Капля времени

Например, в каком-то секторе после сражения задаются чёткие параметры искусственности, такие как… – я в задумчивости щёлкнула пальцами, – ровные линии, смешанный спектр материалов оболочки и так далее. Что-то вроде сита с большими ячейками, в которые ускользнёт и избежит внимания мелочь, но можно выловить хорошую крупную рыбу – какой-нибудь существенный по величине обломок корабля с отсеком уцелевших дронов, потерявший ход почти целый штурмовик или ещё что-нибудь ценное. Однако, я так понимаю, что это не наша тема? До нас всё крупное выловили.

– Да, в нашем случае у нас как раз осталась мелкая рыбёшка непонятного происхождения, – кивнул Териос. Помощник капитана явно недавно проснулся после ночного дежурства. Он не стал заморачиваться на бритьё и сейчас щеголял сизой щетиной, которая совершенно его не портила, а наоборот добавляла шарма в его мужественный облик.

Теперь Тер, чуть прищурив глаза, вместе с капитаном внимательно рассматривал экран, на котором искин демонстрировал найденный мной объект с разных ракурсов.

– Не вижу проблемы. Просто сузить размер сита, да и всё, – пожал плечами капитан. – Тогда и мелкая рыбёшка в сети останется.

– По каким именно параметрам сузить? Если по всем, тогда в сите останется вообще гора бросовой мелочи с округи вместе с грязью. А как потом вылавливать в этой горы грязи ценные кусочки вообще неясно, – терпеливо возразила я. – Поэтому мной и создана новая программа поиска. Если отодвинуть в сторону все специфические детали, в моей программе смешиваются несколько баз данных датчиков по различным параметрам, а уже на их основе идёт поиск элементов, обладающих особенностями сразу в нескольких направлениях.

– Такие особенности по всем базам отслеживались бортовым искином и раньше, – хмыкнул Тер и перевёл глаза на меня.

Я вздохнула и отвела взгляд. Чертовски привлекателен наш помощник капитана. Всё-таки земляне очень симпатичная раса. Хорошо, что за столько лет у меня выработался хоть какой-то иммунитет против магнетического воздействия глаз Териоса. Вначале, в моём первом поиске на «Лунном свете» я просто терялась под прямым взглядом его синих глаз, опушённых черными ресницами, и начинала что-то позорно мямлить. Пришлось срочно работать над собой и брать себя в руки, чтобы не вызывать лавину шуточек.

Быстро прийти в себя и приобрести относительную устойчивость к его мужскому очарованию помогло осознание, что красавчик Тер – редкий бабник и ловелас, который совершенно не скрывает своих быстротечных романов на станциях вне корабля. Порой он развлекал экипаж в кают-компании, яркими красками живописуя свои любовные похождения, правда, соблюдая рамки и не впадая в сальности. Его повествования порой напоминали мне главы из любовных романов, которые он доносил нам от лица главного героя. Расклеиться и стать очередной жертвой сногсшибательного обаяния Териоса, стать объектом смешков и шуточек ради быстротечных отношений и в конечном итоге потерять место на борту «Лунного света» мне совершенно не хотелось.

– Да, конечно, особенности объектов в окрестностях нашего корабля искином отслеживаются и без моей программы, – спокойно ответила я помощнику капитана. – Моя идея состоит в том, чтобы расширить интервалы исследуемых излучений, увеличить заданные погрешности, захватить все найденные отклонения от стандартных величин и уже потом пропустить сквозь мою программу этот поток дополнительных данных и оставить только самые необычные одновременно по нескольким базам.

Но это только полдела. Важно, что кроме этого я ввела в фильтр несколько интересных и, на мой взгляд, весьма перспективных динамических параметров, с помощью которых собираюсь получить более полную картину того, что будет окружать нас в насыщенном непонятными обломками поясе Селесты. Честно говоря, эти динамические параметры как раз и есть ядро моей новой поисковой программы. В них весь смысл.

– Твоя новая сито-программа выдала тебе сегодня именно этот результат? – снова покосился на меня Тер и увеличил до максимума предлагаемый объект на экране. – Что-то не вижу в нём ничего особенного. Никаких внешних признаков искусственности. Оплавленная глыба, да и всё.

– Не только этот. Объектов было несколько. А именно четыре. Один явный, который искин обнаружил сам согласно прежним параметрам. Это обломок от имперского фрегата. Похоже, военного, серии «Игла» пятой модификации. Да, не новенький, но и не полный антиквариат. По моему мнению, обломок перспективный. Можете сами на него дополнительно полюбоваться, если интересно.

А вот в моём новом информационном сите застряли три совершенно невзрачных на первый взгляд астероида, на которые искин ранее не обратил бы никакого внимания, потому что они ничем не выделяются из своих собратьев в поясе Селесты.

– А по каким параметрам ты выбрала именно этот и отсеяла остальные? – Бернан начал крутить объект на экране, рассматривая с разных ракурсов, благо датчики, улавливающие эхо излучения, позволяли даже оценить приблизительный вид обломка и с тыльной стороны.

– А я и не отсеяла, – покачала я головой. – Просто этот первый, он ближе всех и удобно расположен.

Знаете, капитан, меня очень воодушевило, что в диком потоке расширенной информации моё сито смогло оставить только три объекта. Рассматриваю это как удачу, потому что опасалась, что при изменении интервалов, то есть размеров ячеек в сите, их будут сотни, и я буду погребена под лавиной предлагаемых программой мелких астероидов из пояса.

Но их оказалось всего три! Как вы понимаете, уже выбранные отдельные объекты изучать намного проще. Так что прямо перед обедом искин многократно просканировал и оценил всех четырёх кандидатов на первую зацепку и расставил приоритеты.

Так что этот объект, что сейчас на экране, я всего лишь поставила первым из этой интересной четвёрки, потому что он ближе всех остальных от края астероидного пояса. Второй, явный обломок от имперского фрегата, чуть дальше, а вот остальные два из моего сита существенно глубже.

В плюс идёт, что именно к этому ближайшему объекту есть хороший доступ: он свободен от роя мелких глыб, способных повредить нам обшивку, и что самое главное – его детальное сканирование по ряду признаков всё же уверенно указывает на искусственное происхождение.

– Что именно указывает?

– Датчики нащупали в нём пустоту типа каверны.

– Ну и что? Не в первый раз, – фыркнул Териос.

– В этой каверне есть фрагменты геометрических линий.

Капитан откинулся в кресле.

– Да, это действительно серьёзный аргумент. Природа избегает ровных линий.

Наступило молчание. Мы с Тером терпеливо ждали решения. Можно было просто отставить в сторону мои непроверенные опытом изыскания, задвинуть и забыть эти непонятные три объекта и сразу направиться к обломку имперского фрегата. Ресурсы корабля не безграничны и стоит ли капитану тратить их на что-то сомнительное, хоть и очень весьма любопытное?

Интересно, что он выберет. Хотя… думаю, ответ Бера очевиден. Профессиональный поисковик без любопытства – нонсенс.

– Ну хорошо, – наконец задумчиво произнёс Бернан. – Попробуем начать поиск с этого непонятного объекта. Тем более Селеста ничего другого нам пока не предложила. Будем рассматривать эту выбранную Нейси четвёрку как зацепку для погружения.

– Когда прыгаем? – спросил Тер, который отвечал за навигацию.

– Когда ты сделаешь расчёты на первые два объекта. Сначала нужно понять и оценить насколько хорошо работает сито Нейси и действительно ли ценен первый объект.

Я усмехнулась. Словосочетание «Сито Нейси» прозвучало весомо, как название какого-то физического закона или явления. Интересно, можно будет как-то закрепить за мной эту интеллектуальную собственность? Формулы динамических параметров, которые я внесла в программу, вызревали во мне последние годы и отличались весьма нестандартной формулой расчёта.

– Сегодня к вечеру и сделаю, – произнёс Тер и забегал своими длинными музыкальными пальцами по управляющей панели. – Можно было бы и за час приблизительно посчитать, но ведь тебе, Бер, нужен оптимальный путь, правда? Самый экономный и одновременно самый быстрый.

– Считай точно, а не приблизительно. Мы пока никуда не торопимся. Внутри пояса можно нарваться на неожиданный камешек, оказавшийся не там, где нужно, но ты это и сам знаешь. Сегодня ещё обсудим все оставшиеся детали, вечером объявим эту новость остальному экипажу и с утра начнём погружение в пояс, – подвёл итог Бер и повернулся ко мне. – Спасибо, Нейси!

Тер мазнул по мне нечитаемым взглядом, кивнул и как-то задумчиво улыбнулся. Наверное, мыслями уже крутился вокруг нашей первой необычной цели.

Глава 2

Тер назвал мой первый объект Загадкой, и это название сразу же прилипло к этому первому из трёх попавших в моё сито таинственных странников, прибившихся к астероидному поясу, окружавшему Селесту.

Пару дней мы продвигались к своей цели внутри пояса, осторожно лавируя среди огромных астероидных глыб. На третий день наш корабль приблизился к Загадке практически вплотную, на расстояние километра и стал медленно двигаться вокруг этого гигантского и на первый взгляд ничем не примечательного заледеневшего от космического холода обломка.

Вся команда с самого утра собралась в рубке и с любопытством пялилась на панорамный экран, на котором перед нашими глазами медленно проплывали чёрные оплавленные каким-то катаклизмом бока нашего первого таинственного объекта.

Однако пока все тщательные визуальные наблюдения оптимизма не вызывали. Наша горящая живым интересом дюжина глаз никаких зияющих дыр, в которых просматривались бы остатки каких-нибудь механизмов или приборов, в обломке не наблюдала. Объект выглядел как гигантская природная наполовину оплавленная каменная глыба ощерившаяся острыми гранями выпирающих скальных пород.

– Что-то не видно никаких обещанных полостей и каверн! – заявил Стен. Его овальные зрачки воспринимали мир более многоцветно. Спектр видимого бирмианами света был чуть пошире, чем у остальных членов команды, но даже это преимущество оказалось бесполезным. Сейчас даже глазастый Стен не видел ничего особенного.

– Полость в наличии. Отсюда не видно, там сверху тёмное пятно, как вмятина. Это вход в неё и есть, – задумчиво протянул Териос, не отрывая глаз от поверхности глыбы. За эти два дня он с помощью датчиков исследовал Загадку вдоль и поперёк. – Слушайте, а вам ничего не кажется странным?

– А что? – немедленно среагировал капитан. – Тебе что-то не нравится? Чувствуешь опасность?

– Да нет, всё нравится. Ничего опасного. Просто от глыбы на самом деле есть ощущение чего-то искусственного. Какая-то она слишком круглая. Может, очертания что-то напоминают? Или нет? Или это всего лишь моё воображение, которому хочется, чтобы он был рукотворным?

Бер покачал головой, внимательно рассматривая на экране побитые жизнью бока Загадки.

– Меня ничего не настораживает, – произнёс он. – Хотя на рукотворный корабль, действительно, совсем не похоже. Друрри, твои захваты готовы?

– Да, капитан!

– Швартуемся здесь, недалеко от входа в полость! – Бернан указал на относительно ровную вмятину на облюбованном нами космическом страннике и назвал координаты.

Корабль медленно подплыл к заданной точке, максимально приблизился, выбросил захваты и осторожно притянул себя к тёмной поверхности.

Раздался скрежет. Обшивка застонала от этих крепких объятий, а потом всё стихло.

– Прибыли, капитан. Закрепились удачно, – доложил Друрри. – Не сорвёмся.

– Нейси, выпускай, – скомандовал капитан, не отрывая взгляда от экрана.

Я шевельнула пальцами по панели, что висела у меня перед глазами, и на Загадку, словно рой ос, вылетел рой маленьких мобильных роботов – наблюдателей, похожих на крошечных насекомых.

Поток полезной информации о странной Загадке от их датчиков потёк к искину, а уже потом, очищенный от всякой лишней шелухи, попадал на панорамный экран. Жаль, что использовать этих удобных помощников можно было только на близких расстояниях. К тому же у конкретно этих минироботов не было лапок для манипуляций, как у настоящих насекомых. Они могли только двигаться и наблюдать.

Рой медленно втягивался в щели, исправно присылал данные и докладывал о происходящем. Пока всё шло штатно.

– Достаточно общего обзора. Нейси, направляй их в каверну, – скомандовал капитан.

Я тронула панель, и на большом экране стало видно, как мои механические осы собрались в облачко, словно настоящий рой насекомых, подлетели к тёмному зеву каверны и потихоньку втянулись внутрь.

– Нейс, дай вид изнутри.

Экран моргнул, и искин переключил на него на данные, поступающие от роя. Теперь мы как бы плыли в полутёмной пещере вместе с нашими маленькими наблюдателями. Мои подопечные прекрасно обходились и без яркого прямого света, используя крохи отражённого. К тому же они короткими импульсами как иглами протыкали вокруг себя пространство, отслеживали отклик и исправно передавали данные искину, который услужливо на панорамном экране разворачивал перед нами открывшуюся картину, переводя полученные данные в спектр, видимый человеческому глазу.

Вся команда затаила дыхание. Был слышен только чёткий голос Бера, отдающий приказания:

– Чуть направо… Теперь левее… Теперь вверх.

Рой послушно осматривал неровные стены пещеры. Вход в неё был небольшим, а вот сама полость внутри Загадки оказалась достаточно объёмной.

– Ну и где твои геометрические линии, Нейси? – прошептал Териос, будто кто-то в этой пещере нас мог подслушать. – Что-то я не вижу ни одной.

Прямо в этот момент перед нашими глазами на экране возникла плоская массивная, в метр толщиной, плита, упирающаяся в стену. Часть её была обломана и даже раскрошилась. Однако то, что когда-то она была ровной и круглой, не вызывало сомнений.

– Вот и геометрия, – задумчиво протянул Бер, разглядывая на экране чуть дрожащее зеленоватое изображение, созданном искином на основе данных, идущих от датчиков роя. Лично мне эта плита показалась обломком гигантской монеты с ребристым краем. На мгновение я почувствовала удовлетворение нумизмата, разглядывающего под микроскопом редкую находку, только что выкопанную из земли.

– Очень похоже на крышку люка, – сказал капитан. – Опять же, если говорить о геометрии, то у меня ощущение, что и само входное отверстие в каверну слишком ровное для природного и больше напоминает шахту.

Он повернулся ко мне:

– Ну что, Нинейс, поздравляю, работает твоё сито. Теперь нужно понять, есть ли здесь что-нибудь ценное. Хотя, признаюсь честно, такое я вижу в первый раз. Что-то очень древнее.

– Работаем по стандартному протоколу? – спросил Друрри буднично.

– Да, всё как всегда, сначала рой закончит свою работу, потом анализ результатов, затем запускаем твоих роботов, Дру. А там разберёмся, имеет ли смысл самим лезть в эту дыру. Пока, кроме геометрии, в ней не видно ничего интересного ни снаружи, ни внутри.

Однако, как выяснилось, Бер ошибался. Интересное внутри всё же было.

Недалеко от этой странной плиты обнаружилась очень узкая щель, сквозь которую несколько роботов из роя смогли проникнуть сквозь скопившийся и слежавшийся до состояния камня толстый слой космического мусора.

Я хотела отправить весь рой вслед, но капитан остановил меня.

– Не всех. Посылай только четверть, для детального осмотра. Остальные пусть подождут. Мало ли что там. Не хочется лишиться всего роя одним махом.

Искин переключил экран в рубке на вид, что показывали проникшие через щель мои глазастые осы. Теперь мы словно плыли в мутном полумраке по ограниченному пространству размером приблизительно с нашу рубку.

Не было ни пульта управления, ни кресла, ни экрана, даже подобия привычного интерьера рубки космического корабля. Только по центру то ли пола, то ли потолка в зелёной мути торчало какое-то растопырившееся ветвями в разные стороны угловатое дерево. Мои осы подлетели поближе. Дерево оказалось кристаллическим.

– Ближе к стене! – скомандовал Бер, и я увела рой из центра.

К экрану приблизились волнообразные неровные стены, а на них ряды полос из какого-то непонятного материала, образующие решётку с ячейками из строгих геометрических рисунков.

– Это что? – недоуменно выдохнул Бер, на мгновение растеряв всё своё хладнокровие.

– Это, наверное, та самая геометрия, которая зацепилась за сито Нейси. – не менее ошеломлённо откликнулся Териос, не потерявший своего сарказма даже в необычных обстоятельствах.

– Нет, это не моя геометрия, – возразила я, и сама с удивлением рассматривая нашу непонятную находку. – Капсула, заключённая внутри астероида с этим странным деревом, наверняка экранирована. На такую чёткую геометрию решётки любая поисковая программа среагировала бы сиреной. Моё сито, скорее всего, среагировало на ту круглую плиту на входе. Если бы не обломок этого люка, нас бы тут не было.

– Ну-ка, давай посмотрим поближе, что это за решёточка, – скомандовал капитан.

Я направила рой ещё ближе к стенам. Вблизи появилась возможность рассмотреть, что полосы, как иглами, ощерились обломками гранёных стержней непонятного назначения.

Мои глазастые осы, подчиняясь приказу, последовали вдоль полос. Один из стержней оказался ещё цел. Он выдавался из стены на расстояние около полуметра, а на его уцелевшем конце виднелось что-то вроде овального тупого наконечника. Целый стержень очень напоминал нацеленную на кристаллическое дерево стрелу.

– Дай общий вид, Нейси.

– Будет слишком темно и расплывчато.

– Не имеет значения, на детали мы уже налюбовались.

Я выполнила приказ Бера и собрала четверть роя шаром в центре капсулы. Теперь изображение стало совсем мутным и нечётким, зато появился круговой обзор.

Искин медленно вёл изображение по кругу и стало ясно, что эти ряды переплетающихся полос покрывают почти все стены от пола до потолка. Точнее сказать, от низа до верха, если низом можно было назвать место, откуда выходил ствол этого кристаллического дерева. Оно в таком ракурсе оказалось где-то внизу. Полосы кольцом охватывали всю капсулу, а внизу около ствола что-то темнело.

Всё здесь было каким-то странным и чуждым.

– Кто-нибудь такое раньше где-нибудь видел? Хотя бы на картинках? – немного хрипло спросил капитан и немного растеряно оглядел экипаж.

Единодушное молчание было ему ответом.

– Искин? У тебя есть какая-либо информация про подобные объекты?

– Нет, капитан, – сухо ответил наш бортовой умник, знающий ответы на все вопросы. Мне показалось, что даже сам искин оказался в некотором ошеломлении.

– Хорошо. Нейс, давай посмотрим что там рядом с кристаллом. Тяни туда рой.

Тёмное пятно у кристалла оказалось скрючившимся мумифицированным гуманоидом, которого цепко удерживали веточки проросшего сквозь скафандр кристалла.

– Гуманоид! Ну, хоть какие-то знакомые очертания! – капитанское кресло даже крякнуло, когда Бернан резко откинулся в кресле. – Всё, на сегодня заканчиваем. Возьмём паузу на размышления. Друрри, готовь своих роботов на завтра. Будем расковыривать ту дырку, через которую внутрь проник рой. Всё как следует осветим, рассмотрим толком и потом сориентируемся по ходу процесса. По крайне мере, гуманоида заберём. Мы же законопослушные граждане империи.

Кто бы сомневался, что вечером сразу после ужина Бер и Тер тихо слиняли из кают-компании, явно увиливая от вопросов любопытной команды. Руководство корвета явно стремилось побыстрее и поплотнее влезть в галанет, чтобы разобраться, какой величины рыба приплыла к нам в сети.

Рядовой состав остался в кают-компании расслабляться после трудового дня и заинтересованно обсуждать находку.

– Нейси, я не пойму, отчего наш капитан так взъерошился-то? – рыжий механик, как обычно, выбрал меня как жертву для поиска ответов на свои вопросы. Ясное дело, от молчаливого Громи он развёрнутых объяснений не дождётся. – Ты можешь мне объяснить, с чего вдруг они с Тером так напряглись и озадачились? Ну кристаллическое корявое дерево, ну решётка непонятная, ну и что? Чего только в космосе не болтается! Ничего пока не понимаю.

– Есть у меня предположения, – повернулась я к нему, прекрасно понимая, что от настойчивого Дру одной фразой не отделаться.

– Давай выкладывай свои предположения,– напористо произнёс он и подозрительно поглядел на меня. – Ты же у нас очень умная, когда-то Космическую академию заканчивала.

– Да, закончила когда-то. Только сам знаешь, Дру, давно уже, почти с десяток лет прошло. Кое-что из лекций по сравнительной космобиологии ещё помню, конечно, но ведь у меня все знания теоретические. Практики почти никакой. Негуманоидные расы видела только издали, на нашей станции их представители практически не появляются.

– Полюбуйся на меня, – рыжий механик смешно выпятил челюсть. – Я много где побывал. Можешь назвать меня чистым практиком! Я много чего видел, но ничего подобного пока не встречал даже на картинках. Так что там вам в академии про чужаков рассказывали?

– Да ничего особенного. Думаю, ты и сам многое прекрасно знаешь. Итак, начну с самого начала, чтобы было логично, – начала я лекцию издалека. – Наша империя включает в себя планеты с разными типами разумных существ. В столичной системе действует Совет Рас империи.

– Ага, я в курсе, – кивнул Друрри, – Где-то далеко отсюда на одной из планет этой системы Совет Рас не покладая рук трудится на благо нашей раскинувшейся на всю галактику империи.

– Да, как-то так, – усмехнулась я и продолжила: – Безусловно, большинство планет у нас населяют существа гуманоидного типа, то есть человекоподобные.

– Почему так и почему безусловно?

– Да потому что нашу империю создали собственно гуманоиды, – ответил за меня Стен. – Им было легче договориться между собой. Если не впадать в ненужные частности, общая структура тела диктует общую понятную схему жизни. Ноги должны по каким-то дорогам ходить, руки что-то щупать и хватать, а мозг в голове думать и смотреть глазами или слушать чем-то вроде ушей. Как бы мы не различались по условиям жизни, основные общие линии всё же есть.

– Да, – продолжила я лекцию. – Тем более немалая часть из живущих ныне на подконтрольных империи планетах и станциях вообще были потомками выходцев с Земли или их дальними, но родственниками. У меня, у тебя, и у Громи, – я кивнула в сторону длинного и немного нескладного миррианца с кожей голубого оттенка, – в далёких предках всё равно числятся земляне. То есть, гуманоиды.

– Это точно, – подтвердил Громи, чуть наклонив голову. Он сидел на своём любимом месте, согнув мосластые, обтянутые черными штанами ноги и держал в руке кружку со своей миррианской бурдой. – У нас на инфокристаллах сохранились документы и дневники древних времён. На Мирри когда-то прибыли переселенцы с Земли в поисках лучшей жизни и обосновались там. Уж не знаю, почему мои предки выбрали влажную туманную планету с чуть пониженной силой тяжести по сравнению с Землёй, но это так.

– Да понятно всё с гуманоидами, сам такой. Нейси, продолжай! Что там с негуманоидами? – рыжий механик нетерпеливо шлёпнул по столу ладонью.

– Хорошо, продолжаю. Водных обитателей, условно названых акваниками, в империи у нас существенно меньше, ты и сам это знаешь. Им сложно с нами контактировать. Но всё-таки в империю входят и планеты такого типа. Мы как-то смогли с ними договориться и найти общие интересы. Кстати, некоторые из акваников живут не в воде, а в достаточно ядовитых для нас растворах. У водных обитателей есть своё крыло в Совете имперских рас.

– У бурлов тоже представители есть? – сморщил нос Дру.

– Да, и у бурлов. Они, конечно, негуманоиды, ближе к паукам и на людей совсем не похожи. Однако своё крыло в Совете Рас есть и у инсектоидов, и у древесных.

– Эти жители империи хотя бы состоят из органики и представляют собой белковые существа, – снова встрял Стен. – Да, они не являются гуманоидами, часто совершенно другой формы и ведут принципиально другой образ жизни. У бурлов вообще размножение сложное: и непарное, и не от единой матки. Однако, рано или поздно, но у нас с ними нашлись и точки соприкосновения, и общий язык. Да, конечно, всё это с большим с трудом и под давлением внешних обстоятельств, но всё же планеты, на которых живут эти существа, теперь входят в состав империи. Да, со своими особыми условиями, но входят.

– Да, всё так, – кивнула я Стену. – Продолжу своё долгое вступление в суть. Так вот, мы быстро пробежались по органической жизни и дошли до главного вопроса. С органиками ясно, а вот как и где существуют живые неорганические организмы? Как функционируют и на чём базируется их логика?

Так вот, Дру, с неорганической жизнью всё чертовски непонятно, никакой ясности не наблюдается. С одной стороны, существуют ли вообще живые неорганики? Такие странные организмы в нашу империю пока не входят. Нет точек соприкосновения и хоть какого-то общего логического базиса, от которого можно выстраивать общение.