Пенсионер. История третья. Нелюди

Всё это время чешуйник не сводил с меня круглых, коричневых глаз. Я раз десять пытался подобраться к его хвосту, и постоянно проклятый ящер дёргался, иногда сбивая меня с ног, или же резко отводя хвост далеко в сторону.

Наконец эта борьба вымотала и меня самого, и я тяжело плюхнулся под дерево. Отдохнув пару минут, достал Беретту, и недолго думая, выстрелил животному в голову. Пуля с визгом отрикошетила, сбив с дерева на другой стороне ручья ветку. Тварь отчаянно замотала головой, беззвучно открывая рот, как вытащенная из воды щука.

Я вошёл в транс и ткнул ящера пулей в глаз. Чешуйник задёргался так, что сорвался с крюка, совершенно невероятно для его телосложения подскочил, и ринулся обратно в ручей. Верёвка натянулась, раздался звон, и я едва успел увернуться от выскочившего из тела крюка.

Земноводное сделало десяток торопливых шагов, сунуло голову в воду, и замерло. В воде вокруг шеи медленно начало расплываться, сдвигаясь вниз по течению, тёмно-красное кровавое облако.

Я подождал ещё с полминуты. Никаких движений не происходило. Тогда, снова взяв нож, я попытался отрезать кончик хвоста. Он выделялся более светлым оттенком и полным отсутствием чешуи. Нож с трудом входил в толстую кожу животного. Казалось, будто я пытаюсь прорезать автомобильную покрышку. У меня ушло не меньше десяти минут на то, чтобы отделить часть хвоста с нужной железой. Наконец, дело было сделано, я зажал трофей в левой руке, правой, как смог, смотал верёвку, сунул нож в ножны, и побрёл назад, к мопеду. Сил не было.

Новая Земля. Территория Американской Конфедерации. Форт-Джексон. 26 год, 4 месяц, 16 число. 26:00

Доктора Эндрюс в больнице не оказалось. Обыскав все помещения, я встретил лишь сонную медсестру, которая чуть не кулаками вытолкала меня на улицу. Напрасно я объяснял, что принёс железу чешуйника для вакцины. По-моему, по-английски она понимала гораздо хуже меня.

Единственное, чего я смог добиться, адрес доктора.

– Мистер Стрин, это вы? – мисс Эндрюс в шёлковом халате, облегающем её выдающиеся формы, была великолепна.

Я кивнул, протягивая контейнер с кончиком хвоста.

– Что же вы стоите? Проходите немедленно. Вы наверняка устали. Никто ещё не мог добыть железу за один день.

– Так ведь профессор, – оправдывался я, не отрывая взгляд от распахнутого ворота халата. – Надо же быстрее.

– Всё равно без чашки крепкого тонизирующего чая я вас не отпущу, – она хитро улыбнулась.

Я скользнул в транс, и попробовал войти в резонанс с её вибрациями. Там были удивление, радость, и почему-то тоска. А поверх этого, медленно перекрывая остальные эмоции, расплывалось багровое облако желания.

Похоже, в гостиницу я сегодня не попаду, подумал я.

– Ну, где там ваш чай, мисс Эндрюс?

– Просто Рут, Геннадий.

– Тогда уж и меня зовите просто Гена.

Глава 3

Новая земля. Территория Ордена. Порто-Франко. 26 год 4 месяц 16 число. 18:40

Гостиница Юрабе понравилась. Маленькая, уютная, похожая на семейные отели в туристических территориях Японии. Хозяйка гостиницы, миссис Шпильке, была улыбчива и немногословна. Она передала гостю ключ, и молча исчезла за служебной дверью. Никаких тебе портье, никаких лифтов. Японец сам, в два приёма, занёс чемоданы в номер, принял душ, переоделся, и только тогда решил посмотреть, что за трофей достался ему после дорожного нападения.

В пакете были золотые украшения – две цепи и четыре кольца с крупными камнями. Пятьдесят экю мелкими пластиковыми купюрами и одна золотая монета в сто экю. В самом низу пакета лежало что-то бесформенное, завёрнутое в несколько слоёв в русскую газету.

Юраба, не торопясь, аккуратно развернул свёрток, и перед его взором предстал маленький чёрно-коричневый пистолет с пятиконечными звёздами на щёчках.

Раз звёзды, значит, скорее всего, русский. Тем более, буквы на обёртке русские, кириллица. Вряд ли американец или немец завернул бы своё оружие в русскую газету. Да и где бы он её достал, подумал Юраба.

Он несколько минут рассматривал так неожиданно попавшее к нему оружие, пытаясь понять, как его заряжают и как стрелять. Кнопки выброса обоймы не было. Предохранитель тоже не был похож ни на что виденное ранее – не кнопочный переключатель с маркировкой красным цветом, а металлический угловой переводчик, который с трудом удалось перещёлкнуть вверх-вниз. Юраба заглянул в ствол и удивился ещё сильнее. Такого мелкого калибра у пистолетов он ещё не встречал. В отверстие не лез даже мизинец.

Через некоторое время он наконец разобрался с обоймой – на нижней стороне рукоятки была примитивная пружина, которую следовало отвести назад, и тогда магазин сам выпадал наружу. Осмотрев его, японец удивился ещё сильнее. Пистолет заряжался не патронами. Это была игрушка – пневматическое оружие, стреляющее маленькими металлическими шариками.

Вот, почему патрульный не упаковал его в оружейную сумку, а просто завернул в бумагу, подумал Юраба. И что теперь с этой игрушкой делать? Только то же, что и с ювелирными изделиями – попытаться продать.

Мысль была здравая, и японец открыл путеводитель по городу. Оба оружейных магазина, и ювелирные лавки нашлись сразу же. Юраба решил не тянуть время, и сходить туда прямо сейчас.

Из пары оружейных магазинов он выбрал тот, что назывался «RA guns’n’ammo», справедливо рассудив, что с русским пистолетом, пусть и игрушечным, лучше идти туда, где торгуют вооружением Русской Армии.

Магазин был невелик, деревянная дверь мелодично звякнула привешенным сверху колокольчиком, и из-за стойки поднялся настоящий воин. Немолодой человек, с коротко стриженой седеющей головой и впечатляющим шрамом через щёку.

– Добрый день. Меня зовут Юраба Ринеру, – поклонился японец.

– Ксавье, – угрюмо буркнул продавец.

Юраба достал пистолет и заметил, как напрягся человек за стойкой, увидев оружие, принесённое не в опечатанной сумке, а просто так, в кармане пиджака.

– Опасности нет, – поспешил успокоить его японец. – Это игрушечный пистолет. Он стреляет шариками.

Привычным уже движением Юраба вынул обойму с баллоном и остатком дроби, и тренированным жестом крутнул пустое оружие на пальце. После чего положил его на стойку и спросил:

– Вы не подскажете, кому может понадобиться подобный пистолет?

– Даже не знаю, – Ксавье почесал кадык, ухватил огромной лапой игрушку так, что она почти скрылась в его ладони, как-то хитро отвёл в сторону скобу, и в момент снял затворную крышку.

Юраба смотрел, открыв рот. Ксавье заглянул в ствол на просвет, пощёлкал бойком, затем так же стремительно собрал пистолет, и двинул его по стойке в сторону японца.

– Имитация русского ПМ, причём не плохая. Похоже, используются оригинальные части. Годится только на то, чтобы пугать детишек по ночам. Вы привезли это со Старой Земли?

– Нет, – Юраба для пущей убедительности помотал головой. – По дороге с базы «Северная Америка» на меня напали трое в золотистом Порше. Двое вышли из машины, у них были русские охотничьи двустволки, а у одного ещё и этот пистолет.

– Хулиганы. Видимо, хотели вас запугать. Чем всё кончилось? – Ксавье с улыбкой подмигнул.

– Двоих я застрелил, а третий в машине сбежал. Потом приехал патруль, и передал мне пистолет в качестве трофея.

– Да вы стрелок! – глаза продавца смотрели куда более уважительно. – Из чего стреляли?

– На базе я купил Глок-17. Отличное оружие.

– Позвольте посмотреть? – Ксавье протянул руку.

– Я… – Юраба замялся. – Я оставил оружейную сумку в отеле. Мне казалось, что ношение оружия в этом городе запрещено.

– Вы абсолютно правы. Но опытные покупатели, когда идут в оружейный магазин, берут с собой опечатанную сумку. Пломбир у меня есть, а шанс подобрать что-либо для своего пистолета или винтовки очень велик. Сейчас я хотел предложить вам один из лучших пистолетов в мире. Поступил на Новую Землю только в прошлом году, а за ленточкой его закупают в США, несмотря на то, что производят в маленькой, богом забытой Хорватии.

Пока Ксавье произносил свой монолог, он как-то незаметно достал непонятно откуда небольшой пистолет с непривычно коротким, чуть выступающим за спусковую скобу, стволом, покрытый чёрным рифлёным пластиком. Продавец рассказывал, а руки его, казалось, независимо от тела, вынули непривычно толстую обойму, сняли затворную раму, отстегнули ствол…

– Это оружие отличает, во-первых, надёжность. Если ваш Глок любит только немецкие или американские патроны, а с остальными его запросто может заклинить, или произойти осечка, то этот красавец всеяден. В Хорватии хорошие заряды стоят дорого. Кроме того, четыре независимых предохранителя не позволят ему произвести выстрел без вашего желания.

Юраба как заворожённый неотрывно смотрел на ловкие манипуляции, которые Ксавье проделывал с пистолетом. Казалось, он даже не слышал, о чём говорил продавец.

– …а кроме того, он как раз подойдёт по размеру к вашей руке. Вот, попробуйте.

На этих словах японец дёрнулся, и протянул руку к уже вновь собранному оружию. Положил его на ладонь, взвесил…

– Да, меньше шестисот граммов, – прокомментировал продавец.

… обхватил ладонью, поднял на уровень глаза.

– Вы можете прицепить к нему лазерный целеуказатель, который будет подсвечивать точку попадания красным светом, или фонарь для стрельбы в тёмное время.

– Сколько вы за него хотите?

– Четыреста экю, если возьмёте ещё и лазерный целеуказатель.

– Скажите, Ксавье, а куда я могу деть вот это? – японец постучал пальцем по до сих пор лежащей на стойке игрушке.

– У вас есть дети?

Юраба отрицательно помотал головой и поцокал языком.

– Я готов забрать его у вас за десять экю. Приспособлю для тренировок в собственном тире.

– У вас есть свой тир?

– Да, конечно, на заднем дворе. Кстати, хотите попробовать свой HS2000?

Японец посмотрел на свою руку, которая до сих пор сжимала хорватский пистолет, и неуверенно кивнул.

– Тогда оплатите сто патронов, и идёмте, я всё вам покажу.

Ксавье приглашающе махнул рукой и скрылся в темноте служебного коридора. Юраба аккуратно обогнул стойку и двинулся за ним.

Через двадцать минут он уже вышел, держа в левой руке пластиковый кейс с новым пистолетом, а правой горячо пожимая руку продавцу.

– Юраба, – проникновенно говорил Ксавье. – Не знаю, как ты умудрился свалить двух бандитов, но настоятельно тебе рекомендую, сходи на стрельбище. Это рядом. Выйдешь за северные ворота, свернёшь налево, и надо пройти всего пятьсот метров. Тебе следует ставить руку. Она дрожит.

– Я сегодня же схожу, Ксавье-сан, – уверил его Ринеру. После того, как продавец показал ему мастер-класс по стрельбе, японец проникся к тому великим уважением.

Меч, карающий в руке мастераБудет бессилен и бесполезен,В руке неопытного ребёнка.

Мне следует много учиться, думал Юраба по пути в ювелирный магазин. И начать стоит прямо сейчас, пока не забылись приёмы, которые показал уважаемый Ксавье.

Ювелиром оказался неожиданно молодой, смешливый парень. Он, сверкая белозубой улыбкой, долго вертел драгоценности под лупой, а затем небрежно бросил их на стойку и заявил:

– Бижутерия. Три экю за всё.

Изумлению Юрабы не было предела. Он махнул рукой, и, не раздумывая, вышел из магазина, оставив на прилавке предательские украшения.

Ничего удивительного, решил он через несколько шагов. Видимо, эти трое лишь хотели казаться богатыми и опасными, а на деле ничего у них не было, кроме пары охотничьих ружей. Скорее всего, думал японец, третий потому и не вышел из машины, что был не вооружён. А как только запахло жареным, тут же сбежал.

До ворот Юраба дошёл за полчаса. Ещё раз уточнил дорогу на стрельбище, попросил снять с пистолетного кейса пломбу, и не спеша двинулся в нужную сторону, по пути то вставляя заряженную обойму в рукоять, то вынимая её. Пистолет при этом издавал солидный, оружейный щелчок. Ринеру с удовольствием вытаскивал и вставлял магазин, щёлкал предохранителем, взводил затвор, в общем, всячески изображал из себя опытного стрелка. Ему не терпелось научиться стрелять как Ксавье, тратя на прицеливание не полминуты, а секунду, и не задумываться над каждым следующим действием.

Не далее пятидесяти метров от нужного поворота сзади послышался натужный рёв мотора. Юраба обернулся и увидел несущийся прямо на него золотистый Порше. Он попытался шагнуть в сторону, но запнулся за камень и упал в кювет. В этот же момент послышался сдвоенный звук выстрела, по голове чиркнуло что-то горячее. Японец в падении перевернулся на спину и больно ударился о землю. Но смог собраться, поднять пистолет и сделать наугад несколько выстрелов. Взвизгнули тормоза, мотор несколько раз чихнул и заглох.

Над дорогой воцарилась тишина. Даже птицы, которые ещё минуту назад перекрикивались, комментируя каждый шаг японца, притихли в ожидании, чем кончится эта схватка.

Юраба осторожно высунул голову из травы и огляделся. В трёх метрах перед ним, задрав левое заднее колесо, как собака ногу над кустом, стоял, уткнувшись носом в кювет, золотистый Порше. Водительская дверь его была вся в дырах. Возле машины валялась такая же двустволка, как и те две, что японец получил от патруля.

Сам патруль не заставил себя ждать. Уже через минуту песочно-жёлтый Хамви остановился, не доехав до Юрабы каких-то пять метров.

– Рассказывай, – безапелляционно приказал старший, даже не выходя из машины.

– Я шёл на стрельбище. Сзади на большой скорости подъехал этот автомобиль, и в меня выстрелили. Я упал, а в падении произвёл несколько выстрелов в ответ. И вот, – Юраба виновато указал рукой на задранный бампер золотистой машины.

– Да, сержант, – заговорил вдруг водитель патрульного автомобиля. – Я сам слышал. Сначала прозвучал двойной ружейный залп, а пистолетные уже потом.

– Ты такой умный, Уолтер? – насмешливо спросил старший. – Думаешь, я глухой? Чтобы впредь не умничал, иди проверь автомобиль.

Водитель, кряхтя, слез со своего места, открыл заднюю дверь Порше, заглянул, затем открыл переднюю, на коленках забрался почти целиком внутрь и через минуту вылез, держа между пальцами пластиковую карточку.

– Виталий Волк, – прокричал он.

– Мне плевать на его имя, – пробурчал в ответ сержант и повернулся к японцу. – А тебя как зовут, стрелок?

– Юраба Ринеру, – с достоинством ответил тот, расправив плечи.

Сержант полистал планшет, ещё раз посмотрел на Порше, затем на гордо стоящего Юрабу, и заметил:

– За сегодня это уже второе нападение на тебя. Причём, нападают одни и те же люди. Я правильно понимаю, что его дружков ты уложил десять часов назад?

– Они напали на меня по пути с базы. С такими же винтовками – японец показал на лежащую в пыли двустволку.

– Это не винтовка. Это охотничье ружьё. Кстати, у тебя кровь на голове. В тебя попали?

– Похоже, что да, сэр.

Сержант вышел из машины, и встал возле японца, возвышаясь над ним на полторы головы.

– По всем правилам я должен оказать тебе первую помощь, но делать уже ничего не надо. Дробь чиркнула по коже и кровь давно остановилась. Ничего страшного. Но теперь, если вздумаешь отпустить волосы, у тебя всегда будет готовый пробор.

Он хохотнул, и тяжело забрался обратно на сиденье.

Подошёл водитель, сел на своё место и насмешливо сказал японцу:

– Кстати, если надеешься выгодно продать машину, то зря. Это не Порше. Это его китайская копия – Б35.

Он развернул Хамви обратно.

– Зайди в банк, – прокричал сержант, не вставая с места. – Я выписал тебе за этого недоумка тысячу экю премии.

Водитель нажал на сигнал, в очередной раз распугав птиц, машина взревела двигателем и запылила в сторону ворот.

Новая Земля. Территория Американской Конфедерации. Форт-Джексон. 26 год, 4 месяц, 17 число. 06:15

Я не спеша вёл мопед по затихшему городу и размышлял. Вокруг стояла почти абсолютная тишина. Солнце только-только протягивало лучи над горизонтом, разгоняя предрассветную серость розовыми сполохами. Небо градиентом переходило от абсолютно чёрного цвета в смесь оранжевого, розового и белого.

Городок спал. Похоже, что и сторожевые собаки в этот час легли отдохнуть, потому что за весь путь я не слышал лая даже вдалеке. Несмотря на усталость после бессонной ночи, шёл пешком, ведя мопед за руль, потому что было бы кощунством нарушать мирную, патриархальную тишину грохотом мотора.

Я брёл к гостинице, вспоминая знойные ласки пышнотелой Рут Эндрюс. Судя по всему, случайные связи здесь не приветствовались, и, приди я на час или два раньше, вряд ли меня оставили бы на ночь. Да и тот факт, что под утро, зевая, доктор всё-таки выпроводила меня в гостиницу, тоже говорил о многом.

А для меня это была первая связь за полтора года. Первая женщина после смерти Жанны. До этой ночи я и глядеть боялся в сторону девушек, несмотря на их частое внимание. Всё время казалось, что стоит мне с кем-то связаться, и её постигнет такая же печальная участь.

Ещё полгода назад, в Русской Республике, лаборантка Андрея Александровича, кубинка Эмилия Родригес, несколько раз намекала мне, что ждёт приглашения на ужин, переходящий в завтрак. Но я усердно делал вид, что не замечаю знаков внимания. Тогда казалось, что общение с любой девушкой будет предательством по отношению к погибшей жене.

С этими мыслями я добрался до длинного одноэтажного здания гостиницы, как пошутил Семёнов, сельского типа, нашарил в кармане ключ, и вошёл в тёмный номер.

Сразу же в нос ударил запах свежей крови. Я включил свет, и увидел распластанную на кровати обнажённую девушку. Горло её было перерезано, кровь залила подушку и одеяло. Одежда комом лежала на полу, щёки несчастной были расцарапаны, грудь и шея в синяках. В деревянной стене, проткнув её тонкой длинной шпилькой, торчала лёгкая серебристая туфля.

Дыхание перехватило, я привалился к стенке, пытаясь унять внезапно застучавшее сердце.

Через минуту, немного успокоившись, присел на корточки и обдумал положение.

Проституток в городке не водилось – нравы в Форт-Джексоне достаточно патриархальны. Кому нужна продажная любовь, едет за ней в Нью-Рино, благо всего двести километров. Значит, убитая – добропорядочная девушка.

Вещи! – вспомнил я. Мы с профессором оставили почти всё в эфиролёте, но кое-какие вещи всё-таки перенесли в гостиницу.

Сумка с одеждой стояла в шкафу нетронутая. Я огляделся, и тут же увидел мой складной нож, который использовал чтобы порезать хлеб и так далее. Он лежал на тумбочке разложенный, лезвие было в крови.

Кто-то всерьёз хочет меня подставить, пришёл я к единственно правильному выводу.

В этот момент с улицы послышались торопливые многочисленные шаги и громкие голоса. Я скользнул в транс и послушал окружающее пространство. К гостинице с обеих сторон приближались не меньше двух десятков мужчин. От всех них веяло злобой. Несомненно, у каждого с собой винтовка. И идут они не для того, чтобы пожелать мне доброго утра.

Первая пара уже подбежала к дверям номера. Я выглянул в окно. Среди деревьев мелькали в бледных ранних лучах солнца люди. Я насчитал пятерых. Выпрыгивать с этой стороны было поздно.

Перед дверью топтались уже не меньше десяти человек. По шторам гуляли три световых круга от фонарей.

– Эй, насильник, быстро верни Дженнифер, и тогда мы тебя просто застрелим! – раздалось снаружи.

– Сэр, я могу пальнуть в него через дверь, – кто-то нетерпеливо топал по общей веранде, сжимая винтовку.

– Не смей, Джулс, ты можешь задеть мою девочку.

Я понял, что влип по полной программе.

К окну приближались тени, пока им не было видно, что происходит внутри, но я был уверен, что за фонарём дело не станет.

Оставалось только попытаться спрятаться. Но куда? Лезть под кровать глупо. В малюсеньком совместном санузле не смог бы укрыться и таракан.

Стараясь не поднимать шума, я вскарабкался на шкаф. Как оказалось, вовремя. Сквозь окно по комнате забегал луч фонаря, через секунду раздался изумлённый вздох.

Я вошёл в транс, и постарался максимально слиться со стеной.

Согнул ноги и подтянул их к животу, сложил руки на груди, стараясь, чтобы ни один палец не выходил за пределы шкафа. Затем вошёл в резонанс с вибрациями трёхслойной деревянной стены, гардероба, сделанного из распиленного на тонкие доски ствола неизвестного мне дерева. Прочувствовал их колебания, постарался, чтобы и мои с ними совпали, и начал транслировать эти вибрации во всех доступных диапазонах.

Я даже закрыл глаза, хотя мог ощущать всех на несколько километров вокруг и не используя зрение.

– Мистер Сандерс, мистер Сандерс, – раздался молодой голос. – юноша, почти подросток, оббежал гостиницу кругом с тыла, и теперь приближался ко входу. К нему повернулся полный человек в полосатом пиджаке и широкополой шляпе.

– Что, Сэм, мальчик мой?

– Я её видел, мистер Сандерс.

– Как Дженнифер? С моей девочкой всё в порядке?

Юноша замялся, зачем-то повернулся на одной ноге, сделав полный круг, и, видимо, набравшись смелости, выпалил:

– Он её убил, мистер Сандерс!

На пару секунд воцарилась тишина, затем перед дверью раздался многоголосый дикий рёв.

В дверь заколотили множеством кулаков.

– Ломайте, ломайте! – не своим голосом заверещал мистер Сандерс.

Я, как только мог, вжался в стену, изо всех сил представляя себе, что меня здесь нет.

Раздался звон разбитого стекла, по полу забренчали осколки. По подоконнику нетерпеливо колотили прикладами винтовок.

В дверь монотонно лупили чем-то тяжёлым. Основательные деревянные филёнки честно сопротивлялись ещё с минуту, затем не выдержали натиска. Сама дверь осталась на месте, но средняя её часть разлетелась, в проём высунулась нога в тяжёлом ботинке.

Полминуты поёрзав, мужчина смог освободить конечность, и в дверь застучали снова. На этот раз треснувшее полотно не смогло сдержать атакующих, сломалось пополам, и в дверной проём ввалился толстый мужчина в камуфляже. Он несколько секунд лежал на животе, тяжело отфыркиваясь, а из-за его спины уже лезли остальные.

Окно с грохотом распахнулось, и в него, явно с чьей-то помощью, влетел невысокий худой молодой человек. Он с разгона ударил головой мистера Сандерса в бок, тот непроизвольно отступил назад, отдавив при этом чью-то ногу, и согнулся.

– Ой, – пискнул проскочивший в окно. – Извините, мистер Сандерс.

– Где он!? – Сандерс бешено вертел головой, не обращая ни на что внимания.

Наконец, взгляд его упал на кровать. Он на секунду замер, затем без сил опустился на пол.

– Моя девочка, – бормотал Сандерс в мгновенно наступившей тишине. – Что этот подонок с тобой сотворил?

Он причитал настолько жалобно, что затихли даже те, кто стоял на улице. Что говорить, если и я, не имея к произошедшему ни малейшего отношения, почувствовал стыд.

Постепенно в задних рядах нарастало ворчание. Слышались крики: «Убить подонка!», «Смерть!».

Я настолько упорно старался раствориться в окружающем пространстве, что уже и сам верил, будто меня нет, а мужчины тем временем заглядывали в душ, под кровать, открывали шкаф…

– Сладкая моя! – Сандерс, плача, поднял дочь на руки, и понёс на улицу. Толпа расступалась перед ним.

Оставшиеся в номере перевернули кровать и зачем-то разбили её на части. Кто-нибудь время от времени заглядывал на шкаф, но меня, к счастью, не увидели.

– Сжечь здесь всё! – раздался чей-то взволнованный голос.

Ему повторили двое или трое в толпе, кто-то даже приготовил зажигалки, но тут вмешался хозяин гостиницы.

Это был немолодой жилистый негр, одетый в джинсы и майку без рукавов, и босой. Видимо, приближающаяся толпа выдернула его прямо из постели.

– Джентльмены! – гулким басом закричал он, пытаясь перекрыть шум всё увеличивающейся толпы. – Джентльмены! Я-то здесь причём? Пусть виноват постоялец, но отель-то мой. Не надо лишать меня единственного источника дохода, будьте благоразумны.

Его попытка удалась, зажигалки исчезли, разговоры о поджоге прекратились. Только один краснолицый худой мужчина средних лет ещё минуту покрутил в руках свою «Zippo», явно примеряясь, что бы такое подпалить, но поймав неодобрительные взгляды, суетливо достал из кармана сигару, и закурил.

Ой-й!!! – раздалось невдалеке, и в толпу, раздвигая её плечом, ворвалась средних лет женщина в длинной, до щиколоток юбке, и цветастом платке, наброшенном на плечи.

Её тут же подхватили под локти и попытались мягко выпроводить из комнаты.

– Сэди, иди домой, – слышалось отовсюду.

Но попытки были бесполезны. С утробными криками женщина ворвалась обратно в номер и замерла на пороге. После поисков в комнате царил разгром. На полу валялись куски изломанной кровати, от моей сумки осталась только ручка, остальное, видимо, вынесла толпа. У самого входа кучей было брошено окровавленное бельё.