Тебе, молодая, младенец мартПослал посылку – любовь мою.Венчаюсь весною и вести карт:– Ты будешь внове – пою, пою.И я благодарен, в жилище – жив,Тебя целую сквозь смерть, сквозь темь.Лучится льдистый мой прежний срыв.И звёзды утренние – светильник – семь!..

Март младенец

Живая жизнь – ещё зимы снеженьеИ не сошло, а кровь кипит ключом.Младенец март, роскошное роженье, —Уж солнце в боль, светя, сечёт мечём.А мёртвый март! – кругом вся жизнь сверкала,Гремела жизнь: железо, камень, звон.И рядом рёв – река, струясь, рыкала,Из льда летя, стремясь на воздух – вон.Два года гонг, глухой и грознозвучный,Я слышал въявь, лежа, упавши в дрейф.Да, тот же я, – и вот, собственноручный,Я правлю путь в роскошный редкий рейд.О, милый март, – веселье жаркой жизниИ светлый смех и явь ярчайших уст!Мерцай мне март, над жизнию повисни,Как миртов, в мир весной взлетевший, куст.5 марта

Предапрельский подзеркальник

Мой стол под зеркалом пока ещё в тениИ серебро стекла зеркального – покойно.Кругом огонь от голубых ланит —Младенец март миротворящий знойно.О столик тёмный, радуйся в тени —Ещё в пергаменте покоятся покойноКонтуры крошечных красивейших ланит —Младенец март животворящий знойно.И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.Лазурь ланит сверкает: – явь лица —Младенец март, о сын какого Зоона!

Укромный ужин

Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,Достал кусочки, близкие ужасно.Вложил в уста – и стал апрельски ал,Взволнован тихо, тёплый ежечасно.И мёртвый март, я чую, снова жив,Но жив желанно, рост роскошный возле.Я плачу светло – я уже не миф,Впервые в темь огонь апрельский розлив.

Чудо в чайной

В чудесный час я в чайной денной:Сижу и подруга спит на правом плече.Златеет у ней нежнотёмный, родной,Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.О чудо чудес – я не мёртвый, мил!Скоро стану ей жаркожданный жених.Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.О младенец март, я и вправду жених.Золоти, злати злое солнце, добрый.Простри, протяни нежносветлый меч.И ярчайшую масть – чёрный волос – добрейНа лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.

Предапрельский подзеркальник

Укромный ужин

Чудо в чайной

Брату

Льву Мазаракию

Братец благой – и ты оживи:Радостно резко ожгёшься о солнце,Бросишь ты думать что кроешь в крови,Тронную твердь ты увидишь в оконце.Светлый стакан будет полон в руке,Жизнь жаркоогненно вдруг ты поглотишь.В лёгком лазурном пальто, налегке,Страхи в ларец ледяной заколотишь.12 марта

Сестре

Елене Мазаракий

Сестра, сестра! – сверкай, святыня,И оживай и будь блага.Пришла, прешла: глядишь – пустыня,Где в светлом солнце сны – стога,Стога цветов полузабытых,О, древних детских, голубых,Алейшей альфой утр умытых,И на которых солнце – пых!Портрет прекрасный, сон старинный, —Червлю чудесные черты,Стелю цветы – тебе перины,Чтоб сладко спать могла и ты.12 марта

Светлый день

Льву Мазаракию

Насвистываю светлый вальсВеселоогненновесенне.Легко последний льдистый смальцТечёт по камням. Воскресенье!И верб весёлый вешний лётНеторопливым мановеньем,И яркоцветный спешный слётИгрушек-игор – откровеньемОткрытым всем – и старикамИ юношам, детям, и девам.И сам я, как висант, векамЛью ало кровь своим напевом.15 мартаВербное

Весна

Елене Мазаракий

Обои чертогаКак зелень июньского сада.И тень порогаВся в солнце – веселья засада. Веселья пчельник Жужжит, золотой.Весь белый сочельник,Февраль, в тени святой.А небо, а небо – отрада:Как голубь мир голубой!15 марта

Живая жизнь

Виктору Мозалевскому

Лазурный лёд старинных сенецИ тьма в углах кустами роз.Алеет: – солнце! – март младенец,Который здесь роскошно рос.О, красный дом, ты перестроен,Окрашен ало в роз цвета.И скрип железа звучен, строен,И фуга флюгера – не та.И арфа ало стала, мило,Лететь легко: – аооо…эооо!В саду зовут лёгкой: Людмила…И шорох – шёпот – зов: Леон.Пора, пора, – с утра младенецПылает, пышет, въявь цветёт.И месяц, алый заусенец,В ночи небесный красит грот.

Борьба

Тело, тело, – ты мумияГрозная – гром в тебе.Краска гробов – мумия —Плащ престрашный тебе.Дух дорогой – ты голубь,Мир весь весной – ты.Алая тёплая прорубьЗдесь – погружайся ты.Ложь! – легковейная башня!Мумия – тело моё.– Нет, – пресветлая пашня!..Голубь, гуртуя, поёт.Тело, тело, – ты тёплое!Март младенец и я.Ноги – вы новые тополи,Сердце сверкать, лияКровь новую, вечную,Плащ тлеет, тот.Жизнь, о март, человечнуюВижу, как новый живот.

Первый грех

Первый грех против марта – мертвею.О, маца́ мертвородная, страшно…Светлый свет позабывчиво веюСнова, снова, – на новые брашна.Миртом март, помертвев, покрываю.Милый мирт мой – ты лавр жестколистый.Знает сердце: (скрывает) – срываюЯ последний аканф нелучистый.

Печаль

Печаль, печаль, – что лёд лазурный?Что флюгер, – фуга – весь финал?Что скрип заржавленный ажурныйИ черночермный мой аннал? —Нет, алость ты, – ведь кровь струитсяИз сердца светло и темно,Где рой пурпуровый роится,Где я берёг своё вино.Ты – март, ты радостью была бы,От солнца свой начавши путь.Из каменного сердца бабыТебя я вынул – миг сверкнуть.Великий вечерСтемнела твердь – и нет трамваев.Притихла тишь: с земли зовут.И караваны караваевПасхальных, светлых, вдоль плывут.Вода во льдах лелееносна.Темнеет, тихая, – жива.Вот скоро, громко, живоносноВселенная взгремит: нова!

Пасха

Виктору Мозалевскому

В монастыре встречаем ночьПасхальную. Темнеют толпы;Чернеют стены; вскачь и вскочьРезвятся дети – будят ночь.Вверху, как огненные колбы,Иллюминованные стеныЦерковных башен светят в ночь.А мы, как изгнанные дети,Ютимся в мраке. Вот, воочьИ вслух, о, радость перемены.Не смерть, а жизнь воскликнул хор!И шёпот жаркий двинул толпы.И алый, благостный, кагорЛиёт напев. Прекрасно колбыСтруят свой свет – и разговорВселенский, звучный, слышат стеныПод перезвонов хмельный хор.

Благовещенье на Пасхе

Всеволоду и Борису Шманкевичам

Открытое окно – весной.(Не то зимой, не то весной)И ладан будто бы росной:Дымят деревья новый знойНевидный, нежный, – пред веснойПредвестье – благость – Бог со мной.Свеча – пурпуровой красойОкрашена – передо мной.И холод, в форточку, лесной,И, всё-таки, тот, вешний, знойНевидный, нежный, – пред веснойБлаговещанье – Бог со мной.Благовещанье, Пасха, март,И книга та же: blanc-noire.

Мартовский дождь

Снимаю шляпу – капают впервыеДождинки дробные, хваля и веселяВесну весёлую – и голубую выйюПоднял весь мир, светя, сеня, тепля.Летят, как голуби, внизу велосипеды…И голубеет свет сверкающих колёс.Победы новые, весенние победы,Несу, как розовый роскошный редкий гросс!

Звон ночью

Н.В. Синезубову

Лазурной льдиною стеснённый(Плыла, плыла – и приплыла)Иду открытый, полусонный,Не вижу: ночь уже бела.И, вдруг, державною рукоюКолоколов в ночи разлив!!..Конец тиши, конец покою,Виденью алому олив.Не утреня и не вечерня,И не обедня благовесть.Вон камни, брошенные зернью.Вот кончилась мужская месть.И, се, предутренней пороюВъезжает в град митрополитНавстречу радостному рою,Который звоном веселит.28 марта

Нине – сакс

Нине Мозалевской

Ты фа́рфор – сакс теплонежнейший.Ты в голубом как голубь алый.И мать твоя – в одежде гейши.А ты младенец, агнец малый.И март младенец – братец родныйТебе, о Нина – им святится.Звенишь ты золотом природнымМоим приходам: – Тися, Тися…Просила куклу ты – другоеДаю тебе в подарок звучный.Вот песнопенье дорогоеВсё в буквах чёрных – список скучный.Но я клянусь – у колыбелиЕго, младенца марта, – яркоГорю, пою: – о лель мой, лели!..Пою всей жизнью светложаркой.

«Цепочку ценнозолотую…»

Цепочку ценнозолотуюЯ дал, отдал – и ты взяла,Реликвию мою святую.Единственной она была.И возвратила. Здравствуй, альфа,Прощай, омега, – ты была,Единственная моя арфаЗапела в марте – и прошла.Но ты жива. Жива со мною,Поёшь везде: в ветрах, в цветах.Ожив, умру, опять весною,С твоею песней на устах.29 мартаДень скорби

Неторжественный гимн

Младенец март возрос – ручей ломает лёд,Апрельски алый день темнеет нежно в небе.Благослови, Господь, венец весны – Твой годИдёт и наступил, конец моей амебе.И вот мечта моя: красивый яркий Крым,Лазурное пальто, веселье, смех, и девы.Младенец март возрос – иду, любуюсь им,Забыл на миг свой гроб, безумие, издевы.И только ты не там. Мой мирт, мой март, взлетел,Взлетел весною ввысь – и облачко на небе.Благослови, Господь, веселье юных тел,И жизнь и март и мысль о золотистом хлебе.30 мартаКонец марта

Третья книга стихов (1920–1921)

Тебе, Бронислава,

5 июля 1920

во веки аминь

Посмертье

Голубой липе подобен добитый.И ты бы упала на малую травуУ врат, и у врат – голубей-ка до битвы.И ты бы пила оли́пье с утра – для уст. Студя, постонала бы час Сочась частицами былей.И серый смерд встал бы для тебя, подбочась.И ахнул бы в далях аминь милый. Тихо хоти, ходи По травам рая правя,И в раю сухо-одинБок о бок с богом Авель.1918 г. 16/V.Ночь

Ождань дождя

И травы рта утраУтерять ни за что не хотятРусые росы ждут: будет рай.И на них наглядеться – хоть я.Я – тихоольховый скрипПирски пируем с ветром мы.И силён её свисторазгуловый скрепНаш – и ждём мы с ветками мир.Со светлыми ветками!Ткём мы скрипя пиры.И дождя дожидаемся, деева с детками.Со огнём и горомом пеньтесь пары – Оооблака! Локоны, локоны седые. Садись на темя огнянное яблоко,Не пали – сады – святые.1918 г. 14/VНочь

«Ирисы, ибисы – и бесы себе…»

Ирисы, ибисы – и бесы себе.Развалинка розы, завалинка зелени,И свет какой-то в сонном серпеИ тени торо́пные, еле оне.О нём и меною обменянИ снег со свистом, мотивом, пью…На лёгкую лань обменял оленяО лель, лодь, день, – ффффьюю! Кутью мою из риса – рыси И сердце – сладостнохилой серне. И вниз, вниз, ночь! рысью, К лучистольющейся люцерне!Цедру ценную из травВ недра наши осторожно вложимИ от ночей и до утраВольёмся лельеносно в ложеDies vestra orbis est– ДВОЕ!Июнь 1918 г.

Рождению Серны

Гром в гряде гробов – телег,Телесное, но и ленное путешествие.Рождение твоё, СЕРНА, – в сердце; те, ЛЕВ,СЕРНЕ, серпом утром шерсть свиет.И вместо шерсти – шелка,О как луннорунно средь струн!Ласкают, ласкают шесть капельЛьвинокрови, как старый пестун.ЛЕВ – старый, но ярый,Громоподобен боданьем.И СЕРНА верная – наяраОсвобождённая надгробным рыданьем.РождайсяСЕРНА.БодайсяЛЕВ – рычаньем сердца.И день рождения СЕРНЫ се гром,Роды – а в гряде телег грядёт гробовой дом.1918. 5/VII

Излияние любви

Утром кут тусклый в у́зиУзывает к узам – заутро к зуду.И ударом мировым по дорогам яровым – узникСвобождается от ждания, льнёт язык зыбко к зубу.У! Буран! Баран снеговойС воем с визгом из зги рогаОказывает – и сказка – нега – двоеТянется к низу – (гири – гады!).АдАл.Ла, любовь! Ла, сад!Изливаю в снег, в узь, в згу, в буран пупу́ранный сантал.1918 г. II/VII

Приморье

При море, о редкостная река! —Окатит волною водою всю долю.О любовь, овод золотой, спой яре в висках,Спой яре! – и в море и маре и в юдоли.Родолитый родовитый овод,Золотой приморский редкостный живот, Вот и не летишь – в тишь, ишь-шёлковый нёводЗабросали рыбаки – водяниты – ядовитый невод неживой.1918 г. 13/IX.Ялта

«Дых худа, дым дива…»

Дых худа, дым дива,И доха охальника Дида,И дар себе, соболей голубых мнивоВ простоте со тем течёт и кадит.Кади – один в дому мук Украдкой в раю крадусь Радость, Рядом с тенями мух Тенью, худой от нети Теку, Дид, леденеть.Февраль 1919 г.Бахчисарай

Зима

Застыли тылы и стулья погнулисьИ огонь в ульях покрыт крышкойПёрышки распределил бог на улице,На улье утром виднея крылышком.И я и ты – в тылах – в телах —В делах раскрошились кромешныхЛетели к тебе Аллах.И своими-сваями забитыПогребаемся безбайно, всеми позабыты.Январь 1919 Бахчисарай

«Необрученником, безперстник…»

Необрученником, безперстник.И перстах хрустит смерть уистити.Уясните, проснитесь: без перстней песни,Ояснитесь!И на досках, оскаливши кости под кожей,Худой дож ожидает дождя.И рядом на грядке, ничтожном ложе,Двойник на войлоке воет: дож-я! А утро Ау – поёт.Поэты, пэоты – без перстней песниЯсните, ясните в предлоге болезни.13 Декабря 1918 г.Бахчисарай

От Севера

Павлу Новицкому

Угрозен красный воз – детейОт севера с верой везущий —Всех суше костей ручки, воздеты.Воз детский, угроза без у́щади.И взрослые рослые о́ступью(О, стук колотящихся рёбер!!!)Идут, утверждая хвост трупов.И трубы рокочут робкое: бррр —– Бррредите бросая себя в бродНарод за народ, барабаньте в гроба:– Судьба-братьям-для братьев-братьВ бреду бредуще к бездне города.19/6 Июня 1919 г.г. Бахчисарай

Предслух

Утром треска северногоДеревянных растений-тенейПлеск всеверный тонее.То ей в тьму о трон.Возликованное возлияние.Воск ликов, воск сияние —Все – я нет.19–20/Х 19 г. Симферополь

Рождество в Крыму

Бронке

Зелёная зимаИ мать-Лань у стланного ложа.Закачивай больного дожаИ с мозга серый дождь снимай.– Каплю за каплей – брр!Добрый декабрь —Долбят те капли брызгиСмятую смутой сумкуСердца мать-Лани,Мочат думкуИ голову дожа и длани.И зелёный лёд и отселённый леса вздохВ слезоточивой крымской мятелиВзмятут утварь, русский ездок:Сани и сень тех е́лейКоторые торопливо тропарь провизжалиКогда дож и Лань в Ислам уезжали.24–26/ XII1919Симферополь

«И свежесть вежд ожигает и варит…»

И свежесть вежд ожигает и варитТихую кровь и ковёр венНевесто! северный твой товарищВарит тогда отдар северен.От дара жара́ рождаетНе рож, не раж а плавучую рожьИ алая малость сил дорожаетИ смерко бежит – от чего же? Жарую сладость С ладой в длани вдлим.И вдали лань богоматерь слабоВзмелькнёт в а́длаке тли.11–12/VI – 920

Моцарт и Пила

У двери четыре рукиИграли Моцарта арс, —Пылом золотой мукиГрелись лев, лань и барс.И ласково оскаливая пыл,Пила оздушную пыль пила.И лай ласковой стали пелИ музыка стоокрас была.Бела, как горозный зорИ розовый и жёлтый ликКолебал бал – и лебедь зариОтплёскивал перья великие.И Моцарт оцарённый пилойПереливался в лязг, в язвы стали —Пел так впервойИз зияющей дали.24–25 июня 1920

Утро вслед

Льву Аренсу

О небо овен невесёлыйВселясь за облак, ударил.Уд-Царь – стволом в новосёло,И в небо и в небыль – звук дарит.И потекло стекло денноеВечернюю речь чересчур очурая.И дево ведёт хозяйство стенноеДочерь земного чу! края.Дерева, дерева вередят и поют.И росы серые от утраУтеряют огнь ночной, даютТогда оусушь мудро.1920. VIIДень, у Льва

Звери в море

Льву Аренсу и Б. Корвин-Каменской

Льву – увело ливень великийОт гол-Голубого охапа —Седых, худых волн ликов.И вспрянь в ветрян, о хата,Охахатывай вед-ветер,Ведь тёрн вечерний в светеМоолний мола – левее!!Илань наливает груди,О рудяным железом леса!И барс взрывает грудыМозга и мзги завесовой– Лев, лань, барсВ арсенале морского арса.1920. 28/VI

Поветрие мора

И дош и марш и гром-моровая пора Хворь лета телегою гей! по древней округе. И кругом жа́ро желтее – пыло: пора! А робко теснится толпа о лоб упругий По́лдня – полдня. И донял тебя, толпа, потолка колпак голубой, Оглохла земля, серый пол дня.– И мотает моро над всем с середины, седой головой.1920

Предночь один

никому

Грозовой звук – и зноя знаки ина́че.В ночи́ и дым медо́вый и русская трусь.С трубой о бое небо = инок без ризы зрячеЧерез бор и робь стучит — отопрусь ли…С листьями лодь и дол.Леденится скукой голубой куколь.И старый деревянный идолБредёт среди дерьма кукол.Руки и телоЛетают в покое.О койка и стеныПо кола́м и канда́лам поколе?!15./28/ – VII – 920 г.Ночь

К спаду ада

– Простыни! И бестеньные нити денные,Канаты жары и раж жировой жирщецовО цок птиц и тики листьев льдяныеВ неть пропадут – и в утварь горы над щекой. Щеко́тно и в новой овее О вере ревёт ветер подзе́мь.Ездок доконает цок-цок и совсем к совеЕй, ночь, подъедет, подседет.Четырёх мироточных сердецОчедивших прохладу от схламаНе печалит вечный серп-жнец.И целуют листья и лани.И звери в резвый взрыв-миг,В холод луны-семьи.17.30 – VII – 920

Оутро трезвое

Десная сед садится о стволИ вол левой весёлой скрипит.Топи, потоп, седой стол.Лотос и снег – оутра скреп видно.И золото худое тонет.И топнет свет ногой о негу.Меловидная инея синяя стонет.Пошёл леший пней гуд.—– Оутро Трубит тебе Зевс или Свет – гуторЛиста и старых ветвей – вей о тепле.18–31/VII. 1920

Обручения круг мучеников

И обруч об руку – указ на казнь.А зной – на зиму и муку мука.У каждого жажда простая, – Икар, знай:Растоп воску! И броско на камни. На камение! о меня Разбрызгаешься частями.И стянутся новые сугробы, обменять Век на час с костями. А двоеОвеют веером зо́рю. Ад воетИз недр деревянного горя.Август 1918 г.

II. Обручение (бай о небытье)

Раисе Б. Н.

В вечер и речи и речкиИ о́здух вошли и липы и ели.В уме ли дети? Сияние стари́чки.Без год и мы: в меду лепо летали.Мёд! дымок самоварий промок в хохотуИ охотно сладило диво в соту.Отуманивал ладан холодаТолько детей – низоту. Яввилась.Вилась и лилась хоховитая лента.Лёд и ты. Но яво о всех билось —Звон золотыыыыых рублей там.Мати! не ты ли и дева (липа) сладкия длани.Жжено! О не́жи, нежи неживую остлань!И оутро в утробе лебедя: лёд.И свет весенний строится: лёт.И тело и лето, о лепо: смех!И тино и те́ни и нете: смерть.Обручаемся о, рубли золотые,Идем на гору – на гроба.О, бай боя, бед – и твои святыеЛежат тяжело в своих коробах.Ушли. И в уши уж мудрый Вползает золотым оутром.19–20.23/V А. 4/VIII. Утро у Льва

III. Морское

Еринне

Полундра! А, рдяная глыбо!!!И бог и губа бытия.Смирилось – и в серые и русые хлыбиТекут иззвёздные пития.Быт я. И мужняя дево до венНикакого ни вздоха ни хода.И тихий озев-овенИсходит из морского находа.Ручей, одопад, ад освежаяЖадно поит вслух,И худо и счастья вещая.А руки украду к веслуДымят – и дой землиПояй, дево – внемли.19.20 30/VII – 12/VIII.Евпатория

Рождению Браата – Спас

Спас! Сапу, а постепной буреУ редкого огоромного моря.О, рей! Ерошься песок в гореИ гори орностаевым сором.И растения остепных песковСкованы нежною дланей.Долони, доливайте сковСчастьем быта светлани.Жив, визжу: брааат родился во Спасе!!!Лик колива светл, светл! лань и лев в ипостаси.1920. 1–14 август. Евпатория

Ро́вни – сравни

Брониславе

Диакон конный – на конь!И белый столб о солнце остроен!Неороённый крик киркой не о конСтучит: текуще ты в мозг встроен.Вы с Тройкою нашейЛесные, иснидите звери.И рёв верёвок над чащей —Над морем – на судне, как сверен.А просто – на минарете монахОутром поёт хвалу.Улови, о видь: она,Лань, мелькнула в ха — лупу.А просто: лев и барсС работой в когтях и взоре.Жуют – голубые хлебаС гор сверкая на море!5–6–17.12 VIII 920

Мужественница – ницы

мужественницам достойным

Емуж – я, муж и отдар Осподень, —День и сподобень: облое лебодь!Ей – ея и древь и ревущую косм теньИ не те ли и сильные ноги: лес бодр.Но ницы! и цель святаяКак гром по росам – твёрд, твёрд!! рцать.И ты, мужественница, святая– Свят, свят! – уходишь сует мирских.Сильней! сильвана– Ей, мир, вспоёшь, летя.Или море, или купель, или смертельная ванна…Или – из миллиардов веков лепо: Я.1920. VIIIДень Св. БрониславыЕвпатория

«Текие течёт – и тыл застыл…»

Текие течёт – и тыл застыл.Летая, застыло камение в вереСевере! и вёсел твоих за стыд —За борт-гром не выброшу, серых.Монастырь, – остылый, пустой, святой —Я тоже в один льдину облажуБлеское пламя и свет тот,Который <согреет> барсову ла́пу ж.А пламя моё поёт в текиеИ келии-льдины ино о нём:Соснём, дух, – а тело текетСо временем барса и арса конём.1920. 25/IXЕвпатория

Взбесь еси

сестре Ревекке

Взбешенный шиир и жирЗелёный от лона налива.А ведь ведьм не хватало – решить.И вбей, бесиво, синюю сливу.В запертое древо девь.А едят тяжело легион ногРазломленный хлеб раздетый.А где ты, погибший Бог?В моём ли разсевшем сердце,Я, девонько, огнь семьи…О!! хворь – ордовод серыйСредо стекших светил семи —1920. 11/IXДень усекновения ГлавыЕвпатория

И вновь пыл

Жааадно! А дно одно ж —От ножа, ожигающих ноче.О, чурь и ночь и дня янтарные ножкиИ по́лдня оло́дье, долинное очень.И скамьи́, окомейки теней,Леденят ледовитые годы.И уго́дяный лес строений-тонееИ вся темень в лунной погоде Теменью темя Покрыто, орыто.С ледовитыми ле́тами теми Растения дремлят горы. Город – о, рысь!Сырь и асфальта о щёлки о полночь.Но акции купа о утре взгорись,Золота волн полная чрезь.Гооора, о радоИ нутрь и оутра жар– Рождения сил прядиКак лес у се́ла лежать– Лес – ЖарТо Богом для мужа сжать.21–22. IX – 920

Обо́г от вети

Мире

Вете – и ветера трель умолкла у ногЧёрных и чёрствых уже зе́ми.И мелее и ле́са ство́лы и мох.И мог субботний Бог зажечь своё семь.Дево! волосы, веть и твете —И ночо отдождье даждь паро Слав.Со лавой ледя́ной истлейтеОлетье – и трепь и трупы трав.Говор? ров вороной – бесснежийИ нежное ше́пто расте́нь.Раз-тень – и месяце облык медвежийВлакёт – тело на стены.Девонько – оконвою твоею богат я, обого.О, горнее него всего, веселие миира рябого!18–IX – 1–X – 920Евпатория.Утро, предввечерь

1 2 3 >

На страницу:

Перейти

1 из 3

Другие книги автора

Стихотворения и поэмы. Том 1. Изданное при жизни

Тихон Васильевич Чурилин

Тяпкатань, российская комедия (хроника одного города и его народа)

Тихон Васильевич Чурилин