Когда-нибудь мы будем улыбаться

Никто из нас не делает шаг навстречу. Я просто не могу это сделать. Ноги отказываются мне подчиняться.

На лице Яна, нет той самой ехидной и злорадствующей ухмылки, от которой прям выворачивает. В его глазах нет гнева. В них есть некая боль, и это отчетливо видно.

Неужели ему тоже больно от всего этого? Да нет, это чушь. Просто Ян хороший актер, и без проблем может притворяться хорошим человеком.

Опускаю взгляд на пол, не в силах больше смотреть на него. Один лишь взгляд в его сторону, заставляет меня вспомнить ту ужасную ночь и почувствовать все заново.

– Привет, – тихо говорит Сотников.

Подняв взгляд, встречаюсь с ним глазами.

Привет? Серьезно?

В ответ киваю. Просто уже нет сил, чтобы что-то сказать.

– Какой срок? – спрашивает парень, показывая на мой живот.

Он издевается?

– Ты сам знаешь, – выдавливаю из себя.

Ян кивает и опускает голову.

Меня просто тошнит от всей этой картины. Тошнит от вида Яна. Сколько же в этом человеке лицемерия.

Он не оскорбляет меня. Странно, не правда ли? Думаю, это быстро исправимо, учитывая то, что мы общаемся всего несколько минут. Ну как общаемся, скорее всего, просто смотрим друг на друга и молчим.

– Лера! Ян! Идите сюда! – кричит из гостиной Александр Максимович.

Ян подходит ближе ко мне. Внутри все замирает от этого. Он обнимает меня за талию.

– Пойдем, – шепчет Сотников.

У меня буквально отвисает челюсть от такого Яна. Этот Ян совсем другой. Я не знакома с таким Сотниковым. Нельзя ему доверять. Никак нельзя.

Киваю, и парень ведет меня в гостиную.

– Здравствуйте, – говорю Александру Максимововичу.

– Привет, – отвечает он мне.

Елена Олеговна широко улыбается, когда замечает, что Ян обнимает меня.

Я бы тоже хотела улыбнуться, но вот не получается никак.

– Присаживайтесь. Чего вы стоите? – спрашивает у нас отец Яна.

Мы, молча садимся напротив них на диван. Рука Яна по-прежнему обнимает меня, но я не чувствую от этого ничего. Пустота.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Елена Олеговна.

– Тошнит с самого утра.

Краем глаза вижу, что Ян опускает голову и ухмыляется. Как же мне хочется ударить его. Меня дико раздражает его поведение. Меня раздражает в нем все.

– Когда тебе к врачу идти? – спрашивает у меня Александр Максимович.

– Вообще я хотела сходить послезавтра.

– Если хочешь, я могу пойти с тобой, – предлагает мне мама Яна.

Пожимаю плечами и замечаю, что Ян внимательно наблюдает за мной.

– Ян с тобой и сходит, – уверенно заявляет Сотников-старший.

Перевожу взгляд на Яна. На его лице отчетливо виден гнев совместно с шоком. Он ничего не отвечает, а просто кивает. Чувство неловкости сковывает меня.

– Ты уже говорила со своими родителями? – спрашивает у меня Александр Максимович.

– Ну… как бы…

– Пап, не нужно, – перебивает меня Ян. Он знает правду о моих родителях. – Мы потом сами им все расскажем. Да, Лер?

Киваю и фальшиво улыбаюсь.

Телефон Сотникова-старшего оповещает о входящем вызове, и он выходит из гостиной. Елена Олеговна идет вслед за ним. В комнате остаемся лишь мы с Яном. Наедине. Снова.

– Почему ты не рассказала своим родителям? – нерешительно спрашивает парень.

Повернувшись к нему, внимательно смотрю ему в глаза.

– Ты знаешь, им плевать.

– Но они должны знать.

– Нет, не должны.

Ян за секунду задумывается, затем кивает и опускает голову.

– К чему весь этот цирк? – задаю вопрос, который мучает меня.

– Ты о чем?

– Обо всем этом. О твоей вежливости. О такой заботе. Я же знаю, что это ложь, вот и интересуюсь, зачем все это.

Парень улыбается и поднимается с дивана.

– Воды не хочешь?

– Ян, ответь на вопрос!

Не сказав ни слова, Сотников выходит из гостиной.

Игнорирование? Отлично.

Я остаюсь совсем одна, и мне предоставляется возможность хорошенько рассмотреть эту комнату. Здесь все выглядит очень красиво и слишком дорого. На стене висит шикарная картина и рядом семейная фотография. Фото очень красивое, и судя по всему, сделано не так давно. На этой фотографии счастливая семья, но это снова маскарад. Я уверена, что эта семья не такая уж и счастливая, как на фото.

– А где Ян? – слышу голос Елены Олеговны и резко оборачиваюсь.

– Он ушел куда-то.

Мама Яна закатывает глаза и садится напротив меня.

– У вас все хорошо? – спрашивает она у меня.

Мне нечего ответить, поэтому я просто киваю и выдавливаю улыбку. В гостиную заходит Александр Максимович и осматривается по сторонам.

– Где Ян?

В ответ, мы пожимаем плечами

– Ян! – зовет отец сына.

Через несколько секунд, в комнату медленно заходит парень и садится возле меня.

– Где ты был? – строго спрашивает у него Сотников-старший.

– По телефону разговаривал.

На лице Александра Максимовича отражается дикий гнев, и это видно невооруженным взглядом.

– Ну что ребята, – обращается Елена Олеговна ко мне и Яну, – готовы жить вместе?

Даже и не знаю, что ответить. Готова ли я жить с ним? Скорее всего нет, чем да. Не могу. Не хочу. Не знаю.

Парень, молча, переплетает наши с ним пальцы и фальшиво улыбается. О, Господи, снова это лицемерие.

– Конечно готовы, – уверено отвечает Сотников-младший.

– А ты? – спрашивает у меня Александр Максимович.

Молча, киваю. Ян придвигается ближе ко мне и обнимает за плечи. Я вздрагиваю от этого.

– А где квартира? – интересуется парень у отца.

– Недалеко отсюда. Я выбрал хороший вариант, чтобы вам было недалеко от школы и больницы.

Повисает неловкое молчание.

– Лен, пойдем, выйдем, – обращается Сотников-старший к своей жене. В ответ женщина кивает, и они выходят из гостиной.

Снова мы одни. Снова, черт возьми.

Что мне сказать? Нужно ведь что-то сказать, а не сидеть в этой мерзкой тишине, которая громче крика.

Только сейчас я понимаю, что Ян не убрал свою руку. Он по-прежнему обнимает меня, даже тогда, когда его родителей нет рядом.

– Не хочешь руку убрать? – не выдержав, спрашиваю.

– Нет, не хочу.

Меня дико раздражает такая его самоуверенность. Пытаюсь встать, но Сотников не дает мне этого сделать, прижимая к себе.

– Ян, отпусти меня, мне плохо.

– Тошнит?

Да. От тебя.

Киваю, и парень убирает свою руку.

– Пойдем, я тебя домой провожу.

– Нет. Я вызову такси.

Ян качает головой.

– Я возьму у отца машину. Иди, одевайся.

* * *

Я сильно кусаю свою губу, когда голова снова начинает кружиться.

– Все нормально? – обеспокоенно спрашивает Сотников, когда я останавливаюсь и хватаюсь за лавочку, чтобы не упасть.

– Да. Просто голова закружилась, – мямлю в ответ.

– Садись на лавочку.

Качаю головой и продолжаю идти к машине.

– Лер…

– Что?

– С тобой точно все нормально?

И это спрашивает человек, который изнасиловал меня и сломал.

Ян обнимает меня на плечи и ведет куда-то. Я уже не сопротивляюсь. Смысла в этом нет.

Оказавшись возле машины, парень по-джентельменски открывает мне дверь. Без слов сажусь в машину. То же самое делает Ян. Он закуривает сигарету, отчего я начинаю кашлять.

– Черт. Извини, я забыл, – говорит Сотников и выбрасывает сигарету.

В полной тишине, мы едим к моему дому. Никто из нас не решается сказать хоть что-то. Мне просто уже нечего ему говорить.

– Завтра заеду за тобой около двенадцати.

– Зачем? – тихо спрашиваю.

– Вещи нужно твои перевезти на квартиру. Свои, я перевезу сегодня.

– Мы завтра уже переезжаем? – ошарашено спрашиваю.

– Да.

О. МОЙ. БОГ. Уже завтра я буду жить с тем самым парнем, о котором мечтала все эти годы? Ага, который избивал меня и унижал.

– Останови здесь, – говорю Яну, когда к моему дому остается всего несколько метров. – Я пройдусь, хоть свежим воздухом подышу.

Парень кивает и останавливает машину.

– Лер… – тихо шепчет Сотников, и я поворачиваюсь к нему. – Давай забудем то, что было до этого.

Забыть? Смешно. Не все так просто, особенно моя беременность будет напоминать мне обо всем. Ничего нельзя забыть. Никогда.

Не сказав ни слова, выхожу из машины.

* * *

Первый раз за все время, иду в школу с улыбкой. Рядом идет мама.

Я решила, что будет лучше, если я заберу документы из этой чертовой школы и переведусь в другую. В этом городе не так много нормальных школ, но я уже выбрала себе одну, которая находится не так далеко от моего нового места жительства.

Кое-как у меня получилось уговорить маму сходить в школу за документами. Естественно мне пришлось покупать ей бутылку. Иначе, она бы даже и не подумала пойти со мной. Маме плевать, почему я прошу ее перевести меня в другую школу.

В коридоре я замечаю Милану, которая ошарашено смотрит на меня. Хочется подойти и ударить ее, но я не могу этого сделать.

Оказавшись возле кабинета директора, я сжимаю мамину руку.

– Мам, ты иди, а я тебя здесь подожду.

Мама, молча кивает и, постучав, заходит в кабинет. Я широко улыбаюсь, когда вижу недалеко Машу. Она тоже улыбается, заметив меня.

– Привет.

– Привет. Как у тебя дела?

Пожав плечами, улыбаюсь.

– Лер, это правда?

Конечно же, я понимаю, о чем она говорит, но делаю вид, что нет.

– Ты о чем?

Маша опускает голову.

– О твоей беременности.

– Откуда ты знаешь?

Глупый вопрос я задаю. Конечно же, все вокруг знают.

– Все в школе об этом говорят, – тихо отвечает девушка.

– И что говорят? Знают кто отец?

Мне необходимо это знать.

Маша кивает вместо ответа.

– И как Ян комментирует это? – нерешительно спрашиваю.

Для меня очень важно услышать ответ на этот вопрос. Важно знать его реакцию на слухи.

– Он стал очень агрессивным. Только вчера об этом все узнали. Вчера Ян был очень злым.

– Это он всем рассказал о беременности?

– Нет, – коротко отвечает Маша.

– А кто тогда? – удивленно спрашиваю.

Маша пожимает плечами.

– Ян наоборот всем закрывает рты, если говорят об этом. Какой-то парень назвал тебя шлюхой, и Сотников избил его. Больше никто так не говорит.

Шок. Просто шок и неожиданность.

– А до этого, как он себя вел?

– Да как обычно. Обжимался со всеми девчонками. Хамил всем просто так. Но после того как в школе узнали о твоей беременности, он изменился.

Даже и не знаю, как прокомментировать это.

– Лера!

Поворачиваюсь и вижу маму. В ее руке какая-то папка. Отлично.

– Извини, Маш, мне пора идти.

Девушка кивает, и я ухожу. По пути встречаю Амину. Внутри что-то щелкает, когда я ее вижу. Мой бывший друг.

Ты просто пройдешь мимо, даже не сказав «привет». А ведь это твой бывший лучший друг. Внутри что-то щелкнет. Душа будет разрываться. Тебе хочется все вернуть. Вернуть вашу былую дружбу. Вы были так счастливы. Это была отличная дружба: поддержка, помощь, полное доверие. Ты верил и надеялся, что так будет всегда, но, увы. Сначала просто стали реже общаться. Встреч становилось все меньше и меньше. Однажды утром ты проснулся с осознанием, что у тебя больше нет лучшего друга. Дружба тоже имеет срок годности. Теперь вы даже и не здороваетесь, а ведь когда-то знали друг о друге все.

* * *

Господи, как же больно и невыносимо трудно собирать свои вещи и понимать, что я больше не вернусь в эту квартиру. Понимать, что этим самым я ставлю жирную точку.

Воспоминания съедают меня изнутри, разрывают душу на части.

В голове появляется картинка, где я впервые пригласила сюда Антона. Тогда мне было плохо после клуба. Тогда меня поцеловал на спор Ян. Я помню все это. Помню тот день до мелочей.

Как же сильно все изменилось. Больше не будет всего того, что было, что делало меня счастливой. Теперь наступает новый этап в жизни. Я буду жить с парнем и скоро стану мамой. И все это в шестнадцать лет.

Мне кажется, что возраст действительно не имеет никакого значения. Можно и в шестнадцать выйти замуж, родить ребенка и быть счастливой, а можно все это сделать, будучи старше, но при этом быть несчастной. Возраст не решает ничего.

Услышав звонок в дверь, смотрю на часы. Двенадцать. Ровно. Вот это пунктуальный человек. Ухмыльнувшись, иду открывать.

– Лера, кто там? – кричит мама из своей комнаты.

– Мам, это друг.

Серьезно?

Открыв дверь, приглашаю Сотникова в свою комнату.

– Ты еще не собралась? – спрашивает он.

– Собираюсь.

Ян, молча, садится на мою кровать и внимательно наблюдает за мной.

– Что? – гневно спрашиваю, не выдержав его взгляда.

– Ты сегодня в школу ходила?

Киваю и продолжаю собирать вещи.

– Зачем ты забрала документы?

Он явно издевается. Сам ведь знает причину, но все равно спрашивает.

– Я больше не смогу там учиться.

– Но почему?

– Ну, хотя бы только потому, что на каждом углу меня будут называть шлюхой. Все они снова будут издеваться надо мной. Раньше я терпела все это, но теперь я беременна.

Ян опускает голову и обхватывает ее руками.

– Никто больше не будет тебя так называть, – тихо шепчет он.

Не обращая внимания на Сотникова, кладу вещи в сумку.

Минут пять мы просто молчим. Ну и как можно вместе жить, если нам даже поговорить не о чем?!

– Лер…

Поворачиваюсь к Яну и внимательно смотрю на него.

– Что? – спрашиваю слишком резко.

– Ты сказала своим родителям о том, что переезжаешь?

– Нет.

– Почему?

– Им плевать, и ты это прекрасно знаешь.

Гнев во мне просто зашкаливает. Мой телефон начинает вибрировать от входящего звонка, и я беру его в руки. Сделав глубокий вдох, принимаю вызов.

– Да, Юль.

– Филатова, какого черта?

– В смысле?

– Ты сейчас где?

Кусаю губу, думая над ответом.

– Я не дома, – отвечаю подруге.

– А где?

– У Паши.

– Нет, ты не у него, – уверенно говорит Красильникова.

Черт возьми, она меня, что ли видела где-то в городе за эти два дня?

– Что ты хочешь от меня услышать? – разъяренно спрашиваю.

– Правду. Ты действительно беременна?

У меня все замирает внутри от такого внезапного вопроса.

– С чего ты взяла? Нет.

– Лер, это правда? Ты точно не беременна?

– Нет.

Я слишком завралась.

– Тогда почему я слышу это от многих людей?

– Я не знаю. Юль, извини, но мне нужно идти…

– Но…

– Я потом перезвоню.

Сбрасываю вызов и сажусь на кровать, обхватив голову руками.

– Что-то случилось? – спрашивает Ян.

– Откуда они все знают о моей беременности?

Сотников отводит взгляд и опускает голову.

– Это отец сделал, – мямлит он.

– Что сделал?

– Он дал интервью, где рассказал, что скоро у него будет внук.

Что, простите?

– Но он, же не сказал обо мне?

– Отец сказал, что его будущую невестку зовут Валерия Филатова.

Как же мне сейчас хочется что-то сломать.

– Зачем? Зачем он это сделал? – кричу, не сдерживая себя.

– Это выгодно для его бизнеса.

Что, черт возьми? Из-за чертового бизнеса Александра Максимовича, теперь все знают, что я беременна.

– Ты меня, конечно, извини, но твой отец меркантильный человек.

Ян смеется.

– Я это и без тебя знаю, – говорит он сквозь смех.

Собрав все свои вещи, подхожу к столу и достаю оттуда коробочку, которую я оставила напоследок. Сжав ее в руках, не сдерживаю эмоций. Слезы беспощадно льются по щекам, а Сотников просто стоит в стороне и наблюдает.

– Пойдем, – говорю ему, вытирая глаза и убирая коробочку в сумку.

Я собрала все свои вещи, и получилось всего три сумки. Я не оставила ничего, что бы могло напоминать родителям обо мне.

– Это все? – шокировано спрашивает Ян, оглядев сумки.

– Да. Это все.

Он говорит о вещах, а я обо всей ситуации в целом. Это все.

Сотников берет две сумки и выходит из комнаты, а я продолжаю стоять возле окна и рыдать. Просто одно осознание того, что я больше сюда не вернусь, щекочет мне нервы.

Как так быстро Ян смог отнести мои вещи в машину?

– Ты идешь? – спрашивает он у меня.

– Да. Ты пока иди, а я сейчас к родителям загляну и догоню тебя.

Парень кивает и выходит из комнаты.

Набравшись смелости, захожу в комнату родителей. Отца нигде не видно. Мама спит на кровати, а возле нее лежит пустая бутылка из-под водки. Какая жалкая картина.

Делаю шаг назад. Пора идти. Быстро надеваю верхнюю одежду и беру ключи. Не знаю, зачем они мне нужны, но я забираю их.

Я больше не вернусь.

Я ухожу из этой квартиры. Из этого места, где разрушилось мое детство. Где вместо родительской любви, я получала удары и унижения.

Меня здесь больше ничего не держит.

Глава 37

«А ты представь,

Что завтра не настанет.

Ты больше не проснешься,

Тебя не станет.

Представь на секунду,

Представь на мгновенье,

Что тебя больше нет,

В это воскресенье.

Что тебе мешает делать то,

Что так хочешь?

Ты ведь этого жаждешь,

Не хватает лишь мóчи.

Обращаюсь именно к тебе,

А не в пустоту.

Завтра может не настать, делай сейчас.

Здесь каждая секунда не счету»

Мария Франк

Лучшая. Неделя. В. Моей. Жизни.

Я ожидала все, что угодно. У меня был сумасшедший страх и некое отвращение. Но в итоге чувство страха просто испарилось, а отвращение полностью исчезло.

Мы живем в квартире с Яном всего неделю, но даже за этот маленький промежуток времени я почувствовала себя по-настоящему счастливой.

За всю неделю мы спокойно разговаривали и общались на разные темы. Конечно же, за это время не было что-то типа «Я тебя люблю». Но ведь эта фраза совсем не важна. Я совсем не ожидаю услышать эти три слова от Яна. Нет смысла ждать то, чего никогда не произойдет.

Черт возьми, даже если мы будем всю жизнь жить так, как живем сейчас, я буду счастлива. Мне просто хорошо, когда он рядом. Сложно представить, что это тот самый человек, который истерзал мою душу, разбил сердце, избивал меня и всячески унижал. Я просто не верю, что сейчас живу с этим самым человеком.

Иногда перед глазами появляются картинки из тех ужасных моментов, что Ян со мной делает. В такие моменты я пытаюсь себя успокоить, ведь мне просто хочется убить его.

Может это и глупо, но я думаю, что Сотников пытается загладить свою вину передо мной. Он заботится обо мне, и от этого мое сердце тает.

Помню свое ошарашенное лицо, когда Ян впервые проявил свою заботу. Тогда мне хотелось заплакать от радости.

За все это время я ничего не слышала от своих родителей. Они мне не звонили. Я им тоже. Интересно, а они вообще заметили, что меня нет дома? Просто хочется увидеть их лица, когда они увидят, что моя комната пуста. Что они будут делать? Будут ли они меня искать? Черт. Пора уже прекратить думать о семье, где меня совершенно не любят и не ждут. У меня появляется своя семья, где я очень надеюсь быть нужным и любимым человеком.

Юля звонила мне несколько раз, но я не брала трубку. Мне стыдно перед ней за то, что вру.

Я утонула во лжи.

Паша звонил мне вчера и интересовался моими делами. Спрашивал, как родители. Я просто не выдержала и сказала, что живу пока у Юли. Брат сразу заподозрил что-то неладное и начал расспрашивать, почему я не живу дома. Видимо он думал, что я ушла из дома из-за родителей, но я попыталась убедить Пашу, что живу у подруги только потому, что ее родители в командировке, и она попросила пожить у нее. Не знаю, поверил он мне или нет, но я очень надеюсь, что да.

Тишину в комнате нарушает звук входящего звонка. Вздохнув, подхожу к телефону и принимаю вызов, понимая, что меня ожидает.

– Да, – коротко отвечаю.

– Мы можем поговорить?

– Да, конечно.

– Лер, я не знаю, что происходит, но мне кажется, что нам все-таки нужен этот разговор.

Закрыв глаза, делаю глубокий вдох. Это мне помогает немного успокоиться.

– Юль, я виновата перед тобой, но…

– Что «но»?

– Я пока не могу тебе ничего рассказать.

– Почему? Что ты скрываешь от меня? – кричит подруга.

– Не сейчас.

– Когда ты мне все объяснишь?

На глазах появляются слезы, но я быстро смахиваю их.

– Лер, мы ведь с тобой не чужие люди, – спокойно говорит Красильникова.

Юля всегда давит на самое больное, когда по-другому не получается узнать то, что она хочет.

Сейчас я больше всего уязвима. Меня можно довести до слез, одним словом. Каждое воспоминание вызывает во мне бурю эмоций. Гормоны делают свое дело, и я просто постоянно плачу.

Помню удивленного Сотникова, когда я расплакалась из-за какой-то там рекламы.

– Почему ты все это рушишь? – продолжает подруга. – Зачем ты делаешь мне больно?

Еще немного, и я не сдержусь. Просто расскажу ей все.

– Лер, ты ведь знаешь, что я тебя люблю.

Слезы катятся по моим щекам, и я закрываю рот ладонью, чтобы молчать.

– Я готова прямо сейчас сорваться и приехать, если тебе нужна моя помощь. Просто расскажи мне, что случилось.

Сбросив вызов, бросаю телефон на кровать.

Эмоции зашкаливают. Мне безумно хочется разбить что-нибудь, но я лишь до боли кусаю губу и сжимаю руки в кулаки.

Как же я устала от всего этого. Как же меня все это достало. Устала. Я просто устала.

В шестнадцать лет, у меня получилось почувствовать все прелести жизни.

Вот была бы такая кнопочка «обновить жизнь». Я бы непременно ею сейчас воспользовалась. Мне это необходимо.

В голове появляется лишь один вопрос: а что было бы, если бы я тогда в седьмом классе на последний звонок не совершила ошибку? Как бы тогда сложилась моя судьба? Не знаю, что бы сейчас было, но всего этого, точно бы не было. И я в этом уверена.

Окончательно успокоившись, иду на кухню.

Уже два часа дня, и скоро должен прийти Ян со школы. Это так странно и безумно: обычно девушки ждут своих парней и будущих мужей с работы, а я жду со школы.

Сотников совсем не заставляет меня готовить ему еду, но я все равно это делаю. Мне просто хочется сделать ему приятно. И по улыбкам и восхищениям парня я понимаю, что мне это удается. Мне нравится готовить, и это у меня довольно таки неплохо получается.

В новой школе я была всего один день. Чисто физически я не могу туда ходить. Иногда мне даже тяжело передвигаться по квартире. Я постоянно чувствую усталость. С директором школы я договорилась, что буду брать задания на дом, чтобы не отставать от класса.

Мои новые одноклассники совсем другие люди, нежели прежние. В моем новом классе нет таких крутых учениц, как это было в старой школе. И почему я еще в начале девятого класса не перевелась в другую школу?

Неловкость, которая была у нас с Сотниковым первое время, начинает постепенно исчезать. Было очень неловко находиться с ним наедине. Но более неудобно было ложиться с ним в одну постель. В голове сразу всплывал момент, когда Ян изнасиловал меня. Но со временем это пропало.

Когда я впервые оказалась в этой квартире, у меня был шок.

Квартира просто отличная. Находится на пятом этаже. Хорошо хоть есть лифт, иначе я даже и не знаю, как поднималась бы на свой этаж. Да, я теперь уже не боюсь лифтов. В квартире сделан хороший ремонт с новой мебелью. Даже боюсь представить, сколько стоит все это. Кухня здесь просто огромная, и со всеми нужными вещами. Большая гостиная, с кожаным диваном и немалым телевизором. Детская комната сделана в бежевых тонах. В комнате не присутствует розовый или синий цвет, так как еще неизвестно кто будет: мальчик или девочка. Ну и, конечно же, наша с Яном спальня. По размеру, она такая же огромная, как и гостиная. Большая кровать, зеркальный шкаф, небольшой столик и телевизор. Все сделано со вкусом.

Слышу, как открывается входная дверь, и вздрагиваю от неожиданности

– Лер, я дома, – кричит Сотников.

– Я на кухне.

Через секунду, парень оказывается рядом с каким-то пакетом в руке.

– Что это? – спрашиваю, указывая на пакет.

Ян широко ухмыляется и протягивает мне его.

– Я зашел в магазин после уроков и купил тебе витаминов.

Открыв пакет, не сдерживаю улыбки. Он знает, что я обожаю яблоки и купил мне их. Вроде мелочь, а приятно.

Это так странно – получать заботу от того человека, который сломал.

– Спасибо, – говорю сквозь улыбку.

Сотников тоже улыбается.

* * *

– Лер, можно спросить?

Киваю и продолжаю дальше мыть посуду.

– Что у вас с Юлей происходит?

От такого неожиданно вопроса, у меня выпадает вилка из рук.