Ошейник для кошки

Прошло не мало времени прежде чем навалившиеся потрясения, бесконечные слезы и забытые воспоминания прошлого окончательно вымотали и тебе удалось задремать. Кое-как на боку, твои глаза сами собой закрылись, даря спасительное забытье. Сколько тебе удалось поспать не понято, все пронеслось как один миг. Вздрагиваешь и просыпаешься от прикосновения. Чуть дергаешься, звенит цепь, и твой мозг снова безжалостно возвращает тебя в реальность. Проморгавшись опухшими от слез глазами, видишь его лицо перед собой. Склонился так низко и гладит тебя по щеке, так нежно. Издаешь тихий и глухой стон сквозь кляп.

– Я принёс тебе поесть, – тихо говорит, продолжая гладить тебя по голове.

Медленно запускает пальцы в волосы, находит там ремешок от кляпа и расстёгивает его, вынимая надоевший тебе шарик. Пару секунд разминаешь рот, мышцы затекли в некомфортном положении.

– Я не буду есть, – отвечаешь голосом обиженного ребенка.

– Ты будешь делать то, что тебе сказали, – его тон резко меняется.

– Я не голодна.

– Ты будешь есть! Так или иначе! – просовывает руку через прутья и грубо хватает тебя пятернёй за щеки, сжимая до боли.

Всё происходит настолько быстро, что просто не успеваешь отвернуться.

– Поверь, есть много способов накормить тебя и без твоего желания, которые я бы не хотел применять, но, если ты меня вынудишь, поверь, я воспользуюсь ими.

В твою душу врывается страх и холодит все внутри до озноба, зрачки расширяются, и ты слегка киваешь головой. С резким рывком в сторону отпускает твое лицо и через пару мгновений уже протягивает тебе небольшой кусочек белого куриного мяса. Чуть приоткрываешь рот, и он проталкивает его внутрь. Жуешь, не ощущая ни вкуса, ни запаха. Так исчезают еще несколько кусочков. А потом он дает тебе попить через соломинку простой воды, чуть вытирает тебе рот салфеткой и встает, чтобы унести поднос.

– Я скоро вернусь, – обещает тебе, покидая комнату.

Пока его нет делаешь еще несколько безуспешных попыток освободится. Только из сил выбилась, и сделала себе больно, до рези саднит шею и руки. Пора признать, что это бесполезно. Обессиленная валишься на бок и закрываешь глаза. А потом вдруг становится смешно, тебя просто разбирает горький хохот до слез. И этот нервный смех гулким эхом отражается от стен, словно несколько женщин смеются с тобой в унисон. Он вернулся и, не обращая внимания на твой очередной приступ истерики, подходит ближе лишь для того, чтобы вернуть кляп на место. Не сопротивляешься, позволяя ему проделать это с тобой.

– Тебе нужно в туалет? – спрашивает, когда вокруг снова воцарилась давящая тишина.

Оживаешь в надежде, что он наконец выпустит тебя из клетки. Смотришь на него, активно кивая головой, тем более, что действительно уже об этом думала. Руслан снова куда-то выходит и возвращается с хромированной металлической уткой, на подобии той, которой используются в больницах для лежащих больных. Твои глаза расширяются от ужаса, начинаешь отрицательно крутить головой издавая звуки, отдаленно напоминающие «нет». Но он идет прямиком к тебе, открывает дверь клетки, заходит внутрь, нависая огромной скалой.

– Ляг на спину и приподними попку, – слышишь приказ.

Отрицательно мотаешь головой, а когда он пытается ее подсунуть под тебя удачно попадаешь по ней ногой, и она отлетает в противоположный угол. Его полный злобы взгляд испепеляет.

– Отлично. Хочешь лежать три дня в дерьме и грязи? – повышает голос, – поверь, это очень легко устроить.

Только сейчас успокаиваешься, когда смысл сказанного доходит до тебя. В твоих глазах мольба и безысходность. Продолжая отрицательно качать головой, все же позволяешь ему это сделать с тобой. Чувство стыда и неловкости перекрывают все другие чувства. Ты униженна, уязвлена, как никогда. Он раздавил и размазал остатки твоего самолюбия, оставляя вместо него зародыш нового, еще не осознаваемого тобой чувства.

– Вернусь через пару минут, – с этими словами закрывает дверь в клетку и уходит куда-то, оставляя тебя наедине с собой и своими мыслями.

Долго не решаешься, но все же здравый смысл берет верх над упрямством, расслабляешь мышцы опустошая полный мочевой пузырь. А потом, по его возвращении, когда он начинает протирать твою промежность чистой влажной салфеткой, зажмурив глаза, начинаешь скулить в голос. Боже, ты готова провалиться свозь землю, только бы не терпеть такие унижения вновь.

Твой мучитель вновь уходит, и время, растягиваясь бесконечной тягучей резиной, душит тебя наравне со стальными оковами. Глядя в темноту комнаты, пытаешь мыслить трезво, не позволяя эмоциям снова брать верх. Заново пересмотрев ситуацию понимаешь, что план с побегом осуществить будет очень трудно. Обмануть его у тебя вряд ли получится. К сожалению, врать – это не твое, ты совершенно не умеешь это делать. И самое главное, не смотря на все потрясения, твое тело тебя подводит, предательски реагируя на все садистские манипуляции. Твоя вторая сущность, которую долгое время удавалось сдерживать, проснулась и жадно требует пищи. Как долго ещё ты сможешь контролировать её? Тебе и самой не известно, но будешь стараться подавить все не нужные эмоции. Ненавидишь его за то, что он заставляет тебя это чувствовать! Ненавидишь всем сердцем за всё то, что он с тобой сделал. Мысленно обещаешь, что никогда его не подпустишь к себе, не дашь ему завладеть своим сознанием. Он не получит тебя, как бы не старался.

А еще тебя уже просто бесит этот кляп, как не прикусывай, все равно не удобно сглатывать. Слюнка тонкой паутинкой стекает сбоку по щеке, где на полу уже образовалась маленькая лужица.

Потом твои мысли возвращаются к твоим родным. Как они там без тебя? Что чувствуют? Как бы хотелось вернуться туда, утешить, успокоить их. Как же хочется, чтобы это всё был просто сон. Не замечаешь, как снова плачешь. Неуклюже переворачиваешься на другой бок, как можешь вытираешь лицо о матрас, заставляя себя быть сильной.

Первый день тянется бесконечно. До следующего визита Руслана прошла вечность, так что ты даже обрадовалась его приходу. Но всё проходит так быстро, он не разговаривает с тобой, кормит, потом очередной круг унижений с туалетными процедурами, и уходит. Провожаешь его взглядом, а когда дверь за ним закрывается начинаешь сначала тихо, а потом все громче и громче стонать. Когда уже кончится этот чертов день! Хочешь заснуть и не просыпаться никогда. Измученная мыслями и переживаниями, без возможности двигаться, притянутая за шею к полу, ограниченная в движениях и речи – ты не свободна. Тебя лишили свободы, и это так остро ощущается сейчас. Но сложнее всего осознать то, что тебя для других больше нет. Это просто не укладывается в голове. Ведь ты – есть! Ты тут и все чувствуешь, понимаешь, ощущаешь.

«Я должна вернуться обратно»: говоришь сама себе.

Но твое «я» вырывают из тебя, насильно прошивая другое. Интересно, сколько еще ты сможешь сопротивляться, «девочка»?

И вот, наконец, комната погрузилась в темноту. Наверно, наступила ночь, и пора спать? Не сопротивляясь, закрываешь глаза, моментально проваливаясь в сон.

Глава 6.

Просыпаясь на второй день, ты ожидала чуда, и что все случившееся вчера тебе лишь приснилось. Но не тут-то было! В отчаянье скулишь и снова не сможешь сдержать слез. Еле успокоившись снова пытаешься рассмотреть комнату, но свет все такой же приглушенный, как и вчера. Очертания по углам тонут в темноте, толком и не разобрать. Тогда обреченно уставившись в одну точку, туда, где, как ты запомнила, должна быть дверь, стала ждать. Тело ныло, мышцы рта болели от кляпа. И почему нельзя было обойтись без него? Все равно тебя тут никто не услышит. Даже если бы ты кричала, помощи ждать неоткуда. Прошло ещё немного времени, и вот ты уловила звук его шагов. Напряженно застыв смотришь перед собой, даже кажется дышишь через раз. Мало ли что он там задумал? Открывается дверь, и вот он здесь, пришел кормить свою пленницу. «Это так мило»: иронично думаешь про себя. Еле заметная под кляпом, горькая улыбка коснулась уголков губ. Расслабившись повернулась на другой бок, чтобы не видеть его.

– Моя девочка не в настроении? – насмешливо спрашивает, подходя ближе, – уверен, что хороший завтрак его тебе поднимет.

В ответ лишь хмыкаешь про себя. И в то же время чувствуешь, как его руки уже расстегивают ремешок кляпа. Это просто счастье, наконец-то можно закрыть рот.

– Повернись ко мне, – слышишь его приказ.

Медленно и неуклюже переворачиваешься. Смотришь на поднос, где стоит тарелка с дымящейся кашей. Злить его снова не решилась, и больше не упрямилась, когда он поднес в твоим губам ложку, послушно открывая рот.

– Ну скажи, зачем ты это делаешь? – не выдерживаешь, пытаясь наладить контакт.

Возможно у тебя получится договориться с ним? Надо попытаться, ты обязана попробовать.

– Ты ведь адекватный человек, не сумасшедший какой-то. Я же знаю тебя, ты хороший. Давай пока еще не поздно отпустишь меня, и никто ничего не узнает. Уверена, все можно исправить.

Секунды три вы смотрите друг другу в глаза, темно-карие в темно-карие.

– Ешь молча, – отвечает холодно, и ты проглатываешь очередную ложку каши.

– А как же главное правило? Что насчёт БДР? Ну найди ты себе другую «девочку», которая этого захочет, зачем тебе я?

Не отвечает, продолжая тебя кормить без тени эмоций на лице.

– Ну ответь мне! Не будь ты ослом! – злишься, срываясь на крик, – я не хочу и не буду подчиняться тебе. Слышишь меня! Не бу-ду!

Последние слова произносишь четко по слогам. Яркая вспышка гнева, словно молния промелькнула в его взгляде, и моментально исчезла. В воздухе повисла гнетущая напряженность. Решаешь больше не испытывать его терпение, поэтому остатки каши доедаешь молча. Он относит поднос, а вернувшись снова застегивает кляп. Однако не уходит, берет что-то из комода в углу, открыв твою клетку входит внутрь.

– Неужели тебе еще не понятно, что в мои планы не входит отпускать тебя? – он опускается рядом с тобой на корточки и переворачивает на живот, – глупо думать, что после всего, что произошло я тебя отпущу.

Берет цепь, которая соединяет твои ножные манжеты и тянет за нее к боковым прутьям клетки, так что ты вытягиваешься по струнке вдоль матраса. В оцепенении не понимаешь, что происходит, и зачем он это делает? Хочет еще больше тебя обездвижить? Ловкими движениями привязывает цепь от ножных кандалов веревкой к прутьям клетки. В ответ протестуя, начинаешь извиваться, пытаясь вывернуться, но он фиксирует тебя, придавив коленом.

– Поверь, в мои планы это не входило, и наказывать тебя мне не хочется. Но, во-первых, ты вела себя очень непочтительно, а этого нельзя так оставлять, за это десять ударов. Во-вторых, продолжила болтать, когда тебе это было запрещено, за это еще пять. И того пятнадцать. Думаю, что этого более чем достаточно. Очень хочу, чтобы в твоей маленькой головке отложилось раз и навсегда, что я не шучу, и что ты будешь мне подчиняться.

Очередное потрясение, страх холодком ухает вниз живота, отказываешься верить в происходящее. Он что действительно будет тебя бить? Тебя накрывает паника, как можешь пытаешься сопротивляться, мычишь тщетно пытаясь, что-то сказать. Тем временем из-за пояса брюк он достает рукоять стека. И как ты его не заметила? Тебя всю трясет. Положив одну руку тебе на поясницу, он наносит первый хлесткий удар по ягодице. Вздрагиваешь от боли и кричишь что есть силы через кляп, за ним следующий уже по другой половинке. Слезы застилают глаза, снова кричишь и рвешься, но все бесполезно. Удар по одной ягодице, потом по другой снова и снова. И ты уже ничего не соображаешь от боли. После последнего удара с яростью отбрасывает стек в сторону, быстро расстёгивает штаны и слегка приподняв за ягодицы грубо входит в тебя. Он берет тебя без жалости и остановок, жестко вколачиваясь снова и снова. Продолжаешь реветь, а твоя попа горит от ударов. Но это ничто в сравнении с тем желанием, которое просыпается у тебя внутри – желанием ответить ему. Его движения все быстрее и жестче, и вот он резко выходит из тебя. Чувствуешь теплую жидкость, растекающуюся по твоим ягодицам, и его запах. Ты еще не пришла в себя от потрясения, а Руслан уже поднялся и застегивает штаны.

– Считай это комплиментом от Хозяина, – говорит тихо и с ухмылкой.

Потом отвязывает твои ноги, собирает все и уходит, не забывая запереть за собой все двери.

Пребываешь в шоке от произошедшего. Он сделал тебе очень больно, использовал для своего удовольствия и просто ушел! Не понимаешь, тебе больше больно или обидно? И если физическая боль потихоньку утихала, то вот, то желание, которое вдруг вспыхнуло внутри, продолжает расцветать, требуя продолжения. Пытаешься избавиться от этого предательского ощущения, прижимаешься что есть сил лобком и животом к матрасу, пытаясь раздавить, выдавить его из себя. Но выходит только хуже, тепло растекается по всему телу. Приходится приложить максимум старания и самоконтроля, чтобы подавить его. Но его запах продолжает преследовать, и ты бессильно стонешь. Пометил тебя и ушел!

«Сволочь!»: рычишь, мысленно проклиная его.

Хочешь избавиться от этой грязи, стереть со своей попы, но боишься, что сделаешь себе лишь больнее. Поэтому продолжаешь лежать на животе и жалобно поскуливать.

Урок, который тебе пришлось получить утром, не прошел даром, и больше ты не пыталась с ним говорить во время приема пищи. И в целом старалась себя вести тихо и спокойно. Хочешь или нет, но тебе придется подчиняться, или снова почувствуешь боль и, возможно, она будет намного сильнее.

Медленно тянется время, иногда тебе кажется, что оно просто остановилась. Стараешься больше думать о родных, думать о доме, друзьях, тебе нужно зацепиться воспоминаниями за нормальную жизнь, чтобы не пускать в себя этот кошмар. Чёрт возьми! Если бы не привязь и клетка, разнесла бы тут все к чертовой матери в щепки. Твоя злость сменяется, жалостью к себе. Слёзы тихо стекают по щекам не успевая высыхать. Это какое-то безумие, просто не понимаешь, почему это случилось с тобой? Почему он выбрал тебя, когда вокруг столько желающих добровольцев?

Когда на третий день под вечер, Руслан снова принес тебе поесть, ты ужаснулась, насколько рада его видеть. Кажется, что в этом полумраке и тишине вполне реально можно сойти с ума. Быстрее бы наступило завтра. Наказание закончится и, возможно, получится наконец выйти из этой клетки. Сложно признаться самой себе, что потерпела поражение в этой битве, и вынуждена признать своё бессилие. Но война ещё не проиграна, где-то в глубине остается надежда. Да, она всегда остается.

Между тем он поит тебя теплым чаем из чашки через трубочку, и ты благодарна, что это не простая вода.

– Спасибо, – тихо шепчешь ему.

– Спасибо, кто?

– Спасибо, Хозяин, – говоришь, а щеки краснеют.

– Не забывай это добавлять всегда в конце предложения, если снова не хочешь быть наказана.

– Да, Хозяин.

– Все, а теперь засыпай.

– Почему, ведь еще не время спать…– небольшая заминка, но добавляешь – Хозяин.

– Потому что я так хочу, – с улыбкой добавляет он.

Очень странно, от этого чая твои веки действительно тяжелеют. Пытаешься бороться с сонливостью, но это выше твоих сил.

– Хороших снов, девочка моя, – последнее, что слышишь перед тем, как окончательно погрузиться в сон.

Убедившись, что снотворное подействовало, открывает твою клетку. Освобождает от шейной цепи и расковывает руки, чуть потирая и расправляя кулачки рук. Он не стал вставлять кляп, а просто закрыл тебя в клетке и тихо ушел.

Глава 7.

Утром тебя разбудил яркий свет, закрываешь руками глаза, переворачиваясь на другой бок. Пара секунд и резко садишься. Твои руки, шея, трогаешь ее руками. Ошейник на месте, но ты больше не скована, цепей нет и кляпа тоже. Первый раз за все эти дни у тебя не ломит тело, и шея не затекла. Наверно ты даже выспалась, если можно, так сказать. Медленно приподнимаешься на локтях и осматриваешь комнату. Ты одна, его нет, чуть покачиваясь встаешь на ноги, придерживаясь руками за прутья клетки. Вся комната утопает в теплом струящемся свете. Наконец-то можно хорошенько все рассмотреть. И чем больше смотришь, тем страшнее становится. Прикрываешь ладонью рот, а по спине пробегает холодок, который распространяет по всему телу волны мурашек. Ведь ты прекрасно понимаешь, что все что находится в этой комнате рано или поздно будет испрользовано на тебе.

Сама комната довольно большая, метров шесть в длину и пять в ширину. Стены с отделкой под бетон в серой гамме, с разводами и трещинами. Потолок не высокий, ослепительно белый, а вместо плинтусов углубления откуда и исходит мягкий свет. Сверху по всему периметру комнаты в непонятном тебе порядке вмонтированы стальные заушины с карабинами для подвесов и креплений. Тёплый пол из натурального дерева. Широкие доски отполированые до безупречной гладкости, покрытые матовым лаком золотисто охристой гаммы, сквозь который читалась текстура дерева. В центре небольшой прямоугольный ковер, возможно, что даже ручной работы. Похож на персидский, но кто знает, ты в этом не разбираешься. Прямо напротив клетки у противоположной стены – Андреевский крест. Чуть левее от него массивная входная дверь из дерева. А с правой стороны от этого пугающего приспособления для наказаний, почти в углу, еще одна дверь по размерам чуть меньше. Замечаешь, что все деревянные предметы в комнате, совпадают по цвету, тем самым поддерживая целостность интерьера.

Посмотрев на вправо видишь чрезвычайно огромную кровать, выполненную из темной стали, как и прутья у клетки, в которой ты сейчас стояла. Изголовье кровати воплощало собой верх мастерства ковки, а с противоположной стороны два столбика с набалдашниками из витой стали. Высокий матрас застелен атласным темно-коричневым бельем, а поверх накиданы подушки и два валика с кисточками в золотисто-красных тонах. Но самое интересное, что ножек у кровати не было. Вместо этого в основание ее была вмонтирована приземистая клетка с мощными прутьями и дверцей в ногах кровати закрывавшейся на висячий замок. Слева от кровати небольшой столик на колесиках с выдвижными ящичками, чем-то напоминающий прикроватную тумбу, но выше в два раза, и оригинально сочетающая в себе дерево и столешницу из темной матовой стали. Сбоку от твоей клетки, у стены, скамья для порки и фиксации обтянутая кожей цвета горького шоколада. С левой – ушастое винтажное кресло из дерева с кожаной обивкой, рядом с которым торшер в современном стиле на черной ножке и плоским круглым абажуром. Это он на протяжении последних трёх дней вносил в это темное царство свет и тепло.

У левой стены стоял массивный комод с множеством ящиков и отделений, а над ним многочисленные деревянные полочки, заставленные анальными пробками, фалоимитаторами и прочими игрушками. Чуть сбоку от комода крепления для ударных девайсов, как говориться, на любой вкус и в пугающем количестве. Чуть дальше кожаное кресло трансформер с ремнями для фиксации, такие ты видела только в фильмах.

И весь этот кошмар из киностудии KINK окружает, давит до такой степени, что становится трудно дышать. Становится дурно, ноги еле держат, кажется, еще немного и ты упадешь. Цепляясь изо всех сил руками за прутья смотришь в одну точку перед собой стараясь расфокусировать взгляд. Как тебе развидеть все, что только что увидела? Минута или две тишины, и вот ты слышишь шаги. В замке поворачивается ключ, ты замерла. Когда он вошел, то ваши взгляды встретились, повисла небольшая пауза. Легкое движение его руки, указательный палец вниз. Никаких слов. Ведь ты прекрасно знаешь, что значит этот жест. Словно в трансе твои пальцы скользят по прутьям, и ты начинаешь стекать вниз, пока не встаешь на колени. Тебе страшно, очень страшно. Смотришь в пол и боишься поднять взгляд. Он проходит к комоду, берет что-то из выдвижного ящика и идет к твоей клетке. Отпирает узкую стальную дверь.

– Надеюсь, девочка моя, ты выспалась? Так как сегодня нас с тобой ждет долгий и трудный день, – и присел рядом на корточки, чтобы застегнуть на твоем ошейнике карабин поводка.

Молчишь, до сих пор приходя в себя.

– На четвереньки, – слышишь команду.

Подчиняешься и, ощутив легкий рывок, начинаешь движение за ним. Медленно ведет тебя в центр комнаты на ковер, где снова ставит на колени и отпускает поводок. Мягкая кожанная тонкая полоска спускается вниз между холмиков грудей, а окончание небрежно покоится у твоего бедра.

– Сегодня мы с тобой пройдемся по основам, – говорит тоном строго учителя, – например, эта поза – она основная. Присядь на пятки, а ноги разведи шире, руки положи на бедра ладонями вверх и держи спину прямо.

Делаешь, как он говорит, не поднимая глаз. А внутри идет борьба, твой мозг упорно сопротивляется, еле сдерживаешь порывы злости, чтобы не набросится на него с кулаками. Испытать снова боль, основное, что сдерживает тебя сейчас. Через силу заставляешь себя, глотаешь эти унижения, утешаясь лишь тем, что все может быть намного хуже, если не подчиниться.

– Умница, а теперь встань, хочу на тебя посмотреть.

Встаешь, совершенно не задумываясь о грациозности или красоте, просто подчиняешься. Единственное желание, что бы он поскорее оставил тебя в покое.

– Руки за голову, – бросает тебе следующий приказ, который также молча исполняешь, – и не двигайся.

После этих слов он отходит, чтобы взять еще что-то для тебя, а ты украдкой косишь взгляд в сторону двери, которая осталась открытой после его прихода. Прикидываешь, оценивая свои возможности, хватит ли тебе сил и скорости добежать и запереть его тут? Решать надо быстро, твои мышцы словно пружина, и ты уже готова к рывку.

– Даже не смей об этом думать, – его голос, как гром бьет по ушам.

В две секунды оказывается у тебя перед глазами, и в его руках стек, которым совсем недавно отлупил тебя.

– Смотри на меня, – рычит, как дикий зверь, и ты в страхе поднимаешь глаза.

– Хотя бы одна попытка сбежать, и три прошедших дня покажутся тебе отдыхом на пляже, – говорит он, придерживая твой подбородок стеком.

На твоем лице читается испуг, и мольба не наказывать тебя.

– Я доходчиво объяснил?

– Да, – шепчешь в ответ, и небольшая заминка перед следующим ненавистным словом, сопровождается шлепком стека по твоему бедру, что придает скорости, и, чуть дернувшись, выдыхаешь – Хозяин.

– Очень на это надеюсь. А теперь стой смирно и не двигайся, глаза в пол.

Очень медленно обходит тебя сзади, кончиком стека повторяя каждый изгиб тела. Новый резкий шлепок по спине заставляет тебя вздрогнуть.

– Не сутулься.

Поправляешь осанку, стараясь держать спину ровно. Между тем, двигаясь не спеша шаг за шагом он замыкает круг и снова стоит к тебе лицом. Кончиком стека чуть задевает полоску волос на твоей киске и слегка пошлепывает по губкам. Второй рукой не церемонясь сжимает сначала одну грудь, потом вторую, внимательно вглядываясь в эмоции на твоем лице. Зажмуриваешь глаза, мечтая провалиться сквозь землю, чтобы ничего не чувствовать. И вдруг резко всё прекратилось. Злишься на себя, не понимаешь, почему снова внутри просыпаются эти ощущения. Упрямо их гасишь, не давая возможности первобытным инстинктам завладеть твоим разумом.

– Что ж, в целом мне нравится, как ты следила за фигурой все эти годы, хотя, небольшие корректировки не помешают, – выдает он свой вердикт.

– Что значит корректировки, Хозяин? – его слова пугают тебя.

Улыбается.

– Тебе нечего бояться, девочка моя, все произойдет само собой, постепенно. А теперь на четвереньки.

Делаешь, что тебе говорят. И взяв снова поводок, слегка дергает и тянет тебя за собой начиная водить по кругу в центре комнаты. Чувствуешь себя глупо, неловко и неуклюже.

– Не спеши, переставляй ноги аккуратнее, а то отобьешь колени. Руки чуть вытягивай, и запомни – это должно быть красиво. Мне не нужен медведь на поводке, я хочу видеть в своем ошейнике кошечку, – говорит наставническим тоном и периодически шлепает тебя по бедру стеком.

Последние слова чуть было не заставили тебя улыбнуться, но ты сдержалась.

– Еще медленнее, пластичнее, и пусть твои бедра виляют, – еще два три круга по центру комнаты, – уже лучше.

Он меняет направление движения в сторону кровати.

– Встань тут, ухватись двумя руками за столбик кровати на уровне груди и прогнись, как можно ниже, – когда выполняешь его следующее задание, он руками помогает тебе принять нужную позицию, и чуть раздвигает твои ноги на уровень плеч, – смотри вперед перед собой и не двигайся.

Видишь, как Руслан обходит кровать и из прикроватного столика достает какой-то тюбик и латексную перчатку. Волна мурашек пробегает по всему телу до самых кончиков пальцев на ногах, а в животе что-то ухает прямо вниз. Ох уж эти давно забытые ощущения! Предвкушение чего-то волнующе возбуждающего, и даже все твои горести и несчастья не могут перечеркнуть инстинкты, прописанные где-то глубоко в подсознании. Нервно сглатываешь, наблюдая, как он приближается к тебе, надевая перчатку на правую руку.