Дорогая редакция

– Да, думаю, ты права, но остальное…

– Погоди, так у тебя уже есть какое-то предложение?

– Нет, вообще нет. Дело в том, что я хочу сменить сферу деятельности.

– Да ладно? Вот это новости. Я думала, ты на сто процентов органична в своей работе.

– Я умею её хорошо выполнять, – она снова уставилась в асфальт, – только и всего. Но душа моя, видимо, лежит в другом деле.

– В каком?

– Я хочу быть художницей, – внезапно выпалила она, будто боялась, что если не скажет сейчас, то не скажет никогда.

Я немного опешила, это было действительно неожиданно.

– Но… как ты?.. Ты никогда не говорила…

– Не хотела говорить, пока не решусь, чего зря воздух сотрясать. Хотя всё равно это сомнительная затея, может ещё ничего не выйдет.

– А что родители? Ты сказала, что боишься их реакции. У тебя уже есть какой-то план? Как ты вообще это поняла? Рассказывай всё! Вот это ты придумала, конечно. Но я за тебя рада! Ты когда сказала, у тебя даже глаза заблестели, это же так важно, найти свое место в кривых замыслах этой Вселенной.

– Спасибо, – Катя слабо улыбнулась и опять вздохнула. – Боюсь, родители меня совсем не поймут. И хотя я уже несколько лет живу отдельно, они всё равно имеют большое влияние на мою жизнь. Единственный ребёнок. Все их ожидания в одной корзине. Мне оплачивали дорогущее высшее, отправляли меня по обмену в Германию, обеспечивали, пока я проходила стажировку. Но я, видимо, не самая удачная их инвестиция.

– В смысле? Они в тебя вкладывались, чтобы ты потом отплатила им тем же?

– Нет-нет, просто они хотят быть спокойными, что у меня всё стабильно: работа, хорошая зарплата, никаких рисков, только увеличение капитала. Да и к тому же теперь они наседают, что пора замуж и детей. А я вообще не хочу, понимаешь? – она заглянула в мои глаза. Я понимала. – И, если раньше я могла хотя бы отшучиваться про детей, но с карьерой всё было в порядке. То теперь. Маму точно удар хватит. Нет, я, конечно, не сяду на их шею. За несколько лет мне удалось кое-что скопить, я смогу жить на эти деньги. Но сейчас мечта быть художницей выглядит скорее как блажь. Это поворот вообще не туда. Я даже боюсь им говорить о своём решении.

– Послушай. Это же твоя жизнь. В аналитику ты можешь вернуться когда угодно. А если не попробуешь сейчас что-то изменить, точно будешь локти кусать до старости. Оно тебе надо?

– Ох. Конечно, ты права. Но как же страшно, – она поёжилась. – А если не получится?

– Если не попробовать, точно не получится, – я улыбнулась. – Но, когда ты хочешь увольняться?

– С октября, – несмотря на слова о сомнениях, говорила она очень уверенно, как о давно обдуманном и решённом деле.

Мы уже подходили к метро, я обняла подругу на прощание, сказала ещё раз:

– Я горжусь тобой! Ты всё делаешь правильно.

Она крепко сжала меня в ответ, сказала: «Спасибо» и «Не говори пока Варе, я потом сама расскажу, и надо будет отметить это», я кивнула в ответ, и мы попрощались.

Катю поглотил подземный переход, а я повернула обратно в сторону дома. На меня вдруг навалилась усталость бессонной ночи, переживаний из-за работы и мыслей о Катиных словах. Казалось, что я не в силах переварить этот винегрет, я дотащилась до дома, не обнаружила там Варю, а в телефоне нашла сообщение от неё: «Сегодня ночую не дома, расскажу завтра». Я подумала, что это даже к лучшему, воспринимать ещё информацию я просто физически не в состоянии. Я наспех умылась и провалилась в сон.

4. Д.А.

– У меня никогда такого не было, – Варя закатила глаза для наглядности. – Вот это я понимаю, откройся новому и жди чудес.

Мы втроём поехали на обед в торговый центр. На втором этаже в уютной пиццерии с панорамными окнами казалось, будто работы вовсе не существует, и мы – праздные прожигательницы жизни – привычно проводим время в довольстве и сплетнях. В тот день звездой обеда была Варя, тем хуже для неё – ведь тот, кто больше всех говорит, ест остывшую еду. Однако в эти минуты над её тыквенным супом ещё курился лёгкий согревающий дымок.

Катя и я пока только молча внимали Вариному рассказу.

– Он написал мне ещё пару недель назад, но я тогда была с Игорем, поэтому проигнорировала. А тут он как будто узнал, что я свободна, пишет опять – не хочешь, говорит, поучаствовать в фотосессии? Он фотограф, работает с актерами, певцами, для Прохоровой портфолио делал, и на съемках клипа Хлебникова был. А выглядит, ну просто, – она опять закатила глаза, – вот представьте себе одновременно Роналду, Хемсворта, молодого Питта и кого вы ещё считаете красавчиками, вот он примерно такой. Крепкий весь, волосы назад, глаза зелёные, как у волшебника, татушки на мускулах. Вы знаете, у меня довольно адекватная самооценка, но даже я призадумалась, что такой парень на меня не может клюнуть. Вот я сначала и решила, что там какой-то подвох, ответила, что подумаю, но может лучше сначала в кафе, обсудить детали. И вот мы вчера встретились. Божечки, купидон, наверное, всю мою жизнь копил стрелы, чтобы в ту минуту выпалить всё на нас. Мне кажется, мы даже кофе не допили. Нет, правда, со мной такое вообще впервые. Ну и в общем, – Варя помяла салфетку, – мы поехали к нему, – она хихикнула, – короче, до фотосессии так и не дошло.

– И что, всё? Вы теперь вместе? – спросила Катя.

Варя торопливо проглотила ложку супа и ответила, махнув рукой:

– Нет, конечно. Это было прекрасно, но лучше не повторять. Я сейчас совершенно не настроена на новые отношения, да и он не похож на человека с обязательствами. Нет, это было мимолетное приключение, вспышка, чтобы почувствовать себя снова живой и желанной. Я тут другое придумала.

Почему-то я даже не особенно удивилась. Варя – это вихрь энергии. И всё-таки мы продолжали завороженно наблюдать за подругой.

– Я решила взять ипотеку! – сказала она торжественно. – А то сколько можно уже.

– Действительно, – я ответила с улыбкой, – это смелое решение, был бы сейчас не рабочий день, я бы даже предложила это отметить, но можем чокнуться чаем.

Мы легонько дзынькнули кружками, выкрикнули с Катей: «Поздравляем!» и принялись за еду. Потому что романы романами, а к работе взрослая жизнь тоже обязывает возвращаться. Особенно когда планируешь ипотеку.

Хотя возвращаться не хотелось. В тот день я с удивлением обнаружила, что не горю желанием писать статьи. Это было старое знакомое чувство, которое между тем давно не посещало меня. Первые ростки ненависти к работе. А я уж было подумала, что в этой должности неприязнь к труду не возникнет. Может быть, конечно, я просто устала за последнюю неделю, плюс новое руководство и новые порядки. Тем не менее, было крайне неприятно сознавать, что после работы я не спешила вновь к своим любимым текстам, не крутила в голове фразы, чтобы выбрать наиболее удачные, у меня не возникло нетерпеливого желания услышать знакомый ласкающий слух треск клавиш.

С другой стороны, раньше ведь такого не случалось, значит, может быть, тексты здесь ни при чем и нужно просто немного времени, чтобы привыкнуть к Дмитрию Аркадьевичу и его требованиям. Так я думала по пути в офис, стараясь приободрить себя и настроиться на продуктивную работу.

Помимо этого, меня волновали судьбы подруг. Казалось, всё так лихо закрутилось, у них на пороге замаячили глобальные изменения, у них были планы, устремления. Наблюдать со стороны за такими зигзагами решений было весьма любопытно, но волей-неволей я сравнивала себя ними. Был ли у меня план? Кажется, нет. Какие-то сильные желания, цели? Снова нет. Я упёрлась в своём мирке в потолок работы редактором, и как будто нашла в этом спокойствие. Раньше я могла только мечтать, что на свете существует работа, которая будет мне по душе. Теперь мне казалось, что я вполне счастлива. Однако это невольное сравнение заставило меня слегка обнажить зависть, значит, не всё так безоблачно в созданном мной мире. Может быть, пришла пора подумать об отношениях? Но одна мысль о вынужденных поисках, знакомствах, общении, рассказах о себе, неудачах, потраченном времени, приводили меня в ужас. В моей голове иногда рождались сценарии романтических отношений, но реальные люди почему-то не хотели им следовать. Спотыкаясь о разочаровывающую реальность мне и вовсе перехотелось строить отношения. Одной комфортнее. К тому же, так я могу сосредоточиться на работе, и может быть когда-то я тоже стану главным редактором. А любовь… лучше заведу кошку, если найду такую породу, с которой справится моя аллергия. Стало быть, в какой-то степени у меня тоже был план.

В офисе меня ждал неприятный сюрприз – на почте было одно новое письмо с уже знакомой мне припиской «переделать». Сдаётся мне, скоро в моём списке аллергенов появится новый пункт. Я вздохнула и принялась за работу.

Выездной обед – мероприятие, приятное для души, но никак не для рабочего графика. Уложиться в час никогда не выходит, а значит снова придётся задерживаться. Честное слово, такой режим работы начал меня утомлять.

В тот день я закончила не так, чтобы поздно. Варя ушла домой до меня. Я вышла, когда в окнах уже стали загораться тёплые лампы, и население города спешило разогревать ужин. Улица становилась зябкой, я плотнее укуталась в свитер и поспешила домой. Напротив нашего здания, у ворот завода сидели несколько подростков, они что-то выпивали и гоготали на всю улицу. Я поёжилась и прибавила шаг. Компании подростков всегда заставляли меня немного напрягаться. Ещё не пристроенные к делу взрослые, уже не дети, казалось, они и сами не знали куда себя деть, и так сильно стремились показать всему миру, что они существуют, что использовали для этого совершенно неподходящие инструменты. Всегда громкие, крикливые, равнодушные к чужим интересам, они пугали своей свободой, страстью к экспериментам. Они словно искали границы дозволенного, и я интуитивно всякий раз при встрече с ними хотела себя оградить от нечаянного попадания в поле их изысканий. Рассуждая таким образом, я насупилась, ускорилась и постаралась всем своим видом показать, будто вообще их не заметила.

– Эээ, пссс, теть, – внезапно услышала я за своим плечом, – сигаретка есть?

Я постаралась не принимать во внимание это «псс» и «теть», бросила только: «Не курю» и не изменила темпа.

– Погоди, погоди, куда ты так спешишь? – один из компании бодро зашагал рядом со мной, испытующе заглядывая мне в глаза, не стирая с лица нахальной ухмылки. У меня вдруг похолодели пальцы, как будто видишь свой кошмарный сон наяву. – Так может того, поможешь нам их, так сказать, приобрести?

– Чего? – я даже слегка растерялась.

– Монеток, говорю, не подбросишь? А то «не курю», – он поводил в воздухе руками, что, очевидно, должно было изобразить, что я этим выделываюсь.

– У меня нет наличных, – буркнула я и постаралась увеличить дистанцию между нами, однако в этот момент ещё один парень оказался слева от меня, а другой перегородил мне дорогу.

– Так мы не гордые, красавица, можем, так сказать, принять посильную помощь техникой или ещё какими ценностями, – он вдруг провел рукой по моему уху, в котором сидела золотая сережка.

Я отпрянула назад и огляделась. Вероятно, мои глаза выдавали хтонический ужас. И, как назло, вокруг не было ни души. Закричать? Бежать? Вроде не позднее время, почему никого нет рядом? Как такая ситуация вообще могла произойти прямо между моим домом и работой? И что теперь делать? Отдать им телефон? Эти мысли молниями пронеслись у меня в мозгу, как вдруг я услышала:

– Настя, золото моё, ну мы же договорились у ворот, почему ты всегда меняешь место встречи как тебе вздумается? – сзади ко мне подбежал шеф. – Ты что, уже завела новых друзей? – сказал он, отпихивая одного парня и прижимая меня к себе.

– Пардоньте, мы обознались, – шайка испарилась так внезапно, что я даже не успела моргнуть. Ощущение было такое, будто мои глаза приняли полноценную форму окружностей и теперь никогда больше я не смогу привычно моргать.

– Вот и славно, пойдём, пойдём, – Дмитрий Аркадьевич практически тянул меня за собой, ноги плохо слушались, – всё хорошо, они уже ушли, всё хорошо, успокаивайся, приходи в себя, – приговаривал он, уводя меня подальше от этого места.

Мы дошли наконец до двора, когда я снова почувствовала, что могу соображать. Мы остановились под липой возле лавочки, двор был пуст, над подъездом горел уютный рыжий фонарь. Сюда едва долетал звук от дороги, и я только тогда осознала, что начальник всё ещё крепко обнимает меня левой рукой. Я вздрогнула, он отпустил руку.

– Ты как, лучше? – он спросил.

Я сделала несколько вдохов, огляделась, будто впервые в этом месте, выдохнула:

– Какое счастье, что вы были рядом! Господи, я думала, это вообще уже всё пережитки прошлого. Я… ко мне никогда… я думала, здесь безопасно… ведь и не ночь ещё… а что бы, если бы вы не подошли…

Я вдруг захлебнулась в пережитом стрессе, мне хотелось обнять своего случайного спасителя, вжаться в его рубашку, почувствовать себя защищённой. Но я уже не смела этого сделать, а только закрыла лицо ладонями, из-за которых доносилось нестройное всхлипывание.

– Ну-ну, не реви, всё уже в прошлом, – казалось, он теперь тоже не решается ко мне прикоснуться.

– Спасибо, – пробормотала я сквозь рыдание, – и простите за эту сцену.

– Что ты, всё в порядке, – он слегка дотронулся моего плеча, – ты здесь живешь?

Я кивнула.

– Проводить тебя до квартиры?

Я снова кивнула. Стараясь не смотреть на него, я достала ключи, крупные слёзы упали на асфальт как капли дождя, я постаралась взять себя в руки.

В тишине мы вошли в подъезд и поднялись к моей квартире. Я вздрагивала от каждого шороха и присутствие рядом другого человека очень успокаивало.

– Вот, здесь я и живу, – сказала я у старенькой деревянной двери, неловким жестом указывая на неё. – Вы меня простите, пожалуйста, что я не приглашаю войти. Это ведь было бы неуместно, да? – я вдруг совершенно растерялась.

– Что вы, я и не планировал напрашиваться в гости. Главное убедиться, что вы в безопасности добрались.

– Дмитрий Аркадьевич, спасибо ещё раз, – я постаралась вложить в свой взгляд всю благодарность, которой была переполнена, – правда, если бы не вы…

– Да ладно, Настя, – он протянул руку, словно хотел ещё раз дотронуться моего плеча, но тут же одёрнул её, – повезло, что я оказался рядом в нужную минуту. Не берите в голову. Выпейте крепкого чая с сахаром и хорошенько выспитесь, надеюсь, завтра вы будете в полной боевой готовности к работе.

– Конечно, конечно.

– Тогда хорошего вам вечера и до завтра, – он повернулся к лестнице.

– До свидания, – сказала я на прощание, – спасибо ещё раз!

Он ушёл, я поскорее закрыла за собой дверь и трижды проверила, что все замки и щеколда заперты.

– Насть, ты чего там? – на шум в коридор вышла Варя.

Я перевела дух и рассказала ей о приключениях этого вечера. Только не решаясь назвать настоящего спасателя, сказала, будто меня просто окликнул незнакомый мужчина, чем и спугнул парней.

5. Переделать

На следующее утро мы с Варей вместе вышли из дома. Я отчётливо понимала, что второй раз на том же месте, тем более утром, вряд ли их встречу, и всё же невольно оглядывалась и нервно сглатывала, как будто ожидая, что вот-вот кто-то нападёт из-за угла.

У себя на столе я обнаружила небольшой подарочный пакет. Внутри оказался перцовый баллончик. Я спешно запихнула его в сумочку, убедилась, что никто в офисе этого не заметил и спряталась за монитором, весьма ясно догадываясь, от кого этот неожиданный подарок.

Щёки горели, и я всё никак не могла сосредоточиться на тексте. Первая волна беспокойства от вчерашних событий откатила, в голове раз за разом как в замедленной съёмке повторялись все кадры, как будто обретая более чёткие контуры. Вспомнился встревоженный взгляд Дмитрия Аркадьевича, его решительные и уверенные действия, крепкая рука. От него снова пахло тёплым апельсином. А ведь было приятно идти рядом с ним. Хотя что это я. Как же так повезло, что он был рядом? Интересно, он понимал издалека, что это именно я иду? В прошлый раз он сказал, что несёт ответственность за своих сотрудников, но ведь это не так. Во всяком случае, не в свободные от работы часы. А потом, уже возле дома он вдруг сделался такой неловкий, перескочил обратно на «вы». Странный он, всё-таки, но что-то есть в нём обаятельное. Может быть не такой уж он и вредоносный элемент? Подарок мне принёс, такой заботливый.

Я строчила текст новой статьи, а мысли мои где-то витали. Потом подумалось, что надо бы как-то его поблагодарить, но как? Может принести ему какую-то свежую выпечку? Или ещё раз сказать спасибо за баллончик?

– Настя, да чего ты такая дёрганная сегодня? – над моим левым ухом нависла физиономия Виктора. – Чё ты там размечталась?

– Тьфу, напугал. Что размечталась, не видишь – работаю.

– Да уж конечно, взгляд такой загадочный, сидишь тут, то краснеешь, то бледнеешь, влюбилась что ли? Или мечтаешь, что тебя позовут на конференции выступать?

– Что ещё за конференция?

– Эх ты, работник года. Надо всегда идти на опережение. Я смотри что у Ани нашёл, – он протянул мне чёрно-белую копию титульного листа рекламной рассылки от международного консалтингового форума.

– Так а мы туда каким боком? Аналитики опять поедут.

– В этом году главная тема – «Влияние контента на формирование бренда компании», – Виктор потряс бумажкой, привлекая моё внимание. – Я же не просто так это держу, Аня должна в наш отдел распределить задачу, просто пока неясно на кого. Понимаешь? Кого назначат ответственным, тот значит и поедет. Это будет хороший ход для карьеры, если проявить себя, может и замом главреда назначат.

– Расслабься ты, у нас даже должности такой нет, – сказала я нарочито холодно, чтобы его немного осадить. Хотя новость о конференции меня знатно взволновала.

Во мне нарастало нетерпение от желания поговорить ещё раз с начальником, поблагодарить его, мне казалось, я должна столько всего сказать, чтобы показать, как сильно я оценила его жест. Я сбегала в магазин, купила коробку конфет, и пошла в его кабинет.

Дмитрий Аркадьевич встретил меня довольно прохладным взглядом, мне даже почудилось, раздражённым.

– Снова какие-то вопросы по корректировкам? – он спросил.

– Нет, я только хотела…, – я сунула было руку в сумку, но на полпути замерла, мне вдруг вся эта сцена показалась жутко неуместной, надо было уже оставить всё, как есть, – …сказать ещё раз спасибо.

– Совершенно не за что. Я уже говорил, что отвечаю за вас, то есть за сотрудников. Повезло, что я был рядом, вот и всё.

– И всё равно спасибо, и я утром увидела… – я вдруг осеклась, – у себя на столе, если это от вас, я подумала, что это вы, тогда тоже спасибо.

– Анастасия, – он сделал глубокий вдох, – если хотите меня поблагодарить, выполняйте, пожалуйста, сразу вашу работу на сто процентов. Это будет для меня лучшей наградой, и задерживаться не придётся, – он перевёл взгляд на дверь. – А сейчас извините…

– Да-да, конечно, – я вылетела в коридор, чувствуя себя полной дурой. Мне на секунду показалось, что лёд тронулся, а это было лишь лёгкое потепление в середине января.

Я встряхнула головой и подошла к нашей секретарше.

– Анютик, это тебе, я так и не сказала спасибо за кофту, ты меня так выручила, – и я протянула девушке конфеты.

– Да ты что, я и забыла уже, – она улыбнулась, – спасибо большое, приходи попозже, вместе чай попьем.

Когда я вернулась в кабинет, на мониторе мигало уведомление электронной почты, озаглавленное «Переделать». Я выдохнула так громко, что даже птицы разлетелись с подоконника, а коллеги метнули на меня удивлённые взгляды.

6. Конференция

Пятница, а затем и выходные прошли благополучно. Варя начала активно изучать рынок продажи квартир и предложения по ипотеке, Катя была очень неразговорчива и на выходные уехала к родителям на дачу, Дмитрий Аркадьевич практически не появлялся в поле моего зрения. Баллончик я на всякий случай теперь всегда носила с собой, а на том злополучном месте никого больше не встречала.

В понедельник на совещание я пришла во всеоружии, настроенная отчитываться о проделанной работе. Учитывая наш предыдущий опыт, надежды на участие в конференции у меня не было, но у меня появилась новая тактика – работать в полном соответствии с ожиданиями начальства, чтобы заслужить его лояльность. В конце концов тут либо одно, либо из двух – или мы всё-таки сработаемся, или мне придётся увольняться, к чему я совершенно не была готова.

После того, как все рассказали о ходе выполнения проектов, шеф взял слово:

– Коллеги, очень приятно слышать, что работа движется динамично, продолжайте в том же духе. Я думаю, вы уже слышали, что через месяц в Петербурге состоится конференция по консалтинговому направлению. Так вот, наш департамент пригласили к участию, я же со своей стороны предлагаю поручить подготовку доклада Виктору…

– Да! Спасибо большое! – воскликнул коллега.

– Я не договорил, – беднягу Витю чуть не подкосило этой фразой. – И Анастасию. Есть ли у кого-то возражения на этот счет?

В кабинете повисла тишина, только Виктор недовольно сопел, поглядывая на меня. Видимо я была сразу виновата и в том, что он не умеет сдерживать эмоции, и в том, что не ему одному безраздельно принадлежала минута триумфа.

– Хорошо. Тогда от вас двоих жду предложения по темам, я вам пришлю приглашение, по нему будет понятна основная концепция мероприятия. Всё на этом, хорошего дня.

Первым вышел сияющий Витя, только что ордена почёта на его груди не хватало, такая его распирала гордость. Мы с девочками шли следом. Арина вдруг неожиданно резко сцепила руки на груди и сказала, недобрым глазом поглядывая на парня:

– Вот почему всегда только мужиков продвигают? – она посмотрела на меня, ожидая поддержки. – От аналитиков тоже одни мужики поедут, хотя презентации будут им готовить девчонки, а все лавры им, это же нечестно!

– Ариш, но меня ведь тоже позвали, – я робко возразила.

Она как-то с удивлением на меня посмотрела.

– Ну так это скорее исключение, чем правило. Может специально тебя позвал, чтобы не выглядело всё так, что только мужиков берут.

– То есть, это не потому, что я хорошо пишу, а просто для статистики? – пришла моя очередь удивляться.

– Да нет, ну я не это же имела в виду, – она вдруг стушевалась.

– По-моему, ты просто очень предвзята именно к товарищу Вэ, точнее Ви.

Она окинула его ещё раз придирчивым взглядом.

– Да! Бесит он меня! – прошипела она мне, чтобы до Виктора не долетела фраза. – Чего он вечно щёки надувает и хвалится ходит, как чёртов индюк. Вот, тебя тоже взяли, ты же не раздуваешься, как тётушка Гарри Поттера. Наська, напиши им такую забубённую статью, чтобы он себе все локти от зависти искусал, хвастун несчастный!

– Хорошо, я постараюсь, – сказала я с улыбкой, а внутри загорелся первый звоночек тревоги, до меня только тогда стало доходить, на что меня подписали. Всего месяц работы, и нужно ехать в незнакомый город, и выступать перед незнакомыми людьми. Но сначала ещё нужно написать что-то действительно стоящее, чтобы понравилось Дмитрию Аркадьевичу. Зато, судя по всему, меня не планируют увольнять, тоже приятно. За стол я садилась уже в лёгкой панике.

*

Потекли минуты, часы, дни. Август с тяжким вздохом плавился в розовых закатах. Кутаться приходилось всё плотнее. Не люблю август. Он для меня как вечер воскресенья, когда не хочется на работу. Уже не лето, ещё не осень, август несёт в себе только обещание упадка, холода, безоговорочно, сторговаться нельзя. И накатывает отчаяние, будто впереди только ночь, слякоть, затем морозы, день стремится к нулю. Дожди всё чаще, свет в офисе всё раньше.

От ДА ничего доброго, одни лишь сухие письма с пометкой «переделать», тему статьи утверждали два дня, и главное своё не предлагает, только отвергает любые предложения. Как вот с ним работать? Одно утешение – встреча с подругами в пятницу вечером. Огонёк маяка в бушующем море.

*

Мы пришли в модное место в центре города – Soupcess. Такая комбинация слов «суп» и «успех». Основная концепция ресторана – супы всех возможных вкусов и видов.

Девчонки анонсировали важные новости, заинтриговали друг друга и решили, что нужно сразу всё отметить.

Забронировать столик было нельзя, а у входа нас встретила очередь таких же страждущих и голодных людей. Делать нечего, встали в конец этой змейки со смешанным чувством интереса и желания найти другое место. Странно всё-таки. В Москве полно приличных заведений, но стоит какому-то из них стать «модным», так все норовят туда попасть. Иногда независимо от качества еды. Главное отметиться там же, где остальные, иначе попрут тебя с позором из трендов. И мы туда же. Потому что всё-таки интересно, стоит ли овчинка выделки.