Ведьма. Пробуждение

Галина Чередий

Ведьма. Пробуждение

Глава 1

Бывают в жизни дни, что меняют ее радикально. Только распознать их заранее, к сожалению, нельзя. Распознать и просто не выходить из дома. Если, конечно, можешь себе позволить такую роскошь – плюнуть на работу всего лишь потому, что тебя посетили некие недобрые предчувствия или приснился дурной сон. Вот лично я своих снов вообще не помню последние пару месяцев. С тех пор, как устроилась на работу. Официальную, в большом офисе международной компании, с белой хорошей зарплатой, перспективами карьерного роста и щедрыми ежеквартальными премиями. Правда, последние три пункта пока мне всего лишь обещаны, но надежда – наше все. То есть зарплата вполне себе ничего, из разряда «можно жить», но вот зимние сапоги и новое пальто придется брать в рассрочку. Но я не жалуюсь, не-а. Ни на зарплату, ни на задержки иногда чуть не до ночи, ни на что вообще. Не работа мечты, второй помощник руководителя, а по факту – девочка на побегушках у секретарши, она же официальная любовница директора, но у меня же вся жизнь впереди, да? И для иногородней девочки без роду-племени, высшего образования, опыта и рекомендаций от прошлых работодателей и это супер.

– Казанцева, ну, блин, где ты там? – всверлился в мой мозг визгливый голос Надежды Ерофеевой, она же и есть та самая секретарша, у которой я на посылках. – Там тигреныш мой рвет и мечет. Орет на меня по телефону, что ему нужен какой-то там дурацкий договор, который он просил меня распечатать. Типа дел у меня других нет все помнить про его бумажки.

– Договор с «Эр-групп» или на охрану наших объектов с ЧОО «Гладиатор»?

– Ты издеваешься, – прозвучало даже не вопросом, а почти утверждением.

Самую малость, если честно. Потому как считаю, что брать на должность первого помощника руководителя серьезной кампании человека, все таланты коего распространяются исключительно в околосексуальной плоскости, чтобы иметь возможность официально таскать ее за собой по командировкам и развлекаться в рабочее время, очень непрофессионально и может закончиться плачевно для самого такого руководителя. Но на мое мнение всем плевать, тем более когда в данном случае этот шаловливый руководитель– племянник одного из главных акционеров всей фирмы. Так что…

– Нет, Надь, я не издеваюсь. Скажи Владимиру Сергеевичу, что я уже перед зданием и через пять минут буду на рабочем месте. – Угу, в отличие от тебя. – И разберусь с бумагами.

– Ну хорошо. Я чуть припоздаю. На часик. – Да-да, хорошо, если появится к обеду. – У меня неотложное дело. – Маникюр? Массаж? Шугаринг? Срочная распродажа? Хотя нет. Следить за распродажами – удел простых смертных вторых помощников руководителя.

«Припоздала» Наденька на весь день, не впервые, впрочем. Причем второй раз она мне соизволила позвонить уже около двух дня, язык у нее изрядно заплетался, и оборвала она сеанс нашей коммуникации внезапно, не закончив явно глубочайшую мысль, которую пыталась донести под такое же пьяное хихиканье своих подруг на заднем плане. И это в среду в разгар рабочего дня.

И нет, я не завидую. Я злюсь. Потому как свою немеренно глубокую мыслю вкупе с хорошо ухоженным роскошным телом она, похоже, не донесла не только до меня. Судя по реву шефа, ему этой благодати тоже не хватило и, как следствие, срывался он на мне. Так что к моменту его отбытия из офиса ровно в семнадцать нуль-нуль я уже ног не чуяла под собой, и голова моя звенела, как колокол. При этом мне пока покинуть рабочее место не светило, ибо шеф, пребывающий в гневе, одарил меня заданиями и поручениями, что ту Золушку злая мачеха. Вот интересно, по законам сказок мне должен после всех мучений принц какой обломиться? Такой хотя бы из самых простеньких, я не привереда. Но обломилось мне только обзавестись просьбой от коллеги. Уже когда с облегченным вздохом я втащила свое бренное тельце в сверкающий хромом и беспардонно тыкающий меня собственным унылым видом в зеркала лифт, затрезвонил смартфон.

– Да, Ир, – ответила я и отдернула тут же трубку от уха, потому как на том конце зашлись в долгом приступе кашля.

Вот же беда, еще один хороший человек не устоял перед сезонным вирусом! Почему хороший? Потому что Ирка была практически единственным нормальным человеком в этом пристанище большого бизнеса, сплетен и закулисной грызни. Без понятия, почему все невзлюбили меня с первого же дня, но так и было. Подозреваю, что дело было не во мне, а в самой должности. Ее-то ввели только что, и мне свезло быть первой, кому она досталась. А для всех в офисе, конечно, не секрет почему в принципе сия вакансия возникла. Потому что первая помощница руководителя занималась отнюдь не той деятельностью, что хоть как-то связана с процветанием данного бизнеса. Она не занималась, а крайней для всех была я. Это к вопросу о вселенской справедливости в общем и местной, внутри коллективной, в частности.

– Люсь, ты еще в офисе? – прохрипела Ирка после бронхиального вступления.

– Как раз вниз спускаюсь. Ты что, заболела? Я вроде тебя с утра видела.

– Ага, с утра все норм было, а после обеда темпа подскочила и колбасить жутко начало. – И она опять закашлялась. – Люсь, мне дико неудобно… – новый приступ с сипом и почти бульканьем, – но мне и попросить больше некого, а сама не доползу.

Я вздохнула, посмотрев в потолок лифта, который уже остановился на первом этаже.

– Что нужно? Лекарств тебе привезти? – Я с удовольствием. И приду, и заражусь. Больничный на недельку мне сейчас почти в радость.

– Не мне… – Ирка перешла на маловнятный хрип. – У меня бабуля в старой части города… Я должна ей продуктов была сегодня отвезти, а тут такое… Люсь, она старенькая совсем и еле-еле в пределах дома передвигается…

– А доставка? – попыталась я вяло откорячиться.

– Да не откроет она никому чужому. Паранойя старческая.

– А как же я тогда…

– Да запросто! – Мне, может, и показалось, но в динамике резко стало меньше хрипов. – Ты возьми ключ от ее дома в моем столе. В самом нижнем ящике незапертом. Он там один только и лежит, не спутаешь ни с чем. Я тебе список продуктов сообщением скину и денежку перечислю. Прости, что напрягаю так. Прости, а?

Вот какая бы мысль посетила человека в здравом уме первой? Например, почему Ирка держала ключ от дома родственницы в столе, а не там же, где и от своей квартиры, если предполагалось, что она сегодня собирается к ней. Или могло насторожить то оживление, что зазвучало на том конце. Или же, наконец, это двойное «прости», что прямо-таки вынудило ответить:

– Да прощаю, конечно, ты чего, Ир? – С каким же облегчением она там выдохнула. Или это почудилось? Не важно. Не напрягло меня ничего, вот что главное. И поэтому я и нажала кнопку на панели управления лифта, отправляясь обратно наверх.

В отделе статистики я застала только Марусю, которая вскинула на меня удивленные глаза, сверкнув стёклами толстых линз на очках. Вот кого на фирме тюкали едва ли не больше меня. Удел всех новеньких.

– Никого нет уже, – заморгала девушка часто. – А я тут доделываю кое-что.

– Угу, понимаю. Меня Ирка просила ключ у нее в столе взять, – сообщила я, подходя к рабочему месту коллеги. – Она заболела, а нужно ее бабушке продуктов отвезти.

– О, это, наверное, той, что ей полдня названивала, – оживилась Маруся. – Орала на нее так, что бедная Ирка в коридор выскочила сразу, а потом и не отвечала уже. Видно, на нервной почве ее и доконало, кашель такой начался и насморк жуткий. Наталья Семеновна ее аж из своего кабинета услыхала и домой отправила, чтобы не заражала и клиентов не распугивала.

Я как раз выдвинула нижний ящик стола и увидела, что он совершенно пуст.

– Хм… – я наклонилась пониже, заглядывая вглубь. Сунула даже руку, и тут меня вдруг что-то как ужалило – Ай! Что за!..

Я затрясла кистью, но боль исчезла так же быстро, как и возникла, зато ключ нашелся. Он, видимо, лежал под дальней стенкой ящика и, когда я дернулась, нарвавшись, похоже, на иголку какую-то, показался на свет.

– Вот, взяла, – продемонстрировала я Марусе удивительно увесистый и длинный ключ, с причудливым навершием в виде полого шара. Внешняя часть его была изрезана узкими щелями и усыпана наваренными пупырышками, создавая очень красивый и сложный рисунок. А еще очень похоже, весь ключ был из серебра.

– О, прикольная штука, – изумилась Маруся. – Никогда его не видела у Ирины Федоровны.

Я только пожала плечами. Понятно теперь, чего Ирка не носила этот ключ на связке, вместе со всеми. Его же никак на нее не присобачишь. Нет под это отверстий. Но, с другой стороны, вещь-то чуть ли не антикварной выглядит, разве можно ее вот так бросать в открытом ящике стола? Вряд ли свои потянут, но ведь народу много мимо ходит. Хотя, может, это просто какая-то дешевая стилизованная под старину подделка. Я в таком не разбираюсь.

– Все, побежала, – махнула я рукой Марусе и потопала к лифту.

Час пик был уже позади, нормальные люди дома ужинают, одна я в трамвае черт-те куда трясусь. Найти указанный в Иркином сообщении адрес сразу не вышло. Прошла по тихой улице туда, обратно, и никакого Голубиного тупика не нашла. Набрала ее, и Ирка ответила моментально.

– Ир, я не могу найти…

– Ты ключ достала? – перебила она меня.

– Что? При чем тут…

– Достала или нет?

Я сунула руку во внутренний карман куртки и выудила припрятанный подальше на всякий пожарный ключ, придерживая телефон плечом у уха. И только подняла глаза, как охнула. В десяти шагах от меня виднелась темная арка, над которой красовалась какая-то очень уж тусклая табличка, гласившая, что это и есть Голубиный тупик. Я моргнула, не понимая. Ну ладно саму табличку могла пропустить, но арку-то… Но опять же, темно тут, вон один фонарь в начале квартала, а другой черт-те где от него. Да бог с ним. Побыстрее бы уже отстреляться.

– Нашла, – сообщила я Ирке. – Мрачненько тут, однако.

– Прости, Люсь. Прости.

– Да что ты заладила! – возмутилась я, но моя собеседница уже отключилась.

Включила фонарик на смартфоне и шагнула под арку. Вздрогнула, ощутив, будто вмиг пробрало сквозняком. Хотя в таких местах это в порядке вещей. Пройти пришлось всего-то шагов десять, прежде чем я наткнулась на глухую стену, кирпичи в которой в свете фонарика выглядели почти бордовыми, против обычных рыже-оранжевых. И дверь тут нашлась. Под стать ключу. Деревянная. Причем создавалось впечатление, что из одного цельного куска дерева. С маленьким зарешеченным смотровым окошком, наглухо закрытым с той стороны и массивным окладом вокруг замочной скважины.

– Блин, средневековье какое-то, – пробормотала я, нашаривая отверстие ключом. – И не знала, что тут когда-то так строили.

Впрочем, это может быть уже и новодел. Богатых людей с причудами хоть отбавляй. Купят старое здание целиком и давай его приукрашивать на свой странноватый вкус. А есть и те, кто с нуля, но под старину строят. Когда денег хватает, то чего бы и не поизвращаться. Постучав для порядка, я повернула ключ и толкнула тяжелую, туго поддающуюся дверь. Ожидала даже зловещего скрипа, но нет, открывалась она хоть и с трудом, но бесшумно. Узкий лучик фонарика выхватил из густой темноты каменную лестницу, что начиналась буквально в паре шагов впереди и уходила довольно круто вверх между двумя глухими стенами.

– Здравствуйте! – Блин, вот я бестолочь, даже не спросила у Ирки, как имя-отчество ее бабушки. – Я Люся, меня прислала Ир…

Я шагнула вперед, как вдруг что-то холодное жестко обхватило мою лодыжку прямо над голенищем низкого ботинка и сжало с такой силой, что я зашлась в истошном визге от боли и ужаса. И в унисон с моим воплем между стенами в темноте заметался кошмарный утробный стон.

Глава 2

Телефон вывалился из моей руки, я рванулась вправо, продолжая надсаживать горло, но то, что схватило меня, и не думало отпускать. Каблук подломился, и, потеряв равновесие, я грохнулась на бок, пребольно вмазываясь в невидимую стену плечом, и сползла вниз. Задергала ногами, пытаясь отбиться, но безуспешно. Меня все так же крепко что-то держало или, точнее уж, кто-то, учитывая, что сквозь сплошную пелену паники я таки расслышала в том жутком замогильном стоне едва узнаваемое «Ирэна-а-а-а». Замерев на пару вдохов, я чудом смогла одолеть удушливый страх, хоть сердце и болело от него.

– Эй! Кто здесь? – ничего умнее сказать в голову не пришло, и я нашла глазами единственное пятно мутного света тут – мой упавший фонариком вниз телефон, лежавший в метре от меня.

Быстро извернулась, дотягиваясь до него, перевернула, ослепив себя же лучом, и, часто моргая, направила его на свою ногу. В помещении снова раздались вопли. Мой – от того, что я увидела, и жуткой окровавленной старухи, лежавшей рядом на полу, что, оказывается, и сцепила свои костлявые пальцы на моей лодыжке, как капкан. Едва свет попал на ее лицо, прямо в широко распахнутые глаза, она и завизжала, впрочем сразу захлебнувшись, и, захрипев, начала пускать кровавые пузыри изо рта. Мне почудилось сначала, что сейчас просто отключусь с перепугу, но этого не случилось, зато стало приходить четкое понимание ситуации, в которой я очутилась. Рука с телефоном дрожала, луч метался, выхватывая все больше пугающих подробностей: гротескно уродливые и перекошенные в агонии черты лица пострадавшей, лужу крови под ней и ее же широкую темную дорожку до лестницы и вверх, откуда бедняжка, видимо, ползла, всякие железки, напоминающие средневековые орудия пыток, по стенам. Но вот самого страха в его первоначальном виде становилось стремительно меньше. Разум быстро брал верх над первобытным ужасом.

– Вы меня слышите? – села я ровнее, стараясь светить уже не в лицо бедняжке. – Держитесь, я сейчас помощь вызову.

И тут же взялась тыкать в экран, собираясь вызвать скорую. Но гаджет только жалобно пиликнул, сообщая, что сети он не видит.

– Ирэ-э-эна-а-а-а! – снова прохрипела бабка коллеги. – Не могу-у-у-у больше-е-е-е! Где-е-е?!

– Ирина не смогла приехать. Она забо…

– Не могу-у-у-у-у больше! Больно-о-о-о!

У меня внутри все сжалось от сочувствия от этого хрипа. Какие же муки она терпит, а я тут медлю.

– Послушайте, вам нужно отпустить меня, чтобы я могла привести кого-нибудь на помощь! – Я решительно потянулась к пальцам женщины на моей лодыжке, намереваясь отцепить и побежать на улицу. – Здесь не ло… Ай!

Только что лежавшая почти трупом и хрипевшая пожилая женщина молниеносно вцепилась в мою кисть, выбивая телефон, и дернула на себя. Извернулась диким образом, подминая меня под себя, снова повергая в безумие происходящего еще глубже.

– Вы что… – взвизгнула я, брыкнувшись под ее неожиданно огромной тяжестью.

– Не Ирэна… Но не могу… Не могу больше… – просипела она и навалилась мне на грудь, выжимая весь воздух, и заткнула меня, прижавшись своим ртом к моему.

Вот тут я уже заистерила, забившись от паники и отвращения одновременно, но последнее мигом перестало иметь значение, когда из меня будто кто-то все внутренности потянул. Я себя вмиг ощутила какой-то пластиковой бутылкой, из которой высасывают содержимое, заставляя сплющиваться. Как по-другому и описать происходящее – я без понятия, но страшно и больно было адски. Благо длилось всего несколько мгновений, но и этого хватило для того, чтобы разум помутился и почудилось, что сейчас ребра начнут ломаться внутрь, словно сухие ветки. Бабка оторвалась от моего рта, ее сейчас почему-то прекрасно видимое в недавней кромешной темноте уродливое лицо исказилось еще жутче.

– Родовая-а-а-а-а! – заревела она, будто была озверевшим медведем, и стала валиться с меня, но тут ее словно притянуло обратно.

Поток жидкого пламени хлынул теперь из нее в меня, тело изогнуло дугой в конвульсии, где-то сверху, похоже, под потолком заскрипело, загрохотало, застонало, как если бы невидимый потолок собирался на нас рухнуть, перед глазами бахнуло фейерверком, выжигая их. Я колотила руками и ногами куда ни попадя, билась сама, и раз за разом в меня било пламенными импульсами, в ушах раздался безумный вой, стремительно переходящий в истошный запредельный визг, сверху трещало все громче, перед глазами полыхало не переставая и все ярче-ярче-ярче. А потом раз – и все.

Очнулась я опять же на полу, в темноте, в которой, однако, уже могла запросто различать и очертания самого помещения, и лестницу, ведущую наверх, и так и брошенную мною настежь открытую дверь. И, к сожалению, и скрюченное тело чокнутой бабки, лежащей недвижимо рядом, тоже.

– Господи! – резко села, в голове поплыло, и я отползла, толкаясь каблуками в пол.

Все тело отозвалось острыми искрами боли, в ушах гудело, как будто рядом работал трансформатор, желудок сводило от тошноты, а мозги коротило от усилий понять случившиеся.

– Что за безумие, – пробормотала, хватаясь за виски ладонями, но тут же их отдернула, ощутив на лбу противную липкую влагу. – Да что же это…

– Вот холера, опоздал, – раздался незнакомый мужской голос, и я, дернув головой, увидела чей-то силуэт в дверном проеме. – Невезуха, однако.

– Помогите! – подорвалась я с пола. – Тут женщине плохо!

– Плохо, говоришь? – хмыкнул пришелец, и раздался звук, более всего похожий на щелчок пальцев. Вспыхнул свет, и мне пришлось прищуриться. – Это кто же ты у нас такая, а? И как сюда попала?

– Я случайно… Боже-е-е! – проморгавшись, я смогла-таки разглядеть всю картину катастрофы.

Старуха распростерлась на полу, теперь уже без всякого сомнения, что абсолютно мертвая, кровь была повсюду: дорожка на ступенях лестницы, отпечатки ладоней на стенах, весь пол изгваздан вокруг нее и меня, и, само собой, я вся была в той же жуткой телесной жидкости. Вся! Начиная от ботинок и заканчивая лицом, учитывая, что я уже чувствовала противное стягивание на коже. Господи, да я наверняка как людоедка выгляжу, растерзавшая несчастную старушку! У нее же кровь изо рта текла, когда она меня им… Что, блин, она-то делала?

– Это не я! Ее, – торопливо заверила я незнакомца, что смотрел на меня с любопытством и скепсисом одновременно. Высокий, плечистый, черноволосый, темноглазый, с правильными чертами лица. Будь обстоятельства другими, я бы смутилась, потому что в обществе привлекательных мужчин всегда чувствовала себя неловко. Вечно ловила себя на том, что или пялюсь на них, как дурочка одичалая, или же, наоборот, не могу и глаз поднять. И то и это меня вгоняло в жуткую неловкость, ведь казалось, они это прекрасно видят. – Я здесь случайно оказалась.

– Случайно? – приподнял красавец одну бровь. – Да ладно?

– То есть… Нет, конечно, не совсем случайно. – Черт, глядел он крайне недоверчиво, а мне почему-то стыдно стало, что он сочтет меня лгуньей.

Стыдно, хотя по логике должно стать страшно. Сейчас вызовет полицию и сдаст меня как убийцу, застигнутую на месте преступления над еще не остывшим трупом. И как я докажу, что не верблюд?

– Да ясное дело, – фыркнул он и шагнул ближе, уставившись мне в глаза, и пробормотал: – А может, и не опоздал…

– Меня Ирина, внучка… эм-м-м… не знаю имени отчества, к сожалению, женщины, попросила зайти и занести ей продукты, – стала торопливо и, почему-то теряя слегка мысль, объяснять я. – Она заболела внезапно. Ирина. Ключ мне дала. То есть я его взяла из ее стола, она мне по телефону сказала где. Я пришла, а тут весь этот ужас.

– Ужа-а-ас! – чуть протянул он, как мне показалось, с легкой насмешкой и шагнул еще чуть ближе, слегка наклоняя голову набок. Черт, ну какой же он все же красивый! Я таких и не видела никогда. Вблизи и в живую уж точно.

– Да, ужа-а-ас, – подтвердила я, почему-то вторя его манере. – Я зашла, темно, никого, и тут она меня как схватила за ногу. А потом…

– Пото-о-ом! – он, продолжая удерживать мой взгляд своим, медленно протянул руку к моему лицу и повторил: – По-о-отом. Все по-о-о-том. Поцелуй меня. Ты ведь хочешь.

– Хочу, – подтвердила я, потому что именно этого и захотела внезапно просто невыносимо. Вот не поцелую его – и умру на месте.

– Иди ко мне, глупенькая девочка, – улыбнулся он безумно искушающе. – Поцелуй, ну же.

В голове стало пусто-пусто, тело наполнилось колкими разрядами возбуждения, почувствовалось невесомым и отяжелевшим от желания одновременно. Мизерное расстояние между нами почудилось мучением, а то, что он не приближался ни на сантиметр, – изощренным истязанием. Почему он медлит? Почему не приближается?

А вот и правда, почему?

Я моргнула, а брюнет, вскруживший мне голову, ухмыльнулся порочно и руку опустил.

– Эх, проклятье, а ведь почти получилось, – заявил он, пялясь теперь откровенно насмешливо. – Вот напрасно ты опамятовалась, девочка. Ну на что тебе сила эта? Вся жизнь же пойдет под откос. Отдай ее добровольно, а? Ты мне силу, а я тебе хорошо сделаю. О-о-очень хорошо, никто так не сможет, клянусь.

– Вы кто? – возбуждение быстро рассеивалось, вытесняемое страхом, и я бочком вдоль стены стала отступать от красавца. Кстати, не такой уж он и красавец. Привлекательный, да, но ведь не такой же, чтобы все мозги растерять вмиг. Что происходит-то? Что за дурдом на выезде с момента, как я переступила здешний чертов порог?!

– Да не все ли тебе равно, девочка? – не стал преследовать меня загадочный брюнет, отслеживая исключительно взглядом. – Поверь мне, в спонтанном сексе с незнакомцем куда больше пикантности и страсти, чем в обычном с долгими обхаживаниями. Так как насчет обмена силы на удовольствие, пока поздно не стало, м? Ночь пройдет, утро настанет, и все закончится. И останутся у тебя только приятные воспоминания и никаких неприятностей впредь.

– Благодарю за столь щедрое предложение, но я предпочту отказаться.

Понятия не имею, о какой там силе он речь ведет, но сам факт подобного предложения однозначно указывает на то, что у мужчины с головой не все в порядке.

– Жаль, жаль, – как-то очень уж слишком тяжело вздохнул он, продолжая пялиться неотрывно. И чего же он ухмыляется так? – Или хочешь, я тебя навещать иногда стану? Поверь, ночь со мной и раз в год будет стоить всех ночей с твоими человеческими любовниками за всю жизнь.

– Свежо предание, да верится с трудом! – вырвалось у меня неожиданно, и я даже воздух хватанула в изумлении. Я так-то вообще-то разговоров столь фривольного свойства еще никогда в жизни не вела. Уж тем более с незнакомцами.

– Не веришь? – шагнул он ко мне опять и вжикнул молнией на своей черной кожанке. – Готов доказать свою правоту сию же минуту. Причем первая демонстрация будет за просто так. Чисто удовольствия для обоих.

– Да вы больной? – шарахнулась я от него, наткнулась на что-то, оно подалось, лязгнуло, я замахала руками, ловя равновесие. Озабоченный псих поймал меня за запястье, удержав от нового падения, зато за моей спиной жутко загрохотало. Я сначала испуганно вжала голову в плечи, а потом зыркнула на источник шума. Натолкнулась я, выходит, на стоявший у стены рыцарский доспех. Он-то и рухнул, создав весь этот шум.

– С чего это ты решила отнести наличие нормального для моего возраста и пола сексуального влечения к болезням? – продолжая все так же, как ни в чем не бывало кривить рот в усмешке, осведомился незнакомец.

– Потому что кто в своем уме способен предложить такое в подобных обстоятельствах?

– А что не так?

– А ничего что здесь труп пожилой женщины и я вся в крови и вообще… – у меня от возмущения все слова кончились.

Глава 3

– Ведьма умерла, время ее пришло, – пожал он плечами, коротко и безразлично глянув на тело. – Мы зато живы. А кровь… знаешь ли, если ты намерена все же опрометчиво оставить ее силу себе, то к этой субстанции тебе стоит привыкать сразу. Ваша сестра ее имеет обыкновение лить, что ту водицу.

– Ведьма… – Я прищурилась, вглядываясь в его нахальную физиономию еще пристальнее. Издевается, или действительно мое предположение о его психическом здоровье верно? – Знаете, я думаю, что нам сейчас первым делом нужно вызвать сюда правоохранительные органы. – А потом и скорую психиатрическую, но об этом помолчу.

– Да чего их вызывать, – отмахнулся мужчина и скривился, глянул на массивные часы на своем запястье. – Рогнеда ведьма была той еще мощи, выброс шарахнул будь здоров, меня вон чуть с ног не сшибло. Будут эти самые органы тут максимум через минут двадцать. И ка-а-ак возьмут тебя в оборот, девочка. Так что ты еще разок хорошенько подумай, еще успеть можем. По согласию – оно дело недолгое. А уж потом я тебя отблагодарю по полной, пожалеть не придется, – и он опять похабно мне подмигнул и уже до конца расстегнул куртку, продемонстрировав рельефную грудь, обтянутую черной футболкой с принтом в виде черепа и всяких символов вокруг.

– Не слушай его, новая хозяйка! – раздался откуда-то сверху бархатистый мужской голос. – А ты проваливай отседова, охальник беспардонный! Ишь ты, примчался он, что тот ворон на падаль!