Поменяться местами

– Думаю, тебя ждет что-то по-настоящему хорошее, – говорит Летиция, вытирая глаза. – Ну, или просто заварочка попалась херовая!

Я охаю от резкого словца, а затем опять взрываюсь смехом. Я такой счастливой не была… Да уже и не помню сколько!

– Ты еще заглянешь? – спрашивает Летиция.

Я тянусь к ее руке, стараясь не задеть ни одну из ваз.

– С огромным удовольствием! – Я киваю на чашку. – Тебе ведь интересно, сбудется или нет это маленькое предсказание.

– Не такое уж и маленькое! – говорит Летиция, и мы снова смеемся.

9. Лина

Шесть часов двадцать две минуты. Я опять не сплю. Похоже, это мой новый режим.

Я бегу в туалет, а потом забираюсь обратно в кровать, в надежде поспать еще чуть-чуть. Но я забыла закрыть дверь в спальню, и Анту требуется примерно двадцать секунд, чтобы улечься мне на голову.

Я спихиваю кота и встаю. Оказывается, это был Дек, а не Ант. Вот это шутка в стиле бабушки: назвать похожих как две капли котов Антом и Деком[2]. Впрочем, она наверняка будет настаивать, что это идея деда.

Я иду в кухню, а кот плетется следом, не переставая жалобно мяукать, – приходится его покормить. Ох, как же мне не хватает кофемашины Фитца! У бабушки множество сортов чая в аккуратно подписанных жестяных баночках из-под печенья, но хочется именно кофе.

Сегодня среда, значит, мне гулять с собакой Джексона Гринвуда. Вчера я допоздна пекла ей специальное лакомство из того, что нашлось в холодильнике. Я провела небольшое исследование о выгуле собак и выяснила, что угощение – важная составляющая прогулки. А так как магазины (точнее, магазин) уже закрылись, пришлось самой что-то изобретать – получились липкие кубики из фарша, яиц и измельченных хлопьев. Выглядят отвратительно.

Я жду, пока закипит чайник, а в голове крутится вопрос: на что, черт возьми, я трачу свою жизнь? Но поскольку такие мысли редко приводят к чему-то плодотворному, да и менять планы уже поздно, я заканчиваю с рефлексией и завариваю чай.

Я выхожу из кухни с чашкой в руке и замечаю на коврике у двери конверт с крупной надписью «Лине Коттон».

Обязанности по планированию Майского праздника, возложенные на Лину Коттон на время отпуска Эйлин Коттон, сопредседателя Комитета.

Отпуска! Я чуть не давлюсь чаем, но продолжаю читать.

1) Блеск

2) Освещение

3) Обрезка деревьев – договориться

4) Киоски с едой

5) Найти спонсора

6) Гирлянды

7) Биотуалеты

8) Указатели

9) Парковка

10) Костюмированное шествие

Вот это уже интересно. Мероприятие, судя по всему, намечается масштабное. Мне еще не доводилось организовывать праздники, а судя по этому списку, на бабушке вся логистика: парковка, указатели, еда и… блеск. Надо будет уточнить у Бетси, что она имела в виду.

Внутри меня вспыхивает огонек предвкушения, как на работе перед новым проектом. И я вспоминаю идеальные таблицы бизнес-плана для нашей будущей фирмы «B&L Индивидуальный консалтинг». Все файлы хранятся в облаке, чуть позже скачаю их на бабушкин компьютер.

Я готова к работе! Одним глотком допиваю чай и вновь пробегаю глазами список. Пункт «найти спонсора» зачеркнут. Бабушка упоминала, что хотела найти спонсора для Майского праздника, а прибыль от билетов передать в благотворительный фонд по борьбе с раком. Неужели они передумали?

Я хмурюсь, беру ручку со стола в холле и ставлю звездочку напротив вычеркнутого пункта.

Еще одна чашка чая – и выхожу на улицу.

Интересно, какой сейчас Джексон Гринвуд? В детстве он жил с Арнольдом, и я, приезжая в Хэмли, часто его видела. Он был тихим необщительным мальчиком, постоянно играл во дворе со своим старым псом. Джексон был из тех детей, которых все считают «проблемными», но на самом деле ничего плохого они не делают. Просто угрюмый ребенок.

Теперь Джексон работает учителем младших классов. В голове не укладывается. В моем представлении все учителя энергичные и улыбчивые люди, Джексон же всегда казался сердитым.

Он живет в одной из новостроек на окраине Хэмли. На фоне тенистых холмов Йоркшира дома эти кажутся до странного плоскими, словно двухмерная модель будущих таунхаусов. В свете уличных фонарей газоны и клумбы кажутся серыми и однообразными, и только перед дверью Джексона настоящая буйная растительность. Он разбил небольшой огород. Боюсь подумать, что думают его соседи, чьи палисадники – терракотовые горшки с розмарином, по шпалерам тянется виноградная лоза – гораздо лучше вписываются в атмосферу квартала.

В ответ на мой стук раздается громкий, возбужденный лай. Внезапно он обрывается, и я догадываюсь, что кого-то только что отчитали.

Когда Джексон открывает дверь, я не успеваю даже взглянуть на него – большой черный комок опрокидывает меня на землю.

– Ой! – Я ударяюсь копчиком и ладонью, но это только полбеды – пес увлеченно вылизывает мое лицо. – Ну, привет-привет… Дай мне… Боже…

Пес забрался ко мне на грудь и ухватил зубами кулон с шеи, решив с ним поиграть.

– Ох, черт. Извините. – Массивная рука тянет собаку за ошейник. – Хэнк, сидеть.

Хэнк тут же с меня слезает и садится рядом с хозяином, подняв на него обожающий взгляд. Увы, цепочку он сорвал: кулон свисает из пасти.

Я с удивлением гляжу на Джексона. Это, конечно, тот самый соседский мальчик, но если в детстве он весь был вечно сжатый и колючий, то теперь его словно… разгладили: напряженная раньше челюсть расслаблена, сутулая спина расправилась. Широкоплечий, заспанный великан с лохматыми каштановыми волосами. На футболке у него, кажется, кофейное пятно, а на левой коленке джинсов огромная дырка. Загорелые руки – настоящее достижение для английской весны, – и на левом запястье бледный след от часов.

Смотрит он на меня со смесью недоумения и смущения. Впрочем, у него с детства такое непроницаемое лицо, что не понять, то ли он полон загадок, то ли два слова связать не умеет.

– Вы не Эйлин Коттон, – удивляется он.

Его йоркширский акцент с годами только усилился. Ну, или я слишком давно с ним не разговаривала.

– Вообще-то, она самая. Я Лина. Помнишь меня?

Он задумчиво щурится, а через несколько минут наконец осознает:

– Лина Коттон?!

– Ага!

– Да уж… – Джексон отводит взгляд и откашливается. – Ты стала… другой. В смысле, изменилась.

– Ты тоже! Стал более…

Я краснею. Хотела сказать «мужественным», но, пожалуй, не буду. Лучше сменить тему.

– Слышала, ты в школе работаешь?

– В младших классах.

Он проводит рукой по волосам, но они все равно торчат во все стороны.

– Здорово!

Тут я замечаю, что Хэнк обронил цепочку на асфальт и теперь пытается ее поднять – что не так-то просто, когда у тебя лапы.

– Значит, вот твоя собака! – Тон получился излишне восторженным. Да что это со мной?

– Да, – кивает Джексон. – Это Хэнк.

– Тогда мы пойдем?

– Куда? – задумчиво переспрашивает Джексон.

– Ну, на прогулку…

Джексон опускает глаза на Хэнка. Пес смотрит на хозяина, а хвост его гоняет туда-сюда мою цепочку.

– А Эйлин где?

– Бабушка тебя не предупредила? Она уехала в Лондон на два месяца, а я пока живу у нее. Все, чем она занималась в Хэмли, теперь на мне.

– Значит, дел у тебя будет много, – говорит он, почесывая затылок.

Этот жест неплохой способ продемонстрировать бицепсы, но Джексон, кажется, делает его бессознательно. Во всем его облике проглядывает какая-то ненамеренная сексуальность, а ярко-голубые глаза и типичный нос игрока в регби – искривленный на одну сторону из-за старого перелома – безусловно, добавляют шарма.

– Ничего, справлюсь!

– Ты раньше выгуливала собак?

– Нет, но не волнуйся, я подготовилась!

Не стоит ему знать, сколько времени я потратила на чтение статей про выгул собак и особенности породы лабрадор-ретривер. К тому же я внимательно изучила маршрут, описанный бабушкой.

– Ему всего восемь месяцев. – Джексон опять проводит рукой по волосам. – Тот еще непоседа, но Эйлин с ним отлично управляется. Благодаря ей по средам я приезжаю на работу пораньше и разбираюсь с делами до прихода учеников.

Я наклоняюсь, чтобы поднять кулон, но Хэнк тявкает и пытается схватить меня за руку. Невольно вскрикиваю. Хотя сама виновата! Читала же, что нельзя вот так трогать собаку, сперва она должна обнюхать руку.

– Хэнк! Как некрасиво. Сидеть.

Тот пристыженно садится, понурив голову. Но не верю я в его раскаяние – хитрый взгляд продолжает следить за моим кулоном.

– Значит, гулять мы будем примерно час, так?

– Если ты еще не передумала… Я уже уйду на работу, так что вот ключ. Хэнка нужно запереть на веранде.

Я в замешательстве. Нельзя сказать, что мы с Джексоном впервые видим друг друга, но ведь не общались уже лет десять – и он вот так дает мне ключ от своего дома.

Хэнк отвлекает меня от размышлений, решив проверить, не лакомство ли я держу в руках. Джексон вновь велит ему сесть.

– Чертенок. Я еще не встречал собаки, настолько плохо поддающейся дрессуре, – с сожалением говорит он, качая головой и не переставая нежно чесать Хэнка за ухом.

Чертенок, значит. Ну, отлично.

– Ты уверена, что хочешь с ним гулять? – еще раз спрашивает Джексон, быть может, заметив сомнение в моем взгляде.

Должна признать, уверенности у меня поубавилось, но если Джексон считает, что я не справлюсь…

– Мы отлично погуляем. Так ведь, Хэнк? – говорю я с напускной уверенностью.

Пес возбужденно прыгает вокруг меня, и я пока не понимаю, как его остановить. Видимо, сугубо теоретических знаний в этом деле недостаточно.

– Ну, мы пошли! Пока!

– До скорого! – кричит Джексон нам вслед. – Если возникнут какие проблемы, ты…

Конца фразы я не слышу, Хэнк решительно тянет меня вперед.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Британия превыше всего» – название ультраправой политической партии.

2

Ант (Энтони Макпартлин) и Дек (Деклан Доннелли) – дуэт популярных британских телеведущих.