Мерцающие

Рождение Рины, то, каким образом она вышла из матери, определило всю ее жизнь. Не просто так родители дали ей такое имя. Rhino – носорог, а из-за давления на лобную долю черепа у нее на лбу на всю жизнь остался бугорок. Он был едва заметен, но девочка стеснялась своего дефекта, понимая, что это ненормально, и у других детей такого нет. Поэтому до старших классов Рина отращивала челку, чтобы скрыть лоб волосами.

Головные боли, действительно, были, но не слишком сильные, и простые таблетки справлялись. Никто не обращал на это внимания, решив, что худшие предсказания врачей не сбылись. Но в один день родители Рины поняли, что бугорок на лбу все же имел свои последствия, и лучше бы это была мигрень.

Когда девочке было десять лет, она подошла к матери и сказала:

– Мама, иногда я вижу треугольник там, где его на самом деле нет.

Разумеется, мать Рины, добродушная и любящая женщина, ничего не поняла в этой фразе, а потому посчитала ее очередным проявлением странностей детского воображения. Но через несколько дней девочка во время ужина снова заявила:

– Мама, у папы вместо головы зеленый треугольник.

Рина произнесла это испуганно и смущенно одновременно, и вся семья испугалась и смутилась вместе с ней.

– Что ты такое говоришь, Рина? – спросила ее мать, шестым чувством ощутив неладное.

– Я не вижу папиного лица. У него вместо головы – треугольник, мам. Мне страшно. Я хочу, чтобы он ушел. Я хочу увидеть папу.

Весь вечер девочку подробно расспрашивали, а наутро повели к офтальмологу. Врач тоже задавал много вопросов, но ответы на них заставляли его лишь хмуриться и спрашивать снова. Из путанных детских ответов выяснилось, что Рина временами видит различные геометрические фигуры, которые накладываются на изображение реального мира, но физически не присутствуют в нем.

Ребенок видит перед собой зеленый треугольник, но не может его потрогать. Чаще всего геометрические фигуры вытесняют объекты действительности и занимают их место. Выяснилось также, что все эти фигуры – плоские, и как бы заслоняют то, что за ними находится: словно бы часть экрана заклеили цветным картоном. Это может длиться час или день, но всегда проходит, и никакие симптомы не сопровождают этот процесс. Как утверждала девочка, она не испытывает головной боли, когда видит «фигурки». Офтальмолог сказал, что впервые о таком слышит, и, скорее всего, эта «болезнь» не в его компетенции.

Родители Рины повели девочку к неврологу. Врач задавал множество вопросов, суть каждого из них была в том, чтобы узнать, не испытывает ли девочка стресса, волнения, беспокойств. Но Рина была очень спокойным ребенком, даже немного замкнутым, и в семье не было никаких ссор, как и в школе. Это ставило врачей в тупик. Невролог отправил их к психиатру.

Выслушав проблему, психиатр спросил, не было ли ничего необычного, когда ребенок родился. Родители рассказали ему о бугорке на лбу. Тогда психиатр посмотрел историю болезни девочки и сказал: «Ясно». Первым делом он направил девочку на магниторезонансную томографию головного мозга и электроэнцефалограмму. Когда пришли идеальные результаты, врач не выказал удивления, потому что этого и ожидал.

– Зрение и нервная система здесь ни при чем, – заявил психиатр. – Проблема в другом.

Врач попросил оставить их с девочкой наедине и подробно расспросил ее. Его интересовало, чем сопровождается появление геометрических фигур. Психиатр был уверен, что есть провоцирующие факторы, но чтобы установить их, разговора с ребенком не хватило.

Пришлось на неделю оставить девочку под постоянным наблюдением специалистов. За это время врачи кое-что выяснили. Геометрические фигуры, которые видела Рина, конечно, не существовали в реальности, и никаких разрывов роговицы глаза тоже не было, как и прочих проблем со зрением. Эти фигуры существовали только в голове ребенка, и возникали они как защитная реакция психики на предметы и явления, которые девочка не понимала и не могла объяснить.

Однако кто-то из врачей утверждал, что эти выводы неточны, и провоцирующим фактором является что-то другое. Что именно, нужно было еще изучить. Мнения сошлись в одном – это психическая патология, неизлечимая, но безобидная, и никто из присутствующих не сталкивался с подобным в своей практике.

На всякий случай девочке выписали антидепрессанты и успокоительное, но принятие таблеток в течение двух месяцев не повлияло на геометрические фигуры. Зато Рина стала апатичной и сонной, и ее родители вскоре приняли решение выбросить прописанные таблетки. Это было верным решением любящих родителей, и никто не мог осудить их за такой поступок.

Рина научилась жить со своей «особенностью». Это оказалось несложно. Фигуры появлялись раз в неделю и могли держаться несколько минут или несколько часов. Это могли быть квадраты, треугольники или круги самых разных размеров и цветов. Но чаще всего – зеленый треугольник. Рина часто рисовала родным то, что видит. Для этого ей купили альбом и краски. Родители Рины пытались самостоятельно установить фактор, который вызывал появление фигурок, но не смогли, поэтому решили, что такого фактора попросту нет, и приступы происходят спонтанно.

Никаких специфических симптомов у девочки так и не обнаружилось.

Повзрослев до подросткового возраста, Рина стала испытывать комплексы. Она хорошо понимала, что отличается от сверстников за счет своего физического и психического дефекта, а потому ей было трудно найти с ними общий язык. Она никому не рассказывала о «фигурках» и до сих пор носила челку. Но Рине хотелось настоящей дружбы, такой, чтобы она могла поделиться с человеком своим секретом, не опасаясь, что он испугается и начнет избегать ее.

Рина росла замкнутой и неразговорчивой. В тринадцать лет, как и любая девочка на свете, она завела себе дневник, где записывала и зарисовывала мысли и наблюдения. Занимаясь этим каждый день, она поняла, что ей нравится это больше, чем общение с живыми людьми. Она часто описывала в дневнике свои ощущения во время того, как видит фигуры.

И совсем скоро, исписав несколько толстых тетрадей за месяц, Рина поняла, что хочет быть писателем. Эта мысль стала ее идеей фикс.

Ведение дневника, постоянный самоанализ, рефлексия на все жизненные события – все это в совокупности сделало Рину тонкой натурой, рельефной личностью. Она не гуляла с друзьями, потому что у нее их не было, поэтому времени на саморазвитие оставалось довольно. Девочка хорошо разбиралась в себе и всегда понимала свои желания. Одиночество стало ее верным и единственным другом.

Для окружающих существование Рины было непримечательным. Отсутствие какой-либо коммуникации и прогрессирующая замкнутость девочки вкупе с психопатологией настораживало родителей. Им хотелось увидеть, что же их дочь постоянно пишет в своих многочисленных дневниках, но они не могли этого сделать без ее согласия. А девочка росла скрытной и не доверяла никому, кроме себя.

К заболеванию Рины все давно привыкли, включая и саму девушку. Геометрические фигуры не доставляли ей неудобств. Порой они, наоборот, действовали как развлечение. Словно смотришь в сломанный калейдоскоп. Вскоре Рина стала замечать, что когда фигурки исчезают, у нее появляется вдохновение. Но на плановом медицинском осмотре она об этом не рассказала.

Постепенно девочка становилась девушкой. Довольно странной, асоциальной девушкой, живущей только в своем мире. Рина была симпатичной, но совершенно не реагировала на осторожные ухаживания противоположного пола. К тому времени она написала уже несколько больших и красивых историй, которые любила перечитывать по ночам.

Подошел такой возраст, когда природа берет свое. Созревшее тело Рины все чаще просило партнера, и закрывать на это глаза уже не получалось. Девушка наблюдала за сверстницами и завидовала им. Такие раскрепощенные, уверенные в себе девушки, знающие себе цену. Вокруг них всегда извивалась свита поклонников. А Рину уже давно все обходили стороной, несмотря на внешнюю привлекательность. Ее нелюдимость и прочие странности отпугивали обычных людей.

За краткий срок Рина осознала никчемность своей жизни, и одиночество из верного друга превратилось в заклятого врага. Часто девушка вымещала обиду на близких, злилась на себя, на свою болезнь, на весь этот несправедливый мир. Геометрические фигуры стали появляться чаще. Они выросли в размерах, диапазон цветовой гаммы увеличился. Но Рина этого не замечала, ей было слишком жалко саму себя. Ее беспокоили совсем иные проблемы. И она никому не рассказала о том, что болезнь начала прогрессировать.

В этот период в окружении Рины появился Рэй. Высокий голубоглазый блондин стал единственным ярким пятном в непримечательной жизни девушки. Она влюбилась с первого взгляда и страдала от этого чувства. Страдала, пока не поняла, что небезразлична Рэю. Это не могло быть правдой, но все же было ею. Парень оказывал Рине недвусмысленные знаки внимания, был вежлив и обходителен – только с нею. Мечта сбывалась наяву, и в это было трудно поверить. Рэй казался Рине каким-то немыслимым, ненастоящим. Будто шагнул к ней из идеального мира ее историй.

От безграничного счастья девушка не обращала внимания на обострение патологии. Какая теперь разница, если у нее появился настоящий парень, самый красивый, самый добрый и самый веселый? Болезнь все равно неизлечима, не стоит из-за нее терять свою судьбу.

Между тем геометрические фигуры перестали появляться поодиночке. Теперь это был узор из двух-трех фигур, наложенных друг на друга. Например, синий квадрат, желтый круг и неизменный зеленый треугольник. Изображение могло загораживать треть обзора и держаться несколько часов. Это проявлялось несколько раз в неделю. Родители Рины ничего не знали об обострении. Девушка не хотела их расстраивать, ведь они были очень рады тому, что дочь нашла себе парня и начала вести нормальный образ жизни.

Рина не спешила знакомить Рэя с семьей. Она хотела, чтобы молодой человек как можно дольше остался втайне для всех, хотя бы внешне. Ей не хотелось делиться им. Рина сильно ревновала Рэя, если видела рядом с ним других девушек. А такое случалось часто, потому что Рэй занимался баскетболом и был очень хорош собой.

Вообще-то была еще одна причина, по которой Рина не хотела знакомить родителей со своим бойфрендом. Рэй был гораздо старше нее. Но если они счастливы вдвоем, то какое значение может иметь возраст?

Несмотря на влюбленность, поначалу Рине было трудно подпустить к себе нового человека. Она слишком привыкла к одиночеству, делиться с кем-то, кроме себя, мыслями и переживаниями, было вновинку. Но Рэй проявлял понимание, не был навязчив и вскоре завоевал расположение девушки.

В один день Рина проснулась и некоторое время не могла видеть ничего вокруг себя. Геометрические фигуры, наслаиваясь друг на друга, полностью заслоняли обзор. Перед глазами стояла разноцветная стена из зеленых треугольников, красных ромбов и синих кругов, и больше ничего. Это напоминало картину начинающего кубиста. Девушка сидела на кровати и махала перед собой руками, пытаясь разогнать фигуры, словно те были реальны, часто моргала, терла глаза кулаками. К фигурам невозможно было прикоснуться. Казалось, они совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, но, сколько бы Рина ни тянулась к ним, ползая по кровати, они оставались на прежнем расстоянии.

Плотная цветная завеса между Риной и окружающим миром исчезла через час, как будто ее отключили. Выдернули шнур из розетки, и все закончилось. Все это время девушка не могла передвигаться, потому что не видела, куда пойдет, и могла споткнуться или удариться, опрокинуть вещи. Звать на помощь родителей тоже не хотелось. Если они узнают, Рина еще несколько месяцев не выйдет из больницы. А этого нельзя допустить. Девушка не переживет долгой разлуки с Рэем. Поэтому она сделала вид, что провалялась в кровати лишний час, и лишь когда вновь обрела способность видеть, вышла из комнаты.

На следующий день все повторилось, но Рина так ничего никому и не рассказала. Ей захотелось некоторое время побыть одной, и она сообщила Рэю, что хочет сделать перерыв в отношениях. Реакция юноши была непредсказуемой. Сначала он, как и всегда, проявил понимание, но позже выяснилось, что это была всего лишь маска.

Рэй начал вести себя слишком странно. Это было непохоже на то, как он вел себя обычно. Он следил за девушкой, подстерегал ее в безлюдных местах, приставал, проявлял столь несвойственную ему ранее наглость. Рина решила во что бы то ни стало избегать Рэя. Девушка все еще испытывала чувства к нему, но была напугана резкой переменой в его поведении. Любые резкие перемены всегда пугали ее.

Это продолжалось две недели. И вот, однажды случилось так, что очередной приступ произошел с Риной, когда Рэй находился рядом. Он держал ее за руку, а она вырывалась, и они кричали друг на друга. И тут поблизости появился прохожий, который поспешил на помощь.

– Эй, прекрати! – крикнул мужчина.

Это было последним, что помнила Рина. В следующий миг она лишилась зрения. Непроницаемая заслонка из цветных геометрических фигур встала между ней и миром. Девушка видела перед собой стену из зеленых ромбов и желтых кругов. Фигуры были повсюду, куда бы она ни взглянула, куда бы ни повернула головы. Через несколько минут девушка поняла, что на этот раз слух тоже покинул ее. Фигурки лишили ее способности видеть и слышать.

Рина в ужасе бродила в разноцветном мире, понимая, что на неопределенный срок отключена от внешнего мира. Она не знала, что произошло дальше между прохожим и Рэем, но знала наверняка, что очнется уже в больнице, а рядом будет ее семья.

Каково же было удивление Рины, когда, вновь обретя способность видеть окружающий мир, она сразу наткнулась на тело того самого прохожего, что бросился защищать ее от Рэя. Он лежал на земле в неестественной позе, со зверски изуродованным лицом. Кровь заливала одежду. Рина убедилась, что он мертв, и со всех ног помчалась домой. Она не знала, сколько времени на этот раз длился ее приступ, и потому боялась, что убийца все еще может быть поблизости.

Лишь после того, как девушка заперлась в своей комнате, она смогла мыслить более-менее связно. Рэй убил человека. Рэй оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал. Он опасен. И она должна была сразу это понять. Почему она не догадалась? Рина всегда видела людей насквозь, почему же природное чутье на этот раз подвело ее? Неужели она действительно влюбилась в него? Но убийство должно было перечеркнуть все чувства. Должно было. Но перечеркнуло ли?

Рина понимала, что, даже несмотря на свой приступ, стала свидетелем преступления. А свидетели не живут долго. По какой-то причине Рэй не убил ее сразу. Значит, теперь он будет охотиться за ней. Девушка решила во что бы то ни стало остаться дома и наблюдать за ходом событий. В этой истории оставалось слишком много неясных пятен, которые Рина не могла объяснить.

На следующий день никто не явился за ней. И через день тоже. Но девушку не покидало дурное предчувствие. Пережив еще один часовой наплыв геометрических фигур – теперь это были синие круги, красные ромбы и зеленые треугольники, наложенные друг на друга в причудливом узоре, – Рина решила, что имеет смысл документировать все, что с ней происходит. Если с ней что-нибудь случится, у полиции будет отличная возможность восстановить хронологию событий и найти убийцу.

Рина была на взводе. Параноидальная мысль о том, что Рэй убьет ее семью, а потом доберется и до нее, не оставляла ни на минуту. Поэтому, когда в дверь позвонили, девушка была уверена, что это он. Мать Рины пошла открывать дверь, и сердце девушки сжалось в комок.

– Мама, нет! –  крикнула она, бросилась вперед и… выпала из реальности в мир геометрических фигур, где не было даже звуков внешнего мира.

Казалось, целую вечность девушка бродила среди зеленых пирамид, красных шаров, черных кубов, ничего не ощущая. Осязание пропало, как и чувство реальности. Не стало ни времени, ни пространства. Зато фигуры приобрели объем. Теперь их можно было трогать. На ощупь они были очень приятные и упругие. Рина знала, что, перемещаясь в этом мире, в реальности ее тело остается неподвижным. Здесь, внутри ее головы, было другое измерение. Здесь не было Рэя, не было опасности, смерти, паранойи. Только спокойствие и легкость.

Впервые в жизни, даже несмотря на волнение за состояние матери, Рина не хотела возвращаться в реальность из мира геометрических фигур. Но все-таки она пришла в себя, и неизвестно, сколько времени девушка провела в забытьи. Все часы в доме остановились. Как и сердце ее матери. Потому что в него по самую рукоятку всадили кухонный нож.

Рина упала к телу и затряслась от ужаса. Она не успела предупредить ее из-за приступа. И Рэй прикончил ее мать. Рэй убил ее маму. И снова оставил в живых саму девушку.

Рина закрыла матери глаза. Нужно позвонить отцу, решила она. Необходимо предупредить его. Нужно обязательно успеть. Но отец не брал трубку. Девушка была уверена, что Рэй собирается убить и ее отца, поэтому села в автомобиль и поехала к нему на работу. Она молилась о том, чтобы приступ не настиг ее, пока она за рулем. Этого, к счастью, не случилось, и она без проблем добралась до места.

Отец Рины работал механиком в небольшой автомастерской своего друга. Едва девушка припарковала машину, она увидела, как Рэй входит в здание, где работает отец. Выскочив наружу, Рина бросилась за ним. Она вбежала в помещение, где машины поднимали на кранах для ремонта. На тросах был подвешен «минивен», а под днищем на подстилке лежал ее отец и орудовал инструментами. Рина узнала его по обуви и краю брюк, которые были видны. Отец не заметил ее.

В следующий миг показался Рэй. Парень, ухмыляясь, стоял у щитка с рычагами, которые регулировали тросы. Рина хотела закричать, но у нее пересохло в горле, и изо рта вырвался лишь хрип, словно в кошмарном сне. Она бросилась к Рэю, но в любом случае не успела бы. Юноша с улыбкой дернул рычаг, и это было последним, что видела Рина перед тем, как провалиться в иное измерение.

Бесчисленное множество зеленых треугольников и оранжевых ромбов плотно окружили девушку. Все ясно – она видит их, когда пугается. Это многое объясняет. Но, находясь в этом геометрическом разноцветном мире, Рина не могла проявлять вообще никаких эмоций. Она помнила, что ее мать убита, и отец, скорее всего, тоже не выжил после падения на него «минивена» в несколько тонн. Но все это казалось здесь, среди фигурок, таким далеким и несущественным… Приступы избавляли ее от ненужных эмоций, забирали боль и давали счастье… Счастье, что бы там ни было.

Рина пришла в себя и первым делом ощутила тряску. Она приподняла голову и осмотрелась. Девушка находилась на заднем сидении машины, связанная. За рулем сидел Рэй. Они куда-то ехали.

– Ты убил моих родителей! – крикнула Рина.

– Это так.

Голос юноши уже не звучал так благовоспитанно, как раньше. Его натура обнажилась через убийства, стала видна невооруженным глазом. Но Рина все еще любила этого человека и осознавала это с ледяным ужасом.

– Зачем ты сделал это?

– Чтобы ты страдала, – ответил Рэй.

Он привез ее в какой-то брошенный загородный дом и посадил на цепь у батареи. На этом месте девушка провела несколько недель. Всяческие издевательства над Риной стали излюбленной забавой Рэя. Он оказался куда более жестоким и психически больным человеком, чем казалось ранее. За то время, пока юноша держал Рину в плену, она практически сошла с ума от постоянного голода, боли, бессилия и безысходности.

Рэй мучил девушку не просто так. Он был тираном и получал удовольствие от страданий жертвы. Рина была вовсе не первой в его коллекции. Каждую новую «подопечную» юноша измучивал до такой степени, чтобы добиться крайней степени ненависти к себе. Причиняя девушкам боль, Рэй испытывал сильное сексуальное возбуждение. Он понял это еще в одиннадцать лет, и этот психологический сдвиг определил его судьбу.

Месяц спустя, почти не помня себя от физического и морального истощения, Рина лежала на полу и ожидала, когда Рэй снова придет, чтобы задать ему свой последний вопрос и сделать последнее признание. Девушка ощущала приближение смерти. Ее тело, покрытое многочисленными мелкими ранениями, синяками и укусами, казалось, уже начало гнить заживо, точно так же, как ногти, волосы и зубы. Жизнь молодой девушки была кончена. Когда Рэй вошел в помещение и присел у тела Рины, она устало подняла голову и спросила его:

– Зачем ты делаешь все это?.. Почему бы тебе просто не убить меня?

– Мне нужно, чтобы ты возненавидела меня.

– Но я не сумею…

– Почему?

– Я все еще люблю тебя, Рэй.

Услышав это, юноша обхватил шею девушки руками.

– Любишь?

– Как и в первый день нашей встречи…

Рэй не нуждался в жертве, которая не сможет его ненавидеть, поэтому он задушил Рину. Девушка не сопротивлялась, на это у нее не осталось никаких сил. Жизнь и так покидала ее, а сильные руки Рэя довели начатое до конца. После этого светловолосый молодой человек навсегда покинул загородный дом, оставив там тело, прикованное к трубам. Через месяц, а может, и раньше, он найдет себе новую жертву.

***

Старый полицейский замолчал и посмотрел на молодого. За окном их новенького «Chevrolet caprice classic» вьюга успела успокоиться, а ночь все еще была темна и глубока. Пока старый полицейский рассказывал, патрулирование территории закончилось, и теперь они стояли во втором квадрате, припарковавшись у закрытой закусочной, и пытались отогреть руки с помощью небольшой автомобильной печки.

Молодой полицейский выглядел удрученно и растерянно. Когда Гленн Миллер сказал, что такие истории лучше не рассказывать по ночам, Уолтер не придал этим словам особого значения. Молодой полицейский подумал, что Гленн всего лишь хочет запугать его. У старого полицейского всегда был веселый нрав. Однако история действительно оказалась ужасающей. И звездная морозная ночь лишь укрепила впечатление Ллойда. Один вопрос не давал покоя молодому полицейскому.

– Одно мне неясно, Гленн. Откуда тебе известны такие подробности? О рождении, детстве этой девушки, о многом прочем?..

– Это еще не вся история, парень, – усмехнулся старый полицейский.

– В таком случае, я слушаю.

– В самом начале я сказал тебе, что в то время был немногим старше тебя, и только заступил на службу в убойный отдел в Прово. Мне тогда казалось, что Прово – лучший город во всем штате, да что там, во всей стране. Ведь я родился и вырос там. В Прово я встретил свою будущую жену, стал отцом, и лишь затем переехал в Солт-Лейк-Сити по долгу службы. Но в Прово со мной случилась самая ужасная история, которую я буду вспоминать оставшуюся жизнь. Эта история потрясла меня до самых глубин, парень. Больше ни разу за всю свою службу я не сталкивался с подобным.

Старый полицейский замолчал, углубившись в воспоминания и задумавшись, как лучше сформулировать концовку, чтобы молодой полицейский был так же потрясен, как и он сам много лет тому назад. Финал этой леденящей кровь истории заслуживал быть описанным в какой-нибудь книге или хотя бы кинохронике. Но нигде, кроме полицейских архивов и частично истории болезни в психиатрической клинике он не был зафиксирован.

– Я хорошо помню тот день, – заговорил старый полицейский, глядя поверх руля взглядом, устремленным в прошлое. – Я и мой напарник пришли на службу. Всем было очень весело, потому что накануне мы поймали одного крайне удачливого вора, взяли прямо с поличным. Шериф был доволен нами. Прямо с утра кто-то уже принес пончики. Гарри, мой напарник, взял себе с глазурью, а я взял с сахарной пудрой. Мы также взяли в руки по стаканчику капучино, и тут поступил звонок. На расстоянии двух метров я слышал, как женщина кричала в трубку нашего диспетчера. «Здесь труп, здесь труп, приезжайте скорее, господи Иисусе, помилуй нас!», – кричала она и плакала. Мы отложили кофе и пончики и бросились по машинам. Кажется, дело было серьезное, но никаких деталей мы не знали. Нам было сказано, что найден труп девушки где-то за городом, в заброшенном доме. И мы отправились туда.

Судмедэксперты уже были на месте, мы быстро поздоровались и вошли в дом. Тело оставили в том же положении, что и обнаружили. Светловолосая девушка выглядела, словно ее только что вытащили из могилы, где она пролежала как минимум месяц. Пока я, ошеломленный, рассматривал ее покрытое ссадинами, ранами, трупными язвами тело, один из экспертов сказал мне, что девушка повесилась, вероятно, неделю тому назад. Запах стоял соответствующий, и тело выглядело ужасно. Пару человек вырвало.

– Погоди, – медленно, почти по слогам, произнес молодой полицейский, – как это – повесилась? Я что-то не…

– Имейте терпение, молодой человек, и все узнаете, – спокойно ответил старый полицейский, – позволь же мне продолжить и не перебивай меня. На подоконнике мы обнаружили толстую тетрадь и исписанную ручку. Перед тем, как повеситься, девушка написала художественный текст о том, что с ней происходило перед смертью. Весь мой рассказ – это то, что мы прочли в той тетради. Это один из источников, откуда я знаю столько подробностей дела. Установив личность погибшей, мы поняли, что это дочь убитых недавно супругов. Мать закололи ножом, а на отца упал «минивен», сорвавшись с троса. К тому же, вскоре выяснилось, что самоубийца была пациентом психиатрической лечебницы, наблюдалась там с самого детства. Чем она болела, ты уже знаешь, но это не все. Помимо видений геометрических фигур в истории болезни девушки значилось диссоциативное расстройство идентичности. Думаю, тебе должно быть известно, что это такое, Уолтер. Но девушке этого известно не было. Врачи и родители скрыли это от нее. На самом деле никакого Рэя никогда не существовало. В реальности такого человека не было. Рэй был второй личностью Рины. И когда сознание Рэя подавляло сознание Рины, девушка выпадала из реальности в мир геометрических фигур.