С Кощеем жить – злодейкой быть

– Балу?

– Тут.

– Белоснежка?

– В наличии… Откосили, так как не использовали народные имена. – Девушка приятной контрастной внешности приложила пальцы к виску и бросила руку вперед на того, кто обернулся к ней. Так как он был спиной – не разглядеть лица. Только сейчас до меня дошел смысл его тихой фразы: «А гномы где?» Но ответ Белоснежки не стал понятнее.

– Буратино?

– Тут. – Это обернулся тот, кто у Белоснежки про гномов уточнял. Нормальный парень, ну нос немного длинноват.

– Тот, кого нельзя называть, – профессор говорил и хихикал.

– Да вы издеваетесь? – Это привстал уже знакомый мне безносый Воля. И он тоже? А я думала, тут только фольклорные криминальные (в тюрьме же) элементы.

– Что, Во-о-оля Мордоворо-о-от, – учитель издевательски протянул имя, зачитывая из журнала. – Не удалось скрыться сменой имени? Ой, это ж надо было придумать. Тебе, кстати, я приписал дополнительные часы юриспруденции. Еще спасибо скажешь.

Дальше я не слушала, голова еще сильнее разболелась, стоило мне осознать, что это действительно какие-то сказочные персонажи. Вот и попала ты, Снежка, в сказку. Жаль, что поневоле. Зарылась пальцами в волосы и подергала их в стороны, ощущая, как натяжение в корнях волос отвлекает от боли и эмоций. Смогла ненадолго вернуться к происходящему вокруг только тогда, когда по парте запрыгал Колобок (пусть и пропустила его имя, но сомневаться в нем не приходилось).

– Это дискриминация округловидных! – Колобок размахивал короткими ручками, то прячущимися внутри его румяного тела, то выскакивающими погрозить профессору.

– У нас не предусмотрены отдельные группы для меньшинств. Мне жаль.

Еще один раз я вздрогнула от рева трех глоток одновременно. И умудрились же переорать какую-то явно магическую заглушку. Тройняшки с трудом умещались по одному на парту. Рост огромный, плечи – богатырские. Им не парты нужны, а огромные столы. Очнулась я, явно пропустив огромную часть вводного урока. Речь профессора наконец стала доходить до моего мозга в целости и сохранности.

– Вот такая программа нас ждет. На следующем занятии начнем с магической практики. Она нужна для оценки вашего уровня, чтобы внести коррективы в рассказанную ранее программу обучения по направлению общей магии. Практику пропускать не советую, так как эта оценка может повлиять на итоговую. Ведь от того уровня навыков, которыми вы владеете сейчас, зависит, сможет ли кто-то выйти досрочно.

Досрочно? Это было бы прекрасно. Не могу уже выносить все это. Мне и в целом в жизни не было свойственно стремиться к чему-то новому. А тут из старого только я. В смысле – не возраста. Айболит как раз увлеченно пощипывал бороду и строил глаза неприступной ботаничке Бабе Яге. Та, по-моему, записывала каждое слово профессора. Даже «хм». А вот я всю его речь пропустила. Одно счастье – звонок в этот раз прозвенел вполне мелодичный, а не страшные утренние крики.

Я смотрела на то, как часть учеников вышла из класса. Покинул класс и профессор. Как его хоть звали-то? Открыла расписание, достав его из сумки. Бумагу с именами, к сожалению, не захватила. Зато радовало, что сегодня только два вводных урока. Может, удастся полежать у себя и переждать головную боль?

Следующий урок проводила милая женщина около 40 лет. Она перечисляла те темы, что мы собираемся изучить. И я не понимала ни слова. А вот многие из тех, кто ушел на перерыв, так и не вернулись. После занятий я попросила Акелу показать мне, где тут столовая. Так и не позавтракав, уже не могла думать больше ни о чем, кроме еды. К нам присоединился и Дурак.

Вот вроде мир магический, а класс как у обычной школы и столовая как в моем институте. Подносы, длинные столы и запах котлет. Пока мы двигались с подносами и смотрели на картошку и котлеты не пойми из кого, я нашла только одно отличие – подавальщицу. Та, что накладывала картошку, была крайне симпатичной. И доброжелательной. Она накладывала еду с улыбкой и желала:

– Приятного кушанья.

Акела скептически посмотрел на бурду в тарелке. Картошка выглядела непрезентабельно. Котлета – и того хуже.

– Чтобы мне после такого стало приятно, тебе, красавица, надо хорошенько меня ублажить.

Дама ни на миг не уменьшила широту улыбки. Даже, наоборот, скорее оскалилась, из-за зубов выглянул второй ряд с парочкой клычков.

– Боюсь, что это невозможно. У нас столовая на самообслуживании.

В этот момент Багира, которая относила грязные тарелки на место мытья, их уронила и с весельем в глазах уставилась на Акелу. Ничего себе у девушки слух.

Мы сели втроем за один стол и приступили к еде. Вкус был определенно неприятным. После маминой прекрасной стряпни я осилила съесть только немного картошки. Она была недосолена и на воде. Похожую я однажды ела в больнице, попав туда с кишечной инфекцией. Эх. Единственное приятное в этом мире – это вид из окна в гостиной и улыбчивая подавальщица.

– А ты как смогла пройти магическую защиту хозсклада? – Акела, видимо, решил скрасить неприятную пищу разговором.

– Ты обокрала хозяйственника?! – вскричал Дурак спустя пару секунд. На нас оглянулись другие обедающие. Вот же ж блин. И надо было Ване отличиться сообразительностью именно в этот момент.

Акела на мой убийственный взгляд только махнул рукой и пояснил:

– Это к лучшему. Не будут уважать и бояться – у тебя вообще не останется и шанса отсюда выбраться. По крайней мере живой. Ты же Снежная Королева? Так и будь злодейкой, как говорят о тебе.

– Ты не Дура? – Кажется, Ваня обиделся.

– Немного и дура, не волнуйся. – Я погладила по мощной руке единственного, кто искренне пытался мне помочь. В меру своего разума, конечно. – На самом деле не понимаю, что сложного в том, чтобы зайти.

– О, наверно, так твое происхождение сказалось. Обычных людей я в нашем мире не помню. Вообще, ты должна была испытать боль. Воздействие такой защиты – это выжигание магии. А вот с физическими объектами ничего не произойдет. И с обычными животными, если они решат туда пробраться.

– Но если с телом ничего не происходит, то почему бы не зайти?

– Кто ж рискнет своей магией?

– Можно тогда сделать крючок или лассо и закидывать его внутрь, пока не выловишь нужную тебе вещь. Ведь с обычными объектами ничего не произойдет.

У Акелы загорелись глаза от моей сказанной вслух мысли. Но перед тем, как он решился развить воровскую деятельность, сменила тему:

– А Кощея почему не было на занятиях?

– А чему ему учиться? Я вообще не понимаю, как его сюда смогли упечь, с его-то властью. Но щенки нашептали, он тут что-то ищет. Да вот только что – никто не ведает. И вряд ли удастся узнать при его-то молчаливости и скрытности. Он и в столовую-то, наверно, не будет приходить. Вон какой худющий. Без еды, может, уже научился обходиться. – Акела особенно горестно вздохнул и сунул последний кусок котлеты в рот. – А мне, молодому волку, без мяса никак. Пусть этого мяса тут только два процента.

К нам присоединился мужчина лет тридцати. Выглядел он подозрительно растрепанным.

– Слышь, Акела, там наши собираются встретиться вечером. У кого засядем?

Я поняла, что не хочу в местных планах участвовать. Никогда меня не тянуло на хулиганство. Да и срок свой увеличивать не хочу. И так не факт, что на такой еде выживу. Унеся поднос, пошла в свою комнату. Видела, как Кощей чай пьет. Может, поделится? Было бы прекрасно проглотить хоть что-то вкусное сегодня.

Черное пятно у входа в нашу «квартирку» исчезло, а магическая защита стала еще радужнее. Она еще и уплотнилась. Когда проходила сквозь нее, даже потянулась за мной, как мыльный пузырь. Только в отличие от последнего не разорвалась, а вернулась в свой первоначальный радужный стиль.

Гостиная выглядела совершенно иначе. Появился новый диван, поменьше, кресло и стол со стулом. Стол был завален бумагами. Вся мебель красивая и явно новая. Кроме небольшого столика у окна. Я села на диван и потрогала пошарпанные края у стола. Я бы могла выпилить новую доску, да еще и с узорами, но у меня не было в наличии ни инструментов, ни подходящего дерева. Но смотреть на потрескавшийся, с выпавшими когда-то щепками стол было выше моих сил. Вспомнила о тряпке, которую стащила из хозяйственной. В ней же и тащила ту шкатулку, благодаря которой я сплю в комфортабельных условиях.

Тряпка, которую я не сразу нашла во все еще не разобранном хламе, вписалась отличным ярким акцентом во всю монотонность гостиной. Я довольно пригладила складки на скатерти и побрела в сторону бумаг. Уж больно любопытно стало, что именно ищет Кощей. Рыться я, конечно, не собиралась. Но взглянуть на буковки – другое дело.

А в бумагах было уже увиденное однажды «Каркош». А по соседству еще одно: «Карачун и Ко». Когда обернулась, то подпрыгнула. Кощей оказался очень близко, да еще и смотрел на меня недовольно.

– Карачун – это ты?

– Нет.

Я взглянула на подпись под бумагами. Вполне себе русское «Ко» с завитушками.

Кощей перевел взгляд на тряпку, которой я украсила жуткий столик.

– Это ты под шумок не только почтальона, но и скатерть стащила?

– Во-первых, никого живого и уж тем более носящего почту я никуда не тащила. И вообще, я никого никуда обычно не тащу. Это меня кто-то сюда затащил. – Я не могла удержаться от ответа, сосед отнесся слишком язвительно к моему порыву создания уюта.

– Женщина, меньше слов. Я спрашиваю, ты ее из хранилища уворовала?

– А… ты про это. Во-первых, да, уворовала. А как еще твою шкатулку тащить? А во-вторых, если еще раз меня назовешь «женщина», я… да я тебе…

Кощей приподнял бровь. Ну да, комплекцией не отличаюсь.

– …стринги подарю.

Бессмертный поднял брови уже в удивлении, а затем пожал плечами, типа «напугала акулу голой жопой».

– И всем вокруг расскажу, что у тебя есть стринги.

Бессмертный замер. Проникся. Кивнул. А ничего мужик, понятливый. Взаимодействовать можно.

Кощей подошел к «скатерти» и провел по ней рукой. Та заколыхалась и сменила цвет на более… русский, что ли. Ну там красные узорчики, как на рубашках делали в стародавние времена.

– Ты почем красавицу обидел, колдун темный? – это сказала скатерть. Почему я даже не удивилась? Может, потому, что отвоевала койко-место у самого Кощея Бессмертного?

– Да за бесплатно вроде, – промолчать я посчитала невежливым. – Это скатерть-самобранка, я угадала?

Кощей задумался ненадолго, но кивнул.

– Вот это свезло так свезло! Я думала, мне Кощея встретить повезло. – Бессмертный перевел тяжелый взгляд на меня. – А тут еще и самобранка!

– Чем это тебе повезло? – Мужчина явно не готов был признавать свою ценность в моей жизни. Но еще, похоже, и ценность скатерти.

– А-а-а, ты ж на диете, в столовке не питаешься. А там еда ужас.

– Не на диете я. Точнее… потому и на диете.

Впервые за все время совместного знакомства мы переглянулись с пониманием. Глаза загорелись одной идеей.

– Самобранку надо того… поюзать.

– Я не против перекусить, – русский фольклор в лице Кощея взглянул на русский фольклор в лице скатерти. И последняя решила поделиться своим мнением.

– Колдунам не дам! – Была б она девушкой, звучало бы еще обиднее. Хотя после нашей столовой… куда уж обиднее.

Я решила вразумить скатерть:

– Да что ж, они, что ль, не люди?

– Именно, не́люди они.

Я спорю с тканью? И защищаю трехсотлетнего злодея, чтобы он совсем не исхудал?

– Так и ты не человек. Но посмотри, какая добрая и заботливая. Не отказываешь человеку поесть.

Скатерть задумалась.

– Вот кто настоящие нелюди – так это повара в местной столовке, – добила я.

Тут на столе появилась знакомая миска с тоскливой несоленой картошкой на воде. Кощей подошел, выдохнул, вдохнул, снова выдохнул и на выдохе схватил ложку и съел немного.

Скривились и Кощей, и скатерть. Клянусь. У Кощея даже края подвернулись, а у скатерти складка на лбу образовалась. Хм, или наоборот.

– Ох, ироды, кто ж так картошечку делает? Где молочко, где сметанка, где яички?

При последнем слове я посмотрела на Кощея. Он нахмурился, но где смерть свою прячет – не сознался. А то я нынче уже и на шантаж готова пойти.

Пока мы ели обалденную на вкус еду, единственное, что мы говорили, – это похвалу скатерти. Та от нее млела и дальше доказывала свое кулинарное мастерство. Ну а после вкусного обеда полагается поспать. Не знаю, отчего Кощей так худ, хотя ест как не в себя, а в Горыныча. Кстати, тут же вроде есть Горыныч. Но идти знакомиться не хотелось. Хватило уже общения с добрым доктором Айболитом. Теперь неизвестно, вообще усну ли. Что уж говорить про то, что сегодня утром меня могли убить. Мурашки пробежали по спине, я снова повернулась в сторону двери.

Кощей проследил за моим взглядом и оторвался от поедания куриной ноги. От двери я резко отвернулась, так как накатила паника, что все происходящее вряд ли сон. Вид измазанного сметаной и жиром Кощея умилял. Бедный мужик дорвался до еды и явно подобрел.

– Некромант.

Не знаю, что означала эта его фраза, но почему-то стало после этого одного-единственного слова спокойнее. Что-то было в глазах Кощея. Такое я видела у брата, который не сильно участвовал в нашей семейной жизнедеятельности, предпочитая от нас отдаляться. Именно такой решительный блеск появлялся, когда он узнавал, что меня кто-то обидел. И как-то совершенно неожиданно спросила:

– Ты мне поможешь?

– Тебя не убьют. – Кощей, как всегда, немногословен. Только перед скатертью и распинался. Да и страх смерти почему-то был у меня не так силен, как остаться в этом дурдоме навсегда. Бессмертный отложил курицу и мрачно дополнил: – Обещаю. – Вот только чувство защиты я ощутила еще после его фразы про некроманта, но… Предположительный владелец трехсотлетних бессмертных яиц хмуро добавил: – Выбраться отсюда помогать не буду. Но от рук некроманта ты не умрешь. У меня с ним свои счеты. Мне это невыгодно.

Ну да, ну да. Только в злодейство этого сказочного персонажа мне так и не поверилось. Что, мол, все только из эгоистичных побуждений. О нет, как раз таки, когда дело взаимовыгодно, добро и случается. А не когда ты пытаешься быть матерью Терезой. Кстати, мама говорила, что Тереза в реальности жестокая женщина.

– Ты меня не боишься. – Кощей с интересом рассматривал отражение мыслей на моем лице. Не удивлюсь таким его возможностям спустя столько-то лет. – Но это от недостатка возраста или ума.

Кощей кивнул своим мыслям и продолжил трапезу. А я вспыхнула. Слезы навернулись на глаза. Ничего не могу поделать, но мой недалекий ум – моя болевая точка. А уж возрастом мне никогда с Кощеем не сравниться. Хотелось, как и всегда в таких случаях, съязвить, но это не поможет. А мне очень нужно с этим индивидом наладить контакт. Но и умалчивать – значит позволять так со мной обращаться и дальше.

– Может, я и глупа. Но мозгов мне хватило, чтобы не пытаться обидеть кого-то младше и слабее себя.

– Дерзишь, – Кощей покачал головой. Похоже, ему и правда не было знакомо, чтобы ему просто говорили о своих чувствах. Без попыток нанести вред или без страха перед его яйцебессмертным величеством.

– Я хочу сказать спасибо за твое обещание. И за защиту на двери. Это мне жизнь спасло. Но это не значит, что я позволю принижать меня как человека. Обычного человека, не способного прожить триста лет, но достойного уважения.

Мне нужно было это объяснить. Он может не понимать, как его слова воздействуют на меня. Я даю ему этот шанс продолжить хорошие соседские отношения. А вот если снова оскорбит меня такими словами, будет хотя бы понятно, что это специально. Ведь он в курсе, что конкретно мне, Снежке, от таких слов плохо.

Пучина жалости к себе сжала грудь так сильно, что первая слеза все-таки вырвалась наружу. Все, Слезоточивый Газ включен. Пора валить. Я спешно поднялась и скрылась в комнате.

Я никогда не считала зазорным просить или благодарить. И спокойно относилась к ответу «нет». Но сейчас, когда я находилась в опасной для жизни ситуации, любой отказ оставляет что-то мерзкое и склизкое внутри. Но отчаиваться я не собиралась и занялась разбором выданных вещей и поиском имен преподавателей. Методом исключения поняла, что уже знакомых мне зовут Вектор Тарин и Ганнибала Сит. Препод с огненными волосами отвечал за нашу группу по практическим занятиям, а Ганнибала – по теоретическим. Но предполагалось познакомиться и с другими. На большинство предметов был свой преподаватель. Список же того, что планировалось изучать в этом семестре, пугал:

1. Введение в общую магию.

2. Маг-разработки.

3. История магии.

4. Магические ресурсы.

5. Высшая магия.

6. Устные заклинания.

7. Маговедение.

8. Магический учет.

9. Сопромаг.

10. Магологика.

11. Физкультура.

12. Концепция современного естествознания.

13. Биомагия.

14. Этика.

15. Танцы.

16. История мира и права.

17. Теория права магических миров.

18. Гражданское право.

19. Уголовное право.

Ну и закону, который мы тут все якобы нарушили, выделен отдельный предмет. Вот он как раз сейчас мне в глаза и бросался своим полным МЛЯ (Мировая Личностная Ябеда).

Ладно, я понимаю, зачем нужно местным зекам знание прав. Предполагаю, зачем занятия по магии и этике (тут же межмагические перемещения). Но на фига им физкультура и танцы?

Завтра меня ждали две теоретические дисциплины и, как обещал Вектор – первая практика. И ее мне нужно пройти, так как это повлияет на какую-то там оценку. Вот только магией я не владею. А я из своего мира не схватила даже зажигалки. Но, порывшись в выданных баночках, нашла какой-то жутко вонючий спрей. На кожу его брызнуть побоялась, но на шкафу он остался мокрым облачком и завонял так, что пришлось убежать в гостиную. Кощея там как раз уже не было.

Мне хотелось пообщаться хоть с кем-то, но не знала, как начать разговор со скатертью. Да и пока тут в комнате был Кощей Бессмертный, это не казалось таким диким. Так и не решившись, дождалась, пока запах выветрится, и собралась ложиться спать. Проспать уроки с их-то будильником я уже не боялась. Сняла платье с разорванным рукавом и надела другое как ночнушку. Больше сверкать бельем не хотелось. Серая ткань, которую тут носили все повсеместно, была не очень приятной на ощупь, зато теплой. Я улеглась на спину и уставилась в потолок, прокручивая день сегодняшний. По моим наблюдениям, все ученики ходили в серой робе. А вот Кощей красовался в темном классическом костюме. Немного старомодном, но определенно черного цвета. Да еще и на занятия не явился. Может, у него группа другая? И как мне добыть такую же возможность ходить в чем хочу? И где достать нормальную одежду?

Так и не найдя ответы на свои женские вопросы, уснула.

Глава 8. Платье Кощея

Утром я поняла, что у меня только два платья. Одно было с порванным рукавом, а второе на мне, помятое после сна. Я вышла из комнаты и увидела Кощея. Он сидел за столом с бумагами и пил чай. Я не понимаю, как вообще мужчины могут чувствовать себя комфортно в такой позе, когда кладешь пятку одной ноги на коленку другой. Я пробовала – неудобно. Кощей уж точно не выглядел пухлым, а значит, коленки острые.

– Ты куда это смотришь?

Подняла глаза и увидела ехидный взгляд соседа. В дымке, исходящей от чашки, выглядело атмосферно.

– На коленки. – Я стараюсь быть честной, если это не оскорбляет человека. В данном случае в том, что я разглядываю его колени, не видела ничего предосудительного. Но Кощею мой ответ не понравился. Хотя он был явно в хорошем настроении и даже склонен сказать больше слов, чем обычно. Как и больше сарказма.

– Опять пощупать хочешь?

Вот у меня язык острым становится, когда хочу скрыться от эмоций. А у Бессмертного от хорошего настроения? Я решила побыть смелой, подошла и пощупала его коленку. Кощей поджал губы, напрягся, но не пошевелился. По окончании моей проверки вопросительно выгнул бровь.

– Не острые, – продолжала быть честной.

Но и не мягкие, так что сидеть так все равно должно быть неудобно. Кощей тоже так решил, сменил позу на более зажатую, отодвинулся вместе с креслом и спрятал всю нижнюю часть тела под столом от меня подальше. А то мало ли какие еще эксперименты мне захочется сделать.

Я снова вернулась к своей проблеме с платьями. Что-то мне подсказывало, что если Бессмертный не захочет что-то сделать, то не постесняется сказать «нет». Значит, попросить не зазорно. По идее, моя просьба ничего плохого ему не сделает.

– Кощей, вы…

– Определись уже, на «ты» или на «вы» ко мне обращаешься. – Кощей даже не отвлекся от бумаг, в которые снова погрузился. Только уже чай не пил, а постукивал пальцем по стопке слева.

Я покраснела. Обращения к тем, кто старше, всегда меня путали. Во-первых, я не помнила, кто как просил к себе обращаться. Во-вторых, я совершенно не знала, какому возрасту надо уже выкать. И вроде к Кощею точно нужно на «вы», но он выглядит как мужчина максимум лет на десять меня старше. К тому же воровство, соседство и его неуловимая схожесть с моим отцом сблизило с ним. По крайней мере, внутренне именно так я это ощущала. И мне нужно было сосредоточиться, чтобы обратиться к нему вот так отдаленно. Как будто я теряю единственного, с кем могла бы подружиться в этом мире. Перед тем как формировала просьбу, у меня как раз было время, чтобы собраться и вспомнить об уважительном отношении. Но когда он ехидничал или сидел за столом, измазанный едой, я бы в жизни не смогла сказать ему «вы». Может, это его обижало?

– Простите. Я постараюсь. Понимаю, что это неуважительно – обращаться на «ты» к человеку, значительно, очень значительно старше меня. – Кощей нахмурился. Подумал, что старым его назвала? Черт. – Но вы хорошо сохранились для своего возраста. Ой. То есть выглядите моложе и…

– Что хотела? – Кощей прикрыл глаза рукой и грузно оперся на стол, отчего одна из стопок с бумагами потеряла свой ровный вид, а пара листов скатилась к краю стола.

Я его обидела. Если не раньше с неуважительным обращением, то сейчас своим «сохранились» точно. Меня немного потряхивало. Ну не умею я людям гадости говорить. Особенно тем, кто мне ранее только добро делал. И неважно, что думают остальные о Кощее, я сужу по поступкам. Из отрицательных только то, что из-за него мне пришлось воровать. И то это была целиком моя инициатива, я даже толком не дала ему время обдумать, что предлагаю. А он меня от падения спас, провел до комнаты, чтобы не попадалась, выделил место жительства, активировал скатерть, поставил защиту, спасшую мою жизнь, и обещал защиту от какого-то некроманта.

– Снежная, так что ты хотела? – Кощей, так и не отняв руку от глаз, потер лоб.

– Ваше платье. – Надо же, даже голос не сорвался.

Плечи Кощея затряслись.

– Мое платье?

– Да, вы же все равно его не носите.

Кощей убрал руку с глаз и посмотрел на меня. Взгляд у него странно светился.

– По-моему, шутка про альфу уже не актуальна, Снежная.

Я затараторила, пытаясь объяснить:

– Вчера Дурак так дернул за рукав, что ткань порвалась. А во втором платье я спала, и оно помялось. И если я в нем буду ходить, то неужели спать в грязном? – Я протянула нижнюю часть подола в сторону Бессмертного, чтобы показать, насколько же сильно оно помялось. Кощей вернул взгляд от меня к бумагам и откинулся на спинку кресла. Я поспешила продолжить мысль, пока он совсем не устал от моей трескотни. – А ты не носишь… не носите то, что вам выдали. Значит, платья вам не нужны, я хотела попросить…

– Снежная, ты уверена, что мне выдали платья?

– Ой… то есть… – До меня дошло.

Кощей смерил мои покрасневшие щеки внимательным взглядом, затем руки, все еще мявшие подол платья.

– Да, они мне не нужны. – Кощей начал привставать, но потом передумал и просто кивнул в сторону двери в переоборудованную из кабинета спальню. – Бери, что тебе нужно, и не мешай работать.

С той же резвостью, как бежала воровать, метнулась и искать платья. То есть серый костюм на пуговицах. По-моему, такой носил Акела.

Комнатка была раза в два меньше моей спальни. Тут с трудом умещался уже знакомый диван, притащенный из гостиной, и шкаф скорее книжный, чем вещевой. Но там стопочками лежало немало одежды. Стыд сменился завистью. Блин, я девушка, а у мужика по соседству раз в 20 больше одежды, чем у меня. Правда, она отличалась однотипностью – классические брюки, пиджаки, старомодные жилетки и черные и белые (ого, хоть что-то не черное) рубашки. Все это я определяла, взглянув на верхнюю вещь в каждой аккуратной стопке. Серого не было вообще. Я несколько раз осмотрела полки, но не нашла.

На всякий случай заглянула даже под диван. И бинго! Там стояла знакомая нераспакованная коробка. Вытащила ее с трудом, так как она была впритык по высоте с диваном.

Набор слабо отличался от моего. Какие-то непонятные тюбики, прямоугольная штуковина, тряпка и, ура, два сероватых костюма. Я их выпрямила и уложила на диван. Определенно не размер Кощея.