Будь моей парой

Алина Лис, Кристина Амарант

Будь моей парой

ГЛАВА 1

– Я сказала “нет” и вот… – она осеклась, не зная, как продолжить. И нужно ли продолжать? И так все понятно.

В комнате повисло потрясенное молчание. Подруга ничего не говорила, только смотрела на нее с суеверным ужасом. И еще… с жалостью?

Дженни стиснула кулаки.

– Прекрати! Не нужно меня жалеть!

Вэл отвела глаза.

– И что ты будешь делать?

В ее голосе звучало потрясение. Для тихой домашней девочки Вэл лишиться поддержки семьи и родных, получить клеймо изгоя – страшнее, чем оказаться искалеченной.

Рыжая волчица упрямо встряхнула головой.

– Жить. Учиться. Работу найду. Наладчики стационарных чар нужны везде. Я все равно не хотела возвращаться в Синие горы. Там так скучно…

Ложь. Она хотела вернуться в стаю. Не представляла иной судьбы, только рядом с волками Маккензи. Сердце сжимало от тоски и страха перед будущим. Нет ничего завидного в доле изгнанника. Один на один с обстоятельствами, невзгодами, озлобленным миром. Без клана, каменной стеной стоящего за спиной, но с выжженным на руках клеймом отступника, которое ставят только за самые гнусные преступления.

И не объяснишь каждому встречному, что свою метку ты получила незаслуженно, несправедливо, по вине самонадеянного мальчишки.

Не послушают. Она и сама не стала бы слушать раньше.

Дженни было страшно.

Она уже не раз пожалела о своем импульсивном отказе у алтаря. Наверное, Чарли был бы не худшим мужем. Наверное, Дженни однажды даже сумела бы простить его за предательство.

Но все уже случилось. Ничего не исправить, и нет смысла плакать. Даже если очень хочется.

– Думаю, придется перевестись, -призналась девушка.

– Что?! – Вэл вздрогнула. – Перевестись? Куда? Зачем?!

– В Вестфилдский магтехнологический колледж.

Дженни оживилась. Да, половину вчерашнего дня она потратила на слезы и сожаления. Но когда истерика пошла на спад, ей удалось не только успокоиться и взять себя в руки, но и придумать отличный план действий.

– Мое обучение в Аусвейле оплачено до конца года. Маккензи я или не Маккензи – уже не важно. За этот год я должна набрать максимальное количество баллов по всем предметам и стать лучшей. Сейчас я в десятке, но первое место даст мне право претендовать на стипендию в Вестфилде. Образование, конечно, не такое престижное, как в Аусвейле, но оно востребовано. Без работы не останусь.

План Б подразумевал поиск работы, но он не нравился Дженни. Кому она будет нужна с двумя курсами общей магической подготовки, без специализированных знаний? Разве что секретарем возьмут.

А она, определенно, способна на большее.

– Уедешь… – расстроенно пробормотала Вэл. – А как же я?

Дженни со вздохом обняла подругу.

– Я тоже не хочу переводиться. Но в Аусвейле мне полную стипендию не получить.

На дотацию претендовать можно. Обучение Дженни, как отличницы, и так частично покрывалось из фондов. Но все квоты на бесплатные места в самом престижном учебном заведении империи давно выбраны.

Нет, как ни больно бросать все, к чему уже приросла сердцем, все же придется покинуть и кампус, и шумный, бурный, кипящий жизнью Нью-Эбор. Если Дженни и увидит снова ночные улицы в россыпи неоновых огней, строгие шпили академии и хмурое небо над заливом, то лет через пять, не раньше. Когда получит диплом и приедет искать работу.

Одно хорошо. Уехав на другой конец страны она будет избавлена от необходимости регулярно видеть Чарли. И Раум больше не сможет ее преследовать.

Отчего-то от последней мысли стало еще грустнее. И слезы снова подкатили под горло.

– А может… – сильфа замялась. – Не говорить им?

Умолчать, скрыть от Маккензи правду о том, как Дженни отказалась выполнить приказ будущего главы стаи? Упросить Чарли не сообщать родным? И пусть продолжают платить…

– Нет, – скривилась девушка. – Во-первых, это нечестно. Они же думают, что я потом вернусь и отдам долг, работая для клана.

Охранные чары по периметру поселка то и дело давали сбой. Да и освещение, водоотвод – все это давно нуждалось в обновлении. Но установка и наладка новых чар стоила недешево, поэтому Маккензи ежегодно вызывали специалиста из ближайшего городка, чтобы тот подправил старое плетение где можно и влил энергии.

– Вот выучишься, и устроишь нам все по последнему слову магии, – шутил Оуэн Маккензи, когда Дженни, вернувшись летом на родные земли, завела разговор о замене.

“А во-вторых, они все равно узнают, когда я приеду летом”, – повисли в воздухе несказанные слова.

Что скажет мама, когда узнает, как облажалась ее единственная дочь?

Два выжженных клейма на тыльной стороне ладоней – перечеркнутый круг. Знак для любого волка, что перед ним отступник. Изгой, нарушивший законы клана. Дженни нервно покосилась на лежащие на столе тонкие шелковые перчатки, которые стянула, чтобы продемонстрировать подруге свое несчастье. Глупо, но снова захотелось надеть их. Ощутить пальцами тонкую ткань, спрятаться за ней от неприглядной реальности.

– Так что буду работать и копить деньги, – с преувеличенным энтузиазмом закончила девушка. – Кстати, надо бы продать билеты. Не знаешь кого-нибудь, кто купит их за нормальную цену?

Вэл склонилась, вглядываясь в два плотных прямоугольника с тиснением.

– Это же… это…

– Ага!

– “Нежные упыри”, – зачарованно пробормотала сильфа название, заставляющее девичьи сердца сладко сжиматься. – Первый концерт после воссоединения! – она вскинула голову и неверяще уставилась на подругу. – Ты продаешь билеты на “Упырей”?

– Продаю, – небрежно кивнула Дженни.

Жалко, конечно. Но от воспоминания каким путем они ей достались, накатывала легкая брезгливость. Кроме того, золото ей сейчас нужно куда больше музыки. Вряд ли Маккензи захотят поддерживать изгнанницу деньгами, а жить на что-то надо.

– Я куплю их! – заявила сильфа. – И по полной цене!

Она решительно потянулась за чековой книжкой и выписала чек на тысячу золотых.

Дженни поперхнулась.

– Вэл, ты что делаешь?!

Неправильно брать с друзей деньги за подобные вещи. Тем более что тысяча за два билета – это слишком много. Даже сейчас, за несколько дней до концерта, можно купить вдвое дешевле.

Опять Валента за старое! В первые недели их дружбы сильфа то и дело порывалась заплатить за свою куда более стесненную в средствах подругу, но Дженни пресекала это решительно и с большим недовольством.

Она не нищая и не собирается паразитировать на Вэл!

– Покупаю билеты, – подруга сцапала оба прямоугольничка и подтолкнула чек в сторону Дженни. – Возьми! Возьми, я все равно их уже забрала и тебе не верну! Мое!

– Ну ладно, – вздохнула девушка, пряча чек в кошелек.

– Вот и хорошо, – сильфа хитро улыбнулась. – Кстати, я ненавижу ходить на концерты в одиночестве. Сразу чувствуешь себя неудачницей.

– Так возьми с собой кого-нибудь. Там же два билета.

– Возьму, – тоненький пальчик, уперся в грудь Дженни. – Ты идешь со мной, и это не обсуждается!

***

– Дженни!

Оборотень возник внезапно, словно вырос из-под земли. От неожиданности девушка вздрогнула и шарахнулась в сторону.

Подловил все-таки! За последние несколько дней Чарли уже раз пять порывался поговорить с ней, но Дженни успешно избегала встречи.

– Погоди, не беги! Надо обсудить то, что случилось.

– Нечего обсуждать, Маккензи, – ответила Дженни, стараясь, чтобы голос звучал безразлично и ровно.

– Дженни… – он сглотнул. – Ты понимаешь, я не хотел! Я никогда не думал…

На его красивом открытом лице застыло несчастное, виноватое выражение. Как у пса, который ластится, выпрашивая прощения. Аж язык зачесался ответить что-нибудь вроде: “Ты вообще редко думаешь”, но девушка сдержалась.

Зачем? Что это даст?

Она смотрела на Чарли и не чувствовала даже злости. Только удивление: как она могла столько лет не понимать очевидного? Не замечать, что герой ее грез – обычный мальчишка. Трусоватый, хвастливый, незрелый и слабый.

Да, слабый. Это не бросалось в глаза в стае, где все волки по умолчанию принимали его, как вожака. Но здесь, в большом городе, в окружении тех, для кого имя Чарльза Маккензи ничего не значило, он терялся. Превращался из сильного и великодушного альфы в неуверенного в себе паренька с большими амбициями. Конечно, для него, привыкшего ко всеобщему уважению и послушанию, это было обидно. Не зря Чарли из кожи вон лез, чтобы доказать сокурсникам, чего он стоит.

И жизнь Дженни стала жертвой на алтаре раненого самолюбия мальчишки.

Он еще что-то лепетал, доказывал, бормотал, что все исправит. А она молчала. Просто молчала и смотрела, и под ее взглядом оборотень все больше смущался. Прятал глаза, заговаривался и терял мысль. И, кажется, уже сам был не рад этой встрече.

– Все уже случилось, Чарли, – со вздохом сказала девушка, прерывая невнятный поток оправданий и извинений. – Ничего не исправить.

– Ты меня ненавидишь, да? – горько спросил оборотень.

– Нет.

Ненависть – сильное чувство. А у Дженни не осталось для Чарли сильных чувств.

Девушка обошла его по широкой дуге и продолжила путь к учебному корпусу. В спину понеслось: “Подожди! Дженни, послушай, я… Скажи только слово и я… ”

– … и я все исправлю, – тихо закончил оборотень, глядя ей в спину, блестящими от влаги глазами.

Она не обернулась. Так и шла по аллее – платье в зеленую клетку, рыжее пламя распущенных волос и гордо выпрямленная назло всем невзгодам спина. Чарли провожал ее взглядом и чувствовал, что теряет. Необратимо и безвозвратно, с каждой минутой, с каждым шагом она становится все дальше. Подруга по детским играм, первая любовь, его маленькая Дженни, всегда готовая поддержать и восхититься, уходит из его жизни.

Оборотень стиснул кулаки.

– Я все исправлю, слышишь! – выкрикнул он. – Соберу совет клана, скажу им…

Но и тогда она не обернулась.

ГЛАВА 2

– Добрый день, юная леди. Как настроение? – доктор Мактулл сегодня просто излучал бодрость и оптимизм.

– Нормально.

Нормально не было. Настроение последние дни скакало от полного отчаяния до искусственного воодушевления, когда Дженни почти удавалось убедить себя, что все случившееся – только к лучшему. Клан ограничивал ее, подрезал крылья. Одна и в большом городе она сможет добиться куда большего.

Убедить получалось плохо, но Дженни старалась изо всех сил.

В рамках этой борьбы с собственным малодушием она и выбралась в госпиталь. После всего, что случилось в субботу, проблемы с Раумом казались незначимой мелочью, но раз уж деньги все равно уже уплачены, хорошо бы узнать, что происходит. Потому что Ди Форкалонен рано или поздно вернется из поездки, а семьи у Дженни больше нет и просить защиты от преследования не у кого.

– Отлично! – целитель с воодушевлением подмигнул – Присаживайтесь.

– Так что со мной, доктор? Что выявили анализы?

– Присаживайтесь, – настойчиво повторил Мактулл, указывая на кресло. В глубине его карих глаз Дженни почудилось сочувствие, и сердце провалилось куда-то в район желудка. Что, все так плохо?

– Сразу скажите: сколько мне осталось? – фыркнула она, плюхаясь в кресло. Беззаботный тон дался на удивление легко, несмотря на то, что на душе скреблось с десяток кошек. – Когда назначать похороны?

Доктор в ответ усмехнулся

– Лет через сто пятьдесят, если повезет. Я – целитель, а не гадалка. А вот по поводу вашего запроса…

Дженни напряглась и вся обратилась вслух.

– У меня для вас хорошие новости. Вы встретили свою пару.

Слова железной кувалдой обрушились на мозг, вышибли все мысли, чувства. Несколько мгновений Дженни сидела, бестолково хватая ртом воздух. Потом вздрогнула всем телом и потрясенно уставилась на доктора.

– Пара, – просипела она чужим надтреснутым голосом. – Это Раум ди Форкалонен – моя пара?!

Нет, нет и еще раз нет! Только не это!

Истинная пара – самая омерзительная вещь, которую дура-природа надумалась сотворить со своими детьми-волками. Есть ли что-то более унизительное и ужасное, чем раствориться полностью в мужчине? Стать жалким придатком, безмолвно сносить любые издевательства, насмешки и даже побои, не смея слово сказать против. Это не любовь, это какая-то болезнь! Ненормальная привязанность, почти рабство, на которое оборотня обрекает собственная физиология. И ради чего?!

Ради детей – так считалось среди волков. Оборотни верили, что дети от истинной пары сильнее и умнее, чем рожденные в добровольных браках. В некоторых кланах волчат с детства учили, что встретить спутника, дарованного луной, – самое большое счастье для волка.

Быть может, если оба в паре оборотни, это и счастье. Быть может, в таких браках действительно рождаются особенные дети. Но что если природный механизм собьется и выберет чужака другой расы?!

Тогда получаются такие, как Дженни.

Сильнее и умнее других волчат? Ха, если бы! Вот она – живой пример, что легенды врут. Слабачка, полукровка, неспособная к обороту. Ради чего ее мать в свое время бросила клан и уехала в загазованный и неуютный человеческий город? Ради чего сносила равнодушие, брань, а позже даже удары вечно пьяного ничтожества?!

И Дженни будет такой же?! Тоже превратиться в безропотную тень рядом с недостойным мужчиной? Рядом с ди Форкалоненом?! О Богиня!

Ее затошнило от этой мысли.

– … я не ошибся? Дженнифер!

– А?! – она ошалело помотала головой и поняла, что сидит уже какое-то время, уставившись перед собой невидящим взглядом. Кажется, доктор Мактулл что-то сказал?

– Я говорю: речь о том самом Рауме? Единственный сын Леонарда ди Форкалонена, наследник медийной империи?

Послать его, чтобы не лез не в свое дело? Только сплетней о ней с Раумом ей не хватало!

Но… вдруг целитель сможет помочь? Подскажет, как уничтожить это отвратительное влечение? Тогда ему нужно знать подробности.

– Да, – она поморщилась, как от зубной боли. – Но это ведь останется между нами, доктор?

– Конечно, – он серьезно кивнул, потом побарабанил пальцами по столу. – Думаю, вам нужно это знать. После вашего прошлого визита было несколько попыток подкупа администрации лечебницы с целью получить доступ к вашей истории болезни. Не волнуйтесь, – поспешил он успокоить враз побледневшую девушку. – Как я уже говорил, мы гарантируем клиентам полную конфиденциальность. Но судя по всему, это были люди от вашего… кхммм… молодого человека?

– Он не мой… – вяло попробовала возразить Дженни. А потом сникла. – Да… скорее всего.

Раум же говорил, что “приглядывает” за ней. И вряд ли демон занимался этим сам. Скорее всего, какие-то нанятые им детективы.

– Но… вы ведь им не сказали?!

– Нет, конечно, – целитель нахмурился. – У нашей службы безопасности налажен жесткий контроль за всеми подобными случаями.

– Этого недостаточно, – пробормотала она. – Если он не сможет получить бумаги за деньги, то выкрадет. Раум ни перед чем не остановится!

– Вы уверены, что хотите скрыть это от своего молодого человека? – уточнил Мактулл.

– Я уже говорила – он не мой. И да, конечно, я хочу скрыть! Еще не хватало, чтобы Раум… – при мысли, что демон может узнать об абсолютной власти, которую злая шутка природы подарила ему над Дженни, девушку снова затрясло.

– Но вы пошли на первую привязку. Значит, он вам небезразличен.

– Что?!

– Первая привязка, – терпеливо, как ребенку, пояснил доктор. – Обручение, когда пара обменивается кровью. Чаще всего перорально. После ритуального обмена гормональный статус партнеров подстраивается друг под друга. Это усиливает влечение и увеличивает вероятность зачатия. Хотя… в вашем случае подстройка, скорее всего, будет односторонней. У демонов нет истинных пар, следовательно нет и соответствующих инстинктов.

– Обмен кровью?! О, Богиня! – Дженни схватилась за голову.

Ну да. Демон же тогда зализал ранку на ее теле. А потом напоил своей кровью. Она даже не сопротивлялась – вот дура-то!

Истинная пара… А ведь это все объясняет! Ясно почему она превращается рядом с Раумом в покорную глину – лепи что хочешь.

От этой мысли стало как-то легче. Это не Дженни долбанутая извращенка, это просто взбесившиеся гормоны. Проклятая физиология оборотня, доставшаяся от матери. Нет бы что полезное унаследовать…

– А что дальше? – выдавила девушка, чувствуя себя морально раздавленной, просто уничтоженной. – Вы сказали “первая привязка”. Значит, есть и вторая?

Целитель кивнул.

– Есть. Это секс. Не обряд в храме, а именно близость делает пару супругами перед луной и солнцем, ветрами и степью.

– У Маккензи говорят “луной и горами”, – зачем-то вставила Дженни.

– Вербальная формула может меняться, но смысл неизменен. Обряд в храме нужен скорее для других рас, чтобы утвердить союз в глазах официальных властей. По закону волков избранные луной становятся супругами после первой близости. Правда… боюсь, что в вашем случае брак будет односторонним. То есть вы после секса будете замужем, а вот демон по-прежнему останется свободен.

– Ну охренеть, – выдавила Дженни. Опустила голову и уставилась на свои руки, затянутые в черные перчатки. Перчатки она теперь носила постоянно – прятала отметины изгнанника, как струпья прокаженного.

– А… – внезапная мысль заставила ее вздрогнуть и поднять взгляд. – Если была близость, но без… – тут она густо залилась краской и замолчала.

– Без чего? – собеседник приподнял бровь. Его лицо выражало только вежливый интерес и готовность помочь.

Ладно, он же врач, для него это все – работа. Но Богиня, как же стыдно! Как вообще можно с кем-то обсуждать то, чем они с Раумом занимались в машине?!

– Без проникновения… – выдавила девушка.

– Это не считается, – Мактулл снисходительно улыбнулся. – Также, как оральный или анальный секс. Священный брак считается заключенным только после близости, от которой возможно зачатие и никак иначе.

– Ясно, – выдохнула Дженни, пряча глаза от стыда. Она не считала себя стесняшкой, но сухие слова доктора отчего-то заставили ее щеки заполыхать. По телу прокатилась жаркая волна, а в воображении замелькали какие-то размытые, но дико похабные картинки. И еще некстати вспомнился хриплый искушающий шепот на ухо: “Ты не представляешь сколько еще всего интересного можно сделать в постели. И не только в постели”.

Так! Стоп! Это все не Дженни, это взбесившиеся гормоны, злая шутка матушки-природы.

С минуту девушка сидела молча, собирая обрывки разрозненных мыслей. В душе все еще ощущался неприятный тоскливый холодок. К и без того немалому грузу проблем добавилась еще одна. Какой счастливой и беспечной была ее жизнь всего три недели назад, когда единственной заботой было вовремя сдать лабораторную работу!

– Последний вопрос, – со вздохом произнесла девушка. – Это влечение… От него можно как-нибудь избавиться?

Скорее всего, нет. Ей не приходилось слышать ни о чем подобном.

– Избавиться от связи, освященной луной? – целитель изумленно развел руками. – Вы шутите, юная леди? Нет, конечно. Священные браки заключаются однажды и на всю жизнь.

– Но у нас пока не брак!

По крайней мере, в отсутствии ди Форкалонена Дженни совершенно не страдала от того, что демона нет рядом. Проклятая привязка начинала работать только рядом с Раумом.

Мактулл сочувственно улыбнулся

– В теории вы можете просто расстаться. Пока брак не заключен, ваша потребность в паре проявляется только рядом с избранником. Но подумайте как следует, госпожа Рейд. Близость ни с одним другим мужчиной не подарит вам и десятой доли таких эмоций. Отвергнув дар луны, вы будете вынуждены жить с ощущением, нехватки в вашей жизни чего-то очень важного. И, говорят, что луна умеет убеждать упрямцев, а это значит, что рано или поздно судьба снова сведет вас с этим мужчиной.

Девушка мотнула головой, отмахиваясь от увещеваний. Все это мило, но доктор Мактулл просто не представляет, насколько Раум ди Форкалонен невыносимая сволочь.

“Я всегда приглядываю за своей собственностью” – зазвучали в ушах самоуверенные слова демона, и Дженни чуть было не рассмеялась. А ведь демон был прав. Она действительно его собственность в каком-то смысле. Безропотная игрушка, предназначенная покорно сносить любые унижения. Снова вспомнился орущий пьяный отец, и девушку передернуло от отвращения.

Нет! Дженни не позволит этому случиться! Ей не нужны эти священные браки, превращающие свободную волчицу в тряпку, о которую можно вытирать ноги!

– Спасибо, доктор, – искренне сказала девушка. – Вы мне очень помогли. А сейчас я хочу, чтобы вы уничтожили любые записи обо мне.

– Но…

– Раум не отстанет, он привык получать то, что хочет, – она стиснула кулаки и взглянула Мактуллу прямо в глаза. – Он все равно найдет способ добраться до моих бумаг. Кто еще, кроме вас, знает результаты анализов?

– Никто. Образцы сдаются анонимно, под цифровым кодом.

– Тогда уничтожьте бумаги, – под его сочувственным взглядом, девушка сбилась и заговорила торопливо, с умоляющими нотками. – Вы не понимаете! Он и так все время рядом крутится, а если узнает, то… Пожалуйста, доктор!

Мактулл слушал ее беспорядочные излияния и уговоры с бесстрастным видом, кивая то ли Дженни, то ли своим мыслям. Аргументы кончились, паника все сильней овладевала мыслями. Дженни вскочила, готовая набросится на доктора и трясти его за грудки, требуя уничтожения бумаг.

– Хватит, юная леди.

– В конце концов, я отвалила вам кучу денег за консультацию! И это мое дело, что делать с полученными данными. Вы не имеете права…

– Хватит, я сказал! – целитель повысил голос. – Сядьте и послушайте меня!

Она снова опустилась в кресло, прожигая его злым взглядом.

– Уничтоженные бумаги вызовут слишком много вопросов. Куда проще заменить их на поддельные. У вас же мономорфия, правильно я понимаю, госпожа Рейд? Давайте так и запишем, что вы обращались за дополнительными обследованиями по этому вопросу.

– Давайте, – теперь ей стало стыдно. Что она тут устроила? Наорала на взрослого оборотня и уважаемого специалиста, закатила истерику, как ребенок, который не получил игрушку. Тьфу, стыдобища. – Извините. Просто… это все…

– Ничего страшного, – Мактулл успокаивающе улыбнулся. – Это моя работа.

ГЛАВА 3

Сегодня в столовой было не протолкнуться. Отстояв очередь на раздаче и получив комплексный обед, Дженни замерла, выискивая свободное местечко. И тут же увидела Вэл, которая отчаянно махала ей руками с другого конца зала. Рядом с сильфой наблюдался пустой стул, которой она наседкой над цыпленком обороняла от прочих студентов.

– Спасибо, – поблагодарила Дженни сгружая поднос на стол рядом с подругой. – Кстати, отлично выглядишь.

Это была истинная правда, сегодня Вэл просто цвела. Бледно-голубое платье чуть светлее ее глаз, выгодно скрывало отсутствие груди и подчеркивало хрупкость девушки. Светлые волосы пышными локонами сбегали по плечам, на губах сияла таинственная улыбка.

Сильфа вообще похорошела, расставшись с Арманом. Немного набрала вес и уже не смахивала на ходячее пособие по анатомии. Округлились щечки, в глазах появился шальной огонек. Вместо тощей затравленной девицы, перед Дженни сидела миниатюрная красотка, похожая на сказочную фею.

Сколько же издевательств на самом деле скрывали их “отношения”, если, вышвырнув вампира из своей жизни, Вэл так изменилась всего за три недели?

– Правда? – подруга порозовела от смущения и удовольствия. – А у нас новый преподаватель по практике управления воздушными потоками. И он тако-о-ой!

Все, Вэл прорвало. За следующие пятнадцать минут Дженни узнала гораздо больше подробностей о внешности, достижениях и биографии почтенного магистра Ануэрта, чем когда-либо хотела.

“Влюбилась, – констатировала она про себя. – Снова”

Хорошо это или плохо? С одной стороны, безусловно, хорошо. Новая любовь поможет окончательно стереть из мыслей подруги мерзкого подонка. А с другой… знать бы что этот Ануэрт из себя представляет. Послушать Вэл, так магистр – средоточие мыслимых и немыслимых достоинств. Но в свое время об Армане подруга отзывалась примерно так же и в тех же выражениях…

Мысли от личной жизни подруги как-то незаметно перетекли к собственным проблемам. Дженни вспоминала визит в клинику, размазывала по тарелке гороховое пюре и отчаянно боролась с желанием все рассказать.

Выговориться, попросить совета, утешения. Разве не для этого существуют подруги?

Нет. Нельзя. Никто, кроме нее и доктора Мактулла, не должен даже догадываться о власти, которую Раум способен получить над Дженни. Иначе рано или поздно по закону подлости демон узнает. И, можно не сомневаться, сделает все, чтобы превратить обручение в сакральный брак.