Инспектор. Книга первая

– Олег, – остановил его у выхода голосом Рауллингсон. – Ваше расследование пока имеет мало исходных данных. Советую во время инспекции искать новые детали и улики. Наверняка, по записанной внешности этого Алекса можно будет найти новых свидетелей.

Олег кивнул.

– Что касается привезенного вами артефакта, – продолжил Рауллингсон. – То предлагаю два варианта. Первый – расщепить его на атомы, и сохранить его структуру в памяти синтезатора. Второй вариант – это поместить его в емкость, блокирующую все исходящие виды излучений. Такое оборудование только в медицинском отсеке. Поговорите с судовым врачом. Можете сказать, что отправлены по моей рекомендации.

– Спасибо, капитан, – сказал Олег.

– Еще кое-что, инспектор. Берегите свои нервы. Рейс только начинается.

Олег кивнул еще раз, и после того, как дверь отъехала в сторону, вышел из каюты капитана. Когда дверь закрылась, Рауллингсон сильно выдохнул через свою трубку. На пару секунд его сознание максимально обострилось, и снова вернулось в норму. Немного подумав, капитан выдвинул один из ящиков своего стола. На его дне лежал старинный кремниевый однозарядный пистолет. Он сверкал своим серебристым боком стальной вставки, поверх деревянного корпуса. Рауллингсон взял его в руку. Пистолет удобно лег в ладонь, и капитан навел его на парусник, нарисованный на одной из картин. Капитан не стал взводить курок, потому что пистолет был уже заряжен одной пулей, сделанной из современных сплавов.

– Вы, инспектор, берегите свои нервы, – негромко сказал он, целясь в парусник, – А я буду беречь свои и экипажа.

С этими словами, Рауллингсон убрал пистолет обратно в ящик, и запустил голограмму навигационных карт на своем столе. Пришла пора заняться основными делами.

***

Чиары не оказалось в медицинском отсеке. Олег предположил, что она была у себя в каюте. В руках он держал завернутую в остатки от обожженной куртки пирамиду. Не хотелось являться к ней в жилище с этим потенциально опасным предметом, поэтому Олег вызвал судового врача через кольцо – секретарь.

– Что случилось? – донесся через связь заспанный голос Чиары. Голографическое изображение было ей предусмотрительно отключено. – Олег? Вы прибыли на «Коперник?»

– Да, – ответил он. – И мне нужна ваша помощь.

– Вы ранены?

– Нет. То есть был, но восстановился в медицинской капсуле, на Риме IV. Собственно, у меня есть файл для освидетельствования.

– Если у вас нет ничего срочного, – ответила сонно Чиара. – То зайдите ко мне, в медотсек, через четыре часа. Я еще сплю.

Олег пытался подобрать слова помягче, чтобы не сильно разволновать доктора, поскольку в руках был артефакт неизвестных свойств и происхождения, и все же убедить ее прийти.

– Не думаю, что вам удастся поспать эти четыре часа, – сказал он. – В ближайшее время конвой готовится к прыжку до первой планеты, по маршруту рейса. Я был у Рауллингсона, слышал, как он отдавал распоряжения. Так что, вас все равно разбудят, и попросят быть на своем посту, во время гиперпрыжка.

На другом конце связи послышался вздох. Олегу было немного неловко, из-за того, что пришлось потревожить Чиару. Однако содержимое свертка, сводившее с ума биологов в изолитовых шахтах, могло снова проявить свои свойства. Медлить было нельзя.

– Я буду в медотсеке через десять минут, – сказала Чиара. – Можете направляться к нему, и ждать меня там.

– Если честно, то я уже возле его дверей.

Послышался еще один раздраженный вздох и связь прервалась. Олегу стало еще более неловко. Целых два неприятных разговора за последний час. Но деваться было некуда, и он, отбросив эти мысли, принялся вспоминать, какую полезную информацию сумел добыть из кристалла отключенного им дрона с планеты Рим IV.

Сутки назад, когда «Аристилл» возвращался с внеплановой инспекции обратно к конвою, Олег, находясь в технической лаборатории корвета, изучал данные процессорного кристалла. Поскольку дрон постоянно записывал и сохранял всю информацию, к облегчению Олега, все файлы присутствовали. Исключением был вырезанный кусок прибытия Алекса в администрацию, и весь день, когда произошел инцидент с кваггами. Это было странно, поскольку дрон продолжал свою деятельность в эти дни. Или делал вид, что продолжал. Было ощущение, что он словно переключался на выполнение других задач, в которые не входила постоянная запись. Вся остальная запись была обычной административной рутиной, и не представляла ценности при расследовании. Олег был не уверен до конца, что извлек максимум из своего анализа кристалла, поэтому решил обратиться к инженеру на «Копернике». Можно было поговорить с инженером на «Аристилле», который заведовал технической лабораторией, но Олег не собирался расширять круг посвященных лиц, среди членов экипажей конвоя.

С кольцом – секретарем, снятым с пальца администратора колонии вовсе произошла странная вещь. Оно было абсолютно неактивным, даже не включалось. Эту проблему Олег собирался решить также с помощью техника на «Копернике».

Во всяком случае, даже этот мизер информации помог определиться с выводами. Если исходить из отчета Котова, то по Дзету, от колонии к колонии, летает человек по имени Алекс. Он общается с администраторами и учеными. Вывод: при дальнейшем расследовании, опрашивать именно эту группу людей в качестве свидетелей. Возможно, придется задействовать экстрасенсорику, для подавления психологических блоков, как было у администратора Рима IV. Также существует вероятность размещения на других планетах артефактов, подобных золотой пирамиде, влияющих на психику людей. Было ли у этих предметов другое назначение, Олег не знал. Но с чем он определился точно, так это с тем, что ведется какая–то непонятая активность в Дзете, причем неизвестным и нигде не зарегистрированным человеком, который может быть частью группы. Цели и намерения этой стороны Олегу были абсолютно неясны. Но прикрытие в виде стирания данных, ментальных блокировок у администратора, оснащение дрона смертельным оружием наталкивало о серьезном желании эти цели скрыть.

Из-за угла показалась Чиара. Она была одета в повседневную форму судового врача «Коперника». Белая куртка с высоким воротником на магнитном замке – молнии, такие же белые брюки, черные ботинки. На воротнике симметрично по левую и правую стороны от замка красовались нашивки работника медицинской службы космофлота. Ее черные волосы в этот раз были убраны не в хвост, а в пучок, придавая более официальный образ. Глаза Чиары были несколько рассеянными, что выдавало недосып. Увидев Олега, она машинально пыталась убрать волосы за ухо, но вспомнив, что у нее уже уложен пучок, взяла себя в руки. Олег это заметил, и улыбнулся.

– Можете не смеяться, – сказала она. – Я еще не проснулась.

– Если хотите, – сказал он. – Я могу принести с камбуза кофе.

– Сначала давайте свой файл с медданными, – протянула руку она. – Пока я составляю отчет, можете сходить за центаврианским черным с морской солью.

Олег протянул Чиаре свое кольцо – секретарь.

– У меня с собой есть предмет, который нужно запереть в месте доступном только мне, вам, и, капитану. Проблема в том, что предмет может быть опасен, но он очень нужен. Поэтому место для хранения должно быть герметично, и защищено от излучений, прежде всего, изнутри.

Чиара непонимающе посмотрела своими черными глазами сначала на Олега, потом на сверток в его руке.

– Медицинская капсула подойдет? – сказала она, наконец. – Она непроницаема для излучений, и герметично закрывается.

– Подойдет, – согласился Олег.

– Но имейте в виду, – подняла указательный палец Чиара. – Если ваша просьба в обход решения капитана…

– Он в курсе, и он одобрил.

– Хорошо, но если, при критических стечениях обстоятельств, капсул будет не хватать, то я, без вашего одобрения, выгружаю этот предмет, какой бы он опасный не был. Дальше разбирайтесь сами.

Олег развернул сверток, и Чиара увидела золотую пирамиду в его руке. В силу неожиданности, она пристально стала изучать форму и неизвестные иероглифы.

– Первый раз такое вижу, – отвлеклась она от артефакта. – Что это?

– Пока не знаю, – ответил Олег. – Но у меня есть подозрения, что это устройство для ментального излучения. Не пугайтесь. Кажется, я его деактивировал на Риме IV.

Чиара молча открыла дверь в медотсек, и жестом руки показала на одну из свободных медкапсул. Пока Олег размещал пирамиду, и герметизировал капсулу, Чиара прошла за свой рабочий стол с монитором. Загрузив с кольца Олега медицинские данные по его ранениям на Риме IV, она подробно фиксировала их в своем отчете. По его окончании Чиара со вздохом вернула Олегу его кольцо – секретарь.

– Каждый раз удивляюсь, когда составляю такие освидетельствования, – сказала она. – Инспекторы возвращаются с планет либо целые и невредимые, либо с огромным списком ранений.

– Это часть работы, – спокойно ответил Олег.

– Либо они вообще не возвращаются. Тогда приходится спускаться на планету, и искать их, лежащих где–то без сознания. Иногда, со следами от когтей и зубов местных животных, иногда, с обожженными от лазера, ранами.

Олег надел кольцо – секретарь, и посмотрел на Чиару. Чувствовалась подавленность, словно она что–то вспомнила. Не прибегая к экстрасенсорике, он положил ей руку на плечо. Чиара не сопротивлялась.

– Постараюсь быть осторожнее, чтобы не нагружать вас излишней заботой о моем здоровье, – улыбнулся он и вспомнил. – Сейчас принесу кофе. Вы же просили черный центаврианский?

Глава X. Жизнь в песках

5 февраля 2615 года, 27 часов 19 минут (по корабельному времени)

Сектор «Дзет», орбита планеты Джисс

Инспектор Тихонов Олег Маркович, 55 лет

Последние приготовления перед спуском груза на планету были завершены. Все члены экипажа были эмоционально заряжены. Оно и было понятно. В отличие от самого Олега, успевшего слетать на Рим IV и вернуться обратно, команда конвоя вела достаточно пассивный образ жизни. Они несли вахту на корабле, зависнувшем в открытом космосе, тренировались в спортзале, и бесконечно проверяли свое оборудование.

Находясь на капитанском мостике, рядом с Рауллингсоном, сидящим в кресле, Олег ощущал небывалый энтузиазм, исходящий от членов команды «Коперника». Он и сам чувствовал нечто подобное, будучи косморазведчиком, более двадцати лет назад. Дух авантюризма и приключений. И пусть конвой выполняет прописанные в уставе инструкции, ощущение, что от тебя многое зависит, очень бодрило.

Находясь на орбите планеты Джисс, конвой готовился к разгрузке. Доставка должна была осуществиться с «Голиафа» – второго транспортного корабля, помимо «Толстого». Два из трех сопровождавших корветов – «Аристилл» и «Стремительный», находились возле днища «Голиафа». «Коперник» возвышался в космическом пространстве над всем конвоем. Все ожидали связь с космодромом Джисса.

– Джисс, это «Коперник», – повторял связист Титов за пультом. – Как слышно?

Тишина. Титов уже взволнованно заерзал в кресле, да и всем остальным тоже было некомфортно.

– «Коперник», это Джисс, – наконец ответили с космодрома планеты. – Приносим извинения. Только что прошла песчаная буря, так что возникли некоторые помехи.

Все, кто был в тот момент на капитанском мостике, с облегчением вздохнули. Рауллингсон достал из кармана свою трубку.

– Джисс, – громко сказал он, чтобы на том конце связи было слышно. – Для вас груз, общей площадью полкилометра на километр. Контейнеру требуется место для посадки. Найдете его?

– Уже все готово. Давно ждали вас.

– Тогда начинаем снижение, – Рауллингсон перекинул трубку из оного уголка рта в другой. – «Голиаф», отцепляй.

Команду получил капитан транспортного корабля. После этого, один из нескольких грузовых контейнеров отстыковался от днища «Голиафа». «Аристил» и «Стремительный вели наблюдение за грузом, с помощью телеметрии. На контейнере запустились маневровые двигатели, и он сдвинулся в сторону планеты. Своими габаритами он напоминал многоэтажный дом. Но полкилометра в ширину, километр в длину, и сто метров в высоту двигались в космическом пространстве с легкой грацией. Двигатели только направляли его, работая в треть тяги. В полную они будут работать, при заходе контейнера на посадку. Внутри него находилась группа пилотов – буксировщиков, которые вручную управляли полетом. По сути контейнер был космическим судном, с возможностью посадки на поверхность планет. Но у него не было гиперсветового двигателя, для самостоятельного перемещения на большие расстояния. С этим справлялись транспортные корабли. Полеты до дальних колоний продолжали являться опасным занятием. Целесообразнее были редкие, раз в полгода, но крупные рейсы.

– Буксир, доложитесь, – скомандовал Рауллингсон.

– Буксир докладывает, – послышалось по аудиосвязи. – Все системы работают в норме, начинаем входить в атмосферу.

– «Аристилл», «Стремительный», – обратился капитан «Коперника» к контролирующим корветам. – Доложите о наблюдении.

С корветов пришли ответы, что контейнер движется согласно посадочной траектории. Такого рода наблюдательная процедура всегда велась, чтобы контролировать доставку груза. Это помогало вовремя заметить отклонения со стороны, если у буксировщиков управление окажется неисправным.

Пока все было в порядке. Контейнер спускался в атмосферу Джисса. Через главный монитор рубки управления, Олег наблюдал, как начинал светиться зеленоватым цветом корпус контейнера. Входил в плотные слои.

– Рауллингсон буксировщикам, – обратился капитан через аудиосвязь. – Вы выходите за пределы нашего сопровождения. Желаю вам мягкой посадки.

– Вас понял, – донеслось в ответ. – Продолжаем снижение.

Минут пять все молча ждали. Не разговаривать во время посадки контейнеров считалось уже традицией. Это был символ успешной доставки. Олег тоже молчал, разглядывая Джисс через монитор. Пейзаж светло – бурого оттенка. Практически вся планета была покрыта песком. Исключением являлись только полюсы. Несмотря на типичный пустынный земной облик, на планете были критически низкие температуры. Осадков как таковых не было, но, при этом, полюсы планеты были покрыты пластами замерзшего песка. И без того суровый климат Джисса, порождал многочисленные песчаные бури. Они мешали перемещению колонистов по планете, взлету и посадкам космических кораблей, и создавали массу препятствий для так и незавершенного терраморфинга. В практическом смысле Джисс был изначально непригоден для существования живых организмов. Но научный энтузиазм и настойчивость колонистов привели к созданию комплекса поселений на поверхности планеты. Уже выросло несколько поколений, что только доказывало – нет ничего невозможного.

– Буксир «Копернику», – донеслось по связи на капитанском мостике. – Мы приземлились на космодроме Джисса. Контейнер в сохранности.

Олег почувствовал, как все разом испытали облегчение. Напряжение с лиц пропало. Рауллингсон убрал трубку в карман.

– «Коперник» принял, – удовлетворенно отозвался он. – Молодцы.

Первая доставка в рейсе была завершена.

Рауллингсон повернулся в своем кресле к Олегу.

– Пока разгружают контейнер, разрешаю вам покинуть корвет, для проведения инспекции на Джиссе. Можете взять с собой несколько человек из конвоя. Из тех, кто хотел бы прогуляться по планете. Естественно, под вашу ответственность.

– Вас понял, капитан, – ответил Олег. – Тогда прошу оповестить об этом команды остальных кораблей. Я заберу желающих на «скауте» в течение часа.

Рауллингон кивнул, и отдал приказ связисту – оповестить о спуске на планету челнока с инспектором.

Олег вернулся к себе в каюту. Он открыл кладовой ящик, и достал свою полевую форму. Многоцелевой костюм системы «Ахиллес» не делал носителя неуязвимым, но защищал от воздействия агрессивной среды. Несмотря на то, что к двадцать седьмому веку человеческий организм развил более адаптивную систему, за счет раскрытия внутренних ресурсов, все–таки нужна была дополнительная защита. «Ахиллес» был снабжен всем необходимым для выживания в неизвестных мирах. Радиация, огонь, химические воздействия, нападения диких животных, с их клыками и когтями – костюм надежно берег своего носителя. Глядя на эту легкую и прочную ткань черного цвета с нанополимерными пластинами, Олег уже несколько раз укорил себя, что не надел костюм на Рим IV. Впрочем, на его памяти были и такие опасные факторы, от которых нельзя было уберечься и в специальной защите.

Надев куртку, брюки и ботинки, Олег немного подождал. Сенсорная система костюма соединялась со спинным и головным мозгом. Когда процесс завершился, датчик на поясе характерно пискнул. Теперь костюм стал единым целым с его носителем, и мог задействовать свои функции силой мысли или рефлексов.

Ткань плотно облегала тело, словно вторая кожа. Это было необходимо, чтобы в экстремальных ситуациях костюм не мешал носителю. Силой мысли Олег соединил швы между курткой брюками и ботинками. В итоге получился комбинезон. Сзади воротника была небольшая складка, которая, по желанию носителя, расправлялась в защитный шлем прямо на голове. Дыхательная система, на случай выхода в атмосферу без содержания кислорода, располагалась на поясе. Черный матовый цвет мог изменяться на другой, для маскировки. Но эту функцию инспекторы использовали редко. Им не нужно было прятаться изначально.

Расправив складки на рукавах, вокруг запястий, Олег проверил, как они разворачиваются в перчатки, и убедился, что достаточно быстро. «Жнец» был убран в боковой карман на поясе. Олег осмотрел свою каюту, и вспомнил про значок инспектора. Поначалу, он хотел разместить его на воротнике, но убрал в карман, чтобы не потерять. С другой стороны, в «Ахиллесе» ходили только инспекторы, и сразу было понятно, кто есть кто.

Закончив проверку, он решил посмотреть на голограмму с Аней. Неизменно улыбчивая, она безмолвно звала его к себе. По возвращению с Джисса, Олег решил записать для нее сообщение, и отправить с Дзета. По его прикидкам, если передача сигнала никуда не отклонится, из-за огромной отдаленности сектора от ближних планет Содружества, то она получит его через месяц.

Олег вышел из каюты и направился в ангар, где его ждал один из «Скаутов». Проходя мимо медотсека, он остановился, и хотел было зайти к Чиаре. Олег думал о том, чтобы предложить ей полететь на Джисс. Она по–прежнему была подавлена, хотя отношения с Олегом можно было считать налаженными. Путешествие на Джисс могло ее немного расслабить. Но что-то мешало ему зайти в медотсек, и предложить ей это. Какая-то неловкость. В итоге Олег продолжил свой путь к ангару.

Подходя к «скауту», он, неожиданно для себя, увидел Чиару, Антона Седьмого, и главного инженера – механика корвета – Юншень Чэна. Он был большим знатоком в технических вопросах, и Олег собирался, после Джисса, обратиться к нему за помощью с процессорным кристаллом. Ему все казалось, что в извлеченном мозге дрона с Рима IV еще могли быть какие–то дополнительные зацепки.

– Мы получили разрешение от капитана – отправиться с вами на Джисс, – сказал Юншень. – Хочется немного посмотреть на что–то еще, помимо машинного отделения корабля.

– Вас понял, – отозвался Олег, и повернулся к Чиаре. – А вы тоже решили развлечь себя песчаными красотами планеты?

– У меня там… знакомый, – немного замялась она. – Хочу навестить его.

Олег посмотрел на ее одежду. Чиара была в парадной форме.

– Официальная встреча? – спросил он.

– Дружеская.

Он кивнул. Тут вмешался Антон.

– Олег! – обратился сарконианец. – Устрой мне встречу с администратором колонии. Очень хочу расспросить о жизни в условиях близких к экстремальным.

– С чего такой интерес? – поинтересовался Олег.

– Уже лет пять собираю материал для своей книги. «Родной далекий край». Да, пожалуй, так она будет называться.

– О чем же твоя книга, Антон?

– Своего рода обобщение о социальной жизни в дальних секторах. О том, что формирует отношение колонистов к Содружеству и друг к другу. Уверен, что книга пригодится потомкам, особенно после того, как закончат создание прямых гиперсветовых трасс до колоний и обратно. Понимание друг друга – это первое, с чего нужно будет начинать постоянный контакт с колонистами.

Юншень, от услышанного, задумчиво поднял бровь. Чиара слегка улыбнулась, и отвернулась в сторону. Комментировать монолог Антона Седьмого досталось Олегу.

– Конечно, я организую вам встречу с администратором, если он не будет сильно занят своими делами. И, надеюсь, что твоя книга очень сильно поможет будущим поколениям ближнего Содружества и дальних колоний понимать друг друга.

– Спасибо, инспектор, – обрадовался старпом, обнажив свои многочисленные острые зубы. – Для чего ты надел свою защитную форму? Насколько я знаю, на Джиссе достаточно спокойно.

– На всякий случай, – уклончиво ответил Олег, и направился в кабину скаута.

Все трое последовали за ним. Олег занял место пилота. Чиара сразу протиснулась в кресло штурмана, находившееся по правую руку от Олега. Юншень и Антон заняли три пассажирских кресла. Одно – инженер, два других – старпом и его хвост.

Десять секунд на запуск двигателя «скаута», еще пять на разгерметизацию грузового отсека. Челнок аккуратно вылетел из открывшегося шлюза, и направился к «Аристиллу». С него и с «Толстого» нужно было подобрать еще несколько человек, пожелавших прогуляться по планете.

***

Спуск к Джиссу был не сильно удачным. В отличие от буксировщиков, «скаут» все – таки попал в песчаную бурю. По корпусу челнока застучали обжигающе холодные крупинки. Порыв ветра оставлял на лобовом окне корку наледи, мешающей обзору. Олег переключил монитор в режим телеметрии, и фактически шел на посадку по приборам. Запросив у космодрома Джисса место для приземления, он увидел в экране монитора подсвеченную разметку. Олег направил «скаут» к этому месту.

– «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…» – прокомментировал происходящее в виде цитаты Антон.

– На этой планете нет снега, – поправил его Юншень.

– Не обращай внимания, – помотал головой сарконианец, – Просто вспомнилось.

Чиара несколько тревожно смотрела на замерзшее лобовое окно «скаута».

– Олег, вы уверены, что мы летим в правильном направлении? – спросила она.

– Конечно, – ответил он. – Я посещал эту планету раньше, в рамках инспекции. И будучи косморазведчиком, мне часто приходилось летать по приборам. Так что можете расслабиться. Мы летим в правильном направлении.

Но Чиара наоборот напряглась. Олег почувствовал ее резкую замкнутость. И он был уверен, что это не от его слов о летном опыте. Скорее всего, судовой врач что-то вспомнила. Что–то гнетущее. Олег решил отвлечь ее от этих мыслей.

– Чиара, я могу задать вам вопрос?

Она дернулась, словно опомнившись, и почувствовав себя в реальности.

– Задавайте, – осторожно сказала она.

– При нашей первой встрече, на Марсе, вы сказали, что служите на кораблях, не уходя в отпуск.

– Так и есть, – Чиара настороженно посмотрела на Олега. – Я не сошла с ума. В отличие от вас, моя ментальная диаграмма в порядке.

– Да, это замечательно, – Олег хотел поспешно перевести разговор в нужную ему тему. – Разве вам некого навестить во время отпуска? Родственников, друзей, семью?

– Я росла без родителей, – уклончиво ответила она.

– Мои извинения, если напомнил вам об этом.

– Ничего страшного, – пожала она плечами. – Я их не помню. Они были врачами на одном из транспортных кораблей, для дальних рейсов. Летали на старых моделях, как раз перед заменой их на такие, как «Толстой» с «Голиафом». Когда мне было около года, они собирались в рейс, и оставили меня в специнтернате для детей космонавтов. И в одном из гиперпрыжков их корабль сбился с курса.

– Ужасно, – прокомментировал Олег. Это слово подходило под рассказ.

– Это было сорок лет назад. Так и осталось неизвестным, что с ними случилось. Искать обломки в космосе, если они врезались в астероид, бесполезно. До сих пор транспортный корабль числится пропавшим без вести. А я, как сирота, прошла кадетскую школу и стала судовым врачом.

Олег задумался. Он ощущал спокойствие Чиары, во время рассказа этой истории. Возможно, некоторую отрешенность. Но как только она закончила, возникла снова, уже знакомая Олегу, грусть. «Нет», – подумал он. – «Тут что-то другое». Поймав себя на мысли о том, что судовой врач становится за гранью его служебных интересов, Олег опомнился. Сосредоточившись на управлении челнока, он все–таки ловил ее короткий взгляд на себе. От этого стало немного неловко. «Сам напросился», – начал укорять себя Олег.

Песчаная буря немного утихла. Тепло, исходящее от «скаута», смывало растаявшие песчинки с лобового окна. Светло – бурый цвет пейзажа слепил глаза. Казалось, что поверхность, с барханами и бескрайней пустыней, состоит из снега. Но это был песок. Высокие вихри поднимали его, и закручивали в завораживающем танце. Все это блестело под пролетающим, прямо на глазах, солнцем. Десятичасовые сутки были очень заметны на Джиссе.