Флориан Бэйтс и пропавший виолончелист

– Как ты мог это узнать? – Я был совершенно сбит с толку. – Ты же никогда раньше не видел эту игру.

Маркус лукаво ухмыльнулся:

– У нас было всего восемь президентов из Виргинии. Пятеро высоких, двое – среднего роста, и только в Джеймсе Мэдисоне было всего сто шестьдесят два сантиметра. К вашему досье подходит только он.

– Вы помните рост всех наших президентов? – не поверила своим ушам Маргарет.

В ответ Риверс подмигнул и шепнул:

– Бум!

Мы поднялись в гостиную, где папа был поглощен футбольным матчем «Нотр-Дам». После коротких переговоров с мамой он убрал звук, и все стали слушать, как Маркус вводит нас в курс дела:

– Прежде всего хочу извиниться за то, что срываю вам планы на уик-энд. Но в сложившейся ситуации нам нужно действовать быстро.

– Что за ситуация? – спросил я, дрожа от волнения. – Ограбление банка? Поддельное кольцо? Пожалуйста, скажи, что международный шпионаж! Это мое любимое!

– Проказы учащихся средних классов, – ответил Риверс, и мое настроение мигом сдулось:

– А-а-а.

– Две недели назад в школе Чатэм Каунтри Дэй вандалы разломали несколько шкафчиков. Затем на прошлой неделе кто-то хакнул школьный почтовый сервер и обрушил всю систему.

Продолжения не последовало.

– Я в замешательстве, – признался я. – От нас-то ты чего хочешь?

– Работая под прикрытием, выясни, кто за этим стоит.

Я честно постарался, чтобы в моем голосе прозвучал энтузиазм, но задача была такой. незначительной!

– Почему ФБР вообще этим занимается? – спросил я. – Разве такие вопросы не должен решать завуч или директор?

– Обычно да, но…

– …но ЧКД – место какое угодно, только не обычное, – влезла Маргарет.

– Вот именно, – подтвердил Маркус.

По-прежнему ничего не понимая, я повернулся к подруге.

– Чатэм Каунтри Дэй – самая престижная частная школа в округе, – объяснила она. – В число ее учеников входят дети кое-каких весьма влиятельных людей.

– Включая Люси Мэйс, – прибавил Маркус.

– Вы про ту Люси Мэйс, которая дочь президента? – уточнил я, начиная осознавать масштаб проблемы.

– Единственная дочь, – подчеркнул Риверс. – И что гораздо хуже, она, как минимум, косвенно связана с обоими этими случаями хулиганства. Мы не знаем, цель ли она, невинный свидетель или даже участник. Но, что бы там ни происходило, этому нужно положить конец прежде, чем ситуация накалится и перерастет во что-то, чем могут заинтересоваться новостники.

– Да! Да! Да! – завопил мой отец.

«Надо же, как он воодушевился», – подумал я. А потом заметил, что «Нотр-Дам» только что заработал тачдаун[5], и понял, что папа отреагировал вовсе не на слова агента.

Под грозным взглядом мамы отец покорно выключил телевизор:

– Простите.

– Все трое детей адмирала Дугласа учатся в Чатэме, – Маркус говорил о директоре ФБР. – Так что директор позвонил ему напрямую и попросил о помощи в порядке личного одолжения.

– А как же Секретная служба? – спросила мама. – Разве они не должны быть при членах первой семьи неотлучно? Они не могут рассказать, что происходит?

– Это верно: они всегда при девочке, – ответил Маркус. – Но помогать нам не вправе.

– Даже если бы знали, не сказали бы? – предположил отец.

Риверс кивнул:

– Все так. Их единственная задача – защищать девочку. Если они начнут сдавать ее каждый раз, как она что-нибудь натворит, она начнет от них прятаться, а это поставит под угрозу ее безопасность. Секретную службу не зря так называют: тамошние ребята умеют хранить тайны.

– Лично я все равно не вполне понимаю, каким боком ко всему этому относимся мы, – заметил я.

– Если в школе, битком набитой детьми важных персон, начнет вести расследование ФБР – немедленно вспыхнет скандал. Так что адмирал решил, что лучший выход – чтобы вы двое отправились в школу под прикрытием и выяснили, что к чему. Как только вы обеспечите нас информацией, мы передадим ее школьной администрации, и она примет меры. Шито-крыто. Без репортеров.

– Так мы должны притвориться учениками Чатэма? – спросила Маргарет. – Вот ведь повезло, ничего не скажешь.

– Что это ты? – спросил я.

– Да я их ненавижу – вот что! Миллион раз встречалась с их ученицами на футбольных матчах. Богатенькие воображалы.

– Что, прямо все? – уточнил я. – Ты не преувеличиваешь? Ну, самую капельку?

– С каждой в отдельности я не знакомилась, – отозвалась Маргарет – лишь наполовину в шутку. – Но в своей оценке вполне уверена.

– Сколько времени это займет? – спросила мама.

– Надеемся, всего неделю-другую, – сказал Маркус.

– Они пропустят много занятий в своей школе, – забеспокоилась она. – Вы помните договор, который мы заключили с адмиралом Дугласом? Флориан может помогать спасать страну только в том случае, если это не вредит его образованию. Ему нельзя не ходить в школу столько дней.

– В том-то вся и прелесть, – заявил Маркус. – В Чатэме действует международная программа бакалавриата, как и в средней школе Дил. Уроки и домашние задания сквозные. Так что эти двое едва ли что-нибудь пропустят.

– Как здорово! – саркастически проговорил я. – Не сделать домашнее задание – это же настоящий кошмар!

– Так, я только что кое-что вспомнила, – сказала Маргарет. – У меня проблема. В четверг после обеда я должна быть в нашей школе.

– Зачем? – спросил я.

Она немного смутилась:

– Затем, что я записалась на прослушивание для школьного шоу талантов.

Я ушам своим не поверил:

– Как вышло, что я только сейчас об этом слышу?

– Хотела сперва убедиться, что меня возьмут. А потом удивить тебя.

– Я сделаю так, что ты точно попадешь на прослушивание, – пообещал Маркус.

– Тогда я в деле, – отозвалась Маргарет.

– И я.

– Но если хоть кто из этих девчонок начнет катить на меня бочку, – пригрозила Маргарет, – получит по полной.

Маркус рассмеялся:

– Ничего другого я и не ждал.

Глава третья

Директор

Через тридцать минут после нашего прибытия на кампус я уже знал об истории школы Чатэм Каунтри Дэй больше, чем обо всех пяти школах, в которых учился на самом деле. К примеру, мне стало известно следующее.

Полковник Джон Рис Чатэм, служивший во время Гражданской войны полевым хирургом, основал школу в 1866 году.

Территория кампуса представляет собой двадцать три живописных акра, которые раскинулись вдоль парка Рок-Крик в районе Форест-Хиллз города Вашингтон, округ Колумбия.

«Основы образования в Чатэме» – это кодекс чести, который в начале каждого учебного года подписывает любой ученик.

Данными знаниями я обогатился благодаря пятиминутному видеоролику, который крутили в бесконечном повторе в комнате Основателя. Там мы с Маркусом и Маргарет дожидались, когда же директор сможет с нами пообщаться.

Первый раз или два видео впечатляло. После пятого просмотра мы уже готовы были возненавидеть все, связанное с этой школой.

– Я же говорила, они задаваки, – прокомментировала Маргарет, в то время как на экране пара свежих выпускников хвасталась тем, что в Чатэме их подготовили для Лиги плюща[6].

Покосившись на Маркуса, я заметил, что его челюсти стиснуты, а губы сжаты в тонкую нить, – характерное для него выражение лица «я закипаю». Обычно означает, что он пытается не дать раздражению перекипеть в настоящий гнев.

– Что-то не так? – спросил я.

– Нет, – неубедительно выдохнул он. – Просто я предполагал, что фэбээровцев не принято так долго томить. Особенно с учетом того, что это они просили нас о помощи.

Хотя никто ничего на эту тему не сказал, но уже в момент нашего приезда мы ясно поняли, что вид нашей троицы разочаровал здешних сотрудников. Уверен – директор сказал помощнице, что к ним едут три агента ФБР. Так что она ожидала увидеть мужиков в костюмах и с армейской стрижкой, а не Маркуса с парой детей. Даже просьба подождать в комнате Основателя вместо приемной казалась обидной – словно нас хотели убрать с глаз долой, пока не сообразят, как избавиться от гостей.

Помимо видео комната радовала глаз дубовыми панелями на стенах, увешанными фото выпускных классов за век с лишним. Полками, ломившимися от стародавних выпускных альбомов. И – по некой необъяснимой причине – витриной с окаменелой челюстью гигантского ленивца. (Единственной окаменелостью в школе Дил была буфетчица, которая жарила картошку во фритюре.) Табличка на витрине гласила: «Образец Megatherium, добытый полковником Дж. Р. Чатэмом, предоставленный Смитсоновским институтом». Я пытался понять, в чем смысл этой экспозиции, когда помощница директора наконец пришла за нами и сообщила:

– Доктор Патни готов с вами встретиться.

Нас ввели внутрь впечатляющего кабинета со старинной мебелью и небольшой зоной для приема посетителей. Ничего похожего на директорский кабинет в Дил, но Патни-то был главой элитной частной школы. Люди отваливали огромные суммы денег ради того, чтобы здесь занимались с их отпрысками, и, уверен, ожидали соответствующего уровня официальности.

Патни был сложен как бегун – высокий и худой. Он носил хрустящую белую рубашку с галстуком цвета бургундского. Очки для чтения, водруженные на лысеющую макушку, придавали ему профессорский вид, а ястребиный нос внушительно выдавался вперед.

– Добро пожаловать! – сказал он, выдвигаясь к зоне для приема гостей. – Меня зовут доктор Патни, я – директор школы Чатэм Каунтри Дэй.

Приветствие было вежливым, но теплым – едва ли.

– Я специальный агент Риверс, – жестким тоном произнес Маркус. – А это Флориан Бэйтс и Маргарет Кэмпбелл. Так вам все же удалось связаться с адмиралом Дугласом?

Директор ответил Маркусу озадаченным взглядом:

– О чем вы говорите?

– Нам же поэтому пришлось прождать столько времени, так? – сказал Маркус. – Из-за того, что вы пытались связаться с ним и спросить, почему он прислал нас?

– Я сожалею, что вы так думаете, но, уверяю вас, я не пытался звонить адмиралу Дугласу, – улыбнулся директор.

Подсказка детективу № 2:

люди часто пытаются скрыть вранье, используя официальные выражения. В точности это Патни сделал в одной фразе дважды: сказал «я сожалею» вместо «сожалею» и «уверяю вас» вместо «уверяю». Лжецы вообще любят добавлять обороты вроде «уверяю вас».

– Но, раз уж вы подняли эту тему, должен признать, что я обескуражен, – продолжил он. – Когда я говорил с адмиралом в конце недели, у меня сложилось впечатление, что он предлагает мне помощь группы Специальных проектов.

– Все верно, – сказал Маркус.

Директор подождал дальнейших пояснений, но их не планировалось. Тогда он глянул на нас троих и спросил:

– Так они скоро прибудут?

– Мы и есть группа Специальных проектов, – с улыбкой ответил Маркус. – И, уверен, адмирал проинформировал вас, что наша роль в этом деле должна быть сохранена в тайне от всех. Включая ваш персонал, преподавательский состав и совет попечителей.

Патни снова окинул нас взглядом:

– Тогда я на самом деле обескуражен. Я предполагал, что группа будет состоять из криминалистов, чтобы незаметно искать улики, или, возможно, эксперта по компьютерам, который бы выяснил, кто взломал наш сервер.

– Криминалистическая экспертиза поможет только в том случае, если мы возьмем отпечатки пальцев у каждого вашего ученика, – сказал Маркус. – Думаете, родителям это понравится?

– Ну, нет, – признал директор. – Но.

– А что до компьютерного эксперта, то ему потребуется доступ ко всем вашим внутренним файлам, аккаунтам и базам данных.

– Но существуют ведь соглашения о конфиденциальности.

– А еще важнее, что вы не ищете криминального босса или кибервора. Вы ищете ребенка. Или группу детей. И поэтому мы предлагаем вам то, что предлагаем. Самый быстрый способ выяснить, кто хулиганит в вашей школе, – это внедрить в нее Флориана и Маргарет как учеников по обмену. Под прикрытием.

– «Под прикрытием»?! – Директор практически выплюнул эти слова. – Это не уличная банда, а престижная частная школа. Мы не можем просто позволить вам шнырять здесь и допрашивать всех подряд. Учащиеся нашей школы – совершенно особенные дети и.

– Как и их школы, – снова перебил Маркус.

– Прошу прощения? – переспросил Патни.

– Учащиеся средней школы Элис Дил. Они тоже совершенно особенные.

– О, конечно.

– Как по факту и учащиеся любой школы в Вашингтоне, – продолжил Маркус. – К примеру, школы Дюка Эллингтона на Элевент-стрит, Северо-Запад. Туда ходил я.

– Уверен, там очень мило, – снисходительно бросил Патни.

– А еще я ходил в Гарвард, – продолжил Маркус. – И в Джорджтаунский университет, где получил докторскую степень.

– Я вовсе не подразумевал… – дал задний ход Патни.

И тут ему на выручку пришел я.

Подсказка детективу № 3:

если помогаешь кому-то, кто этого от тебя не ждет, впоследствии он с большей охотой придет на помощь тебе.

Я оценил выпад Маркуса против директорского снобизма, но мне требовалось, чтобы мы понравились Патни, чтобы он захотел, чтобы мы тут остались. И я произнес:

– Агент Риверс, думаю, директор Патни имел в виду лишь то, что многие ученики здесь находятся в исключительном положении, поскольку их родители – публичные персоны и занимают места в правительстве. В ходе этого расследования важно не выметать сор из избы.

– Вот именно! – воскликнул директор. – Только об этом я и говорил.

– Вам не о чем волноваться, директор Патни, – заверил я. – Мы будем незаметными. Мы подойдем к делу так же аккуратно, как вы подошли к своей церковной миссии. В точности как вы, приехав в Бразилию, приняли тамошние обычаи, в своей работе мы станем вести себя как гости, которые уважают обычаи и традиции Чатэма.

Маркус мне подмигнул.

– Д-д-да, – выдавил директор, пытаясь осознать, что это я сейчас сказал. – Но откуда вы узнали?

– Откуда узнал что? – уточнил я. – Что вы были миссионером? Или что были им в Бразилии?

– И то и другое.

– Благодаря ТЕМЕ.

– Теме?

– Теории мелочей, – пояснила Маргарет. – Ее суть в том, что мелкие детали часто выдают гораздо больше информации, чем вы думаете. Складывая эти детали, вы получаете неопровержимую истину. Именно так мы собираемся выяснить, кто ответственен за хулиганство. Мы с Флорианом будем использовать ТЕМЕ.

Директор смотрел то на меня, то на нее, словно мы говорили по-иностранному.

– Какие же, интересно, мелкие детали могли рассказать вам, что у меня была миссия в Бразилии?

– На стене за вашим столом висят ваши дипломы, – сказал я. – Они из университета Бригама Янга. Более восьмидесяти пяти процентов студентов этого университета – мормоны. А приблизительно треть мужчин-мормонов получают от своей церкви миссию.

– Хорошо, но это же означает, что остальные две трети ее не получают, – с вызовом произнес директор. – Что заставляет вас думать, что я был именно в первой трети?

– Вы есть на приветственном видео, но не только как директор, а еще и как выпускник Чатэм Дэй, – ответил я. – Но между вашим выпуском из школы и датой, когда вы получили степень бакалавра, – разрыв в целых шесть лет. Четыре года на колледж, а два – на миссионерскую работу.

– Что до Бразилии, – подхватила Маргарет, – то это легко. На дальней книжной полке стоит ваша фотография: там вам около двадцати. Вы сняты на фоне гигантской статуи Христа Искупителя, которая находится в Рио. А на столе – фото вашей семьи. Выглядит как снимок из отпуска. Там на вас желто-зеленая спортивная футболка, а любой, кто играет в футбол, знает, что это цвета национальной сборной Бразилии. Полагаю, вы стали их фанатом, пока жили там, и остаетесь им до сих пор.

С мгновение директор сидел как громом пораженный. Тогда я решил показать себя во всей красе:

– Мы здесь, чтобы помочь. Мы понимаем, что вы не можете позволить себе еще одну щекотливую ситуацию. Как с Алексис Фицджеральд.

И вот тут с директорской физиономии просто сошла вся краска.

– Черная Ведьма с Уолл-стрит? – спросил Маркус, еще не уверенный, к чему я веду, но уже приятно обрадованный. – Женщина, которую арестовали за кражу миллионов долларов из благотворительных фондов? Какое отношение она имеет к Чатэму?

– Она оплатила новый спортзал, не так ли? – обратился я к Патни. – Из краденых денег.

Директор испустил долгий болезненный вздох.

– Мы ни на секунду не представляли, откуда она взяла эти деньги, – попробовал отбиться он. – И мы понемногу возвращаем их фондам, причем с процентами. Просто на это нужно какое-то время.

– Богатые детки из частной школы играют в спортзале, оборудованном на деньги, украденные у бездомных, – проговорил Маркус. – Забавно, как это я об этом раньше не слыхал?

– Не знал почти никто, – директор поглядел на меня: – Кто вам сказал? Адмирал Дуглас?

– Что вы! – возразил я. – Адмирал хранит тайны, а не делится ими. Это вы мне сказали. Точнее, ваша помощница, по чьей милости мы снова и снова просматривали ваш «Добро пожаловать в Чатэм».

Еще с минутку я дал ему попотеть, а потом объяснил:

– В этом видео есть две склейки. С картинкой все нормально, а вот музыка на них прерывается. У меня была та же проблема, когда я однажды пытался смонтировать небольшое видео на своем компьютере. Редактировать видео уже после того, как наложил музыку, – реально тяжело. Из-за этих склеек стало очевидно, что из вашего ролика что-то вырезали. Кусочек интервью с Алексис Фицджеральд, верно? Вы просто убрали ее из ролика. Но не из титров. Она – единственный человек, который упомянут в разделе «Особая благодарность», но которого при этом нет на видео. Ну конечно – никто же никогда не смотрит титры. Ну, почти никто.

– Но откуда вы узнали, что она пожертвовала деньги на спортзал?

– Когда мы шли к вашему офису, мы проходили мимо зала. Я заметил, что название над входом смещено: оно не по центру. Название гласит: «Спортзал Тэйт», но справа остается слишком много свободного места. Потому что изначально там должно было висеть «Спортзал Фицджеральд». Так бывает, когда гравируешь названия на мраморе: если ошибешься – исправить трудно.

– И вы поняли все это, пока ждали в комнате Основателя? – спросил Патни.

– Вообще-то, я понял гораздо больше, – зловещим тоном сообщил я.

Директор сглотнул.

– Я отыскал ее в одном из старых выпускных альбомов и выяснил, что вы учились в одном классе. И это заставило меня призадуматься. Уверен, что это вы обратились к ней, когда вам понадобились средства на спортзал. В точности как обратились к адмиралу, чтобы решить текущую проблему. И хотя вам удалось скрыть историю с Фицджеральд от прессы, совет попечителей в курсе, что это была именно ваша идея. Они винят вас. Вот почему вы не можете допустить еще одну ошибку. И вот почему мы нужны вам, чтобы справиться с этой проблемой.

На мгновение в кабинете повисла тишина.

– Не расстраивайтесь, – посоветовал Маркус. – Он постоянно так делает. – Он повернулся к Маргарет и спросил: – Повтори-ка, как ты это называешь?

– Оказаться в ТЕМЕ, – отозвалась она.

– Вот-вот, – улыбнувшись, Риверс снова повернулся к директору Патни: – Вас только что макнули в тему.

Глава четвертая

Доки

Наша демонстрация ТЕМЕ в действии превратила доктора Патни в совершенно другого человека. На смену враждебно настроенному снобу пришел гораздо более скромный человек, у которого была проблема.

– Давайте попробуем начать все сначала, – виновато предложил он. – Как я могу вам помочь?

– Прежде всего расскажите о двух инцидентах, – ответил Маркус.

– Конечно. Две недели назад кто-то выдавил суперклей в щели пяти шкафчиков, полностью их испортив. Такое хулиганство в школах типично, но только не в Чатэме. Но меня не слишком бы озаботил этот случай, если бы один из шкафчиков не принадлежал Люси Мэйс.

При упоминании дочери президента мы с Маргарет обменялись взглядами.

– У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, кто бы мог это сделать? – спросил Маркус.

– Ни единой, – признался Патни. – Возможностей слишком много. Это случилось в главном коридоре, у библиотеки. И, поскольку никто из девочек не подходил к шкафчикам в промежуток между обедом и концом учебного дня, остается двухчасовое окно, во время которого это было проделано.

– Все пять шкафчиков принадлежат девочкам? – поинтересовалась Маргарет.

– Ну да, – недоуменно отозвался директор. – Думаете, это важно?

– В настоящий момент неизвестно, что важно, а что нет, – сказал Маркус. – Но любопытно было бы узнать: эти девочки – из одной компании?

– Тут я не могу вам помочь, – ответил Патни. – Социальная жизнь девочек из средней школы еще запутаннее, чем русская литература. К тому же, кроме Люси, из всех пяти я достаточно хорошо знаю только Викторию Тэйт.

– Тэйт – как фамилия, которой теперь назван ваш спортзал? – уточнил я.

– И библиотека. Семейство Тэйт – это красная нить, глубоко вплетенная в полотно Чатэм Каунтри Дэй. Собственно, Монкрифф Тэйт – председатель нашего совета попечителей.

– Мы видели его в ролике, – вспомнила Маргарет. – Отличное имя: Монкрифф Тэйт. Звучит как название юридической фирмы.

– Он – дед Виктории, – продолжил Патни. – А она представляет уже пятое поколение их семьи, обучающееся в Чатэме. И еще она была избрана школьной королевой от средних классов.

– Королева Виктория, – проворчала Маргарет.

Директор засмеялся:

– Именно так ее и называют.

– Нам понадобятся имена всех пяти девочек, – сказал Маркус.

Патни вытащил линованный блокнот и начал записывать.

– А что вы можете рассказать о компьютерном взломе? – спросил я.

– Это случилось вечером в прошлый четверг, – начал Патни. – Кто-то пробился к серверу и забивал систему спамом до тех пор, пока не обрушил ее. Наш технический эксперт не думает, что злоумышленник получил доступ к каким-либо записям, но мы все еще это проверяем.

– Есть мысли насчет того, как хакер проник в систему? – задал вопрос Маркус.

– Не просто мысли, – ответил директор. – Мы точно знаем, что он использовал «Чат-Чат».

– Что за «Чат-Чат»?

– Официальное название – «Чат-форум Чатэм Дэй». Но все называют его «Чат-Чатом». Внутренняя система обмена сообщениями для студентов и преподавательского состава. Все началось с учебного проекта, который делали на программировании несколько лет назад, и проект прижился. Теперь все им пользуются, чтобы публиковать заметки, сводки, распределять домашние задания, выкладывать фотографии – да все что угодно.

– Другими словами, у вас в школе есть собственная социальная сеть, – сказала Маргарет со смесью зависти и удивления в голосе.

– Ну да, – подтвердил Патни. – Сейчас нам пришлось вывести ее офлайн, чтобы встроить в систему средства по обеспечению безопасности для предотвращения взломов в будущем.

– И доступ к сети есть лишь у учеников и преподавателей? – уточнил Риверс.

– Верно. Приложение будет работать, только если у вас есть почтовый аккаунт Чатэма.

– Таким образом, в обоих случаях мы ищем людей из школы, – заключил Маркус. – Шкафчики были испорчены во время учебного дня, а компьютер – через закрытую школьную систему.

– На самом деле, – заметил Патни, – я думаю, что виновник – один и тот же человек.

– Какие у вас основания так думать? – спросила Маргарет, озвучивая и мои мысли. – Суперклей в шкафчиках – это какое-то дикарство по сравнению с компьютерным взломом.

– Я бы сказал так же, если бы не вот это, – директор подошел к столу и открыл один из ящиков. – Шкафчики были испорчены в тот день, когда Почетное Национальное общество юниоров[7] объявило о новых членах. В таких случаях на шкафчик избранного вешают специальную бирку. Вот бирка со шкафчика Люси.

Директор достал небольшой кусок синего картона с золотистыми блестками и положил на стол перед Маргарет. Мы с Маркусом наклонились поближе, чтобы тоже посмотреть. На картонке было написано: «Добро пожаловать в ПНОЮ, Люси». Но кто-то зачеркнул маркером слово «Люси» и написал поверх него «Локи».

– Локи? – спросила Маргарет. – Как брат Тора?

– Это только в кино и комиксах они братья, – сказал я. – А в норвежской мифологии Локи – бог-трикстер[8], который любит создавать хаос.

– Ну конечно, ты это знаешь, – Маргарет стрельнула в меня взглядом.

– Он прав, – подтвердил Патни. – И наш Локи делает именно это. Создает хаос. Когда сервер был взломан, мы все получили спамовую рассылку, в которой было сказано: «Приятного дня!» И подпись – Локи.

– Значит, у вас в школе завелся трикстер по имени Локи, – я думал вслух. – Какие у него мотивы? Может, ему не нравятся те пять девочек. Может, он злится на что-то, что с ним произошло, и хочет нарушить работу школы.

– Не надо считать, что Локи – он, – заметила Маргарет. – Это может быть и девочка. Я ведь говорила, что здешние девчонки встречаются. – Сообразив, что она едва не начала злословить о школе в присутствии ее директора, Маргарет оборвала себя: – В общем, я просто хочу сказать, что это может быть и девочка.