Владыка морских глубин

– А ну, это другое дело, – скептически протянула я, мысленно покрутив пальцем у виска.

Хм, я ведь перед затоплением, тоже вроде как обращалась, о помощи просила… да кому нужны мольбы простой смертной? У бога этих смертных, знаете сколько?! Ууу, много, я бы даже сказала нас рать. В прямом и переносном смысле этого слова.

Покажите мне хоть одного человека, который за всю свою недолгую жизнь не нарушил ни одной библейской заповеди, то-то же. Наш мир давно прогнил, и в плане человеческих отношений, и в плане экологии, чего только стоят нынешние летние дожди, в которых утопают не только клумбы, но и дома, автомобили. У наших богов выходной, пожизненный. Ну, а с другой стороны – как еще люди бы научились ответственности и самостоятельности? Нельзя надеяться на одно лишь чудо, мы порождаем его сами, упорным трудом, вставая и падая, вновь наступая на грабли… кто, если не мы?

Кто знает, может быть, под водой дела обстоят несколько иначе. Это вселяет надежду, в человечность, ну или в нашем случае в русалочность.

– И чем вы прогневали богов?

– Это… довольно не простая тема для прогулки, ты так не считаешь? – не считаю, но стоически сохраняю молчание. Справедливо понимая, что спорить в данном случае бесполезно. Да и к чему мне эти знания, вскоре я покину это место, а засорять память лишними мегабайтами мне ни к чему. Не дай боже сбой системы произойдет, а я еще слишком молода для того что бы у меня шарики за ролики закатились. – Поверь, наказание богини смерти, было весьма справедливым, я бы даже сказал, что мы легко отделались.

Ничего себе! Там морские жители кракозябрами стали и это еще легко отделались?! Боюсь даже представить, какая Лоа в гневе.

– Постойте, я не ослышалась? Смерти? Вы поклоняетесь богине смерти?!

– Все верно, – блондин круто развернулся, и жестом приказав следовать за ним, поплыл, вслед за ним плыл шлейф его волос.

Волосики! Обожаю мужчин с длинными волосами, это мой своего рода фетиш. А вы думали только мужчинам, нравится зарываться пальцами в длинную шевелюру волос, сжать и потянуть на себя не причиняя боли, слыша в ответ отнюдь не недовольное шипение?

Так, опять тебя Диана не туда занесло, хорошо что, находясь под водой слюни не видно, можно смотреть и не бояться, что все дно слюнями закапаешь.

– Мы, подводные, как никто иной понимаем суть бытия, и видим, сколь скоротечна жизнь. Что такое смерть? Лишь кости и прах, что останутся на долгую, трагичную память нашему поколению. Как скоро они смиряться с потерей, как быстро перестанут скорбеть? Вот скажи мне дитя суши, какие жизненные моменты мы вспоминаем чаще всего?

– Хорошие.

– То-то и оно. Поэтому мы стараемся жить с улыбкой, ценя каждый момент нашей жизни, проживая ее, так как мы хотим, не откладывая на "потом", которое может никогда и не настать. Наверное, поэтому мы не боимся смерти, это неизбежная часть жизненного пути. Понимаешь о чем я?

– И, да и нет… умом понимаю, и полностью согласна со всем сказанным, но как то это все странно, необычно. Это похоже на разрыв шаблонов, с последствиями которого, тебе еще предстоит научиться жить.

Отрывисто кивнув, русал сбавив темп, теперь мы оба имели возможность наблюдать за эмоциями отражающихся на наших лицах.

– Не беспокойся, у тебя еще будет время подумать над этим, как и время на то что бы разобраться с проклятием.

«Что простите?!»

– Аэриель, что вы имели в виду, говоря, что мне с этим еще придется разобраться?

– Только то, что сказал. Вы должны разобраться с проклятием.

– Вот как. – Перестав плыть, сменила положение тела, упираясь пятками в леденящий душу и тело песок.

"А воды здесь холодные…" – отметила отстраненно.

– Ну что еще? – всплеснув руками, не прекращая движения, провожатый смерил меня осуждающим взглядом. – Таким темпом, нас акулы съедят, прежде чем мы успеем добраться до замка. И то, что эти существа находятся под безграничной властью Владыки, не дает нам право передвигаться, как улитки.

– Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь мне то, что я хочу услышать.

Безупречная спина напряженно замерла. Оказавшись подле меня за считанные доли секунды, навис надо мной аки грозовая туча.

– Ты тратишь моё время попусту, смертная, – ой, а он можно подумать бессмертный, тоже мне селедка костлявая, – До захода солнца мы должны предстать перед Владыкой, поэтому не нужно создавать лишних проблем, последствия тебе не понравится.

Ой-ей боюсь, боюсь. Видела я уже однажды такую "тучку" так что не надо мне тут качать свой авторитет, а то я быстренько вспомню про неправильных пчел, у которых даже мед был неправильным.

– Я все еще жду.

– Я всё сказал.

– Ты, кажется, торопился куда-то…, – безразлично протянула я, и с самым непринужденным видом принялась изучать свой маникюр,

– Ты все правильно поняла, – скрипнув зубами, через силу произнес русал, – Ты должна будешь снять проклятие с нашего народа.

– С чего бы мне это делать?

– Ну, кто-то ведь должен, – сияя во все свои тридцать два зуба привел "железный" аргумент Аэриель, к счастью до него быстро дошло, моя не расположенность к шуткам. – Что же, тебе нужна причина? Хо-ро-шо. Суша – достаточная причина?

Что-то во мне дрогнуло. Вот он мой шанс вернуться домой… но слишком все уж сложно. Я лучше сама, ручками, ножками грёб-грёб до поверхности. Вот еще стану я руки пачкать об их с Лоа…

– Этого недостаточно? Ладно, можешь не помогать нам, но в этом случае ты никогда не узнаешь о своих родителях и причине, по которой ты оказалась в сиротском приюте.

Меня будто обухом по голове ударили. Подавив судорожный вдох, оттолкнулась от дна, продолжая плыть в заданном направлении.

– Веди косатик, будем считать, что ты меня заинтересовал. Поплыли смотреть, где этот ваш Владыка живет, а там уже посмотрим, так ли ценна эта информация, ради которой мне, судя по всему, придется с вами еще плавать и плавать.

Раздери меня акула

Мы плыли и плыли и плыли. Нет, я, конечно, знала, что морские воды огромные, но сейчас, как никогда мне казалось, что у моря нет конца и края. Силы, впрочем, как и терпение были на исходе, еще никогда в жизни мне не приходилось так долго плавать, и столь долго сохранять беззвучный режим. Может в реальном мире я в каком-то роде и считалась тихоней, но отличалась чрезмерной любознательностью, и наверно оттого и была самую малость "языкастой" особой.

– Нам еще долго плыть? – спросила, не выдержав оглушающей тишины.

К слову не такой уж она была и оглушающей, где-то вдали за нашими спинами нарастал неровный гул. Не знаю, что могло издавать такие звуки, но ускорения они мне явно придали, настолько, что я догнала Аэриеля, хотя до этого плыла позади, имея шикарную возможность поближе рассмотреть все прелести русалочьего хвоста, при этом старательно гоня прочь мысль, о заимствовании нескольких чешуек себе на память вечную. Надо же мне по возвращению домой на что-то опираться, чтобы не воспринять это вывертом больной, воспаленной фантазии.

– Да.

– А сейчас?

– Да.

– А сейчас?!

– Да!

– Что, и сейчас тоже?!

– Да!!! О великий Посейдон, откуда же ты такая дурная на мою голову взялась?! И чего тебе неймется, окаянная?!

– Ну-у, не знаю даже, меня несколько настораживает во-о-он то черное пятно позади нас. Оно как-то подозрительно двигается в нашу с вами сторону, и что-то мне подсказывает, что ничего хорошего ждать от него не следует.

– Какое такое пятно, о чем ты? В наших морях ничего такого отродясь не было…– недовольно пробурчал русал.

Описав неполный круг, требуемый ему для разворота, он принялся вглядываться в пустоту моря. А тем временем "пятно" стремительно приближалось, и по мере его движения стали угадываться очертания русалочьих и человеческих тел.

– Раздери меня акула! Темная сторона! – бесцеремонно схватив меня за руку, блондин на полной скорости потащил меня в сторону от надвигающейся на нас беды.

В этот момент я поняла две вещи:

Первая – все это время Аэриель плыл не в полную свою мощь, отчего у меня поневоле возникал вопрос – а раньше что, так сделать нельзя было? Обязательно нужно было тянуть меня, чуть ли не через все дно морское испытывая на прочность мое терпение и выносливость? Мне, знаете ли, и на буксире неплохо плывется, живенько так, а главное безопасно.

Вторая – вот эти твари, точно имели на меня явно гастрономические планы, а я глупая еще о русале плохо думала, что меня под воду утянул.

– Аэриель, что делать? Мы… неужели мы не успеем добраться до дворца вашего князя?

– Владыки, – не поворачивая головы, недовольно буркнул русал, – запомни раз и навсегда – подводными глубинами правит Владыка, не вздумай ошибиться в следующий раз.

– А не то что? – гордо вздернув голову, дерзко спросила я. – На кол посадят или и вовсе повесят?!

– Ничего из перечисленного, Владыка правит мудро и справедливо, не опускаясь до кровопролитий, но то, что последующей за ошибкой наказание тебе не понравится – гарантирую.

– Будто бы я в восторге от всей этой ситуации, куда уж хуже? – прошептала тихо, но проворный русал все равно услышал.

– Хуже всегда может быть, в не зависимости от наших слов и действий. В наших же силах не допустить этого, стремясь к лучшему, к совершенству.

Хм, смысл в его словах определенно был, вот только хуже чем настигающая нас толпа одичавших темных существ, уже быть не может. Спасение пришло, откуда его не ждали.

Все произошло слишком внезапно, настолько, что мое сознание не успевало реагировать на меняющуюся вокруг меня действительность.

Русал, нет, человек, каким-то чудом, буквально из воздуха возникший на нашем пути, тут же принялся раздавать команды, которые мы к моему глубочайшему изумлению поспешили безоговорочно исполнить. А как иначе, жить то хочется…

Как только мы оказались за спиной верного хм… защитника, его ладони засветились изумрудным сиянием, вводя наших преследователей в дичайшую ярость, заставляя ускориться.

Пространство дрогнуло, мир поплыл перед глазами, но перед тем, как отдавать свое дрожащее тело царству морфея, я успела сразу несколько вещей.

Наш спаситель не только владел магией, но и был чертовски хорош собой. Судя по тому, что водное пространство осталось где-то за пределами вычурных каменных стен, мы перенеслись сквозь пространство. Последнее к слову вызывало во мне большое негодование! Если мы так легко могли перенестись с одного места в другое, так какого лешего, мне пришлось потратить столько сил и нервов на водные заплывы?

Видала я эту экскурсию, знаете где?!

К счастью или невезению, о том, где я видала весь их подводный мир, окружающим узнать не удалось, ибо я банально свалилось в обморок.

Еще и суток не прошло с моего пребывания под водой, а я уже дважды теряю сознание, страшно представить, чем мне аукнется дальнейшее "плавание".

Владыка морских глубин

– Жалобы, доносы, прошения, и снова жалобы… у меня создается стойкое впечатление, что подводный мир разучился веселиться и все вокруг да около только и делают, что сорятся, и лезут в драки, склоки! – воскликнул, отодвигая от себя очередную жалобу.

От обилия букв рябило в глазах, и ладно бы читал что-то путное, занимался делами государственной важности, а так…

– Им бы книги писать, а не доносы! – хмыкнув, закрыл пухлую папку с документами, возвращая её так сказать туда, откуда взяли. – Разберись.

– Это, какие же книги им надобно писать, повелитель?

Алари Берн служил подводному царству уже не один год, а если быть точнее – всю свою жизнь. За столь долгий срок он не только стремительно взлетел по карьерной лестнице, буквально когтями вырвав себе должность канцлера, у менее расторопного кандидата, но и стал мне верным другом. Да и эти самые его "когти" не раз спасали мою шкуру в самый ответственный и неожиданный момент. И ведь ничего не просил взамен, а на все слова и уговоры устало махал рукой, отговариваясь дежурной фразочкой, «Да ладно, Владыка, с кем не бывает?", в общем, старик в своём репертуаре.

Романы там… детективы всякие, что там еще пишут? Да не важно, пусть пишут что угодно, и кому угодно, только не мне!

– Это новый указ, Владыка? Прикажите привести в исполнение?

Хоть в словах канцлера и звучала насмешка, фамильярность, которая прощалась только ему одному, я тут же замахал руками, наглядно демонстрируя отказ, а то были случаи в их практике… шутки шутками, а указание он таки исполнил. То-то местные жители рады были целую неделю ходить околдованными. И надо же было с пьяну ввести моду на колпаки, головные уборы никому не шли, даже "Владыке". Поддерживать народ – так во всём, надо же подавать пример подрастающему поколению. Именно с того злополучного дня я зарекся пить, но как оказалось, моему другу ничего не стоит воплотить шуточный разговор в жизнь, и без лишних капель за воротник.

– Все не так плохо? В таком случае, мой повелитель, вы явно преувеличиваете. неужто решили опять сбагрить на меня все внутренние дела Светлой стороны?!

– Ну, не знаю…ты мне скажи, является ли пропажа трех морских коньков, ставших причиной раздора между двумя семьями, что должны были накануне сочетаться браком, делом государственной важности?

– И что, правда пропали?

– Да как тебе сказать… если исходить из красочного изложения, то выходит, что беременная невеста, в ходу своего положения попросту их съела.

– Неужто живьем? – притворно ужаснулся друг.

– И даже не поморщившись!

– Странно все это, свадьба ведь, не развод, а имущество пытаются делить уже сейчас, направить к ним патруль?

– Нет, ни к чему. Обвинения в клевете будет более чем достаточно, что бы проблема рассосалась.

– Вместе с алчной родней, – не сдержавшись, канцлер тихонько хихикнул в кулак.

Да, Алари, как никто другой знал об этой стороне своей родни, жалко мужика, или все же его родственников, возомнивших, что новая должность члена их семьи обязывает определенным положением для каждого члена их семьи. А если учитывать, то, что все тут в каком-то роде родственники… в общем, не завидую, им. Старик в гневе страшен, порой даже меня умудряются за пояс заткнуть, что не раз спасало от необдуманных решений.

– Я так понимаю, тут подобного добра навалом? – искоса взглянув на пузатую папку в своих руках, друг тяжело вздохнул, после полученного утвердительного кивка, – А может… это… в топку её?

Сколько надежды в голосе, ну уж нет друг, не одному мне в этом котле вариться.

– Не положено, – развел руками, – Положение обязывает.

– Да знаю я! Просто…

С чем у Алари там все просто, мне так и не удалось узнать, наш разговор был грубо прерван образовавшимся порталом в самом центре тронной залы.

Портальной магией владело всего несколько человек, и все они связанны со мной узами крови. То, что родственнички не предстают перед моими глазами просто так, и ежу морскому понятно.

Но такого, не ожидал даже я.

Брат явился не один. Вместе с главным магом подводного мира, они бережно, опустили свою ношу на пол. Судя по всему, девушка была без сознания, так как, озаботившись её состоянием, эти двое не сразу поняли, куда именно их занесло.

А занесло этих двоих не хило, судя по исходящему от женского тела слабому желтому свечению, перед ним была новоявленная ведьма.

Как я догадался о том, что это ведьма "новоявленная"? Хм, ну я даже не знаю, быть может, потому, что она не так давно ушла к праотцам, позволив Лоа отправить свою душу на перерождение?

– Какого Посейдона?! Что вы тут устроили?!

***

Я не я, а ведьма морская! А может все же земная?

На меня смотрели, как на последнее чудо света, явно сомневаясь в моей вменяемости.

А мне не жалко, пусть смотрят на здоровье, мне же лучше, авось домой побыстрей отправят!

– Кхм, давайте мы с вами договоримся, по – хорошему.

Да… по-хорошему, то-то я смотрю голос Владыки так, и сочится доброжелательностью, ага. Но мы то народ простой, таких мелочей не подмечаем, но и согласием своим просто так не разбрасываемся.

– О чем собственно речь, уважаемый?

– Все довольно просто, я делаю все, что от меня требуется, а вы не растаскиваете русалов на сувениры.

– Что, совсем-совсем нельзя?

Ой, а чего это у него на руках стремительно стали появляться чешуйки? Решил пожертвовать своими, дабы я морской люд не пугала? И кстати, почему на руках? У русалов ведь только хвосты ими покрыты были.

– Совсем-совсем.

– Ну, может хоть одну малюхонькую, – канючила я, продолжая ломать комедию.

– Диана, ты на сушу хочешь?

– Конечно хочу!

– Значит, вопрос закрыт, – сказал, как отрезал подводный Повелитель, и, не прощаясь, поспешно покинул мои временные покои, а вслед за ним ретировался и принц.

Ха! А ведь согласия моего он так и не получил, ой что теперь бу-удет… берегись подводный мир, я иду!

Встав с кровати, решительно направилась к двери. Засиделась я что-то. Пойду, что ли на дворец погляжу, когда еще такое чудо смогу увидеть, ну и заодно попугаю народ своим присутствием, чтобы не расслаблялись!

А то удумали дев русских под воду тащить, да к аморалу скло… ой не, это не наш случай. Чтобы неповадно было, вот!

Аргос. Владыка подводного мира

Эта сухопутная свалилась на меня словно снег на голову. Пожалуй, только сейчас я понял это земное изречение, да и откуда мне знать об истинном смысле земных слов? Земные выражения в нашей обители не знал только ленивый, они быстро вошли в моду, укоренившись под наши устои. Никогда не замечал в себе склонность к лени, но одни только Лоа знают, как же я был далек от всего этого.

В юном возрасте, на мои плечи легла огромная ответственность. Будучи наделенным безграничной властью, за всю свою жизнь, мне не удавалось выкроить лишнее время на изучение окружающего мира, да о чем я говорю, у меня не было времени даже на столь необходимый для моего здоровья отдых. Вскоре после этого я плавно пришел к мысли, что отдыхают только те, кому нечем заняться, ведь саморазвитие никто не отменял. У монарха нет времени на мечты, ведь народу нужен сильный и мудрый правитель, но, невзирая на все это, внезапно почувствовал себя ребенком, которого волновала одна единственная мысль:

"А что такое снег, и с чем его едят?"

Диана… желая или не желая, ведьма ворвалась в мою жизнь, нарушая веками выстроенные устои, она словно брешь в плотине. Кто знает, чем аукнется ее пребывание в моих водах не обученной светлой ведьмы, тем более такой странной, интересно, все люди такие? А еще эти её глаза… полные озорства, смотрящие с усмешкой, посмевшие бросить вызов ему! Самому Владыке морских глубин. И уже не имеет никакого значение, что именно заставило эту девушку вести себя подобным образом, смелость или же глупость, ведь обе эти крайности опасны, а все что несет в себе потенциальную опасность нужно давить на корню.

Хотя если быть предельно откровенным, то я бы с удовольствием посмотрел, как эта малышка повела бы себя, если бы ей пришлось остаток своей жизни провести под водой, была бы она столь же языкаста и уперта в своих желаниях, как и сейчас?

Я прожил в этом мире слишком долго, наблюдая, как растут и умирают новые поколения. Соединял свою судьбу с многочисленными девушками… до тех пор, пока ему не надоело чувствовать на языке вкус тлена. Они всегда уходили, оставляя меня одного. Мне нравилось думать, что возможно задавив свои чувства на корню, то рано или поздно не видел бы в карих, зеленых, синих глазах безысходность, несправедливость… все они были бы счастливы, прожив и покинув эту жизнь вдвоем. Но они и так были счастливы. А я же попросту чертов эгоист, да еще и трус к тому же, не желающий чувствовать раздирающую душу чувство потери, ведь каждый раз он умирал вместе с ними изнутри. Я больше не хотел никого терять, и потому все мои чувства были погребены под прахом веков. Очень глубоко.

Но чувства – не память, я помню и до сих пор люблю каждую, они навеки останутся со мной в сердце, ведь любовь – это не то от чего можно просто избавиться, выбросив, словно ненужную вещь. Ею не разбрасываться. И именно эта память, помогла понять, что девчонка просто притворяется, играя на наших слабых мужских сторонах. Все ее слова это баловство, но пустым звуком их назвать не получается, ведь своего рода, все это – реакция на страх её внутренняя броня, она борется за свои желания, и это достойно уважения. Но пусть только попробует вновь включить при мне эту влюбленную до мира дурочку, не посмеет, пожалеет.

Нужно, как можно скорей решить вопрос с ее миграцией на сушу, а после держаться, как можно дальше от ведьмы. Кто знает, может я ошибся, и она взаправду является глупой и недалекой девушкой… но это даже не важно, как говорится "от греха подальше". Моего греха. Я не хотел признаваться в этом даже мысленно, но…тогда в зале, когда она на секунду открыла глаза, окинув его затуманенным взглядом, прежде чем снова уйти в небытие, внутри что-то дрогнуло.

Опасна, определенно опасна.

Но выбора особого нет, время вспять не повернуть. Знала бы она, что её ждет выбор без выбора, вела бы себя, так же как и сейчас?

Похищение

– Владыка!!! – протяжный вопль Берна разрезал пространство словно ножом, заставляя вздрогнуть от неожиданности и… напрячься.

За всю свою жизнь, Алари Берн лишь единожды позволил себе столь вопиющие нарушение тишины, и то, в то время от него ничего не зависело. Новорожденные дети имеют свойство плакать, а после… после насколько мне известно, друг не позволял себе банального повышения голоса. Даже в пылу спора он оставался тихим, спокойным, и опасным. До недавнего момента.

– Ал? Какого Посейдона ты вопишь, аки девица в постели?!

– Мой Повелитель, я даже не сомневаюсь, что дамы находясь в ваших покоях, выкрикивают нечто подобное, и в любой другой раз я бы не оставил вашу колкость без ответа, но сейчас – шутки в сторону. Ведьму похитили!

Выдохнул и сжал руки в кулаки, пытаясь удержать в себе неконтролируемый выброс магии. Я ни сколечко в правдивости его слов, прекрасно зная, что друг опроверг все другие возможные и невозможные версии, он не тот человек, который делает поспешные выводы, но не спросить все же не мог.

– Ты уверен?

– Более чем. Вот, взгляните.

Приблизившись, Берн продемонстрировал сжатую в кулак руку, из-под пальцев которой исходило едва различимое сияние. Когда он разжал пальцы, над его ладонью воспарило маленькое живое солнышко. Чужеродная магия, почувствовав свободу, сделало кульбит, и ринулась вперед, желая слиться со своим носителем, но не тут то было. Одним ловким движением, Берну удалось ухватиться за "лучик" и притянуть обратно. Бесцеремонно встряхнув солнышко, отдал короткий приказ:

– Покажи, – ведьмовская сила не спешила ему подчиняться, тогда, он стал напитывать солнышко своей энергией.

Встрепенувшись, магический шар, расширился до размера карманного зеркальца, являя нашему взор последние секунды пребывания сухопутной, в чертоге моих владений.

В темном помещении, в котором я тут же узнал чулан для тряпок, ведер, чистящих средств и прочего инвентаря, едва угадывался женский силуэт. Она забилась в самый угол, поджав колени к груди, вздрагивая на каждый особо сильный удар в дверь, сотрясающий пространство.

Все это походило на то, что последнюю из некогда великого светлого рода ведьму, загнали в угол, из которого усиленно пытались её достать.

От вида перепуганной девушки, из самых потаенных участков души поднималось что-то темное, опасное. Глубоко спрятанные и до этих самых пор успешно контролируемые из глубин души начали рваться наружу не известные мне темные желания. Не находя выхода бились о тонкую грань сознания, удерживать которое становилось все труднее, но я терпел, прекрасно понимая, что если дам этим чувствам волю – прольется чья-то кровь.

Терпел… ровно до того момента, пока не услышал еле различимый шепот, на котором солнышко закончило свое вещание.

– Эй Владыка, меня тут как бы умыкнуть пытаются, а может и вовсе убить, – грустный смешок, больше походил на всхлип, но девушка предпочитала этого не замечать, старалась храбриться. – Похоже помощи ждать не откуда. Трудно поверить, что все это, до сих пор остается незамеченным…

Замолчав, Диана вытянула руки вперед, рассматривая кровоподтеки на запястьях, в которых даже при тусклом свете угадывались очертания, оставленные сильной хваткой человеческих пальцев.

– Или это и есть твоё обещание отправить меня домой?

Перед тем, как хрупкая преграда между ней и похитителем рухнула, я успел отметить и дрожащие губы, и влажные дорожки от слез на руках, и убивающий душу, потухший взгляд, в котором больше не было веры во все человеческое.

Последовавшие за этим события помнятся мне смутно, но отчётливо помню, что в тот день морально погибли двое.

Когда умирает тело, наступает покой, ничто не бередит твое естество, не сжигает дотла, выматывая разум и тело… но когда гибнет что-то в душе, то человеку в буквальном смысле предстоит заново научиться жить и доверять этому миру. В тот день, я не умер, а будто бы воскрес, сам того не осознавая, своими действиями сдвигая шестеренки судьбы, ломая уже выстроенные на меня планы. Я вновь стал чувствовать то, что усиленно пытался в себе захоронить.