Тариф на связь

Наталия Гарипова

Тариф на связь

Часть первая

1.

На обед все окрестные офисы стекались в это кафе. Ну как, кафе, скорее столовая, даже название у него было каким-то столовским – «Запеканка», тем не менее, вывеска с вызовом гласила: «Кафе».

Внутри собирались местные менеджеры, айтишники, были те, кто работал в соседнем НИИ авиационных двигателей – инженеры и конструкторы, появлялись изредка в «Запеканке» медики из ближайшей поликлиники. Саша Туров попал в это место полуденной суеты совершенно случайно. Вообще-то на работе он был вовсе не Саша, а Александр Михайлович, архитектор. Приехал в командировку сажать проект здания нового корпуса НИИ на рельеф. Столовку ему посоветовали заказчики.

Он был высоким, так что прекрасно видел поверх голов обстановку: очередь с подносами дисциплинированно двигалась к кассе, после чего голодные служащие напряженно вглядывались в зал, стараясь найти свободный столик. Увы, их практически не было, поэтому приходилось сиротливо стоять с полным подносом в углу и ждать, когда пообедавшие освободят место, и грозная дама внушительных размеров в белой косынке протрет стол. Одиночки подсаживались к компаниям и ели с искусственно отсутствующим видом, показывая, что не слушают, о чем болтают соседи.

Саша уже собирался выйти из этого царства, пропахшего жареными пирожками, и удовлетвориться пакетом ряженки и булкой из магазина, когда в «Запеканку» зашли две молодые женщины.

– Представляешь, а он мне говорит: «Переписывай заключение». Да в гробу я видела эти приказы, – обладательнице приятного голоса, которая ругала своего начальника, в гроб было явно рано: она просто светилась здоровьем и энергией.

Вместе с подругой они, не глядя, прошествовали к стойке с подносами и встали в очередь. Запах пирожков разбавился какими-то духами. Молодые женщины деловито поставили себе на подносы по тарелке с салатом, не прекращая что-то обсуждать. Вслед за ними попытался пристроиться еще один страждущий перекусить, но Саша ввинтился в очередь и деловито произнес:

– Я здесь стоял, – и тут же схватил поднос.

Мужик в очереди равнодушно пожал плечами и слегка отодвинулся, давая место командировочному.

– А я ему говорю, Аркадий Петрович, «спасибо» в карман не положишь, мы не можем так работать, мы в лабораторию не рабами нанимались, я не для того мед оканчивала. У нас половины людей не хватает, доплату опять же сняли.

– Оль, зато ты так себе мужа нашла.

– Тань, это, скорее, исключение из правил, какому здравомыслящему врачу нужно в лабораторию бегать, только вот моему мужу, как оказалось, понадобилось. Обычно у нас бабье царство.

«А, муж…», – разочарованно отметил Саша, который прислушивался к щебетанию дам.

Тем не менее, когда Таня и Оля расплатились на кассе и нашли для себя столик, он подсел к ним, вежливо уточнив:

– Свободно?

– Да, да, – рассеянно кинула Таня.

Он приземлился на стул, который стоял напротив Ольги.

– Спасибо.

– Не за что, – Ольга не отвела взгляда, без заигрывания и ужимок прямо и просто посмотрела в глаза.

Саша уткнулся в тарелку.

По большому счету он ехал в командировку с удовольствием. Совсем недавно он закончил отношения, которые его сильно тяготили, бесконечные скандалы остались в прошлом. Разъехались громко: он заблокировал ее в соцсетях, отправил в «черный список» телефона, она выкладывала счастливые фото с новым ухажером. Словно и не было нескольких лет совместной жизни, правда, так и не благословлённых штампом в паспорте.

Саша решил перевернуть страницу, поэтому напросился в командировку и убедил себя в том, что в этом городе его ждет приключение с интересной незнакомкой, такое, которое потом можно с удовольствием вспоминать и загадочно кидать в разговоре с приятелями: «Да, была у меня тут такая, ух!»

В общем, Ольгу он себе наметил на «ух», но секунды ее взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, ничего такого не получится: или не будет вообще ничего, или случится роман с драмой и надрывом.

Оставалось молча есть. Молчали и его соседки. Какое-то время был слышен лишь людской гомон и стук посуды.

«Лучше бы булку с кефиром купил», – Саша пережевывал жирную котлету, весь рот словно заволокло пленкой. Наконец, он поднял глаза.

– Кормят здесь, конечно, вообще отвратительно, – та, что была Таней, прервала молчание. – Я тоже вот давлюсь. Только сегодня нам деваться некуда: обычно мы работаем до трех, так что хватает чая в лаборатории, а сегодня нужно будет сидеть до упора.

– Я тут вообще ничего не знаю, в командировку приехал. Вот сказали, что тут недорого и близко, – ответил архитектор.

– Изжога нам с вами обеспечена.

– Вы вроде медики, у вас таблетки есть, наверное.

– Медики, да. И таблетки есть, – ответила Таня, и, естественно, спросила:

– Откуда вы знаете, что медики?

– В очереди вы начальника своего обсуждали.

А Ольга все молчала, причем как-то расслабленно. Это было даже противоестественно в такой ситуации: суета, незнакомец за столиком, рабочая сутолока, проблемы с начальником, ей бы помочь поддержать беседу, а она неторопливо и как-то очень аккуратно отламывала кусочки от ломтя хлеба, время от времени прямо глядя на Сашу, который сидел напротив.

«Испытывает на мне свои чары, знаем мы вас таких! А еще замужем», – с упреком подумал Саша, наконец-то расправился с котлетой и перешел к чаю с капустным пирожком.

И тем не менее сквозь это легкое раздражение он чувствовал странный интерес к соседке по столу.

Она была среднего роста, светлые волосы до плеч слегка вились, губы были подкрашены ярко, хотелось смотреть, как она открывает рот и отправляет в него ложку. Саша разглядел ее в толпе не только по белокурой голове, но и по осанке и, чего уж там греха таить, по роскошной фигуре.

Теперь ее физическая привлекательность утроилась благодаря такому упорному молчанию.

– А где ваша лаборатория?

– Тут поликлиника недалеко, мы там работаем, – опять поддержала беседу Татьяна.

– Ну а вы где работаете? – наконец произнесла Ольга.

– Я в НИИ в командировку приехал, а так работаю архитектором. Буду строить для них еще один корпус, – с готовностью откликнулся Саша.

– Вы уж в проекте про нормальную столовую для них не забудьте, глядишь, в этом кафе меньше народу будет, – Ольга вытерла сначала рот, а потом пальцы салфеткой. – Спасибо вам за компанию, мы пошли, нам еще завал на работе разгребать.

Женщины поднялись, подхватили подносы с грязной посудой и пошли ставить их в специальное окошко, а к столу тут же подлетел новый обедающий.

«Поликлиника, лаборатория, надо найти эту Ольгу», – Саша посмотрел вслед уходящим медикам. На душе было странное чувство, он ведь понимал, что Ольга была порядочная и замужняя, но что-то внутри требовало попробовать пробить эту стену.

– Не подскажете, номер поликлиники тут рядом? – обратился командировочный к новому соседу.

– А, седьмая вроде бы, – мужик с аппетитом бульдозериста ел суп, хотя был похож скорее на айтишника, ничего тяжелее компьютерной мышки не державшего в руках.

– Спасибо.

Ольга с Татьяной вышли на летнюю улицу из «Запеканки» с облегчением, уж больно душно было в кафе. Даже летний ветерок казался им живительным после столовского тумана.

– Ты чего такая вдруг молчаливая? – удивилась Татьяна.

– Да неохота при посторонних обсуждать рабочие дела. Вон у этого командировочного уши какие, стоял сзади, слушал, о чем мы говорим. Неприятно как-то.

– Там толкучка была, он не специально, наверное.

– Наверное. Но все равно противно.

Татьяна промолчала. Она не могла назвать Ольгу подругой, просто они работают бок о бок каждый день, делят общие проблемы, сплетничают. По большому счету, она всегда завидовала Ольге. Женщины 15 лет назад обе устроились в лабораторию поликлиники после учебы: Ольга после мединститута, Татьяна – после медколледжа. Только одна довольно быстро и удачно вышла замуж за врача, а другая до сих пор была в поиске подходящей пары. Одна уже и дочку успела родить, и из декрета выйти, и получить должность заведующей лабораторией, а другая все еще была лаборанткой. У одной были заботы о новом загородном доме, в который семья переехала не так давно, а другая жила вместе с мамой в старенькой двушке со старомодной обстановкой и коврами на стенах. Вот и сегодня этот симпатичный архитектор смотрел на Ольгу, а на Татьяну, хоть та и пыталась быть любезной, особо не реагировал.

Поэтому, когда на следующий день Саша появился на пороге их лаборатории, Татьяна даже не удивилась, но привычно расстроилась.

2.

– Здравствуйте, помните меня? Вчера вместе обедали, – он зашел в кабинет и оглядел столы, явно пытаясь найти Ольгу. Ее, естественно, тут не было: завлабораторией сидела в отдельном маленьком кабинетике, вход в который прятался между шкафами с реактивами.

– Здравствуйте, – оторвалась Татьяна от микроскопа и стянула на подбородок белую маску.

На голос посетителя от микроскопов сразу несколько женских голов с любопытством повернулись на мужчину.

– Я вчера не представился. Александр Михайлович.

Тут он слегка замялся, потому что не увидел среди работниц вчерашней блондинки.

– Вы, наверное, Ольгу Алексеевну ищете, – обреченно помогла ему Татьяна. Она сразу поняла, что обратить внимание симпатичного мужчины на себя у нее не получится.

– А, да, точно ее! – обрадовался Саша.

Женщины вновь уткнулись в микроскопы, посетитель им был больше неинтересен. Раз ему нужна начальница, значит, по делу.

– Она в своем кабинете, – произнесла Татьяна.

«Ого, свой кабинет, – отметил про себя Саша. – Это усложняет задачу». Он и сам не мог объяснить, зачем он всё это делает, никакого легкого романа с замужней, да еще чьей-то начальницей у него быть не могло.

Татьяна указала ему на белую дверь между шкафами:

– Вам туда.

Он кивнул головой и быстро проскочил через лабораторию в смежный кабинет.

Таня натянула на лицо маску. Теперь никто не сможет увидеть, как ей неприятно, даже плакать захотелось.

«Ну чем я нехороша? Ну что со мной не так? Почему она, а не я? А зачем ты вообще его в кабинет к ней пустила? Могла бы сказать, что ее нет, что она вообще не здесь работает, – она тихонько шмыгнула носом и продолжила внутренний диалог сама с собой. – Надо было больше улыбаться».

Странно, но опытный ловелас Александр Михайлович не заметил, что именно Татьяна – добыча, которая так была ему нужна в этой командировке. И ведь молодая женщина тоже была не серая мышка: правильные черты лица, белая кожа, большие темные глаза, складная фигура.

«Это все твое противозачаточное выражение лица, из-за него все смотрят сквозь тебя», – продолжала укорять себя лаборантка словами своей мамы.

Ну а архитектор уже был в кабинете у Ольги Алексеевны. Татьяна, сидевшая недалеко от ее двери, напрягла слух, чтобы услышать разговор, но до нее доносились лишь невнятные тихие звуки.

Когда на пороге кабинета появился вчерашний командировочный из столовки, Ольга совсем не удивилась. Она прекрасно видела, какое произвела на него впечатление. Причем, подозревала, что он пока не раскусил, что произошло. А вот Ольга поняла, у нее так было с мужем: ее, симпатичную блондинку, поначалу считали легкой и приятной добычей, с которой можно поиграть и потом забыть до лучших времен. Все они очень ошибались на этот счет.

– Здравствуйте, Ольга Алексеевна, я к вам, – сообщил Саша, закрыв за собой дверь.

– Здравствуйте, – нейтрально ответила Ольга, подняв взгляд от компьютера, в котором она переделывала злополучный отчет для главврача. Ей было интересно, как выкрутится из положения незнакомец, что придумает, чтобы объяснить, какого лешего он приперся к ней на работу.

Она отодвинула клавиатуру в сторону, сложила руки на столе и в упор посмотрела на посетителя. Ольга не собиралась поощрять его красноречие и смелость.

– Меня зовут Александр Михайлович, я архитектор, вы посоветовали мне включить в проект кафе для НИИ, – это был экспромт, открывая дверь, Саша понятия не имел, что скажет, у него просто сильно колотилось сердце.

– Здравствуйте, Александр Михайлович, – еще раз поприветствовала его Ольга и опять заинтересованно замолчала.

Кабинетик у нее был совсем маленьким, отгороженный закуток, так что посетитель у двери автоматически оказывался почти перед ее столом.

Ольга была в белом халате, который, как показалось Саше, сделал ее внешность еще ярче. Что уж там, он не был исключением из множества мужчин, которые питают слабость к женщинам в униформе.

За эти секунды и Ольга разглядела его: слегка вьющиеся темно-русые волосы, модно подстриженные в барбершопе, смуглое лицо, очерченные скулы, приталенная бледно-голубая рубашка подчеркивала отсутствие живота, короткие рукава демонстрировали развитые бицепсы. В общем, все приметы успешного городского жителя: увлечение фитнесом, одежда из магазинов, которые могут себе позволить перспективные архитекторы.

«Пижон», – подумала Ольга.

– Ольга Алексеевна, я тут в городе никого не знаю, и город не особо знаю, вы мне не поможете? Нам, проектировщикам, нужно не просто изучить местность и архитектуру, но и понять местных жителей, чтобы здание не просто вписалось в ландшафт, но и не отталкивало людей.

– Глубокий подход, Александр Михайлович. Мы с мужем можем вам показать город, если хотите. Можете заглянуть и к нему в кабинет, он на втором этаже. Терапевт Зимин Виталий Владимирович.

– Хорошо. Вот я вам свой телефон оставлю, – он протянул Ольге визитку. – Можно ваш номер?

– Поднимитесь к мужу, у него и возьмете, – Ольга была поражена настырностью.

Саша и сам себе не мог объяснить, зачем он начал эту глупую игру. Он совершенно не узнавал себя, но остановиться не мог, и даже не знал как. Поэтому он опять выдал:

– Подозреваю, что сейчас вы обо мне думаете, но это всё не так. Позвоните, будет время, – он улыбнулся и вышел.

– Что это такое было? – прошептала себе под нос хозяйка кабинета, покачала головой и протянула руку к визитке, которая осталась у нее на столе: черный прямоугольник из очень плотного картона.

«Черная метка какая-то», – она засунула ее к другим мелким бумажкам и запискам в специальную коробку на столе.

Выходя, Саша слегка запутался и вновь оказался у стола Татьяны. Она сняла маску и улыбнулась:

– Все нормально?

– Конечно, – Александр улыбнулся в ответ, на ходу запихивая визитницу в портфель.

Татьяна заметила, что пара черных прямоугольников выпали на пол. Она подождала, когда посетитель выйдет, и положила визитки с телефоном архитектора к себе в карман халата.

3.

Когда Ольга 16 лет назад начала встречаться со своим мужем, одна из ее подруг то ли в шутку, то ли всерьез сказала: «Слушай, человек по имени Виталик – очень странный выбор, я бы не рисковала». Тогда они просто посмеялись, но сейчас эти слова иногда всплывали в памяти.

Ольгу уже давно раздражал муж и его способность оправдывать всех и каждого, неумение отстоять интересы семьи, он всегда прогибался: то под свою мать, то под начальника. На нем ездили все, кто хотел, умел и мог.

– Оленька, давай уж не будем пока менять машину, мама сказала, что наша еще нормальная, а покупать новую – это только пыль в глаза соседям пускать. Она ведь в чем-то права. Поменяем, но через год, а ей ничего не скажем, – говорил он жене.

– Завотделением попросил меня в отпуск в августе не идти, там завал будет с пациентами. Я ему сказал, что у тебя, родная, отпуск в августе, и что мы еще в конце года вместе в график записались, но он уговаривает меня. Ты же знаешь, Оленька, у нас Надежда Петровна в декрет ушла, надо ее подменить, – сообщал он ошарашенной Ольге, которая уже спланировала совместную поездку.

Зато как его обожали пациенты! Виталий Владимирович продолжал прием, даже если его часы вышли, а очередь была большая. Никогда не повышал голос, выслушивал не только жалобы на здоровье, но и на соседей, детей и внуков. А еще у него была удивительная способность ставить точные диагнозы, он предугадывал результаты томографа или УЗИ. Мог отправить к гинекологу пациентку, которая пришла к нему с жалобами на желудок. И оказывался прав, когда у нее обнаруживался непорядок в женской сфере.

Как-то в отпуске Ольга и Виталий лежали на шезлонгах у моря и лениво смотрели вдаль на линию прибоя, по которой шла пожилая пара.

– У мужчины что-то с почками, камень большой, наверное, – произнес задумчиво Виталий.

– С чего ты взял? – удивилась жена.

И тут он признался Ольге, что иногда видит человека как скопление разноцветных пятен, и если в районе какого-то органа пятна начинают светиться оранжевым или красным, значит, там точно есть воспаление, а если синим или фиолетовым – дело хуже, возможна онкология. Дети светятся ровным бело-голубым светом, это показатель здоровья.

– Я никому не рассказывал о своей способности, потому что шарлатаном обзовут, а я же уважаемый врач, хотя это цветное зрение меня редко обманывало, – он отхлебнул из стакана ледяной сок. – Ты уж тоже никому не говори.

Тогда они были на пике своих отношений, Ольге казалось, что ее муж – это образец доброты, особенный человек. Поэтому его признание не удивило, а только подтвердило убежденность: ее муж – очень редкая птица.

– Ого! А меня видишь?

– У меня не всегда получается. Цветное зрение само по себе включается, я его не контролирую, – улыбнулся Виталий и, потянувшись со своего лежака, погладил жену по руке.

И вот теперь, спустя 16 лет, Ольгу раздражало в муже все. Когда на пороге кабинета появился наглый кудрявый архитектор, она была оскорблена, как добропорядочная жена, но заинтригована, как женщина.

Сейчас, глядя на черный картон визитки, Ольга пыталась заставить внутреннюю жену победить внутреннюю женщину. Эта борьба закончилась тем, что она решительно встала и вышла из кабинета.

– Через десять минут буду, я на второй этаж, к Виталию Владимировичу, – сообщила она лаборанткам, которые оторвались от микроскопов, когда начальница открыла дверь своего кабинета.

Ольга была уверена, что он еще ведет прием, хотя должен был уже закончить. И действительно под дверью терапевта сидели несколько человек. И хотя завлабораторией была в белом халате, немолодая женщина из очереди прошипела: «Куда?», когда Ольга открыла дверь в кабинет мужа.

– Виталий Владимирович, вы когда освободитесь? – спросила она. Муж поднял на нее грустные глаза, он устал, но полная пациентка, сидевшая напротив, продолжала тараторить, несмотря на то, что в кабинет вошла посторонняя.

– Думаю, минут через 45, – сказал он, а потом обратился к женщине:

– Извините, пожалуйста, мне через полтора часа нужно быть на приеме в другой клинике. Я вам рецепт выписал, мы с вами подробно обговорили, как надо лекарство принимать. Приходите через две недели, – он устало, но очень по-доброму улыбнулся пожилой пациентке, провел ладонью по лицу. Та поспешно встала.

– Спасибо вам, Виталий Владимирович.

– Не за что, не болейте. Скажите в очереди, чтобы чуть-чуть подождали и пока не заходили.

– Что ты хотела, милая? – обратился он к жене, и на его лице появилось знакомое ей выражение растерянности и печать постоянного оправдания, от чего его брови поползли вверх и встали домиком. Дескать, уж прости меня, Оленька, но я опять веду себя как мямля и не могу прекратить прием, хотя время вышло.

Ольга шла к мужу, чтобы, во-первых, вызволить его из плена пациентов, которые взяли его в заложники очереди, а, во-вторых, рассказать о визите наглого архитектора. Так, казалось ей, можно обрубить все концы еще не начавшегося знакомства, и внутренняя жена возьмет верх над женщиной. Но эти брови домиком! Как только она увидела своего Виталика, все слова куда-то провалились, а в груди забурлило раздражение.

– Таля, – так она обычно называла мужа, – я хотела сказать, что… что… (у нее сразу не придумалась причина, по которой ей вдруг понадобилось врываться в его кабинет) что на работе задержусь из-за отчета.

– А, хорошо. Ты присядь, что с тобой? – он подошел к маленькому холодильнику, стоявшему в кабинете, и достал из него бутылку минералки. – Попей, сегодня жарко. Ты бы могла мне позвонить, зачем бегать-то из-за ерунды?

Виталий ласково смотрел на жену, он, как и 16 лет назад, продолжал восхищаться этой энергичной женщиной. А сейчас подумал, что она пришла, потому что соскучилась. «Прелесть», – решил он про себя.

– Ладно, я пошла, увидимся дома.

Ох, как в этот момент она не любила себя! Именно эта идеальность и бесила в муже, как бы грубо она ему ни отвечала, он всегда с пониманием выслушивал и не обижался, а она оказывалась на его фоне черствой и неблагодарной.

– Оленька, скажи, чтобы следующий заходил, – бросил ей муж уже в спину.

«Уф!» – застонала Ольга про себя и молча вышла из кабинета.

– Заходите, – раздраженно бросила она даме, которая подпирала дверной косяк плечом, явно боясь, что кто-то вновь решит прорваться к терапевту раньше нее.

4.

Этот бесконечный рабочий день наконец-то закончился. Сегодня Ольга и Татьяна вышли из поликлиники вместе. Одна поспешила на стоянку, где ее ждал скромный, зато собственный «Рено», а другая – на автобусную остановку.

– Тебя подвезти? – в очередной раз предложила Ольга Татьяне.

– Нет, нет, спасибо, – из какого-то упрямства и глупой гордости Татьяна никогда не соглашалась, хотя им было по пути.

– Ну, как хочешь, – Ольга села в свою машину. Муж на своей уже уехал работать в другую клинику, теперь они встретятся дома только вечером.

– До завтра, – Татьяна махнула рукой и зашагала прочь.

Нужного автобуса долго не было, поэтому, когда он наконец-то подъехал, толпа страждущих кинулась к двери. Татьяна оказалась плотно прижата к чужим потным телам. Только в первые секунды она пыталась брезгливо отстраниться от рук и спин, а потом, привычно погрузившись в собственные мысли, перестала замечать толкучку.

«Сейчас надо быстренько в магазин заскочить, не забыть купить маме ряженки, она вчера заказывала, потом поставить укол с витаминчиками», – привычно стала перечислять про себя Татьяна.

Ее маме, Елене Степановне, было 65 лет. Она уже пять лет назад как вышла на пенсию, покинув место инженера по технике безопасности на предприятии, и прекрасно себя чувствовала, имела отменный аппетит, крепкие ноги и светлую голову. Только Татьяна об этом не знала, для дочери у Елены Степановны были головные боли, ломота в суставах и вообще, не для этого она рожала и воспитывала ее, выучила на медсестру, чтобы теперь всё это пропало просто так, без пользы.

Дочкой она была довольна, Татьяна всегда была прилежной девочкой, хорошо училась, слушалась, умела угодить и, самое главное, была сильно привязана к матери. Сама того не ведая, Елена Степановна отвадила в свое время от нее всех женихов: тот слишком страшненький, этот – ненадежный, у того родители какие-то бедные. Она говорила это дочери из лучших побуждений, желая для нее самого лучшего, а в итоге оставила свою Танечку совсем без личной жизни.

«Оно и к лучшему. Разве нам плохо с ней вдвоем? Она всегда под контролем, ни в какую историю не вляпается, и мне на старости лет помощь: медсестра всегда под рукой, и по хозяйству есть кому помочь. Да и зачем ей мужик? Я вот прожила без штанов рядом всю жизнь и ни капельки не жалею», – размышляла про себя Елена Степановна.

Действительно, своего отца Танечка не помнила. Когда она была помладше, ей казалось, что его и вовсе никогда не было, мама каким-то волшебным образом купила ее в магазине. Только повзрослев, она осознала, что такого не может быть в принципе, и ее отец должен где-то существовать. Задать вопрос о мифическом папе она долго не решалась, не было принято у них обсуждать такие дела, но на свое 35-летие, в день рождения, все же спросила.

– Родила для себя, не хочу даже помнить, кто это был. Мы почти не общались, – раздраженно кинула мать, прихлебывая чай и прикусывая праздничный торт.

– Ну а отчество мое, оно откуда? Моего отца звали Александр?

– Александром звали врача, который роды принял, дурочка я тогда была сентиментальная, вот и записала тебя «Татьяна Александровна». Давай уже эту тему закроем, а то у меня опять голова болеть начинает.

Больше деликатная Танечка этот вопрос с мамой не поднимала. Так и жила, совершенно оторванная от мира мужчин, где-то в своей параллельной вселенной, большую часть которой составляла мама и ее желания и потребности. Были, конечно, влюбленности в медколледже, там учились мальчики, но дальше поцелуев дело никогда не заходило. Ее внутреннее томление с годами уменьшалось и давало о себе знать, только когда на горизонте появлялся кто-то яркий, как этот архитектор, например.