Мельранский мезальянс

Я пожала ее холодную ладонь. Пальцы подруги вздрогнули в ответном жесте.

Не в силах находиться рядом с ней, такой беспомощной и несчастной, я пулей вылетела из каюты. Пронеслась по коридору и остановилась где-то. Прислонилась к стене и сползла по ней, обхватив колени руками.

Слезы обожгли глаза, щеки защипало. Подавить всхлипывания не получалось. Я зарылась лицом в колени и зашлась в слезной истерике.

Безысходность давила на грудь, сердце замерло.

Неужели я останусь совсем одна? Неужели я и ее потеряю?

Внезапно чьи-то теплые руки легли вначале на голову, потом осторожно переместились на плечи, пожали их, словно подбадривая.

– Она дотянет, Елисса, – послышался низкий, утробный голос Рейгарда.

Я подняла лицо и встретилась с ним взглядом.

Синие глаза смотрели с такой нежностью, словно я не непрошенная невеста, землянка, без роду и племени, а его жена, любимая…

Мельранец опустился на пол, одним жестом обхватил меня всю, пленил кольцом рук, прижал и опалил ухо жарким дыханием.

– Я уточнял у наших врачей. Из клиники, – срывающийся шепот Рейгарда щекотал щеку. – Мы только что высылали им ее показатели. Фаскраф настоял. И нам сказали – до высадки продержится. Говорили, у нее еще не самый тяжелый случай…

Слова долетали до меня словно во сне. Горячее тело Рейгарда окаменело, прижалось к моему. Тяжелое дыхание становилось все жарче.

Рейгард помолчал, а потом почти взмолился:

– Лисса? Ну скажи что-нибудь? Не молчи…

Слова не шли из пересохшего горла. Язык одеревенел. Я по-прежнему видела Мелинду. Изможденную, посеревшую, слабую, как младенец.

Рейгард обнял покрепче и… поднял меня на руки. Пошел куда-то… но уже через пару поворотов стало ясно – мельранец направился в мою каюту.

Осторожно уложив меня на кровать, Рейгард вызывал биобота обслуги.

Вернулся ко мне и… корабль тряхнуло. Меня подбросило на кровати на добрых две ладони. Рейгард подскочил и первым делом придержал меня.

Нас тряхнуло еще раз и еще. Где-то сбоку раздался сильный хлопок. Не сразу сообразила я, что это взрыв. Лишь когда грохот наполнил каюту, а следом за ним под дверь начали просачиваться стебельки серого дыма, стало ясно – на нас напали. Но кто? Зачем? Не припомню ничего такого с тех пор, как райгуссы – люди-птицы – атаковали землян невдалеке от своей звездной системы, приняв транспортник за военное судно. А было это лет шестьдесят назад.

Тогда ошибка паникера-диспетчера, который забыл о внеочередном рейсе, и перепугался, что штурмуют планету, стоила жизни сотням людей. Но сейчас… Кому понадобилось бомбить плазменными пушками безобидный мельранский транспортник?

Я сжалась в позе зародыша, не в силах двинуться с места. Сердце тяжело бухало в груди, больно ударяясь о ребра. Влажные ладони заледенели, холодная волна прошлась вдоль позвоночника. Где-то там, на задворках сознания билась мысль, что надо куда-то бежать, спасаться. Но тело не слушалось, а сила воли покинула меня.

Рейгард смачно выругался – сначала на нашем языке, а потом и на своем. Эти слова Мелинда не раз произносила вместо нашей нецензурной брани. Говорила, они мелодичней, красивей что ли. И не скажешь что ругательства.

Мне все эти: «Лилладрис! Омикрал! Сванда!» казались еще хуже русского мата. Но я терпела, ради Мелинды и ее счастья. И… вот дотерпелась.

В воздухе запахло гарью, в глазах защипало. Я закашлялась, зажмурилась и сжалась еще сильнее. Даже мышцы свело.

Вдруг кто-то – Рейгард, конечно, этот свежий, чуть сладковатый запах и эти стальные объятия ни с чем не спутаешь – подхватил, и куда-то понес.

Вначале дышать стало совсем нечем. Глаза жгло так, словно к ним подносили пламя. Я кашляла, не переставая, дергалась и тряслась в руках мельранца похуже, чем в больнице.

Но вскоре внезапно полегчало. Воздух посвежел, слезы на глазах высохли, жжение прекратилось.

Я с трудом разлепила свинцовые веки.

Мы с мельранцем явно находились в другой части корабля, неподалеку от отсека обслуги, в новенькой каюте, точной копией моей прежней. Вокруг суетились три мужских биобота, таща мой гардероб с вещами и застилая кровать. В одинаковых джинсах и рубашках они очень походили на людей. Высокие, но ниже Рейгарда, худощавые, но жилистые, с немного женственными, но резковатыми чертами. Как и в прежние путешествия на кораблях телепорта, биоботы напомнили мне людей из старых компьютерных мультиков. Вроде бы и черты лица разные, и телосложение отличается, и даже волосы лежат неодинаково. Но ни щербинки на лице, ни единой настоящей асимметрии. Ну и цвет глаз явно нечеловеческий – у одного фиолетовый, у другого – темно-синий, у третьего – оранжево-карий.

Едва на кровати оказалось голубое одеяло в больших желтых звездах и четыре подушки в таких же наволочках, Рейгард осторожно уложил меня и обратился к биоботам.

– Нам срочно нужно успокоительное, еда и теплый травяной чай. И побыстрее! – он командовал как рабами на плантации. Разве что кнутом не стегал. Биоботы безразлично кивнули и выскользнули из каюты.

Я замерла на кровати, не зная – то ли обругать Рейгарда последними мельранскими словами, то ли поблагодарить. В последнее время эти желания рядом с ним неизменно шли рука об руку. Я все больше убеждалась, что сказки о чудесном мельранском высшем обществе – демократичном, высокоразвитом – не более чем удачный пиар. И на самом деле пропасть между социальными группами на Мельране намного шире, чем мы, земляне могли вообразить. Возможно, даже шире, чем между нашими древними королями и безродными нищими.

От этой мысли мне захотелось срочно сойти с корабля. Боже! Представляю, как отреагирует на меня великосветское мельранское общество. Я резко села на кровати, обхватив ноги руками и уставилась на Рейгарда, который молчаливо наблюдал своими синими глазищами.

– Ты, правда, считаешь, что земляне – ниже рабов у наших древних плантаторов? – спросила в лоб.

На долю секунды Рейгард остолбенел. Сердце больно сжалось в груди. Почему я так переживала? Я не понимала или не хотела понимать.

Рейгард придвинулся, медленно, словно удав на охоте, не сводя с меня синего взгляда.

– А ты, правда, не понимаешь? – спросил почти с вызовом. Синие глаза сверкнули, губы дрогнули то ли в усмешке, то ли в презрительной гримасе. – Лиса! Давай начистоту! Я наблюдал за тобой, все то время, пока Мелинда встречалась с братом. Я… я… – он осекся, отвел глаза и уставился в окно. Мимо неторопливо плыла серебристая планета, с острыми, как иглы, шипами-утесами. Между ними змеились голубые нити рек.

– Я… Ты… ты привлекла меня, сразу. Но я понимал, что никакие отношения между нами невозможны! Невозможны для нашего общества. Да и как они возможны? – мельранец все еще не смотрел в глаза, окаменел и ссутулился. – Ты, то есть не ты, любая землянка – вы же низшая ступень эволюции, по сравнению с нами. Любая наша безродная – куда лучший союз. Куда меньший шанс возмущения в обществе. Связаться с землянкой для мельранца все равно, что для человека связаться с… обезьяной… с мартышкой… Ты понимаешь? – внезапно и резко он поймал мой взгляд. Я вздрогнула, в ушах громыхал пульс, возмущение рвалось наружу сотней оскорбительных фраз. Мельранец вздохнул – тяжело и обреченно. – Я пытался забыть тебя. Нашел невесту – одну, другую. Ровню мне и даже чуть выше, принцессу. Но даже в постели с ними я звал тебя и думал о тебе. И когда с Мелиндой случилось… а ты появилась в нашем клубе… когда Парсифт схватил тебя, попытался… – Рейгард сплюнул и оскалился – как хищник. – Я понял, что ты моя. И как бы низко не пришлось пасть… я не могу тебя отдать. Никому другому. Даже если ради этого придется пожертвовать не только родовой гордостью, но и расовой. Не могу…

Он замолчал, замер, не сводя взгляда, и вдруг набросился, впился в рот губами. Властно, по-хозяйски. Так словно я что-то должна.

Я забилась, замолотила мельранца по плечам. Но он не отреагировал. Раздвинул губы языком и углубил поцелуй.

Тепло разлилось в животе, в голове плыл сладкий туман, и это взбесило меня еще сильнее.

Я сжала зубы, прикусила мельранцу язык. И отпустила. Он отпрянул, вскочил как ужаленный и застыл. Тяжелое дыхание Рейгарда заглушало мой собственный пульс в ушах – а он звучал ошалелым гонгом.

– У-би-рай-ся! – прыснула я в лицо мельранца. – Не буду я твоей невестой! Никогда! И посмей только бросить Мелинду! Убью, собственными руками!

В ладонях заплясали электрические разряды. Зашипели, заискрили, потрескивая.

Я вскочила, приблизилась к Рейгарду. Но он и бровью не повел.

– Слышишь ты, мельранская сволочь! Если еще раз сравнишь меня или другую землянку с обезьяной, я тебя…я…

Рейгард выдохнул, словно давно и долго бежал. Схватил меня и прижал, трясясь от полученного тока. Волосы его мгновенно встали дыбом. Темно-синяя рубашка на плечах обуглилась в тех местах, которых коснулись мои пальцы. Сквозь пропалины в дорогущей, натуральной ткани, приятной как шелк и струящейся как трикотаж, я увидела ожоги на загорелой, золотистой коже Рейгарда. Казалось, он ничего не чувствует. Вообще ничего.

Запах паленой кожи, волос пощекотал ноздри.

А мельранец продолжал сжимать меня так, словно окаменел. Шипел, скрипел зубами и не говорил ни слова.

Несколько секунд я боролась с его стальной хваткой, отправляя в тело Рейгарда разряд за разрядом. В груди клокотало, в висках пульсировало.

Наконец, мельранец захрипел, рухнул на колени, но меня так и не выпустил. Пришлось присесть вместе с ним. Рейгард несколько раз тяжело вздохнул, отпустил, резко встал и пулей вылетел из каюты.

Оставил после себя запах паленой кожи, волос и бешенство. Разряды все еще бегали по рукам. Я заметалась по комнате, как раненый зверь и едва не сбила с ног биобота – он принес еду и чай.

Темноволосый парень с бирюзовыми глазами, в черной джинсовой двойке ловко обогнул меня и принялся быстро сервировать стол. Его руки прямо-таки летали, а фигура при этом выглядела расслабленной. Вот что значит биотехнологии! Мне бы так!

– Поврежденные каюты ремонтируются, – равнодушным голосом поведал биобот. – Транспортник пострадал от выстрела плазменной пушки, но повреждения поправимы.

В воздухе запахло тушеным мясом с овощами и мелиссой.

Не дав мне опомниться, биобот развернулся и стремительно покинул каюту, словно опасался расспросов или смачных комплиментов Рейгарду.

А мне хотелось разнести тут все в пух и прах. Не мудрено, что Рейгарда пытались взорвать! Я и сама с наслаждением взорвала бы его, и не раз и не два!

Господи! Как же я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Я резко остановилась. За окном медленно плыли метеориты, словно стая гигантских доисторических рыб. Я знала, что корабль вне досягаемости. Кнопка над экраном, под самым потолком, горела красным, а это значит – мы внутри «кротовых нор». Но ощущения были изрядными.

Громадные камни, изъеденные рытвинами, ощетинившиеся острыми сколами, пролетали мимо, порой в опасной близости от корабля. И чудилось мне, что вот-вот они мазнут по окну. Проскрежещут, разрежут пластик, и транспортник расколется на части.

Я остановилась, сжимая кулаки и чувствуя себя воздушным шариком, из которого резко выпустили воздух. Злость ушла, как вода в песок. В висках пульсировало, но не от ярости, от страха. Я вспомнила про нападение. Господи! Я ведь даже не уточнила – целы ли отсеки жизнеобеспечения, долетим ли мы вовремя! В порядке ли Мелинда? Боже! О чем я только думаю?!

Запоздало пришло раскаяние. Я думала только о себе, о том, как относится ко мне мельранец. Да какое мне вообще до этого дело? Разве я полетела с Рейгардом ради того, чтобы стать его невестой? Разве мне не плевать на его высокомерие? Разве не самое главное спасти Мелинду?

Сердце больно екнуло. Перед глазами стояло лицо Рейгарда, в ушах гремели его слова «Связаться с землянкой для мельранца все равно, что связаться с… обезьяной… с мартышкой…» И каждое слово болью отзывалось в груди. Щемило, кололо, резало на части.

Да что же такое-то! Ну-ка Лиса, возьми себя в руки! Нашла время раскисать.

Мелинде все хуже, транспортник под обстрелом, намерения Рейгарда непонятны. А ты… ты думаешь о его синих глазищах… Наглых, мерзких синих глазищах… его голосе, от которого все внутри замирает, и слабеют колени. О его жарком теле, так близко…

Я тряхнула головой и плюхнулась на кровать, поближе к столику. Надо выпить травяного чая. Хотя сейчас я не отказалась бы и от чего-нибудь покрепче. Когда я последний раз пила вино? Год назад? Два? Кажется, два. Сейчас я бы выпила.

В дверь постучали. Я вся напряглась, в ужасе представляя, что это мерзавец Саркатта приперся ко мне, чтобы сказать, что передумал на счет Мелинды. И что придется умолять его, упрашивать… Меня едва не вывернуло наизнанку. Спас только монотонный голос биобота:

– Простите?

Вот странные создания! Несколько минут назад его коллега вошел, не предупреждая, не интересуясь – одета ли я, готова ли к гостям. А теперь такие цацканья.

– Да, – предложила я незваному гостю высказаться.

Вошел белокурый и зеленоглазый биобот в голубой джинсовой двойке и безразлично произнес:

– Рейгард Саркатта просил передать, что Мелинду определят в лучшую клинику. Но вы обязаны выполнить договор хотя бы в части присутствия в его замке и сопровождения на приемы. Больше он ничего не просит.

И прежде чем я успела высказать все, что думаю о Рейгарде Саркатта, обо всех его просьбах разом, и каждой по-отдельности, биобот кивнул и вышел вон.

Глава 6

Остаток дня я провела в своей каюте. Каждый час заходил все тот же белокурый биобот и монотонно сообщал, что состояние Мелинды стабильно-тяжелое, но не критическое.

Около десяти вечера он заглянул снова, извинился и доложил, что высадка на Мельрану состоится завтра, в двенадцать дня.

Попросил не беспокоиться о багаже и вещах, и больше не возвращался.

Часа два я ворочалась в просторной постели, не в силах уснуть. В голове снова и снова прокручивался наш проклятый разговор с Рейгардом – тот самый, в котором он назвал землянок мартышками. И мне ужасно хотелось врезать мельранцу. Ворваться в каюту к высокомерному аристократишке, расписаться кулаком на его лице и еще раз и еще. Снова шарахнуть его током. Но одновременно в душе разливалось странное тепло и благодарность. Ведь позаботился. Понял, что я не в силах идти к Мелинде, прислал биобота, напомнил о времени высадки.

Кто ты, Рейгард Саркатта? Мужчина, на которого можно положиться или избалованный мальчишка, который привык получать все, что захочет?

Как тебя понимать? Как воспринимать твои слова: «Я не хотел, чтобы ты принадлежала другому»? Я для тебя игрушка, вещь? Домашний питомец?

От стука в дверь я вздрогнула. Думала, зайдет биобот, но в комнату просочилось трехмерное изображение. Скорее всего, его спроецировали из-под двери, каким-нибудь очередным суперновым мельранским устройством.

Я увидела Рейгарда – хмурого, серьезного и… взбешенного Галлиаса. Из его льдистых голубых глаз просто искры летели. Разговаривали братья в кабинете директора, в «Анубисе».

Вначале звука не было, но затем он резко включился.

– Ты не хочешь попытаться спасти ее? И своего ребенка? – в голосе Рейгарда удивление смешалось с осуждением. Галлиас поморщил красивый нос, отвел взгляд.

– Я… не могу… Я любил ее, понимаешь? – спросил с какой-то странной, незнакомой мне интонацией. – Она была моей женщиной. Но… я не могу. Семья не примет моего ребенка от землянки. Вчера я получил послание от отца. Он обещал отречься от меня, забрать все титулы… Я не могу…

– Ты любил ее? – в голосе Рейгарда зазвенел металл. – Да ты лишь пользовался ей! Как игрушкой! Ты вообще не знаешь, что такое любовь… – голос его сорвался, осип. Рейгард резко отвернулся, глядя в черноту неба за окном. Она вспыхивала звездами и витринами, словно естественные и искусственные огни пытались переспорить друг друга, пересветить.

Галлиас сжал кулаки и прыснул в спину брата:

– Я не знаю? А ты? Ты знаешь? Ты следишь за ней! Как она ходит за покупками, встречается с подругами. Как гуляет. Но даже не подойдешь… потому, что она тебе не ровня… Не тебе меня судить! Я хотя бы попытался! Отец не может лишить тебя ни наследства, ни титула. Ты Глава клана, старший сын, носитель родового титула. Но ты все равно не можешь себя пересилить…

Рейгард вздрогнул, поникли плечи.

– Не могу, – прошептал едва слышно. – Не хочу обрекать ее на роль изгоя, на роль клоуна в нашем обществе. Не хочу, чтобы кто-то смел смотреть на нее свысока!

– Кто-то? – злобно оскалился Галлиас. – Да ты сам смотришь на нее свысока. Или нет?

– Или нет, – шелестом долетело из-за спины Рейгарда. – Она ничем не хуже любой мельранской дворянки. Может даже и принцессы не хуже…

Галлиас запрокинул голову и резко расхохотался – издевательски, грубо.

– Да ты сам не веришь своим словам, – бросил почти зло и выскочил из кабинета.

Запись оборвалась, мигнула голубым и пропала.

Зачем он мне все это показал? Что хотел сказать?

Я снова погрязла в сомнениях, в недоумении. Но внезапно вдруг стало намного спокойней. Оскорбительное сравнение Рейгарда перестало болью отзываться в груди, пульсировать в висках бешенством.

Я выдохнула и уснула.

* * *

Проснулась я около девяти утра.

Торопливо привела себя в порядок – зубная щетка, мочалка, мыло и даже крема обнаружились в шкафчике, в ванной.

Накинула темно-синие льняные брюки, свободную голубую тунику и убрала волосы в косу.

Стоило закончить с моционом, на пороге появился темноволосый биобот – словно наблюдал или ждал, когда в каюте все затихнет.

Привычно быстро, ловко и почти не напрягаясь, сервировал столик для завтрака. Горячие бутерброды с рыбой и курицей, сырники и омлет источали чудесный аромат. К нему примешивался дивный запах черного чая с мелиссой и шиповником. Все как я люблю!

Похоже, Рейгард и впрямь за мной следил! Даже привычки изучить удосужился! Галлиас вон никак не мог запомнить, что у Мелиссы аллергия на чернику. Все отмахивался – мол, больно редкое заболевание, мельранцы такой «пакостью» не страдают. Подруга то и дело покрывалась сыпью от торта с ягодной начинкой или кекса. Неделями чесалась, мучилась, а ему хоть бы хны. Только плечами пожимал да руками разводил.

А Рейгард даже мои «чайные пристрастия» выяснил… Неожиданно…

Внутри странно потеплело, сердце пропустило удар.

Биобот не уходил, замер как солдат – руки по швам, ноги на ширине плеч – словно ждал чего-то.

Стоило поднять глаза, он почти поклонился и напомнил:

– Высадка через два часа. Больную перевезут сразу в больницу. Вас доставят в особняк Саркатта. Оттуда, если пожелаете, сможете навещать подругу в любое время дня и ночи. Приятного аппетита.

И прежде чем я собралась с мыслями, чтобы спросить – как навещать, на чем добираться, поедет ли со мной Рейгард, биобот еще раз поклонился и выскочил вон.

Я ела, почти не чувствуя вкуса, бездумно глядя в окно. Там, вдалеке висела в безвоздушном пространстве звездная система с пятью планетами. Три несимметричных коричневых шарика вращались по очень вытянутым, эллиптическим орбитам. Еще два голубых – по чуть более округлым. Звезда плевалась протуберанцами и сгустками плазмы.

Чуть дальше и правее серебрилась туманность, похожая на огромное облако.

Я допила чай, и осталась сидеть, наблюдая за сменой космических тел на экране. Все равно до двенадцати делать больше нечего.

На то, чтобы навестить Мелинду не хватало душевных сил. На то, чтобы встретиться с Рейгардом – тоже.

Слишком противоречивые эмоции вызывал мельранец. И, как ни странно, сегодня я чувствовала досаду, пожалуй, даже вину за то, что приложила его током.

Неужели сыграли злую шутку эмоции индиго?

Я почему-то всегда думала, что держу их под контролем. Да, порой здорово заносило. Но не настолько же!

Я, конечно, «девушка с огоньком» во всех смыслах, но чтобы палить мужчин… хм… такого за мной еще не водилось.

Я хихикнула, неуместно и странно. Вдруг вспомнилось, как держал меня Рейгард, из последних сил – трясся, обжигался, но держал.

А ведь он не отказался от Мелинды и от меня… не отказался… Напомнил об уговоре…

Внутри вдруг стало щекотно, тепло, захотелось увидеть Рейгарда, поговорить с ним по душам – без истерик, просто поговорить.

Но от одной мысли об этом сердце начинало биться испуганной птицей, а ноги деревенели.

* * *

Ровно в двенадцать в дверь постучали. Я почему-то ждала Рейгарда. Напряглась, внутренне заметалась, прикидывая – что скажу ему, страшась встречи и радуясь ей, как ребенок. Сердце заколотилось, дыхание перехватило… я замерла, глядя на дверь… Но в комнату вошел все тот же биобот.

Внутри поселилось глухое разочарование, тяжесть навалилась на плечи.

Биобот жестом предложил следовать за ним, и я послушно зашагала по широким коридорам транспортника, чувствуя себя одинокой и потерянной.

Словно опять ребенок, и мама забыла меня в бутике Торгового Центра.

Вокруг все чужое, а единственный человек, которого жаждешь увидеть, где-то там, вне досягаемости.

Хм… А чего я хотела? Понятие «горячие объятия» все же очень далеко от того, что я учудила вчера. Не мудрено, что он сторонится.

От этой мысли стало еще хуже, еще тяжелее на душе.

Мы пересекли корабль и выскочили из зеркала портала в тишину инопланетного космотелепорта.

Зал напоминал пещеру колдуна из фантастического фильма. Сине-фиолетовые стены мерцали, переливаясь как мыльные пузыри. Колонны походили на куски голубой смолы, растянутые от пола до потолка.

Приглушенный белесый свет лился отовсюду и ниоткуда.

На долю секунды я застыла, потрясенно разглядывая чудеса инопланетной архитектуры.

Никаких табло, виртуальных изображений номера рейса или других опознавательных знаков нигде не было.

Биобот потянул меня за руку к… одной из колонн. Мы приблизились к ней, прошли насквозь и… очутились снаружи здания.

Ничего себе! Портал вместо двери! Вот тебе и мельранцы!

Ученые союза в один голос твердили, что создать стационарный портал пока невозможно. Вот через тысячелетие, другое, когда технологии здорово превзойдут нынешние… Вот тогда посмотрим, вернемся к вопросу.

А технологии мельранцев оказывается давно перешагнули эти тысячелетние рубежи. Тайно и незаметно для остальных рас союза.

Чужая планета встретила нас солнечным утром. В воздухе витал запах влажной свежести, смешивался с кисловато-пряным ароматом, вроде нотки цветочной пыльцы.

Солнце припекало и дорожка под ногами, словно бы залитая все той же голубой смолой, казалось, плавилась под беспощадными лучами.

Вокруг царствовала нетронутая цивилизацией природа.

Дворец-космотелепорт с тремя темно-синими куполами высился на перекрестье четырех голубых дорожек, таких же, как наша. Вокруг колосилось поле, в окантовке далекой лесной полосы.

Травы шумели и низко кланялись ветру, цветы источали медовые, кислые и пряные ароматы.

Красные жуки с серебристыми крыльями кружили над ними, собирая пыльцу. Несколько бабочек с пестрыми крыльями и загнутыми наверх, как у скорпиона, хвостами, мерно реяли над желтым цветком, похожим на мак, только размером с человека.

Из нескольких мелких трещин на его толстом, одеревеневшем стебле сочилась вязкая, изумрудная жидкость, фиолетовый пестик источал густой, терпкий аромат.

Только теперь я сообразила, что мы с биоботом стоим одни, словно в зеленой пустыне. Ни единого мельранца, ни единого инопланетника вокруг не было. Рейгард так и не появился.

Сердце тревожно стукнулось о грудную клетку. А Мелинда? Где она?

Не успела спросить, биобот ровным тоном сообщил:

– Мелинду перенесли на летающий автомобиль с помощью телепорта. Сейчас прибудут и за вами. Это частный телепорт семьи Саркатта. И наш рейс на сегодня единственный.

Ничего себе! Космотелепот, размером с Версальский дворец, отгрохали для личных нужд высокородной семейки?

Вдруг, откуда ни возьмись, прямо перед нами возник белый овальный автомобиль, без колес и окон, длиной, наверное, как свадебный лимузин. Он притормозил так, чтобы приоткрыть мне серединные двери. Биобот без предупреждения подсадил, и я вынуждена была запрыгнуть внутрь, почти не пользуясь лестницей. Хотя она выехала навстречу, и беззвучно коснулась дорожки.

Я очутилась в просторном салоне, с тремя рядами кресел, спереди и сзади отделенном от других секций автомобиля непрозрачными белыми перегородками.

Не успела сообразить, что осталась одна, и компанию никто составлять не собирается, как дверца беззвучно захлопнулась. И стало ясно, что я поторопилась приписать машине отсутствие окон.

Изнутри и стены и пол и потолок просвечивали.

Рейгард, видимо, предпочел моей компании уединение в другой секции, а Мелинду предусмотрительно уложил в третью, вместе с медперсоналом.