Мутант 2

– Квик? Ты чего? – попыталась отмахнуться Кара от крака, который спланировал откуда-то сверху и, приземлившись рядом, боднул её в ногу.

– Что? – спросил Колин и прикрыл глаза, принимая образы, передаваемые краком. – Кархи. – прошептал он, – Они уже рядом, окружают поляну!

– Видимо их предупредили те трое, что сбежали.

– Надо предупредить дедушку! Квик! – парень попытался послать крака к старому эйру, но тот заупрямился. Пришлось уговаривать, обещая всякие вкусняшки. Когда Квик уже практически сдался, позади ребят послышался шорох и из раздвинувшихся кустов высунулась оскаленная морда карха. Обернувшаяся Кара, от неожиданности взвизгнула, но тут же заткнула себе рот ладошкой. Колин мгновенно метнул в морду нож, но попал рукояткой, правда этого хватило чтобы карх отпрянул назад, столкнувшись в кустах с другим воином. Находившиеся на поле эрхи услышали вскрик Кары, а потом шум, созданный кархами и пятеро стражей тут же кинулись на звук.

Из кустов снова высунулись несколько кархов. Колин выпустил в них молнию, не попал, но кархи отпрянули, скорее удивившись, чем испугавшись.

– На скалу! – толкнул парень в бок Кару и девочка как кошка полезла на гигантский камень. Колин выпустил еще одну молнию с тем же успехом и вскоре последовал за сестрой. Через десяток секунд они устроились на небольшой площадке, прикрытые с двух сторон выступами скалы. Отсюда открывался прекрасный вид на поле, а также можно было безнаказанно кидать молнии в кархов, продолжавших вылезать из леса.

В этот момент в кустах вокруг поляны завязалось несколько драк, отовсюду послышался лязг металла, крики и рычание кархов. Потом в стоявших посреди поля воинов полетели кархские стрелы, а следом стали выскакивать воины дикарей. Охрана Великого эйра сгрудилась вокруг него и ощетинилась мечами, некоторые начали стрелять в ответ из луков. Сам Хасун соскочил с грасса, чтобы не быть идеальной мишенью и через несколько секунд в кархов полетели молнии.

Битва завязалась почти по всему периметру поля одновременно, все стражи рассредоточились, отбивая атаки и не подпуская противника к центру, где заняли оборону воины охраны с эйрами и жрецом. Поэтому не смогли толком среагировать, когда с западного направления сначала прилетело несколько десятков стрел, а следом хлынула толпа кархов не меньше пятидесяти голов. Впереди бежали несколько магов и практически беспрерывно посылали огнешары в центр строя, пытаясь попасть в эйров. Хасун успел выставить защиту и огнешары не смогли причинить ему особого вреда, но ряды охраны проредили очень хорошо. Когда кархи подмяли десяток стражей, которые не смогли противостоять такой толпе, и врубились в строй охраны, маги произвели дружный залп темно-малиновыми огнешарами, которые с легкостью разнесли защиту эйров. Хасун и Алут с трудом успели упасть на землю и снаряды пронеслись над ними, добивая остатки охраны. В этот момент очнулся, стоявший до этого безучастный к происходящему, грасс. Он дернулся в сторону, громко заревел, перекрывая шум битвы, а затем, поймав безумным взглядом лежащего на земле Хасуна, мгновенно откусил ему голову. Алут пытался защитить сына и нанес по грассу упреждающий удар, но зверь практически этого не заметил. Он принадлежал к очень редкой разновидности грассов, которые имели врожденный иммунитет к магии, как раграссы. Именно поэтому такие звери очень ценились и стоили невероятно дорого. И видимо поэтому Хасун отказался его убивать, игнорируя опасность, исходящую от зверя.

В общем грасс беспрепятственно убил своего бывшего хозяина, проигнорировал лежащего на земле Алута, и кинулся в самую гущу сражения, на более крупную добычу – кархов. Вступивший в бой зверь смог на какие-то мгновения внести панику в ряды противника, тогда как эрхи наоборот воспряли духом. Они считали, что ездовой зверь их правителя вступил в битву на их стороне, хотя тому было без разницы кого убивать, просто кархи были крупнее и медлительнее, поэтому поймать их было легче. На беду кархских магов, они оказались на пути зверя и не смогли ничего ему противопоставить, ведь как раз от магии он был частично защищен. Они лишь еще больше разозлили грасса и он порвал магов в мгновение ока. Грасс бы убил тут всех, если бы его не остановили, но зверь был слишком большой мишенью и одна из мощных стрел кархов вонзилась ему в бок. Эта деревяшка не могла убить грасса, но даже небольшого ранения хватило, чтобы его слегка замедлить, чем сразу воспользовались кархи, изрубив его мечами.

Вмешательство грасса и гибель вражеских магов переломило ход битвы. Эрхи за несколько минут сумели расправиться с остатками противника, тем более что им активно помогал Алут. Старый эйр был ранен, одна из стрел кархов воткнулась ему в бок, но он находясь в шоке после гибели сына, не сразу это заметил. Когда же большинство кархов было убито, а остатки рванули прочь, Алут тихо осел на землю и потерял сознание.

Наблюдавшие со скалы за всем этим ребята, мгновенно скатились вниз и рванули к упавшему эйру, благо что оставшиеся в живых стражи кинулись преследовать кархов. Под скалой лежало два бессознательных карха, которых оглушил молниями Колин. Убить он их не смог, расстояние было великовато. Ребята просто перескочили через них, Колин даже не стал их добивать. Испугавшись за дедушку, молодежь позабыла о самом главном – на их поясах висело оружие и они не активировали амулеты сокрытия ауры, которые всегда таскали на себе, на всякий случай. Поэтому стоило им приблизиться к трем оставшимся воинам-эрхам из охраны Хасуна и жрецу, как один из них крикнул:

– Взять их! У них оружие! – а жрец добавил, – Одаренные!

Двое воинов тут же схватили ребят, а Колин на мгновение растерялся, поэтому не смог воспользоваться магией.

– Дедушка! – взвыла Кара, пытаясь вырваться из рук воина, – Он же умрет! Помогите ему!

Довольно молодой жрец обвел взглядом округу и, решив что он остался тут самым главным, скомандовал:

– Ошейники на них! – он скинул маленький заплечный мешок под ноги одному из воинов и тот вытащил из него два антимагических ошейника. Потом посмотрел на раненного эйра, – Я попробую ему помочь, но я слабый эйр… – Среди вас есть умеющие лечить? – жрец обвел взглядом воинов. В охрану Великого эйра набирали в основном магов. Но воины отрицательно покачали головами.

– Я могу! – сказал Колин. Он попытался вырваться, но его повалили на землю, а другой воин застегнул на его шее ошейник.

– Заткнись, раб! – пнул его жрец и сплюнул. На Кару тоже нацепили ошейник и связали руки. Она лежала и, тихо подвывая, поливала землю слезами.

Из леса начали возвращаться стражи, один из них подошел к жрецу.

– Лерек, я так понимаю, ты теперь здесь старший?

– Да. – жрец посмотрел вокруг, – Сколько вас осталось? Всех тварей уничтожили? Выяснили откуда они здесь взялись? – посыпал он вопросами.

– Нас осталось всего восемь. Трое сильно ранены и сами идти не смогут. Насчет кархов не знаю, возможно кто-то смог уцелеть, но мы добили кого смогли догнать. А допросить просто некого, живых противников не додумались оставить… – он склонил голову. Лерек зашипел, но Колин его перебил.

– Там, под скалой, лежат двое живых. – сказал он. Парень не собирался помогать эрхам, но кархов он ненавидел больше. – Спасите Алута. – добавил он. Жрец фыркнул, но быстро отдал команду стражам, а сам склонился над раненным эйром.

Спустя полчаса манипуляций жреца, Алут пришел в себя, но выглядел он очень плохо. Стрела повредила жизненно важные органы и рана по сути была смертельной. Был бы тут хороший маг жизни, его можно было бы спасти, но помочь ему было некому. Колин просил снять с него ошейник, он хотел попытаться спасти дедушку, но его никто не слушал. Лерек видимо просто боялся этого одаренного раба с очень мощной аурой, таких он еще не видел и не знал на что он может быть способен.

Допрос кархов ничего не дал. Это были простые воины, они даже не смогли сообщить численность собственного отряда, что уж говорить об остальном. Поэтому их просто добили, предварительно попытав. Воины собрали всё самое ценное на поле боя и перенесли на небольшую поляну, ближе к реке. Туда же переправили всех раненных, которых оказалось вместе с Алутом восемь. Способных передвигаться самостоятельно было четырнадцать, но они вряд ли смогли бы доставить всех до границы хайрута. Поэтому Лерек отправил двух воинов в Канлан за подмогой.

– Зачем вы сюда пришли? – спросил Алут. Говорил он очень тихо, было трудно понять слова, но жрец сумел разобрать вопрос.

– Твой сын хотел найти тебя. Он много раз наведывался в храм и просил помочь с поисками. – принялся рассказывать жрец. Ребята лежали рядом и всё слышали.

– Зачем я ему был нужен?

– Не знаю… Я несколько раз проводил ритуал поиска по ауре и всё было бесполезно, Эйтерина отказывалась помогать. Но три дня назад Хасун снова приехал с той же просьбой. В этот раз богиня решила ответить и она указала на север. Хасун сразу загорелся желанием найти тебя и собрал отряд для поиска. Когда мы приблизились к границе, я хотел отказаться от продолжения пути, но Эйтерина дала мне знак и пришлось повиноваться. Так мы и оказались здесь. – Лерек помолчал некоторое время, задумчиво разглядывая раненного эйра, – Зачем ты ушел? Ты скрывал одаренных рабов. Зачем?

– Тебе не понять… – выдавил Алут и закашлялся. У него изо рта хлынула кровь и, заметивший это Колин, снова задергался. – Отпусти детей… Они должны жить… – прошептал эйр, когда приступ прошел.

– А вот этого я сделать не могу. Они принадлежат богине, ты это прекрасно знаешь. – сказал жрец и отошел от раненного.

Воины обустраивали лагерь, эрхам придется здесь заночевать. Подмога прибудет только завтра, если с гонцами ничего не случится. Ближе к вечеру один из стражей, охранявших подходы к поляне, подал сигнал о приближении неизвестного отряда. Лерек с тремя воинами охраны отправился в сторону реки, откуда пожаловали неизвестные. Их не было примерно полчаса, а потом на поляну верхом на тардах выехали несколько эйтеринцев в сопровождении людей.

– Шала! Зана! – воскликнула Кара, заметив знакомые лица. Но Макса почему-то среди них не было. Зато было много человеческих подростков и незнакомая старая сарха. Все были вооружены и вели перед собой связанных жреца и его воинов.

– Кара? – воскликнула молодая сарха, соскочила с тарда и кинулась к ребятам. Находившиеся на поляне эрхи, заметив своих плененных товарищей, попытались было оказать сопротивление, но были сбиты с ног небрежно брошенными старой сархой воздушными кулаками, а потом их тоже быстро связали.

– А где Макс? – тихо спросил Колин, пока Шала с Заной их развязывали, – Неужели… – он замолчал, испугавшись собственной мысли.

– Нет, что ты! С ним должно быть всё нормально! – наигранно уверенно ответила Шала и натянуто улыбнулась, а потом еле слышно добавила, – Надеюсь… Лучше вы расскажите, как докатились до такой жизни?

Ребята переглянулись и принялись за рассказ. Над поляной летал молодой крак и оглашал округу радостными криками – Квик, Квик!

Кевин

Кевин родился и вырос в поселке Тантила, находящемся у северной границы Канлана. Его родители были обычными рабами у эрха Ламтиля, хозяина небольшой фермы, на которой разводили хрумтов. Дело было не очень прибыльное, так как эрхи были вегетарианцами и хрумтов покупали только для людей, поэтому Ламтиль не мог похвастать достатком, правда он и не очень стремился к богатству. Собственно ферма была совсем маленькая, обычно у Ламтиля было не больше пятидесяти хрумтов. За животными ухаживали три человеческих семьи, у которых было на всех пятеро детей. Кевин был самым старшим, ему недавно исполнилось шестнадцать.

Два месяца назад парнишка проснулся ночью после странного сна. Ему приснилось, что он едет верхом на тарде по какой-то большой равнине. Кругом раскинулась широкая степь, изредка росли одинокие деревья невероятной толщины. Еще он видел рядом с собой неизвестных эйтеринцев – сарху, эрху и фарха. Это был очень странный сон, ведь парнишка никогда не бывал в степи и ни разу не видел в живую фарха. Да что там говорить, он даже верхом на тарде ни разу не сидел.

А через несколько дней, проезжавший мимо эйр увидел открывшийся у мальчика Дар. Кевина в тот же день забрали от родителей и отправили в храм Эйтерины. Его посадили в подвальное помещение храма, где уже находилась знакомая ему девушка Мила, которую тоже забрали жрецы за неделю до Кевина. Их должны были принести в жертву Эйтерине через восемь дней…

Мальчик тогда пытался храбриться, успокаивал плачущую Милу, правда это плохо помогало. Через восемь дней пришли жрецы и увели девушку, а Кевина оставили. Он не сразу понял что происходит, а потом принялся колотить ногами в дверь, кричать, плакать, но никто и никак не отреагировал на его выходки. Милу принесли в жертву, а его почему-то оставили. Он не мог понять почему. Пытался задавать вопросы, изредка наведывающимся к нему жрецам, но те лишь молча рассматривали его и уходили ничего не объясняя. Так прошло много времени, сколько точно, Кевин не знал. Он уже давно потерял счет дням, которые поначалу считал. Его кормили один раз в сутки, молчаливый раб приносил пищу, что означало еще один прошедший день.

Вчера к нему пришли сразу три жреца. Причем двое были совершенно незнакомые. Они были в более богатых одеждах и парень понял, что они наверное из столицы. Кевин давно уже отчаялся и мало реагировал на посетителей. Он просто лежал на куче соломы и наблюдал за жрецами через полуприкрытые веки. Светляк, зажженный кем-то из жрецов, слепил глаза. В коридорчике, за решеткой, постоянно горела масляная лампа, но она давала очень мало света, поэтому его глаза были привычны к полумраку.

– Неплохой экземпляр! – заявил один из приезжих жрецов. Они стояли у решетки и разглядывали парня, как какую-то зверушку.

– Да, ситр! Хамсус хотел отправить его на алтарь, но я вовремя разглядел его ауру. – заискивающим голоском проблеял местный жрец.

– Как давно он у тебя? – властным голосом спросил третий. Местный жрец аж присел от его голоса.

– Пятую декаду, хаситр!

– Ты что, его совсем не кормил? Что он у тебя такой бледный? – прищурившись, зашипел хаситр. – Может ты хочешь поехать вместе с ним? Или вместо него?

– Что ты, что ты, хаситр! Мы кормим его как и всех одаренных! Два раза в день, как положено! – соврал жрец, подобострастно согнувшись, – Просто это наверное действие белой ауры… Ведь он уже давно проявился.

– У-у-у, посадить бы тебя сюда! – замахнулся на него хаситр, отчего жрец шарахнулся в сторону и приложился о стену, – Но Картан с тобой, и так служителей мало… – сделал он вид, что простил. – Необходимо подготовить его к перевозке. Накормить, отмыть, переодеть! Ясно?

– Да, хаситр! Будет сделано к утру!

– Почему не сегодня? – спросил другой, который просто ситр.

– Так сегодня поздно! Вам нужно отдохнуть с дороги, а вечером будет праздник в вашу честь. Великий эйр Валианр очень просил вас задержаться и принять его приглашение…

– Валианр говоришь? – задумчиво протянул хаситр, – Зачем главе клана понадобились жрецы храма? Хотя ладно, сам узнаю. – махнул он рукой, – Свободен.

Местный жрец, не разгибаясь, быстро испарился, а двое столичных снова уставились на Кевина.

– Странно… – протянул ситр, – По идее он должен был уже загнуться, а он еще жив…

– Может этот придурок нас обманул, что раб проявился пять декад назад?

– Вряд ли… Посмотри, какая у него мощная аура. Я еще ни разу не видел белых рабов с такой аурой, даже не читал о таком.

– Да, что есть, то есть… Может он и дотянет до столицы.

Парень слушал их, продолжая лежать и оставаясь безучастным. Он уже давно смирился со своей судьбой, у него было лишь одно желание – увидеть родителей перед смертью. В том, что ему суждено умереть, он нисколько не сомневался, его только немного удивлял тот факт, что его не принесли в жертву вместе с Милой. Кевин продолжал слушать жрецов, не особо вдумываясь в слова.

– Хаситр! – воскликнул ситр, когда они уже было собрались уходить, – Посмотри! Это Нить! – он указал пальцем на парня.

– Не может быть! – старший жрец пристально уставился на Кевина и глаза его постепенно полезли из орбит. – С ума сойти!

– Он с кем-то связался. Интересно с кем? Ведь у людей нет богов…

– Странно… – прошептал хаситр, внезапно чего-то испугавшись. Он даже быстро осмотрел темные углы помещения, будто там мог прятаться кто-то еще. – Нить ведет не вверх, а куда-то на север, если я правильно ориентируюсь…

– Ты думаешь… – начал было второй жрец, но хаситр его перебил.

– Не здесь! Он на связи… неизвестно с кем, поэтому поговорим снаружи. Пошли. – и они быстро удалились.

Кевин совершенно ничего не понял. Какая Нить? Какая связь? С кем? Тоска и апатия не позволила ему сосредоточиться и он, мысленно махнув на свою судьбу рукой, повернулся к стене и впал в забытье.

Долго полежать ему не дали. Буквально через полчаса пришли несколько рабов в сопровождении воинов храма. Кевину вручили кусок жаренного мяса с ломтем кивиса (что-то наподобие хлеба) и он стал нехотя насыщаться, не особо обращая внимание на вкус. Двое людей в это время снимали с него мерку с помощью специальной веревки. Когда они закончили, Кевина провели в другое помещение, тоже подвальное, где другие двое рабов стали помогать ему мыться. Прохладная вода, душистое мыло и чистая одежда (подобие жреческого балахона), немного развеяли тоску и апатию. Парень даже попытался разговорить своих невольных слуг, но те отмазались парой коротких фраз и больше не промолвили ни слова, со страхом косясь на охрану.

В свою камеру Кевин больше не вернулся, его отвели наверх, в какое-то помещение храма. Тут не было окон, только входная дверь, которую тут же за ним заперли. В комнате обнаружилась практически нормальная кровать с почти чистым бельем. Больше здесь ничего не было, если не считать бадью, заменяющую отхожее место. Мягкая постель напомнила парню родной дом и он еще больше затосковал по родителям, заплакал. Вскоре принесли полноценный ужин и парень немного отвлекся. Ему принесли много всего, кое-что из этого он никогда даже не пробовал. Во время насыщения, ему пришла в голову страшная мысль – хрумтов ведь тоже откармливают перед забоем! Эта мысль снова испортила настроение и парень опять затосковал.

Утром к нему пришли два раба в сопровождении аж четверых воинов храма и тех самых столичных жрецов. Рабы принесли новую одежду и обувь и небольшую бадью с водой, для умывания. Парень не спеша умылся, его никто не торопил, потом оделся. Два воина стояли у входа в комнату внутри, а жрецы с остальными находились снаружи, в коридоре, и тихо переговаривались, поглядывая на парня. Говорили они очень тихо, но Кевин, привыкший за почти два месяца к тишине, слышал почти всё.

– Мне кажется этот экземпляр протянет долго… – сказал хаситр.

– Возможно, возможно… Думаешь у Хальмануса можно протянуть долго? Он же и здоровенного карха за пару дней в могилу сведет.

– Да что ты понимаешь… Ведь это первый случай, когда выживает белый раб. К тому же он с кем-то, или с чем-то связан…

– Может с Картаном?

– Кто его знает… – в этот момент Кевин полностью облачился в новые одежды и со страхом посмотрел на жрецов. То, что он слышал, ему очень не понравилось, хотя большую часть он и не понял. Он лишь понял, что его будут мучить, пока не умрет. Если уж у того Хальмануса здоровые кархи не живут больше двух дней…

Ситр достал из небольшой сумки на плече металлический ошейник и протянул одному из воинов.

– На, одень ему.

– Думаешь надо? – ухмыльнулся хаситр, но препятствовать не стал и кивнул воину. Эрх молча застегнул на парне ошейник и ситр что-то сделал с небольшой палочкой в руках. У Кевина резко защемило сердце, ему показалось, что свет слегка померк и звуки стали какими-то тихими, нечеткими. Но разобраться в своих ощущениях ему не дали, два воина подхватили его под руки и повели вон из комнаты.

Несколько минут ходьбы по полутемным коридорам храма и они вышли на задний двор. Непривычный яркий свет резанул по глазам, выбивая слезы, поэтому парень не сразу понял, что происходит, он мог лишь слушать.

– Освободите его! – раздался громкий мужской голос, от которого у Кевина мурашки пробежали по коже. Ему этот голос показался знакомым, но в то же время он мог поклясться, что слышит его впервые.

– Ты еще кто такой? – с презрительной ноткой спросил ситр.

– Это ОН! – с каким-то ужасом и одновременно благоговением вскрикнул хаситр и толкнул Кевина куда-то на землю. Вокруг послышался шелест оружия, крики, топот, потом какие-то хлопки. А через несколько секунд всё стихло. Парень упал не очень удачно, но быстро сел на земле и протер слезящиеся глаза. Наконец он смог осмотреться.

Во дворе храма лежало несколько воинов в темно-зеленых одеждах, многие из них шевелились, пытаясь встать и тряся головами. Рядом с запряженной повозкой лежали оба жреца, тоже слабо барахтаясь, запутавшись в собственных рясах. В раскрытых воротах, ведущих судя по всему на улицу города, мелькали пятки удирающих рабов. А посреди всего этого стоял здоровенный сарх и скептически осматривал «поле боя». Он прошептал что-то типа – «Надеюсь никого не убил…» – и шагнул к Кевину.

– Ну, привет! Меня зовут Макс. Я за тобой!

Глава 10

Макс

Расстался со своим отрядом сразу после обеда. Прихватил с собой еды на пару дней и запасного тарда. По всем известным нам сведениям, ехать до хайрута было относительно недалеко, но сколько точно, никто разумеется не знал. С ближайшей возвышенности я смог разглядеть в бинокль лес далеко на юге, но там ли начинаются земли эрхов, неизвестно. К ночи, если всё будет нормально, до леса я доберусь и всё выясню на месте. Запасной тард мне нужен был по двум причинам. Во-первых можно его использовать для смены, когда устанет мой Транспорт, а во-вторых я ведь планировал спасать ребенка, и второй тард пригодится для него, если моя миссия увенчается успехом.

Сильно быстро я не гнал, местность была незнакомая, к тому же приходилось время от времени сверяться по нити. К границе леса подъехал примерно за час до темноты и решил провести для начала разведку. Оставил тардов под деревом, а сам забрался на макушку и долго рассматривал опушку леса через бинокль. Спустя десяток минут мне повезло и я смог заметить несколько зеленых теней среди деревьев. Видимо пограничники. Соваться в лес на ночь глядя, было глупо. Не знаю как у меня получится договориться со стражами, они наверняка заинтересуются непонятным сархом (полная смена облика как раз завершилась к ночи), появившимся в одиночестве со стороны кархских земель. Вот если бы я пришел не с севера, а с востока, где находился один из хайрутов сархов, тогда вопросов не возникло бы. В общем решил, что утро вечера мудренее и стал обустраивать лагерь.

Когда покончил с ужином, попробовал настроиться на парнишку. Это легко получилось и меня снова обуяла тоска, а еще я понял, что утром парня куда-то увезут. Расстояние до него я не знал, но его повезут явно не в мою сторону, а значит он будет по-любому удаляться. И что делать? Придется идти дальше пешком, причем прямо на ночь глядя. Приняв это решение, я быстро собрался, проверил тардов и понадеялся, что их никто здесь не сожрет в моё отсутствие. С собой взял только оружие, лишнее мне ни к чему. В принципе мне опасаться в лесу особо было некого. Зверей я не боялся, стражи границы мне помешать не смогут, я их просто обойду. От моего магического зрения они не смогут укрыться, а достаточно сильных эйров непосредственно на границе не бывает. Это если бы тут ожидалось нападение кархов, то маги наверняка бы тут были, да и то сидели бы где-нибудь в помещениях, а не бродили по постам. А что будет уже на территории хайрута… там и посмотрим. Уже в пути я признал вариант с переходом границы ночью, самым лучшим. Мне не придется светиться перед пограничниками, придумывать легенду и тд. Но был и большой минус – я вынужден идти пешком, а потом еще возвращаться. Опять же я не знал как далеко мне придется топать. На крайний случай решил, что придется купить тарда в ближайшем поселении.

Прошел через границу легко и просто. Стражи бродили между постами, расположенными на расстоянии полкилометра друг от друга, и проскочить незаметным не составило труда. Правда в кустах чуть не вляпался в какой-то рассеянный в пространстве конструкт, то ли ловушка, то ли сигнализация, но вовремя его заметил и обошел. Дальше передвигался в стороне от дорог и тропинок, благо что магическое зрение позволяло всё прекрасно видеть. Только отойдя не меньше километра от границы, выбрался на дорогу и сверился с нитью. Дорога мне попалась удачно и вела как раз в нужном направлении. Ночью здесь разумеется никто не ходил и не ездил, поэтому я топал вполне спокойно практически до утра. Несколько раз приходилось обходить небольшие поселения и хутора, чтобы не дай бог кому-нибудь не попасть на глаза. Сильно я не спешил, осторожничал, и к рассвету прошел не больше десяти километров. Но мне казалось, что цель приближается, точнее я к ней приближаюсь.