Где наша не пропадала

***

Очнулся сразу, рывком. Раз, и я уже лупаю глазами. Низкий и грязный потолок нависает надо мной. Скосил глаза в сторону – такие же грязные стены. И не из дерева они, а вроде бы как из глины с соломой. Во! Саман называется! Вспомнил! Мысленное усилие добра не принесло. Голова и так болела, а после такого вообще раскалываться начала. Прикрыл глаза, подышал осторожно. Вроде бы отпустило.

Что тут ещё? Пола не вижу, голову повернуть не удаётся, болит всё и вся, от шеи до пяток. Поэтому лежу смирненько, терплю. Хотя пить хочется, аж не могу как. Это всё сушняк после пьянки сказывается. Только кто это меня по доброте душевной в этот свинарник определил? И умудрились же где-то подобное местечко найти. Узнаю, кто именно, голову оторву!

Ну а как только разозлился, так всё и вспомнил!

И моё падение в яму, и последующая непонятная по своей жестокости драка. И, самое главное, это моё маленькое тельце! Наверняка же моё? Чьё же ещё? Осмотреть себя не получилось. Говорю же – болит всё, не шевельнуть ни руками, ни ногами. Бревно бревном. Словно привязали к лежанке. А ведь так оно и есть! Ага, так меня же вдобавок высекли! И я после экзекуции, так получается, умудрился выжить… Теперь кое-что становится понятным. Ясно, почему я привязан. И сразу же потолок оказался полом, а я осознал, что лежу на какой-то короткой лежанке лицом вниз. На пузе, чтобы понятнее было.

Можно дальше осматриваться. Заодно и вспомнить всё произошедшее и постараться хоть что-то понять. Хотя что тут может быть непонятного? Всё я прекрасно помнил и понял! И скелет с амулетом в археологическом раскопе, и мою, капающую на тот кругляш, кровь. А при воспоминании о багровом огне в глазницах черепа меня снова холодная дрожь пробрала. Словно опять на дне той стылой ямы оказался. Даже укрывшая меня сейчас звериная шкура чуть было со спины на пол не сползла от этой крупной дрожи.

Это насчёт «помнил». Ну а что касается насчёт «понял»… Так по всему выходит, что перенесло меня куда-то… А почему куда-то? Вот сюда и перенесло! В это тщедушное тельце. Прежнего-то хозяина, получается, того, убили. Драки не пережил, задохнулся в грязи. Или просто слаб духом оказался и предпочёл сдаться, уйти добровольно. Ну а меня тот зловещий хохотун из ямы на его место и определил…

Только зачем? С какой целью?

– Ну? Может, расскажешь, для чего ты это сделал? – задал в никуда мысленный вопрос. Возопил просто!

И тишина в ответ. Молчит, сволочь! Может, ещё разок чертыхнуться? Вроде бы ему это чертыханье в тот момент очень по душе пришлось?

Нет, не помогает! Ну и ладно. Рано или поздно я всё равно получу ответы на свои вопросы. Но что делать сейчас? И сам же себе и ответил – «Что-то? Выживать, мать твою!»

А в этом дохлом организме это та ещё непростая задачка будет. Придётся хорошо постараться. Ладно. Придётся, так придётся. Да что это я? Не в старую ведь развалину закинули! Так что моя благодарность перенёсшему за это молодое тело и за то, что язык понимаю местный. А вот воспоминаний прежнего хозяина этого тела, его памяти – мне ничего от этого не досталось. И как быть? Наверное, никак. Сошлюсь на удары ногами по особо ценному, по голове. Это всегда и везде должно прокатывать… Стоп! Главное, что у меня собственная память при мне! О-хо-хо! Да я же теперь…

Тихо-тихо… Что я теперь? Давай размышлять дальше, а то, ишь, размечтался сразу! Вернись к реальности, вспомни о выпоротой спине и о лавке, на которой лежишь. Остыл? То-то… Судя по всему, это тельце здесь не особо любят. Вон, давеча целая толпа против меня ополчилась! Это плохо… Одиночке трудно выстоять. Но возможно.

Ладно, хватит предположения строить, а то голова опять сильно разболелась. Остановлюсь пока на том, что надо как-то ассимилироваться в окружающее меня общество. Буду решать задачи по мере поступления вводных.

Похоже, последний вывод на самом деле оказался для меня последним. Или крайним на этот момент. Потому что я опять банально отключился. Нет, не сознание потерял, а просто сомлел от слабости. Или заснул.

А вот пришёл в себя от ощущения божественной влаги во рту. Очнулся, похоже, от громкого шкворчания. Именно с таким звуком вода впитывалась в мою иссохшую пастишку, не успевая добраться до точно такого же иссохшего горла. И первым делом не глаза распахнул, как это могло бы подуматься! Это во вторую очередь сделал, а в первую потянулся вперёд и бессознательно присосался к источнику живительной влаги. Да куда там! Не повезло, и не источник это вовсе. Тряпка это оказалась! Мокрая! Поэтому выплюнул изжёванный склизкий комок, стоило лишь осознать это. Выплюнул под чьё-то довольное хихиканье. Только тогда глаза и открыл. Чтобы сразу же их и закрыть. Хоть света в этом помещении и маловато, но мне и этой малости оказалось достаточно. Больно глазам от света, даже затылок заломило. Зато успел заметить, кто это надо мной хихикал – девчоночка до того маленькая, что мне только светлые волосёнки с косичками на макушке и видны. Только поэтому и сообразил, что именно девчонка. И ручонка с тряпкой тоже такая же маленькая, под стать своей хозяйке. Сколько же годиков моей поилице? Ещё меньше, чем мне? А мне, кстати, сколько? Прислушался к себе… Нет ответа и нет воспоминаний, ничего не появилось нового в голове. Бесполезно спрашивать. Потихоньку приоткрыл глаза, начал осматриваться. Сообразил сразу, что меня на лавке перевернули. Попробовал пошевелиться, но ничего из этого не вышло. Похоже, развязывать меня пока не стали.

– Ой! – пискнула тоненьким голосишком девчушка и исчезла с моего горизонта. Платьишко куда-то в сторону ушелестело.

Хлопнула входная дверь. Это я по ворвавшемуся с улицы солнечному свету определил, что именно входная. Догадался. Ну и по пролетевшему сквозняку, принёсшему с собой резкий запах скошенных трав и навоза.

Кто-то тяжело протопал по полу и остановился у изголовья лежанки в пределах видимости. Ну а я вместо того, чтобы смотреть, крепко зажмурился. Больно уж страшным показался нависающий надо мною персонаж!

Мало того, что грязный до отваливающихся на меня серых комков, так ещё и весь волосищами обросший. За этими зарослями даже лица не удалось разглядеть. Только коричневые глаза странного незнакомца поблёскивают в неярком свете дня. И лучше бы он не скалился при этом довольно. Потому что я точно смог зафиксировать острые клычищи в его пасти. Ну не ртом же это… Эту… Этот зев называть? А уж запах-то, запах! Скорее не запах, а ядрёная вонь грязной мокрой шерсти! Мозги сразу прочистило, словно нашатыря нюхнул. И понятно стало, откуда запах навоза появился. От него же, от посетителя этого странного.

Глаза снова пришлось открыть, невзирая на испуг. Хотя, что это я испугался? Кого? Подумаешь, зверолюд! Кто ужастиков насмотрелся, того подобной чушью не напугать! Главное, воду держит в большой плошке, значит, заботится и жрать меня пока не собирается. Да и что тут жрать? Вот этот дохлый скелетик? На котором и мясушка практически нет? И ещё одно – пока я в отключке находился, меня на спину перевернули. И боли я не чувствую. Зажили раны?

А этот мою воду хлебать принялся. Нет чтобы сначала о больном позаботиться…

– Пить, – прохрипел и вдобавок ещё и показал глазами на плошку в мохнатой лапе.

На удивление меня поняли и, что ещё более удивительно, послушались. Чашка немедленно была поднесена к моему рту, а вот дальше стало тяжко. Самому-то мне не привстать, даже голову не приподнять, поэтому даже попыток подобных не делал. Да и мой поилец ничего подобного от меня не ожидал, а просто наклонил плошку над ртом.

Думаете, я обрадовался? Напишу, что начал с упоением и вожделением глотать драгоценную влагу? Как бы не так! Проклятая вода водопадом хлынула в моё ссохшееся горло, быстро заполнила рот – даже проглотить не успел, как она потекла на подбородок, щёки, хлынула в нос, залила глаза и куда-то там протекла ещё.

Холодный поток всё не прекращался, а глотать было тяжко. Больно было глотать. И дышать уже стало невозможно! Поэтому я сразу же поперхнулся, подавился, захлебнулся и закашлялся. А кашлять-то тоже очень больно! Всё в спину отдаёт! Да и вода изо рта вылетела в воздух. И из носа тоже. Вместе с соплями.

Да что ж мне с водой в этом тельце так не везёт!

Думаете, мой кашель вынудил остановить издевательскую процедуру поения? Как бы не так! Проклятая вода так и продолжала водопадом падать в мой рот. Что же там за плошка такая? И не отвернуться же – ни сил нет, ни возможности! Словно к месту привязан. Да ведь и точно привязан! И голову в сторону не убрать, не отодвинуть! Держит меня за волосы этот садист, не даёт отвернуться! Поэтому снова закашлялся, захрипел.

На секунду поток воды сверху прервался. Я даже успел услышать и сообразить, что это маленькая девчушка решила за меня вступиться и набросилась на садиста. Только что она могла сделать против такого здоровяка? Тот только ногой шевельнул, и девчушка отлетела в сторону. До моих ушей глухой удар маленького тельца о стену донёсся. Вот гад! Я аж захрипел от злобного бессилия. Погано ощущать себя полным никчёмой. Да ещё привязанным к лежанке. От этого чувство бессилия только в разы увеличивается. И ещё очень стыдно за такую свою слабость…

Гнев ударил в голову, в груди стало жарко-жарко, словно туда раскалённый уголёк положили. Огонь уже готов был выплеснуться наружу, но тут в очередной раз входная дверь распахнулась.

– Мохнатый, ты совсем нюх потерял? Будешь издеваться над мальчонкой, я на тебя проклятье живота напущу! Из кустов не вылезешь! – спас меня от жестокой экзекуции явно женский голос. Суровый причём голос, действительно возмущённый творящимся здесь издевательством.

Словно по волшебству поток воды тут же прекратился. И только сейчас я сообразил, что можно же было просто закрыть свою пастишку! О-о, жалкий глупец… Зато и в этом издевательстве есть свой положительный момент – можно считать, что хоть как-то напился! Это как раз тот вариант, когда много минусов при сложении дают плюс. Мой вариант…

– Так весело же! Смешно смотреть, как он давится! – отвернулась куда-то в сторону эта мохнатая рожа. – А из носа сопли во все стороны летят!

– Смешно ему! Мальчонка и так еле выжил! А если бы он от твоего веселья помер? Что бы с тобой хозяин сделал после такой порчи своего имущества?

– Так не помер же? Значит и дальше не помрёт, – пробурчал явно недовольный полученной выволочкой зверолюд. И на всякий случай, это было явно видно, отодвинулся от моей лежанки на пару шагов в сторону.

– Помрёт или не помрёт, это не нам с тобой решать! – отрубила женщина и наконец-то подошла ближе.

По крайней мере, одно я сразу сумел заметить краем глаза, что женщина эта довольно-таки приятная во всех отношениях дама. И на лицо симпатичная, и грудь у неё такая… Сильно выдающаяся… Тоже очень и очень приятная на взгляд и уж точно на ощупь! Наверное. Впрочем, последнее качество мне пока не проверить, в силу моего теперешнего возраста…

– Удивил ты всех, – склонилась вошедшая надо мной. Колыхнулись прямо перед глазами чаши шикарных грудей, натянули крепкую полотняную ткань платья. Ещё немного и совсем наружу высвободятся. Не выдержал, зажмурился от такого зрелища – слишком уж воображение разыгралось. Вот это испытание…

С удовольствием втянул в себя запахи свежести, знойного горячего солнца и полевых трав. Это же совершенно другое дело! А то уже надоело псиной от некоторых дышать.

А женщина прикоснулась ладошкой ко лбу, удивилась. – И в чём только душа держится? Никто не ожидал, что сможешь после всего выжить.

– Эх! Да если бы о таком заранее знать, то я бы на этого дохляка поставил! – пожаловался мохнатый женщине и сразу же развернулся ко мне мордой. – Так что проигранное тебе придётся вернуть!

Это ещё что за новости! А морда у тебя не треснет, страшный?

Зверолюд рыкнул, подобрался и уже собрался было на меня наброситься. Женщина ещё раз осадила мохнатого:

– Ты это чего удумал? Кому говорю? Ступай отсюда! И проигрыш свой не вздумай на мальчонку повесить! Прокляну! Он отныне под моим присмотром будет!

– Смотри, знахарка, ты же не сможешь его всё время под своей юбкой прятать! – оскалился в ответ мохнатый. И слюна с клыков закапала.

– Да ты никак рехнулся совсем? – шагнула вперёд знахарка. Вскинула руку, и я замер, увидев загоревшийся в сумраке помещения голубой огонь на её пальцах. Пламя затрепетало, наклонилось, потянулось к зверолюду. – Ты кому грозить удумал, морда лохматая? Всё, вот сейчас ты точно нарвался! Силой своей заклинаю…

– Постой, постой! Не горячись, – заторопился мохнатый, замахал руками. Или лапами? Да нет, точно не лапами, ведь я у него нормальные такие пальцы видел. С когтями, правда.

А зверолюд попятился к выходу и на удивление ловко для такой огромной туши юркнул на улицу. И дверкой хлопнул. И уже из-за двери глухо донеслось. – Подумаешь, уже и пошутить нельзя!

– Иди-иди, шутник. А то ведь и я пошутить захочу! Так пошучу, что волком взвоешь!

Бормотание за дверью стало удаляться, да оно и так уже было совершенно неразборчивым. По крайней мере для меня точно.

– А ты в следующий раз думай, что и кому можно говорить! Так и до вечера не доживёшь. И все мои труды псу под хвост пойдут!

– Я что? Вслух это сказал! – непритворно удивился. – Я же только подумал…

– Подумал он, – пробурчала знахарка. – Вслух ты подумал. Смертник. Ну а сейчас куда смотришь?

Тут только осознал, что неосознанно пялюсь на шикарную грудь спасительницы. Ну а кто бы на моём месте на неё не пялился? Тем более и одёжка там с таким вырезом… Половину аппетитного содержимого точно на всеобщее обозрение выставляет! Млять! Возраст же у меня не тот! И я скосил глаза в сторону стенки, той самой, куда девчушку этот зверь отбросил. Или об которую. Мягкий «шмяк» же я ясно слышал? Да так скосил, что они у меня даже заболели от чрезмерного усилия. Головой-то особо не повернуть.

– А это ещё кто там разлёгся? – удивилась моя спасительница. – Ну с этим я чуть попозже разберусь, сначала с тобой закончу. Ну-ка… Замри и на меня смотри, – придвинула табуретку знахарка и уселась рядышком с лежанкой. Протянула руку, повела ладонью над моим лицом, над грудью и животом. Словно мураши по коже забегали, кусать принялись. Щекотно. Даже поёжился. А женщина хмыкнула и повторила своё движение. Только уже в другую сторону, снизу вверх. Теперь-то, вблизи, я точно видел, что это женщина в возрасте, а не молодуха, как мне сначала показалось из-за голоса.

Мурашки на коже пропали, переместились куда-то вглубь живота, ухватились когтистыми лапками за желудок, кольнули сердце, закопошились в груди, скользнули в голову. Да ну вас! И я постарался прогнать их прочь. Все вон!

Знахарка ещё раз хмыкнула, улыбнулась довольно. А я не нашёл ничего лучше, как выпалить:

– А что это за голубой огонёк у вас на руке был? – спохватился, прикусил язык, да вопрос уже вылетел, обратно в глотку не запихаешь. Ой, права избитая истина, язык мой враг мой!

– Какой огонёк?

– Ну-у, – замялся, соображая, как лучше рассказать о том, что успел увидеть. Теперь-то уж что молчать? Лучше выведать побольше. Глядишь и толк какой-нибудь будет. Мне теперь нужно информацию отовсюду собирать. – Голубенькое такое пламя на кончиках пальцев.

– Голубенькое, говоришь? И на пальцах? Не может быть… А сейчас ты его видишь? – и она провела рукой перед моим лицом.

– Нет, не вижу, – присмотрелся и на самом деле ничего не увидел. А как тут можно что-то увидеть, если она свои пальцы мне чуть ли не в глаза воткнула!

– Хорошо смотри. Соберись! – прикрикнула строгим голосом знахарка.

Ох, похоже, зря о пламени ляпнул. Что-то она сильно возбудилась. Похоже, всё-таки нужно было промолчать. Информации мне захотелось… Теперь выкручивайся, дурень! Напрягся изо всех сил, постарался хоть что-то похожее увиденному ещё раз обнаружить, и никак. Да ещё и сосредоточиться не получается, все мысли о лежащей возле стены девчушке. Что это за мир такой? Зверолюды… Огонёк этот голубой. Не померещился же он мне? И как она там крикнула? «Силой своей заклинаю»… Явно ведь есть магия! Не удивлюсь, если тут и гномы с эльфами присутствуют. Фэнтэзятина? И угораздило же меня…

От напряжения стало плохо, голова кругом пошла, да и тошнота накатила, в горле булькнула, щёки раздула. Насилу в себе содержимое желудка удержал, чтобы совсем уж не позориться. Не хочется таким за заботу и лечение платить.

– Э-э, милок, ты это чего удумал? Позеленел весь, – и знахарка быстрым движением сунула мне под нос какую-то склянку. От едкого запаха тошнота мигом улетучилась, словно её и не было, всё накопившееся во рту обратно в живот булькнуло. И желудок испугался, сжался в комочек, в кишки спрятался. А знахарка ласковым таким голосом забормотала. – Ну не получилось и ладно. Ослаб ты сильно. Ничего, мы тебя на ноги быстро поставим. В другой раз увидишь…

А у меня потекли слёзы из глаз. И не утереться, рук не поднять…

– Ну-ка, давай вместе встать попробуем, – женщина подсунула ладонь мне под голову, потянула вверх и выругалась. Это я-то ругаюсь? Вот она ругается, так ругается. Мои чертыхания рядом с её нынешними выражениями и рядышком не лежали! И ведь ни одного известного мне мата. Всё культурненько так, но понятно. А она тем временем освободила мне от верёвок руки, шею и сняла путы с ног. И всё приговаривала тихонечко под эту свою странную ругань:

– Вот я дура старая! Бла-бла-бла! Совсем из ума выжила! Бла-бла-бла! Сама же мальчонку привязала, привязала и забыла! А ведь он уже который день лежит без движения, бедненький.

И с чего бы это вокруг меня столько заботы появилось? Явно неспроста это. Похоже, всё-таки не зря я об огоньке-то ляпнул. Не знаю, как оно там дальше сложится, а пока нужно брать всё, до чего руки дотянутся. И первым делом воспользоваться внезапно возникшим ко мне знахаркиным расположением. Корыстным или нет, какая мне сейчас разница…

– Бабушка, ты бы девочку глянула?

– Какая я тебе бабушка! Зови меня тётушка Рози, – рассердилась женщина.

– Хорошо, пусть будет тётушка Рози, – покорно повторил за ней. Вот я дурень! Надо же было так лопухнуться! Одно только для меня есть оправдание, это мой нынешний мелкий возраст…

– Ах ты, засранец маленький! Хорошо, говоришь? Одолжение, вроде бы как делаешь? А я-то тут стараюсь, выхаживаю его, на ноги ставлю! Зелья ценные, силы собственные… Да если бы я в тебе задатков… – и тётушка резко оборвала сама себя.

И сразу успокоилась. Помолчала мгновение, внимательно наблюдая за моим лицом. А я что? А я ничего. Постарался сотворить жалостливую такую мордаху. Похоже, получилось. Потому что знахарка хмыкнула удивлённо, и вроде бы как оттаяла взглядом. По крайней мере уже не готова была испепелить меня на месте. А я повёл глазами в сторону девчонки:

– А девочку глянуть?

Не испепелила и ладно, Жив и хорошо. А на своём надо настоять! Будем потихоньку нарабатывать авторитет…

– Какую девочку? – не поняла меня знахарка. Проследила за моим взглядом. – Ах, эту. Да спит она, что на неё смотреть? Пусть полежит, ничего с ней не случится.

– Тётушка Рози, а ты точно знахарка? Вы же вроде бы как помогать людям должны?

– Это кто тебе такие глупости сказал?

– Не помню. Слышал от кого-то.

– Запомни, внучок, – хмыкнула весело знахарка. – Всем на свете не поможешь! Иной раз и помогать кому-то себе дороже встать может. Ты мне-то уж поверь на слово. А за подружку свою не переживай. Пусть поспит девчонка, всю ночь ведь от тебя не отходила. Отдохнёт. Ну а то, что у стеночки, так ничего с ней от этого не случится.

– Какую подружку? – вырвалось у меня. Прикусил язык, да уже поздно. Оказывается, у меня тут не только враги имеются! Так, глядишь, ещё и родители какие-нибудь у этого тела нарисуются…

– Твою. Чью же ещё? Погоди-ка, – знахарка придвинулась вплотную, наклонилась низко. Знахаркины глаза оказались совсем рядом с моими. Настолько рядом, что я неосознанно попытался отстраниться. Не вышло, рука-то её так и продолжала удерживать меня за шею.

– Да не крутись ты! – прикрикнула на меня. Да так властно, что я замер. А её взгляд, так показалось, начал пролезать мне через глаза прямо в мозг. Словно червяки в голове закопошились, заегозили. Ну уж нет, такое кино нам не нужно! И я всеми своими силами постарался отбиться от этого проникновения. Это же прямое насилие над моей личностью! Над сознанием! Как там в книжках как раз вот о таких подобных случаях написано было? Поставить вокруг головы защитный купол? Да это я запросто! Уж представить-то себя в танке или ощутить на башке нечто вроде шлема я запросто сумею! Вот так, например…

– Не получается, – разочарованно выдохнула знахарка. Отстранилась, пристально так глянула и задумчиво спросила. – Ты как это сделал?

– Что именно?

– Не придуривайся! – построжела голосом женщина. – Я же поняла, что ты какую-то защиту поставил. Рассказывай!

– Да не знаю я! Стало в голове щекотно, и всё!

– И всё? А дальше?

– И всё. А дальше ничего не было, – ну не буду же я рассказывать про мотоциклетный шлем? Не поймёт…

Тут как раз удивительно вовремя девчонка под стеночкой завозилась. На ноги поднялась и ко мне метнулась:

– Ярик, ты живой! – и навалилась, чертовка, прямо на грудь. Пищит что-то сквозь слёзы. А мне и так дышать трудно, спина всё-таки побаливает, да ещё и эти сопли! И как-то не ощущаю я в себе никаких дружеских и земляческих чувств к этой рыдающей у меня на груди девчонке. Благодарность за слабую попытку защиты, за ночное бдение присутствует, жалось ещё к этому ребёнку понятная имеется, а вот остального, увы, нет. Но ведь придётся как-то подыгрывать, придётся.

– Ну-ка, дочка, сходи водички свежей из колодца принеси! – начала выпроваживать девчонку бабуля. То ли сообразила, то ли просекла мои истинные чувства. Короче, выручила! – И не бойся! Никто тебя больше не тронет! Так и скажи, если кто приставать начнёт, отныне ты у меня в помощницах будешь находиться. Поняла?

Пока эта мелкая пигалица очумело хлопала глазками, пытаясь осмыслить только что услышанное, знахарка подталкивала и подталкивала девчушку к порогу. Да так за порог и выпихнула, в последний момент всучив ей в руки деревянную кадушку. Дверь за ней закрыла, засовчик какой-то с лязгом задвинула и строго так на меня посмотрела:

– А теперь рассказывай…

Подумал, подумал, да и рассказал я как всё со мной произошло, что случилось…

Ну а что было делать? Молчать? А кто бы тогда мне об этом мире рассказал? Постепенно вживаться и самому информацию собирать? По крохам, так сказать? Как везде советуют? Мол, курочка по зёрнышку или как там далее по тексту? Это для книжек всяких сгодится, фантастических. А если по-настоящему, по жизни, то можно запросто среди местных и дурачком в два счёта прослыть. И не прослыть, а и впрямь стать таким по незнанию местных реалий. Раз ошибёшься, другой, потом попадёшься на незнании элементарного, ну или вообще неизвестно, что накосячишь, и вот оно, высокое и святое звание местного клоуна-дурачка… Ну, насчёт святости я точно палку перегнул, скорее всего, забили бы меня быстро за все мои чудачества те же мальчишки. Или такой вот зверолюд шею бы свернул. Как курёнку, чтобы не мучился…

Так что рассказал бабушке-тётушке всю правду-матку о себе и о своём переносе. Вот только по вполне понятным причинам умолчал и о зловещем хохоте, ну а вдруг послышалось мне оно в ту проклятую ночь? Или вообще этот хохот – бредни моего пьяного воображения? Особенно если при этом припомнить предшествующий переносу тот дурацкий спор о попаданчестве! Ну и о багровом свечении в глазницах древнего черепа по тем же самым причинам решил промолчать.

Одно дело просто рассказывать, а другое – язык распускать. А то ещё на костёр прямо сейчас и потащат.

Правду сказать, к подобной участи заживо зажаренным я подспудно был уже готов. Но теплилась где-то в глубине души робкая надежда остаться целым и невредимым. А ещё пуще верил, что вот он передо мной сидит в виде знахарки, мой единственный реальный шанс благополучно врасти в местное общество, получить необходимые знания об окружающем меня мире и, чего уж греха таить? Сознаваться так сознаваться! Появилась у меня робкая мыслишка, что не всё со мной так просто, и что не зря удивилась бабуля, услышав мой вопрос о голубом пламени в её руке. Опять же, обмолвилась она, что что-то там успела во мне разглядеть…

Похоже, в книжках правду пишут – получают при переносе попаданцы какие-то «плюшки» в свою копилку! Может и я такую получил? А что? Похоже, ну, из того, что я уже успел увидеть и осмыслить, магам здесь неплохо живётся… И нужно же хоть как-то или чем-то компенсировать мне полное отсутствие знаний о местных реалиях?

И ещё одно. Пожалуй, главное, если уже и не для меня, то для всех остальных, пока ещё живущих своей, нормальной жизнью – «остерегайтесь выходить на болото ночью, когда силы зла властвуют…» Тьфу-ты! Вот привязалось… Но смысл тот же – чтобы я ещё хоть раз поздней ночью да в ненастную пору попёрся через археологические раскопы… Да ни в жизнь! Не собака, так какой-нибудь древний скелет под ноги попадётся. Или под руки, и… И никому не советую повторять подобного. На своей шкуре убедился —врут книжки-то, врут! Ничего в этом попаданчестве нет хорошего…