Архитектура дворцов Центральной Азии

Архитектура дворцов Центральной Азии

Саодат Рустамовна Мукимова

© Саодат Рустамовна Мукимова, 2022

ISBN 978-5-0056-2405-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Настоящее монографическое исследование1 посвящено архитектуре дворцовых сооружений древности, античности, средневековья, Нового и Новейшего времен на территории Центральной Азии2, в том числе Исторического и Современного Таджикистана. В архитектуроведческой литературе1 этому типу гражданского зодчества посвящено множество исследований, хотя до настоящего времени нет ни одной работы монографического характера, полностью рассматривающей дворцы прошлого и настоящего. Как правило, дворцы освещались в контексте всего многообразия типов гражданского зодчества, обращая внимание каждый раз в основном на их жилое назначение2.

Однако в современной архитектуре термин «дворец» далеко вышел за пределы своего понятийного назначения. Так, начиная с конца XIX века и до настоящего времени в профессиональной архитектурной среде постепенно стали входить такие сооружения, как «Хрустальный» дворец в Лондоне (Д. Пакстон, 1851 г.), Дворец Лиги наций в Женеве (Ле Карбюзье, 1925 г.), Дворец Клавнико в Брно (Йозеф Калоус, 1928 г.), проект Дворца Советов в Москве (Б. Иофан, В. Гельдфрейх, В. Щуко, 1933—1935 гг.), Президентский дворец в г. Бразилиа (О. Немейер, 1958 г.), Дворец спорта в Риме (П. Нерви, 1960 г.), Дворец съездов в Москве (М. Посохин, 1959—1961 гг.) и др.3.

1 Разъяснения и ссылки на литературные источники даны в конце книги согласно порядковым номерам. Для облегчения восприятия литературы на таджикском, фарси, узбекском, английском, французском, немецком, арабском и других языках в тексте даны их переводы на русском языке, о чем делается примечание. 2 Географически Центральная Азия включает всю огромную центральную зону азиатского материала. Однако мы Центральную Азию принимаем в культурном плане в системе ЮНЕСКО, где условились так именовать регион историко-культурной общности народов, населявших современные области Монголии, Синь-Цзяна, среднеазиатских государств, Восточного Ирана, Афганистана, Пакистана, северо-западной Индии. Под близким «Центральная Азия» термином «Средняя Азия» мы принимаем часть азиатской территории бывшего СССР, где располагались бывшие союзные республики Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан и Киргизия. Это понятие впервые было введено после присоединения этой территории к русским владениям в 60-х годах XIX века.

Рис. 1. Дворовые мечети исламского мира

(графо-аналитическая таблица С. Мукимовой).

Рис. 2. Распространение 4-х айванно-дворовой композиции плана в исламском мире (графо-аналитическая таблица С. Мукимовой).

Это значит, что понятие «дворец» сейчас истолковывается в более широком смысле слова. Отсюда закономерный вопрос: что же все-таки означает «дворец»?

Термин «дворец» в широко распространенном толковании подразумевает, по крайней мере, три значения:

– любое крупное богатое (роскошное) здание, обычно выделяющееся своей архитектурой;

– официальная резиденция монарха, правителя, главы города или государства, а также членов его семей;

– большое здание (комплекс) широкого общественного назначения, как Дворец труда, Дворец Спорта, Президентский дворец, Дворец Искусства и т.п.4.

Рис. 3. Дворец греческой античности

(Фреска Рафаэля «Афинская школа», XV в.)

Рис. 4. Римский форум. I в. н.э.

Рис. 5. Португалия. Дворец Пена в г. Синтра (раннее средневековье).

Существенной представляется и происхождение этого русскоязычного слова от «княжной (монарший) двор» – участок земли или место между постройками одного владения5, что близко тюркскому «сарай», персидскому «каср», «арк». Последнее имеет два значения: дворец; крепость, цитадель6. Термин «сарай», часто употребляемый и в таджикском языке, имеет три значения: постоялый двор; каравансарай; дворец, замок7. Есть ещё один синоним слову «дворец» – это арабское «айван» (эйван, иван, ливан). Оно также имеет несколько значений; терраса с плоским покрытием, поддерживаемым колоннами или столбами; обширное сводчатое (зальное) помещение, открытое с одной стороны во внутренний двор8. Второе значение айвана является довольно широко распространенным термином, характерный архитектурно-пространственной организации дворцовых сооружений Парфии, Сасанидского Ирана, а затем – мечетям, мадраса, каравансараям и другим общественно-культовым постройкам исламского мира дворцового типа под названием «дворово-айванная плановая композиция» (рис. 1, 2)9. Многочисленные помещения для торжественных приемов и церемоний составляли сложные композиции дворцовых зданий и комплексов ещё со времен рабовладельческих деспотий Востока10.

Дворцы греческой и древнеримской античности отличались симметрией главных помещений, которые располагались вокруг дворца (атриумов) с фонтанами, водоёмами и скульптурой. Подобные композиционные приемы были характерны и архитектуре дворцов императоров и наместников в римских, европейских, азиатских и африканских провинциях, а также в Византийской империи, где их планы видоизменялись в соответствии с местными условиями11 (рис. 3, 4).

В раннесредневековой Европе дворцы входили в комплекс крепостных сооружений, вокруг внутреннего «замкового» двора (рис. 5), позже постепенно обособлялись в самостоятельные постройки с богато декорированными и озелененными дворами. Позднее, уже в Новое время, наиболее представительные типы императорских и королевских дворцов включали анфиладу, объединяющую большое количество помещений, а также нарядный двор – курдонёр14, как наиболее характерные черты композиции12.

Таким образом, характерный пространственный элемент дворца «двор», как отмечает Хамед Халид Мухамед Забен, в силу региональноклиматических факторов приобрел существенное архитипическое значение, указывающее на единство античной и древневосточной традиции архитектурно-планировочного формирования дворцов13.

Рис. 6. Туркменистан. Ашхабад. Президентский дворец.

Вышесказанное позволяет намного расширить типологию дворцовых зданий, включив сюда помимо дворцовых сооружений дворового типа древности и средневековья также дворовые крепости, цитадели, замки, дворцы-виллы прошлого. Все эти и другие здания и сооружения послужили основой для формирования многих современных представительных многофункциональных комплексов общественного назначения – дворцов Труда, Советов, Культуры, Искусства, Спорта, Съездов и др. Это позволяет утверждать об актуальности исследования дворцов прошлого, которые до сих пор служат образцом и питательной средой для современных проектировщиков, создающих новые общественные сооружения и комплексы на основе освоения традиций дворцового зодчества. Ярким примером вышесказанного явления в современном зодчестве в странах Центральной Азии (да и других государствах тоже) является проектирование и строительство Президентских дворцов (рис. 6), дворцов Нации, загородных резиденций для иностранных гостей, зданий Посольств, торговых представительств и консульств. Создание архитектурно-художественного образа и объемно-планировочной композиции этих зданий немыслимо без обращения к наследию дворцового строительства средневекового Востока и Запада.

Исходя из вышеизложенного, автор настоящей монографии поставила перед собой цель провести систематизацию, хронологический и типологический архитектурный анализ дворцовых сооружений в современных условиях государств Центральной Азии, в том числе Республики Таджикистан.

Хронологические границы исследования охватывают от эпохи неолита (VI—IV тыс. до н.э.) до начала XXI века. Территориальные границы автор определяет центральноазиатский регион, куда она включает всю огромную центральную зону азиатского материка, объединяющей в историкокультурном плане народы современных областей Монголии, Синь-Цзяна, среднеазиатских государств, Восточного Ирана, Афганистана, Пакистана, Северо-Западной Индии. В необходимых случаях эти границы могут быть расширены в пределах всей территории Среднего14 и Ближнего Востока15, занятых, например, в средние века, Новое и Новейшее время исламским миром19. Вместе с тем, в монографии подвергаются анализу дворцовые сооружения на территории Европейского и Африканского континентов, дополняющие результаты исследования.

В книге автор стремилась использовать как можно шире имеющиеся литературные и иные источники, как средневековые, так и современные. Из средневековых источников в монографии рассмотрены сведения путешественников, поэтов, историков, ученых, государственных деятелей и других16. Из современных исследований следует назвать труды археологов, краеведов, историков, искусствоведов, архитекторов и других ученых стран Содружества21.

Большую помощь в исследовании оказали труды теоретиков и практиков зарубежных стран в области архитектуры и искусства, в том числе из арабо-мусульманских стран, которые до недавнего времени были недоступны ученым стран Средней Азии22. Таким образом, настоящая монография является одной из первых попыток заполнить своеобразную архитектурно-исследовательскую лакуну, сложившуюся в сфере теоретического осмысления исторической и современной практики формирования дворцов и дворцовых комплексов Центральной Азии. Так как исследование этого типа сооружения будет продолжено, автор была бы признательна за советы и критические замечания по содержанию настоящей книги.

___________________

Бабура. /Перев. М. Салье. Изд. 2-е. —Ташкент, 1993; Де Клавихо Рюи Гонзалес. Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд в 1403—1406 гг. /Перев. И.И.Срезневского. —СПб, 1881; Алишер Навои. Вакфои. – Баку, 1926; Уложение Тимура. —Ташкент, 1992; Абуали ибн Сино. Жизнеописание. Избран. произв., т. 1. – Душанбе, 1980; Хондемир. Книга благородных качеств. /Перев. М. Салье. В кн.: Родоначальник узбекской литературы. —Ташкент, 1940; Рашид-ад-Дин. Переписка. —М., 1972; Сиёсатнаме. Книга о правлении визиря XI столетия Низам ал-Мулька. —М.-Л., 1949; и др.

– Л.Ю.Маньковская. Типологические основы зодчества Средней Азии (IX-нач. XX вв.). —Ташкент: «Наука», 1980; Г.А.Пугаченкова. Зодчество Центральной Азии, указ. соч.; З. Хакимов. Ак-Сарай. —Ташкент, 1968; Г.А.Пугаченкова. Термез. Шахрисябз. Хива. —М., 1976; Л.И.Ремпель. Далекое и близкое. Бухарские записки. —Ташкент, 1981; О.Х.Халпахчьян. Гражданское зодчество Армении. —М., 1971; А.К.Писарчик. Народная архитектура Самарканда. —Душанбе: «Дониш», 1974; Л.Ю.Маньковская, В.А.Булатова. Памятники зодчества Хорезма. —Ташкент, 1978; ВИА, в 12-ти томах. —М., 1969—1975; А.Б.Раллев. История архитектуры развивающихся стран. —Киев, 1986; В.Н.Карцев. Зодчество Афганистана. —М., 1986; Центральная Азия в Кушанскую эпоху. Т. 1. —М., 1974; т.П. —М., 1975; История таджикского народа. Т.1. /Под редакцией

Б.А.Литвинского и В.А.Ранова. —Душанбе, 1998; Т. II. /Под редакцией Н.Н.Негматова. —Душанбе, 1999;

В. Булатова, Л. Маньковская. Памятники зодчества Ташкента (XIV—XIX вв.). —Ташкент, 1983; Г.А.Пугаченкова, Э.В.Ртвеладзе. Северная Бактрия-Тохаристан. Очерки истории и культуры. Древность и средневековье. —Ташкент, 1990; и др.

– Архитектура исламского мира. —Лондон, 1978, на англ. яз.; Бурхард Брентес. Среднеазиатское искусство ислама. —Лейпциг, 1979, на немец. яз.; А. Годар. Происхождение 4-х айванной мадраса, мечети и каравансарая. XV—XVI вв. – Париж, 1951, на франц. яз.; Он же. Искусство Ирана. —Париж, 1962, на франц. яз.; М. Клинкот. Исламская архитектура в Иране. —Берлин, 1982, на немец. яз.; Э. Кноблок. Археология, искусство и архитектура Центральной Азии. —Лондон, 1972, на англ. яз.; К.А.Кресвелл. Раннемусульманская архитектура. —Лондон, 1958, на англ. яз.; А.И.Попе. Архитектура Персии. —Лондон, 1965, на англ. яз.; Б. Прохацко. Основы исламской архитектуры. —Цюрих, 1989, на англ. яз.; Д. Уильбер. Персеполь. /Перев. с англ. —М., 1977; Аль-Забен Х. М. и др. К архитектурно-пространственной организации дворцовых зданий и комплексов Ирака (от исторических к современным). —Бишкек, 1998; Султани аль-Халед. Национальные элементы арабской архитектуры в современном строительстве общественных зданий. —Автореф. дисс… кандид. архит. —М., 1973; Аль Бинаи. Центры-комплексы-здания. —Дубаи (ОАЭ), 1993, на араб. яз.; Г. Стерн. Искусство ислама. —Лондон, 1935, на англ. яз.; Фарид Махмуд Шафий. Арабо-мусульманская архитектура, ее прошлое, настоящее и будущее. – Эр-Рияд (Саудовская Аравия), 1982, на араб. яз.; Махмуд Ибрагим. Иракская архитектура. – Багдад, 1985, на араб. яз.; и др.

Глава Первая

Условия развития дворцовой архитектуры

Рис. 7. Карта Центральной Азии с трассами Великого Шелкового пути в раннем средневековье.

Настоящая монография, как отмечалось выше, посвящена в основном становлению архитектуры дворцовых зданий и комплексов на территории Центральной Азии, занятой в различные исторические эпохи отдельными государствами. Пределы последних часто выходили далеко за рамки географических границ Центральной Азии (например, государство Ахеменидского Ирана в VI—IV вв. до н.э.) или, наоборот, очерчивались границами небольших государственных объединений (например, в эпоху раннего средневековья, когда регион делится на самостоятельные историкокультурные области Тохаристан, Согд, Фергану, Уструшану, Кобадиан, Чач и т.д.) (рис. 7). Однако во все времена Центральная Азия оставалась цельной, когда объединяющей нитью становится социально-экономическая и историко-культурная общность народов, населявших современные области Монголии, Синь-Цзяна, среднеазиатских государств, Восточного Ирана, Афганистана, Пакистана и северо-западной Индии. И для того, чтобы понять закономерности формирования дворцовых сооружений мы должны в первую очередь уяснить условия развития дворцового зодчества. Именно природноклиматические, историко-культурные, социально-экономические и строительно-художественные особенности исследуемого региона во многом определили местную специфику архитектуры этого общественного здания гражданского строительства. Поэтому рассмотрим, хотя бы тезисно, все указанные условия на историческом фоне Центральной Азии.

Центральная Азия в ландшафтном плане представляет плодородные долины, барханы пустынь, неприступные горные кряду Памиро-Алая и Гиндукуша, мягкие склоны предгорий Копетдага и др. С отдаленных времен здесь всюду была жизнь – от заоблачных высот Памира до бескрайних песков Каракумов, особенно вдоль русел великих и малых рек, их притоков и капризных изгибов горных ручьев. Природа здесь изменяется от пустынных подгорных равнин до альпийских лугов, холодных пустынь, вечных снегов и ледников в высокогорье. Горный ландшафт, так же, как и долинно-степной, оказывает своё воздействие на плановую композицию и облик городских и сельских поселений, отдельных построек, в том числе монументальных.

Рис. 8. Географические (климатические пояса Евразии). Средняя Азия находится на границе умеренного и субтропического пояса (13—14).

Центральная Азия в целом находится между 54 и 78 градусами северной широты и между 32 и 48 градусами восточной долготы. Климат здесь (имеется в виду в зонах расселения населения) в основном сухой и резко континентальный с довольно холодной, но кратковременной зимой и знойным летом (рис. 8). Здесь имеют место не только резкие суточные колебания температуры, но также значительный (до 30 градусов и более) разрыв между температурами зимы и лета. Последнее вынудило в течение тысячелетий сформировать особые требования к среде обитания человека, в частности, жилищу, к типологии которого относятся и дворцовые сооружения. Их конструкция, планировка и внутреннее устройство отвечают полностью этим требованиям. Таким образом, сложился стационарный тип жилища, причем, в большей или в меньшей степени у всех народов Центральной Азии, особенно у издревле оседлых индоиранских племен и народностей, в частности, таджиков. Все вышесказанное полностью относится и к дворцовым сооружениям.

Мощные пласты лессовых отложений на равнинах Центральной Азии (вдоль речных долин Сырдарьи, Амударьи, Зеравшана, Мургаба, Герируда и др.) обеспечивали строителей простейшим и весьма подходящим материалом – лессом, из которого производились кирпич-сырец и пахса. Стены из последних простейших материалов с деревянным каркасом, балочной крышей и земляным настилом, дающим превосходную теплоизоляцию, на многие века определили конструктивную структуру зданий и сооружений в условиях жаркого климата и частых землетрясений, в том числе монументальных: дворцов, крепостей, замков и др.

Почти для всех стран Центральной Азии стал характерен тип дома с дворовой композицией, из которого формировались города и сельские поселения, где внутриквартальные участки нередко полностью были изолированы от улиц (рис. 9). Как отмечает В.Л.Воронина, глухие ограждения препятствовало проникновению во двор уличной пыли и помогало создать сносный микроклимат. Таким образом, как справедливо подчеркивает далее ученая, двор играл и играет роль термического регулятора, удерживая до полудня охлажденный за ночь воздушный слой17.

Жилища и общественные здания и сооружения дворовой композиции получили распространение не только в городах Центральной Азии, но и на севере Африки и юге Пиренейского полуострова.

В Тунисе, Алжире, Фесе небольшие дворики часто сверху покрывались решеткой, на которые летом набрасывали ветки. Изолирующее значение внутреннего двора особенно возрастает в странах, где часты суховеи и пыльные бури. И как считает В.Л.Воронина, дворовая планировка жилищ была свойственна ещё поселениям долины Инда и юга Туркмении IV тыс. до н.э., жилищу древнего Египта, парфянским Ашшура и Селевкия. Вокруг двора строились покои дворцовых комплексов Суз в V в. до н.э., Ашшура и Кухи-Ходжа I в.н.э., Сасанидских дворцов и средневековых резиденций Востока18 (рис. 10, 11).

Согласно исследованиям ученых (С.П.Толстова, Б.Г.Гафурова, Н.Н.Негматова и др.) на обширной территории Центральной Азии ещё в эпохи неолита, энеолита и ранней бронзы сформировались две историко-

географические зоны с двумя типами хозяйств и культур – оседлоземледельческой и кочевой скотоводческой. В первой появляются поселения и культуры ранних земледельцев, в том числе саразмийское в среднем течении Зеравшана (рис. 12).

Рис. 13. Карта Древнего мира с указанием ареала распространения арийских племен (по А.Г.Бокщанину, 1946 г.)

Огромную территорию степей, долин и оазисов Центральной Азии от лесостепи и степей между Уралом и Каспием на западе и Алтаем на востоке до Персидского залива и Индостана на юге во II тысячелетии до н.э. обитали индоиранские народности и кочевые скотоводческие племена, называемые «Великие арии»19. Именно эти народности стали основой для сложения и культурного развития бактрийцев, согдийцев, ферганцев, хорезмийцев, маргианцев, саков, которые говорили на одноименных языках и диалектах иранской группы языков (рис. 13).

В конце эпохи бронзы и начале раннежелезного века (вплоть включая времени Ахеменидов) формируются компактные оседлые исторические области с этническим единством населения в каждом из них. В последующие века (VIII вв. до н.э. – III – IV вв. н.э.) окончательно слагаются территориально ограниченные и развитые историко-культурные страны: Бактрия, Маргиана, Парфия, Хорезм, Согд, Уструшана, Фергана, Чач и др.20. Именно население названных стран и областей создавали всемирно известные древние цивилизации, которые не теряли свой экономический и культурный феномен, даже находясь в составе мировых государств и империи Ахеменидов, Александра Македонского, Селевкидов, Кушан, Эфталитов и др. Рассмотрим более подробно и последовательно историко-культурные условия развития архитектуры на территории Центральной Азии, акцентируя внимание на формирование зачатков монументального зодчества, в том числе дворцового назначения.

Рис. 14. Основные трассы ВШП, проходящие через Таджикистан.

Исторически и географически Центральная Азия всегда была узлом, в котором во все эпохи скрещивались крупнейшие на Азиатском материке художественные культуры и архитектурные идеи. Великий Шелковый путь, пролегший из Рима в Китай, был на своем главном отрезке в руках народов Центральной Азии. Эта трансазиатская магистраль сыграла огромную роль во взаимодействии архитектурно-художественных культур Востока и Запада. Столь же богатое значение имели пути, проходившие через Центральную Азию с юга на север. По ним с древнейших времен осуществлялись связи Индии и Ирана с народами степного пояса, а за его пределами – с народами верховьев Волги, Сибири и Дальнего Востока21 (рис. 14).

Свидетельства древних сведений о далеких этапах центральноазиатской истории крайне скудны и далеко не всегда достоверны, будучи, порой основаны лишь на искаженных временем или расстояниями, а порой просто легендарных сведениях. Таковы данные Ктесия Книдского о походе на Бактрию в IX- начале VIII вв. до н.э. ассирийского царя Нина, который проник вглубь страны, где долго и безуспешно осаждал столицу Бактры (ныне город Балх в Северном Афганистане) 28. Полагают, что в этот период в областях Центральной Азии проходил процесс сложения государственных образований (Хорезмийского, Бактрийского) в виде конфедерации племен. Они, однако, не смогли в VI в. до н.э. противостоять войскам иранской державы Ахеменидов. Включенные в состав этого могучего рабовладельческого государства (VI—IV вв. до н.э.) существенно повлияло на социальную структуру центральноазиатских, в том числе среднеазиатских, областей. Иранские клинописные надписи этого времени упоминают Парфию (предгорья Копетдага и прилегающая зона Каракумов), Бактрию, Согд, Хорезм, области полукочевых народов – саков, в подчинении Ахеменидов входил и авестийское Моуру – Мерв.

При Александре Македонском (331—329 гг. до н.э.) греческие войска проникли в глубь азиатского материка, вплоть до реки Танаис – Сырдарьи, основав здесь город под названием Александрия Эсхата – Александрия Крайняя (ныне город Худжанд). При Селевкидах, в III в. до н.э., владевших некоторыми из среднеазиатских областей, здесь были основаны греческие колонии. Однако политическое значение их оказалось недолговечным. Позитивные последствия походов и общей политики Александра сказались позднее в том, что почти изолированная ранее Центральная Азия оказалась включенной в орбиту связей с эллинизированным миром с его высокоразвитыми формами социальной организации и высокой культурой.

Центральная Азия вступает в античную фазу своего развития (III в. до н.э. – III/IV вв. н.э.). В середине III в. до н.э. номинальная власть, установленная греками, была утрачена и перешла в руки местных правителей. В области Парфиёна (Парфия) возникло самостоятельное государство Аршакидов (III в. до н.э. – III н.э.), впоследствии расширившее свои владения на весь Иран и некоторые ближневосточные страны. В Бактрии возникает Греко-Бактрийское царство, на какое-то время, распространившееся свою власть на Согд и к югу – вплоть до СевероЗападной Индии, но оно просуществовало лишь около ста лет.