Сердце Воина

То есть, мой отец вёл экологически-чистый бизнес – это так на него похоже – заниматься чем-то таким, что не навредит человечеству. Я просмотрела десятки листов, пока не остановилась на том месте, где был поставлен красный восклицательный знак. Эту пометку поставила я сама, чтобы не запутаться и продолжить изучение с того места, где остановилась.

Я уселась поудобнее на деревянный стул, что тут же скрипнул подо мной, нарушая тишину небольшой комнаты. Включив настольную лампу, я уткнулась в отчёт.

– По итогу тщательных проверок предприятия и лабораторного контроля за выбросами в атмосферу, нормы ПДК соблюдаются и превышений нет, – прочитала вслух, послюнявив палец, перевернула страницу.

В глаза бросился ровный четкий почерк отца, где он обращался к одному из ведущих специалистов предприятия. Едва шевеля губами, я побежала глазами по ровным строчкам.

«Однако, меня беспокоит экологическая ситуация, сложившаяся в поселке Варенековском, где проживает большинство наших работников. Поэтому я, как руководитель и собственник предприятия, принимаю решение о реконструкции системы очистки отводящих газов. Надеюсь, наши специалисты подойдут к решению вопроса со всей ответственностью. Обязательно изучить опыт работы не только российских, но и зарубежных предприятий такой же отрасли. В первую очередь, немецких заводов по производству керамзита.

Изучить предприятия, изготавливающие газоочистное оборудование; изучить и подготовить список всех поставщиков сырья, в том числе глины. В ближайшем времени планируется расторжение контракта с поставщиком и директором фирмы «Factory Clay» К.Хатиб. Директор ООО «Куровский завод керамзитового гравия» Соколов А.А.»

Я нахмурила лоб, откладываясь в сторону ксерокопии документов. Получается, договор и впрямь должен был быть расторгнут. Отец не успел! Случайность? А вдруг… я тревожно мотнула головой.

ГЛАВА 10

Чувствуя, как слюна стала вязкой и густой, еле сглотнула комок горечи, не дающий вздохнуть. Как и тогда, восемь месяцев назад, закружилась голова, дезориентируя в пространстве. Еле поднявшись на ноги, я прошла через комнату и отворила дверь, что тут же скрипнула.

«Чертовы петли! И смазать некому…»

Медленно, будто тяжело больной человек, прошла в ванную комнату и остановилась напротив небольшого не совсем ровно повешенного зеркала. В глаза сразу же бросилась неестественная бледность.

Я и так всегда была Белоснежкой, а сейчас… Губы задрожали, когда я вспомнила это сравнение, что проследовало меня в школьные годы. А ведь до него были другие, совсем не такие приятные для маленькой девочки.

Обидные слова одноклассников – альбиноска, моль белая – громким эхом прилетели из воспоминаний.

Тёплые руки матери, что говорила о том, как все изменится и обидчики будут смотреть мне вслед, разинув рот от восхищения. Так и случилось! Каких-то шесть лет – и я уже была признана первой красавицей сначала своего класса, а затем, и школы номер девяносто восемь. Кардинально изменившись в ставших классах, из гадкого утенка я превратилась в прекрасного лебедя. Теперь за моей спиной звучали совсем иные эпитеты, а обидные прозвища канули в Лету. Лишь благодаря маме я выдержала нападки одноклассников и окружающих.

Ущипнув себя за щеку, словно зачарованная наблюдала за тем, как на белоснежной коже появляется нежно-розовое пятно румянца.

«Как же мне вас не хватает, мои родные. Как же тяжело думать, что больше никогда вас не увижу».

Не выдержав, я всхлипнула и прикусила костяшки пальцев, зажмурившись, стараясь не шуметь, чтобы не дай Бог не разбудить свою старенькую бабушку. При ней я всегда старалась казаться сильной. Лишь в первые дни я, не сдерживаясь, захлёбывалась в рыданиях, думая только о себе в своей детской эгоистичности. Тогда я даже представить не могла, что чувствовала старушка, которая потеряла своего единственного сына. Именно в те дни понимание обожгло меня с ног до головы, словно едкая кислота, пробирая так, что казалось, будто кости скелета плавятся.

Должно быть, тогда и закончилось мое детство. Ни стало той Вики, что безмерно любили и баловали своей нежностью и добротой родители. На свет появилась другая девушка. Имя ей – Виктория Александровна Соколова.

Повернув кран так, чтобы полилась холодная вода, я скользнула пальцами в тугие потоки обжигающе-холодной влаги. Тяжело выдохнув, подняла глаза и… встретилась в зеркале с внимательным взглядом бабушки Нины. Она стояла в одной ночной рубашке, но совсем не выглядела сонной. Будто сама не спала, словно сон не шёл к ней из-за тяжёлых дум.

– Тьфу, ба! Напугала, – бесцветно воскликнула я.

Бабушка сделала вперёд шаг и протянула руку, но тут же ее опустила.

– Пойдём, дорогая, пойдём, – приобняв за плечи она направила меня, безвольную, словно тряпичную куклу, в комнату.

Уже сидя на постели, баба Нина откинула влажную светлую прядь с моей щеки.

– Опять себя изводишь… – мягко промолвила пожилая женщина. – Ничего не изменить, внученька, – ее ладонь с неожиданной силой сжала мою. – Остаётся только жить дальше и быть сильной, – но тут же добавила: – но и поплакать иногда нужно, не хранить в себе, как бомбу медленного действия. Слёзы исцеляют, дорогая. Хочется – поплачь, – ее рука в ласковом жесте прошлась по моим всклокоченным волосам. – Знаю, опять думаешь, что не злой рок унёс жизни родителей… – бабушка прикрыла глаза, а затем пытливо заглянула мне в лицо. – Что ты уже надумала, стрекоза?

– Эти мысли – они сводят меня с ума, бабуль, – начала я дрожащим голосом, прикусив губу. – И сейчас, когда я начала изучать отчеты, там есть несоответствия в суммах. Оборудование стоит не то, что отец закупал. Не тот поставщик… Да и с другим он хотел расторгнуть контракт. Что, если… – я замолчала, не в силах произнести вслух подозрения, что уже больше месяца грызли меня, словно голодный цепной пёс, дорвавшийся до свежего мяса.

Ведь я не могу не думать о том, что моих родителей могли вероломно… Как там говорят в фильмах про бандитов? Убрать… Холодное бездушное слово! Убили… Словно раскалённая до красна игла вонзилась мне в висок. Убили.

Сидевшая рядом бабушка Нина вздрогнула. Впервые в ее глазах я увидела ничем не прикрытый страх, даже ее рука метнулась вверх, и она очертила крест насколько раз в воздухе.

– Окстись, деточка! – ее голос дрогнул.

Наверняка, не одна я так думала. Может, именно сейчас я произнесла вслух и ее страшные подозрения.

– Полиция вон как занималась делом. Все в доме перевернула, под каждую половицу заглянули, – голос ее был глухим, а слова быстрыми, словно пулемётная очередь. – Чай полиция наша – не дураки…

Я покачала головой, встречаясь со светлыми глазами бабушки.

– Полиция давно уже не та, ба! Продажная, безразличная… – начала я перечислять, но замолчала. Зачем… почем зря сотрясать воздух?

– Никита твой, хоть мне и не нравится, но какая-то поддержка тебе будет, – задумчиво пробормотала бабушка. – Другого я тебе пророчила жениха, – грустно сказала бабушка Нина. – Тебе бы надежного, широкоплечего, такого чтоб собой… чтобы как за каменной стеной, – как-то неожиданно для меня бабушка ушла в другую сторону от разговора, – а этот что? – бабушка махнула рукой, выражая разочарование моим выбором. – Худой, как жердь. Силёнок, как у воробья! – закончила пожилая женщина. – И народятся у вас воробьи, али какие мышата.

– Ну, какие воробьи, бабуль? – с негодованием выговорила я, выпрямляясь.

По моим меркам, Никита был очень даже спортивный и высокий парень. Особенно, если сравнить с местными южанами, что еле до ста семидесяти пяти, а иной раз и ста семидесяти, не дотягивали. Хотя, с моим-то росточком, вообще не жаловаться!

Словно не слушая меня, бабушка продолжила, расписывая идеального по ее мнению претендента на роль моего мужа.

– Большого бы тебе, сильного мужика! Тогда и умереть можно было бы мне спокойно.

Я охнула и обхватила в крепких объятиях бабушку.

– Ну, что ты такое говоришь?! Даже слышать не хочу.

– Полноте, полно… Спать ложись. Утро вечера мудреней. Все будет хорошо.

Кто бы знал, что утро заставит вновь меня разлететься на осколки. Утренний звонок заставил вновь окунуться в водоворот страха и неприятия действительности…

Через пару дней, утопая невысокими каблучками чёрных туфель в мягкой рыхлой кладбищенской почве, я провожала в последний путь дядю Мишу, что по словам врачей скончался от сердечной недостаточности.

Громкий неожиданный шум капель дождя, что забил по крышке гроба, заставил меня вздрогнуть и теснее прижаться к Никите. Парень, как и я, был облачен во все чёрное. Его рука твёрдо, но нежно поддерживала меня, не давая упасть.

– Пойдём, дорогая, – блондин настойчиво потянул меня за локоть к своему спортивному автомобилю, что был припаркован совсем близко. – Мы сделали все, что могли.

Я благодарно кивнула, чувствуя, как дрожат губы. Никита полностью оплатил похороны дяди Миши. Усаживаясь на заднее сидение автомобиля, я бросила последний взгляд в толпу, что провожала старого знакомого в другой мир. И тут же округлила глаза. Тот самый шатен с янтарными глазами! Он стоял среди людей. Джинсы, чёрная куртка-косуха… Что он здесь делает?! Неужели он знал дядю Мишу?!

Сердце начало стучать словно поезд, набирающий скорость, пока я не встретилась с мужчиной взглядом. Попался в плен тягучих медовых глаз, словно у хищника – льва, я не сразу услышала обеспокоенный голос Никиты.

– Что случилось, Викуль?

– Все нормально, – посмотрела я на жениха, – просто я… – я осеклась, понимая, что больше не вижу незнакомца. Обвела ищущим взглядом всю собравшуюся толпу, но так и не нашла мужчину в косухе.

Странная дрожь пронзила все тело…

– Да ты вся дрожишь! Это нервное, – сочувственно произнёс Никита. – Тебе нужно отдохнуть.

Мне внезапно стало плохо, и я начала заваливаться на бок, теряя связь с реальностью. Последнее, что я помнила – испуганный крик Никиты, который звал меня по имени.

ГЛАВА 11

Месяц спустя

«Должно быть, сегодня самый счастливый день в моей жизни», – думала я, поправляя резинку на супертонких, почти прозрачных, белых чулках. Опустив пышную юбку, спрятала под ней белоснежные туфельки на высоком каблуке и провела по изысканной ткани ладонью, словно разглаживая невидимые глазу складки.

Сегодня все должно быть идеально! Сегодня день моей свадьбы. Сегодня я наконец-то стану Меньшиковой. Виктория Андреевна Меньшикова. А что? Звучит! На шее сверкнула рубиновая подвеска, что напомнила капельку крови. От этой ассоциации я невольно поёжилась. Холодные щупальца пробрались под кожу, тревожа и волнуя.

«Это все предсвадебный мандраж», – утешила я себя, вспоминая переживания последних дней. На ум пришло даже то, как Никита настойчиво уговаривал меня пожениться именно здесь – в деревне Васнецово.

Объяснял это будущий муж просто: ему очень важно, чтобы на свадьбе погуляли его родственники. Тогда я с удивлением всматривалась в лицо жениха, не понимая этой его прихоти. А как же ещё назвать желание пожениться в глуши?! Кроме того, ему, откровенно говоря, всегда было плевать на своих «родственничков», как Никита любил называть свою родню.

Отбросив ненужные мысли, я обратила взор на зеркало в позолоченной раме, на которой уже то тут, то там отходила краска. Невольно залюбовалась своим отражением. Все же, большие умники те, кто устроил комнату невесты в крохотном ЗАГСе!

Красивые волосы необычного оттенка, что Никита окрестил «лунным сиянием», были завиты в аккуратные крупные волны и слегка убраны от лица изысканными заколками в виде старинных гребней, к которым крепилась легкая полупрозрачная белая вуаль. Конечно, у моего жениха не отнять романтизма, но этим локонам далеко до лунного сияния. Но, все же, не кривя душой, могу сказать, что они и правда хороши.

Я потянула за аккуратный завиток у шеи, придавая ему более красивую, на мой взгляд, форму. Легкие, шелковистые, белокурые волосы пышным облаком красиво струились по оголенным плечам, спускаясь до самой талии. Натуральный блонд всегда в моде, а когда волосы ещё густые и здоровые и, конечно же, не крашеные – это дорогого стоит. На меня из отражения смотрела стройная невысокая девушка с яркими пронзительно-бирюзовыми глазами и чёрными, как смоль, длинными загнутыми ресницами. Наверняка, самые частые вопросы, что я слышала за всю свою жизнь: какие линзы ты носишь? Где такие купить? Это вызывало у меня лишь снисходительную улыбку.

Скрипнула дверь и в дверном проеме показалась светлая голова Никиты, вызывая у меня волну возмущения.

– Куколка, ты скоро? – приятный баритон ласкал слух.

– Никита, выйди! Примета же плохая, – накинулась я на жениха.

Но парень уже во все глаза разглядывал меня, облаченную в свадебное платье.

– Вик! – он судорожно сглотнул. – Ты такая красивая, – он сделал шаг от двери ко мне навстречу. – Как же мне повезло с тобой, – голос Никиты сорвался от переполнивших мужчину чувств. Быстро наклонившись, он впился поцелуем в мои губы.

От неожиданности я выронила небольшой букет, затейливо украшенный карликовыми розами и ароматными нежно-розовыми лилиями, и вцепилась в лацканы его белого пиджака.

«Все светлое, как и наша любовь», – подумала я, отдаваясь чувствам, что вызвал поцелуй Никиты. Мне хотелось любить и быть любимой, хотелось тепла и простого, обычного, женского счастья.

Отстранившись от меня с глухим стоном, Никита окинул ещё раз восхищённым взглядом весь мой образ.

– Вик, ты самая-самая красивая невеста! Мужики обзавидуются!

Я засмеялась беззаботно и звонко, как говорила моя бабушка – словно колокольчик.

– Иди! Иди уже, Никит! – я шутливо начала подталкивать своего жениха к двери. – Я уже скоро, честное слово! Только соберусь мыслями… волнительно же.

Никита нахмурился, от чего его красивое лицо с тонкими, почти аристократичными чертами, приобрело грустное выражение.

– Ты сомневаешься во мне? В моих чувствах? – голубые глаза жалобно и каким-то с осуждением посмотрели в мои.

Облизнув губы, я постаралась поскорее успокоить жениха.

– Ну, что ты, любимый? Я просто не выспалась. Всю ночь думала о том, как резко жизнь моя изменилась. Всего год назад умерли родители, бабушка захворала, да и наследство это… Не знаю, как я справлюсь.

Никита провёл пальцами по волосам, ероша длинные русые пряди.

Я с замиранием сердца подумала о том, какие красивые будут у нас дети. Но меня мучило какое-то страшное предчувствие о том, что мой идеальный мир вот-вот рухнет, как карточный домик.

– Я же с тобой, Викуль! Ну, я-то тебе на что? Даже не думай об этом. Я решу все – и с бабушкой, и с наследством – все разрешится, не переживай, – пообещал Никита.

Я вздохнула, думая о том, что после смерти родителей на мои плечи легла ответственность за целый завод и большое количество рабочих, что годами трудились не покладая рук на империю моего отца. Ещё и смерть дяди Миши… Теперь вся ответственность полностью на мне. Разве люди заслужили, чтобы со смертью хозяина завода их выбросили на улицу, как отработанный, никому не нужный материал? У многих из них семьи и дети. Я сжала пальцами виски.

Никита озабочено нахмурился, убирая мои руки.

– Послушай меня, куколка! Сегодня наш день, только наш, – он поправил тщательно уложенные белокурые волосы на моих плечах. – Выкинь ты все эти мысли из своей хорошенькой головки.

Я поспешно кивнула, не желая расстраивать будущего мужа. Он прав, сегодня наш праздник, а проблемы… проблемы будем решать по мере их поступления. Послышался шум, Никита повернулся лицом к двери. Должно быть, гости приехали. Иначе, что за возня и суматоха в коридоре? Быстрые шаги, взволнованные голоса, топот…

– Пойду, посмотрю, что там, – неохотно убирая от меня руки, сказал Никита и направился к двери. Обернувшись, он мягко добавил. – Не задерживайся, куколка!

Согласно кивнув, я тут же наклонилась, чтобы подобрать свой свадебный букет. Громко охнула, когда один из маленьких шипов роз проколол нежную белую кожу. Выронив вновь букет, я выпрямилась, словно зачарованная глядя на то, как из небольшой ранки появляется ярко-алая кровь.

– Проклятие! – я оглянулась по сторонам, но, ни на чем не зацепившись взглядом, быстро засунула палец в рот, сразу же ощущая солоноватый привкус. – Ещё не хватало платье замарать для полного счастья!

Неожиданный громкий хлопок заставил меня чуть ли не подпрыгнуть на месте. Неужто кто-то из приглашённых додумался в здании ЗАГСа запустить петарду?! Вот дураки! Я оглядела ещё раз палец и, удостоверившись, что крови больше нет, подобрала букет и, пару раз вздохнув, открыла дверь. То, что предстало моему взгляду, заставило шокировано замереть, округлив глаза. Этого просто не может быть! Рот приоткрылся в немом крике, а из глаз потоком хлынули прозрачные крупные капли…

На кафельном, сером, невзрачном полу ещё советских времён лежал на спине Никита. На его некогда белом свадебном пиджаке расплылось огромное, уродливое, кровавое пятно в районе груди.

ГЛАВА 12

С пронзительным криком я бросилась к нему, не замечая ничего и никого вокруг. Трясущимися руками потянулась к тому месту, где кровь насквозь пропитала рубашку, но почти сразу же отдернула их. Солёные слёзы, словно прозрачные капли дождя, ручейками струились по моим щекам. Там, где они капали на пиджак, появлялись новые розовато-красные пятнышки.

– Никита! – я принялась судорожно трясти его руку, на которой были надеты часы, его любимые, в каком-то ступоре отмечая, что стрелка на часах стоит. – Никита!

Мне казалось, что это все какой-то глупый розыгрыш. Сейчас он откроет глаза и засмеётся, обозвав меня трусихой.

– Отойди от него, – холодный голос резанул по барабанным перепонкам. Голос грубый, властный, со странным акцентом.

Я испуганно дёрнулась и повернула к мужчине заплаканное лицо, пытаясь разглядеть через плотную пелену слез говорившего. Гора! Скала… Очень высокий мужчина, крупный, с хорошо развитой мускулатурой. Тёмно-каштановые волосы, коротко подстриженные по бокам, а сверху длинные пряди были схвачены резинкой примерно на уровне затылка. Его можно было бы назвать красивым, если бы не страх, что скручивал все мои внутренности крепким узлом. Широкие скулы, мощный подбородок, глаза с хищным прищуром, а ещё татуировки… много татуировок в виде чёрных линий. Они спускались по его рукам, с внушительными бицепсами, образуя различные узоры.

Словно огромный дуб он возвышался надо мной, тонкой и растерянной, словно одинокая березка в поле во время сильного ветра. Он был обут в тяжелые военные ботинки, мощные бедра обтягивали фирменные джинсы «Levis», а под лайковой футболкой вздымалась широкая грудь. Казалось, еще секунда и тонкая ткань просто треснет по швам на его плечах, настолько огромен был незнакомец.

Конечно же, я его сразу узнала! Тот человек, что всюду попадался мне в течение месяца. Боже! Это все была не случайность! От ужасной догадки перехватило дыхание.

– Кто вы? – я несколько раз моргнула, прогоняя прочь слёзы. – Пожалуйста, умоляю! Вызовите скорую, ему нужна … – я замолчала, когда мой ошарашенный взгляд остановился на пистолете, зажатом в руке мужчины, что стоял передо мной.

Я вскинула на него взгляд, встречаясь с его светло-карими глазами и вздрогнула. Такие, как он, не знают пощады; такие, как он, не имеют сердца! Господи… он убил Никиту.

– Подойди ко мне! – уверенный голос эхом разошёлся по пустому помещению.

Сейчас он мне уже не казался красивым. Какая же я была дура. Это монстр! Монстр, что пришёл и разрушил мою жизнь, покалечил мою судьбу. Все так же, сидя на коленях, я обвела ищущим взглядом помещение, инстинктивно ища защиты от опасности… от этого зверя, в обличии человека. Природа ошибочно наградила этого убийцу красивой оболочкой. А может быть это не ошибка?

Судорожно и громко дыша, я увидела, что никого нет. Пусто… Что это значит?! Где же все? Мозг отказывался воспринимать происходящее. Я даже себя ущипнула за руку, мечтая, чтобы все оказалось просто ночным кошмаром.

Дверь скрипнула, и в зал вошёл мужчина средних лет, восточной наружности.

– Арман, надо сваливать! – мужчина удивленно вытаращил глаза, разглядывая меня, и обратился к великану. – А что с этой? – кивнул в мою сторону. – Никогда не видел таких, только по телевизору.

Огромный мужчина двинулся ко мне, я с затравленным взглядом наблюдала за ним. Лишь только когда он приблизился вплотную, я сделала неуклюжую попытку отползти. Но зверь, как я окрестила его про себя, наклонился надо мной и протянул руку, хватая за предплечье.

– Меня не обмануть большими голубыми глазками, – насмешливо, но мягко произнёс он.

От этого мурашки волнами пробежались по моему одеревеневшему от страха телу. В противовес его кажущемуся мягким тону, глаза мужчины оставались колкими и холодными. – Я знаю всю сущность таких, как ты…

Я попыталась скинуть его ладонь, но он лишь усилил захват. Я словно наяву увидела, как под его тёмными загорелыми пальцами расплываются уродующие белую гладкую кожу багровые пятна, что со временем наверняка станут желто- синего цвета синяками. От боли я прикусила губу и с удивлением отметила, что незнакомец ослабил давление.

– У меня нет времени спорить с тобой, девочка, – тигриные глаза впились в мое побледневшее лицо, что было запрокинуто вверх.

Нет, тигр, слишком слабо для определения… этого человека! Лев… Главарь, царь – так он держится, будто все ему должны и обязаны. При мысли об этом, я судорожно сглотнула, понимая, что главный должник здесь – это я. Замерла, не зная как быть дальше, из ступора меня вывел протяжный стон Никиты.

Жив! Обливаясь слезами, я повернулась к жениху, но прежде увидела, как миллиард искр поднялось со дна янтарных глаз, словно вихрь ярости, сметая все на своём пути. Нет, эти эмоции были направлены не на меня. Эти глаза были устремлены на беззащитного раненого человека позади меня… или даже смертельно раненого… Я дёрнулась ещё раз и, удерживающая меня рука, будто милостивая длань монарха отпускающего своего нерадивого подданного, уступила. Чуть ли не ползком, я приблизилась к Никите.

Он прижимал руку к залитой кровью рубашке. Всклокоченные светлые волосы тоже были в крови, как и часть лица.

– Не трогай, ее Арман! – голос жениха был испуганным, он будто задыхался.

Обхватив Никиту под спину руками, я помогла ему приподняться. Жених был ранен чуть ниже плеча. – Все, что произошло, – это между нами! – блондин облизнул губы, прежде чем продолжить. – Девушка здесь ни при чём.

ГЛАВА 13

Наступила гробовая тишина, в которой слышно было лишь надрывное тяжёлое дыхание Никиты. Я даже не ощущала, дышу ли или настолько затаила дыхание, что просто забыла это делать. Весь мир будто замер в ожидании ответа брюнета с львиными глазами.

Но, к моему огромному шоку в этой страшной ситуации, он, словно издеваясь, громко расхохотался. Будто Никита сказал нечто невообразимо смешное. Словно речь идёт совсем не обо мне и моей свободе или жизни…

Мужчина остановился так же резко, как и начал смеяться. Он испытывающе посмотрел на Никиту, будто тот жук или слизняк, не достойный дышать одним воздухом и ходить по одной с ним земле. Хоть в огромном зале было тихо, у меня в ушах до сих пор звучал громкий раскатистый смех брюнета.

– Забавно… – мужчина, которого Никита назвал Арманом, сделал шаг вперёд, но остановился, наблюдая за тем, как я ещё сильнее прижалась к окровавленному торсу Никиты.

Жених тут же сжал мою талию пальцами, пытаясь инстинктивно уберечь от надвигающейся на нас опасности.

– Забери меня! Делай, что хочешь! – громко и сбивчиво заговорил Никита. – Вику только не трогай. Прошу тебя, – голос парня дрогну, когда он начал умолять. – Поступай со мной, как знаешь.

Брюнет криво улыбнулся. Его цепкий взгляд впился в лицо униженного и признающего свою слабость врага.

– Это слишком просто… Меньшиков! – не смотря на то, что все, что сейчас происходило, напоминало самый настоящий ад, я не могла не отметить то, как хорошо мужчина говорил на русском языке, не смотря на акцент. – Слишком просто для тебя – прийти и продырявить твою никчемную жалкую шкуру, продажная тварь, – шатен слегка ударил стволом по своему бедру, привлекая этим движением к себе мой взгляд.

– Дооолгие месяцы я выслеживал тебя, шакал! Узнавал кто ты, что ты, чем дышишь, где обитаешь, – то, как говорил брюнет, наводило на мысль, что он воспринимает Никиту ни как человека, а как свою добычу. – Я знаю о тебе все: что ты любишь смотреть по ТВ, что ты любишь жрать, трахать… – на последнем слове жёлтые глаза полоснули меня словно лезвием ножа.

Я зажмурилась, читая про себя все известные мне молитвы.

– Арман… – голос жениха умоляюще и обреченно коснулся моего слуха.

– Я даже выучил твой гребанный язык – русский, – словно выплюнул мужчина. – А теперь я хочу твоей крови. Нет, не этой, – кивнул брюнет на грудь блондина. – Я заберу твою прелестную невесту с собой! Думаю, это будет справедливым наказанием, ублюдок. Хотя не передать словами, как мне хочется свернуть… – пальцы Армана конвульсивно сжались и разжались, пока брюнет смотрел на шею Никиты. – А теперь, выбор за тобой, – неожиданно обратился зверь в человеческом обличии ко мне. – Либо ты идёшь добровольно со мной, либо он, – указал мужчина стволом на блондина, – умрет! У тебя одна минута на раздумья.