Город без памяти

Стражники прервали экзекуцию и дружно повалились на колени. Матросы на «корыте» тоже пали ниц. Только горбун остался стоять, глядя, как плот поворачивает к берегу.

– Это еще кто? – спросила Алиса.

– Это сам повелитель грома и луны, верховный Клоп Небесный, первый вкушец королевства.

– Ой, – сказал Пашка, – можно понятнее?

– Можно, – спокойно ответила девушка. – Первый вкушец – это верховный жрец нашей земли. Вы знаете, что такое жрец?

– Конечно, – ответил Пашка, – это первобытный священник.

– Вот именно. У нас их называют вкушецами. Это приличнее.

– Почему приличнее?

– Потому что жрец жрет. А наши не жрут, а вкушают. Им кажется, что вкушец – более красивое слово.

– Любопытно, – сказала Алиса. – Странный пароход. Колеса крутятся, а трубы нет. Где же у него котел?

– Какой котел? – не поняла девушка.

– А колеса крутятся?

– А ты присмотрись, – сказала Речка.

Плот уже подошел поближе, и тут Алиса поняла, что она ошибалась. Колеса вращали люди, человек по десять каждое. Как белки в колесе, они работали ногами, потные, голые, несчастные.

– Это рабы? – спросил Пашка.

– Это грешники, – сказала Речка. – Бедные грешники.

– А в чем же они согрешили?

– Кто в чем, – сказала девушка. – Может, помник попался, может, вкушецу не заплатил, или украл что-нибудь, или высморкался в храме. Много бывает разных грехов.

– Их надо всех освободить! – сказал Пашка.

– Смотри, какой смелый! – улыбнулась Речка.

Когда плот подошел к берегу, люди в лиловых рясах распахнули дверцы шкафа, и оттуда вышел очень худой сутулый человек, одетый так же, как остальные жрецы, только на голове у него словно корона сияло золотое солнце.

Жрецы склонились перед ним.

– А почему у них лица закрыты? – спросил Пашка.

– Потому что они вкушецы звезд и ночи. И никто не должен видеть лица ночи.

– Слава тебе, знаменитый Клоп! – сказал горбун.

– Почему ты задержался? – спросил главный жрец. Голос у него был глухой, потому что он говорил сквозь чадру.

– Навожу порядок среди моих рабов, – сказал поклон Таракан.

– Хорошо, что я тебя догнал, – сказал жрец. – Надо поговорить.

– Слушаю и повинуюсь. – Горбун протянул руку, чтобы помочь жрецу сойти на берег.

– Отойдем, – сказал Клоп Небесный. – Чужие уши не должны слышать наших высоких бесед.

– Воистину, – ответил Таракан.

– Клоп с Тараканом, – фыркнул Пашка. – Смешно!

– Никто не думает, что это смешно. А кто подумал, уже умер, – сказала Речка.

Горбун в полосатом наряде и лиловый жрец с солнцем на голове пошли к кустам. За ними, на некотором отдалении, последовали стражники и монахи.

Горбун остановился совсем рядом с затаившейся в кустах Алисой.

– Вроде бы здесь можно поговорить, – сказал он.

– Да, они не услышат, – ответил жрец.

Они зашли за куст, и жрец откинул чадру. Под ней оказалось бледное лицо, изрезанное морщинами. Из вышитой бисером сумки, что висела у пояса, жрец достал кисет и курительную трубку. Набил трубку табаком, потом вытащил из сумки кремень и огниво. Раскурил трубку. Горбун стоял молча, глядел на жреца. Потом спросил:

– И какое же наказание положено тобой, Клоп Небесный, за такой грех?

– Медленное поджаривание на костре, – ответил тот, усмехнувшись. – Курение – страшный грех…

Жрец с наслаждением затянулся.

– … с переходом всего имущества твоему храму, – закончил горбун прерванную жрецом фразу.

– Не пропадать же деньгам грешника, – кивнул жрец.

– Тогда и я согрешу, – сказал горбун.

– Греши, уважаемый Таракан, – согласился жрец.

В руках горбуна оказалась плоская медная фляга. Горбун отхлебнул из нее и спросил, вытирая тонкие голубые губы:

– О чем ты хотел поговорить со мной, властитель звезд?

– Там, в Убежище, – сказал жрец, – как доносят мои люди, есть много странных и даже чудесных вещей.

– Я слышал об этом, – согласился горбун.

– Плохо будет, если они попадут в руки недостойным.

– Или дуракам, – сказал горбун.

– Как видишь, мы мыслим с тобой одинаково, мой ученик, – сказал жрец. – Главное – не высовываться. Наши отряды невелики.

– Конечно, – сказал горбун, прихлебывая из плоской бутылки. – Эти бандиты-близнецы приведут с собой целую орду мерзавцев.

– И его Повелительство имеет армию.

– Наши люди не пойдут в первых рядах, – сказал горбун.

– Они должны остаться в живых…

– Чтобы забрать все чудесные вещи, что спрятаны нечестивцами.

Заговорщики замолчали.

Алисе очень хотелось чихнуть. Но она лежала так близко к горбуну, что видела каждую ниточку на его полосатых штанах.

«Он же похож на осу, – подумала она. – На желто-синюю осу».

– А теперь мне хотелось поговорить с тобой еще об одном деле, – сказал жрец, понижая голос.

– Я слушаю, несравненный Клоп.

– Наше Повелительство великий Радикулит…

– Да славится имя его! – воскликнул горбун.

– Да славится имя его, – тихо повторил жрец, – стареет.

– Но он еще крепок.

– Он еще крепок, но стареет. И мы обязаны думать о том, кто займет его место в случае несчастья…

Алисе жутко хотелось чихнуть. Она чесала переносицу, но не помогало, она извивалась на песке, стараясь удержаться…

И чихнула!

Заговорщики подпрыгнули от неожиданности и бросились бежать к берегу.

Впереди несся Клоп Небесный, подобрав лиловую рясу и мелькая худыми голыми ногами. За ним, подпрыгивая, семенил горбун.

– Стража! – кричал он на бегу. – Оцепить кусты! Никто не должен уйти живым! Там враги! Там подглядчики!

– Бежим! – крикнула Речка.

Она первой кинулась в гущу кустарника. Колючки цеплялись за рукава, корни – за башмаки, сзади доносились вопли.

– Сюда! – крикнула Речка и пропала из глаз.

Оказалось, что в гуще кустарника есть лаз. Алиса нырнула туда.

Пещера. Вернее, яма в обрыве, тесная и сырая. Вчетвером они еле в ней поместились.

– Теперь тихо, – сказала Речка. – Я думаю, они нас не найдут. Я тут уже не раз пряталась.

– Зачем пряталась? – спросил Пашка.

– То работорговцы, то люди горбуна, то разбойники – мало ли кто хотел меня утащить.

– Ну и жизнь, – сказал Пашка. – Никакой справедливости.

– А какая может быть справедливость для бедных?

– С этим надо кончать, – сказал Пашка.

– Трудно.

– Но ведь раньше было иначе, – сказала Алиса.

– Тише, – прошептала Ирия.

Алиса понимала: Ирию сжигает желание скорее вернуться в лес, найти Тадеуша. И раз приходится терпеть и ждать, она будет терпеть и ждать, но мысленно она не здесь, она в лесу.

Перекликались голоса. Солдаты и жрецы прочесывали кусты в поисках злоумышленников.

В пещерке было душно, с потолка сыпалась земля. Казалось, что прошел целый час, прежде чем крики солдат утихли.

– Можно вылезать? – прошептал Пашка.

– Погоди, – ответила девушка, – они могли затаиться. Вкушецы ужасно хитрые. Они привыкли ловить людей. Люди думают, что опасность миновала, а они сидят и подстерегают.

И снова потянулось ожидание.

– А кто такие помники? – спросила вдруг Ирия. – Они живут в лесу?

– Они живут в Убежище, – сказала Речка.

– Они плохие?

– Все думают, что они плохие, а они хорошие.

– Они не причинят вреда нашим друзьям?

– Если ваши друзья хорошие, то не причинят.

– А почему они живут в лесу?

– А где же еще жить? – спросила девушка.

– А почему твой отец их не любит?

– А помников никто не любит, – ответила Речка. – Их боятся. Вы же слышали, Клоп с Тараканом собираются в поход на помников.

– Почему?

– Потому что помники крадут детей.

– Так это же плохо!

– Это хорошо, – уверенно сказала девушка. – Они моего брата украли. И меня украли. Только я вернулась.

– Убежала? – спросил Пашка.

– Нет. Я подглядчица, – сказала Речка.

Пашка ничего не понял. Речка прошептала:

– Я вылезу наружу, посмотрю…

– Осторожнее, – сказала Ирия.

– Я очень осторожная, – ответила Речка и выбралась из пещеры.

Алиса смотрела ей вслед. Девушка проползла между кустами и замерла, прислушиваясь.

В кустах возник какой-то шум.

– Осторожнее! – прошептала Алиса.

Но девушка поднялась и пошла навстречу шуму.

Из кустов вышел ее отец. Он хромал, голова была разбита, бровь рассечена, струйка крови стекала по щеке.

– Отец! – побежала к нему Речка. – Они тебя совсем замучили!

– Ты жива! – обрадованно воскликнул перевозчик. – А я уж не знал, что думать.

Девушка сорвала лист с куста и стала вытирать отцу щеку.

– Негодяи! – говорила она. – Они за это поплатятся.

– Не надо так говорить. – Перевозчик опасливо оглянулся. – У них везде уши.

– Не бойся, недолго осталось терпеть.

– Нет, не говори так, не говори!

– Вылезайте. – Девушка обернулась к пещере. – Они уплыли.

– И так серчали, – сказал перевозчик, увидев, как его гости вылезают из-под земли и отряхивают с комбинезонов грязь. – Так серчали, чуть меня не убили. Я им сказал, что у нас здесь странная птица завелась – кричит, словно человек чихает.

– И поверили?

– Может, поверили, может, не поверили, откуда им знать, что в лесу водится. Но спешили сильно. Им в Город надо.

Когда все вышли на берег, то увидели, что плот Клопа Небесного и «корыто» горбуна уже отплыли довольно далеко.

– Я выведу их наверх, – сказала Речка отцу. – И вернусь.

– Нет, – сказал перевозчик. – Я с тобой пойду. А то ты опять в лесу пропадешь. Сколько мне одному бедовать?

– Не бойся, я вернусь, – сказала Речка. – Мне здесь до вечера сидеть, смотреть, кто по реке плывет. Вечером уйду. Так договорено. Так что ты оставайся. Если без меня кто проплывет, запомни и все расскажешь.

– Ты их далеко не води, – сдался перевозчик. Глаз у него распух, на щеке ссадина, он стал еще страшнее, чем прежде.

– Не бойся, – снова повторила девушка.

– Ты одна у меня осталась! – горестно сказал перевозчик.

Когда они забрались на крутой обрыв и, переводя дыхание, поглядели вниз, хижина перевозчика показалась им махонькой, игрушечной, а сам Синий Нос, что стоял рядом, задрав голову и стараясь разглядеть дочь на обрыве, был ростом чуть больше муравья.

Лес в том месте подступал близко к обрыву, и от него тянуло сыростью, влагой, тусклым запахом мхов и грибов.

Речка долго вглядывалась вверх по реке. Но река была пуста.

– А почему ты за ними следишь? – спросил Пашка.

Хоть они сначала и повздорили, с Пашкой Речка чувствовала себя свободней, чем с остальными.

– Надо, – коротко ответила девушка.

Она присела на корточки, сорвала несколько длинных травинок и принялась плести из них какую-то сложную косичку. Ее пальцы летали так быстро, что трудно было уследить за их движением.

– Это, – сказала она, обращаясь к Ирии, – вы отдадите первому же помнику. Скажете, что от Речки.

– Это пароль? – спросил Пашка. – Чтобы нас не убили?

– А зачем вас убивать? – удивилась девушка. – Если вы до помников доберетесь, никто вас не убьет. Вы только доберитесь. Не помрите по дороге.

– А как мы узнаем, кому отдать? – спросила Ирия, пряча косичку в карман комбинезона.

– Ну разве ты помника не отличишь?

– Нет, – улыбнулась Ирия. – Ты забываешь, Речка, что мы здесь еще ничего не знаем.

– Отличишь, – уверенно сказала Речка и первой направилась к лесу.

Они вступили в его тень. Белесые стволы сомкнулись со всех сторон, под ногами пружинили моховые кочки. Небо пропало из глаз.

– Чем помники от остальных отличаются? – спросила Алиса.

– Они… они такие, как я. Обыкновенные.

– Твой отец помник?

– Нет, разве не видно? – удивилась девушка. – Мой отец простак. Как все люди там… – Речка показала назад.

– А в лодках были простаки?

– В лодках не было простаков, – поморщилась девушка. – Какие вы непонятливые! В лодках были поклоны, вкушецы и их слуги. И солдаты. Разные люди. А простаки работают. Землю пашут, сапоги тачают. Их можно бить. А поклонов и слуг бить нельзя.

– Вот это уже понятнее, – сказала Ирия. – А почему помники живут в лесу?

– Они не живут в лесу! – Речка была в отчаянии, что ее новые друзья не понимают простых вещей. – Они живут в Убежище. Там есть над чем думать. И их найти трудно.

– То, что ты называешь Убежищем, за лесом?

– До Убежища лес, – сказала девушка. – И за Убежищем тоже лес. И горы. Вы разве не знали?

– Не знали, – сказала Ирия.

Речка остановилась, огляделась. В лесу было тихо. Лес затаился, словно прислушивался к шагам людей.

– Здесь я прошлый раз оборотня встретила, – сказала Речка. – Еле убежала.

– Оборотня? – повторил Пашка. – А во что он оборачивается?

– Может в летучую мышь, а может в сову, – сказала девушка. – Кто знает! Они опасные.

– Нет, – сказал Пашка, – эта планета требует большой специальной экспедиции. Чем больше я по ней путешествую, тем более загадочной она мне кажется.

– А ничего загадочного, – откликнулась Речка. – Только безобразий много.

– Речка, – спросил Пашка, – а ты знаешь, что раньше это была очень развитая страна? И отсюда даже летали космические корабли.

– Ты честно говоришь?

– Честное слово. Ваши даже к нам прилетали.

– Когда будешь в Убежище, скажи об этом пигмею Хрусту, – попросила девушка. – Он очень обрадуется.

Справа что-то светлело.

– Там что? – спросила Алиса.

– Туда нельзя, – ответила девушка. – Вы вообще в лесу бойтесь ям, особенно если в них туман.

– Почему?

– Там пауки бывают. Или еще хуже.

– А что хуже? – спросил Пашка.

– Попадешь в яму, станешь бе-пе.

– Вместо того чтобы пугать, – сказал Пашка, – лучше бы объяснила.

– Ну как тебе все объяснишь, если ты простых вещей не понимаешь! – ответила Речка. – Я же сказала: видишь яму – беги.

– А еще от чего бежать?

– А в лесу, если что незнакомое, обязательно беги.

– Ничего, мы вооружены, – сказал Пашка.

– Слышала я уже это от тебя. Много твое оружие поможет, если в туман попадешь? Твои-то попали, видать.

– Кто? – быстро спросила Ирия.

– Кто? Твои друзья. Видела я их. Бе-пе! Ясное дело.

– Я так больше не могу! – воскликнул Пашка. – Говори по-человечески.

– Тише! Пигмеев атани спугнешь. И без шкуры останешься. Все! Дальше мне хода нет. Теперь держите на то белое дерево. Никуда не сворачивайте, поляну обойдите по краю, чевири неопасные, но противные, потом не отмоешься. У того дерева начнется каменная дорога. По ней идите быстро, не разговаривайте. Чуть какой шум – прячьтесь в кусты и ждите. Через час увидите белую полосу поперек дороги. Там встаньте. Выйдет караульщик. Это помник, наш. Отдашь ему плетенку. Скажешь на словах, что вечером буду, как договорено. Есть важные новости. Ясно?

– Ясно, девочка, – сказала Ирия.

– Я бы пошла с вами, да не могу, некогда.

– Мы увидимся, – сказала Ирия.

– Обязательно увидимся.

Пашка протянул девушке руку.

– Ты чего? – спросила она.

– Руку даю, – сказал Пашка. – Прощаюсь.

– Так у вас делают? – спросила Речка.

Ирия уже шла впереди.

– Пашка, не задерживайся, – сказала Алиса.

Речка провела себе ладонью по щеке – так прощаются на Крине.

Девушка стояла, смотрела им вслед – тоненькая, в сером рубище, длинные рыжие волосы рассыпались по плечам.

Такой Алиса и запомнила Речку.

Глава 7

Пигмеи Атани

Метров через сто они вышли на поляну. Поляна была невелика, она густо заросла высокой сочной травой. Мирная поляна, тихая, только бабочки вьются над ее серединой.

– Не вижу чевирей, – сказал Пашка.

– Ну и хорошо, – ответила Алиса.

– Может, пройти напрямик?

Ирия, которая огибала поляну, прижимаясь к кустарникам, ответила, не оборачиваясь:

– Пашка, я бы тебя в экспедицию с собой не взяла. Если есть предупреждение, всегда выполняй его. А то будет поздно.

– Слушаюсь, капитан, – ответил Пашка, который уже раздумал идти напрямик. Он отломал толстый сухой сук и кинул его в центр поляны.

И тут же из густой зеленой травы высунулись многочисленные розовые щупальца, тонкие, гибкие, быстрые. Они закрутились, разыскивая, кто потревожил их покой. И над поляной повис густой неприятный запах.

– Пашка, тебя же предупреждали! – воскликнула в сердцах Алиса, спеша вперед, потому что дышать было невозможно.

Вонь еще долго преследовала их.

– Ведь предупреждали, почему ты никому не веришь? – возмущенно воскликнула Алиса, остановившись, чтобы перевести дух.

– Доверяй, но проверяй, – повторил Пашка чью-то глупую фразу.

Громадное белесое дерево-великан в три обхвата возникло перед ними. Оно было таким старым, что в коре, источенной норами и дуплами, живого места не было. Обитатели коры – насекомые, зверьки, птицы – высунулись, глазея на гостей.

Ирия первой обогнула дерево, прошла несколько шагов и остановилась. Ударила каблуком башмака по земле. Звук был гулким, твердым.

– Девочка была права, – сказала она.

Когда Алиса догнала Ирию, она увидела, что та стоит в начале бетонной дороги. Она была старая, по ней давным-давно никто не ездил. Между бетонными плитами росли кусты и даже маленькие деревья, края плит раскрошились. Но это была самая настоящая дорога.

– Еще одно предсказание сбылось, – заявил Пашка. – Теперь мы скоро дойдем до наших помников.

– Погоди, Пашка, – сказала Алиса. – Велели же не разговаривать. Только не представляю, как тебе это удастся.

– А вот посмотришь, – ответил Пашка и пошел по дороге рядом с Ирией, которая вытащила бластер из-за пояса и шла, стараясь беззвучно наступать на бетон, оглядываясь и прислушиваясь к звукам леса.

Так они шли несколько минут. Но до белой полосы не дошли.

Внезапно с обеих сторон раздались оглушительный визг, крики, треск ветвей. И отовсюду, даже будто из-под земли, появились маленькие юркие черные мохнатые тела…

Алиса даже не успела ахнуть, как под тяжестью мохнатых тел упала на бетон. Раздался выстрел, кто-то успел выстрелить – Пашка или Ирия. От существ, которые напали на путешественников, пахло шерстью, потом и мускусом. Они так суетились, дергали Алису, кричали, щебетали, таким тяжелым комом навалились на нее, что она испугалась: сейчас задохнется.

Ее потащили в лес…

Они не знали, что попали в плен к пигмеям атани. И не знали, что пигмеи, ловкие, цепкие, как обезьяны, живут в кронах деревьев, где вьют большие гнезда из сучьев, сражаются со стадами обезьян и драконами, которые разоряют их гнезда и воруют детей, и что у пигмеев есть тайные святые места, где они скрывают своих идолов и сокровища, что находят в заросших лесом городах. Ну и, конечно, они не знали, что есть на Крине рыцари, из которых самые отчаянные посылают отряды, чтобы выслеживать пигмеев и отыскивать эти тайники. И уж совсем не знали, что, кроме братьев Кротов, это мало кому удается. Это лишь потом они узнали, что если пигмей попадется в лапы Крота или подобного ему лесного рыцаря, то вряд ли он вырвется на свободу. Скольких пигмеев эти разбойники уже замучили, чтобы выпытать секреты их тайников! Скольких сгноили в заброшенных шахтах! Зато если пигмеям попадется в руки рыцарь или стражник, они к ним беспощадны. Речку или помника они не тронут – они их угадывают по одежде. Но за рыцарями они охотятся. А Ирию и ее друзей они приняли за рыцарей.

Ничего этого наши герои, разумеется, не знали. Их волокли, как пойманных кабанов, скрутив лианами руки, по кочкам в чащу, в темноту, подальше от дороги.

Ветви стегали их по лицу и плечам, и не закроешься от ударов, лианы так сильно стягивали руки, что они затекли; вокруг пересвистывались пигмеи – мохнатые темные человечки, которые казались быстрыми тенями. Под их ногами чавкала вода. Потом они продрались сквозь переплетение колючих ветвей и оказались в низине, окруженной сплошной стеной кустов и деревьев. В центре низины горел громадный костер, вокруг стояло несколько шалашей. Шалаши эти были временными, только раз в году пигмеи атани собирались сюда на священный праздник Белой Господинки. В этот день сокровища вынимают, и пигмеи любуются ими, тут же приносят жертвы, совершают священные пляски, посвящают молодых пигмеев в охотники, продают и покупают невест. И главное – в этот день они смотрят на Белую Господинку, Хранительницу Леса, мать пигмеев. Пигмеи думают, что эта статуя родилась вместе с лесом в древние времена из корней деревьев. Ничья рука не касалась ее…

Пленников бесцеремонно бросили на землю и, казалось, о них забыли. Алиса смогла наконец разглядеть пигмеев.

Они были невелики ростом – по пояс взрослому человеку. Старые охотники украшали себя ожерельями из кабаньих клыков, а красавицы вдевали эти клыки в нос и в уши. Если пигмею удавалось найти в лесу или в заброшенном городе какую-нибудь красивую, с его точки зрения, вещь, он ее использовал как украшение. Поэтому в мочке уха одного из пигмеев висел ржавый гвоздь, у другого на груди – будильник без стрелок, а у самого знатного в густые волосы была воткнута позеленевшая дверная ручка.

Пигмеи занимались своими делами. Женщины сортировали на больших листьях угощение – чистили улиток, сдирали шкуру с ящериц, – другие подметали ветками площадку у костра, устилали ее мхом.

– Как в приключенческом фильме, – сказал Пашка, который вовсе не пал духом, а наблюдал за всем с интересом. – Потом они привяжут нас к столбам и начнут стрелять в нас из лука.

– Не говори глупостей, – сказала Алиса, – и без тебя тошно.

– Ловко они нас ограбили, – произнесла с сожалением Ирия. – Я даже не заметила.

Тут Алиса поняла, что пигмеи сняли с них пояса, к которым крепится все – от аптечки и запаса концентрированной пищи до бластера.

– А я заметил, – сказал Пашка, – только подумал, что они меня щекочут.

Из самого большого шалаша вышел старый пигмей. Его длинные курчавые волосы от старости стали желтыми, желтая борода доставала до земли, и немудрено: он шел, согнувшись пополам, так что касался кончиками узловатых пальцев земли.

Остальные пигмеи, – а их собралось на площадке, наверное, несколько сотен, – засуетились, сбежались к старику. Тот направился к лежавшим на траве пленникам.

Изучал он их долго. Рассматривал, трогал, даже приоткрыл пальцем губу Алисы и осмотрел ее зубы, будто лошадь покупал. Пашка фыркнул, но старик заворчал на него.

Больше всего старика заинтересовала Ирия.

Он опустился перед ней на корточки, погладил по золотым волосам и засвистел. Остальные тоже засвистели. Старик распрямился и отдал приказание.

Алиса пожалела, что компактный переводчик остался в поясе, которого она лишилась. Без него языка пигмеев не поймешь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.