Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана» – 2

– Страшно? – коварно усмехнулся Карпов.

– После дохлой кошки, кровавой лужи, клыка в вашем животе и подвала номер два? Не надейтесь, что вам удастся запугать меня сильнее…

Аккуратно опустив на постель, он быстро накинул на меня одеяло. Кровать была застелена слегка смятым, но еще хрустящим бельем черного цвета, что не слишком-то удивляло.

– А вы где планируете спать? – скептически поинтересовалась я.

Несмотря на ужасы «кровавой ночи», мозг пока способен был осознать волнительность ситуации.

– Имея в виду инцидент на третьем этаже… Не думаю, что мне сегодня повезет сомкнуть глаза, – спокойно, но без улыбки произнес профессор. – Так что располагайтесь… Здесь вас точно искать не станут, и до утра удастся избежать ненужных расспросов.

Присев на кровати, я поплотнее укуталась в одеяло. Тепло, уютно, почти даже не боязно… Только под ногтями откуда-то взялась свернувшаяся кровь.

– Это я сделала? – нервно выдавила из себя, обозревая растерзанную черную рубашку.

– Судя по всему, вид моей крови вас успокаивает, – съязвил Карпов и застегнул одежду.

Вспомнилась ночь на лестнице, которая тоже «не задалась». Успокаивает, не то слово… Сплю и вижу, как бы снова пальцы в чей-нибудь живот запустить.

– И ботинки вы свои испортили…

– Невосполнимая потеря! – с серьезным видом произнес преподаватель. – Придется вам это как-нибудь компенсировать… Потом придумаю, как.

Он отошел к серванту, достал оттуда зеленый стеклянный сосуд, нацедил в стакан бордовой жидкости и протянул мне.

– Вот, выпейте немного. Поможет крепче заснуть.

– Что за снадобье? – спросила я, согревая руками стекло.

Жидкость пахла ароматно – цветами и фруктами. Я сделала глоток.

– Вредное успокоительное зелье… – с ехидной ухмылкой сказал Карпов, и со вздохом добавил: – Не вздумайте никому рассказывать, а то мне светит трибунал.

– А то он вам без "зелья" не светит…

Постояв с минуту в нерешительности, Демон наполнил второй стакан и, пригубив, уселся на край кровати.

– Ну и что все это может значить? – напряженно и озабоченно спросил он. – Есть мысли?

– Не похоже на злую шутку. Если кто-то хотел меня запугать, то не слишком ли хлопотно?

Представила себе жуткую картину, словно наяву, и очень порадовалась, что убралась из той спальни.

– Это не шутка, мисс Дэлориан, а что-то очень серьезное.

– Вы догадываетесь, что…

– Умеете читать по глазам?

– По вашим – да. Рассказывайте.

Я отхлебнула напиток, краем сознания отмечая, насколько все происходящее неправильно. Но всем видом демонстрируя, что готова внимательно слушать.

– Напоминает старинный темный ритуал «Жертва на дикой крови», – нехотя признался мужчина. – Его не практикуют уже лет сто. Инструкций в учебниках не найти. Но Академию на ночь защищают мощными заклятьями, и вторжение Эйвери сразу бы заметил, стало быть, это…

– …сделал кто-то из своих, – завершила я неприятную мысль. – Как такое возможно?! Для чего служил ритуал?

– Таким образом помечали избранную жертву, – Карпов поморщился. – Давали ей время приготовиться, очиститься и завершить свои дела, прежде чем…

– Договаривайте уже…

К горлу подкатила тошнота, так как все варианты ответов меня решительно не устраивали.

– …пустить ей кровь.

Токсичным облаком над нами повисла тишина. С нескрываемым волнением профессор заглядывал мне в глаза, готовый ко всему – к истерике, крикам, обмороку… Но явно не к последовавшей реакции.

– Хорошо, что они хотя бы предупредили, – я сглотнула едкий комок слез и запила его "вредным успокоительным зельем".

Тут же почувствовала себя вымотанной и сонной. По телу расползался хмель, и мысль о мягкой постели была единственно значимой. Вернув профессору стакан, я с блаженным стоном откинулась на подушку.

Мысли мягко укутал запах чистоты и летних трав, согретых солнцем. Поплотнее натянув на себя пушистое одеяло и разметав черные волосы по такой же наволочке, я слегка прикрыла глаза. Весь мой вид должен был сказать недоброжелателям, что перед принесением себя в жертву я планирую хорошенько выспаться.

Одарив очень странным взглядом, от которого внутри все разволновалось, Карпов медленно встал с кровати. Он еще немножко посмотрел в мою сторону, а затем, одобрительно хмыкнув, направился к двери.

Едва он отошел, в тело вернулись холод и страх, и чувство защищенности начало испаряться. Не хотелось оставаться одной и терять мрачного собеседника.

– Вы меня обманули, – мой возглас заставил его обернуться уже на выходе. – Это не самое безопасное место, сэр.

– И где же оно, по-вашему?

– Самое безопасное – рядом с вами.

Он едва заметно улыбнулся и вышел за дверь.

***

Ожидалось, что я засну через секунду, едва закрою глаза. Но не тут-то было. Странный взгляд, которым наградил меня напоследок профессор, не давал покоя. Я лежала в его постели, окутанная черным бельем и ароматом полыни, и мысленно сверлила дырку в темном потолке.

Мозг услужливо намекал, что, если уж и думать о чем-то, то о жутких символах в спальне на третьем этаже, о мертвых животных и о людях, желающих принести меня в жертву. Тем для размышления масса! Но нет, все мысли сконцентрировались на взгляде моего преподавателя.

Что, черт возьми, он означал?

Со стороны выглядело так, будто Карпов только в этот момент разглядел всю картину целиком, и был слегка ошарашен… ну, «произведением искусства». Его спальня, смятая постель, а в ней – девушка, расстелившая длинные волосы по подушке. Эти черные глаза… Они сожалели, что вынуждены возвращаться к Карамзиной и расследовать вопиющий случай магического вандализма. Они желали остаться – здесь, со мной, в этой самой постели. Я это видела совершенно ясно. И вряд ли мужчину интересовали крепкий сон и разговоры по душам.

Повернувшись на бок, я поглубже закопалась щекой в подушку. Пожалуй, я бы не возражала, если бы он захотел остаться. Внезапная мысль и пугала, и волновала… Я бы даже не отказалась, чтобы он меня обнял и согрел своим теплом. Это подарило бы ощущение безопасности, которое улетучилось, едва Демон вышел за дверь.

Ладно, дело не только в безопасности. Вообще не в ней. В конце концов, мне известно, какими жаркими и нежными могут быть эти губы, когда им позволяют. И вот с этими неуместными мыслями я провалилась в сон…

…Сквозь туман дремы услышала тихие шаги. В панике заметалась по кровати, уверенная, что те, кто пришел, захотят вернуть меня в «кровавую спальню». Заставят лечь в постель с дохлой кошкой и принесут в жертву десятком изощренных способов. Наверное, я продолжала спать или начала бредить. Задыхаясь от ужаса и тихонько постанывая, я пыталась стряхнуть с себя жуткий кошмар… и не могла.

Голову накрыла теплая рука и стала ласково поглаживать по волосам. Это простое движение успокаивало, и через какое-то время я притихла и заснула. И больше мне не приснилось никаких ужасов.

***

Рассвет храбро продирался сквозь плотные черные шторы, но его старания были тщетны. Утром в спальне Карпова было почти так же темно, как ночью. Обычно я плохо спала на новых местах, но эта комната стала исключением. Я прилично выспалась, а открыв глаза, сразу поняла, где оказалась.

Ночью у меня был посетитель. На это красноречиво намекали тарелка с холодными сэндвичами и чашка с остывшим чаем. И мое бордовое платье, невероятным образом прилетевшее на спинку кровати. И черные лаковые туфли на полу. А еще – записка, сопровождавшая импровизированный завтрак:

«Не думаю, что вам захочется спускаться в общий зал. Там сейчас слишком людно, и все обсуждают ночное происшествие».

Ну, чем не Белль из «Красавицы и Чудовища»? Помню, ее тоже держали в замке взаперти, но стабильно подкармливали и снабжали модными нарядами. Правда, у Белль была компания, и мне сейчас очень не хватало говорящего канделябра.

Имелось и еще одно отличие между мной и сказочной красавицей. Ее чудовище в итоге превратилось в принца, мое же планировало остаться монстром на веки вечные.

Отщипывая от сэндвича кусок за куском, я восстанавливала в памяти события прошлой ночи. Воображение будоражили не столько кровавые сцены, сколько последующие приключения. Если трупы животных хоть как-то укладывались в мое представление о возможном, то все остальное… Меня носили на руках, мыли в ванной, вытирали полотенцем, поили "вредным зельем"… И в итоге я проснулась в постели малознакомого мужчины.

Подумаешь! Обычный вечер ученицы Санкт-Петербургской Академии… Рассказать бы Джен, да не поверит. Сразу отдаст в психиатрическую лечебницу.

С улыбкой я пропустила в голову умопомрачительную мысль: я провела ночь в спальне самого жуткого монстра Академии. И осталась в живых, хо-хо!

Надо сказать, что получить такой титул – при условии, что в состав преподавателей входят вервольф и вампир, – непревзойденное достижение. Карпов неустанно старался, поддерживая репутацию главного чудища. Если наружу просочится информация, что профессор кормит и одевает своих пленниц, его демонический образ даст серьезную трещину.

С аппетитом оголодавшего спаниэля я жевала холодный сэндвич, усыпая крошками черное белье. Уверена, когда Карпов вернется, он пожелает меня за это убить, чем сильно подпортит карты всем прочим недоброжелателям.

Сделав последний глоток чая, я кристально ясно осознала две вещи. Во-первых, меня планирует принести в жертву шайка старомодных волшебников. Во-вторых, я, кажется, влюбилась в самого скверного парня во вселенной. И неизвестно, что из этого хуже. Впрочем, оставался шанс, что первая проблема автоматически избавит меня от второй.

Глава 3. В ловушке

Вселенский магнит для неприятностей – вот кто я. У фирменного дестинского везения сбились полюса, и теперь мне фартит исключительно на проблемы. Иначе как объяснить, что из всех девиц Академии билет на жертвенный алтарь выписан именно мне? И теперь вся школа шлет в мой адрес прощальные улыбки и взволнованные охи?

Про главную неприятность вообще молчу. Весь теоретический урок «Магических снадобий» просидела, пряча предательски розовеющие щеки за страницами учебника.

– Ты где ночевала? Я обыскалась! – Джен негодующе прижала меня к стене коридора и устроила допрос с пристрастием. – На завтрак не пришла, в Академии нету… Я даже в Пункт Связи сбегать успела.

– В больничном… В кабинете Мари.

Версия придумалась сама собой, но вряд ли кто-то станет проверять.

– А платье это… ну… – подруга придирчиво окинула взглядом мой не слишком форменный наряд, но ничего более не добавила.

– Первое, какое попалось. Там кровь повсюду, Джен! Ты ведь знаешь, как мне от нее дурнеет…

Похоже, не только мне прошлая ночь не давала покоя. За обедом в тарелку посыпались теле-маго-граммы. Да такие, что про еду пришлось забыть. Жаль, отвечать на них можно только мысленно.

«Красивое платье. Но вчерашнее было лучше»

Если ничего не путаю, ночью у нас была «пижамная вечеринка»…

«После вас в постели всегда остается столько крошек?»

Стыдно признаться, но да. Это моя «крошечная» тайна…

«Не знаете, запах сирени когда-нибудь выветрится из моей спальни?»

Будем надеяться, что нет. Но если вдруг, то могу обеспечить вас новой порцией…

Главное открытие года: у профессора есть чувство юмора. Джен, увидев, что мое лицо расползается в очередной идиотской улыбке, решила, что я спятила окончательно.

***

После обеда большая часть студентов потянулась в библиотеку. Демон умудрился задать почти всем курсам настолько сложные сочинения, что у учеников волосы на макушках зашевелились. Вот и славно. Будет, чем занять головы вместо обсуждения моей скромной жертвенной персоны. Я же впервые за день решилась подняться на третий этаж и робко подойти к своей спальне.

Внутри было чисто. И пол, и потолок блестели новизной и пахли чем-то химически свежим. Вокруг моей кровати на коленях ползал Айзек Эйвери, что-то внимательно исследуя.

– Мне стоит бояться? – прямо спросила я у начальника охраны.

– Это не баловство, – подтвердил мысли Карпова старик Эйвери, поднимаясь с пола и красноречиво кряхя. – Но и не правда, вот как я думаю…

– А так бывает?

– Хочу поговорить с вами откровенно. Вы выглядите смелой девушкой. Только не здесь… Набросьте плащик, прогуляемся по парку.

Пока я одевалась, страж деликатно "забыл" о моем существовании. Насвистывал что-то, изучал витраж с Авророй, почесывал затылок, на котором были стянуты в длинный хвост белые волосы.

– Думаете, это сделал кто-то из учеников? – я рискнула начать с главного вопроса, когда мы вышли на крыльцо и неспешно пошли по дорожке, огибающей внушительное здание Академии.

– Сомневаюсь, мисс… Не в одиночку, уж точно. Девицы, что тревогу подняли – мисс Дягилева и мисс Добрева, – всего на двадцать минут в уборную отлучились. Чтобы за короткий срок организовать такой шедевр… Двое, минимум, а то и трое. К тому же ритуал больно старый, хоть и не забытый.

– Его же сто лет не практиковали!

Мы дошли до парка и выбрали уединенный закуток в зарослях можжевельника. Я уселась на белую скамью, Эйвери остался стоять, подперев спиной гладкий ствол краснолистного бука.

– Андрей сказал? Бережет, значит, все-таки головку вашу… от белых волос… – глубокомысленно крякнул страж. – Практикуют его, еще как. И жертвы приносят самые настоящие. Есть маги, чтущие традиции Высших, бережно хранящие память о жутких обрядах. Слыхали про Братство арканов?

Кто же не слыхал! Старинный магический орден, заигрывающий с темной материей, обожающий грязные ритуалы и надеющийся стереть с лица земли «порочных» дестинов.

– Давайте поиграем в детективов, – вдруг предложил старик, залихватски тряхнув хвостом и звякнув пиратской серьгой. – Если то были не ученики, и, само собой, не преподаватели… Значит, чужие вломились, да так хитро и профессионально, что я не приметил. Вот подумайте, мисс, стали бы вы… кхм… лезть в Академию посередь ночи, тратить час на аккуратное сбрасывание защит, рисковать быть пойманной кем-то из профессоров… Только лишь за тем, чтобы перепугать девицу да предупредить, что ее избрали жертвой?

– Но зачем тогда?

Старик потер морщинистый лоб – тот, правда, от этого ничуть не разгладился – и поднял глаза к седому питерскому небу.

– Есть у арканов одна заноза в секретном месте, – неожиданно хохотнул Эйвери. – Никак сладить с ней не могут! И противник такой, что совсем, знаете ли, без слабостей… Сколько лет их кровь пьет и с носом оставляет.

– Крестный?

– Артура трудно напугать, – кивнул пожилой охранник, разглаживая на себе синий форменный сюртук. – Будь я детективом, решил бы, что предупреждающий знак оставили и не вам вовсе. Никто ведь не знал, что у него крестница есть, пока Арти сюда вас не привез. Может, и тигры были по той же части… Да только наоборот все вышло. Ректор после того случая особливо суетиться начал и еще сильнее хвосты арканам прижимать… С Джиной, как по мне, так даже перестарался… Кхе-кхе…

– С кем?

– Узнаете, мисс… Своим чередом. Выдумщик знатный, решил на единственной ейной слабости сыграть! Вкусную косточку кинуть, – осуждающе покачал головой мужчина. – Да я в толк мало верю. Не дура она, и опасная… Злющая… Только эти двое и могли с ней сладить. Любого другого она бы с головой сцапала. Вы к ней не лезьте, девочка, ежели что.

– К кому?

– К Джинке синеглазой. Хотя… Все равно ж полезете, нутром чую. Крестный ваш умник, да только видит слишком далеко. А когда что-то близко, то оно… вроде как расплывается…

Наверное, это фирменная черта детективов – говорить загадками. Эйвери что-то задумчиво мурлыкал себе под нос, но я ни слова не понимала.

– И что же, Артур снова спрячет меня в какой-нибудь глуши вроде «Эншантели»?

– А теперь смысла нет! – довольно заявил старик. – Хоть этому можете порадоваться.

– Я совсем вас не понимаю…

– Арканство – довольно жестокая религия… Или идеология… Тут уж каждый волен трактовать сам, – мерно закряхтел главный страж. – И ритуал этот, в своей оригинальной сути, кошмарен. Андрей не стал говорить всей правды, и я могу его понять… Хрупкая… Сломать боязно.

– Я способна выдержать правду, сэр.

– Уверен, что так. «Жертва на дикой крови» – ритуал-ловушка. Арканы, как любые темные маги, обожали играть с невинными созданиями. Иначе зачем предупреждать? Смысл был перепугать девицу до полусмерти, заставить сбежать, скрыться. А потом найти, но снова отпустить поводок… И опять поймать и посадить на цепь… Этакая вот охота, знаете ли. Чем сильнее страх, чем горячее жертвенная кровь.

Эйвери неодобрительно мотал головой, будто не веря, что кто-то в здравом уме мог додуматься до столь мерзкого ритуала.

– А если бы не нашли?

– Потому-то и ловушка. Ритуал ставит на избранной невидимую отметину. Несколько нехитрых магических манипуляций в состоянии транса, и ее в два счета отследит автор предупреждения. Где бы вас теперь Артур ни спрятал…

– Меня найдут, – обреченно прошептала я. – Знаете, сэр… Мне почему-то кажется, что именно это и было главной целью.

***

Важной шишкой я Артура никогда не считала, и, похоже, зря. Ректором Кроу, влиятельным магом и главой МОСа он был в чьих-то чужих глазах. Мне же по большей части доставался терпеливый крестный, изредка надевающий вспыльчивую и волевую личину.

Ни разу голову не посетила мысль, что кто-то захочет воспользоваться мной, чтобы надавить на Артура. А ведь других близких у него нет… Разве что еще Белинда, но вряд ли об этом кто-то знает.

Произошедшее ночью меня напугало. Хотелось узнать, что думает обо всем этом крестный. Я обошла всю Академию – от мансарды, в которую не получилось пробраться из-за величественной двустворчатой двери, инкрустированной серебром, до расцвеченного витражными красками фойе. Но заботливого опекуна нигде не обнаружила. Под дверью ректорского кабинета столкнулась с Карамзиной. Она-то и объяснила мне, что Артур задержался на торжественном ужине, посвященном включению в Совет какого-то вельможи.

И снова невезение! Именно сейчас, когда крестный был мне нужен, он пил игристое в компании циничных престарелых магов. Подумаешь, очередной дышащий на ладан волшебник сможет посещать учебное заведение с комиссией, ворчать о былых временах и раздавать профессорам интеллектуальные тумаки… Эка невидаль! Зачем устраивать еще и банкет?

За окном уже сгущались сумерки, а весточки от крестного не приходило. Я в очередной раз мерила шагами мраморную лестницу, подпрыгивая от возмущения. Меня вот-вот принесут в жертву, а он… Ох, а вот и он! Я едва не столкнулась с Артуром в парадном коридоре первого этажа.

Крестный что-то шумно обсуждал с Карповым, оба стояли ко мне спиной и – тут у меня брови чуть не выпрыгнули с лица – гулко смеялись! Решительно подойдя к этой не в меру веселой парочке, я кашлянула и сквозь зубы произнесла:

– Добрый вечер! Я смотрю, вы хорошо проводите время…

– Ох, Анна! – радушно развернулся Артур и объял меня своими длинными лапами, покрытыми седыми волосками. – Я слышал о дурацкой ночной шутке. Ты в порядке?

Шутке? Я чуть не поперхнулась. Слабоумием Артур раньше вроде не страдал… Но окончательно дыхание пропало, когда я выпуталась из объятий крестного, отошла на шаг и увидела ее. И правда, синеглазая.

За спинами мужчин стояла невысокая молодая женщина лет тридцати. Чертовски привлекательная, прямо-таки прибивающая к полу своей красотой. Светло-золотые кудри обрамляли лицо «сердечком», остренький подбородок был горделиво вздернут вверх, а чувственные пухлые губы недоумевающе поджаты. Шею барышни украшал синий шелковый платок, подобранный в тон к сапфировым глазам. Они показались мне неуловимо знакомыми. Кажется, дамочка оскорбилась, что я прервала их беседу.

Но не лицо чванливой аристократки меня допекало. Бог бы с ним, пусть себе ходит красивой такой… А вот ее изящная лапка… Цепко ухватившая Карпова за ладонь… Ни разу не видела, чтобы Мрачный Демон с кем-то держался за руки! Этот жест выбил почву из-под ног – тех самых, которые он своими горячими пальцами вчера отмывал от крови.

С трудом контролируя свои действия, я медленно подняла на него глаза, и моя бровь в удивленном пассаже поехала вверх. Мужчина стоял со смущенной улыбкой, явно радуясь неожиданной встрече с белокурой фурией. Ох, ни черта себе. Я подавила сложносочиненные ругательства, едва не вырвавшиеся из уст пестрым фонтаном.

– Милая, если вы обращаетесь к профессору или ректору, стоит проявлять почтение, – высокомерно произнесла златовласая стерва бархатистым голосом с легкой хрипотцой.

Фыркнув на все фойе, я склонилась перед ней в столь глубоком реверансе, что он выглядел издевательски. Ох, не ошиблось «нутро» старика Эйвери, предсказавшее неприятности… Чувство самосохранения у меня отшибло давно и напрочь.

– Анна! – строго одернул меня Артур. – Позволь представить тебе нового члена Совета Академии, нашу бывшую ученицу и хорошую знакомую профессора Карпова – Джорджину Ловетт-Раскову. Я пригласил ее к нам погостить на несколько дней… скажем так, с комиссией и дружеским визитом.

Ах да, Расков! А я думала, откуда мне известна эта синеглазая порода. Николай, наверное, приходился ей племянником или младшим братом.

– Джорджина, не гневайся. Моя крестница не слишком хорошо воспитана, но мы над этим работаем.

Артур миролюбиво подмигнул мне, а я захотела отдавить ему ногу каблуком.

– Крестница? – удивленно осклабилась фурия, поцокала язычком и натянула приветливую гримасу. – Тогда ты, как опекун, знаешь, что современные девушки часто забывают о своем месте в волшебном мире… Задача старших – почаще им об этом напоминать. Например, ваше платье, моя дорогая, далеко от форменного. Открытые плечи, юбка лишь до колена и этот вызывающий цвет… Рекомендую сменить его на что-то более строгое.

Так вот ты какая, «Джинка синеглазая». Понятно теперь, что за вкусную кость решил тебе бросить крестный.

– А вам как кажется, профессор? – состроив «саму невинность», обратилась я к неприлично счастливому Карпову. – Стоит наказать меня за неуместный наряд? Заставить соскребать какую-нибудь жуткую слизь с пола? Или вручную постирать чье-нибудь постельное белье, так некстати пахнущее сиренью?

Удивляюсь, как у меня дым из ушей не повалил. Внутри я кипела действующим вулканом.

– Уже вечер, Джин. Занятия закончились, и мисс Дэлориан может смело носить все, что нравится ей… или кому-нибудь другому. В рамках приличий, разумеется…

Профессор глянул на меня с еле заметной ухмылкой, хотя в глазах был укор и, пожалуй, нотки сожаления. Будь у меня с собой ушат ледяной воды, я бы с маниакальной радостью и загробным хохотом окатила Карпова с головы до ног. Он еще ухмыляется… ну вообще!

***

Пятничное утро встретило меня больной головой и сдержанно-холодной Авророй. Я бы и рада была забыть о вчерашнем столкновении в фойе, да только Джен музыкальной трещоткой склоняла Джорджину на все лады.

– Видела, да? А я тебе рассказывала про нее. Удивительно, что ректор пригласил дамочку в Большой Совет, с таким-то пестрым прошлым…

– Потому и пригласил, – ворчала я, уложив гудящую голову на сложенные руки. Завтракать не хотелось. – У него шахматная партия… С вкусными косточками…

– С чем? – скривилась подруга.

– Призы, говорю, раздает. Обездоленным вдовам.

– В Пункте Связи только о ней и разговоров. Джорджина то, Джорджина это… Тетя Джулс так орала на Артура, ты бы слышала. Чуть оставшиеся волосы ему не выдергала, – хихикала Джен. – Не знала, что она так умеет.

– Хорошая у тебя тетя, – вздохнула я и вылезла из-за стола. Продолжать животрепещущую беседу стало неприятно.

Мне надо было собраться. Найти отломанные кусочки, приклеить обратно и сделать вид, что так и было. А еще – выпустить пар. Потому что, если мне сейчас на пути встретится одна красивая демоническая шея, – видит бог, я сожму на ней ладони.

До занятий оставался час, так что я переоделась и направилась к Пандоре. Любопытно, чей лик она представит мне сегодня.

Груша не подвела, явив мне ненавистное (в данный конкретный момент) лицо с блестящими черными глазами и острыми скулами. Ненастоящий Демон криво ухмыльнулся, словно провоцируя. И волна гнева затопила сознание.

Лучше бы здесь по-прежнему была Тильда. У меня и без груши передозировка обществом Мрачного Демона. И то, что он даже в тренажерном зале подстерегал, выбивало из колеи. Мне и хотелось его видеть, и не хотелось.

Я пихнула мужчину в грудь, заставив Пандору нервно отшатнуться. А вот нечего улыбаться. Кто же знал, что ревность – это так больно и противно. Еще несколько ударов – и виртуальная рубашка на крепком теле разорвалась, обнажив пару крупных синяков. Но это только завело.

Жестко и размашисто я ударила по ребрам – как раз в то место, откуда не так давно доставала клык. Пандора-87 не знала интимных подробностей нашего полуночного междусобойчика, поэтому ненастоящий Карпов лишь слегка охнул от боли, и тут же встал в смиренном ожидании нового удара. Но я понимала, что, случись драка по-настоящему, я бы поразила самое больное место.