Киберспортсмен и недотрога

План действий был готов, я перестала дрожать и выдохнула.

– Мне нужно забрать вещи.

Вася кивнул и отпустил мои плечи, после чего снял мою водолазку, висящую прямо поверх моей же куртки в коридоре, и протянул мне. Так вот она где была. И зачем я ее туда повесила? Наверно, выйдя из ванной комнаты в футболке, автоматом поместила всю одежду туда.

Уйдя умыться и надеть водолазку, я решительно посмотрела на себя в зеркало. Выберусь. Я сильная. Опустила взгляд на свои голые ступни тридцать пятого размера и прошептала:

– Хоть и мелкая.

Нет, так не пойдет. Если я уже сдалась, то из ситуации не выберусь. Как там психологи советуют? Даже в наших недостатках есть достоинства. Так в чем сила моего роста и тонких кулачков? Я осмотрела последнее. А такими бить больнее, наверное. Как иголка ужалит. А рост… хм… Зато чужие яйца ближе, чтобы по ним врезать.

Настроившись, я поправила длинный ворот водолазки, чтобы закрыть максимум кожи. Вышла из ванной и увидела уже одетого и ожидающего меня Васю. А он-то тут зачем? Видимо, мой вопрос отразился на лице, так как парень на него ответил:

– Поехали подвезу.

Я всегда предпочитала делать все сама, ведь за все потом приходится платить. А что, если сейчас все будет иначе? Что, если последствия отказа окажутся хуже согласия? Ведь когда я предлагаю помощь, мне было обидно, если ее отвергают. Так, я однажды уступила место старушке, но она не села, а бормотала мне садиться обратно. Но я уже встала, и мне было неловко. И старушка тоже не села. В итоге занял свободное место зашедший на остановке парень, от которого пришлось шарахнуться, чтобы он не коснулся меня. И если сидя я могла сжаться всей своей маленькой фигуркой и никого не касаться, то стоя это было сделать сложнее. Лучше не стало ни мне, ни старушке. Да и парень, изобразив потягивание, принюхался к своим подмышкам, пытаясь понять, отчего от него так шарахаются.

Что, если другие люди чувствуют то же самое, когда их помощь отвергают? Захотят ли они в следующий раз ее предложить? Желания уступать в транспорте старушкам место у меня после того случая резко поубавилось. А значит, я могу не помочь однажды той, которая в этом нуждается. Так и этот молодой парень однажды не предложит помощь еще одной «сильной и независимой».

С этими мыслями я успела и обуться, и одеться, и снова сесть в чужую машину. Там уже я и очнулась, вынырнув из своего внутреннего мира. Стоп, у Васи же поддельные права. Но было поздно, он уже выехал с парковки. Вася остановился, потянулся и вытащил ремень безопасности, чтобы пристегнуть меня. А я… не испугалась нарушения моего личного пространства. Только посмотрела на парня с немым вопросом.

– Вынырнула из своей черепушки? Эх, глухомань. Адрес-то какой?

Тепло его дыхания пробежалось по щеке, а щелчок замка заставил вздрогнуть. Вася не отодвинулся, а выжидательно посмотрел прямо мне в глаза. Точно, адрес же. Я продиктовала его и опустила взгляд на свои пальцы. Пустые.

– Рюкзак, я забыла рюкзак! – Хотя какой в нем смысл? Ключи от квартиры я наверняка посеяла во время вчерашнего знакомства с Васей. Вчера я их искала, но они пропали.

– Потом заберешь. – Парень вырулил на дорогу и повторил мой адрес, но уже громче. Механический женский голос сообщил о времени в пути.

Ехать было неблизко и долго, особенно по пробкам. Василий попытался завязать разговор, но я мысленно уплывала в свои проблемы и отвечала невпопад. Наконец парень включил громкую музыку, и мне не нужно стало сосредотачиваться на реальном мире. Сейчас мне лучше было мысленно составлять диалоги с хозяйкой, которые приведут к нужному результату. Я сама себе казалась очень убедительной, как бы вообще на нервной почве у меня опять не отказал язык. Руки потели уже сейчас, хотя мы даже не доехали.

Иногда я ощущала взгляд водителя на себе, но старательно не смотрела на Васю – непонятно, что делать в такой ситуации: то ли благодарить, то ли ругаться, то ли убраться подальше. Да и как общаться с этим жирафом – неизвестно. А я даже с домашней живностью-то не умею ладить.

Когда уже пересохло в горле и взмокла спина, мы доехали. Подъездная дверь была открыта, что удачно, с учетом отсутствия у меня ключей. Неухоженный подъезд встретил облезлыми стенами и выщербленными ступенями. Я снимала комнату в квартире на третьем этаже, и нам пришлось подняться. Помявшись у порога, все-таки набралась решимости и нажала звонок рядом со старой металлической дверью. Раздались топот и шебуршание. Дверь, как и стены в доме, была слишком тонкой, чтобы хоть что-то скрыть.

– Кто? – прозвучал за дверью дребезжащий низкий голос.

– Елена Павловна, это я. Настя, за вещами приехала.

– Ничего не знаю, вчера должна была съехать. Я предупреждала, так что убирайся-ка ты, милочка.

Вася с силой бабахнул в дверь.

– А ну, открыла немедленно! – Голос парня с баритона спустился практически до баса, выдавая злость.

Я в отчаянии прикрыла глаза и прошипела:

– Теперь точно не откроет.

– Я сказал, открывай. Вещи заберем и уберемся из твоего клоповника. Не откроешь – будет все то же самое, но веселее… для меня.

И снова бабахнул в дверь. Сразу видно – юный еще, ума не набрался, только ростом и вымахал.

Но дверь открыли. Я поняла, почему хозяйка не хотела открывать, ведь она не говорила родственникам, что сдавала вторую комнату. А ее сын уже приехал и как раз вышел из кухни, с интересом рассматривая наш дуэт: дылда и блоха.

– Где вещи? – Голос у Васи снова резко изменился, стал спокойным, парень посмотрел на меня. Ждал. Я потерла потные ладошки друг о друга, а затем о куртку, оставляя мокрые разводы. В попытках спрятать волнение я его только выдала. Так, вещи. Где вещи? Не знаю, где теперь мои вещи. Ведь в моей бывшей комнате за эту ночь обжился другой человек. Даже зайти и искать, прикасаясь к ставшим чужими вещам, было противно.

Выручила хозяйка, притащив мою сумку и пару пакетов. Я побледнела, поняв, сколько стирки мне предстоит, ведь все мои вещи пощупали. Но кое-что нужно было проверить. То, без чего будет тяжко учиться. А я все это терпела ради учебы. Пошебуршала пакетом, покопалась в одежде. Ноутбук был в сумке. Фух-х.

– Елена Павловна, я насчет залога.

Хозяйка, спрятавшись за сыном, сказала:

– Ничего не знаю. Какая была договоренность? Ты убираешься в комнате, только тогда возврат. А мне самой пришлось подготовить все для сыночка. Так что иди уже подобру-поздорову.

– А компенсация за оставшиеся дни? Ведь оплачено было за весь месяц, а прожила я тут только три недели.

– Да ты мне плиту испоганила, раковину забила. Ничего я тебе не дам! Знаешь сколько после тебя ремонта?

Я растерялась, не понимая, о чем она говорит. Плиту можно было отмыть, а раковину хозяйка забила сама рассыпавшимся рисом.

– Хотите это повторить перед аудиторией в тысячу человек?

– Что? – Елена Павловна с удивлением посмотрела на продолжавшего нести чепуху Васю.

– Я говорю, вы настолько уверены в правомерности и справедливости своих слов, чтобы это повторить для моих знакомых? На память, так сказать.

– Да кому угодно скажу, не заслужила эта девка возврата денег. Она даже ни разу толком не убралась в комнате.

Да, это правда: ни желания, ни времени на это никогда не было. Делала абы как, лишь бы хозяйка отвязалась.

– И ключи где, ворюга? Ведь науськаешь кого-нибудь потом, и придут к нам…

– Отлично! – Вася достал телефон, включил экран и спустя пару мгновений проговорил в него: – Вы просили больше делиться своей жизнью, и сегодня я в отличном настроении. Вы познакомились с моей девушкой, а теперь мы решили съехаться, и я забираю ее. Вот эти замечательные люди отпускают мою зайку ко мне. – И повернул камеру в сторону хозяйки с сыном. Я отошла от Васи и, приблизившись к хозяйке, заглянула в телефон. Во-первых, от сумасшедших стоит держаться подальше. Во-вторых, интересно, на что это он тыкает пальцем.

Оказалась, какая-то цифра. Сейчас там было четыреста шестьдесят, и это значение постоянно росло. На экране так быстро мелькали сообщения от людей с разными именами, что у меня зарябило в глазах. Я поймала глазами вопрос о том, как часто мы с Васей занимаемся любовью и будем ли делать это на камеру. Следующий прочитанный касался моей страшной внешности. Мое ошарашенное лицо, попавшее в кадр, явно не оценили.

– Вы хотели что-то рассказать? – Это Вася сказал таким тоном, что мне показалось, будто по спине ползла стая тараканов.

Ноги меня уже держали с трудом. Я сделала пару шагов и оперлась о шкаф. Итак, меня в непотребном виде видели около тысячи человек. Они считают меня девушкой какого-то идиота уголовника (подделка документов – это же уголовщина?). А сейчас им еще и расскажут, как я испортила чью-то там раковину и плиту. И как плохо мою унитазы. Да еще и подозрения в воровстве добавят – и прошлые и будущие. Прекрасно. Хуже только то, что зрители считают – я сплю с несовершеннолетним. А что еще можно подумать о девушке, переезжающей к парню?

Дальнейшую речь я уже не слушала. Предел я перешагнула давно. Скорее, даже пролетела с ракетой в… в… да ну это все!

Взяла свои вещи; пакеты и сумка в сравнении с моей хрупкой фигурой смотрелись устрашающе. Хотя, по сути, там были только ноутбук, постельное белье, пара обуви и немного одежды. И вышла из квартиры.

Ноги нетвердо ступали по лестнице, пакеты шелестели, раздражая слух. Сумка ритмично и болезненно била по коленкам каждую ступень. Бац-шурх. Бац-шурх. Когда я уже была почти на первом этаже, у меня из рук вырвали все тяжести, оставив мне только сумку. Вместо них мне в ладони сунули бумажки.

– Вот, все вернули. Поехали. – Вася был подозрительно счастливым и каким-то образом удерживал все лямки одной рукой.

У меня в ладонях находились двадцать пять тысяч рублей купюрами по пять тысяч.

– Это слишком много.

– Вот и я сказал, что мало. Но да ладно, ну их. Какие-то жадные слишком. Будешь жить у меня спокойно и не париться такими вещами.

– Где жить? – Я остановилась как вкопанная.

Вася внимательно посмотрел на меня.

– Понятно.

Он замолчал. Его глаза забегали – парень явно подыскивал слова. Только как тут можно объяснить подобный бред? Вот и он не нашел что сказать и поспешил с пакетами в машину. Ношу пришлось сложить перед задней дверцей, с одной рукой особо не развернешься. Вскоре все мои вещи были в его машине. Вася даже сумку стащил с остолбеневшей меня. Очухалась, только когда меня попытались подтолкнуть к переднему сиденью, намекая на то, что пора ехать. Я хоть и была меньше и слабее парня, зато явно проворнее. Поднырнув ему под руку, выскочила из удерживающего за плечо захвата. Не потому, что мне было неприятно, а потому, что понимала: не хочу никуда ехать с этим типом. Он все за меня решил и опозорил перед огромной тучей народу.

– Я никуда не поеду.

– Серьезно? – он ехидно усмехнулся. – И оставишь все вещи, включая многострадальный рюкзак, мне?

Посмотрела на деньги в руках и пожала плечами.

– У меня сейчас в руках денег больше, чем стоят все мои пожитки. – сказала это искренне, даже ноут я покупала бэушный, всего за пятерку. Сейчас он, наверно, еще меньше стоит. Вот только Вася громко засмеялся и снова попытался меня схватить. Я ловко отскочила.

Вася грязно выругался и добавил:

– Ты и правда серьезно. – Он почесал шею и осмотрел меня с головы до ног, а потом медленно, подбирая слова, заговорил – Тебе нужны деньги и квартира, а мне – девушка и помощь, пока я с этим – твоя, между прочим, вина. – Парень приподнял свою правую руку, спрятанную под курткой.

От слов Васи мне стало неловко. Он же мне еще ничего плохого не сделал, ну кроме как опозорил перед огромной кучей людей. Зато я ему руку сломала. Мы почти квиты. Вот только…

– Я не продаюсь. Тем более ты же мне предлагаешь, как… как… путане9.

– Эм, что? – Вася часто заморгал, пытаясь осмыслить сказанное. И в этот момент я поняла, как же трудно подбирать синонимы к словам. Но мне сквернословие не было свойственно. А Васе давно пора поджарить язык. – Путана… – Наконец его взгляд прояснился. – Да не-е-е, ты чего?.. Понарошку. Я тебя как актрису нанимаю, а не как… в общем, ты поняла. – Воодушевившись, он продолжил уже быстрее: – Да и как бы поздно, уже актерский состав объявлен публике.

– И кто виноват, скажи мне? Опозориться перед столькими людьми.

Я закрыла глаза руками, чувствуя, как уголок банкноты защекотал нос. Парень бухтел:

– Не позор, а хайп. Да и не позорил тебя никто, сама заявилась…

Я оторвала руки от лица, чтобы посмотреть на эту наглую рожу, не готовую извиняться.

– Заявилась? И куда? В твой дом, куда ты меня практически притащил? Или в свой… бывший дом? Это я заставила тебя обнародовать мои проблемы и мои коленки? – Я залилась краской. Сама чушь мелю, не хуже некоторых.

– Нормальные коленки. – Вася пожал плечами и поморщился от боли в правой руке. – Бесполезно выяснять, сделанное обратно не вернешь. И я не собираюсь хранить твои вещи. Го10, малая, в машину. И не нуди. Это ж надо быть такой занудой.

Уже второй раз ему удалось затащить меня в свою машину, потому что я была в шоке от его наглости и странности и не смогла вовремя сориентироваться и свалить.

В машине же вместо того, чтобы закатить скандал, я задумалась. Если отвлечься от Васиных особенностей и вопросов этики, то мне ведь предложили реальную возможность выбраться из ситуации без потерь для жизни и здоровья. Только в ущерб репутации и мнения окружающих. А тут и так всегда ничего не было бело и пушисто.

– Объясни, что ты от меня хочешь? – спросила я максимально спокойным тоном. Вася выдохнул, как будто все это время сидел, задержав дыхание.

– Мне нужна девушка для имиджа в Сети. Да и после заявленного если ты исчезнешь, то все решат, что ты меня бросила, и подписчики съедят меня с потрохами. Да и надоели все эти шуточки про активную работу рук. Сил нет.

– Так чего же девушку не заведешь? Ты вроде не страшный.

Вася обернулся, благодарно улыбнулся мне и сказал:

– Времени нет совсем, постоянные тренировки. Ты обеспечила мне первый выходной за месяц. Или два. Может, и три. Не помню, играл ли в тот день. Но я не жалуюсь, обожаю свою работу. – Вася говорил с энтузиазмом и улыбкой до ушей. В его любовь к своей деятельности охотно верилось. Вот и настал момент икс.

– А кем ты работаешь?

Парень даже отвлекся от дороги, с широко открытыми глазами повернулся ко мне.

– А я разве не говорил?

– Нет.

– Странно, я обычно только об этом и болтаю. Да и если не болтаю, все равно это очевидно.

Молчание. Я все-таки не выдержала и громко спросила, срываясь на визг:

– Кем?!

Вася даже не вздрогнул, просто пожал плечами. Я так же реагировала, когда меня спрашивали, почему бы мне просто не перестать так рано приходить к метро.

Не поймут.

– Я – киберспортсмен.

Глава 3. Rampage

Rampage11

– И кто это? – Мне было и правда интересно. Я слышала это слово, но никогда не интересовалась подробностями.

– Люди, которые играют в игры.

– И подозреваю, ты не фанат Эрика Берна12.

– Есть разные фанаты, но о таких не слышал. Я вот долгое время был фанатом Нави13, потом Медведей14.

– Угу, а я жирафов.

Вася рассмеялся:

– По крайней мере, оригинально. Я без особых раздумий выбирал лидирующие русские группы, не отличаясь особой преданностью.

Понятнее мне не стало. Кого он там выбирал и зачем?

– Так в чем суть твоей профессии? – Назвать это профессией было тяжело, но я попыталась, дабы получить объяснения. Васе явно приятно.

– Я хорошо играю в игру, в «Доту», и за это получаю деньги.

– А так можно было? – съехидничала я, но Вася ответил серьезно, без улыбки.

– Да. Платят не так много, как кажется по призовым фондам. От них доходит только часть, да и то приходится подолгу ждать. Но если играешь хорошо, то и на этом тоже реально заработать.

– Тоже? Есть еще заработок?

– Я в основном получаю со стримов. – Предвосхищая мой вопрос, Вася продолжил: – Это то, что ты видела. Люди смотрят мои трансляции. И платят.

– За что? – Я не понимала этот сумасшедший мир.

– За то, что они смотрят, как я играю.

– Если они не заплатят, то не увидят?

– Увидят. Это добровольные платежи. Просто в поддержку.

– Да ты что? Просто так… дают деньги… любуясь, как ты играешь в какую-то игру на компьютере?

– Все верно.

Парень мою язвительность не оценил и не понял. А вот я окончательно осознала, что Вася говорил серьезно. Я училась на психолога и работала кассиром, чтобы заработать копейки и выжить. А ему деньги просто так давали. За то, что играет в игрушку. В голове были только одни нецензурные мысли. Так, вдох-выдох. Я, наверное, что-то не так поняла.

– И сколько ты получаешь? – Я уже ожидала чего-то страшного, запредельного. Машина – космический корабль и квартира с хорошим ремонтом говорили сами за себя. А уж то, как он завис от моего вопроса, убедило меня окончательно – лучше не знать. Вася явно подумал точно так же и уклончиво ответил:

– По-разному, но за следующий стрим будет в разы больше. Благодаря тебе. Так что мне несложно будет оплатить твои актерские услуги.

– Раз уж мы вернулись к этой теме, – я говорила строго, как учительница, Вася сжался в преддверии моих слов, – никаких услуг. В частности актерских. Я помогу тебе, раз уж так случилось с твоей рукой. Но девушку отыгрывать не буду. Никаких поцелуев и… касаний. А называть меня перед своими озабоченными смотрителями можешь как хочешь. Чего не скажешь, то они все равно надумают. После всего увиденного-то. Платить мне ничего не нужно.

Вася только с силой сжал левую руку на руле и больше ничем не показал, что услышал.

Оставшееся до дома время мы ехали в молчании. Вася не дал мне тащить пакеты, мотивируя тем, что для моей дохлой фигурки это будет слишком жестоко. Но попросил закрыть машину и открыть дверь квартиры, одной рукой ему было неудобно.

Когда мы ввалились в уже знакомый мне коридорчик, парень забрал ключи от машины, а ключи от квартиры – нет. Сказал, что теперь они мои. И я могу выбирать комнату.

Эта задача поставила меня в тупик. И я, разутая, но все еще в куртке цвета хаки, привидением бродила из комнаты в комнату, пытаясь понять, а где мне находиться правильнее? Решающим оказалось то, что на кушетке Васе спать точно будет неудобно, а мне с моим ростом – нормально, да и в спальне с кроватью было слишком много его личных вещей. И еще спальня дальше расположена от входной двери.

Комната с балконом, кушеткой и компьютерами была выбрана мной окончательно.

– Ты уверена? Я ночами сижу за компом.

Я скептически окинула взглядом его забинтованную руку, намекая, что ему не скоро удастся плодотворно поработать. Говорить ничего не надо было.

– Логично. И один комп твой – выбирай любой.

Я осмотрела предложенное великолепие, пугающее своими размерами и количеством мониторов.

– То, что ты играешь за компьютером, я поняла. А зачем тебе целых три?

– Двое ребят из моей команды живут в Москве и, бывает, приезжают потусить. Точнее, уже один из команды, но мы все равно все общаемся и тренируемся иногда вместе. Вживую оно как-то веселее, что ли.

Я кивнула и вернулась в коридор снимать куртку. Пока я раздевалась, Вася затащил все мои вещи в комнату с кушеткой и включил компьютер. По ходу, он все привык делать быстро и не умел ждать. Я последовала за Васей и вещами, но парень собирался опять болтать со своей огромной аудиторией. Мне светиться на ее фоне не хотелось, поэтому я выскользнула из комнаты и прикрыла дверь.

После всего пережитого страшно хотелось есть, но на кухне не нашлось ни нужных продуктов (Вася накупил что ни попадя), ни посуды для готовки. У меня была своя кастрюлька, но для варки на двоих она маловата. Видимо, снимала куртку я зря. Натянула ее обратно, обулась, взяла свои двадцать пять тысяч и ключи и вышла из дома в поисках съестного и кухонной утвари.

Конечно, я заблудилась, увлекшись поиском нужных магазинчиков. Так и таскалась по району с огромными сумками накупленного. Я подходила ко всем домам, которые казались более или менее похожими, прикладывала к каждой подъездной двери магнитный ключ. И корила себя, что не попыталась запомнить, как выглядит дом и подъезд Васи. Но, скорее всего, и это бы мне не помогло: это был большой спальный район, застроенный однотипными многоэтажками. Что ж, это значило лишь то, что мне предстояла долгая прогулка.

Пока я молилась на каждую дверь, параллельно все думала, что хозяйка сунула мне полиэтиленовые пакеты, хотя я, несмотря на недостаток средств, старалась ими не пользоваться. Елена Павловна всегда подшучивала и пыталась задеть мое маленькое стремление ослабить негативное влияние на экосистему. Тогда как я помалкивала и не навязывала свое видение жизни. На идеал-то я не тянула, кроме экопакетов, ничем и не занималась таким. Но сейчас накатила горькая обида. И не потому, что мне что-то когда-то говорили или напоследок зло подшутили, а потому, что я вечно молча переживала нападки бывшей хозяйки. Никак не могу понять, почему при общении с одними людьми я язвлю и изливаюсь сарказмом, а когда надо – из меня и слова не выдавишь? Это какое-то проклятье? Сейчас-то в голову пришли варианты великолепных ответов на все слова хозяйки. Почему их не было тогда?

Наконец на очередной подъездной двери магнитный ключ сработал. Какой мне нужен был этаж и квартира, я, к счастью, помнила. Но стоило мне открыть дверь подъезда, как я тут же уперлась в прищуренный взгляд «моего парня». Вася стоял в классической позе руки в боки, на его лице застыла странная гримаса, будто он хотел мне что-то сказать, но не находил достаточно ярких слов для выражения обуревающих его эмоций. Ну прямо жена, встречающая с гулянки мужа. Подъездные цветы укоризненно взмахнули листьями. Так и не решив, что сказать, Вася забрал из моих рук сумки. И утянул их наверх по лестнице в одной руке, хотя мне их и в двух-то руках с трудом удавалось тащить. Дверь квартиры я открыла и закрыла самостоятельно. Мы разулись. Вася затащил пакеты на кухню, а я сняла верхнюю одежду. Затем двинулась следом за парнем – доставать покупки. Но местный барабашка уже сунул туда свой любопытный нос. Сейчас он в изумлении таращился на венчик, который держал в руках.

– Зачем это все?

– Буду жилье отрабатывать и твою сломанную руку. Насколько я понимаю, в деньгах ты не нуждаешься, а вот с бытом у тебя беда. Решила приложить к этому женскую руку. Мама к тебе ни разу не заезжала, что ли?

– Она в Твери живет. Я эту хату не так давно купил, еще не обжился.

Я зависла на слове «купил». Родители, что ли, подарили?.. Или действительно купил сам?.. Но выяснять не имело никакого смысла, идея была ясна – это не съемная квартира, а постоянное жилье. Так что мое вмешательство лишним не будет. Не понравится – выкинет. Или венчик, или меня.

– Не похоже, что это произошло пару дней назад. Как ты выживал без еды? Неужели на одних яйцах? – В холодильнике я заметила только пустую упаковку от яиц.

– Ага, именно на них родимых. А еще заказывал еду на дом. – Вася будто сиял, рассказывая мне это. Я помнила, в каком настроении он встретил меня из магазина, так что сейчас он выглядел подозрительно счастливым. – Я же говорил, что много работаю, откуда время что-то делать? На крайняк бутеры.

Мне снова стало неловко. И из-за его шутки и из-за того, что ему пришлось после знакомства со мной отказаться от заработка и любимой работы. Пусть и на время. Мне бы точно сломанная рука позитива не добавила.

– Насть, ты не парься, я и дальше буду заказывать. Все мне одному не съесть, а там на большие порции скидки. Так что с голодухи не умрем.

– Нет уж, нужно есть домашнюю пищу.

– Вон я с американскими коллегами общался, у них там вообще не принято готовить. Это скорее хобби. Они готовую еду постоянно покупают.

– Тогда считай, что у меня такое хобби. Вот как раз сегодня приготовлю нам ужин и еду на завтрашний день. Вряд ли завтра смогу, учеба и поиск работы отнимут все время.

– И учишься, и работаешь. Не многовато ли на тебя одну? Ты ж вон какая мелкая.

Я насупилась, так как мой рост пару раз и правда служил помехой в поиске работы. Но чаще, конечно, график и фобия. Вася заулыбался и потрепал меня по голове.

– Да ладно тебе, это ж удобно. Тебя одной рукой можно поднять. – Чтобы доказать это, он схватил меня левой рукой за талию, и я, взвизгнув, замахала руками, пытаясь вырваться или хотя бы не упасть. Парень держал крепко, прикосновение, которое обожгло меня в первый момент, тут же перешло в легкое тепло, стоило мне понять, что никто меня убивать не собирается. Поразительно интеллигентное поведение у этой фобии. Меня, как бревно, затащили в комнату и положили на кушетку. – Пошли покажу, во что играю, хоббинутая.