собираясь выручать своего отважного защитника.

Но медведь в один прыжок преодолел расстояние до мужика с охотничьим ружьем – тот мялся возле самого забора. Как и все «храбрецы», что палят в безоружного – усиленно прятался за товарищами.

Оружие полетело в одну сторону, стрелявший – в другую. Остальная толпа принялась поспешно вбиваться в калитку. Вбиваться, потому что лезли по двое-трое, толкая друг друга и смачно матерясь. Забор начал скрипеть и шататься. Доски неприятно завибрировали.

Медведь высился на улице скалой, громадиной. Мощный, яростный, оскаленный…

Кутилы продолжали спешить, застревали, проталкивались…

…Наконец, все стихло. Медведь покачнулся, привалился к каменному забору и обратился. Я увидела голого исполина – атлета, будто отлитого из стальных мускулов. Не сотканного, именно отлитого. Он сделал тяжелый вздох и схватился за бок, из которого сочилась кровь. Вторую рану я заметила на ноге оборотня.

Я подскочила к нему и попыталась подставить плечо. Но вербер шустро отстранился.

– Я тяжелый, – сказал тихо. – Палку найдешь?

Я судорожно ковыряла взглядом окружение. Улица, заборы, деревья. Толпа джипов, поставленных кое-как. Густые поросли малины и сирени.

Я подскочила к сосне, подпрыгнула. Сама не поняла – как добралась до высокой толстой ветки и что есть сил дернула ее вниз. Ветка оглушительно затрещала и опустилась вместе со мной на землю. Я вручила ее оборотню и тот помотал головой.

– С тобой не пропадешь.

– По-моему, как раз пропадешь. Учитывая, что ты влип в проблемы из-за меня. Меня, кстати, Ахсана зовут. А тебя?

– Зови Дикий, – усмехнулся он. Быстро отодрал мелкие ветки от своего «костыля» и поковылял куда-то.

Я подскочила на месте, обогнула оборотня и преградила ему дорогу.

– Коня, не коня, а медведя на бегу остановишь… – расплылся он в натужной улыбке.

– Ты куда? Ты голый и ранен.

Он развел руками.

– Одежду порвал, когда бросился в драку.

– Вот именно! – я сняла кофту и повязала ее на пояс Дикого. Тот молча проследил за моими действиями и вновь усмехнулся.

– Набедренная повязка?

– Ну так тебя хотя бы не арестуют. У нас тут некоторые в трусах по утрам бегают. Будем считать – это шотландская юбка.

Дикий хохотнул, и тут же схватился за бок.

– Может врача вызвать?

– Да не! Бывало и похуже. На мне лучше, чем на собаке все заживает.

– Ну ты и не собака…

– А ты молодец. Уже не пугаешься.

– Сама в шоке, – развела я руками. – Пошли ко мне домой. Я тебе помогу.

Он сверкнул в темноте зелеными глазами, прищурился.

– При одном условии. Никакой полиции и никакой скорой.

– Идет. А теперь дай мне сориентироваться. Я сюда бежала сама не понимая, как… Дороги не разбирала и куда поворачивала не запоминала…

Дикий странно хмыкнул и спросил мне в спину, пока я оглядывалась вокруг, читая адреса на домах и заборах.

– В тебе начала пробуждаться нэнги?

Я аж дернулась и обернулась.

– Нэнги?

– Кхм… Ну ты знаешь, что я оборотень. Но если вначале, на трассе, тебя жутко это напугало, то сегодня ты даже не удивилась. В тебе проснулась генетическая память… Ты…

– Стоп! – я выбросила вперед руку. – Давай ты мне потом все расскажешь. А пока нам нужно ко мне домой. А то мы с тобой странненькая парочка. Я вся такая в домашнем, и ты почти голый… Мало ли, примут за извращенцев. Плюс ночь уже близко. Да и рану тебе надо бы обработать.

Дикий развел руками, показывая, что уже вполне может стоять вертикально.

– Я же говорил! Я быстро восстанавливаюсь. Так что можешь… эм… отменить свое приглашение. Так было бы лучше для тебя и очень плохо для меня. – он медленно выпустил воздух из легких. Словно вздыхал, но так, чтобы я не заметила. Зато я отчетливо заметила, как Дикий поморщился и насупился. Выглядело забавно.

– Последнее я не понимаю и пока не хочу понимать. А теперь, если уж ты такой сильный, за мной. Нам предстоит идти минут пятнадцать-двадцать. Справишься? – я окинула взглядом исполинскую фигуру мужчины.

– Еще и тебя донесу! – выпалил он. Собирался меня поднять, но я дернулась в сторону – и Дикий сразу же остановился.

– Ты давай поосторожней. Во-первых, лапать себя я не разрешала. Ты уже и на трассе отличился! Знаю, какой ты… эм… большой мужчина.

Дикий сдавленно хохотнул, больше не хватаясь за раненый бок.

– Во-вторых, ты не здоров. А я не хочу потом тащить тебя на себе. Даже боюсь представить сколько ты весишь.

– Двести килограмм и сто шестьдесят грамм.

– Откуда такая точность? – удивилась я.

– И об этом я тоже предпочту рассказать тебе, когда доберемся до твоего дома.

Я кивнула и крутанулась на пятках.

– Тогда следуй за мной!

* * *

Дикий

Дикий усиленно пытался не думать о паре. Ну что он может ей предложить? Положение жены оборотня в бегах, вне закона, бойца без правил? Какую защиту и опору может дать нэнги подобный мужчина? Никакую!

С этими мыслями Дикий встал и отправился в спортзал, пока Михей еще спит. Оставил приятелю записку: «Пойду разомну конечности. Все-таки бой. Хотя и с людьми».

И… разминал часы напролет. Лупил грушу, звал товарищей на спаринг. Кровь кипела, гнала адреналин вперемежку с тестостероном по телу и все тело взрывалось жаром. Желанием – одним и четким: увидеть ее. Как можно запретить себе видеть пару? Можно, решил Дикий. И боролся. С собой, с противниками, с грушей. Обливался потом, сбил в кровь костяшки, шатался от усталости. Но продолжал бороться. Перекусывал в кафе спортзала, немного передыхал и возвращался на ринг.

К вечеру начал пропускать удары. Но все так – по мелочи. Серьезные атаки Дикий отразил бы и в полусне. Однако это не помогло. Стоило лишь на секунду остановиться, задуматься, как снова мышцы гудели от готовности броситься искать пару…

И Дикий уступил нутру оборотня. Ну, в конце концов! Что такого?

Он ведь ее только увидит. Только посмотрит на нее снова. Он даже приближаться не станет. Она ничего не заметит…

Дикий взял след машины нэнги с того места, где они расстались на трассе. Ее специфический, немного сладковатый и чуть терпкий запах он узнал бы из миллиона. Дикий никогда не был асом выслеживания. Он был скорее боевым оборотнем, чем нюхачом. Но запах пары он чуял за километры и шел по нему, словно привязанный. Как наркоман, который тянется и тянется за дозой. Как зомби, который уже не понимает – зачем он идет на зов плоти…

Как ни странно, фортуна, что некогда отвернулась от подающего надежды хирурга, вдруг повернулась лицом к бойцу без правил и без прав на любовь. Нэнги ехала в загородный поселок и запах ее не затерялся в выхлопах города и бешеных ароматах тамошних улиц. Которые наполняли запахами кофейни, булочные, фастфуды, ловя клиентов буквально на живца. На желудочный сок. Все это немного сбивало даже идеальный нюх оборотня. Но нэнги жила в поселке, который лишь примыкал к городу и всего этого там было в разы меньше.

Дикий нашел ее дом, но нэнги там не оказалось. Вербер вновь двинулся по ее следу и успел как нельзя более вовремя. Как он не убил тех мразей? Дикий сам себе удивлялся. Ему ничего не стоило свернуть голову этим бандюгам. Но Дикий почему-то удержался. Хотя какая уже теперь разница? Одним делом больше, одним меньше. Он все равно вне закона.

Ранения были чувствительными, но не опасными для такого матерого вербера. Дикий исцелился бы за несколько дней. Даже на бое через неделю ничего не сказалось бы. Он убеждал себя, что надо уходить. Но ноги словно вросли в землю, а взгляд прилип к нэнги. Она позвала, и Дикий двинулся за ней, как теленок на поводке.

Ну не мог он отказаться от приглашения пары. Не мог. Она сама хотела его приютить, обработать рану. Она заботилась! Волновалась! Ну вот как найти в себе силу воли, чтобы отказаться от подобного? Решимость Дикого резко закончилась, а все разумные доводы просто растворились в сладком тумане близости пары…

Нэнги оборачивалась, проверяя, не отстал ли Дикий, и вербер радовался, что хитромудрая женщина соорудила ему набедренную повязку из своей кофты. Боль в ране утихла и Дикий любовался на бедра нэнги, которые перекатывались, как орешки. На ее длинные ноги и гибкую талию. И естественная реакция не заставила себя ждать. Естественная, но сейчас совершенно не нужная.

Дикий оглядывался по сторонам, пытаясь хоть немного сбить градус желания за счет наблюдения и сосредоточенности.

В вышине чиркали быстрые птицы, время от времени разражаясь криками. Скрежетали на ветру заборы. Деревья гудели, качая ветками. Мелкие камушки похрустывали под ногами.

Терпкий воздух человеческого поселка был переполнен всяческими запахами.

Где-то на другом его краю жарили шашлыки. Ночью! Вот они дали!

Чуть ближе в топке бани догорали последние угли.

Откуда-то удушливо несло курами, и, хотя сумерки сгущались, они еще кудахтали в своем курятнике.

Пахло псиной, но дворовые собаки лаять не рисковали. Чуяли оборотня, тихарились и прятались. Дикий ощущал их страх, практически видел, как шерсть домашних охранников вставала дыбом.

Нэнги заметила и через какое-то время слегка притормозила и поравнялась с Диким.

– Собаки боятся тебя? – уточнила, вскинув бровь.

Дикий залюбовался. Смотрит, чуть улыбается. Похоже ей нравится то, какой эффект он произвел на собак. И Дикий как дурак ощутил ужасный прилив восторга. Так и захотелось обернуться, шугануть псин еще немного, и чтобы она посмотрела. Он как глупый подросток готов был выпендриваться перед девочкой… Как дурак…

– Да. Они чуют оборотней и понимают, что в звериной ипостаси я гораздо сильнее.

– Почему я так спокойно воспринимаю всю эту невероятную информацию? Что есть оборотни и люди просто ничего о них не знают? Ну это же… это же натуральное фэнтези!

Дикий усмехнулся ее удивлению. Захотелось прижать ее и поцеловать. Так захотелось… Все тело моментально среагировало. Он аж дернулся в сторону нэнги. Но удержался из последних сил.

– Ты просто тоже оборотень, – осторожно произнес Дикий, стараясь не напугать ее.

Нэнги округлила глаза и опять она так ему нравилась. Удивленная, с чуть приоткрытым ртом. Проклятье! Почему она такая сладкая в любом своем проявлении? Дикий поправил «набедренную повязку», чтобы ничего уж слишком сильно не выпячивалось. Узел и рукава кофты разместил спереди, в районе паха.

– Ты серьезно? – уточнила Ахсана, пытливо вглядываясь в лицо Дикого. Он кивнул.

– Ты и сама это ощущаешь. Ты нэнги. Аурный оборотень. Дракон.

– Драконов не существует! – выпалила она. – Это уже совсем миф.

– Больше миф чем верберы? – хмыкнул Дикий.

Она хихикнула.

– Ну… как бы сказать. Медведи, волки… Они ж водятся в наших лесах. Но не драконы же…

– Нэнги – аурные драконы. Вы не обращаетесь физически. Просто вокруг вас возникает аура фантомного ящера. Но вы можете вполне физически разодрать кого-нибудь когтями или зубами. А еще вы способны летать.

Она вдруг приостановилась, чуть споткнулась и Дикий придержал. Так хотелось большего контакта. Обнять, обвить рукой талию. Дикий тряхнул головой, сбрасывая дурман близости Ахсаны, пытаясь чуть вытолкнуть из легких ее приятный, ненавязчивый запах. Но он словно впитался, вбился в мозг… И все… никуда уже не деться…

– Эм… Мне казалось… Когда я бежала на помощь той девушке… Как будто вокруг серебристое свечение, и я бежала, почти не касаясь ногами земли. Я думала это адреналин или еще что. Считала, что мне просто почудилось.

– Это пробудился твой аурный дракон.

– Но почему сейчас? – она двинулась вперед снова и Дикий стартовал тоже, синхронно с нэнги. Словно все его тело было нацелено следовать за ней. Она шаг – и он. Она притормозила – и он замедлился. Она ускорилась – и он тоже.

– Думаю спровоцировала наша… хм… встреча на трассе. Нэнги часто не помнят о том, что они оборотни. Я не знаю почему так. Да и наши ученые пока не нашли убедительных причин такого явления. Но подобных тебе нэнги очень немало. Их ипостась словно спит. Но пробуждается при встрече с другим оборотнем. Не всегда. Но такое бывает. Скорее всего я подтолкнул.

Ахсана пожала плечами.

– Меня это не удивляет. И это уже само по себе странно. А как я смогу обращаться? – встрепенулась она.

– Я завтра дам тебе координаты одной организации. ВАО – всемирной ассоциации оборотней. Свяжешься – и тебе назначат учителя.

– А ты не можешь меня учить? – с надеждой посмотрела Ахсана на Дикого.

Тот аж воздухом подавился. Ответил четко, прямо, как на духу.

– Хотел бы. Но не могу. У вас совсем другое обращение. Да и летать только нэнги умеют.

Она усмехнулась и покачала головой.

– Сюр какой-то… Ладно. Мы пришли, – встрепенулась нэнги и достала из кармана ключи. Открыла калитку, вошла на территорию и поманила за собой Дикого. Он на секунду замер. Последний шанс, Дикий! Самый последний! Сказать ей, что ты уже начал исцеляться и уйти восвояси. Не вмешивая маленькую нэнги в свои большие и грязные дела. Дикий дернулся, сделал шаг назад. Но… не смог.

Рванул за нэнги и почти забежал вслед за ней в дом.

* * *

Ахсана

По мере нашего вынужденного променада я видела, что Дикий идет все быстрее и движения его становятся все более сильными, уверенными, спокойными. Наверное, у оборотней, и правда, какая-то особенная регенерация. Ведь еще недавно вербера прямо качало, он спотыкался и косолапил. Теперь же его походка стала свободной и твердой.

Однако я не жалела, что пригласила оборотня с собой. Дикий помог мне уже дважды. На трассе и тут, в поселке. Если бы не он… Оба раза он фактически вытаскивал меня из петли.

И меньшее, что я могу сделать – это обработать раны оборотня и не отправлять его домой в такое позднее время. Тем более, что у нас в доме есть гостевые комнаты.

Возле калитки моего забора Дикий притормозил и словно задумался. Его густые светлые брови столкнулись на переносице. Я ждала, наблюдала, как вербер мялся, переступал с ноги на ногу… Он словно боролся с какими-то сомнениями. И это выглядело та-ак странно. Я ведь не пожить Дикого позвала, да и отношения с ним не завязывала. Просто решила отблагодарить. Что в этой ситуации могло смутить вербера? Впрочем, кто знает этих оборотней? Может им нельзя ночевать у людей… Запрещено сближаться с людьми. Но ведь я не человек… Какой-то там аурный дракон… Брр… Я окончательно и бесповоротно запуталась.

Однако стоило мне шагнуть в дом, позволяя гостю самому решить, как поступить, он пулей влетел следом.

Похоже чувствовал себя Дикий, действительно, куда лучше прежнего. Потому что его марш-бросок от моих ворот в коттедж впечатлял. Вот он стоит, мнется… Мгновение – и он уже рядом.

В коридоре я дала Дикому тряпку, вытереть босые грязные ноги, и мы прошли внутрь.

Оборотень начал принюхиваться. Не знаю, как я это поняла. Ничего такого особенного Дикий не делал. Не водил носом и шумно не вдыхал воздух. Но я ощущала, что он изучает мой дом при помощи древнего оружия всех животных – обостренного обоняния.

Я провела Дикого в гостиную и дала знак садиться на кухонный уголок. Включила чайник и отправилась наверх, чтобы найти верберу хоть что-то из одежды.

Там же прихватила все, что нужно для обработки раны, сложив в квадратную пластиковую емкость. Я, правда, никогда не видела огнестрельных ранений и не знала – прошли ли пули навылет или же их нужно вытаскивать. Но решила пока просто осмотреть повреждения. И если что вызвать врача.

Когда я спустилась и разложила принесенные вещи на стуле и столе, оборотень посмотрел внимательно, изучающе и спросил:

– Ты ведь живешь не одна? – и что-то такое промелькнуло в его голосе. Досада, что ли. Злость? Я сосредоточилась на лице Дикого и он даже чуть прикусил губу. Возможно, от боли, а может…

– Бинго! – ответила я, потому что скрывать ничего не планировала. – Я живу с мужем и сыном. Сынишке пять лет.

Дикий нахмурился, его переносицу расчертили две длинные морщины, а на носу образовались складки, словно он еще и оскалился. Хотя зубы оборотень не показывал. Но почему-то у меня складывалось впечатление, что еще немного – и он зарычит, а потом встанет в стойку, после которой хищник атакует. Все в Диком об этом говорило. Словно он матерый, сильный самец, который пришел на новую территорию и обнаружил там соперника.

Каждый мускул Дикого вздулся и бугрился. Я даже немного опешила. Отступила, прижимая к груди баночку с хлоргексидином, которую принесла, чтобы обработать раны оборотня.

Дикий заметил, прокашлялся, мотнул головой и произнес:

– Извини. Рефлексы. Я почуял запах этих мужчин. Маленький нэнги. А муж? Человек?

Я развела руками.

– Понятия не имею. Но он никогда не обращался. Впрочем, и я тоже.

– Человек, – после минутной паузы выдал Дикий. В его голосе послышалось рычание или мне только так показалось. Я опасливо посмотрела на оборотня.

Дикий снова подметил изменение моего настроения. Поднял руки вверх, будто капитулировал, и сказал:

– Что бы ни случилось, я тебя никогда не обижу. Ах-сана…

Он произнес мое имя впервые с момента нашего знакомства. И словно нараспев, будто стремился растянуть удовольствие. Казалось, одно мое имя доставляет верберу массу приятных эмоций.

Я постаралась отбросить подобные мысли. В конце концов, я замужняя женщина, как бы ни складывались наши отношения с Сергеем. И я должна себя блюсти. Я взяла ватный диск и сделала Дикому знак, чтобы поднял руку.

– Давай все же осмотрю раны.

Вербер послушно выполнил мою просьбу. Бумц… зинн… Пуля выскочила из раны очень вовремя и покатилась по полу. Я с удивлением за ней проследила. Пуля с тихим звоном притормозила где-то посередине гостиной.

– Я же предупреждал, – широко улыбнулся Дикий. – У нас хорошо все заживает. Можно было не париться.

– Я все равно обработаю.

Я не стала промакивать рану диском. Подставила его чуть ниже и постаралась пролить антисептик внутрь повреждения. Дикий даже не поморщился. И в следующий раз, когда я проделала тоже самое с перекисью водорода. Она не зашипела, значит заражения нет.

Я заклеила начавшую затягиваться рану пластырем и покрутила в воздухе рукой. Дикий послушно поставил ногу на табуретку. Пуля прошла навылет, пробив голень. Но рана уже начала затягиваться с обеих сторон. Я все равно обработала ее также, как и первую. А затем указала на вещи мужа, висевшие на стуле.

– Одевайся. Попьем чаю, перекусим и спать.

Дикий замер, остекленел, выпрямился. Только мускулы время от времени перекатывались под смуглой кожей.

– Что? – удивилась я. – Не пойдешь же ты ночью домой. А у нас гостевая комната тут, на первом этаже. Я буду спать на втором. В спальне. На каждом этаже по ванной. Так что мы и там не станем друг другу мешать.

Дикий на секунду отвернулся и я увидела, как желваки прокатились по его скулам шариками. А затем еще несколько раз и уже намного быстрее.

– Ты бы мне не помешала, – тихо сказал он. Помолчал и добавил: – Уверена, что не помешаю я?

– Чем?

– У тебя муж и все такое…

Он все еще не смотрел на меня, пялился куда-то в стену и продолжал поигрывать желваками. Я заметила, что руки Дикого сжались в кулаки.

– Не говори глупости! Ты меня дважды выручил! Я должна позаботиться о тебе. А Сергей… Он сейчас в командировке. Но уверена, он поймет.

Внезапно Дикий повернулся ко мне и поймал мой взгляд, как ловят птицу в силки. Раз – и уже нет выхода.

– Расскажешь мужу?

– А почему я должна от него скрывать твою ночевку у нас дома? – удивилась я. – Разве мы делаем что-то плохое?

Дикий чуть слышно зарычал, еще немного поиграл желваками, но затем кивнул и сказал тихо:

– Да. Ничего плохого мы не делаем.

– Тогда переодевайся. Я пока выйду. Позовешь как закончишь.

И я отправилась по лестнице на второй этаж.

* * *

Дикий

Почему-то Дикий вдруг вспомнил Феликса. Альфу одного поселения верберов, который приходил под прикрытием к бандитам, что организовывали подпольные бои. Того прямо вело, он с ума сходил без пары.

Дикий смотрел и думал, что, наверное, не у всех так… Возможно.

Может и не у всех. Но у Дикого было в точности также.

Он знал, что должен уйти от Ахсаны. Чтобы не осложнять ее и без того ставшую более трудной жизнь начинающего оборотня, которому еще учиться и учиться. Обращаться, летать, задействовать все плюсы нэнги. А тут еще и уголовник на ее голову. Конечно, Дикий никогда не чувствовал себя таковым на самом деле, всегда позиционировал себя как оборотня, что угодил в эту петлю из-за тотального приступа невезения. Но! Ахсана заслуживала лучшего.

Он знал. Он понимал. Он чувствовал. Нужно уйти. Не следует заводить никаких отношений с Ахсаной. Даже банальной дружбы. Ничего хорошего ей такая дружба не принесет… Да и соседство Дикого тоже.

Но вербера словно пришпилили к дивану в гостиной пары. Он будто прилип к полу, врос в ее дом и в ее жизнь. И сам себя не мог отодрать.

Когда Ахсана его обрабатывала, Дикий аж дыхание задержал. Надо же! И на ребрах иной раз можно найти сотни эрогенных зон. Таких чувствительных, что сразу все тело приходит в готовность номер один. Как говорится – шашку наголо. Дикий упивался заботой Ахсаны и ее отношением. Благодарностью, скорее всего. Ахсана была замужем и это, наверное, даже к лучшему. У Дикого не оставалось шанса и его нутро не станет требовать снова и снова искать ее, добиваться. Она замужем, имеет ребенка. Пусть даже супруг не оборотень, всего лишь человек…

Нэнги предусмотрительно ушла наверх, давая Дикому спокойно одеться. Он, наконец-то, сбросил с себя импровизированную шотландскую юбку и натянул трико, видимо, мужа Ахсаны. Смотрелись они на Диком как брюки на Халке после обращения. Потешно, что и говорить. Ну и ладно. Футболка – и вовсе не налезла. Начала трещать по швам. Так что Дикий бросил эту затею. Зачем портить нормальную одежду?

Ахсана спустилась и застала его за развеской футболки на спинке стула.

– Мала? – усмехнулась она, окидывая взглядом фигуру оборотня. Дикий аж дыхание задержал. Так хотелось понравиться. Так хотелось, чтобы она восхитилась его мускулами, его сложением. Он прямо из кожи вон лез, из шкуры выпрыгивал.

Зачем? У них ничего не может быть! Она замужем, Дикий в бегах! Ему нечего предложить такой женщине. Женщине, которая достойна всего: богатства, заботы, комфорта…

Но разве эмоциям оборотня, что встретил пару это все объяснишь? Они шпарили и шпарили. Шпорили и шпорили. И впервые в жизни у Дикого не хватало душевных сил побороть собственные желания и порывы.

Ахсана появилась на лестнице и еще там начала ухохатываться. Дикий держался, но потом и его проняло. Они вдвоем смеялись, как полоумные, и нэнги время от времени показывала пальцем на брюки-бриджи оборотня.

– Это ж надо… Это… хи-хи-хи…

Дикий смеялся тоже и не мог остановиться. Потому что ее звонкий заливистый смех наполнял комнату искрами праздника, восторга жизни, искрами неподдельной, чистой и какой-то ребяческой радости. Хотелось похулиганить, сделать нечто нелепое, но забавное в своей фееричности. Забраться на какое-нибудь высокое дерево, сложить руки рупором и крикнуть оттуда: «Ах-са-на!» А потом прыгнуть вниз… и чтобы она увидела, как он пружинисто приземляется, какой он сильный и ловкий.

В душе Дикого цвела беспощадная в своей непобедимости весна. Ему хотелось сгрести Ахсану в объятия и расцеловать. Так чтобы у нее закончились хиханьки-хаханьки, и чтобы почва выскользнула из-под ног.

Дикий сжал себя в тиски воли, заставил снова прилипнуть к кухонному уголку. Но не смотреть, как она заразительно смеется и не смеяться в ответ вербер не мог. Наверное, разрушайся весь мир, превращайся все вокруг в хаос – оборотень все равно бы так чувствовал… Потому что она рядом…

Неожиданно Дикий понял, что подавленность, которая сопровождала его вот уже несколько лет – после всего, что случилось в клинике и поставило оборотня по другую сторону закона и общества – куда-то пропала. Вербер словно впервые за все эти годы снова расправил плечи и выпрямил спину. Впервые поднял голову. Впервые… он был счастлив. Хотя не было никаких причин, никаких предпосылок для этого. Никаких надежд или возможностей в будущем.