Infinitism. Главный мистический опыт

Не знаю, с чего я задал маме такой необычный вопрос. Никогда раньше я не спрашивал ее ни о чем подобном. На что я рассчитывал? Какую ее реакцию или мудрый глубокий ответ ожидал? Просто очень редко у нас с ней бывали вот такие душевно объединяющие друг с другом минуты без претензий и ссор, как сейчас. Поэтому мне захотелось разделить с ней самое дорогое – мой внутренний мир. Но, к сожалению, самый близкий мне человек не может разделить его со мной.

Уже вечерело, мама стала проваливаться в сон. Я накрыл ее свитером.

– Мам, я пойду, дела свои поделаю. Ты еще посмотришь?

– Да, сынок, посмотрю еще чуть-чуть и буду спать.

– Хорошо, спокойной ночи тогда.

– Спокойной ночи, сынок. Спасибо тебе!

– Пожалуйста, мамуль!

Я еще постоял пару секунд, смотря ей в глаза. Мне очень хотелось сказать, что я люблю ее, но в нашей семье такие разговоры были не приняты. Последний раз я говорил ей такие слова еще до школы. С возрастом эта открытость куда-то исчезла. Может, потому что она стала ругать меня за плохую успеваемость, а я часто бывал на нее в обиде за это. Однако этот период затянулся, и я отвык от этих слов. Не знаю. А когда она мне такое говорила? Не помню. Все же мама должна заниматься воспитанием и контролировать эту связь, гармонизируя психику ребенка. Но это тогда, а сейчас мне уже пора брать инициативу в свои руки, раз я такой умный и развитый. Ладно, не смог я на этот раз преодолеть себя, завтра скажу.

Сел за компьютер. Пришло сообщение от Миши! Ничего себе, объявился.

«Привет! Как настроение? Я тут в Польше работу нашел. Грузчиком тружусь, на нормальное жилье и еду хватает. Есть перспективы перебраться к осени на стройку в Стокгольм, там вообще будут шикарные условия. Тут у нас начальник нормальный мужик. Решил тебе написать, вдруг есть желание уехать. Что думаешь?»

«Миш, привет! Предложение заманчивое. Но сейчас здесь есть дела. Через месяц-полтора напишу, если соглашусь».

«Просто если решишь, то надо будет уже сейчас в команду вливаться. Визу мутить! Через месяц поздно будет. Тут нас трое русских, пять украинцев, белорусы, ну и я – человек мира. Весело! Путешествия, работа, что еще надо? У нас там сгниешь! На фиг там кому будешь нужен!»

«Нужен, Миш. Извини. Напишу позже, если будет актуально. Удачи тебе!»

«О’кей. Сам смотри. Позже будет поздно. Так всегда в жизни и бывает – отложишь на минуту, а отложится навсегда».

Я прилег на диван и стал листать свой блокнот, проглядывая заметки, которые записывал раньше. Вот так засну, а завтра с утра проснусь от того, что кошки играются с моими ногами. Я скучал. "Рита – невероятный по чистоте и энергетике человек. Ее слепота – это не розыгрыш, это было бы слишком дешево для нее."

Посмотрел адрес старика Акдама. Ехать на поезде три-четыре часа в сторону Ярославля и оттуда еще надо как-то добираться. Надеюсь, он меня приютит на одну ночь. Хотя вообще не представляю, что меня там ждет. «Езжай к нему, когда почувствуешь, что пришло время». Так сказала Рита. Что это значит? А если не почувствую и пройдет намного больше, чем несколько дней? Ладно, пора засыпать.

Возникающие вопросы перестали мучить меня. Из практики безмолвия я извлек урок о том, что нужно чуть-чуть подождать, и ответы придут сами без чьей-либо помощи.

* * *

Звенел мамин будильник на телефоне. 8:20, она всегда просыпалась в это время. Подумал, может, забыла отключить и пошла в ванную? Поднялся, накинув на себя одеяло, и пошел его выключить. Мама сидела на кресле, накрытая своим свитером. Ее рот был широко открыт, а глаза закрыты. Когда я увидел ее, то окаменел. Потом быстро подбежал к маме и потряс ее за руку. Мамуль! Мам! Она не подавала признаков жизни…

4 апреля 2014 г. не стало моей мамы. Врачи констатировали инсульт. Я остался совсем один в этом мире. Что делать? Как дальше жить? Несколько дней после маминой смерти в моей голове крутилась лишь одна фраза: «Мама, я люблю тебя!» Почему я не сказал ей?! Почему?! Не мог простить себе этого. Надеюсь, она почувствовала мою любовь в свой последний день. А до этого? Сколько времени у меня было, чтобы сказать ей это, но я вел себя как баран.

Совершенно один. Полная свобода. Или абсолютное одиночество? Можешь делать что хочешь, но тебя никто не осудит. Можно покончить жизнь самоубийством, но никого не заставишь этим оплакивать тебя. Можешь добиться успеха, но рядом не будет людей, ради которых ты его добивался. Чтобы сделать их жизнь лучше, чтобы что-то доказать скептикам, которые в тебя не верили.

Можно ли найти настоящих друзей, «новых» родственников в уже взрослом возрасте? В нашем мире это очень сложно, все смотрят на любые отношения с выгодой. Цепляются за твою успешность, чтобы самим вылезти наверх, или, наоборот, держатся от тебя подальше, если в твоей жизни черная полоса. Некая торговля душой, совестью.

Старался думать, что мама теперь в лучшем мире. Да, это я сейчас в каком-то аду. Мы все. А ей сейчас легко, уверен в этом. Я завидую ей и хочу попасть к ней, но умом понимаю, что она хотела бы наблюдать за моими успехами здесь. Чувствую ее рядом. Мое тело, как ее продолжение, следует дальше по этому жизненному пути. Пока я здесь, мама тоже здесь. Я чувствую это! Надо оставить продолжение после себя, чтобы и мама, и я, чтобы мы все продолжали радоваться за наш род.

Мы все – одно целое.

* * *

Навсегда – самое страшное слово. Оно означает отсутствие надежды и даже малого теоретического шанса, ради которого стоит продолжать жить. Не знаю, как теперь смириться с этим.

Сильный дождь бил, как барабанщик, по крышке гроба. Несколько пожилых женщин в черной одежде выстроились в ряд и плакали в дешевые клетчатые носовые платки. Мокрая глинистая земля, на которой все скользили. Я стоял чуть в стороне, не желая приближаться к этому мрачному действию. Мамы там уже не было, она в другом, лучшем мире. Через середину моего зонта просачивалась вода, капая мне на макушку. Одна спица была сломана, и прямо перед глазами падали большие дождевые капли, как бы наглядно показывая мне, что время действительно бежит как вода.

Раньше я всегда любил дождь. Он прогонял людей с улиц и освежал воздух. Теперь я ненавижу его. Отныне дождь будет ассоциироваться у меня с крышкой гроба.

* * *

Время пришло, я готов. Не думал, что это случится так скоро… Завтра поеду к Акдаму. Нужно расставить все точки над «i». Потом уже буду думать, ехать ли в Польшу к Мише или оставаться здесь и чем-то заниматься. А еще я обязательно съездил бы к Рите.

Главный мистический опыт

Поезд ехал целую вечность, как мне показалось. Я не мог ни читать, ни спать, ни есть. В груди смешивались боль и пожар. Сидел и смотрел под ноги в одну точку, проматывая в голове моменты из жизни, смешивая злость на обстоятельства маминой смерти и благость осознания, что она в лучшем мире. Это все концентрировалось во мне бешеным зарядом энергии. Я не мог даже вообразить, когда и как он может пройти и утихомириться, если я больше никогда не увижу маму, если она не скажет мне, что у нее все хорошо, если я не скажу ей, что люблю ее…

Выйдя на своей станции, я увязался за толпой. Зашел в небольшое здание вокзала. Нашел туалет, встал перед раковиной и стал умываться. Хотелось смыть с себя все тяжелые эмоции. В зеркале я не мог узнать сам себя. На меня смотрело абсолютно убитое лицо с волчьими глазами. Потрепанные немытые волосы и неопрятная щетина, росшая кустами на моих щеках. За прошедшие после маминых похорон сутки мне показалось, что я прожил лет десять. С виду постарел на них точно.

На улице была мерзкая погода. Температура чуть выше нуля, лужи и неприятный ветер. Спросил таксиста, едет ли какой-то автобус по нужному мне адресу. Он уверил меня, что нет, и уговорил поехать с ним.

В салоне его автомобиля чувствовался неприятный запах сигарет, дешевого ароматизатора и сотен побывавших здесь до меня пассажиров. Каждая третья встречная машина была фурой. Мы ехали с большой скоростью. С одной стороны рос глухой лес, а с другой были широкие поля, упиравшиеся в нитку железной дороги. Увидев мое нежелание поддерживать с ним беседу, таксист включил музыку. Незатейливые ритмы и куда более примитивные слова игравшей по радио песни повествовали о любви семейного человека к молодой официантке. Именно такую музыку и слушают полные лысоватые дядьки-таксисты.

– Выключите, пожалуйста! – не выдержав, произнес я.

– Хорошо, сейчас.

Водитель просто покрутил кнопку настройки и нашел другую волну, с современной поп-музыкой.

– Я же попросил, выключите!

– Скучно же без музыки.

– Пожалуйста, я хочу побыть в тишине.

– Ладно-ладно, выключаю.

Мое сознание фонтанировало мыслями и энергией. Я никак не мог смешивать этот поток с отвратительными звуками, доносящимися из его магнитолы. Что бы я хотел сейчас послушать? Тишину! Определенно, тишину.

Мы ехали около получаса. Далее был поворот среди полей, но таксист отказался ехать по нему, сетуя на плохую дорогу и на то, что он убьет на ней свою машину. Может, из вредности. Но я не возражал, потому что мне хотелось побыть в компании с самим собой.

Дорога и вправду была полностью разбита. Я двигался очень медленно, осторожно обходя лужи, но все равно умудрился промочить ноги. Прошло полчаса, прежде чем я увидел первый появившийся дом. Как сразу же выяснилось, в нем никто не жил, хотя он не выглядел заброшенным. Возможно, сюда приезжают только летом. Не у кого было спросить, как мне найти старика Акдама и где его дом…

Нашел еще несколько домов. Везде никого! Рядом с одним жилищем сидели три бродячие собаки, как бы намекая своим присутствием на то, что здесь бывают люди, но в данный момент меня больше заботило то, как бы побыстрее уйти от них подальше.

Прошел дальше. На горизонте снова появился лес. Похоже, я где-то свернул не туда. Видимо, теперь придется потратить здесь уйму времени. Уже хотел было пойти обратно, как заметил небольшой дымок, вившийся как раз у деревьев.

Метрах в пятидесяти от леса стояли три деревянных домика, в одном из которых топили печь. У двери сидела собака на цепи, которая еще за несколько минут до моего приближения стала встречать меня лаем. Я подошел к забору, а из дома появилась бабулька лет семидесяти в платке и слишком большом старом спортивном пуховике.

– Здравствуйте! Я тут дом один ищу, не поможете мне?

– Здравствуйте, молодой человек! Эдак вас сюды занесло? Чего ищете?

– Второй дом мне нужен. Там старик Акдам живет.

– Второй? – она покачала головой. – Знаешь, у нас дома с пятого начинаются. Мой, вот он, пятый, а там дальше идут шестой, седьмой. Ты это, ну, проходил их, да?

– Да, проходил.

– Есть там кто?

– Нет, никого не встретил, хотя стучал.

– Ага-ага. Они на лето обычно приезжают. Сережка там, у него машина большая еще. Вот он мне куртку привез, спасибо ему. Вот-вот!

– Бабушка, а второй дом где мне найти?

– Второй? Ай, да у нас-то они с пятого начинаются.

– А второй-то где? Третий, четвертый?

– А раньше как было? Дома вон там были, за деревьями. Потом наши уже поставили, дед мой сам строил, золотые руки. Все сам делал. Дом стоит и еще тыщу лет простоит.

– Бабушка, за деревьями дома? Второй, третий?

– За деревьями там первые дома были, да, а потом наши построили. Те сгорели уже давно, уехали все оттуда. Деревья там посадили. Наши-то дома вот с пятого начинаются. Мой дом пятый, вот он.

– Спасибо! Пойду искать.

– А чего тебе там искать-то?

– Второй дом.

– Второй? Когда прямо пойдешь, смотри вторую тропинку справа, там и увидишь, – заулыбавшись, выдала наконец нужную информацию бабуля.

Собака обгавкивала меня все время, пока я уходил в сторону леса. Бабушка так и стояла у забора, провожая меня взглядом. Интересно, ей просто захотелось подольше поговорить со мной или это так уже голова работает в таком возрасте?

Ой, непросто в старости… Сейчас думаешь, что станет тяжело, а мозг-то, наверное, и не будет даже понимать тогда, что к чему. Не могу себя представить старым, ни разу не думал на эту тему. Как закидываю удочку мыслей, ничего не ловится. Каким я буду, с кем, где? Нечего гадать, если сейчас я даже на несколько дней вперед не могу представить, чем буду заниматься.

Очень уж много всего на сегодня.

* * *

Я пошел по заросшей тропинке через лес, уже особо не выбирая дорогу, поскольку ноги и так уже были насквозь мокрыми и начали сильно подмерзать. Следовал прямо около пяти минут. А вот и вторая тропинка справа, как говорила странная бабушка. Свернул на нее.

Казалось, лес тут был уже слишком густым, чтобы дальше могли быть какие-то дома. Однако, пройдя чуть вперед, я заметил среди кустов заросший каменный фундамент старого дома и почти сразу же еще одного. Во втором когда-то был большой погреб, сейчас зиявший провалом и заполненный темной водой с ветками.

Прошел еще дальше и внезапно попал на лесную опушку, где прямо посреди заросшего участка стоял старый дом, на крыше которого росло маленькое деревце. Правая часть строения была разрушенной и нежилой, но в части с парадным входом рядом с протоптанной тропинкой от дома явно кто-то жил.

– Эй! Есть тут кто-нибудь? Акдам! – крикнул я.

Ответом мне была тишина. А что если тут давно уже никого нет? Что если этот старик умер? Что если он не в себе и сейчас застрелит меня из ружья? Я стоял преред дверью и дрожал от страха. Полез рукой в карман за телефоном, чтобы написать маме, где я, но тут же тоска пронзила мою грудь словно копьем, заглушив весь страх и делая безразличным к любой опасности.

Сильно перекошенная дверь была полуоткрыта. Приложив немалые усилия, я отворил ее и зашел внутрь. Небольшой коридор, за которым висели какие-то шторки. На всякий случай разулся. Носки были полностью мокрыми.

– Акдам! Есть тут кто-нибудь? – снова подал я голос, после чего прошел за шторки. Под очень низким потолком расположилась огромная русская печь со спальным местом на ней. Рукомойник, большой стол с разными цветными баночками, шкаф и толстый ковер, наполовину проеденный молью. Я прошел к шкафу. У него не было ручки, только из замочной скважины торчал ключик. Потянулся к нему рукой, как вдруг услышал сзади звук сдвинутых шторок и очень хриплый голос. Я резко обернулся.

– Не открывай! – прокашлявшись, уже более четко сказал маленький худой старик ростом примерно мне по плечо, сморщенный, азиатской внешности, с седыми развевающимися волосами, которые переходили в бороду и прикрывали его шею.

– Извините, я кричал снаружи. Здравствуйте!

– Ты кто такой?

– Вас Акдамом зовут?

– Как ты сказал?

– Акдам? Старик Акдам? Это вы?

– Да, это мое имя. Хе-хе! Откуда ты тут взялся? – развеселившись, ответил старик.

– Я от Риты. Она дала мне ваш адрес.

– От какой еще Риты?

– Девушка из Подмосковья, она обучает людей. Незрячая.

– А-а-а, Рита. Да, помню ее. Сто лет о ней ничего не слышал. Незрячая? Давно? И зачем она направила тебя ко мне?

– Ответить на мои вопросы и пройти последнее испытание. Я у нее разные практики проходил. Как я понял, она несколько лет как не видит.

– Хм… Ясно. Удивительно, что после общения с ней у тебя остались какие-либо вопросы.

Акдам был в длинном пальто и валенках. При всем запущенном внешнем виде у него был очень четкий и выразительный голос.

– Присаживайся на печку, сейчас растоплю ее. Замерз, наверное?

– Да, ноги все промочил, погода ужасная.

– Хорошая погода. Именно такая и нужна, чтобы потом было солнечно. Наша средняя полоса – самая ценная на планете для духовного развития. Можно за год пронаблюдать целый круг, за который все замерзнет, потом расцветет и будет греться на солнышке, а потом снова. Просто наблюдая за этим, уже можешь что-то начать понимать в жизни.

– Что все циклично?

– Да, все идет по кругу. Все повторяется. Бесконечное количество раз.

Я закутался в одеяло. Старичок растопил заготовленными дровами печь, налил из ведра воды в чайник и поставил его кипятиться. Я сидел высоко на печи, а он встал передо мной и сложил руки за спиной. Мы продолжили беседу. Мне было неудобно смотреть на него свысока. Не знаю, сколько ему лет, но двигался и говорил он очень бодро. Если надеть на него кимоно, то он стал бы похож на типичного мудреца из восточных фильмов про кунг-фу. Печь была очень красивая, белая, словно из русских сказок. Наконец-то я начал согреваться.

– Бесконечное? – спросил я. – Когда-то же это все началось и когда-то закончится?

– Нет.

– Как это?

– Этот мир строится благодаря нашим мыслям. Все, что мы воображаем, воплощается вокруг нас. Так он и возник – его вообразили.

– Вы имеете в виду материализацию мыслей? Я верю в это, но не настолько. Как мог воплотиться мир, если некому было его материализовать?

– Да, верно говоришь. Каждая наша мысль материализуется, только не обязательно в ту реальность, в которой мы живем.

– Параллельные миры?

– Их бесконечное множество. Сколько вариантов ты вообразил в своей голове, столько и появляется. Прошлое, будущее и все эти параллельные жизни связаны.

– Я не понял, как мог возникнуть мир, если никого не было?

– Как ты ко мне пришел, если ты тут уже был?

– В смысле? Как это уже был?

– Ты представлял этот дом и думал о том, каким я могу оказаться. В свою очередь, в другой реальности, которая расположена чуть впереди от этой, ты уже занимаешься другими делами. Вспоминаешь вчерашний день, то есть сегодняшний. А где-то ты и вовсе не знаешь обо мне и даже у Риты не был.

– Если так, то какой в этом смысл?

– Смысл? Прожить свою жизнь, а не быть приложением для чужой. Душа в своих воплощениях наживает бесценный опыт, а конкретно в человеческих воплощениях она получает эмоции. При этом имея бесконечное множество различных вариантов одного и того же воплощения. Представь, что ты идешь по длинному коридору, а слева и справа в нем через каждую пару метров расположены двери. Не видно и конца этому коридору, ты наблюдаешь сотню дверей впереди. Идешь дальше и решаешь зайти в одну дверь. Открываешь ее, а там такой же бесконечный коридор с дверьми. Ты можешь двигаться и уходить с одного варианта жизни, возвращаясь к нему позже, но уже с опытом другого варианта. Смысл заключается в том, что души, твои души, которых здесь бесконечно много, рано или поздно соберут все сведения, которые они получают. А эту информацию соберет дух, он уже один единственный.

– То есть существует много моих душ из разных воплощений, которые объединяет один дух?

– Верно. Бесконечно много. Они появляются и исчезают.

– А когда дух станет полным, что дальше? Он станет объединяться с другими духами?

– Да! Схема одна и та же, и она очень проста. Причем она проявляется и на физическом уровне. Духовное чувство любви вызывает желание соединиться с другим человеком и прекратить скитания души в нематериальном мире, проявившись в физическом плане. Это закреплено в подсознании, но этого никогда не получится в физическом плане. В результате этого, наоборот, появляются новые воплощения. Такой вот замкнутый круг.

– Соответственно, чтобы быстрее закончить путешествия душ, надо уйти в отшельничество…

– А ты быстро все схватываешь.

– Но что получается, если в каком-то воплощении я соберу весь необходимый мне опыт, а в другом еще нет?

– В другом ты можешь вообще только родиться. Тебе придется долго-долго ждать, но это миг на духовном уровне. Буквально ничто.

– В каком-то воплощении я могу вести совсем другую и даже бездуховную жизнь?

– Если к таким ответвлениям были предпосылки, то да.

– В чем тогда смысл духовного совершенствования? Если я раньше закончу его, то мне придется ждать свое другое «я». Или, наоборот, я могу не совершенствоваться и не спешить, зная, что другое мое «я» сделает это. Не понимаю!

– В выборе. Действительно, если посмотреть с высоты духа, то нет абсолютно никакой разницы, как ты живешь и что делаешь. Но теперь, когда ты это все осознаешь, поступай по совести, так, как надо в этом воплощении. Совесть, интуиция, любовь. Чувства, они будут тебя вести.

– Реальности, которые появляются. Как это происходит? Не могу представить.

– Ими пронизана наша физика. Мы и есть носители реальностей, которые генерируем своим воображением.

– Как это?

– В нас обновляются клетки. Одни умирают, другие рождаются. Каждая клетка – это носитель целого блока реальностей. У науки есть предел, и она близка к нему. Если увеличивать клетку в микроскоп, то мы увидим атомы. Еще увеличим – видим субатомные частицы. Еще, еще, и в конце концов мы увидим галактику. И наоборот, представь, как ты летишь вверх. Видишь дом, потом город, материк, планету, еще выше! Систему! Еще выше, еще! В конце концов ты увидишь атомы, потом клетку. Понимаешь?

– Но почему мы стареем и умираем? По какой причине клетки перестают обновляться?

– Потому что мы черствеем и перестаем воображать и мечтать, как это делают дети, пока им не запудрят голову. Вместо того чтобы создавать миры, становимся приложением для чужих.

– Эту систему сложно осознать? У нее есть название?

– Нет, зачем? Когда ты чему-то даешь название, ты сразу ставишь это в рамки, ограждаешь этим названием от остального с другим названием. Это просто структура этого мира, ей не нужно название. Все одинаковое по структуре от мала до велика.

– Прямо-таки все? Например, у меня и яблока одинаковая структура?

– Конечно! Энергетическая. Физически сложены иначе. А так, посмотри, у яблока есть вход и выход снизу и сверху, как и у тебя. Рот и… ты понял. Его энергия циркулирует по кругу – такому, как и его форма. У тебя циркулирует так же, только проявлено не в такой форме, потому что изначально мы больше раздаем энергию на выход, поэтому мы тонкие. Яблоко – накапливает. Хотя люди иногда тоже превращаются в форму яблока, когда перестают раздавать.

Я завис в своих мыслях. В моей голове как будто соединялись со щелчком элементы пазла, и я наконец стал четко видеть всю картину. Акдам так и стоял передо мной. Чтобы разбавить неловкую паузу, я продолжил беседу:

– Давно вы тут живете? Чем занимались раньше?

– Зачем спрашиваешь это? Ты сюда пришел свои вопросы решать или со мной знакомиться?

– Ах да. Просто внутренняя вежливость какая-то, хотя мне это действительно интересно. Рита отвечала так же, как и вы сейчас.

– Она говорила, почему потеряла зрение?

– Да. Сказала, что это была жертва в битве с демоном, благодаря которой она получила мудрость.

– Что ж, тебя ждет еще более серьезное сражение. Чем ты готов пожертвовать, если Рита отдала способность видеть?

– Я не смогу справиться без жертв? Может, мой демон слабее?

– Это один и тот же демон, – выдержав паузу, ответил Акдам.

– Что?!

– Да. И я с ним тоже встречался. Поэтому ты здесь. Поэтому Рита так усердно готовила тебя.

– Как? Не могу поверить!

– Она тебе говорила, что он с каждой жертвой становится все сильнее?

– Да, и что он каждый раз выбирает жертву все сильнее. Получается, я сильнее Риты?

– Не так страшно недооценить противника, как недооценить самого себя. Что у тебя на душе сейчас?

– Дыра, пустота. Я страдаю. Недавно умерла моя мама. Не знаю, как дальше жить и что делать. И до этого я жил с потерей. Моя любимая девушка, она буквально растворилась. Мы вместе интересовались осознанными сновидениями, но сначала пропал ее отец, я ей не верил, а потом и она буквально растворилась. Такое может быть?

– Да, это так демон ловко и беспощадно закинул удочку. С тех пор с каждым днем ты был все ближе к нему.

– Маша, моя любимая, он причинил ей вред?

– Нет, за нее можешь быть спокоен. Она сделала свой выбор и вышла из душевного пространства, пройдя коротким путем. Жестоко по отношению к тебе на этом плане, но если думать и смотреть выше, то с высоты духа это мелочи.

– Куда вышла, как?

– Назовем это суицидом души. Вышла в ворота душ. Ты тоже видел их однажды, но у тебя не хватило энергии, чтобы добраться до них. Помнишь?

– Сон, да! Глухой лес и черное-пречерное зеркало. Я пролежал перед ним без сил, как мне показалось, дня три.

– Помнишь свои ощущения? Как тебе хотелось в него зайти?

– Помню. Это было единственное и безумное желание.

– Так что не вини Машу, она все сделала верно.

– Акдам, откуда ты все знаешь?

– Опять задаешь неправильные вопросы.

– Извини. Что мне делать?

– Тебе нужно будет сделать выбор. Сложный.

– Какой?

– Скажи, хочешь ли ты получить шанс остаться здесь, увидеть Риту и даже маму?

– Да, хочу, но как? Как я увижу маму?

– Она сейчас рядом. В этом теле ты ее не разглядишь, но увидишь в осознанном сне.

– Да! Да! Или что? В чем выбор?

– Или я покажу тебе ворота душ, и ты сможешь уйти отсюда, освободиться, оставив демона победителем.