Последняя книжная лавка в Лондоне

«Германия вторглась в Польшу и разбомбила много городов…»

Грейс стояла как вкопанная, ее рука зависла над металлической ручкой. Он продолжал, подробно рассказывая о том, как этим утром Польша подверглась нападению, как были разбомблены крупные польские города и как во Франции объявлена всеобщая мобилизация. Поскольку Соглашение о взаимной помощи было подписано с Польшей всего несколько дней назад, Великобритании и Франции ничего не оставалось, как вступить в войну.

Остаток дня и вечер был проведен в гостиной в отчаянном ожидании новой информации, когда в эфир поступали официальные сообщения. Многое из того, что было сказано, они уже знали, но все равно внимательно слушали.

Несмотря на всё это, Грейс сшила шторы для магазина. Вив, вернувшаяся домой после удачного первого дня работы в универмаге «Хэрродс», помогла ей. С натянутыми до предела нервами они «поклевали» пирог со свининой, испеченный миссис Уэзерфорд, и ещё до заката успели подготовиться к «затемнению».

Гитлер мог сотворить с Англией то же, что сделал с Польшей. Любая полоска света под окном могла бы послужить его самолётам наводкой для сброса бомб.

Холодок тревожного ожидания пробежал по спине Грейс. Ранее она жутко боялась этого «затемнения» и его строгих правил. Теперь девушка была благодарна правительству за предусмотрительность, которая не позволила им стать явной мишенью в темную ночь. Также она была признательна за убежище Андерсона на заднем дворе. Зная, что защитное приспособление совсем рядом, Грейс ощущала успокаивающее чувство безопасности.

Грейс тяжело было заснуть в абсолютной темноте их первого отключения электричества. Особенно, когда все мысли были заняты разговорами о войне и воспоминаниями о детях, которых она видела утром.

Очевидно, тяжёлые шторы отлично справились с работой. В конце концов Грейс уснула, но на следующее утро проснулась почти на полчаса позже, чем намеревалась. Даже с ее торопливыми попытками собраться девушка все равно опоздала в магазин на несколько минут.

Когда Грейс вошла, мистер Эванс бросил на нее мрачный взгляд. Без сомнения, последует выговор. Грейс вцепилась в сумочку, в которой лежали трехслойные плотные шторы.

– А я уж подумал, что вы, возможно, посчитали это место гиблым делом и решили забросить его. – Уголки его губ приподнялись в ухмылке, когда мистер Эванс побрел в заднюю часть магазина. – И я не стал бы вас винить.

– Простите, что опоздала, – крикнула она ему вслед и медленно выдохнула. – Я принесла шторы.

Он оглянулся через плечо, взглянул на сумку в ее руках и кивнул.

Большего проявления благодарности она и не ожидала. Сначала девушка навела порядок в магазине, убрав кипы чеков и клочки бумаг, которые он оставил на прилавке. Хотя Грейс мало знала о книгах, которые они продавали, она выбрала несколько с привлекательными обложками и с их помощью устроила на подоконниках огромных окон композиции. По крайней мере, начало было положено.

Грейс нашла небольшую стремянку и только собралась вешать тяжелые шторы на окна, как дверной колокольчик возвестил о посетителе. В магазин вошел пожилой мужчина и бросил на нее резкий взгляд.

– А вы кто такая?

– Мисс Беннетт, – ответила она и спустилась со стремянки. – Новый продавец.

Встав с ним на уровне глаз, Грейс не могла не заметить, как сильно этот человек напоминал птицу, нахохлившуюся от пронизывающего ветра в холодный день. Он втянул свою голову с седыми, похожими на птичий пух волосами в сгорбленные плечи, а его длинные и тонкие ноги торчали из-под объемной темной куртки. Он взглянул на шторы, ожидавшие своего часа, и нетерпеливо цыкнул:

– Нет необходимости вешать шторы, когда смола справится ничуть не хуже.

Грейс едва не содрогнулась при мысли о том, чтобы размазать смолу по стеклу.

– Могу я вам чем-то помочь?

– А где Эванс?

– Притчард, это ты? – выдал мистер Эванс, который в этот момент появился из-за выстроенных в ряд книжных полок. Его руки неизменно прижимали к животу книгу. Впрочем, выйдя из-за полок, он тут же захлопнул книгу и сдвинул очки повыше на переносицу.

– Ты нанял помощника? – оглядев магазин, сразу поинтересовался мужчина, клювообразный нос которого только добавлял ему сходства с птицей. – Значит, дела у тебя идут отлично?

– Никогда не знаешь, что тебе понадобится, когда начнется война, – с оттенком иронии ответил мистер Эванс. – Снова сравниваешь наши книжные магазины, Притчард?

Мужчина поцокал языком.

– Ба! Войну ещё даже не объявили. А если эта неразбериха с Польшей все-таки подтолкнет нас к ней, мы устроим Гитлеру и его армии такую битву, что они побегут обратно в Германию. Помяни мое слово, к Рождеству все это закончится.

– А я все равно повешу шторы, – парировал мистер Эванс и кивнул Грейс, освобождая ее от необходимости участвовать в разговоре. – По крайней мере, чертов уполномоченный по гражданской обороне не станет стучать мне в дверь.

Грейс собрала в охапку скользкую ткань, взобралась на стремянку и принялась вешать шторы, пока мужчины обсуждали продажи книг и политику.

– Как, черт побери, ты справляешься с мышами в магазине? – резко спросил мистер Притчард, когда Грейс закончила свою работу. – Эти маленькие мерзавцы не дают мне покоя с самого открытия.

– У меня никогда не было таких проблем, – просто ответил мистер Эванс. Его тон становился рассеянным, явный признак того, что он закончил разговор. Тонкий намек, который его собеседник не смог уловить. Мистер Притчард лишь ещё больше втянул голову в плечи и нахмурился.

– Скорее всего причина в том, что твой магазин находится не так близко к Темзе. Не то что мой на Патерностер-Роу.

– Вам нужен кот, – посоветовала Грейс, спустившись со стремянки и любуясь своей работой. – У сына миссис Уэзерфорд есть полосатый кот, которому нужен дом.

Мистер Притчард усмехнулся:

– Эта назойливая женщина?

Грейс занялась складыванием стремянки, чтобы скрыть свое недовольство, вызванное его недоброжелательным словами в адрес женщины, которая так много сделала для нее.

– Кот должен помочь с мышами. И я точно знаю, что миссис Уэзерфорд совершенно свободна этим утром и, вполне вероятно, будет признательна за визит.

По крайней мере, настолько, чтобы найти дом для Полосатика.

Мистер Притчард задумчиво кивнул.

– Понятно. Что ж, похоже, мне стоит подумать о коте. Хорошего тебе дня, Эванс!

Мистер Эванс пробубнил что-то похожее на прощание, и мистер Притчард покинул магазин. Повесив должным образом шторы и превратив окна в приличные книжные витрины, Грейс занялась своим следующим проектом: поиском места, куда сложить стопки книг, разбросанных по всему полу.

Задача оказалась гораздо сложнее, чем она ожидала. Какую бы систематизацию книг мистер Эванс не внедрил когда-то, теперь ее просто не существовало, а это означало, что Грейс нужно было создать свою собственную. Со временем. На данный момент она просто находила свободные места, куда можно было сложить списанные книги.

Она настолько погрузилась в работу, что мистеру Эвансу приходилось несколько раз напоминать ей, что она задержалась сверх отведенного времени. Каждый раз она отмахивалась от него, говоря, что почти закончила. И каждый раз действительно так считала, а потом находила новые стопки книг.

Низкий раскат грома привлек ее внимание, и мистер Эванс появился перед ней, держа в руках зонтик.

– Мисс Беннетт, идите домой. Магазин закрывается, и начался дождь.

Она оторвала взгляд от ряда корешков книг, так плотно прижатых друг к другу, что больше ни одна книга не могла поместиться между ними. Грейс оценила, что ей оставалось убрать еще около двадцати книг. Они не были сложены в каком-то определенном порядке. Пока что. Но, по крайней мере, уже были убраны с пола.

Она бросила взгляд в окно и обнаружила, что шторы задернуты. Меры по «затемнению» явно действовали. Похоже, уже действительно было поздно…

– Останьтесь завтра дома, – велел мистер Эванс. – Сегодня вы сделали слишком много для одного дня.

– Но вчера…

– Вы должны были уйти домой в обед, а сейчас уже ночь. – Мистер Эванс вновь протянул ей зонтик. – Если миссис Уэзерфорд позвонит по поводу вас еще раз, она оторвет мне голову.

Ах, вот в чем дело! Миссис Уэзерфорд. Конечно, то, что Грейс задерживалась, заставило ее поволноваться. Грейс взяла зонт и быстро собрала свои вещи. Мистер Эванс последовал за ней к выходу и открыл дверь.

Полная темнота встретила ее снаружи, столь же беспросветная, сколь и бездонная – зловещая бездна. Грейс моргнула, чтобы глаза привыкли, но это не помогло в условиях кромешной темноты. Она и представить не могла, что «затемнение» будет таким всепоглощающим.

– Мне стоит проводить вас домой, – сказал мистер Эванс, больше себе, чем ей.

– Даже не думайте об этом, – возразила Грейс и вздернула подбородок, подражая Вив, умевшей демонстрировать самоуверенность в полной мере. Хотя в случае Грейс это была всего лишь напускная бравада. – Дорога домой займет у меня меньше десяти минут. Зачем нам обоим промокать до нитки.

Он нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут воздух пронзил резкий свист.

– Погасите свет, – крикнул кто-то издалека. По самоуверенному авторитетному тону можно было догадаться, что это патруль гражданской обороны, добровольческой службы, состоящей из соседей, которые следили за соблюдением требований по «затемнению».

– Доброй ночи, мистер Эванс. – Грейс выскочила из магазина, как только раскрыла зонт.

При этом, мистер Эванс ждал, придерживая для нее открытую дверь.

– Погасите свет, мистер Эванс, – снова прокричал уполномоченный по гражданской обороне, на этот раз уже ближе.

В конце концов мистер Эванс позволил двери закрыться, и на Грейс опустилось толстое одеяло темноты. Казалось, оно давило ей на глаза, заставляя напрягать зрение, чтобы увидеть хоть что-нибудь, но безрезультатно.

Обычно на улицах повсюду были люди. Кромешную темноту ночи прорезали яркие автомобильные фары, а свет фонарных столбов ложился золотистым свечением на тротуары. Но не сейчас. Не во время «затемнения».

Грейс замерла в нерешительности, пытаясь сориентироваться, что казалось довольно трудной задачей. Капли дождя барабанили по зонту, пока она стояла на месте.

В отсутствии возможности видеть ей нужно было передвигаться по памяти. Поразительно – всего за неделю пребывания в Лондоне она с легкостью могла мысленно представить дорогу на Бриттон-стрит. Но только, если перед этим хорошенько рассмотрела окрестности.

Она осторожно шагнула вперед, громко шаркнув ботинками на пустынной улице. Девушка почти ожидала, что споткнется обо что-нибудь. Но ничего такого не произошло. Шаг за шагом она продолжала нерешительно брести по тротуару.

Как много шагов до ее улицы? Она замедлила темп и обнаружила, что вытягивает руку перед собой, похлопывая по воздуху.

Может, ей стоило вернуться и согласиться на предложение мистера Эванса проводить ее до дома? Но тогда, как он вернется в магазин?

Проявляя безмерную настороженность с каждым сделанным вслепую шагом, она, казалось, превращалась в тугой комок нервов. Внезапно ночную тишину нарушил какой-то грохот. Все произошло так поспешно, что Грейс быстро отпрянула назад, едва не упав на землю. Мимо пронесся автомобиль с выключенными фарами, он ехал так стремительно, что порывом сильного ветра приподнял юбку девушки и вдобавок окатил ее водой из лужи.

Промокшее под ледяным дождем, грязное платье липло к телу Грейс. Она обхватила себя руками и вцепилась в ручку зонта, хотя теперь уже не имело значения, попадет ли на нее дождь.

Над головой сверкнула молния, залив мир ярким потоком света. Этого было достаточно, чтобы понять, в каком направлении ей нужно идти, а также убедиться, что в ее сторону больше не двигалось никаких машин.

Ничего не видя, промокнув насквозь и промерзнув до самых костей, Грейс возвращалась на Бриттон-стрит, делая следующий шаг при очередной вспышке молнии. Обычная десятиминутная прогулка заняла целую вечность. Кто знает, сколько времени она потратила впустую, проходя мимо дома миссис Уэзерфорд в безрезультатных попытках найти нужную дверь.

В конце концов ей все же удалось определить правильный дом и осторожно подняться по ступенькам. Ее туфли настолько промокли, казалось, они весили несколько фунтов каждая и хлюпали при каждом шаге. Свободной рукой она нащупала дверную ручку, сжала в ладони холодный металл. Щёлкнул замок, и дверь распахнулась внутрь.

Свет в доме ослепил Грейс, словно взрыв. Пошатываясь, она вошла внутрь и чуть не упала в обморок.

– Грейс, – воскликнула миссис Уэзерфорд из гостиной. – Господи боже, дитя, что с тобой случилось? Мы места не находили от волнения.

Именно в такие моменты властный характер миссис Уэзерфорд был как нельзя кстати. И часа не прошло, как Грейс вытерлась насухо, переоделась в чистую одежду и выпила чашку горячего чая, прежде чем улечься в кровать.

В безопасности и тепле под одеялом она устроилась поудобнее, вновь погрузилась в темноту и стала чувствовать, что сон настигает ее. Но прежде чем заснуть, она приняла решение следующим утром, в свое свободное от работы время посетить Патерностер-Роу. Это даст ей возможность посмотреть, как оформлены витрины книжных магазинов и расставлены книги в них. И заодно поможет понять, куда ей направить свои усилия.

К сожалению, такие хорошо продуманные планы рухнули вместе с новостью, которая встретила ее на следующий день.

Глава пятая

Британия официально объявила войну.

На следующее утро в 11:25, до того, как Грейс успела уйти на работу, премьер-министр сделал официальное заявление.

Она сидела рядом с Вив на диване с мохеровой обивкой, пока голос Чемберлена наполнял небольшую гостиную. Колин больше не сидел на полу, так как Полосатика отдали мистеру Притчарду. Молодой человек примостился рядом со своей мамой на краю мягкого кресла с прорезными подлокотниками и регулируемой спинкой.

Поднос с нетронутым чаем стоял в центре маленького стола рядом с вазой с георгинами.

Премьер-министр сообщил, что Германия проигнорировала просьбы о выходе из Польши. Грейс затаила дыхание и молча молилась, чтобы Чемберлен не объявил новость, которой они так боялись. Но даже все слушатели в Лондоне, затаившие дыхание, не смогли бы остановить его следующие слова. «… следовательно, эта страна находится в состоянии войны с Германией».

И хотя такое заявление совсем не стало неожиданностью, оно потрясло Грейс до глубины души. Как что-то столь ожидаемое могло оказывать такое сильное воздействие?!

Не только Грейс испытывала такие чувства. Вив промокнула глаза красивым кружевным платком, который она сшила перед отъездом из Дрейтона, а миссис Уэзерфорд тяжело вздохнула. Колин тотчас же потянулся к руке матери.

Их страна находилась в состоянии войны.

Но что это означало? Будут ли их бомбить? Мужчин призовут на военную службу? Введут систему нормирования продуктов?

Грейс вспомнила рассказы своей матери о Первой мировой войне и о том, как тяжело тогда было. Но для Грейс это были всего лишь сказки, представить такую жизнь в действительности ей никак не удавалось. А теперь этот недоступный пониманию мир должен был стать их новой реальностью.

Неожиданно тишину прорезал пронзительный звук, рев сирены воздушной тревоги. Ее сигнал казался бесконечным, он то затихал, то становился громче. Кровь застыла в жилах Грейс. Она не могла дышать, не могла пошевелиться.

Их будут бомбить. Как Польшу. Они будут захвачены немцами.

– Грейс. – Миссис Уэзерфорд настойчиво произнесла ее имя, пробилась сквозь пелену ее страха. – Иди наполни ванну и раковины водой. Вив, распахни все окна. Я принесу наши противогазы и припасы, пока Колин выключает газ на магистральном газопроводе.

– Н-но бомбы, – заикаясь, пробормотала Вив. Грейс никогда не видела свою подругу такой напуганной.

– Они только что заметили самолет. – Миссис Уэзерфорд вскочила на ноги и выключила радио. – У нас есть, по меньшей мере, пять минут, если не больше, чтобы добраться до «Энди».

Ее тон был спокойным и авторитетным, и каждый из молодых людей сразу приступил к выполнению поставленной ему задачи. Несмотря на то, что Грейс не понимала, зачем ей велели наполнить ванну и раковины, она сделала, как ее просили, позволив потоку воды аккомпанировать вою сирены.

Никогда еще вода из кранов не текла так медленно.

Когда последняя раковина была наполнена, Грейс на подкашивающихся ногах побежала к «Энди». Убежище не представляло из себя ничего особенного, всего лишь изогнутый кусок железа, погребенный под небольшим слоем земли и образовывавший перевернутую букву «U». Как такое хитроумное приспособление могло уберечь их от бомбежки, было выше ее понимания, и до сего момента девушка даже не задумывалась об этом.

Она спустилась через небольшой вход и протиснулась в укрытие. Внутри стоял полумрак и пахло грязью и влажным металлом. Вив уже сидела там, обхватив себя руками, в почти полной темноте на одной из маленьких скамеек, которые Колин установил по обе стороны узкого пространства. Она резко подняла голову, ее карие глаза, обрамленные длинными ресницами, расширились от беспокойства.

Вой сирен прекратился. Зловещая тишина сменила пронзительный рев.

Грейс села рядом с Вив, взяла подругу за руку, но не смогла вымолвить ни слова утешения. Поскольку каждый мускул ее собственного тела был напряжен в ожидании взрыва.

Вот и всё. История повторяется, как и с Польшей. Их разбомбят так же, как и Варшаву.

Грейс не знала, как звучит взрыв бомбы или чего вообще ожидать. Не говоря уже о том, что им делать, если бомба попадет в их жестяное убежище.

Колин присоединился к ним в «Энди» и уселся на противоположной скамейке. Он слегка наклонил голову вперед, чтобы поместиться под низким сводчатым потолком. Миссис Уэзерфорд спустилась в убежище последней с четырьмя противогазами, свисавшими с одного плеча, и огромной коробкой, зажатой в руках. Громкая поступь ее шагов эхом отражалась от стального каркаса и отдавалась в ушах.

Колин незамедлительно потянулся, чтобы забрать коробку из рук матери. Она благодарно улыбнулась и вручила каждому по противогазу.

Грейс взяла свой дрожащими руками.

– Нам нужно их надеть?

– Только если услышишь деревянные трещотки снаружи, – объяснила миссис Уэзерфорд и села на скамейку рядом с Колином. – Патруль гражданской обороны оснащен такой на случай газовой атаки. И я купила в аптеке защитную мазь. У нас есть примерно минута, чтобы нанести ее на открытые участки кожи, а этого более чем достаточно. Так что, как видишь, беспокоиться не о чем.

Она сняла крышку с непримечательной коробки, показав множество припасов внутри. Банка защитной мази № 2 с желтой крышкой, жестяная банка чипсов «Смитс», пара бутылок чего-то, похожего на лимонад, моток пряжи и вязальные спицы.

– Колин, ты выключил газ? – спросила миссис Уэзерфорд. Ее голос был ровным и спокойным, как будто они не сидели в ожидании смерти.

Он кивнул.

– А раковины и ванна? – поинтересовалась женщина, взглянув на Грейс.

Грейс тоже кивнула. Вив сделала то же самое еще до того, как миссис Уэзерфорд успела спросить, выполнила ли она свое задание.

– Замечательно, – заключила миссис Уэзерфорд и придвинула коробку к девушкам. – Хотите чипсов?

Во рту у Грейс настолько пересохло, что она с трудом могла проглотить собственную слюну, не говоря уже о какой-то еде. Да и скрученный от страха желудок вряд ли смог бы что-то принять. Она уставилась на сине-зеленую жестянку с чипсами и покачала головой.

– А мы не должны поставить дверь на место? – Вив указала на стальную дверь, отставленную в сторону от зияющего входа.

Миссис Уэзерфорд даже не потрудилась оглянуться на нее.

– Если услышим самолеты, то закроем. Ведь если ее закрыть, здесь будет темно, как при отключении электричества.

– Как вы можете оставаться такой спокойной? – осведомилась Грейс.

– Это не первый раз, когда Лондон бомбят, моя дорогая, – поведала миссис Уэзерфорд. Протянув жестянку Вив, она получила в ответ еще одно молчаливое «Нет». И продолжила: – Обладание знаниями – лучший способ побороть страх. Я столько времени потратила, донимая мистера Стокса, чтобы он рассказал, как правильно подготовиться к возможной бомбежке.

– Мистер Стокс – наш уполномоченный по гражданской обороне. – пояснил Колин, потом откупорил бутылку лимонада и протянул Грейс, которая, находясь в оцепенении, машинально взяла ее. Он сделал то же самое для Вив и своей матери, прежде чем открыл одну для себя.

Миссис Уэзерфорд закрыла коробку крышкой и сделала глоток из своей бутылки.

– Мы наполнили ванну и раковины водой, чтобы иметь возможность потушить огонь даже в том случае, если трубопровод будет поврежден. Окна открыты настежь для того, чтобы любой пожар в доме можно было увидеть и надеяться, что власти ликвидируют его. Что касается газопровода… ну, я уверена, что тут и так все понятно.

Напряжение Грейс немного ослабло при виде невозмутимости миссис Уэзерфорд. Грейс не могла представить, что она когда-нибудь сумеет быть такой же беззаботной касательно бомб, как подруга ее матери, но, по крайней мере, практичный подход женщины немного унял ее панику.

Бутылка лимонада холодила ее руку. Грейс поднесла ее к губам и наклонила голову. Сладкий, пикантный напиток наполнил ее рот терпкостью, которая защекотала горло. Девушка не осознавала, насколько у нее пересохло во рту, пока не глотнула освежающей жидкости.

– Каково было жить в Первую мировую? – спросила Вив.

Они все, включая Колина, посмотрели на миссис Уэзерфорд. Грейс, конечно же, знала, что пережила ее собственная мать, но жизнь в Лондоне несомненно была совсем другой.

– Ну. – Миссис Уэзерфорд обвела взглядом их лица. – Было совсем невесело. Вы уверены, что хотите услышать об этом, когда мы, вероятно, столкнемся с тем же самым в ближайшее время?

– Обладание знаниями – лучший способ побороть страх, – улыбнулась ей Вив. – Как вы сами сказали.

– Как можно отказать такому хитроумному ответу? – выдохнула миссис Уэзерфорд. Она разгладила свою юбку, сделала глубокий вдох и поведала, как им жилось много лет назад. О том, что нормирование продуктов находилось под таким пристальным контролем, что человека могли оштрафовать даже за кормление голубей в парке. Рассказала о цеппелинах и о том, как легкие самолеты взмывали над городом словно воздушные шары, прежде чем сбросить бомбы. Они летали так высоко, что Королевские ВВС не могли их подбить.

Но она также говорила о победе, о том, как цеппелины были побеждены новыми самолетами, которые могли подниматься на необходимые высоты, о том, как женщин принимали на работу и разрешали голосовать, и о том, как британский народ преодолел трудные времена с помощью взаимного товарищества.

– Что было самым ужасным? – Вив бросила нервный взгляд на Грейс. – Чтобы мы были готовы.

Миссис Уэзерфорд посмотрела на Колина с редкой серьезностью, прежде чем отвести пустой взгляд.

– Мужчины, которые не вернулись с войны, – сказала она тихим голосом.

Оглушительный рев сирены снова пронзил воздух, напугав их своей внезапностью.

Даже в состоянии паники Грейс заметила, что эта сирена отличалась от первой: монотонный звук был неизменным, в то время как первый то затихал, то звучал громче.

– Это сигнал, что все чисто, – объяснила миссис Уэзерфорд, допила остатки своего лимонада и поставила пустую бутылку в коробку. – Вы все пережили свое первое оповещение о воздушном нападении. Пусть после этого ничего больше не будет.

После этих слов она собрала противогазы, пока Колин поднимал коробку, и они все покинули удручающее, тесное убежище. Позже вечером по радио сообщили, что воздушная тревога была ложной.

Но что если следующая таковой не будет?

Подобные опасения не давали Грейс уснуть, тишина вызывала страх, затаившийся в самых темных уголках сознания.

На следующий день Грейс пришлось отправиться в книжный магазин, не узнав ничего нового из нескончаемой череды новостей по радио.

Мистер Эванс не поднял головы, когда она вошла. К этому моменту девушка знала, что не стоит ждать чего-то большего. Весь прилавок был завален мусором, плотные шторы оставались задернутыми, чтобы не пропускать дневной свет, и на полу, словно сорняки, выросли несколько новых стопок книг.

– Похоже, мы вступили в войну, – тихо произнесла Грейс.

Мистер Эванс посмотрел на нее, приподняв брови.

– По словам мистера Притчарда, все должно закончиться к Рождеству.

– А вы как считаете? – спросила Грейс.

– Война – вещь непредсказуемая, мисс Беннетт.

Мистер Эванс заложил страницы своей книги кусочком бумаги и закрыл книгу учета, оставив еще один клочок. Она подняла выпавший клочок бумаги, чтобы вернуть ему. Мистер Эванс поднял руку, чтобы остановить ее.