Требуют наши сердца!

Милиса суетливо ёрзала на стуле, совершенно не понимая, что её так тревожит. Когда же палач подошёл к приговорённому гвардейцу и отвёл руку для удара, у принцессы сбился сердечный ритм. Тихонько охнув, она судорожно схватилась за грудь и начала резко бледнеть. Сидящая рядом Элза, вообще превратилась в каменное изваяние, она закрыла глаза и не шевелилась, словно прислушивалась к чему-то. Не обращая внимания на подруг, Лина, как загипнотизированная смотрела на эшафот. Что-то там было не правильно и вызывало бессознательную тревогу. Двое грабителей были раздеты по пояс, как и положено при казни. На помост кострища, они взошли на своих ногах, а их тела и лица не были обезображены. С гвардейцем было всё наоборот, его втащили, как тряпичную куклу и закрепили к столбу таким образом, чтобы тело не сползало на помост. Ноги сумасшедшего вывернулись неестественным образом, вероятно были перебиты и держаться на них, он просто не мог. Новая белая рубашка, закрывала торс преступника, но она уже успела пропитаться его кровью, особенно рукава. Лицо представляло сплошную гематому, его бы сейчас и мать родная не узнала. Но самое странное, у него были завязаны глаза. Хищно свистнул бич и на белой ткани, появилась кровавая полоса. Ни звука не раздалось, после первого рассечения груди приговорённого гвардейца. Площадь притихла в недоумении, вытаращив глаза то на преступника, то на палача. А он и сам был удивлён, такой неправильной реакцией истязуемого. Внимательно осмотрев бич, он старательно примерился и нанёс второй удар, вложив в него всё своё мастерство и силу. В ответ ни звука, даже стона не прозвучало. Не веря своим глазам, палач подошёл к гвардейцу и сдёрнув с него повязку, убедился, что тот в сознании. В это самое мгновение, Элза жалобно произнесла:

– Больно, как же мне больно.

Затем издала душераздирающий крик и свалилась со стула. Её подхватили и унесли в комнату, а беспричинно рыдающая Милиса пошла следом. Она тоже находилась на грани обморока и больше не могла смотреть на эту казнь. Оставшись на балконе в одиночестве, Лина ошарашено увидела, как после третьего удара, гвардеец изобразил подобие улыбки на изувеченном лице и попытался высунуть язык.

– А-а-а! – Зашлась паническим криком герцогиня и когда на её вопль выскочил Дор, она ткнула пальцем в направлении эшафота. Говорить Лина не могла, а в её глазах стоял вселенский ужас и повторив ещё раз своё движение, она рухнула без чувств. Дор осторожно взял девушку на руки, но уходить не стал. Он внимательно наблюдал, как после очередного удара, на гвардейце рассеклась рубаха, обнажая страшную рану. Созерцая плоды своего труда, палач вдруг сначала присел, как будто ему треснули по башке, а потом опустился на колени. Он заметил герб правящего дома, на груди истязаемого им преступника. Его голова повернулась в сторону балкона, где сидел герцог, а лицо перекосилось от страха. Не вставая с колен, палач пятился, пока не свалился с эшафота, прямо под ноги «Смотрящему». Не сломленный истязаниями гвардеец, спокойно наблюдая эту сцену, презрительно плюнул в его сторону, а затем повернул голову и посмотрел на Дора. С ужасом, мгновенно пронзившим всё тело, воин вдруг отчётливо понял, что у него на глазах убивают кумира, побратима, друга, а может быть и даже Бога. Сначала Дор попятился на дрожащих ногах, а потом опустил герцогиню на пол и проревел дурниной:

– Измена, они казнят Грэя.

Не думая ни мгновения, он сразу прыгнул с балкона, прямо на головы возбуждённой толпы. Народ же в это время бесновался, требуя немедленной смерти прислужника Тёмного. Прорваться через плотную массу оголтелого люда, было почти невозможно. К Дору присоединились брат с Вугхом, да ещё выскочивший из парадного входа десяток воинов. Упорно тараня живую массу народа, они стали прорываться к эшафоту. «Смотрящий», применив силу дара придушил палача и схватив факел, поджёг очистительный костёр. Обежав вокруг эшафота, он старательно запалил его со всех сторон. Удовлетворённо посмотрев на весело принявшееся пламя, он швырнул факел на помост и сразу попытался улизнуть с площади. Оцепление еле сдерживало напор толпы и поняв, что удрать быстро не получится, стал прокладывать себе путь с помощью дара. Он успел продвинуться на несколько шагов, когда люди герцога прорвались к кострищу. Попытавшиеся встать у них на пути гвардейцы, были тут же изрублены, а шарахнувшийся в страхе народ, устроил свалку. Но задние ряды людей, продолжали бездумно напирать, увеличивая давку и хаос. Обезумев от горя, Вугх бросился прямо в огонь, но в этот момент из середины кострища, прозвучал громкий хлопок. Светящийся сгусток энергии, медленно облетев эшафот, коснулся всех приговорённых и напоследок ярко вспыхнув, молниеносно унёсся в небо. От только что бушующего пламени не осталось и следа, даже дым не шёл. В гробовой тишине, раздался удивлённый и в тоже время, благоговейный голос грабителя-монстра:

– Благодарю тебя Вечный. Ты всё же дал мне возможность, искупить мои грехи.

Люди застыли, не веря своим глазам, начавшие уже загораться преступники, стояли абсолютно здоровые. А от страшных ран после ударов бича, не осталось даже шрамов. Вугх медленно подходил к Грэю, пытливо всматриваясь в его лицо. Их взгляды встретились, но даже без этого, одноглазый гигант уже догадывался, что Вечный покинул их мир. Он даже уходя, совершил очередное чудо, спас и излечил людей, а на такое был способен только Грэй. Чувство безмерной утраты, намного превысило вспыхнувшее бешенство и морально раздавленный, он низко опустил голову и пошёл прямо на толпу. Плотная масса людей, сделав невероятное усилие, организовала живой коридор. Следом за ним, безвольно поплелись с мечами наголо, братья Дор и Порг.

– Отец! – Услышал Вугх, радостный возглас герцога Геона Волтера.

У него даже голос изменился; констатировал он свершившийся факт. Его плечи поникли ещё сильнее и шатнувшись, как от удара, он продолжил свой скорбный путь.

Добравшись до острова, Оля первым делом пошла искать Йяру. Заметив человек двадцать стоящих у берега Долгой, она решительным шагом двинулась к ним. В реке, зайдя вводу по пояс, стояла лесная колдунья. От неё, вниз по течению реки, тянулся кровяной след. Бросившись к подруге, Тень Вечного взяла её за руки и заглянула в глаза. Безразличие с проблесками откровенного безумия, больше ничего в них не было. Догадываясь о случившемся горе, она жалобно спросила:

– Йяра, ты потеряла ребёнка?

– И это тоже. – Безжизненно ответила Мать Всего Леса, а потом, грубо схватив Олю за грудки, дико закричала – Неужели ты не чувствуешь это? Сиртал – покинул нас.

Оля яростно вырвалась и стала пятиться к берегу, неотрывно смотря в глаза Йяры. Привычный ей мир, рухнул за одно мгновение и она упала на песок, как будто из неё выдернули стержень. Вытирая хлынувшие слёзы, Оля очень обиженным голосом спросила:

– Но как же так? Ты же сама видела, что мы родим сыновей от Него?

Наивность и простодушие девочки, вырвали Йяру из помутившего её рассудок горя. Она встряхнулась и блеснув глазищами, неуверенно произнесла:

– Я видела рождение своего сына в уже построенном, каменном городе. А когда вы рожали, то выглядели намного старше.

– Значит Грэй вернётся? – С надеждой в голосе, спросила Оля.

– Нужно в это верить – уверенно сказала Йяра, а потом снова впала в транс, закатив зрачки глаз.

Ещё не выйдя из изменённого состояния, на её лице расплылась счастливая улыбка. Оля подпрыгнула, как ужаленная Охром и аж вытянула шею, внимательно вглядываясь в лицо лесной ведьмы. Не выдержав напряжения, она опять зашла в воду и стала трясти Йяру.

– Вот теперь я спокойна. – Заявила Мать Всего Леса выйдя из транса и ласково обняв девочку, прошептала ей на ушко – Не переживай, всё будет так, как я и говорила.

В это же время, взбешённый герцог Волтер, приказал вырезать всех оставшихся в живых гвардейцев, а заодно и стражу города Акмола, которая снюхалась со «Смотрящим». Главного зачинщика, попытки убить его сына, поймать не смогли. Монах Руби бесследно исчез, скинув свой приметный плащ, он растворился в толпе и был таков. Через двадцать дней, выставленная засада около знаменитого брода, задержала совершенно невменяемого человека. Одетый в изодранную в клочья крестьянскую одежду, он не мог даже осмысленно разговаривать. Постоянно бормоча какой-то бред, он не понимал, где сейчас находится и о чём его спрашивают. В этом грязном и свихнувшемся человеке, воины не опознали бывшего «Смотрящего» города Акмола и беспрепятственно отпустили его. Когда Руби, перейдя брод углубился в лес, его походка сразу изменилась и стала твёрдой и уверенной. Стерев с лица идиотское выражение, он резко повернулся и погрозил кулаком в сторону взбунтовавшегося протектората Зербинт.

– Вы мне за всё ответите – гневно пообещал Руби – я очень скоро вернусь.

Его грозное обещание, видимо очень не понравилось небесам, потому что в почти безоблачном небе, так мощно и раскатисто громыхнуло, что бывший «Смотрящий», трусливо вжав голову в плечи, бросился бежать без оглядки.

Продолжение следует …