Дом из пепла

Нана Рай

Дом из пепла

Здесь никто не улыбался. И мне приходилось рисовать семейный портрет, сохраняя их высокомерные взгляды и поджатые губы, что казалось навечно поселились на лицах.

Комната, в которой я жил, меньше чулана, и чудо, что в ней помещалась кровать. Но меня это не волновало. Почти все время я проводил в гостиной за мольбертом, не отвлекаясь от работы, даже когда хозяева дома уходили на отдых. Лишь ночью я мог отложить кисть и отыскать Эмили. Обычно она стояла в своей спальне возле окна и смотрела вдаль безжизненной пустоши. Но это ночью.

А сейчас еще день …

– Миссис Харрис, поверните голову чуть-чуть влево. Вот так, спасибо.

Седая копна волос миссис Харрис вальяжно качнулась. Порой мне казалось, что она забыла снять с головы страусиную шляпу, которая выцвела на солнце и покрылась пылью. Легкими штрихами я запечатлел на холсте морщинистое лицо хозяйки, которая на контрасте с молодыми и цветущими дочерьми, смотрелась еще старше.

Мистер Харрис напоминал восковую фигуру с седыми бакенбардами, и бесполезно было просить его повернуться или приподнять голову, он даже не шелохнется. А вот дочери, Эмили и Белинда, сидели в ногах родителей и охотнее шли на контакт.

– Эмили, согните, пожалуйста, руку в локте, как вчера. Да, спасибо.

Я старался ничем не выдать своего волнения, когда обращался к девушке, но так сложно было на нее смотреть и не сметь прикоснуться. Иногда хотелось нарушить правило и плевать на последствия. Но я держался, хотя каждый проведенный здесь день – это риск.

Со вздохом обмакнул кисть в лавандовый цвет и коснулся на портрете ее платья. Боже, как она прекрасна…

Кожа Эмили цветочно-белого цвета, глаза, как два кобальта, губы – чистый коралл, волосы – охра. Белинда по сравнению с ней – уголь, прикоснувшись к которому на пальцах оставалась черная пыль. И даже сейчас она смотрела на меня с затаенной злобой, хотя мы познакомились лишь вчера, когда я пришел в их дом и предложил нарисовать семейный портрет.

– Я устала, – заявила миссис Харрис и поднялась, опираясь на плечи дочерей.

Я мельком глянул на часы. Три часа пополудни. Она стабильна в своей постоянности.

– Конечно, сделаем перерыв, – согласился я и продолжил рисовать.

Почти сразу вслед за ней поднялся мистер Харрис и его дочери. Я старался не обращать на них внимания. Нужно рисовать и не отвлекаться, пока не наступит ночь. А затем я предприму еще одну попытку заставить Эмили вспомнить меня. Вчерашняя провалилась. И если сегодня тоже ничего не получится, у меня останется третий шанс, последняя ночь, а затем я должен уйти.

Я просидел за мольбертом до позднего вечера, и хотя кисть уверенно порхала по холсту, мысли мои были далеки. Вновь и вновь я прокручивал в голове вчерашний разговор с Эмили, тщетно пытаясь понять, почему она меня не помнит…

– Эмили?

Она стояла возле окна, и со спины напоминала безжизненный манекен. Руки, как плети, висели вдоль туловища, теряясь в складках лавандового платья. Волосы закрывали спину густым полотном и при свете тусклой свечи казались цвета меди.

Эмили слегка шелохнулась и обернулась на мой зов, устремив на меня равнодушный взгляд. Ее безразличие ранило сильнее всего. Я ведь не чужой ей человек. Мы любили друг друга. Хотели сбежать и пожениться. Она должна была помнить, но вместо этого смотрела на меня прекрасными, но пустыми глазами.

– Вы хотите нарисовать мой портрет? Я устала, давайте завтра, – вежливо отмахнулась она и снова повернулась к окну.

Снаружи клубился туман, скользил по влажной земле между когтистыми деревьями, а седая луна резала холодным светом блеклую тьму.

– Эмили, ты не узнаешь меня?

Она вновь бросила в мою сторону недоуменный взгляд и смущенно улыбнулась:

– Конечно, узнаю. Вы – наш художник.

Я протянул руку, сгорая от желания схватить ее за хрупкие плечи и притянуть к себе. Но вовремя остановился, пока не случилось непоправимое. Нельзя, она должна вспомнить сама. У меня ещё будет время.

Я с шумом втянул воздух и отступил. По дому разнесся бой часов. Полночь.

– Мы хотели сбежать и пожениться.

Но Эмили словно не слышала меня. Она продолжала смотреть в окно, и я знал, когда уйду, ничего не изменится. Я прикусил нижнюю губу и вышел из спальни.

У меня ещё есть время. Но почему она не вспоминала сразу?

– Ты должен уйти, – голос, наполненный полынной горечью, вытащил меня из воспоминаний.

Я оторвался от мольберта, мельком взглянув на часы. Уже восьмой час, и за окном вновь опустилась тьма. А значит наступила вторая ночь. Но выйти из гостиной я не мог, потому что в дверном проеме застыла Белинда. Темноглазая, тощая, как голодная кошка. Вокруг бледного лица вились волосы, чернее самой ночи.

– Ты помнишь меня? – вместо ответа спросил я, ожидая услышать нечто похожее на ответ Эмили.

– Конечно же я помню тебя, Эдвард, – сквозь зубы процедила она.

Впервые здесь услышал свое имя, а ведь я не представлялся, когда вчера постучался в их дом.

– Ты должен уйти. Ты достаточно причинил горя нашей семье, – выплюнула Белинда и сделала пару шагов ко мне, шурша юбками.

– Но почему ты, а не Эмили? – сам себе прошептал я. – Она не может вспомнить меня, – уже громче добавил, но Белинда лишь усмехнулась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.