Гнев дракона

Цель всей её жизни была достигнута. Анабель ещё раз сладко потянулась и уже хотела выбраться из своей пещеры, чтобы осмотреться, но её остановил страшный истошный рёв дракона, разносящийся на многие версты вокруг.

У Анабель замерло сердце. Один из драконов всё-таки выжил.

Глава 6 – Выживание.

Первым делом перед Анабель встал вопрос пропитания – со дня её похищения у неё и маковой росинки во рту не было. Первые сутки после случившегося она вообще провела в диком страхе и о еде не думала вовсе, но сейчас, когда она спаслась, её организм, словно вспомнив о естественных потребностях, истошно взывал о помощи. Только глухой не услышал бы этот зов. Ко всему прочему то ли от пережитых потрясений, то ли от общего истощения у Анабель разболелась голова. Благо драконы позволили ей напиться в пещере, что уже придало девушке сил. По опыту принцесса знала, что без еды она может спокойно протянуть не менее десяти дней, прежде чем силы окончательно её покинут, а вот без воды организм отказывал уже на третьи сутки.

За время планирования мести и подготовки к ней Анабель не раз испытывала свою выносливость. Несмотря на протесты своей матери, полжизни принцесса потратила на то, чтобы воспитать в себе презрение к чувству голода, и несколько раз в году, включая и зимние месяцы, проводила в одиночных походах. К слову, девушка довела до совершенства свои навыки выживания в дикой природе: научилась добывать огонь только при помощи подручных средств, найти укрытие и в лютые морозы, и под палящим солнцем, раздобыть пропитание даже там, где его с трудом находили местные жители.

Для летних испытаний она выбиралась в пустыни соседнего королевства. Кстати, именно летние испытания в пустынях давались ей сложнее всего. Во время одного из таких походов она довела себя до обезвоживания, пытаясь добыть себе воду. Зимой таких проблем у неё не возникало – снега в её родном королевстве было хоть отбавляй. А вот искусство добывать воду там, где её просто-напросто нет, она постигала с реальным риском для жизни. Но в эти тяжёлые условия она загоняла себя добровольно. При подготовке к столь сложной миссии, как убийство дракона, нужно было учитывать все возможные испытания, которые могли выпасть на её долю. Негоже было бы погибнуть из-за такой мелочи, как слабость организма в самый ответственный момент.

Ну а в данный момент принцесса классифицировала своё положение как «вполне сносное». Судя по высоте солнца в полдень и пути следования похитивших её драконов, сейчас она находилась в тропических широтах, что автоматически сводило к минимуму шансы умереть от недостатка пресной воды. Близость океана наводила на мысль о рыбе, но сейчас этот вариант отпадал. Находиться на открытом пространстве с острогой или снастями было опасно, равно как и пытаться нырять за моллюсками. На суше убежать или спрятаться от хищников или драконов было ещё реально, а в открытом океане девушка была у летающих тварей как на ладони (точнее, на крыле).

Но сложное положение – это ещё не критическое. В сложившейся ситуации, когда на острове могло находиться большое число драконов, девушка выбрала тактику выжидания. Драконы одинаково хорошо видят как днём, так и ночью, но ночь могла уберечь девушку от всех остальных опасностей острова. Драконы, конечно, опасны, но не менее опасны для нее зной, тропические ливни, дикие животные, ядовитые змеи и растения. Ночные же хищники, как правило, не представляли серьезной опасности для человека (если, конечно, человек не из робких), а вот подставляться среди бела дня под удар дневных охотников джунглей – диких кошек, волков или крокодилов – было бы опрометчиво.

Следующие восемь часов принцесса провела в попытках утихомирить свой желудок. Несколько раз она выползала из своего убежища на разведку. Таясь за прибрежными камнями, по горло в воде, она часами наблюдала за небом – не появится ли недобитый дракон или его товарищи. Но в безупречном голубом небе Анабель видела лишь морских птиц да редкие кипенно-белые облака, проносящиеся высоко над головой на север.

Из новых наблюдений она отметила для себя важную деталь: судя по всему, южные драконы были существами социальными. В их общении друг с другом прослеживалась четкая иерархия. Девушка в прямом смысле этого слова «кожей чувствовала» возбуждение её похитителя, когда он демонстрировал свою добычу там, на острове драконов. Про себя девушка отметила этот остров как «главный», поскольку этих тварей там было несчетное количество. Её дракон (именно так она окрестила своего похитителя) чуть было не перекусил её хрупкое тельце пополам, когда их с Флорой притащили на импровизированный смотр.

«Стало быть, эти ежеквартальные похищения, – сделала вывод Анабель, – нужны им для чего-то большего, нежели просто для трапезы».

На главном острове драконов иной еды было более чем достаточно. Причем Анабель даже показалось, что большую часть увиденных ею кабанов, оленей и морских млекопитающих драконы употребляли в пищу исключительно в прожаренном виде. Странно было бы предположить, что эти безмозглые твари с маниакальной точностью похищали по одному человеку каждые двадцать пять лет в день весеннего равноденствия только ради гастрономических пристрастий.

До самой ночи небо до горизонта оставалось чистым. Остров, казалось, населяли лишь дикие животные, но девушка знала наверняка – как минимум один дракон точно находится поблизости. Его душераздирающий крик она слышала утром. Мысль невероятная, но отогнать её от себя Анабель не могла: этот дракон понял, что его сородич умер, и его крик (в том, что это был именно крик, а не животный рык, девушка не сомневалась) говорил о том, что погиб кто-то для него близкий. Возможно, родственник.

Ночь Анабель провела в сыром гроте. Было очень холодно, а развести огонь, естественно, не представлялось возможным – не из чего. В ближайшие дни нужно будет придумать способ запастись дровами или найти другое убежище в глубине острова. Девушка благодарила всех богов за то, что прибыла сюда в сознании и с высоты птичьего полета своими глазами увидела расположение всех островов этого архипелага. Закрывая глаза, она отчетливо видела картинку, в которой этот остров находился на некотором удалении от сети других островов поменьше. Между ними расстилалась обширная водная гладь, но не настолько обширная, чтобы её нельзя было преодолеть вплавь за сутки.

Холод начал пробирать девушку до костей. Анабель дрожала всем телом, выдавая себя зубной дробью. Она знала, что на пляже неподалёку было гораздо теплее, да и полоска густой зелени джунглей, сулящая хоть какую-то безопасность, была не так далеко от кромки воды. Оставаться в гроте стало небезопасно, до утра её тело могло растратить все оставшиеся силы ради капли тепла. Промучившись ещё какое-то время, девушка всё же сползла в довольно тёплую воду океана и, поднырнув под скальный выступ, попыталась осторожно выплыть из своего убежища. Двух мощных гребков под водой девушке не хватило, чтобы выбраться на поверхность. Не хватило и ещё двух. Тут до разума принцессы дошло – прилив.

«Как можно быть такой дурой и забыть о приливах и отливах?» – сокрушалась про себя Анабель, изо всех сил стараясь выплыть на поверхность.

Ещё несколько мощных взмахов руками также не принесли никаких результатов, и девушка, поддавшись легкой панике, решила вернуться в пещеру. Развернувшись, она добралась до скальной породы, но, к своему ужасу, входа в пещеру не обнаружила. На уши начало сильно давить. По своему быстрому движению относительно острых камней она поняла, что попала в какое-то мощное течение. И вот тут Анабель испугалась по-настоящему. В кромешной тьме она никак не могла сориентироваться, воздуха в легких оставалось совсем немного, а предательски ослабевший организм уже требовал положенный ему вдох. Девушка запаниковала и окончательно потеряла всякие ориентиры. Её ноги постоянно заплетались, попадая во встречные потоки разнонаправленных течений. Стало непонятно даже, где сейчас низ, а где верх.

«Стоп! – дала себе команду Анабель. – Остановись! Замри на секунду. Теперь выпусти немного воздуха. Осязай!»

Из-за острой нехватки воздуха девушка выпустила из легких гораздо больше газа, чем это требовалось, но зато по бегающим по телу пузырькам она поняла, куда ей теперь следует плыть. Нащупав ногами какой-то уступ в скале, она изо всех сил оттолкнулась в том направлении, в котором двигались пузырьки воздуха. В последние три гребка руками принцесса вложила все свои силы и была вознаграждена. Только благодаря самоконтролю она выбралась на поверхность и, прежде чем её накрыла огромная волна, успела всё-таки сделать первый спасительный вдох.

Вынырнув во второй раз, она смогла разглядеть на небе огромный диск луны и оглядеться. Приливная волна отбросила её от скального выступа на несколько метров, и девушка, выбрав направление, бросила все свои силы на преодоление этого расстояния. Барахтаться в воде при полной луне было смерти подобно. Пролетай сейчас над ней дракон, он без особого труда заметил бы её. Спасение было лишь в том, чтобы держаться максимально близко к скале.

Приложив неимоверные усилия, Анабель все же удалось добраться до цели. Уже теряя остатки сил, она каким-то чудом умудрилась ухватиться за острый выступ скалы, да так и осталась на нем висеть. Приливная волна била её хрупкое тело об острые камни, мешая отдыху и не давая расслабиться ни на секунду, но и это уже было достижением – в ближайшие минуты Анабель не утонет.

Переведя дух, девушка взглянула на горизонт, где, согласно её внутреннему компасу, должен был находиться первый из трёх островов архипелага. Волна то и дело захлёстывала её с головой, пытаясь слизать со скалы, но в ясном небе, залитом бледным лунным светом, девушка явственно увидела очертания далекого острова. С высоты полета дракона расстояние до него показалось ей не таким уж большим, сейчас же тёмный силуэт довольно крупного острова был для Анабель столь же недосягаем, сколь и зловещ. Девушка разглядела на том острове маяк. Нет, ей определенно не померещилось. На самой вершине горы далекого острова отчетливо поблескивал огонек. Получается, он заселен людьми? Но как им удается уживаться с этими чудовищами на таком крохотном клочке земли посреди океана? Вопросов накапливалось больше, чем Анабель могла придумать ответов на них.

Немного передохнув и решив, что подумает об этом в более спокойной обстановке, девушка подгадала момент относительного затишья и вновь плюхнулась в воду. Она поплыла к берегу, стараясь не отплывать от скальной породы слишком далеко, но и не держась к ней слишком уж близко, чтобы не рисковать переломать себе кости. Волнение на море в любую минуту могло усилиться вновь.

Затратив на заплыв около двадцати минут и весь остаток сил, она с великим облегчением ощутила под ногами песчаное дно. Берег был уже близко, и девушка, получив второе дыхание, бросилась к нему. Изнемогая от усталости и тяжело дыша, она выползла на сушу. Однако прилив подарил ей и хорошие новости – она оказалась в считанных шагах от кромки леса, куда, собственно, и поползла, стараясь как можно скорее покинуть открытое пространство пляжа.

Добравшись до непроглядной стены зелени, она смело шагнула в кусты, но далеко от берега уходить не рискнула. Выбрав для ночлега подмытое приливом корневище какого-то большого дерева, она с трудом пробралась под ствол, орудуя своим ножом, как заправский дровосек. Земля была сухой и тёплой, вода давно не поднималась столь высоко. Девушка прижалась к ней всем телом, впитывая спасительное тепло. Ещё через минуту она поняла, что у неё под ногами много сухих листьев, чем и не преминула воспользоваться. Закопавшись в мусор с головой, принцесса наконец ощутила, что отогревается. Не успела она подумать о дальнейших своих действиях, как её разум просто провалился в сон.

Проснулась Анабель от духоты и ярких лучей полуденного солнца, пробивающегося сквозь сочную зелень. Ночью она, видимо, всё-таки замерзла, а потому обнаружила себя усыпанной ветками и прелой листвой с головой.

Тело болело, а кожа на бедрах и спине нестерпимо зудела. По ногам ползала какая-то живность. Выбравшись из своего укрытия, девушка обнаружила на теле несколько воспаленных волдырей и сотни расчёсов. Должно быть, события последних двух дней и эмоциональный подъём, которыми они сопровождались, выжали из Анабель все соки, раз её организм так легко провалился в сон и даже не попытался защититься от мелких гнусов.

«Всеотцы! Я что, на термитнике спала?» – ужаснулась девушка, осматривая расчёсы и синяки от укусов насекомых на своем полуобнаженном теле. Такие повреждения не принесли бы большого вреда, будь они единичными, но сейчас тело принцессы больше напоминало мишень для дротиков.

«Кстати, – подумала Анабель, – а ведь дротики – неплохая идея!»

Девушка вспомнила о довольно простом, но эффективном для охоты на мелких птиц оружии – духовой трубке, стреляющей острыми дротиками. В лесу наверняка есть всё необходимое для сборки этого нехитрого метательного устройства. Было бы неплохо обзавестись таким. Но для начала нужно осмотреться.

Аккуратно, стараясь не шуметь, Анабель выползла из своего убежища, припала к земле и прислушалась. Лес, ещё минуту назад радовавший слух множеством звуков, сейчас молчал, и девушку эта тишина не обрадовала. Получается, она сейчас как слон в посудной лавке. Все животные и все птицы, в изобилии обитавшие в этих джунглях (это девушка понимала, вслушиваясь в звуки леса вдали от себя), знали о присутствии на их территории чужака. Всё живое в радиусе ста метров сейчас пристально наблюдало за Анабель. Даже деревья вокруг шумели неестественно тихо.

«Вот так и рушатся планы», – подумала девушка и решила не нервировать местную фауну своим присутствием. Она двинулась на ласковый звук волн. Сейчас, должно быть, отлив, и возможно, удастся полакомиться моллюсками.

Добравшись до кромки леса, девушка ещё долго не решалась выйти на песчаный берег. Пристально вглядывалась в бесконечное синее небо, она пыталась понять, как много на острове драконов. Но вплоть до самого горизонта, за которым еле виднелся ближайший остров, никого не было видно. Принцесса нахмурилась. На главном острове, где её показывали каким-то важным драконам, яблоку негде было упасть от столпотворения этих крылатых ящериц. Всё небо вдоль и поперек разрезали их длиннющие разноцветные хвосты. Куда ни брось взгляд, будет дракон, если не дюжина. А тут – тишина и покой. Только мирные птички порхают, и ни единого намека на присутствие этих огромных огнедышащих тварей.

«Может, всё-таки тот второй дракон тоже подох? – размечталась Анабель. – Красноносый перед смертью здорово его поджарил. Или лежит себе в своей пещере, страдает от ран, а рёв, который я слышала, означал не боль утраты, а рык от нестерпимой боли. А почему бы, собственно, и нет?»

Минут тридцать Анабель изучала доступный её взору участок неба. Всё это время она сидела практически неподвижно, изо всех сил борясь с искушением почесать зудящую кожу. По опыту она знала, что, стоит только дать волю рукам, не пройдет и часа, как она расчешет себя в кровь. Нужно было терпеть и при случае отмокнуть в солёной воде океана. Соль вытягивала и нейтрализовывала почти все яды. Но океан мог как лечить, так и калечить. Расчёсов нужно было бояться, поскольку в таком жарком климате любая открытая мелкая царапина могла за считанные часы превратиться в гниющую смертельную рану.

И девушка терпела, как могла, стараясь наблюдением за горизонтом и соседним островом заглушить назойливую мысль о горящей огнём коже. Минут через десять неподвижного сидения Анабель с удовлетворением отметила, что лесу стало безразлично её присутствие. Всё пространство вокруг вновь наполнилось естественными звуками природы. Где-то шуршали мелкие ящерицы, метрах в двадцати пробежал какой-то крупный зверёк, ломая под собой сухие ветки. Совсем рядом, практически над головой, разорялись какие-то незнакомые ей пестрые птицы. В её северных широтах пернатые не обладали таким ярким окрасом – непрактично выглядеть красно-желтым пятном на фоне белого снега.

В конце концов девушке надоело бояться. Голод и необходимость справить физиологические потребности побуждали к действию. Изучив раскинувшуюся метров на тридцать песчаную отмель, Анабель решила, что в первую очередь проверит ближайший к ней скальный выступ, наполовину затопленный водой. Там она планировала обнаружить что-нибудь съедобное. Может, краба или устрицу, или ещё каких слизняков. На худой конец, водоросли. Ещё раз бросив беглый взгляд на небо и не обнаружив никакой угрозы с воздуха, девушка короткими перебежками от камня к камню добралась до намеченной цели. И никакая это была не скала – это был оголившийся кусок рифа.

Как и предполагала Анабель, у самой кромки воды на рифе было чем поживиться. Её первый улов состоял из нескольких двустворчатых моллюсков (которые ещё предстояло открыть) и одного зазевавшегося краба. Его девушка незамедлительно пронзила своим острым ножом. Болтаться на открытом пространстве ей не хотелось, а потому, рассовав за голенища сапог моллюсков и перехватив поудобнее никак не желающего помирать краба, девушка бросилась обратно к джунглям. Краем глаза она увидела вход в пещеру, которая вчера чуть было не стала для неё могилой. Решив, что день можно провести и там, девушка сменила курс.

Только сейчас Анабель поняла, насколько безжалостно солнце в этих широтах. Прохлада грота приняла ее, как давнего друга, и после ночи, проведённой в обнимку с корягами и атакуемой насекомыми, миролюбивая пещерка, заполненная лишь морскими отложениями, показалась девушке родной. Анабель устроилась поудобнее, скрестив ноги, и принялась отрывать полуживому крабу конечности. Её ничуть не смущал вид копошащегося перед ней животного. Покалеченный краб пытался сбежать всякий раз, когда девушка отвлекалась на то, чтобы высосать из очередной оторванной у него ноги склизкое белковое месиво. В конце концов конечности у краба закончились, и он, возможно, все ещё живой, но обездвиженный, уже не мог оставить Анабель в одиночестве. А это означало, что настало время моллюсков. Она вынула и разложила перед собой пять плотно запертых раковин, облизнула соленые губы и достала нож. Движение первое – укол в заднюю часть панциря, там у них самые мощные мышцы, которые и запирают моллюска внутри раковины. Движение второе – просунуть лезвие между створок и открыть раковину. Движение третье – добить моллюска, разрезав его пополам.

С каким же наслаждением Анабель полакомилась солёным, жестким мясом моллюска. На зубах скрипел песок, особо крепкие жилки застревали между зубами и не пережевывались, но, тем не менее, это была самая прекрасная трапеза за последние трое суток. За годы тренировок принцесса научилась подавлять в себе брезгливость. В любом навозном жуке, пролетающем мимо, в любом ползающем в земле червяке или извивающейся в воде змее девушка видела лишь пропитание. Нужда и жажда жизни заставляли закрывать глаза на качество пищи – в приоритете было количество этой пищи и её энергетическая ценность.

Немного заглушив голод, Анабель принялась проводить ревизию своего имущества. Единственной частью её одежды, не пострадавшей от острых зубов дракона, были сапоги. Сделанные на заказ, они, помимо феноменальной прочности, обладали ещё несколькими функциями. В правом сапоге были спрятанные ножны для небольшого ножа и, собственно, сам нож. За голенищем левого сапога таился специальный отсек, в котором Анабель и умудрилась сохранить яд для дракона. Помимо колбы с ядом, в том отсеке были еще крепкая бечёвка, два рыболовных крюка, огниво и трут. Всё это добро было плотно упаковано в промасленную бумагу и запечатано сургучом, так что вымокнуть не должно было.

И действительно, ни один из ценных грузов, которые имела при себе Анабель, не потерялся и не вымок. И на этом, пожалуй, хорошие новости заканчивались. Мужской охотничий костюм, который Анабель выбрала в качестве основной одежды, не выдержал и половины пути. Плотные брюки распоролись по шву и были изрезаны зубами на лоскуты. В таком же состоянии были и ее рубаха, и кожаная жилетка, и нарукавники из грубой кожи.

Проблема была в том, что если добыть пропитание или разжечь огонь при помощи подручных средств девушка могла, то обзавестись приличной одеждой на необитаемом тропическом острове было задачей невыполнимой. Саму Анабель нисколько не смущал её полуголый вид. В конце концов, кроме безмозглых драконов, её никто в таком неприглядном виде обнаружить не мог. Даже холод был проблемой лишь относительной. Гораздо страшнее выглядела перспектива находиться длительное время в таком виде под палящим солнцем. Сам остров в этом плане выглядел дружелюбно. Множество пещер, густая растительность и преимущественно ночной образ жизни позволяли худо-бедно выходить из положения. Но каким образом преодолевать километры открытого пространства в открытом океане без какой-либо защиты от безжалостного солнца, она пока не решила.

В прохладном темном гроте девушка быстро потеряла счёт времени. Временное затишье и вынужденное бездействие сморили её – Анабель даже не заметила, как уснула. Проснулась она уже ночью, когда её ноги начал лизать прилив. Вспомнив, с каким трудом она выбиралась из пещеры в прошлый раз, принцесса решила не тянуть с переправой и спешно перебралась вплавь на песчаный берег. Благо прилив ещё не вступил в свои права и весь путь занял не более десяти минут.

Задерживаться на берегу Анабель не стала и, наспех вылив всю воду из сапог, юркой тенью прошмыгнула в чащу леса. На этот раз для ночлега девушка выбрала огромное дерево с раскидистыми ветвями. Выбрав ветку покрупнее, она уселась на ней и, прижавшись спиной к могучему стволу, обвязалась нарезанными заранее длинными лианами. Раньше она засыпала и в более суровых условиях, а потому эту ночь девушка планировала провести с относительным комфортом. Как она и ожидала, после пребывания в соленой воде кожный зуд стал заметно слабее, что позволило наконец-то расслабиться. Оставалось лишь надеяться на то, что в этих лесах не водились летающие кровососущие насекомые.

Глава 7 – Схватка.

Этой ночью Анабель часто просыпалась. Её чуткий сон постоянно прерывался появлением любопытных ночных обитателей джунглей. Несколько раз к её ногам подползали змеи. Но после того как девушка, ловко перехватив свой нож, пригвоздила одну из них к дереву, эти гости перестали ей докучать. Более осторожные птицы держались на расстоянии. Две из них, появившись глубоко за полночь, долго что-то обсуждали между собой, сидя на соседней ветке буквально в метре от неё. Анабель даже припомнила свою идею обзавестись духовой трубкой. Похлопочи она об этом заранее, к утру у неё был бы настоящий пир. Но что есть, то есть – утром придется довольствоваться лишь худосочной змеей.

Говорливые птицы погалдели ещё с полчаса и удалились восвояси, окончательно прогнав сон девушки. Анабель сидела с широко открытыми глазами и смотрела сквозь густые заросли на темнеющий в свете восходящей луны силуэт ближайшего острова. Как и в прошлую ночь, на его верхушке она заметила слабый огонек маяка. Он был настолько крохотным, что его легко можно было спутать со светом одной из звёзд, коих в этих южных широтах было великое множество. Дома небо было не столь щедрым на звёзды. Там они если и были видны в ясную погоду, то мерцали далеким холодным светом, больше походя на серебристую пыль. Сейчас же Анабель видела твердь мироздания такой, какой её задумывали Всеотцы. Казалось, что кто-то огромный рассыпал целое ведро этих разноцветных огоньков, да так и не стал убирать за собой.

«Интересно, – подумала девушка, – кто эти отважные люди, выбравшие себе столь сложную судьбу – жить по соседству с такими страшными тварями?»

В силу юного своего возраста принцесса не часто задумывалась о смысле жизни. Ей было достаточно иметь одну важную цель, к которой она шла всю свою осознанную жизнь. Слишком долго она лелеяла мысль о мести красноносому дракону, и теперь, почувствовав себя в относительной безопасности, она впервые задумалась о том, как ей жить дальше. Как жить без своей цели?

Фанатичное следование выбранному ещё в детстве пути не оставило в сердце Анабель места для иных человеческих радостей. Идя к своей цели, она презирала праздность и леность в других людях. Ей претили бездумное веселье и сумасбродство её знатных сверстников, беспечно веселящихся на деньги своих богатых родителей. Также она не понимала и простых человеческих радостей простолюдинов. Праздники «урожая», «перехода», «солнца», «лунные праздники» и просто выходные дни, во время которых беднота собиралась для пития хмельных напитков под залихватские танцы и весёлые песни, Анабель не переносила. Люди, не имеющие никакой глобальной цели, по её мнению, просто прожигали свою жизнь. Лишаясь радости следования выбранной дорогой, они добровольно отказывались от чувства удовлетворения от проделанной над собой работы. Эти пустые люди, как она полагала, не были достойны её внимания, к ним Анабель испытывала лишь чувство жалости.