Злата и хозяин змеиной горы

Но змей только моргнул, дернул головой и выражение лица его изменилось из заинтересованно разглядывающего в злое и надменное.

Я вздрогнула от такой резкой перемены; лисы, которые уже вообразили, что Горыныч у нас в кармане, затрепетали, как листья осины. Очень реалистично, кстати.

– Ты! – На узнавание хозяину змеиной горы потребовалось несколько секунд, будто бы у него и в самом деле склероз! Но злодей быстро восстановил в памяти все произошедшее. – Наглая девка, помешала, попыталась убежать… – Я выдохнула: главное, он не запомнил, как я его затылком о камушек приложила, и на том спасибо. А то я уже и представить не могла, какое наказание за членовредительство положено у этого истерика.

Змей схватил меня за загривок и зашипел так, как умеют только змеи:

– Попалас-с-сь? Долго ты еще будеш-ш-шь от меня бегать?

Этого Горыныча я боялась больше, чем прежнего. И возможно, именно от излучаемой им нечеловеческой злости не выдержала и поплыла. Сознание еще отчаянно цеплялось за реальность, а я уже оседала прямо на руки злодею.

Глупее ситуации нельзя было и придумать. Вероятно, злодей со мной на руках чувствовал себя так же. Все пошло кувырком и не по плану!

В отключке я пребывала недолго, организм надавал сам себе пинков, выбросив в кровь адреналин и заставив сердце колотиться как бешеное.

Открыв глаза, я увидела, что ошиблась, злодей чувствовал себя преотлично. Более того, его руки, не лежали без дела или не держали, они начинали меня нежненько так массировать, как это делает кошка лапками. Пальцы его двигались очень вкрадчиво, утаптывая и осваивая все новые и новые территории, в то время как глаза за темными очками прямо-таки горели интересом и вожделением.

Я попыталась встать на ноги из этого висячего положения и обнаружила: майка, что была под свитером, сползла ниже некуда, открывая великолепный обзор на кружевной полупрозрачный лифчик. Я медленно начинала краснеть, следя, как злодей взглядом обводит полукружия моих сосков.

Дернул меня черт послушаться лису снять свитер и задрать юбку до колен, хотя лис утверждал, что сбросить резиновые сапоги и показать щиколотки будет достаточно! Но лису такой слабый эффект не устраивал. Ну что ж, гордись, рыжая: змей, судя по моим дискомфортным ощущениям, поражен эффектом в самое нутро.

И как теперь выбираться из этой дурацкой ситуации?

Злодей очухался первым, вновь дернулся от тика, мотнул головой, вспоминая, где он, осмотрел картину, представшую перед ним, и хриплым голосом выдал:

– О чем это я? Ах да! Слушай, девка, мне как раз нужна прислуга! Будешь…

– Горшки мыть и в сенях убирать! – перебила я злодея, понимая, что срочно нужно брать инициативу в свои руки. Я натянула майку до подбородка, от чего она задралась выше пупа.

– Э-э-э… – Кажется, на этот раз поплыл злодей.

– Навоз черпать и полы мыть? – подсказала я мямлившему Горынычу. Взгляд змея опустился ниже, и он окончательно утратил дар речи. Только языком раздвоенным губы облизал и глаза от такого количества голого женского тела зажмурил. Правда, один глаз не до конца закрыл, видела я горящую пламенем щелочку и отсветы, что ползали по моему телу.

Ну все. Мне конец. Отказалась от тройничка в кустах, сейчас будет персонал на берегу озера.

Лисы очухались первыми и бросились меня спасать.

– Ой, батюшки-светы! – речитативом заверещала рыжая, метя хвостом землю. – Совсем наша девица-красавица замерзла! Студено-то оно, Окунь-озеро! Вотчина водяного как никак! – Лиса натянула на меня свитер до самых бедер, только голова в вороте застряла, длины хватило до колен, так сильно старалась лисица.

Лис, несмотря на свой малый звериный рост, умудрился рывком приподнять меня, а поставил уже в резиновые сапоги, только левую и правую ноги перепутал. Не успокоившись на этом, запихал в сапоги подол юбки, чтобы даже щиколотки или полоски кожи не видать было. Я в это время выпутывала голову из воротника вязаной водолазки.

Выбралась из духоты и почувствовала себя чучелом. Особенно на фоне злодея, что щеголял обнаженной грудью и секси шароварами, висевшими на бедрах.

Если выживу – клянусь лучше одеваться!

Мы замерли.

Ой, что сейчас будет!

Змей Горыныч моргнул, дернул головой и уставился немигающим взглядом на рыжих. Вернее, куда-то поверх них. Будто глядел не глазами, а ноздрями, и губы еще презрительно поджал. Словно под этим самым носом две кучки навоза воняли, три – если считать меня.

Лисы застыли, мимикрируя под каменные статуи. Только рыжая не выдержала, носом задергала.

– Это еще кто? – Змей даже не посмотрел в сторону чихнувшей лисы.

– Как кто? – очень правдоподобно возмутилась лиса подбочениваясь. – Я мамка-нянька ейная! Где это видано, чтобы царевны без прислуги обходились?

Теперь была моя очередь в статую превращаться. Когда это я царевной стала?

Тем не менее я решила подыграть рыжим, они в этом мире с пеленок и змея с его дикими повадками знают.

Почесывая лысым гребнем прядку волос, я делала вид, как и подобает благовоспитанной девице, что все в порядке и ничего не было, будто бы только что не висела на руках у злодея, сверкая прелестями.

– Ну а… – злодей перевел взгляд на зеленого.

– Дядька ейный! – перебил лис. – Где ж это видано, чтобы царевны…

– Понятно, – не дослушав, отрезал местный злодей.

По всему видно было, что Змею Горынычу не нужна была царская прислуга, да еще с таким ушлым прицепом. Воровская парочка, замаскированная то ли под говорящий куст, то ли под статую кикиморы болотной, в общем, мои спутники дарили отталкивающие впечатления.

– Волосы отрежу, девку прибью. Прислугу в озеро, водяному на откуп в утопленники, за то, что я ему весь берег кровью и кишками испоганю, – решил злодей, засучивая рукава. Я побледнела и начала прощаться с жизнью, от такого гада не убежишь, везде достанет.

У озера воцарилась гробовая тишина, даже рыба в воде плескаться перестала. Только я в охапку волос хныкала. Ужасная судьба – избавиться от одних токсичных отношений, чтобы тут же умереть от рук злодея.

– Не получится, нельзя резать, – донеслось из кустов, где ритмично дрожали листочки и торчала голова дядьки. – Если царевнин волос срезать, он сразу в обычный обратится, ну или если навредить носителю. Только в изначальном, и пальцем не тронутом виде он счастье и удачу приносит, потому как заговоренный. – Я так и осталась сидеть с открытым ртом. Спасибо тебе, конечно, лис, но ты уверен, что все продумал, или опять, как в прошлый раз?

Из листвы высунулась лапа, выдрала из меня пару волосков, я даже не ойкнула, так колотилось сердце от страха. – Лапы рыжего протянули прядку через кулак, и волоски окрасились в ничем не примечательный оттенок коричневой грязи. Собственно говоря, это грязь и была.

– Хм… – сказал клептоман, рассматривая испачканные волосы, и с презрением отбросил их в сторону. – Значит, говоришь, заговоренный, удачу приносит?

– Приносит, а мы на посылках у волшебной царевны. Такой без помощников нельзя. Враз украдут.

– Враз украдут! – поддакнула лиса.

Я выдохнула. Перевоплощение в обугленную головешку откладывалось. Только накладывалось нечто иное, а именно – обязательство сувениром, приносящим удачу, работать. Ох, лис! Что же ты наделал?

– Ну что ж, – смирился со своей участью злодей. – Придется брать все целиком, – подвел итог клептоман. Его руки подрагивали, когда он пропускал сквозь пальцы пряди моих волос. Радовало только то, что теперь змей поостережется причинить мне вред. Пугало то, что план наш сработал, хоть и не так, как мы задумали.

– Как ты, девка, сказала тебя зовут?

– З-злата. – Глаза змея хищно сверкнули и загорелись алчностью.

«ВОТ ЧЕРТ!» – молниеносно подумала я, но было уже поздно.

***

Я ехала, переброшенная через плечо клептомана, и отчаянно скучала.

– Вы-то зачем за мной увязались? – подперев кулаком щеку, спросила бегущих следом лис, те не отставали ни на шаг от Горыныча, практически наступая ему на пятки. – Мы же планировали, что злодей нас прямо в свою сокровищницу уволочет, да там и оставит. А так неизвестно, что теперь будет, хоть вы спасетесь.

– Так это… – запыхавшись, пытались найти причину воры-рецидивисты. – Камень, сокровищница!

– Мы тебя без помощи оставить не можем! – Куст и статуя бодро трусили следом за злодеем, теряя листья и куски грязи. – Ты, девица, не бойся! С нами не пропадешь.

Я уже в этом не сомневалась. Не пропаду, а попаду – в неприятности!

– А зевать не будешь, еще что-нибудь и приобретешь! – добавила лисица, на бегу счесывая с хвоста куски грязи гребешком неизвестного происхождения. По виду гребень мужской, с черепами, костями и змеюками. У Горыныча украла?

Приобрету? Если только геморрой и проблемы!

И надо было так вляпаться? Что за мир? Куда ни плюнь – злодеи, воры, клептоманы, маньяки и маньячки! И я посреди всего этого!

Ладонь змея ласково погладила меня по пятой точке, так вор ласкает нечестно приобретенное добро.

«А пускай этого клептомана воры чистят, – внезапно решила я, очень обозленная бесцеремонностью злодея. – Хоть какая-то маленькая месть».

Чую, лисиц не только камень перемещений в сокровищнице интересует, но и сами сокровища, а я – как бесплатный билетик на вход. И ведь слова поперек не скажешь, проблем больше будет!

Ну что за мир? Здесь все и каждый друг друга используют!

А гада этого, златолюбивого… – я, подперев щеку, скосила глаза на бодро вышагивающего Горыныча, – мы перевоспитаем! Враз злато-серебро любить перестанет! Более того, клептомана нашего от одного упоминания драгметаллов тошнить и мутить будет.

Хотя приходится признать, без лисиц с их изворотливостью лежать мне сейчас кучкой пепла.

Я тяжко вздохнула, практически как больная корова.

– Не волнуйся, Злата, мы все продумали! – утешила лиса, подмигнув смешливым глазом. Этого-то я и опасалась. Я повторно обреченно вздохнула. Меня начинала нервировать активность рыжих рецидивистов. Или они сами «золотухой» страдают? В скрытой форме.

Скучать пришлось недолго, зато нервно. Злодей спешил припрятать добытую драгоценность, то есть меня, в своем царстве, а потому сокращал путь через змей-камни.

Такие огромные столбы из змеевика, торчавшие из земли то тут, то там. Поросшие мхом, травой, плющом и загаженные лесным зверьем, а с другой стороны у этих камней тень чернильная. Звери и птицы даже ходить с той стороны боялись, не то что стоять возле, по кругу каменюку и его тень обходили.

В эту тьму и нырял, как в омут, Змей Горыныч. Внутри примерно так же по-колодезному было зябко и холодно, словно здесь проходили ледяные подгорные протоки воздуха, никогда не видевшие тепла и солнечного света.

Каждый раз, как мы ныряли в такую дыру, кольцо на моем пальце дрожало. Вероятно, от страха. Когда я поняла, что злодей колдует, бояться было уже поздно.

Так мы и ныряли из тени в тень, пока не оказались у огромных ворот, что высились у самого подножья горы.

По виду им было сто лет в обед, а то и вся тысяча. Когда Змей Горыныч постучал, раздалось громкое эхо, такое может быть только в гулких, абсолютно пустых подземных пещерах.

Я думала, нам никогда не откроют по причине того, что с той стороны этих доисторических дверей все вымерли еще в эпоху динозавров.

Неожиданно там оказался часовой. Правда, один-единственный. Но и его мне хватило с крышечкой. Гигантская створка с душераздирающим скрипом отворилась, и над нами навис… змей.

Натуральный змей, ровно до половины тела, а выше – мускулистый мужчина суровой наружности. Покачиваясь на кольцах, он сложил руки на груди в недовольном жесте. Мол, кто тут приперся, мы вас не ждали и что умного скажете?

Горыныч прошел мимо, даже не поздоровался.

Змей-охранник посторонился. Все убирались с дороги Горыныча, даже деревья и скалы.

Боже, куда я попала?!

– Хозяин? – В голосе охранника слышалась удивление. Но моему похитителю было на это ультрафиолетово. – Хозяин, вы же отправились на змеиную свадьбу, а где невеста? Мы не думали, что вы так быстро вернетесь! – Кончиком хвоста стражник прятал за дверь початую бутыль и закусь. – Думали, долго будете жениться…

«Ну, он, видимо, быстро управился», – ехидно прокомментировала я про себя, не вслух же такое говорить. А потом устыдилась, вспомнив, кто помешал свадьбе.

Горыныч остановился, застигнутый вопросом врасплох и диким предположением, что такое важное дело можно делать быстро, на скорую руку. Попытался хоть что-то сообразить и не смог.

Змей схватился за голову, взъерошил волосы и выдал:

– Не помню. А! – небрежно махнул рукой хозяин змеиной горы. – Какая разница! Любая сойдет!

– Да как же это? – Удивлению стражника не было предела. – Без змеиной свадьбы? И где невеста, вы же обещали вернуться с ней?! Предыдущая ведь того, погибла. Без невесты никак нельзя, во что бы то ни стало надо найти! Вы пообещали, что вернетесь не один, и ушли на сотню лет! А наследники, хозяин? – Последний вопрос застал всесильного врасплох и поставил в тупик; кажется, Горыныч что-то припоминал, но явно не свое обещание.

Вся честная компания с вопросом на мордах и лицах повернулась к Горынычу.

Змей замер, пойманный на горячем. Глазки его забегали. Видно, самому сильному злодею было зазорно признаваться в склерозе, но Горыныч быстро сориентировался и ткнул пальцем в меня.

– Так я и не один вернулся. – Слишком быстрое, резкое змеиное движение-бросок – и все взгляды обратились ко мне.

– Че? – Теперь я потеряла нить повествования. – При чем здесь я? – В невесты меня? Да ни за что! Я почетный сувенир, приносящий удачу, с меня и этого уже достаточно!

– А вы уверены? – оглядев меня, с сомнением спросил воевода. Я помотала головой вместо Змея Горыныча, отрицая.

– На все сто! Сдохнет – другую невесту найму!

– Всесильный! Но ведь невеста – это не прислуга!

– Да неужели? А я считаю иначе. Царевна с золотыми косами, приносящая удачу, у нее даже слуги имеются. А она будет моей слугой!

– Я не согласна!

– Твоего мнения не спрашивали! Хотя такое жалкое существо, скорее всего, не справится.

Я хотела возмутиться, но лиса дергала меня за юбку, а лис шипел змеей за спиной – впору дать сто очков Горынычу.

– Камень премещ-щения!

Злодей стоял на своем; хоть это было и больно, но всем пришлось смириться, даже мне. В конечном итоге это был шанс добраться до камня перемещения, стереть с него пыль (он, наверно, очень грязный) и ненароком воспользоваться, чтобы вернуться в свой мир.

– Ну, если вы считаете, что она справится с хозяйством в змеином царстве…

– Я уже решил. – Похоже, решения змея не обсуждались, никто не возразил. – Прислугой будет, сенной девкой, горшки мыть… Ни на что другое она не подходит. Назовем ее невестой, все равно долго не проживет. Так что не волнуйся, воевода, тебе с ней возиться не придется, – решал за меня мою судьбу всесильный. Змей-привратник облегченно выдохнул.

Кажется, я уже готова быть не только царевной-сувениром, но и самим царевичем. Уж очень мне такой расклад не понравился. И уж точно мне не хотелось быть скоропостижно скончавшейся невестой. От чего они у него кстати, долго не живут, уж не от скверного ли, неженатого характера?!

– Отродясь ниже менеджера-управляющего не стояла! Ниже ключницы! – вспомнила я одну из старинных женских профессий. – Домоправительницы! – на всякий случай подняла я ставки. Задрала нос к потолку, сложила руки на груди, подражая змею-привратнику. Тот только хмыкнул. – Сенной девкой быть не собираюсь. Где это видано, чтобы царевны горшки мыли?!

– Эти деревенские девки, – сморщил нос Горыныч. – Теперь поздно ее возвращать, пусть уж остается. Домоправительница так домоправительница, – пожал плечами змей, снял со стены и швырнул мне связку ключей. Я пошатнулась: брось он сильнее – не миновать синяков. На огромном кольце висела сотня разных ключей, не меньше. – Главное, чтобы ты свою еду отрабатывала и удачу приносила. Если не справишься, наказанием будет смерть. Приступай к работе немедленно! – И развернувшись, Змей Горыныч пошел прочь. Мы вчетвером так и остались стоять с разинутыми ртами. В дверях злодей остановился и обернулся.

– Только черные двери в западных пещерах не открывай – худо будет. – И вышел змий, вернее – уплыл прочь из комнаты, с чувством качественно сделанной гадости.

Я глубоко подышала, вспомнила про сокровищницу и смиряясь.

– Хозяйство так хозяйство, я принимаю вызов!

– Ха! – послышалось из-за двери. – Вали отсюда, и подальше!

Я вспыхнула, как факел. Пять минут назад он хотел, чтобы я во что бы то ни стало осталась! А теперь сомневается, что я справлюсь. Что за дикая смена настроений?!

– Ну уж нет, теперь я останусь!

– До первой проблемы, – ехидно хмыкнул воевода, он тоже не верил в меня.

– Что? Думаешь, я не справлюсь? – с вызовом пошла я на воеводу.

– Определенно не справишься. Как и остальные. Просто всех, кто был до тебя, сгубили.

– Что-о? ВСЕХ?

– Всех.

Лисы схватились за голову, а у меня уже даже на отчаяние сил не хватало, я встряла, как никогда в жизни. Теперь мне еще и неведомая смерть грозит.

Бледнея и краснея, я промямлила больше для себя, чем для змея-привратника:

– Я постараюсь со всем разобраться…

Воевода скрестил руки на груди, ему тоже вся эта ситуация не нравилась, но еще больше ему не нравилась моя отчаянная решительность.

От пинка ноги дверь хлопнула – наш разговор надоел злодею, – и тут же донесся рев:

– Горячей воды и свежую рубаху!

– Это он тебе, – обратился ко мне охранник-змей. – И поспеши, у него длительность терпения пять секунд. После начинает жечь все вокруг. Прачечная в подвале, – подсказал воевода.

Да как в этом обугленном сарае хоть что-то можно найти?! Дверь в покои Горыныча начала дымиться.

Я в отчаянии оглядела обгорелые стены и сорвалась с места.

***

Горелые чертоги мне отродясь не нравились. Я вообще побаивалась всего связанного с огнем. Один раз в детстве обожглась, теперь на холодную воду дую.

Но змеиная гора по своей сути была огромным вулканом, изрезанным ходами, огромными и малыми залами, переходами, мостами над бездонными пропастями и прочим каменным примитивным зодчеством.

В таком лабиринте и заблудиться можно!

И хозяину всего этого мне придется служить. Разыгрывать из себя домоправительницу, быть сувениром и приносить удачу, ну тут мне лисы помогли так помогли, «спасибо» им за это в кавычках, а еще мне придется рисковать своим здоровьем, изображая невесту этого неврастеника. А главная несправедливость в том, что меня даже никто не спросил, хочу ли я этого! По силам ли?! Меня просто поставили перед фактом: или ты прогибаешься, или ты пылающая головешка, выбирай! Змей оказался еще большим абьюзером и тираном, чем бывший! И как это меня так угораздило встрять, не понимаю! С того самого момента, как я встретилась с этим уродом, меня подхватывает и несет без оглядки его воля, словно он Господь Бог и имеет право решать судьбы других!

Очень сильно нервировало высказывание воеводы о том, что те невесты, что были до меня, не выжили, их всех сгубили. Мало того, что Змей Горыныч бабник, страшно представить, сколько их у него до меня было, так он еще девиц этих не уберег!

Я перечислила в уме все и поняла: для меня одной всего этого многовато будет! Остановите сказку, я сойду! Но делать нечего, пока сокровищницу не найдем, пока лисы камень не украдут, надо танцевать под злодееву музыку. А там, глядишь, и ему самому вприсядку пойти придется, потому как я просто не могла стерпеть подобное оскорбление!

Пораскинув мозгами, решила стать самым страшным кошмаром злодея, этакой домомучительницей. Поскольку змей побоится потерять такой замечательный, приносящий удачу сувенир, как я (главное, чтобы он не узнал, что это вранье), ему придется терпеть все мои выходки. Без невесты ему тоже делать нечего, навреди он мне – за другой отправляться придется.

Внезапно я повеселела и даже воспрянула духом. Хлопнула в ладоши и потерла их, перенимая лисий жест. Рыжие воры-рецидивисты, увидев этот жест, переглянулись, сообразили, что я что-то придумала, и на их мордах расползлись ехидные улыбочки. Лисонька даже повизгивать от радости стала и хвостом мести. Лис же просто довольно жмурился.

А не все еще кончено в моей жизни! Уж я-то отыграюсь на злодее! В конечном итоге ведь злодей бросил мне вылов! Один раз такому абьюзеру-тирану слабину дашь – с потрохами съест, так и будет тиранить по любому поводу.

Но первое, что я решила сделать, – это утереть нос воеводе. Кто сказал, что я с хозяйством в змеином царстве не справлюсь? У меня по трудам в школе пять с плюсом было! Можно сказать, хозяйство – это мое второе я!

Пусть не сомневается, еще удивлю его и Горыныча.

А какой замечательной невестой я злодею стану! М-м-м. Он просто закачается! И рухнет как подкошенный. А если нет – подтолкнем!

Я, как белая мышь в лабиринте, бежала по коридорам, натыкаясь на запертые и отсутствующие после сожжения двери.

Змеюк здесь было видимо-невидимо. Каменных, деревянных, стеклянных. Встречались даже живые, они лежали на холодных камнях, уставившись в одну точку, но я старалась обходить их стороной, мне одного Горыныча с воеводой надолго хватило. А вот змеюки по-змеиному пристально и задумчиво смотрели мне вслед, особенно мужчины. Вся реакция, которую получил мой дикий полет по коридорам.

Змеиная гора была огромна и бездонна, есть чем восхититься. Но все вокруг грязное, покрытое слоем сажи и пепла. Об этом я узнала, схватившись рукой за поручни, сделанные в виде ползущих змей.

Меня встречали грубо обтесанные колонны, высокие, невидимые во мраке потолки или низко нависающий свод необработанной пещеры; по всем углам, нишам и карнизам сидят горгульи, ламмии и наги, полулюди полузмеи.

Антураж гридниц и палат выполнен в той же чешуйчато-змеиной теме. Вокруг мрак, холод подземелий, где-то в расщелинах и трещинах пылает остывающая лава и вьется тошнотворный дымок, а стены пузырятся застывшей пемзой. Просто преисподняя какая-то.

Лестница вела вниз, вероятно, в ту самую прачечную. Лисы бежали по обе стороны от меня, как гром и молния, такими же неуловимо быстрыми рыжими пятнами юркали в помещения справа и слева, обследуя их.

Не сразу, но постепенно я обнаружила, что рыжие бегут не просто так, каждая из лисиц была нагружена ношей, закинутой за спину. У лисоньки узелок, связанный из цветастого платка, а у лиса на шее восседали его собственные, туго набитые ворованным добром шальвары, с завязанными тесемками штанинами. Импровизированные мешки росли с каждым нашим шагом.

Но так как я уже собралась отплатить злодею его же монетой, решила не мешать этим предприимчивым нелюдям набивать карманы змеиным добром. Уж слишком я была на Горыныча зла.

«Говоришь, горячей воды ему? Надо вскипятить кипяток покруче, чтобы мясо с костей отваливалось! – скрежетала я зубами, мчась по лабиринту коридоров в поисках прачечной. – Чистую рубашку? Чистую пречистую? – Я потерла пальцы, размазывая черноту. – Распрекрасно! Чистота станет твоим самым страшным кошмаром! Я тебе здесь такую злостную санитарию устрою, мало не покажется. Во вредность и тиранию можно играть вдвоем!»

Достигнув пещер, которые окрестила подвальными, я замерла на месте. Лис, взглянув на мое лицо, протянул лапу и, поддев подбородок, захлопнул мой открытый от изумления рот.

Здесь и вправду были черти, настоящие, как в аду. А еще анчутки, кикиморы, мары и прочая сказочная нечисть. Они варили в земляных котлах, увы, не грешников, а рубахи, порты, сарафаны и прочую змеиную одежду. Помешивая деревянными вилами, они ходили от края одной ямы до другой, время от времени поднимая то одну рубаху, то другую и глубже утапливая в стирку.

На пепле возникали следы петушиных лап, это расхаживали невидимые бабайки, бросая в воду мыльную стружку, цветы, видимо для аромата, да красильные коренья. Ярко раскрашенные туески висели в воздухе, загадочным образом теряя свое содержимое.

Просто так бабаек невозможно было увидеть, только горячие пары могли дать смутный намек, где сейчас находится нечисть.

В углу кикиморы крутили между двумя тесаными бревнам уже выстиранное белье, выжимая воду. Дальше неизвестная то ли чисть, то ли нечисть развешивала белье по веревкам, растянутым от пола до потолка.

В общем, в нижних пещерах стоял гул, смрад и чад.

И вот этими толпами нечисти мне, как домоуправительнице, придется управлять. А ведь где-то еще есть кухня и эти самые, как их?! Конюшни!

Что, если не справлюсь?

Пока я пребывала в ступоре, лисы не дремали, совершая дележ награбленного. Мне тоже досталась доля от рыжих щедрот.

Не сразу я сообразила, что прохвосты переодевают меня в местное платье, с чужого, теперь явно голого, плеча, а когда поняла, было поздно сопротивляться. Если не можешь подавить бунт – то возглавь его!