Планетарная мутация

Тимофей Зуев

Планетарная мутация

СПУСТЯ ЧЕТЫРЕ СОТНИ ЛЕТ

– Что произошло, дедушка Ривальд? – спросила Сорейн. Это был один из тех вечеров, когда дедушка обрадовал весь этот огромный город своим появлением, дедушка, хотя на вид он годился ей в отцы, теперь люди стареют медленнее, причём никто так и не выяснил насколько. Его чёрные, редкие для этих времён волосы, казалось, покачнулись, словно ковыль в степи. Глаза его тоже были чёрными, и радужки вокруг зрачков тоже. Он тяжело вздохнул и начал вспоминать. Что же произошло? Не многие знали, но он знал, прошло уже около сотни лет, с тех пор, как власть в мире была уничтожена. Это произошло не сразу, постепенно. Сначала один влиятельный чиновник, обзавёлся крупным промышленным бизнесом, его называли Чив, но это был псевдоним. Так вот Чив, получил в своё распоряжение обширные возможности, потом пришёл к власти одной страны, затем он задумал захватить власть во всём мире, и у него это получилось, ради этого он применял агентов, шантаж и ещё многие ухищрения. Он не хотел сделать мир лучше, хотел просто править, как единственный король на планете.

В то время у него, Ривальда, ещё была хорошая работа, он работал автомехаником на одном крупном предприятии. Был даже возможен карьерный рост, и он считал, что ему больше ничего в жизни не надо, как оказалось, ошибся. Вскоре он встретил Марию, ту самую, единственную женщину, что была в его жизни. Что дальше? У них появились дети, Акрам и Лирия, но уже в то время его начала беспокоить ситуация в стране и в мире.

Чив открыто приказывал, как жить, но Ривальда и его семью это пока не коснулось. Другие же митинговали против действующего строя, требовали справедливости. А даже если бы это коснулось их, что принесёт то, что на улицу вывалится на одного рабочего больше? Так он рассуждал. Потом наступил голод, люди, конечно, знали, что и это действия властей, сами-то они жили, припеваючи. Ему, Ривальду, да и его семье тоже было нечего есть, но они держались кое-как. И вот, в один прекрасный, или не совсем прекрасный день, к его дому подъехала машина, и из неё вышел человек с чёрным чемоданчиком. Он зашёл к ним, на восьмой этаж, постучал

– Кто это? – Ривальд добавил своему тону насмешливости и продолжил – Никого нет дома. – Причиной такого ответа служили воры, которые усыпляли людей в квартирах, а после освобождали дом от всевозможных ценностей.

– Ривальд Гётт, это вы? – Задал своё чёткий вопрос человек с чемоданчиком, смотря в глазок можно было разглядеть его. Чёрные брови, гладко выбрит, короткие светло-русые волосы, одет в серый пиджак, с чёрным галстуком. Воры точно не могли знать его по имени.

– Предположим? – Ривальд нахмурился, но дверь не открыл, он был не из тех, кто сразу распахивает дверь перед незнакомцем, полагаясь только на свою силу, которую в случае чего сможет применить.

– У нас приказ забрать вас, есть предложение, после чего мы доставим вас обратно, – сказал человек, не выражая никаких эмоций. – Мария вышла к двери, она тоже слышала вопрос, развела руками, как бы говоря «Ну пройди, если говорят». За время, когда даже куски хлеба доставались с трудом, она ужасно похудела и стала подобна чуть ли не велосипедной спице, но глаза по-прежнему смотрели на него с добротой и искренностью. – Если вы примите предложение – человек с чемоданом открыл свой сюрприз, и в нём обнаружился хлеб. «Хлеб» Шепнул он жене. Она облизнулась и закивала, что означало «Никаких возражений, езжай». Он открыл дверь, и человек тут же попытался всучить ему чемоданчик

– Я ещё ни на что не подписался – и он развёл руками, не желая брать еду.

– Это подарок. – Снова без эмоций сказал человек. Тогда Ривальд взял хлеб и передал его Марии

– Какое предложение? – сурово спросил он

– Пока я не могу раскрывать его, – парировал этот агентоподобный тип. Лицо его помрачнело

– У меня двое детей, если со мной что-то случиться, то подумайте о них, на что вы их обречёте. – Человек закивал, потом повернулся к лифту и неспешной походкой преодолел порог. Ривальд последовал за ним. Во дворе он повернулся так, словно видит свой дом в последний раз, а потом словно в последний раз махнул рукой своему сыну, который смотрел за ним с балкона.

– Мешок на голову не будете надевать? – пошутил он, садясь в серебристый автомобиль.

– Нет, мы вам доверяем – сказал агент, потом нажал какую-то кнопку и стёкла стали чёрными, в машине стало темно. Однако ещё до этого Ривальд успел заметить, что водителя в машине нет. Раздался звук ещё какой-то кнопки, и он почувствовал, что его резко тряхнуло и нижняя челюсть слишком уж быстро встретилась с верхней. – Можете выходить – послышался голос агента, после чего окна снова стали прозрачными – К вам я приехал на машине, но теперь решил опробовать новые технологии, – он слегка улыбнулся. За окном появилась совсем другая местность, какая-то поляна, огромный кубический дом

– Телепорт? – он глазам своим не верил

– Скоро автомобили будут не нужны – Агент вставил в ухо какой-то прибор, похожий на наушник и как-то уж слишком выразительно кивнул

– А это что такое? – С этими словами Ривальд захлопнул дверь автомобиля. Агент вытащил наушник и сказал

– Это мыслительный передатчик, такой передатчик надо калибровать индивидуально, настраивать его так, чтобы лишние мысли не проникали к собеседнику. Ривальд только внушительно покрутил головой и поднял брови, в знак своего удивления – Если вы согласитесь, то тоже получите игрушку из будущего – его проводник заискивающе усмехнулся – А сейчас прошу – и он выключил передатчик и вытащил его из уха. То место, где они находились, представляло собой идеально ровный участок газона, тянувшийся столь далеко, насколько можно было разглядеть землю. Дальше, на этом газоне, метрах в тридцати были видны следы стрельбы, причём стрельбы не пистолетной, а какого-то более мощного оружия, сдирающего дёрн с круга с диаметром в метр.

ОХОТНИКИ

– А что было дальше? Ты обычно рассказываешь другие истории, дедушка. – Сорейн прервала тишину, на время которой воспоминания дедушки почти физически заполнили старую машину, а лампочка еле заметно моргнула. Но даже после этого дедушка не шелохнулся, немного посидел, прислушиваясь, а затем вытащил из не видимой кобуры пистолет. Сорейн притихла, она знала, что дедушка что-то услышал, что-то для чего или для кого, он хватается за пистолет, а не за нож, значит это серьёзно. Она достала свой фонарик, на котором тоже был приделан нож и начала вглядываться в темноту.

– Пора тебе уже домой, Соринка моя – ласково сказал дедушка и убрал пистолет, который тут же стал невидимым – Уже слишком поздно, твой папа будет ругаться.

– Почему ты не можешь пойти к нам домой – спросила Сорейн – Я попрошу, и папа тебя не выгонит. Дедушка тяжело вздохнул

– Не любит он меня, твой папа, не любит за то, что я убийца, может он меня и не выгонит, но смотреть так будет, что я… – Он посмотрел на неё, убедился, что она никому не скажет и продолжил – Понимаешь, Соринка, я в вашем доме чужой.

– Но почему, почему чужой? – не уступала Сорейн – Ведь ты его папа, почему так получается? – Ривальд ещё раз вздохнул, и после этого она поняла, что он не в состоянии этого объяснить. Это был один из тех вопросов, на который эти глупые взрослые не могут ответить, или не хотят. Однако она признавала, что у дедушки Ривальда таких вопросов всё же меньше, чем у папы и мамы.

– Спокойной ночи, дедушка – сказала она и вылезла из машины

– Спокойной ночи, Соринка, – он частенько называл её так, ей даже нравилось. Мама и папа, не любили дедушку, наверное, потому что он не сидел на месте, постоянно путешествовал, и конечно убивал. Да, он сам научил их, что убийство это самое низкое, до чего может опуститься человек, и когда их взгляды уже сформировались, он сам совершил убийство, и не одно.

Сорейн выскочила из машины, включать фонарик она не стала, знала, что мутанты, обитающие в городе, обычно охотились ночью, и свет лишь привлёк бы их. Когда она отбежала на километр, заброшенная машина рядом с ней дёрнулась. Она повернулась, страшно не было, она родилась и выросла в этом городе, и в свои физические шесть была смелее многих. В полумраке, почти не было видно дороги, но она знала, куда бежать. Заброшенная машина чуть приподнялась, и из под неё вылезло нечто, отчасти похожее на кота, только намного более мускулистого и огромного. Морда кота была больше похожа на морду гиены, а на хвосте болтался смертоносный шип. Этот отвратительный мутант, услышал, как она бежит, его уши приподнялись, повернулись на девяносто градусов, а потом чудовищный кот совершил несколько гигантских прыжков. Он стоял перед Сорейн, во всей своей красе, она попятилась, выхватила свой нож с фонариком, который ей сделал дедушка. Кот не чувствовал страха, зато он прекрасно осознавал, что он больше, а Сорейн вполне способна сойти за мышку, которой можно свернуть шею и съесть.

Первый удар, его лапа прошла прямо у неё над головой, второй, она подставила нож, и кровь гиганта брызнула из распоротой лапы. Но нож остался в ране, кот отдёрнул лапу и повалил Сорейн, державшуюся за него. Кровь кота залила ей глаза, но сквозь неё ещё можно было видеть, как хищник наступает на неё в прямом смысле. Кот хотел впиться ей в горло зубами и куда-то утащить, прямо как мышь, но у мышей не было ножа, которым она распарывает горло самому коту. Резкая боль ударила его, но он не сдавался и решил убить мышь, во что бы то ни стало. На него упал резкий свет, свет фар автомобиля. Кот рванулся назад, боли он пока не чувствовал, адреналин бил в голову. Одним мощным ударом лапы он толкнул Сорейн в грудь, она ударилась о старую машину и тихо застонала. До неё ещё донеслось шипение и крик человека, женщины. Потом подъехала вторая машина, то была уже машина Ривальда. Глаза её слипались, и она постепенно погрузилась в сон, даже не в сон, а в отключку, после сильного удара головой.

Кот переключился на своего нового врага, тот явно был сильнее первого, но ему было не в первой, и он даже не обратил внимания на то, что у него из горла торчит нож. Жить монстру оставалось не долго, но даже в эти несколько секунд он не уступал своему врагу в силе. Он прыгнул, как не прыгал никогда, даже тогда, когда он ещё не был мутантом, тогда он ловил мышек и крыс, а не людей. Его противнику на вид было лет двадцать пять, на ней была чёрная куртка, такие же джинсы, обувь с ядовитыми шипами. К поясу был пристёгнут нож и две невидимых кобуры с пистолетами. Её волосы прямые, тёмно-коричневые, были замотаны в тугой пучок на затылке, зелёные глаза смотрели уверенно. Она шагнула вправо, но кот прыгнул туда же, потом он крикнул и забился в последней агонии, она осыпала его ударами ножа. Уже пожалела, что не достала пистолет. Смертоносный шип, кота чиркнул её по ноге, но не пробил ткань. Вдруг кота откинуло в сторону, она моргнула, а в следующее мгновение раздалось несколько выстрелов. Она поднялась, подбежала к Сорейн, Взяла её на руки, потрогала шею, пульс был.

– Почему не носишь шлем? – Она не шелохнулась, но голос узнала прекрасно, а потом различила и лицо

– А ты? – спросила она

– Обзор загораживает. – Ривальд слегка улыбнулся – Рад видеть такого же, как я сам. – Она поднялась, посмотрела на Сорейн, лежащую у неё на руках, голова девочки чуть откинулась назад. – Спасибо, что спасла её – сказал он – Она, похоже, единственная из моей семьи, кто нас за людей считает.

– А чем мы отличаемся? – Катрина положила Сорейн к нему в машину, а потом выпрямилась, и их взгляды встретились – Чем? Пуленепробиваемые куртки, с добавлением графена? Может невидимые кобуры у пояса? – Продолжала она – Способность пользоваться обеими руками, почти наравне? Нет, нас не отличает почти ничего, кроме способности сражаться и чуть более богатого прошлого. – Ривальд не улыбался, возможно Катрина бы понравилась ему, возможно он смог бы даже полюбить её, если бы разрешил себе, но… Одно маленькое но. Он был верен Марии

– Как думаешь, сколько ещё таких, как мы, тех, кто ходит по миру и убивает монстров, ради того, что бы другие могли жить? – Она приблизилась

– Под монстрами подразумеваешь людей с разрушенной душой и пустой головой?

– Ещё чуть ближе и я включу в этот список и тебя, Катрина. Ты знаешь, что мы друзья и всё равно не сдаешься, не отступаешь, надеешься, хотя знаешь, что вместе нам не быть, никогда. Может, твоя душа разрушена, голова опустела, а может разум просто поддается животному инстинкту? Почему бы мне не включить тебя в разряд монстров в человеческом обличии?

– А может монстрам лучше держаться вместе? – Мелодично прошипела она, но приближаться не рискнула

– Нет. – Твёрдо ответил Ривальд, глядя ей прямо в глаза. Катрина отвернулась

– Ты всё такой же, Ривальд.

– Ну, давай, добей! – Почти крикнул он – Добей чудище с камушком в груди, а то ему скучно без этого жилось! Сын с дочерью, двое из ларца, заладили одно и то же, что я убийца и даже не хотят, что бы мои внуки знали кто я, так теперь ещё и ты… – Он закрыл голову руками, опустился на мостовую и некоторое время сидел так, погрузившись в себя. Катрина села рядом и тихо сказала

– Технологии совершили скачок, перед развалом мира, люди даже изобрели прибор, который измеряет физический возраст… – Настала гробовая тишина, но потом Она продолжила – Я пробовала измерять возраст всех, кто встречался мне на пути. У тех, кому больше двадцати пяти, прибор показывает двадцать четыре года и восемь месяцев.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Хочу сказать, что мы не просто стареем медленнее, так ещё и не можем физически преодолеть эту отметку, понимаешь?

– Понимаю, – Ривальд усмехнулся – Только не думай, что это что-то изменит, может, конечно, мир восстановится, учитывая, что людоеды вымрут от таких, как мы, но даже если это так, я останусь прежним. – Он поднялся, подошёл к своей машине, приложил палец, сканер сработал и запустил электромотор.

– Извини, Ривальд, я думала, что все люди одинаковы и что над ними порой преобладает… – Катрина замялась

– Животный инстинкт, разочарую тебя, это не так – На его лице уже не было и следа подавленной злобы, что секунду назад царила там.

– Можно мне с тобой? – Спросила она

– Да, садись в машину и едь за мной, увидишь моего сына, не вздумай его совращать, у меня не получается, у тебя и подавно не выйдет. – Она улыбнулась, непонятно, что её потянуло к нему, ведь она знала, знала и раньше, что он другой, такой же, как все, но другой. Может разрушенной душе просто захотелось немного любви, а животный инстинкт тут совсем не причём. Твёрдо уверившись в этом, она села в свою машину, завела её подобным образом и поехала за ним. Сорейн всё не просыпалась, ей снились всякие кошмары, с участием огромного кота, который в каждом из них подкидывал её над собой, потом неведомо как открывал огромную пасть, больше, чем она была на самом деле, и проглатывал её, словно это был кошачий корм. Некоторое время её трясло, но она не просыпалась и продолжала тихо стонать. Наконец машина остановилась, теперь её куда-то несли.

Проснулась она уже в своей кровати, причём именно в тот момент, когда её туда положил дедушка Ривальд.

– Дедушка, а что случилось с той тётей и большим котом? – спросила она, зевая, почему-то спать хотелось, неимоверно.

– Спи, Сорейн, расскажу завтра, ты дома, а это самое главное. Она повернулась, да, действительно, она была дома. Ещё один зевок и последние часы сладкого сна до рассвета.

– Что произошло? – На этот раз, пришёл черёд Катрины задать себе этот вопрос, а затем вспомнить.

БАЗА

У неё был муж, но детей не было. Всё было так же, как и у него, пришли, поманили хлебушком, прямо, как рыбку и забрали. И вот она уже сидит в огромной кубической комнате, дверь открывается и входит он. Да, это было давно, прошло, может лет сто, может больше, но впервые они встретились именно тогда. На самом деле там были не только они вдвоем, была ещё куча охраны и тридцать таких же людей, не понимающих, зачем их тут собрали. Когда вошёл Ривальд, Катрина уже успела пообщаться с несколькими, даже завести с ними знакомство, а с некоторыми женщинами обменяться номерами телефонов.

Он сразу поздоровался, сел на один из стульев, что были разбросаны по всему помещению и начал разговаривать с высоченным человеком, судя по всему баскетболистом. Сначала баскетболист отвечал односложно и не желал идти на контакт, но потом видимо разговорился и нашёл у себя с Ривальдом что-то общее. Она прошла рядом и услышала, что говорят про отмирание двигателя внутреннего сгорания. Слышала она про это, но так, как работала парикмахером, не придавала этому моменту особенного значения.

На стене возник экран, сначала белый, потом он стал серым, они все притихли и тут какой-то приятный голос возвестил

– Здравствуйте, возможно, многие из вас ещё не знают, какая проблема угрожает планете сегодня. Никто не знает, как это происходит, но точно знаем, что мутировать может всё, что угодно, трава станет монстром, съедающим людей!

– Чего? – баскетболист изобразил на своём лице истинное негодование к вранью, которое, по его мнению, было очевидным. Многие начали шептаться, а баскетболист повернулся к нему и со злобой сказал – Только с работы выдернули, что бы рассказать детские сказочки.

Ривальд оставался спокойным – Хорошо, что пожрать чего-то дали, и то ладно, дома уже совсем ничего не осталось. – После этого, баскетболист вспомнил, что ему тоже достался хлеб и чуть притих

– Птицы могут умереть от мутации, даже люди подвержены и никто не знает, что получится в конечном итоге, способность или недоразвитость, а может и то и другое. – Продолжал голос, а экран плавно изменил свой цвет на мягко лиловый. Катрина почувствовала странное умиротворение и нежелание сопротивляться ничьей воле. Вскоре это почувствовали и все. Сейчас, она уже догадалась, в воздухе, очевидно, было какое-то вещество, действующее на мозг. Потом память её дала кратковременный сбой, затем она очутилась в белой комнате, перед ней сидел человек в пиджаке, красивый, на её взгляд.

– Вас устраивает действующая власть? – Катрина попыталась ответить, нет, но на неё накатило щекотание в руках и ногах, потом она почувствовала слабость и желание ответить, да. От этого сладострастного и одновременно противного оцепенения, она чуть не положила голову на стол

– Отвечайте, старайтесь отвечать спонтанно, не размышляя долго, нам важна ваша первая реакция. Мы с вами участники эксперимента, по его прохождении вы сможете уйти.

– Ну, предположим, устраивает, – этот тип не мог знать, сколько усилий ей стоило сказать это злосчастное, предположим, но он догадался по её выражению лица.

– Вы считаете себя беззащитной? – В её голову вновь ударило это оцепенение, в данный момент она действительно чувствовала себя беззащитной.

– Да, когда мне что-то вкололи, я… – Она облокотилась на стол, схватилась за живот, ей хотелось смеяться, смеяться и ещё раз смеяться, руки стали подобны макаронинам, а щекотание достигло самой головы.

– Не сопротивляйтесь тому, что приходит в голову, просто говорите. – Снова этот голос, спокойный и сдержанный, он долетел до неё, словно с небес, потом из глаз выступили слёзы, она уже не смеялась, а тихо стонала. Это вещество, что им очевидно дали, выжимало из неё всё человеческое, память отказывала воспринимать, то, что она говорила потом. Она помнила только то, что отвечала односложно, так, как этого хотел тот человек в пиджаке, или вещество у неё в голове, не важно. Ривальд, да и все остальные, подверглись точно такому же допросу, казалось, что они находились там, уже очень долго, несколько дней, а допросы всё не прекращались, иногда они покидали эти белые комнаты, но память выкидывала, всё то, что происходило за стенами и работала так, как надо было тем, кто собрал их там.

Мария смотрела из окна на проходящих людей, на мужчин и женщин, которые не видели её. Сзади, на кровати сидели двое детей, они играли в кости, глупую игру, в которую их научил играть папа. Папа? Где он был сейчас, уже второй день его не было, кому звонить, что бы его вернули? Куда? Мария не знала, но не теряла надежду, что та машина, что увезла его, или просто исчезла, появится вновь

– Проиграла, проиграла, давай теперь в карты! – Звонко крикнул Акрам, тыча в Лирию пальцем, на тот момент, ему было лет семь, но в школу он уже не ходил, школы закрыли. Апокалипсис, начался, это было ясно уже тогда.

Лирия, шестилетняя девочка с надутыми губами и светло русыми волосами, не оставила брата в долгу

– Давай! – крикнула она – Ты вчера продул! – Тут вдруг она притихла, они с братом любили вопить, а вот мама столь же любила тишину, и от неё в такой момент можно было легко отхватить подзатыльник. Акрам, тоже ожидая кары, вжал голову в плечи, обхватил руками ноги и превратился в маленький шарик, лежащий на кровати, но подзатыльника не последовало, мама продолжала стоять у окна, это было непривычно для детей и они, с этой самой непривычки оставались тихими. Акрам осторожно развернулся, подобно броненосцу, поднялся с кровати и спросил

– Мам, а скоро папа приедет? – Она посмотрела на него, Акрам отвёл глаза, не нравилось ему пока, когда взрослые так смотрят, вроде и с любовью, но в самые глаза.

– Да, скоро приедет, не переживай. – На её глазах выступили слёзы, но Акрам этого не заметил, потому что он смотрел в пол и внимательно изучал узоры линолеума, которые, как ему казалось, под определённым углом образовывали ромб.

А где в тот момент был его отец, он не забыл сына, но информация о нём, о жене и о дочери, теперь хранились в его голове, словно данные на жёстком диске, без чувств, без души, без любви. После допросов, начались тренировки, какой-то человек показывал им разные приёмы, потом к нему присоединился второй, они разжёвывали каждое движение. Видимо, тогда им тоже дали какое-то вещество, они моментально усваивали всё то, что видели и слышали. Затем они учились стрелять, седой доктор в чёрной куртке объяснял им, что делать

– Сначала, предлагалось выбрать лазерные пистолеты, но элементы питания пока не столь совершенны, поэтому огнестрел, высокая надёжность, десять патронов в магазине, вставляется легко. Также, в нашем агентстве был разработан прототип невидимой краски, изначально планировалось покрыть ей вашу одежду, но потом оказалось, что мы пока не в силах отключить невидимость, это неудобно, поэтому невидимыми будут только кобуры, висящие у вашего пояса, так враги не будут знать, что вы вооружены.

Скоро будут готовы ваши куртки, мы просканируем ваши тела, они будут идеально подогнаны под ваши размеры. Вообще это будут не только куртки, это будут целые пуленепробиваемые костюмы с добавлением графена, на вашей обуви будут ядовитые шипы, их можно выдвинуть, сделав вот такое движение, – агент подпрыгнул и ударил ботинками друг об друга, на носах выдвинулись шипы, больше похожие на верхнюю часть лезвия, кинжалов, Катрина видела такие в фильмах, убрать обратно их можно было, аккуратно надавив, на боковую поверхность ботинка.

– Также у вас будут дубинки-шокеры и нож, шлемы из того же не пробиваемого материала этим минимумом, ваша экипировка и заканчивается. А, чуть не забыл, мы снабдим вас патронами, их будет столько, сколько надо, – после этого их учитель велел тренироваться стрелять с двух рук, что сам умел делать в совершенстве. Он отошёл в сторону и начал разговаривать с джентльменом в синем пиджаке и галстуке, джентльмен, этот имел зализанные назад волосы и пухлое лицо.

– В наше время честность редкое явление, – обстоятельно начал джентльмен – Поэтому я сам решил объехать все пункты, где будет готова моя новая армия и вижу, что вы, доктор, да и ваши подчинённые действительно не зря тут сидят – Ривальд, который стоял ближе всех и стрелял в мишень, услышал это, он не обратил на эту информацию особенного внимания, но смысл понял.

– Да, мы разработали ряд новых препаратов, позволяющих подчинить себе этих людей, а через них подчинить себе и весь мир, но зачем вам это, вы ведь и так… – Седой доктор замялся и опустил глаза

– Вы и ваши учёные, разработали эти препараты, зачем вы это сделали, я и сам не знаю, но я даю вам возможность проверить их, доставил, можно сказать, пушечное мясо. – И он пригладил свои волосы, а затем взглянул на свои часы, стоящие, скорее всего огромную кучу денег. – А зачем мне это? В последнее время людям не нравится мой стиль правления, верну себе репутацию и их уважение. Помните, вы говорили, что эти бойцы смогут, сражаться лучше, чем действующая армия? Надеюсь, что так и будет.

– А как же мутация? Это ведь правда, наши солдаты не защищены от неё, возможно, она позволит им вырваться, и они, с тем оружием, что мы дали им, обратятся против вас – Судя по лицу доктора, в нём боролись безумный гений, который, не взирая ни на что, применит своё творение, и тот, кому жалко людей, названных пушечным мясом. Чив, уже собравшийся уходить, повернулся к нему и с нетерпением ответил