Хроники Клифф. Проклятие Дуремара

Всем поможем! Мы поможем! Всем раздать пиявок! Весь город выздоровеет!

Стеша сидела дома и старательно листала интернет в поисках интересных рецептов. Ей очень хотелось удивить и приятно порадовать Голованова чем-нибудь вкусненьким. Свой выбор она остановила на французской кухне. Решив приготовить жульен и прочитав нужные для приготовления блюда ингредиенты, решила сходить в лес, насобирать белых грибов.

– С шампиньонами сами готовьте, а у нас будет эксклюзива! – сказала она вслух и направилась к шкафу. Нужно было приготовить набор грибника: резиновые сапоги, перочинный ножик и корзину.

Утро выдалось сухое и ясное. Шагая по лесу, Булкина старательно заглядывала во все укромные места леса, обшаривая вдоль и поперек полянки в поисках грибов, предвкушая восторженные отзывы о вкуснятине от Аджара.

Неожиданно она вышла на поляну и ошалело уставилась на светящийся между двух деревьев круг.

– Это еще что за фигня? – удивилась Стеша.

Осторожно подойдя поближе и вооружившись палкой, просунула ее внутрь круга. Ничего страшного не произошло и Стеша, снедаемая любопытством, шагнула вперед.

Перед ней открылась милая полянка сиреневых оттенков и небольшое озерцо.

– Ау! Есть тут кто? – на всякий случай крикнула Булкина.

Ей никто не ответил, и она подошла чуть ближе к воде, в которой, как ей показалось, что-то двигалось.

Наклонившись к воде и убрав рыжую прядь волос за ухо, прошептала:

– Че это тут у нас плавает?

Из-под воды на нее смотрели два маленьких очаровательных глазика с ресничками.

– Ути какая!– Стеша заулыбалась и наклонилась еще ближе, чтобы рассмотреть существо. В мгновение ока пиявка, сгруппировавшись, выпрыгнула из воды и впилась девушке в шею.

Завизжав, Булкина стала скакать на месте, махая руками и тряся головой, пытаясь убрать кровососа, а через секунду без чувств рухнула на землю. Пиявка отвалилась довольно скоро, оставив сердечный засос на шее.

Очнувшись, Стеша какое-то время полежала, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, где она. Когда память вернулась, она осторожно потрогала место, куда присосалась неведомая тварь. Вздрогнув от омерзения, поспешно поднялась и пинком ноги отправив в полет мертвую пиявку, поспешила убраться с поляны.

– Нужно вызвать СЭС или еще кого-нибудь. Кто там в ответе за иноземные миры? – рассуждала она, торопливо шагая в сторону дома, – И сдать все анализы, мало ли какая зараза прилипла.

Все хорошо! Это здоровье! Полезно! Все будут любить! Здоровый город! Здоровые люди!

– С другой стороны, – Стеша разговаривала сама с собой, открывая ключом входную дверь квартиры, – Ничего страшного не произошло. Что меня в детстве, пиявки что ли не кусали? Для здоровья полезно. Вон, в аптеках их пачками продают. Лягу лучше спать, притомилась я чего-то. А жульен можно и с шампиньонами сделать.

* * *

Фрейд Борисович позвонил начальству и сказав, что берет день за свой счет, не вышел на работу. Его мутило, голова была как ватная и в голове не было ни одной мысли. Померив температуру, ахнул, почти 38,6.

– Если и дальше так пойдет, нужно будет врача на дом вызвать. До поликлиники я просто не дойду. Нужно будет больничный оформить.

Пиявки помогут! Пиявки – это здоровье! Все будут здоровы! Нужно больше пиявок давать людям! Нельзя болеть!

С остекленевшими глазами Кочубей, с трудом поднявшись с дивана, взял из склянки пиявку и приложил ее к телу. Буквально через час, бодрый и здоровый Фрейд Борисович шел в сторону леса, а в сумке его тихонько позвякивали стеклянные банки.

* * *

Стеша проснулась под вечер. Настроение было отличное, от неприятных воспоминаний о происшествии в лесу не осталось и следа. Взглянув на себя в зеркало, довольно улыбнулась. То ли из-за прогулки на свежем воздухе, то ли от того, что хорошо выспалась, но лицо ее было свежо и румяно, хотелось петь и щелкать сложные уголовные дела, как орешки.

Пиявки делают людей красивыми! Нужно еще пиявок!

Булкина, задумчиво постояв перед зеркалом еще какое-то время, собралась и пошла в аптеку. Там, поинтересовавшись у фармацевта, если у него особенные пиявки, взяла парочку, причем совершенно бесплатно.

Максим позвонил ей, когда она уже вернулась с аптеки и теперь собиралась поставить себе пиявку.

– Давай встретимся? – предложил бывший одноклассник, – Погода хорошая, прогуляемся, поболтаем.

Иди! Иди! Ему тоже нужно пиявочек! Здоровье для всех!

Стеша, с остекленевшими глазами, согласилась, предупредив, что они могут встретиться в «Мимикрии» через час, так как у нее сейчас процедура. Прилепив пиявку к телу, посидела, уставившись в стенку, а когда пиявка отвалилась, тряхнула головой и, улыбаясь, стала собираться.

Неожиданно зазвонил телефон. Взглянув на экран, Стеша увидела, что звонит Аджар. Чувство стыда нахлынуло на нее.

– Господи, что же я делаю? – вслух сказала она, беря в руки телефон.

Не бери трубку! Он мешает! Пиявки для здоровья! Иди на встречу! Нужно рассказать о пиявках!

Стеша, нажав кнопку отбоя, выключила звук телефона и вышла из квартиры.

Когда она пришла в бар, Максим ее уже ждал. Несколько пар кружились на танцплощадке, а одинокие дамы косились на красивого блондина за столиком, не решаясь подойти.

– Привет красотка! Ты шикарно выглядишь! – чмокнул он ее в щечку, – Что пить будем? Шампанское?

– Ой, мне что-то не хочется, – Булкина поморщилась, – Алкоголь вреден.

– У тебя температура что ли? – Синица рассмеялся, – Ладно, попьем лимонад.

Часа два они проболтали ни о чем и обо всем. Стеша неоднократно пыталась перевести разговор на гирудотерапию, но Максим лишь махал руками и говорил, что «эти твари моего тела не коснутся». Со своей стороны, он настойчиво предлагал Стеше сделать красивые снимки в его студии. Булкина рассеяно соглашалась, а в сумочке у нее настойчиво вибрировал телефон от звонков Голованова. Ближе к полуночи Максим проводил Стешу до дома, намекая на кофе, однако она отказалась, сославшись на то, что завтра рано вставать на работу. На самом же деле ей просто хотелось использовать еще одну пиявку.

Красота! Здоровье! Всем поможем!

Аджар, садясь в поезд до Клифбурга, был не на шутку встревожен. Стеша не отвечала на звонки и сообщения.

– Что там за чертовщина творится опять? – рассуждал он, нервно барабаня пальцами по столику в купе, – Не нужно было мне уезжать. Но, с другой стороны, без моего личного присутствия вопросы бы не решились. Ох, Стеша, что же там произошло?

Дверь отъехала в сторону и в купе зашли две дородные женщины. Поздоровавшись с Аджаром, стали раскладывать вещи. Не успел поезд тронуться, как дамочки стали выкладывать на стол вареные яйца, холодную курицу и бутерброды.

– Присоединяйтесь, – махнув рукой, предложила одна из них Голованову.

– Спасибо, я не могу в поездах есть, – признался следователь, – Только кофе.

– Уууу, – протянула вторая женщина, – В поезде еда самая вкусная, почему-то. Ехать-то всего ничего, а у меня полная сумка продуктов.

– Вы кушайте, я вам мешать не буду, – Аджар поднялся и вышел в тамбур. Там, прислонясь лбом к стеклу, наблюдал, как за окном проносятся деревья, мечтая поскорее доехать до Клифбурга и выяснить, почему Стеша с ним не разговаривает.

Простояв около часа, вернулся в купе. Женщины пили чай из пластиковых кружек и о чем-то увлеченно беседовали.

– Я ее даже не узнала, – откровенничала одна из женщин, – Даже голос помолодел, представляешь? Говорит, что после них второе дыхание будто открылось. И причем пиявок этих раздают совершенно бесплатно.

– Вот и моя знакомая, которая Олина подруга, троюродная племянница Степана Арахнидовича, он еще в том году ногу сломал, когда с Вероникой Игоревной на салазках катались… Так вот позвонила, рассказала о них, – согласно закивала вторая, – Вот, еду туда, хочу попробовать. Как она их хвалила! У нее ж болезнь какая-то там щитовидная. Так после трех сеансов все прошло! Даже эндокринолог не поверил. Мол, как-так то? Представляешь? Всего три пиявки и человек как огурец!

– Ага! Чудодейственные они, эти Клифбургские пиявки, – поддакнула первая женщина, – А вы как относитесь к гирудотерапии?

Голованов вздрогнул, не ожидая, что с ним заговорят.

– Эмммм… Не пробовал, извините.

– Вы же в Клифбург едете? Я думала вы тоже за пиявками.

– Нет, я по личному делу, – уклончиво ответил Аджар.

– Ох, – вторая женщина зевнула, блеснув золотым зубом, – Сейчас как прознают все про чудо такое, ринутся в этот городок. Сразу цены сделают аховыми. У нас в России всегда так. Надо набрать их будет побольше, себе и родственникам.

Далее подруги углубились в политические дебри, рассуждая о ценах, негодяях у власти и китайских товарах.

Голованов залез на верхнюю полку и забылся тяжелым сном. Снилась ему Булкина, почему-то в медицинском халате, которая бегала за Колей с большим шприцем и кричала, что нужно срочно его уколоть.

* * *

Стеша сидела в кабинете перед своими коллегами с бухгалтерии и рассказывала, что всего одна пиявка и они сразу станут себя хорошо чувствовать и выглядеть. Дамы с этим соглашались, отметив про себя, что Булкина и правда хороша, как никогда. Взяв с них клятвенное обещание, что они обязательно сходят в аптеку, она принялась рассматривать сайт, где Максим выкладывал свои работы в качестве фотографа.

Надо быть красивой! Нужно его убедить, что пиявки – это хорошо! Скорее иди! Пиявки – это здоровье! Всем здоровья!

Стеша, словно робот, поднялась со своего места. Набрав номер Синицы, сказала, что идет к нему фотографироваться.

– Отлично, жду! – обрадовался Максим, – Сходим потом куда-нибудь?

– Конечно, – Стеша нажала отбой и вышла из кабинета, прихватив куртку.

Пока шла, неожиданно почувствовала, как острая боль скрутила желудок, однако все быстро прошло, и она продолжила путь в фотостудию.

Максим ее уже ждал.

– Хорошо, что ты согласилась, – сказал он, помогая ей снять куртку, – А что у тебя с глазами?

Вместо ответа Стеша обняла Максима и смачно поцеловала.

– Ого, – Максим озадачено посмотрел на бывшую одноклассницу, – Что ж, проходи вот сюда. Садись на этот диванчик. Сейчас я свет настрою.

– Макс, – Булкина провела кончиком языка по губе, – Может мы поворкуем? Зачем нам все эти фотографии? Иди ко мне… Только обещай, что возьмешь хотя бы одну пиявочку…Ты не представляешь, как тебе будет хорошо…

– От пиявки или от воркования с тобой? – Максим все еще не понимал, что происходит, дрожащими пальцами настраивая фотоаппарат, – Стеша, я тебя не узнаю, ты странная какая-то.

Позови его! Позови к себе! Мы уговорим его! Пусть подойдет!

– Иди же ко мне, глупыш! – Булкина провела рукой по груди.

– Вот! Замри! Отличное фото будет! – Максим нажал на кнопку фотоаппарата.

От вспышки Стеша дернулась, будто ее ударили.

Нельзя! Нельзя фотографировать! Это плохо!

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – Стеша растеряно оглядывалась, будто не понимая, как она тут очутилась.

– Вот, тоже отличный кадр! Ты просто прирожденная модель! – Макса уже было не остановить, он нажимал на кнопку снова и снова.

Стеша вся съежилась, будто спасаясь от очередного удара, а потом ее вырвало. Черная слизь потекла у нее изо рта, испачкав диван.

– О, господи, Стеша, тебе плохо? – Синица прекратил фотографировать и подбежал к девушке.

Скорее домой! Скорее к пиявкам! Они помогут! Скорее!

– Домой, отвези меня домой, – едва слышно прошептала Булкина и отключилась.

Максим, накинув на плечи Булкиной куртку, взял ее на руки и, распахнув ногой дверь, понес в свою машину. Положив бесчувственную Стешу на заднее сиденье своего автомобиля, поехал в больницу, отчаянно сигналя зазевавшимся прохожим.

* * *

Аджар вышел из вагона на перрон г.Клифбурга. Повертев головой по сторонам, с огорчением понял, что Стеша его не встречает, хоть он и написал, во сколько прибывает поезд.

Поймав такси, попросил отвезти его в отделение полиции. Зайдя в кабинет Пилипенко, сообщил, что прибыл для продолжения расследования по недавно обнаруженному странному трупу.

Джон Иванович как-то странно посмотрев на Голованова, предложил ему присесть и выпить коньячку.

– Спасибо, на работе не пью, – слегка озадаченно ответил Аджар, – Я могу приступить к работе? Стеша тут?

– Ты только не волнуйся, – издалека начал Пилипенко, – Нам только что сообщили, что Булкину госпитализировали.

– Что? Что случилось? – Голованов подскочил, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

– Уже все хорошо, ей поставили капельницу, она в сознании, – Джон Иванович приложил руку к груди, – Бери Колю и съезди к ней. Там какая-то мутная история. Поговоришь со свидетелем заодно, который ее привез. Вещи тут оставь, потом заберешь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Голованов и поспешил покинуть кабинет.

Коля, осознавая серьезность момента, ехал молча, лишь изредка косясь на Голованова. Когда подъехали к больнице, сказал, что подождет Аджара, чтобы отвезти обратно в отдел.

В больнице Аджар, показав удостоверение и сообщив, что ему срочно нужно опросить свидетеля Булкину С. по очень важному делу, отправился на второй этаж. Открыв дверь в палату, почувствовал, как сжалось его сердце. На больничной койке, под капельницей, лежала Стеша. И такая она показалась ему маленькая и беззащитная, что он почувствовал, как ему невыносимо хочется взять ее на руки и укачивать, словно малого ребенка.

В этот момент Стеша открыла глаза.

– Аджарчик, ты вернулся, – едва слышно просипела она.

– Тихо, тихо, не волнуйся, – Голованов подошел ближе и присел на краешек кровати, – Как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – Стеша закрыла глаза, – Мне так стыдно!

– Стыдно? – Аджар погладил девушку по голове, – Что произошло в мое отсутствие?

– Не знаю…На какой-то момент я тебя просто забыла… Я не знаю, почему… Было все как-то по-другому… Все кругом такое радужное, яркое, красивое. Я была такой красивой! Такой здоровой! А сейчас из меня будто вынули всю радость… Сильная слабость и хочется спать… Прости меня…

– Что ты, Стешечка, маленькая моя, – Аджар взял ее руку и прижал ее пальцы к своим губам, – Я вернулся и обязательно разберусь из-за чего все произошло. Я уже достаточно побыл в нашем городе, чтобы понимать, что без очередной чертовщины тут не обошлось.

– Ты назвал Клифбург… нашим, – Булкина слабо улыбнулась, – Значит все будет хорошо…

– Конечно будет хорошо, – Аджар еще раз погладил девушку по голове, – Любимая моя девочка…

Но Стеша его уже не услышала, провалившись в сон.

Посидев еще какое-то время в полной задумчивости, Аджар вышел из палаты. Подойдя к палатной медсестре, спросил, где можно найти того, кто привез им Стешу.

– А, вот, тут есть запись, – медсестра полистала какие-то журналы учета, – Синица Максим Николаевич. Симпатичный такой блондинчик. Он у нас фотографом работает, его мастерская рядом с «Мимикрией». Он ее привез совершенно без сознания.

– Хорошо, – Голованов проникновенно посмотрел на медсестру, – Булкина, важный свидетель. Самый-самый важный. Понимаете? Если к ней кто-то будет приходить, не пускать! Уведомлять сразу органы полиции или лично меня. Вот мой номер мобильника. Это понятно?

– Так точно, – почему-то оробев, отрапортовала медсестра и, взяв бумажку с номером следователя, удалилась, покачивая бедрами.

Максима Аджар застал в задумчивости сидящего за столом и рассматривающего какие-то снимки.

– Здравствуйте, я из полиции. По поводу Булкиной, – откашлявшись, представился следователь.

– С ней все в порядке? – Максим обеспокоенно покосился на протянутое удостоверение.

– Уже лучше. Больше я вам не могу ничего сказать в интересах следствия, – Аджар деловито огляделся, – А как вы обнаружили Стешу? Где обнаружили?

– Да ей здесь плохо стало, – Максим вздохнул, – Она пришла ко мне на фотоссесию. Была какая-то странная… Как-будто не она. Я ее фоткать стал и ее вырвало. Ну я ее взял на руки и в больницу отвез, хотя она и просила домой доставить. Я не послушался.

– И правильно сделали, – Аджар достал блокнот для записей, – Вы сказали, что она странная была. В чем именно странность проявлялась?

– Я Стешку еще со школы знаю, мы одноклассниками были. Потом встретились в компании, поболтали, молодость вспомнили… Она ж всегда такая веселая, болтает без умолку, зажигалочка, в общем. Я за ней приударить пытался, но она как-то не особо реагировала (в этом месте рассказа Голованов почему-то довольно улыбнулся) А тут как бы это помягче сказать… Когда пришла ко мне в студию, предлагала поворковать…

– Чего сделать? – не понял Аджар.

– Ну, это… пестик и тычинка… бублик и сосиска. Понимаете?

– Догадываюсь, – Аджар нахмурился, – И как? Поворковали?

– Да неее, – Синица досадливо отмахнулся, – Я ж на работе… Профессионализм присутствует. У меня тут знаете какие дамочки были и что предлагали? Но на работе я ни-ни!

– Кремень. Уважаю, – коротко резюмировал Голованов, – Дальше?

– Еще она все время про каких-то пиявок мне втирала. Прямо помешалась на них…

– Пиявок? – Аджар почувствовал, как волосинки на его могучей груди приподнимаются дыбом, – Каких пиявок?

– Да мне откуда знать? Все твердила, что они всех вылечат. Что все будут счастливы… Как ненормальная. И глаза такие… стеклянные. Жуть. Ну я все равно стал ее фоткать и тут ее стало какой-то жижей черной тошнить… Дальше вы знаете.

– Спасибо. А фотографии остались?

– В том-то и дело, что не получились… Впервые у меня такое!

– Можно взглянуть на то, что не получилось? – Аджар вновь испытал то самое чувство, будто перед ним появилась ниточка, за которую, если потянуть, можно вытащить то, что ускользало от внимания окружающих.

– Пожалуйста, – Максим подошел к столу и взял пригоршню фотографий, – Ни одна не получилась, можете забирать, мне они ни к чему.

– Еще раз благодарю. Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, – Аджар собрался было уже покинуть студию, но, оглянувшись, произнес, – В больницу к Булкиной пока не ходите…До выяснения всех обстоятельств.

Коля отвез Аджара в отдел, а сам поехал покупать Булкиной фрукты. Голованов, зайдя в кабинет, принялся разглядывать фото с неудавшейся фотоссесии. На всех снимках Стешки не было вообще, а вместо нее чернело неровное пятно с какими-то длинными, словно щупальца нитями. При этом вся остальная обстановка в кадре (диван, лампа с большим желтым абажуром) были видны отчетливо.

Взяв в руки телефон, Голованов набрал номер.

– Алло. Ирочка? Здравствуйте! Да, вернулся… Ей уже лучше, спасибо… Ага… Посмотрим… Угу… Ирочка, у меня к вам просьба. Может слышали вы про каких-то чудных пиявок в городе, которые от всех болезней? Слышали? Очень хорошо…А сами не пользовались? Вот и не надо… Нет, я ни на что не намекаю, просто воздержитесь от применения. Где, говорите, аптека эта? Спасибо. До связи.

Положив мобильник на стол, Аджар, подперев голову кулаками, крепко задумался.

В этот момент в кабинет заглянула миловидная девушка из бухгалтерии.

– Привет Аджар! Как там Стеша? Мы так переживаем.

– Спасибо, ей уже лучше.

– Ой, а что это у вас? – бухгалтер вытянула шею, разглядывая разложенные на столе снимки, – Да это же Булкина! Какая же она красивая тут!

– Что? Вы уверены? – Голованов взял один из снимков, – Вы видите здесь Стешу?

– А это разве не она? – бухгалтер с удивлением посмотрела на Аджара, – Очень профессионально. И освещение, и поза. А глаза-то какие выразительные.

Голованов озадаченно посмотрел на девушку, потом на снимок и вдруг спросил:

– А вы пиявок случайно не приобретали в аптеке недавно?

– А вы откуда знаете? – бухгалтер кокетливо улыбнулась, – Тоже заметили, как я похорошела?

– Несомненно похорошели, – Аджар нервно сглотнул.

– Хотите, я вам принесу? Совершенно бесплатно! Они от всех болезней и еще после них так хорошо на душе становится.

– Спасибо, я как раз сам в аптеку собирался, – Аджар поднялся из-за стола, – Извините, мне пора.

Голованов не спеша шел по направлению к аптеке. В голове проносилось тысяча мыслей, большая из которых, конечно же, была о Стеше. Как она умудрилась подсесть на гирудотерапию, он не понимал. Ее странное поведение у фотографа, тошнота – это все результат укуса пиявки, он в этом нисколечко не сомневался. А эта тетка из бухгалтерии…Увидела на снимке Стешку вместо размытого пятна. Что же это за пиявки такие? Как влияют на человека?

С такими беспокойными мыслями он подошел к аптеке и вздрогнул. Возле здания стояло довольно много людей с баночками. Все они улыбались и взахлеб рассказывали друг другу, какие болячки им удалось победить благодаря чудесным пиявкам Фрейда Борисовича. Аджару стало не по себе, как только он представил, сколько уже жителей Клифбурга воспользовались этими скользкими гадами.

Зайдя внутрь, Голованов встал недалеко от прилавка и стал наблюдать за происходящим. Фармацевт, словно робот с какими-то странными, будто остекленевшими глазами, без устали доставал из большой банки пиявок и перекладывал их в маленькие, которые приносили с собой покупатели.

– На здоровье! Берите еще, друзьям предложите, – приговаривал фармацевт, – Всё бесплатно! Все должны быть здоровы! Всем помочь!

От пристального внимания следователя не ускользнуло, что Фрейд Борисович, несколько раз морщился будто от сильной боли и хватался за живот. При этом глаза его на мгновение становились обычными, и фармацевт недоуменно оглядывался, словно не понимая, где он находится.

Подождав, когда народ разойдется, Аджар подошел к прилавку.

– Здравствуйте, дайте мне таблетки от головы – произнес он, обращаясь к Кочубею.

– Есть средство намного лучше, – вдохновенно начал фармацевт, – Возьмите пиявку, это совершенно бесплатно! Вот увидите, вы сразу же почувствуете себя лучше.

– А вы их откуда возите, – как бы между прочим, поинтересовался Голованов, – Есть сертификат соответствия, паспорт на них?

При этих вопросах фармацевт дернулся, словно от пощечины и вдруг застыл, глядя куда-то сквозь Аджара.

– Так что насчет документов? – вновь напомнил Голованов.

– Нет документов, – каким-то глухим голосом ответил фармацевт и достал из банки одну из пиявок, – Возьми ее.

– Спасибо, не надо, – сдержанно ответил Аджар

– Возьми! Все должны быть здоровы! Всем поможем! Все будут счастливы! – как заведенный повторял Кочубей, вытягивая руку с пиявкой в сторону следователя.

Аджар отступил на шаг.

– Вы меня что, не слышите? Я же сказал, что мне не нужны ваши пиявки.

Вместо ответа, фармацевт вдруг зашипел и неожиданно бросил пиявку прямо в лицо Голованова. Аджар среагировал молниеносно, уклонившись от летящей в него гадины. Пиявка, пролетев мимо не достигнув цели, вписалась в стену, где висела доска «Уголок потребителя» и медленно сползла на пол, оставляя влажный след. Голованов, дернувшись от отвращения, придавил ее носком ботинка.

Фармацевт заверещал, как резаный.

– Нас убивают! Нам больно! Убирайся!

– Ненормальный, – резюмировал Аджар и вышел из аптеки. Возвращаясь в отдел, он лихорадочно думал, как прекратить распространение пиявок среди Клифбурцев. То, что люди становились странными после укуса, он уже убедился лично. В отделе Голованов прямиком направился к Пилипенко. Начальник отдела сидел за столом и ел пирожки.

– Бабушка напекла, – словно извиняясь, вместо приветствия пробормотал Джон Иванович, – С капустой… Будешь?

– Спасибо, обедал, – Аджар уселся на один из стульев, – Джон Иванович, город в беде. Нужна ваша помощь.

– Моя? А что я… Да, конечно! Поможем, чем сможем. Что случилось? Кого посадить?

– Пока никого, – Аджар сделал акцент на слове «пока», – Я знаю, что у вас дружественные отношения с главой Клибурга, ведь так?

– Да, хороший человек. Ответственный. Надеюсь, он ничего не натворил?

– Он не натворил. Натворил один из жителей… Некий Фрейд Борисович Кочубей, он в аптеке центральной работает.

– И его я знаю, – озадаченно произнес Пилипенко, – А он-то что сделал? Милейший человек.

– Этот «милейший», раздает налево и направо несертифицированную продукцию в виде пиявок.

– Тю, подумаешь, пиявки. Че от них плохого-то?

– Плохого? Ну, например, Стеша в больнице из-за этих пиявок. И вскоре половина города, если не больше, окажется в реанимации из-за этого всего.

– А что делать тогда?

– Для начала изъять пиявок и провести их доскональное исследование. Фрейда Борисовича допросить для выяснения, откуда он их взял. А вот глава Клифбурга Замусойлов пусть сделает объявление, что бы все, кто хоть раз применил этих гадов, явиться в поликлинику для обследования. Он же в администрации работает, пусть соврет что-нибудь, ему не привыкать. В общем, наша первостепенная задача – оградить жителей от этой заразы… Пока не стало слишком поздно.