Знание павшей звезды

– Бри? – прозвучал нежный родной голос.

Парень, сияя улыбкой, повернулся к Иенне и прошептал:

– О таком я и не мечтал! И ты, и высота… – он наклонился вниз, к девушке, она подалась чуть вперёд из окна, и их губы встретились в нежном первом поцелуе…

– Бри! Что ты творишь, развратный мальчишка!!! – раздался снизу крик госпожи Яссы.

– Зато как красиво… – полушёпотом добавил господин Атлон.

Глава четвёртая

Флейм

В старой, с облупившейся штукатуркой и прокисшим запахом пустой квартире в центре комнаты горел костёр. В огне сгорал последний стул этого пустого жилища, а около огня, скрючившись, сидел, кажется, довольно старый мужчина. Хотя было ему не больше сорока лет, но он, как и его квартира, выглядел убито.

В квартире отсутствовали и окна, и отопление, и свет. Только этот костёр освещал всё вокруг, оставляя на полу большое чёрное обугленное пятно.

Кое-что ещё было в этой квартире – множество несгораемого – стеклянные бутылки, которые мужчина периодически потрясывал, ища хоть каплю алкоголя. Но тщетно.

Открылась скрипучая старая дверь квартиры, служившая защитой от разных служб, в том числе и социальных, и в комнату вошёл паренёк лет шестнадцати.

– Флейм! – позвал мужчина. – Принёс?!

Паренёк был угрюм, его чистое белое лицо не выражало никаких эмоций. Пронзительные фиолетовые глаза смотрели с сочувствием на отца. Флейм убрал за ухо прядь чёрных волос и подошёл к мужчине.

– Нет. Отец, хватит. Я больше не буду носить тебе алкоголь, – твёрдо проговорил паренёк, готовясь к буре. – Я просто гулял.

Отец его приподнялся, посмотрел с отвращением в глаза парню и отвернулся.

– Тогда останешься без наследства. И проваливай отсюда, спи на улице, – он выдохнул, и Флейм ощутил сильный запах спиртного, от чего его тут же стало мутить. Его вообще тошнило от алкоголя, и он благодарил богов за это – хотя бы не сопьётся, как отец.

– О каком наследстве ты говоришь? – Флейм передёрнул плечами. – Об этой убитой квартире? Или, может, у меня есть богатая бабушка, о которой я не знаю? Или ты не пропил ещё все мамины деньги, которые она когда-то прислала нам? – с вызовом спросил Флейм.

– Мелкий гадёныш, – сплюнул на пол мужчина и резко встал, тут же пошатнувшись к огню.

Флейм сразу же сделал шаг, чтоб удержать отца от падения в огонь, но тот оттолкнул от себя трясущейся рукой сына.

– Сам решил идти за выпивкой? – Флейм покосился на догорающую ножку стула в огне. – А спать мы где будем? В ванне? Хоть её не спалил.

– Её заберут за долги завтра! – выкрикнул мужчина. – Если пробьются через дверь… Иди сюда, сын! – он вдруг разверз свои объятия и Флейм, в секундной надежде повиновавшись, обнял отца, надеясь, что тот вдруг одумается. Но как Флейм ошибался.

В одно мгновение отец залез ему в карман и выудил рукой прожжённого вора несколько монет.

– Ах ты мелкий сучёнок! – загорланил мужчина, а Флейм шокированно отступил от отца. – Прятал от меня деньги?! От родного отца?! От меня?! – он размахнулся и ударил парня по лицу. Тот молча стерпел, вытерев кулаком кровь с губы.

– Это на еду. Всё, что я собрал, – тихо произнёс Флейм.

– На еду… Конечно, – мужчина усмехнулся, пересчитывая деньги. – Всё твоё – моё. Ты – мой, – и он зло глянул на сына, который готов был провалиться на месте от боли, что опять доверился отцу. Всё было зря, он навсегда завяз в этом беспросветном болоте…

– А что, если я уйду? – вдруг спросил Флейм, не окрылённый надеждой, но с надеждой воскресить в отце любовь.

– Да иди, кто тебя держит! Только с первыми морозами прибежишь ведь сюда обратно! – желчно расхохотался мужчина. – Чай не в тропиках живём, на улице не поспишь.

– Ничего, под теплотрассой переночую, – спокойно отвечал Флейм, глядя на отца и не видя его. Огонёк надежды быстро угасал внутри.

– Что?! Как твоя мамаша конченная?! К бомжам пойдёшь?! – отец резко схватил Флейма за грудки и дёрнул к себе. – Так и знал, что её порода где-нибудь да вылезет! Сучёнок!

– Прекрати! – Флейм вывернулся из-под его рук и оттолкнул. – Не смей так говорить о маме! – в его фиолетовых глазах пылал гнев. Единственные тёплые воспоминания хотели попрать, но он не позволит этого. – Она ушла, потому что не выдержала тебя! Твоего пьянства! – он собрал побольше сил и закричал:

– Лучше сгнить на улице, чем жить рядом с тобой!

Тут его отец не выдержал. Он схватил Флейма за ворот куртки и со всей силы толкнул в огонь.

Секунда – и парня охватило пламя. Раздался дикий, полный боли крик, Флейм пытался быстро сбить с себя огонь, скидывал судорожно одежду, упал на пол. Мужчина словно протрезвел, тут же кинулся в ванную, набрал тазик воды и за мгновение обрушил спасительную стихию на Флейма. Вода разом затушила огонь и весь пыл парня. Тот лежал, постанывая. Огонь смыло, но рану из души – нет.

В комнате стало темно…

Это были последние воспоминания Флейма о его отце. Потом парня доставили в больницу – вся грудь и плечо были обожжены. Срочно прооперировали, сшили кожу, но не душу.

Флейм смотрел на себя в зеркало в больнице – лицо, волосы, глаза – всё, как на фото у матери, только он хмурый. А ниже, на груди, огромный ожог. Ожог от отца… Что ещё он мог сделать с сыном, не спохватись вовремя? Трястись над обугленным телом в рыданиях? Теперь это всё в прошлом… Теперь остатки семьи в прошлом, больше у Флейма ничего нет. Только боль. И шрамы…

В довершение ко всем проблемам после огня заболела рука, словно в неё вонзили острый кол. Каждый раз, когда парень вспоминал о случившемся, рука начинала жутко ныть, будто бы из неё что-то вырывалось. Он рассказал об этом врачам, но те ничего не понимали и сослались на нервный срыв парня.

Флейма выписали из больницы и тут же записали в другое место – в детдом. Парень спокойно принял это, понимая, что тут всяко лучше, чем дома с отцом-детоубийцей. Для Флейма тот мир был закрыт.

Теперь он стоял на пороге детского дома. Безликий директор что-то говорил ему, что-то рассказывал, Флейм лишь кивал в ответ, следуя за ним до спален. Тут директор коротко кивнул и удалился. Флейм вошёл в комнату, подошёл к своей кровати и кинул на неё сумку с вещами.

– Привет… – услышал он вдруг тихий нежный голосок и обернулся.

Позади него стояла длинноволосая девушка с лучившимися добротой глазами.

– Привет, – кивнул ей Флейм и поджал губы. Он попытался выдавить из себя улыбку – как отвык он от общения с людьми! Не хотелось терять этот шанс. – Я – Флейм, а ты?

– Иенна. Ты новенький, видимо? – она вошла в спальню мальчиков.

– Да, только что приехал.

– Понятно… А ты почему? Вроде взрослый уже… – она пыталась начать диалог, не зная, о чём и как не травмировать нового друга.

– Отец случайно поджёг меня, а так всё нормально, – ответил Флейм и сел на кровать. – Видимо, быть мне тут до совершеннолетия.

– Ужасно… А мои родители умерли от туберкулёза, когда я была ещё совсем маленькой, – Иенна села на соседнюю. Она коротко и печально улыбнулась и посмотрела на Флейма.

Внешне он никак не выглядел забитым или опалённым, но… вдруг она посмотрела на ворот его майки и увидела: по груди паутиной шёл, похожий на татуировку, шрам от ожога. Иенна отвела взгляд.

– Ты не переживай! – она вдруг по-дружески положила руку ему на плечо, а парень охнул.

– Ой, прости! – воскликнула она, видя, как Флейм поправляет майку.

– Там продолжение шрама. И ещё рука болит сильно, – пожаловался он сухо. – Поэтому не трогай.

– Вот ты где! – раздался радостный крик, и в комнату вбежал беловолосый парнишка с голубыми глазами и фенечками на шее. – Иенна, я думал, ты ещё в столовой, – он перевёл взгляд на Флейма, и тот поспешно представился.

– Я Бри, рад знакомству, – парень протянул руку Флейму, но тот пожал её той же самой рукой, не перекрёстной.

– Прости, у меня ожог от огня, рука очень болит, – тряхнул плечами Флейм и позже добавил:

– Я не против тут всё осмотреть, покажете мне ваш дом?

– Конечно! – обрадовалась смене темы Иенна. – Пойдём, здесь интересного мало, но Бри играет в риоллу и может покатать на доске!

– Серьёзно? – вскинул брови Флейм. – Это уже интересно…

– Да, только потом надо будет сделать большое задание по литературе, так как всем поставили два и надо отработать. Читал когда-нибудь Билифию? – озорно глянул на Флейма Бри, предчувствуя ответ.

– Я из семьи атеистов. Моему отцу закон не писан, – уныло ответил парень.

– О, тебе понравится госпожа Ясса, – поддела его Иенна, и друзья удалились из спального крыла.

***

С тех пор компания стала неразлучна. Иенна и Бри сблизились ещё сильнее, Флейм же был словно старшим братом для обоих. Они вместе ходили на тренировки Бри, разбавляя этим скучные будни, вместе радовались успехам парня в спорте и даже вместе планировали будущее.

Тренировки Бри и Миена вышли на новый уровень. Оба стали чувствовать друг друга, как повелитель и стихия, чутко отзеркаливали движения, и Бри даже дивился скорости и уверенности Миена на доске в противовес зажатости в жизни.

Эйсо Трин показывал им новые движения, рассказывал, как подтолкнуть доску и прыгнуть через главное препятствие соревнований – огненное кольцо на финальных метрах для дополнительных очков в состязаниях, как вовремя свернуть на углу бассейна и не врезаться в стену или не вылететь на зрителей.

Настал день турнира с другой школой. С совсем другой, не детдомом, а обычной, от чего давление на душу Бри было чуть сильнее прежнего. Всё же за этих спортсменов придут болеть те, кто связан с ними по крови, те, кого у него не было. И хоть парень и скрывал в глубине себя лёгкую печаль, она придавливала его сердце весомым камнем отчаяния.

На трибунах рассаживались зрители: родители и болельщики и просто пришедшие посмотреть соревнования люди, ферра, эльфы, вампиры… Была толкучка, на стадионе взметнулся шум, среди общей суматохи мало кто замечал Иенну, скромно стоявшую и растерянно смотревшую на семью с маленькой девочкой на первых сиденьях.

«Это могла бы быть и я…» – думала девушка. – «Я и мои родители, если бы не та холодная и острая болезнь. Которая так внезапно ворвалась в мою безбедную детскую жизнь… Я плохо помню маму и папу, но они всегда были добры ко мне… И с ними было так тепло…» – Иенна подняла глаза и посмотрела на маленького рыженького ребёнка, которого катала на коленях его мама в ожидании начала соревнований, аккуратно поддерживая под ручки. – «Так, стоп, Иенна, соберись. Надо взбодриться, потому что без твоей поддержки Бри не ощутит уверенности… У него и так кроме тебя нет близких…» – Иенна решительно обернулась к синим дверям, туда, откуда должен был выйти Бри и другие соперники, и сглотнула – ещё никогда, ни на одной контрольной она не волновалась так, как сейчас. Почему её пробирает дрожь от волнения за кого-то? Неужели это – следствие её нежной любви? Она вся дрожит в ожидании Бри на стадионе.

– Добро пожаловать на стадион «Быстрый»! На шестое в этом году школьное соревнование по риолле! – прозвучали приветственные слова комментатора, и зал притих.

Все опустились на сиденья и обратили взгляды к бассейну, над которым висели широкие металлические кольца. И самое опасное – пылающее настоящим огнём кольцо перед финишем. Дистанцию надо было пролететь несколько раз и несколько раз прыгнуть через огненное кольцо, не задев его. Всё это – на максимальной скорости.

***

Миен снова забился в самый дальний уголок раздевалки и замер, глядя перед собой. Бри же натягивал розовую майку, а потом завязывал волосы сзади в маленький косой хвостик.

– Готов? – спросил Бри, подходя к Миену и кладя ему руку на плечо, чтоб подбодрить.

– У тебя нет пилюли храбрости? – жалобно прошептал тот. Миен нерешительно глянул на друга, а потом резко собрался с мыслями. – Хотя нет, всё в порядке. Просто хотелось немного поныть. Не обращай внимания.

– Да я и сам волнуюсь, я никогда не соревновался ни с кем, – Бри растерянно оглядел комнату. – Наверное, наши противники в других раздевалках…

– Да, тут ещё несколько есть… – хотел было начать диалог Миен, но прервал себя. – Ладно, пошли! – он встал и потрепал Бри по плечу в ответ. – Сегодня у нас всё получится!

– Мне нравится твой настрой, – кивнул ему Бри, и парни вышли из раздевалки в коридор.

Прижимая к боку доски для риоллы, они прошли в шлёпанцах до зала, сняли обувь и приблизились к бассейну.

Тут же их выхватил свет прожектора, а на другом конце бассейна – их противников, идущих из своей раздевалки. Парни ростом и комплекцией не отличались от Бри и Миена, и от этого было немного спокойнее.

– Дамы и господа! – закричал довольный комментатор, на самом деле совсем не волнующийся и даже припасший себе в рубке пачку арахиса. – Пускай начнётся соревнование! Две школы – шестьдесят третья и девяностая! Четыре парня – Бри Нальвас, Миен Раталли, Пирс Бордео и Нолан Кириш! Одна победа – один кубок! Одна судьба – состязание риоллы!

Четверо – Бри, Миен и двое их конкурентов из другой школы – поставили доски на воду.

– Две команды! На старт!

Парни встали на доски и тут же подчинили себе энергию, установив опорные ноги. По воде пошли лёгкие круги. Ноги словно охватили тиски, прижавшие ступни к доскам.

– Внимание! – комментатор сам забавлялся, забыв об арахисе, одиноко лежавшем в стороне.

Миен и его соперник-стайер чуть наклонились вперёд. Бри и его оппонент приготовили надувные биты. Переглянулись.

– Марш!

Миен с соперником сорвались с места и торпедами полетели над водой к первому кольцу.

Толпа сидела молча, пока вдруг кто-то с первого ряда в розовой мантии не встал и не стал ритмично хлопать. За ним ритм подхватили и остальные, и вскоре зал зашумел подбадривающими хлопками, подгонявшими парней.

Миен только перелетел первое кольцо, вильнув на повороте и устремившись к следующему, как мимо него пролетела надувная бита. Парнишка ойкнул, резко затормозив, чтоб не врезаться в вышибалу-противника, как вдруг его обогнал стайер-соперник. Миен чертыхнулся, нажал сильнее на доску и обогнул в крутом вираже вышибалу. Тут же его по прямой обогнал Бри, замахнулся битой и попытался сшибить стайера-противника. Вышло это плохо – тот отразил удар рукой, но за это и потерял очки.

Зато Миен набрал большую скорость и перепрыгнул целых два висящих кольца за раз, притянув к себе доску рукой и сгруппировавшись. Ускоряясь, он летел к главному препятствию – огненному кольцу. Горящее, оно напоминало разверзнувшиеся врата Ада и звало к себе Миена в пылающее горнило.

Парень зажмурился было, но тут же вспомнил подбадривания тренера Трина, его протянутую в подворотне руку, такую широкую и тёплую, и распахнул глаза – не хватает ещё промахнуться или зацепиться ногой за огненный обруч!

Дыхание огненного обода уже обжигало лицо Миена, тот рассчитал скорость, подпрыгнул – и доска вместе с ним – и пролетел огненные путы.

Где-то среди болельщиков со стороны детдома сидел Флейм. Неодобрительно глядя на огонь, он весь съёжился, когда Миен, а за ним и Бри прыгнули в огненное кольцо. Было не по себе, хотелось встать и уйти, горела рука под шрамом, но Флейм держался ради друзей.

«Всё ты, отец» – думал про себя парень, глядя на пламя. – «Если б не ты, то я бы не мучился сейчас… Не горела бы моя грудь со шрамом и не болела бы рука! Если б только вернуть тот день назад – я бы вообще не приходил домой. Ушёл, жил бы под теплотрассой! Хотя… Тогда я бы не знал Бри и Иенну, Миена… Но стоит ли моя боль этой дружбы? Сможем ли мы сохранить её, пройти какие-то испытания? А что, если их мы проходим сейчас… И испытание это – для меня? Не бояться…» – он поднял храбрый резкий взгляд фиолетовых глаз и посмотрел на огненные кольца, а потом нашёл взглядом летящих Бри и Миена. – «Видимо, сейчас испытание выпало именно мне. И я должен с честью его пройти!»

Гонка продолжалась. Бри и Миен подлетали к новым боковым кольцам. И тут на следующем вираже Миен потерпел неудачу: он, заметив среди болельщиков родителей, сидевших в первом ряду, отвлёкся и тут же влетел направляющей ногой в заграждение, расшибив себе палец в кровь. Парень ахнул, но гонку не прервал. Стиснул зубы и гнал доску дальше.

Пролетев мимо него из-за заминки, соперник-стайер вдруг затормозил, обернулся и уставился на ногу Миена.

Миен собрался с силами и погнал доску мимо, не обратив внимания на то, что на него пристально смотрит и не двигается соперник, вместо того, чтоб обгонять. Бри и его оппонент в это время только и поспевали за ними.

– Что происходит, парни?! Вы поменяли правила игры?! – закричал комментатор, не зная, что ещё сказать из-за остановки двух стайеров. – Что скажут судьи?!

Но двое судей сами молча наблюдали, не прерывая состязания. Им было интересно, что произойдёт между парнями…

Вдруг соперник Миена кинулся ему наперерез, прыгнул с доски на парня, столкнул Миена в воду и сам повалился за ним в разметавшиеся по бассейну брызги. Миен, упав в прохладную воду, тут же вынырнул, закашлявшись, а противник подплыл к нему, глянул в лицо парня, обнажив вампирские клыки, и нырнул к окровавленной ноге Миена. Тот лишь на мгновение увидел клыки соперника, как его парализовал ужас – вампир! Он напал на него и хочет выпить крови?! Вот так, на глазах у всех, не сдерживаясь!? Но укус вампира смертелен для эльфа!

– О! Вампир! – подавился арахисом комментатор. – Похоже, парни, самое жаркое – это не огненное кольцо! Начинается что-то интересное!

Услышав это, Бри в одну секунду оказался на доске рядом и огрел вампира по голове битой, схватил за ворот чёрной майки цвета герба школы № 90 и выволок рывком на свою доску.

– Очнись, парень, не в лесу! – закричал ему в лицо Бри.

Миен спешно выплыл к своей доске, а вампир растерянно хлопал глазами, глядя на Бри.

– Что… Я… Потерял контроль?.. – прошептал он, поняв ошибку. Он был ещё слишком юным вампиром и недостаточно контролировал инстинкты. Это отняло у него баллы, и парень был растерян.

– Ещё как! – Бри рукой подогнал к нему доску. – Продолжим?

Все забрались на доски.

– Надо же! Произошла заминочка! – закричал комментатор. – Поехали дальше, парни!

Гонка продолжилась. На этот раз вампир контролировал себя, а Миен от страха так припустил, что прошёл ещё два круга без передышки. И только когда комментатор закричал «Победа! Школа № 63 победила! Медали ваши, Миен и Бри!», парень, пролетев огненное кольцо, замер, наклонился, облокотился о колени и тяжело задышал. Путь был пройдён. Нога больше не кровоточила.

– Ура! – Бри радостно подпрыгнул на доске и закрутил её ногой, как скейтбордист, еле успев прыгнуть на нужную сторону и приземлиться на воздух над водой.

Парни ступили на твёрдый холодный кафельный пол, и к ним подошли две девушки, чтобы повесить на грудь маленькие золотые медальки. Пока одна из награждающих девушек пыталась повесить Бри на шею медаль, он всё выискивал взглядом Иенну, счастливо машущую ему руками. Миен же от волнения слишком резко наклонился к девушке, но она успела увернуться и победно повесила на эльфа первую в его жизни награду.

Золото на груди Бри блестело в свете прожекторов, а в сердце юноши распускалась непоколебимая уверенность в своих силах. Он, никогда не имевший и доли той поддержки, которую оказывали родители своим детям, вдруг понял, что свою жизнь может построить только он сам, и сейчас как раз тот момент, когда Бри закладывает фундамент будущего – его и Иенны. Эфемерные мечты той секунды, когда он увидел своё имя на объявлении в школе, вдруг стали вполне осязаемыми.

– Дорогие друзья! – вдруг закричал неунывающий комментатор, а в динамике послышалось шуршание упаковки арахиса. – Через несколько дней продолжение банкета, Бри Нальвас и Миен Раталли примут участие во втором туре! Не пропустите! С вами был Греор Новак, хорошего дня!

Глава пятая

Павшая звезда

Аттурция сидела за широким ампирным туалетным столиком со множеством золотых завитков из дерева и ласкала лицо мягкой пушистой кисточкой для пудры. Её взгляд был опущен на множество теней и помад, громоздившихся у зеркала, в котором отражалась её безупречная внешность. Она отложила кисть и стала расчёсывать длинные белые волосы, когда в комнату вошёл Савальм.

– Я тут подумала… – начала тонким голоском женщина. – Что, если нам завести ребёнка?

Савальм еле заметно усмехнулся, но Аттурция всегда видела лишь то, что нужно было именно ей, и приняла его ухмылку за одобрение.

– Только грудничка я не хочу. Хочу взять кого-то из детдома на пробу – уживусь ли я с ним… или с ней, – Аттурция откинула расчёску на кровать и встала.

Савальм ретировался было к выходу, забыв, за чем зашёл, но уйти не успел – Аттурция закрыла перед ним дверь.

– Мне одиноко, а ты совершенно не обращаешь на меня внимания… – протянула она. – Постоянно занят, постоянно в работе, а я скучаю среди этого хлама и кладбища скульптур, – Аттурция наивно приподняла бровки, но Савальм как смотрел на неё устало, так и продолжил. Казалось, он умер и окаменел вместе со своими творениями.

Родители Савальма и Аттурции ещё в их детстве договорились об их браке. Отец Савальма некогда спас отца Аттурции, который был пожилым магнатом, и он решил отдать часть владений сыну своего спасителя, так как дочь не проявляла ни малейшего интереса к деятельности отца. После его смерти Савальм вложил средства в то, что нужно было ему – открыл антикварный магазин. Так эти пустоглазые куклы стали немыми свидетелями его иной деятельности.

Савальм всегда был холоден к Аттурции и жил с ней скорее как монах, не спешил узаконить брак, а однажды вообще исчез на несколько лет. Женщина не тосковала. У неё был предмет вожделения иной – отражение в зеркале.

Аттурция не была влюблена в Савальма. Она любила только саму себя и в пантеоне её божеств была единоличной хозяйкой. Однако против выгодного союза не имела ничего против – лишь бы было за чей счёт себя украшать и наслаждаться жизнью. Не работать же ей самой, чтоб покупать дорогие платья и косметику?

– Мы живём вместе, что тебе ещё надо? – выдохнул Савальм, понимая, что её не переубедить.

– Ну мне скучно!

– Заведи котёнка, – он нервно хохотнул, представив, как котёнок поедет в приют после расцарапывания женщине лица.

– С котёнком не поговоришь, а я хочу общения, – Аттурция наклонила голову вбок, и волосы игриво скользнули ей на плечо. – Возьмём на время! Присмотримся, нужен ли он вообще… Может, мне не понравится! Я же никогда не имела такого опыта! – она всплеснула руками.

– Делай что хочешь, – Савальм взял её за руку и убрал преграду со своего пути к двери.

У выхода он обернулся, посмотрел на женщину, которая так и замерла в надежде, но сказать ничего не смог, не захотел, и ушёл вниз в магазинчик кукол и замерших в годах скульптур.

– Пожалуй, я посплю сегодня в отеле! – вдруг выкрикнула Аттурция, схватила маленькую сумочку и быстро прошла мимо Савальма вниз по ступенькам, глухо цокая каблуками туфель.

– Доброй ночи, – кивнул Савальм, глядя, как женщина выходит из магазинчика и запирает, чуть наклонившись со своей высоты, дверь.

Близилась ночь. Савальм осмотрел, всё ли выключил в магазине, ещё раз проверил за Аттурцией дверь, погасил витрины и поднялся в спальню. Но ложиться не спешил. Он пересёк её и вышел на балкончик, с которого открывался вид на ночной город.

Мужчина опёрся на перила балкона, вглядываясь потухшим взглядом в чёрное, как его глаза, небо. Как вдруг ночную пелену прорезала яркая белая вспышка – с неба падала звезда. Савальм расхохотался своей глупости и загадал в шутку желание – встретить ещё хоть раз умершего человека, который был его единственным другом. Успеть обучить всем своим знаниям, наблюдать за горящей искрой во взгляде, пламенном и любопытном. Вместе с ним защищать родной город Мезон столько лет, сколько было отмерено Савальму. Желание было заведомо несбыточно.

***

Иенна, Бри и Флейм ещё днём запаслись газировкой из столовой, выложив небольшую сумму от выигрыша Бри, и сейчас крались по тёмной лестнице на крышу детдома. Госпожа Ясса проверяла другой корпус, и подростки решили отметить победу Бри на верхотуре. Ещё несколько тишайших шагов, незаметное в темноте касание двери девичьей рукой, лёгкий толчок – и в лица ударил свежий прохладный ветер улицы.

Все трое быстро прошли на крышу и тихо прикрыли за собой дверь, чтоб не создавать сквозняк и не выдавать своё местонахождение госпоже Яссе. Иначе одним выговором можно было не отделаться, а Бри бы и вовсе получил линейкой – бить его она любила с детства.

– Ура! Получилось! – возликовал Бри, перекидывая в руках бутылку с газировкой.

– Не тряси, пена пойдёт! – предупредила его Иенна, и троица прошла к огороженному краю крыши, с которого открывалась прекрасная панорама на ночной город Мезон. Вдали, в дань традициям, факелами была освещена каменная стена, ограждающая старый город. Сохранённые с прошлых веков дома умудрённо взирали светящимися уютом окошками на дороги, ведущие к их новомодным соседям – стеклянным высоткам с прямоугольными плечами. Город, посвятивший себя магии, никогда не спал: где-нибудь обязательно вспыхивал свет полуночного колдовства, в небо поднимался дым оконченного эксперимента, и даже ночь, покровительница демонов, не могла его унять.