Наше будущее в прошлом

– Может… – начала Катерина, но не успела договорить, потому что мелкий дольмен, в который она выстрелила, внезапно зашевелился. Истошно закричала. – Киррил!

У меня чуть волосы на голове не встали дыбом от представшего зрелища. Уж такого я точно не ожидал.

Я увидел, как вертикальная каменная плита справа сначала задрожала, раскачиваясь, а затем свалилась в сторону, открывая внутренности дольмена. И там внутри что-то определенно двигалось, периодически сверкая серебристой сталью в лучах заходящего солнца. Катерина включила прожектор на шлеме, и стало видно, что это тоже какая-то каменная конструкция, напоминавшая дольмен. Только немного меньше его, шириной примерно метра полтора и столько же в высоту. Лишь отверстие было не круглым, а полукруглым. Хотя и такие дольмены бывают, но вряд ли умеют шевелиться.

Причем крыша конструкции оказалась крышей разобранного мегалита. Я решил так потому, что она двигалась, то поднимаясь, то опускаясь, но не падала. Оказалось, прятавшаяся штуковина отлично вписалась в дольмен, и даже при ближайшем рассмотрении я не догадался бы, что это две отдельные детали. Похоже, это и была та самая пресловутая печка, за которой мы охотились.

Чего так испугалась Катерина, я не понял. Но судя по тому, что конструкция шевелилась, как живая, внутри нее что-то происходило. Видимо девчонка не попала куда нужно, хотя говорила, что достаточно одного выстрела. Или штуковина была нестандартная, в общем, как у нас говорят – хз. Значит, у меня перед носом возникла опасность, величины которой я не осознавал.

– Киррил! – снова услышал я Катюхин голос, прозвучавший на этот раз тише. – Сделай что-нибудь.

– Я стараюсь, – был ответ парня, который быстро-быстро что-то нажимал на экране биоробота. – Пока никак. Попробуй, выстрели еще раз.

– Ты же знаешь, что будет, – ответила Катерина, но видимо решила его послушать и снова прицелилась в шевелящуюся каменно-стальную массу.

Я же стоял рядом с девчонкой бесполезной грудой железа и делал вид, что направляю оружие туда же. Но пока она чего-то ждала, я решил напомнить о себе:

– Катерин, у меня монохром не стреляет. Что делать?

– Похоже, ак сел, – ответила она, нисколько не пытаясь мне помочь. Ну, сказала бы «нажми тут, подергай там», и я хоть что-то начал делать, а там глядишь и до выстрела бы дошло. Но нет, пояснений я не услышал. Она лишь сказала задумчиво. – Ерунда какая-то. Ты его слишком быстро нацепил, я проверить не успела. Вернемся на базу, разберемся. Сейчас просто помогай. Стой рядом и если что, не дай ей Катю раздавить. А то нам крышка. В общем, защищай парней, как сможешь, – и выстрелила.

Сверкающий шарик полетел в сторону печки, но не долетел до нее около полуметра, столкнувшись с каким-то невидимым препятствием, скорее всего энергетической защитой. Комок молний, из которых состоял снаряд, тут же разлетелся ярко-синими сполохами, не причинив никакого вреда конструкции. А затем я увидел, что внутри печки, в той ее части, где было полукруглое отверстие, возникло сияние бледно-голубого цвета и послышалось негромкое жужжание, как будто заработал трансформатор, передающий электричество по проводам. Неприятный звук, означающий, что опасность вот она, в наличии и совсем рядом. И я не ошибся.

– Роман, включай внешнюю защиту! – крикнула Катерина. – Сейчас долбанет, гадина! Закинет нас куда-нибудь в Белогорье и снова смоется. Мы уже один раз так ее упустили.

Было бы хорошо, если бы я знал, как включать защиту. Но так как опыта в этом у меня не было, я повторил движение, которое сделала Катерина – стукнул левым кулаком по броне в районе груди. Если там что-то и включилось, то я все равно ничего не ощутил. Но решил, что ни черта у меня не вышло. Значит, придется применять солдатскую смекалку, которая никогда меня не подводила.

Пока я думал, что делать дальше, я увидел, как печку начало перекашивать на левую сторону. Сначала медленно, как будто вросшие в землю плиты не могли вырваться из грунта, потом быстрее. Затем вся конструкция задрожала, завибрировала и внезапно замерла. Тогда я и понял причину перекоса – у печки выросла правая нога. Вернее распрямилась. Из-за этого правый бок поднялся над землей примерно на полметра. Но видимо это был не предел. Потому что встать в полный рост, если можно так выразиться, ей мешала левая нога, которая тоже двигалась, но выпрямиться не могла. Похоже, в ней что-то отказало после попадания разрядом.

Однако печку это не остановило, она снова присела на правую ногу и резко ее выпрямила. Оттолкнувшись от земли, прыгнула в прямом смысле этого слова в нашу сторону. Раздумывать было некогда, и я шагнул ей наперерез, потому что махина неслась прямо на Катерину. Я прикинул, сколько весит каменная конструкция, тонн несколько наверняка, и понял, что сейчас от девчонки останется только смятая кучка железа вперемешку с мясом и кровью. В любом случае, как я думал, такой вес при прямом столкновении броня сдержать не сможет. Нужен был рычаг, направивший печку по другому пути. И этим рычагом решил стать я.

Первый мой шаг получился точным, именно такого размера, на который я и рассчитывал. Оттолкнувшись от земли второй ногой, я подскочил вверх, как на тренировке, когда тренер учил нас прыгать в длину. Только вместо трех шагов, я сделал два. Мое бронированное тело ударило печку в левый бок и свернуло ее с траектории полета. Приемчик еще тот. Не раз применял его при игре в футбол, если на меня летел соперник массой поболее моей. При встречном столкновении мне пришлось бы несладко, и при ускорении, с которым несся на меня нападающий, я отлетел бы на приличное расстояние и возможно что-нибудь себе отбил. Но прыжок наперерез всегда помогал. Главное – ударить не впрямую, а наискосок. Так сказать, пройтись по касательной, что я сейчас и сделал.

Печка пролетела мимо Катерины где-то в полуметре и, шмякнувшись на землю, завалилась на левый бок. Рядом с ней рухнул и я. Было видно, что ноги у агрегата по-прежнему двигались, но подняться у него никак не получалось. В тот момент, когда он стал выравнивать свое положение, готовясь бежать, я схватился за одну из двух ног и дернул на себя. На что я рассчитывал? Не знаю. Решил, что так сумею печку удержать. Хотя именно тогда запросто мог получить, как говорила потом Катерина, стальной ногой по шлему, что возможно закончило бы мое существование в этом бренном мире.

Но по очередной счастливой случайности не получил. И скорее всего не потому, что печка не научилась пинаться, а потому, что подскочила Катерина и выстрелила в нее в упор. После чего неприятное жужжание электрического трансформатора внутри агрегата стихло, и он замер. А затем раздался радостный вопль Киррила:

– Все, ура, она наша! Молодцы, ребята! Ух, и намучился я с этой гадиной. Сейчас Катя ее перепрограммирует, и можно будет возвращаться.

Он оторвался от экрана биоробота и повернулся к нам с Катериной, показывая большим пальцем вверх, что означало во все времена – мы сделали свою работу как надо. Я поднялся и устало поплелся вслед за девчонкой к парням. Напряжение последних минут еще не спало. Оглянулся пару раз на всякий случай, вдруг махина опять заведется. Но было тихо. Теперь мне хотелось объяснений, хотелось узнать, что тут происходит, куда я попал, и в последнюю очередь – почему мы охотились на агрегат. Основное я уже понял. Печка видимо засбоила и стала работать неадекватно. Но что это за печка, какую функцию выполняет, каким образом может закинуть в Белогорье, хотелось бы узнать.

Однако спрашивать ни у кого не стал. Решил, что пока моя легенда не рассыпалась в прах, попробую косвенными вопросами хоть что-то разведать. Поэтому собрался и дальше общаться так, будто все знаю, но что-то не понимаю, для чего и прошу ребят мне это что-то объяснить.

– А почему ты решила, что печка нас в Белогорье закинет? – спросил я как бы невзначай, чтобы начать разговор, подходя к стоявшей за спиной Киррила Катерине.

Андрей в это время молча упаковывал свои приборы в диски, а диски рассовывал по полочкам своего рюкзака, не обращая на нас никакого внимания. Он был слишком увлечен своим делом, периодически вытаскивая какой-нибудь диск из рюкзака и засовывая на его место другой. Затем сверялся с каталогом, написанным у него в планшете, – я решил, что это планшет – и снова переставлял свои игрушки. На это можно было смотреть бесконечно, и я чуть не пропустил мимо ушей ответ Катерины.

– Да просто так, к слову пришлось, – улыбнулась она, но взгляда с экрана биоробота не перевела, с интересом наблюдая, как там скачут какие-то значки.

Наверное, увлеклась сверкающими картинками. Так же как и я сборами Андрея. После напряжения последних часов и бега с печкой хотелось расслабиться, сесть у костра и, не двигаясь, смотреть на огонь. А за неимением оного просто куда-то смотреть. Вот каждый из нас и нашел себе занятие. Печка была обезврежена, и теперь над ней работал Киррил, вернее его Катя.

– А вдруг у нее на нас были другие планы? – не стал останавливаться я на одном вопросе, ответ на который определенности не принес. – Как думаешь, ей по силам забросить нас дальше?

– Вполне, – на этот раз мне ответил Киррил, усаживаясь рядом с Катей на траву лицом ко мне. – Это мой пятый опытный образец, намного больше остальных. И мощность я рассчитал так, чтобы можно было телепортироваться не только по Арктиде, но и на экватор. Думаешь, что мы тут делаем, в такой несусветной дали от материка?

– Не знаю, – вполне откровенно ответил я. – Испытания проводите?

– Точно! – воскликнул Киррил. – Догадливый. Испытания в полевых условиях. Уже не первые. Предыдущие печки тоже получились не совсем адекватными. Пару я сломал при настройке, пару так и не нашли. А эту вот выследили. Надеюсь, заработает.

– Назвал ее печкой ты? – решил я задать самый интересующий меня вопрос.

По опыту знаю, что каждый изобретатель обожает, когда спрашивают о его детище. В этом случае любые даже самые дурацкие вопросы воспринимаются создателем на ура, и он стремится как можно подробнее рассказать все, что знает. Киррил предсказуемо относился к этому классу ученых, поэтому с гордостью заявил:

– Конечно я. Придурки из Центра маскеров стали называть мое изобретение по его смыслу, по функциональной особенности. А прикинь, как это долго выговаривать – передвижное помещение телепорта. Пока выговоришь, язык сломается. Вот я и сократил до передвижного чертога, затем до ПЧ, в итоге получилась печь.

Глава 3

– До передвижного чертога? – задумчиво переспросил я. – Так вроде чертог это дворец, – вспыли у меня познания славянского фэнтези. – А у тебя тут никаким дворцом не пахнет.

– Так-то да, не дворец, но я хотел потом подправить, – стал объяснять мне Киррил. – Когда устраню неполадки, и печка заработает на полную мощность, тогда можно будет и оформлением заняться. А дворец звучит красиво. Монументально.

– Ну, если так… – согласился с ним я, не зная, что еще спросить.

Вывод я уже сделал.

Печка, передвижной чертог – какой-то телепорт. Если, конечно, телепорты существуют. Но судя по тому, как серьезен Киррил, они существуют. И он занимается разработкой новой модели, которая может перемещаться сама. Если дольмены – стационарные телепорты… именно в эту минуту я понял, как попал сюда. Через телепорт, которым был мегалит в Пшаде. Тут же вспомнил, что эзотерики на своих форумах (попадались мне в интернете, и я их иногда почитывал) талдычили о связи с богами и восстановлении своего внутреннего равновесия внутри дольменов. И что-то писали про энергии, которые там ощущают.

Вот и в печке какие-то энергии бушевали, пока мы ее ловили. Не зря там голубое свечение из отверстия прорывалось и шумело электричеством. Или теми самыми энергиями, о которых мы в своем мире ничего не знаем. Так, с этим понятно. Значит, я переместился с помощью телепорта, который почему-то заработал именно в тот момент, когда я залез в мегалит. А лет двести до этого или больше тот не работал, только энергии испускал на радость эзотерикам и верящим во всяких древних богов людям. Что же произошло?

– А вы когда печку потеряли? – спросил у Киррила, в голову пришла интересная мысль, и мне хотелось ее подтвердить или опровергнуть.

– Утром сегодня. Терраформеры вчера тут закончили, место освободилось. Мы сразу сюда и рванули. А как прилетели, испытывать стали. Чего тянуть-то? Время и так поджимает, – ответил Киррил.

– А в лабораторных условиях проверяли ее работоспособность? – блеснул я знаниями, полученными в одной командировке, когда с учеными-конструкторами ездил на полигон в качестве охраны.

Те частенько ругались со своим начальником, доказывая, что хотя лабораторные испытания их оружие прошло успешно, теперь надо создать условия намного хуже. Полевые, пылевые, грязевые, водяные и… Фиг знает какие. Не помню уже. В общем, экстремальные. Чтобы проверить какой фактор окажется критическим. И все время повторяли слово «работоспособность». Так что в мозгу у меня оно отпечаталось навсегда.

Да и сама командировка запомнилась. Потому что эти экстремальные условия пришлось создавать мне, как и испытывать новенький… Впрочем, это секрет. Могу сказать только, что миссию я выполнил и даже грамоту от начальства своего получил. А ученые нудно благодарили и в последний день пытались напоить меня коньяком двенадцатилетней выдержки, чтобы снять боли в груди справа у плеча, которое после испытаний болело неимоверно. Конечно, коньяк немного помог, но натирать мазью огромный синяк черного цвета мне пришлось потом очень долго.

В целом время я провел с пользой и узнал много интересного. Хотя желание отоспаться от ежедневной рабочей рутины (подъем в шесть утра и возвращение с учетом времени на дорогу в девять), желание, с которым я соглашался на эту командировку, так и не осуществилось. Поработать обычным охранником, защищая полигон от посторонних, не удалось. Совсем как Катерине, судя по всему. Ей тоже пришлось участвовать в испытаниях непосредственно и ловить убежавший опытный образец.

Я посмотрел на девчонку, которая оторвалась от созерцания сменяющихся картинок и… Вот гадство! Задумался и не успел отследить… каким-то образом освободилась от оружия. Монохром сейчас лежал около нее на траве, а она снова, как перед походом, проверяла свою левую перчатку на сгибаемость пальцев. Я же как болван все еще стоял во всей броне и пытался не упустить из виду прицел на шлеме.

– Проверяли само собой, – услышал я ответ Киррила. – Но в лабораторных условиях печки работают как обычный телепорт. Нормально. Только когда бегать их запускаешь, в них что-то ломается. Не пойму что, – Киррил посмотрел на экран биобробота, где все также мелькали светящиеся значки. – Смотри, как долго. Не может найти причину сбоя.

– А как он проявляется? – продолжил расспрашивать я изобретателя. – Сбой этот. Конкретно сегодня, – уточнил, чтобы он не стал рассказывать про предыдущие печки, иначе разговор мог затянуться надолго, а мне хотелось быстрее подобраться к одному вопросу, который засел у меня в голове.

– Да что сегодня, что раньше, одинаково, – с досадой махнул рукой Киррил. – Привозишь, устанавливаешь, запускаешь. Все работает. Мы уже и живых стали отправлять. Отсюда в лабораторию. Мышей, – уточнил, увидев мой удивленный взгляд. – Но стоит только включить ноги, настройки летят ко всем чертям.

– И что потом? – я нетерпеливо подтолкнул Киррила, когда он замолчал и о чем-то задумался.

– А потом… Одна в прошлый раз отправила нас на семидесятую параллель, там тоже новые телепорты отстроили. Как-то с ними замкнулась, контур создала. Мы чудом остались живы. Хотя сама телепортация отлично работает, хвала изобретателям. Но печку потеряли. А сегодня эта никуда нас закинуть не успела, мы быстрее спрятались, так она сама убежала, – Киррил почесал всей пятерней затылок, озадаченно рассматривая валяющуюся неподвижно печку. – Я там защиту от несанкционированного проникновения поставил, вот она и маскируется, прячется, думая, что мы враги. Где-то программа сбилась.

– А сегодня ничего необычного не было? – задал я тот самый вопрос.

– Да вроде нет, – задумался Киррил. Помолчал с минуту и отрицательно помотал головой. – Нет, я не заметил. Она как только на ноги встала и перемещение включила, мы сразу же на всякий случай спрятались за камни для недостроенных телепортов. Катя дала ей указание мышку в клетке, которую перед печкой оставили, в лабораторию отправить. И она вроде начала выполнять приказ, нацелилась отверстием на клетку. Катя нам все транслировала. Но дальше что-то не заладилось.

– Мышь она бегущую увидела, – усмехнулась Катерина.

Она перестала работать перчаткой, видимо решив разобраться с ней после, и переключилась на мой монохром, подойдя ко мне и что-то нажимая в оружии. С его внутренней стороны оказалась панель с кнопками. Я только сейчас ее заметил, потому что все время пялился на прицел и окружающее пространство. Надо же. А всего-то следовало рассмотреть монохром. Косяк. Зато никого не убил случайно. Так что после обдумывания ситуации я все же поставил себе плюсик с минусом.

Катерина после манипуляций с кнопками с легкостью сняла с моей брони оружие и вставила в него свою правую руку. Монохром тут же слился с ней, а Катерина, встав спиной к нам с парнями, стала целиться куда-то вдаль. Я же с облегчением выдохнул, перестав следить за прицелом. Одной проблемой стало меньше – не надо снимать оружие. Хотя не до конца понял, как Катерина это сделала. Надеюсь, научусь со временем. Если у меня будет это самое время. Я снова глубоко вздохнул.

– Я как раз выглянула, чтобы посмотреть, отчего печка зависла, – сказал Катерина, продолжая свой рассказ. – А она вместо клетки направила вход на другую мышку, которая зачем-то из норки выскочила. Может сыр у соседки учуяла, может еще чего. Печка на нее сразу переключилась и шагнула в ее сторону. А когда мышь, увидев двигающуюся махину, дала деру, печка за ней и помчалась.

– А мы понеслись к трилету, – дополнил Киррил, – чтобы ее отследить.

– Вот так дикая зверюшка нам все испортила, – не удержался от возгласа Андрей, молча слушавший наш разговор. Он уже закончил укладку своих гаджетов и теперь наблюдал за экраном биоробота. Вдруг радостно ткнул указательным пальцем на внезапно застывшие картинки. – Вот она, смотри, Кирюха. Ошибка.

– Точно! – обрадовался изобретатель. – Ну, все, теперь Катя ее исправит. Отлично, – стал что-то писать на экране.

Воспоминания об утреннем инциденте тут же забылись. Андрей стал советовать Киррилу, что делать, на каком-то непонятном мне научном языке. Внимательно слушая, я все равно ничего не понял. И после нескольких фраз, брошенных Киррилом в ответ, я вовсе потерял нить разговора. Вот черт! Только подобрался к самому интересному. Я считал, что именно в тот момент, когда печка переключилась на двигающийся объект, в ней что-то перемкнуло. Может она какой-то новый контур создала, как говорил Киррил. Что за контур – надо выяснить. Но отвлекать ученых сейчас было бесполезно. Придется ждать, пока они с печкой не закончат. Ну да ладно. У меня еще Катерина есть.

– Ну что там? – спросил с интересом, подходя к ней.

– Не стреляет, ты прав, – отозвалась она и отцепила монохром. – Пока не поняла почему. Придем, будем разбираться. Забирай, – протянула оружие мне.

Я взял монохром и положил наперевес в левую руку. Сливать его со своей броней уже не хотелось. Вдруг я неправильно запомнил очередность кнопок, на которые нажимала Катерина. А может, еще какая ерунда вклинится. Тогда придется просить девчонку помочь. И все. Моя легенда тут же рассыплется. Я все еще хватался за эту соломинку и решал, когда сказать попутчикам правду. Наверное, надо было сразу. Но моя интуиция подсказывала, что нельзя.

Несмотря на такие развитые технологии, о которых я узнал за сегодняшний день, перемещение во времени еще не придумали. По крайне мере, ни слова об этом не услышал. А перемещения между планетами? Или параллельными мирами? Я так и не определился, куда попал. Потому что подходило все. И пока я не узнаю, где оказался, процесс моего попадания так и останется загадкой.

– Готово, – услышал я голос Киррила. – Можем возвращаться.

Мы одновременно с Катериной повернулись к парням и увидели, как лежащая неподвижно печка задвигалась и выпрямилась. Теперь она стояла на полусогнутых ногах к нам лицом, если можно так назвать стенку с полукруглым отверстием. Внутри него было темно, значит, телепорт не работал. Уже радует. Теперь я наконец-то печку разглядел. Сразу напомнило автомобиль концерна Хундай – Элеват для путешествий по гористой местности. Вместо обычных колес у машины были ноги. Как-то в интернете мне попалась статья о выставке электроники, где и рекламировалась эта модель.

А когда наша команда двинулась в трилету, и каменный монстр на стальных ногах чинно шествовал за нами, передвижной чертог стал напоминать мне Емелю на печи из сказки о щуке. Блин, чего только в башку не лезет… Вдруг я услышал характерный звук летательного аппарата, и наверху между высокими соснами что-то промелькнуло. Я насторожился. Такой же звук я слышал, когда прилетели изобретатели. Интересно, а это кто? Спросил сразу же, показывая рукой в небо:

– Еще ученые? За вами?

Прежде чем ответить, Киррил оглянулся на Катерину и как-то странно на нее посмотрел. Видимо думал, что она ответит на мой вопрос, но та молчала. Тогда он буркнул сам:

– Да, к нам.

Я услышал в интонациях его голоса какое-то напряжение, будто ему совсем не хотелось говорить на эту тему, хотя минуту назад он весело болтал о своей Кате. Очень странная перемена настроения парня мне не понравилась. Что бы это значило?

Я узнал об этом, когда мы вышли из леса на открытую площадку, где стоял трилет Киррила. Теперь рядом с его аппаратом обосновалась похожая летающая тарелка, около которой выстроились три пехотинца в броне и с оружием класса, судя по размеру, помощнее монохрома. Завидев нас, незнакомцы одновременно двинулись в нашу сторону.

– Это кто? – спросил я, а после молчания попутчиков не удержался и задал еще один вопрос, начиная нервничать. – Ваша новая охрана?

– Нет, это твоя охрана, – наконец как-то монотонно и безвыразительно ответила Катерина, останавливаясь и пропуская меня вперед.

– Моя? – удивился я и машинально шагнул в сторону.

Встал, чтобы видеть всех, образуя третью вершину треугольника между незнакомцами и Катериной, позади которой замерли Андрей с Киррилом, его Катя и печка. Стоп-кадр какой-то получился. Потому что пехотинцы тоже замерли в нескольких шагах от меня. Немая сцена. Тут я пожалел, что монохром у меня не слит с броней. Хотя пользы от него практически нет, но грозное оружие, даже когда оно не стреляет, все же предостерегает нападающих от необдуманных поступков. Катерина точно выразилась, что они пришли за мной. А раз с оружием, то не просто так.

Я медленно стал подводить правую руку к монохрому, а левой двигал так, чтобы оружие приближалось быстрее. Медленно – чтобы мои движения не бросались в глаза. Делать резкие выпады при данном раскладе было себе дороже. Неизвестно, какой приказ был у прилетевших по мою душу. В лучшем случае оставить меня в живых для допроса и выяснения моей личности, в худшем – стрелять на поражение при малейшей угрозе с моей стороны. Поэтому провоцировать «охрану» я не собирался.

– Рома, не делай глупостей, – внезапно сказала Катерина, когда мой монохром достиг правой руки. – Тебе это все равно не поможет. Я с самого начала тебе ак не дала. А ты даже не проверил. Поэтому и стрелять не мог. Извини, но так было нужно.

– Понятно, – пробормотал я, оценивая варианты моих дальнейших действий. – Я складываю оружие, – медленно положил монохром на землю и выпрямился, рассматривая молчавших пехотинцев.

Сам же думал, если бы в меня целилась только Катерина, то шанс, хоть и мизерный, был бы. Теперь же и он растворился. Даже если я побегу навстречу троице, чтобы проскочить между ними, находясь на линии перекрестного огня (стрелять друг в друга они вряд ли бы стали), не факт, что мне удастся не нарваться на них самих. А всего лишь один толчок – и я скорее всего грохнусь наземь. Или меня занесет, тормозя и сбивая темп. Так что не выход. Причем просто бежать в какую-либо сторону вообще не вариант. Оружие настигнет меня раньше, чем я скроюсь за ближайшим деревом.

К тому же, если я каким-то чудом все же сбегу, то как я вернусь обратно в свой мир? Кроме этих изобретателей, я тоскливо посмотрел на Киррила с Андреем, никто мне не поможет. Ведь именно их печка-телепорт доставила меня сюда. Непонятно пока как, но я намеревался с помощью парней это выяснить. Так что толку от моего побега никакого при любом раскладе. Поэтому сдаваться – самый подходящий на данный момент вариант.

– Что со мной будет? – спросил, делая вид, что все еще раздумываю.

– Смотря что расскажешь, – ответил басом один из пехотинцев, видимо старший по званию. – В условиях военного времени только это важно, чтобы сохранить тебе жизнь. Так что советую не врать и поведать нам, что у тебя за миссия.